Отдыхать, так по-божески!

— Что же?

— То, что ты сейчас умрешь!

С прежней улыбкой женщина выхватила тонкий трехгранный стилет, смазанный чем-то темным и тягучим. Стальная молния с неестественной, невероятной даже для бога быстротой метнулась к груди принцессы Элии. Сотая доля мгновения — и ядовитое лезвие почти коснулось платья богини, но вонзиться в тело так и не смогло. Под давлением небывало сильного колдовского оружия сработала и растаяла серебристо-синим облаком личная магическая защита принцессы, но защита, установленная на богиню Повелителем Межуровнья, переплетенная с защитой Звездного Тоннеля, не подвела. Сверкнула легкая вспышка, и стилет перестал существовать. Дорогое платье и куда более ценное тело богини нисколько не пострадали.

Зашипев от бессильной ярости, Джанети вскочила, сжимая обожженную руку, из которой испарилось оружие.

— Жанти, ты что, рехнулась? — недоуменно спросила Элия, заключая неудавшуюся убийцу в силовую клетку, заклятьем пленения.

— Будь ты проклята, что отняла его у меня, сука! Будь проклята! — истошно завопила леди Джанети, не то хохоча, не то рыдая, и что было сил принялась бросаться всем телом о невидимую, но чрезвычайно прочную преграду.

Только теперь "концерт" начал привлекать внимание публики, почуявшей, что грядет третий акт пьесы. Срочно один за другим вокруг бьющейся в истерике леди-матери и Элии начали собираться, отбросив личные развлечения, родственники. Они обступали богинь плотным кольцом, закрывая от любопытных глаз окружающих.

— Наверно, рехнулась, — покачала головой принцесса, размышляя, не является ли поступок Жанти следствием все еще действующего проклятия.

— С тобой все в порядке, милая? — тут же встревожено спросил у кузины Лейм, разом перестав сочувствовать странной истерике тети Жанти и обеспокоившись состоянием кузины, находящейся рядом с ненормальной родственницей. Молодой романтик чуть-чуть успокоился только тогда, когда получил утвердительный кивок Элии.

Растолкав толпу принцев, к принцессе нахально протиснулся изнывающий от любопытства "поклонник" Элегор. Он упустил из виду причину, по которой все собрались, но признаваться в этом не собирался, поэтому, разыгрывая роль влюбленного, счел нужным составить компанию Лейму участливым вопросом:

— Дорогая, ты не пострадала?

— Чего это она так беснуется и что ты у нее отняла? Любимый изумруд? — мрачно сыронизировал Кэлберт.

— Может, опять какого мужика отбила нечаянно? — выдвинул другое более логичное предположение Элтон.

— Или леди Джанети злоупотребила крепким спиртным? — дипломатично высказал свою гипотезу Ментор. Одно время после расставания с Лимбером за мамой Рика водился такой грешок.

— Да что происходит-то? — не гадая, бухнул прямым вопросом Кэлер, озвучивая мысли всех тех, кто, как и шустрый герцог, на сей раз не поспел к началу представления.

— Эта тварь пыталась убить Элию. Надо ее прикончить, — процедил Нрэн, тщетно пытаясь положить руку на эфес оставшегося в покоях меча. Теперь бог начал сомневаться, что избранная им линия поведения "держись подальше от кузины, неуклюжий солдафон" достаточно эффективна для безопасности любимой. Вот сегодня он видел нападение, но помешать не успел.

Усмешки разом слетели с лиц богов. Глаза хладнокровных убийц, безжалостные, беспощадные глаза мужчин, у которых могли отнять любимую сестру, впились в беснующуюся Джанети. И эти ледяные взгляды не обещали пощады.

Нрэн телепортировал из оружейной комнаты свой меч, продолжая упрямо бубнить себе под нос: "Убить, убить!", но штурмовать заклятье-клетку, созданную Элией, не решался, справедливо решив что, возможно, кузина захочет прирезать Джанети лично.

— Перепила она, рехнулась или тут что другое — это пусть Энтиор у себя в подвалах выясняет, — приказал король Лимбер, брезгливо глядя на рвущую на себе волосы и воющую как собака бывшую жену.

— Ах, мама, как вы могли, — укоризненно покачал головой Рик, пытаясь проникнуть в сознание Джанети чарами, но безуспешно. Каждый раз его заклинание словно ударялось о какую-то стену, точно так же, как билась о незримую преграду сама Жанти. Либо принцу мешали сильные чары противодействия, либо леди-мать в самом деле лишилась рассудка.

— Я узнаю, как она могла, — с ласковой улыбкой утешил брата Дознаватель Лоуленда. — В моих казематах все отвечают, даже самые молчаливые. Надо переправить ее в седьмую камеру. Она сейчас как раз свободна. Жилец "съехал".

Понявшая, что она больше ничего не сможет сделать, леди Джанети, не переставая смеяться и выть, еще раз рванула на себе волосы, выдрала из них длинную острую шпильку и вонзила себе в глаз. Яд сработал мгновенно. Тело, более не удерживаемое силовой клеткой, рассчитанной лишь на стражу живых, рухнуло к ногам Элии. Холодный ветер смерти пронесся в кругу богов, собирая жатву.

— О Тьма, — возмутился Рик так искренне, словно ему обчистили на базаре карманы. — Сбежала-таки. Теперь придется душу искать, допрашивать.

— Вот и займись этим, а не трепись, пока и ее у тебя из-под носа не увели, — зло бросил король, очень жалея о том, что не подлил когда-то яда любимой супруге. — Энтиор, иди с ним, протокол подробного допроса чтобы завтра утром лежал у меня на столе. Мелиор, племянничек, со здешней публикой разберись. Лишние сплетни нам совсем ни к чему.

Услышав это, Элегор быстренько спрятался за широкой спиной Кэлера и друга Лейма. Герцогу вовсе не хотелось что-нибудь забывать.

— Да, ваше величество, — кивнули все принцы, отлично понимая, что спорить с Лимбером сейчас себе дороже.

Энтиор и Рик исчезли из зала с телом леди Джанети, осмелившейся поднять руку на их бесценную сестру, а Мелиор, повинуясь приказу дяди, быстро сплел Сеть Забвения и накинул на всю толпу. Персону упрямого герцога, маячившего за спинами братьев с донельзя задиристой физиономией, бог демонстративно исключил из зоны действия. Больше со своими безупречными заклятьями принц рисковать не хотел. "Пусть, если что-то не устраивает короля, сам разбирается со своим подданным, портящим лучшие заклятия", — решил Мелиор.

Сложные чары принца незаметно расползлись по замку, нашли каждого, не включенного в список исключения, кто что-нибудь видел или слышал сегодня о выходке Жанти, и незаметно изъяли эту информацию из памяти, заменив на невинный слух о внезапно ухудшившемся самочувствии леди-матери.

Теперь гости полагали, что видели, как внезапно побледнела и упала без чувств рыжая красавица, беседовавшая с принцессой Элией, а любящий сын и принц Энтиор бережно унесли ее из зала, чтобы оказать помощь и вызвать целителя. Прочие принцы разбрелись по залу, делая вид, что именно так все и случилось, небрежно выслушивали сочувственные формальности, но все равно изредка бросали на сестру обеспокоенные взгляды. Лейм и Нрэн остались рядом с Элией, ибо твердо решили для себя, что очередное покушение на кузину состоится только в случае их внезапной смерти.

В то время, пока прекрасная леди Джанети развлекала сценой своей кончины королевское семейство, Злат, мгновенно убедившийся, что его защитные чары сработали безукоризненно, обвел зал пронизывающим взглядом. И практически сразу обнаружил искомое.

Мужчина с глазами цвета зимнего неба, досадливо закусив губу, ненавязчиво перемещался в сторону балкона. Разумеется, никто не обращал на него внимания, никто, кроме пары "незначительных" личностей: Повелителя Межуровнья и Силы-Посланника — Связиста.

Лорд Злат очень недобро нахмурился, выдохнул сгусток серого пламени и беззвучно хлопнул в ладоши. По телу беглеца прошла дрожь, и он осыпался на мраморный пол бального зала маленькой горсткой пепла, а перстень с крупным изумрудом на руке Повелителя на секунду вспыхнул яркой звездочкой и снова стал похож на самый обычный камень.

Расторопный Связист, оказавшийся рядом с тем, что осталось от жертвы Повелителя Демонов, невинно насвистывая какую-то фривольную песенку, аккуратно задвинул сапогом кучку пепла под диванчик в нише. А потом Силы широко ухмыльнулись и переглянулись с Драконом Бездны.

Тот тоже улыбнулся, на сей раз искренне, и неспешно направился к Элии. Плотная толпа родственников вокруг прекрасной принцессы уже успела немного поредеть.

— Нам нужно поговорить. Это важно, — коротко объявил Злат богине, не обращая внимания на подозрительно нахохлившихся принцев.

— Хорошо, — коротко согласилась Элия. — Надеюсь только, разговор у нас с тобой будет не столь острым, как с Жанти.

— Обещаю, — заверил принцессу Злат и, взяв ее под руку, демонстративно увлек за собой в ближайшее зеркало с наилучшими и безумно дорогими чарами защиты от любого проникновения любого существа из Межуровнья. Пусть знают, на кого скалятся, лоулендские щенки. Иногда нелишне им об этом напомнить. Мелиор томно возвел глаза к потолку и снова взялся за нити заклятья.

И опять всех гостей, кроме королевской семьи и Элегора, накрыло сетью забвения, приказывающей помнить: принцесса Элия и лорд Злат удалились с бала, как положено этикетом, через двери, и никаких зеркал!

Глава 9. Среди кошмаров

Песенка v/a А нам не страшно"Песенка ночных страхов

Доля мгновения в вечной мгле среди туманного ужаса, и вот уже Повелитель Межуровнья со своей спутницей перенесся в просторную десятиугольную залу, выдержанную в малахитовых тонах с вкраплением темного дерева. Элия окинула помещение изучающим взглядом.

Высокие стрельчатые окна тянулись от самого пола до потолка. И каждое из них открывало зрителю свой пейзаж. Спокойные пасторальные картины ненаселенных миров: водопады, высокие заснеженные горы, берег моря, осенняя роща, зимний хвойный лес, просто небесный простор, океанское дно чередовались с мрачноватыми, но неизменно эстетичными видами темных измерений, населенных темными народами, тесно связанными с Межуровньем и поклоняющимися его Повелителю.

В нишах между многочисленными окнами стояли великолепные зеленые, черные и серебряные статуи драконов, на каждую из которых можно было смотреть вечность. Они напоминали визитерам об одной из сущностей Повелителя — Дракона Тьмы и Туманов, Дракона Бездны.

Но больше, чем статуи и картины миров, Элию заворожил узор пола, сделанный из незнакомого, слегка напоминающего мрамор материала. Сложный, запутанный серебристый узор-головоломка, не имеющая решения. Прямые линии, острые углы, дороги, ведущие в бесконечность. Богиня догадалась, что сейчас она видит живую легенду — личную головоломку Повелителя Межуровнья, созданную им в насмешку над Силами, часто принимающими форму не только Источников-водоемов, но и энергетических сгустков геометрической структуры. Из этого лабиринта лорда Злата выхода не было. Плоский рисунок начал обретать иллюзию трехмерности. Или не иллюзию? Элия вновь вспомнила легенды. Любой, вступивший в игру с Повелителем Межуровнья, теряется навсегда, поглощенный Бездной Тьмы, а его душа остается навеки заключенной в драгоценный камень личной коллекции Дракона Бездны.

Сморгнув, богиня через силу отвела взгляд от головоломки на полу и посмотрела на резные стенные панели с преувеличенно простым геометрическим орнаментом. Драгоценные камни сияли в них. "Уж не эти ли с душами?" — мелькнула у Элии мысль.

Прогоняя ее, принцесса поглядела наверх. Со стрельчатых сводов потолка спускались ажурные хрустальные люстры, пока не зажженные.

В зале находилось несколько диванов и кресел, расставленных в видимом беспорядке. Впрочем, вся эта мебель отлично просматривалась с центрального малахитово-зеленого кресла с подлокотниками в виде драконов.

— Нравится моя резиденция? — поинтересовался Злат.

— Роскошно, чуждо, эффектно, внушает благоговение и почтительный страх, — коротко оценила обстановку Элия, ни на лице, ни в голосе которой не отразилось ни следа из заявленных к перечню чувств.

Повелитель лишь криво усмехнулся и подумал: "А что я ожидал? Восторженного визга, оторопи или откровенного страха? Она другая, такого от нее никогда не дождешься, именно поэтому она и нужна мне..."

— Между прочим, не великоват кабинет для разговора? — продолжила принцесса с оттенком легкого скепсиса.

— Размер не имеет значения, здесь можно беседовать без помех, — ответил Злат и просто приказал: — Да будет свет!

Зажглись магические свечи в люстрах, разбрасывая хрустальные блики по залу, замерцали драгоценные камни в резных панелях, вспыхнули золотые искры в трехмерных глубинах рисунка на полу.

— О, насчет размера абсолютно согласна, — с легким смешком, согласилась богиня.

Повелитель Межуровнья едва заметно вздрогнул от томно-сладострастной нотки, закравшейся в голос женщины, и легчайшего дуновения силы Любви, обещавших куда больше, чем это почти невинное замечание. Злат на мгновение замешкался, прогоняя лишние мысли, опустился в свое малахитовое кресло и предложил:

— Присаживайся, где пожелаешь, дорогая. Будь моей гостьей.

Богиня смерила взглядом высоченное кресло-трон Дракона Бездны и все прочие предметы мебели в зале, казавшиеся в сравнении с этим сидением карликами. Кажется, Злат даже не отдавал себе отчета в четко диагностируемой мании величия. Но Элия вовсе не собиралась подыгрывать хозяину Межуровнья. Она присмотрела у ниши с серебряным драконом мягкое и удобное с виду кресло, телепортировала его к себе, оплела чарами статичной левитации и, усевшись, взлетела, зависнув в полуметре от пола как раз напротив собеседника: вся само воплощение любезного внимания и благопристойности.

"Она и тут повернула так, чтобы я не мог смотреть на нее сверху вниз", — с досадой и восхищением подумал Повелитель и промолвил:

— Побеседуем.

— Это касается Джанети? — уточнила Элия и, покачивая в воздухе туфелькой, задумчиво признала. — Все вышло так странно и нелепо, будто в плохом фарсе. Я всегда считала, что мы с леди-матерью Рика симпатизируем друг другу, а тут это глупое покушение. Оно тоже связано с проклятием Серого Посланника?

— Лишь косвенным образом, — промолвил Злат, поглаживая подлокотник трона. — Леди Джанети не совершала покушения на твою жизнь по собственной воле. Эта выходка — дело рук некоего Джонка Вассарда. Ты видела сегодня его под личиной рядом с Джанети.

— Красавчик с глазами зимнего неба, которого я никак не могла вспомнить? — нахмурившись, предположила богиня, произведя быструю проверку версий.

— Он самый, — поощрительно улыбнулся Злат. — Теперь он уже никогда не причинит тебе неприятностей. Тело стало пылью, а душу я хочу преподнести тебе в дар, моя прекрасная леди. Делай с ней все, что пожелаешь: допроси, уверен, он поведает немало, причини неисчислимые мучения, уничтожь. Месть — твое право, а Высшие могут многое.

Словно галантный кавалер, Повелитель снял с пальца перстень с изумрудом и переправил его принцессе.