Обращаясь через динамик к своему будущему посетителю, Мануэль немного спокойнее пояснил:
— С минуты на минуту я ожидаю важного партнера. Так что при всем моем уважении к вам, господин губернатор, вам все же придется подождать у ворот до назначенного времени.
Отключив кнопку селектора, чтобы его голос не был услышан, Мануэль устало потер лоб рукой.
— Черт возьми, и где только носит Лоренцо, когда он мне так необходим?! — Тихо произнес он, обращаясь скорее к самому себе, нежели чем к кому-нибудь ещё.
Отклонившись от дверного косяка, Шеннон краем глаза заметила, как Микелина поспешно скрылась за поворотом извилистого коридора, решив оставить их наедине. Неторопливо подойдя к массивному письменному столу, темноволосая девушка села в свободное кресло напротив Мануэля и молча посмотрела на него.
— Я не допущу встречи между тобой и губернатором без твоего адвоката! — Яро выпалил брюнет, отстранено слушая угрожающие реплики из небольшого динамика.
Не ожидав от себя такого очевидного безразличия ко всему происходящему, словно это все происходило не с ней, Шеннон лишь горестно усмехнулась. Захватив мужскую ладонь в свою руку, чтобы вновь обратить его отстраненное внимание на себя, она спокойно произнесла:
— Я воровка, Мануэль, и это моя расплата. И даже самый лучший адвокат на земле мне здесь не сможет помочь.
— Выход всегда есть! — Пристально смотря в ее потускневшие глаза, упорно отозвался он.
— Но не в этот раз. — Опустив взгляд на свои колени, печально проронила девушка.
Понимая, что их роману остались лишь считанные минуты, Шеннон изо всех сил старалась выглядеть смелой... и сильной перед их неизбежным расставанием. Впервые ее не страшила участь будущей заключённой. Больше всего она боялась навсегда уйти за порог этого дома. Расстаться с тем единственным человеком, который, посмотрев вглубь ее души, увидел в ней не уличную оборванку, а одинокую девочку, так остро нуждающуюся в ласке и тепле. Он был первым, кто ни смотря ни на что, не отгородился от нее. Первым, кто смог заставить посмотреть на мир другими глазами и, увы, последним, ибо в будущем ей вряд ли представятся радостная перспектива беззаботно проведенных дней в объятиях самого любимого человека на земле.
— Скажи, правду. Ты бы хотел остаться со мной, если б меня не ожидала тюрьма? — Сквозь не умолкающую брань губернатора, тихо спросила она. — Ты бы хотел жить с девушкой, чье прошлое лучше не вспоминать?
С нарастающим волнением смотря в отливающие чистым серебром глаза любимого человека, Шеннон с замиранием сердца ожидала его ответ.
Однако, его губы молчали.
Спустя минуту томительного ожидания, робкая надежда на его утвердительный ответ начала неумолимо таять, безбожно раня ее в самое сердце.
В миг, когда она уже и не надеялась на хоть какую-то реакцию с его стороны, Мануэль, вновь соединив их ладони по центру стола, слегка сжал тонкие пальцы, заставляя все ее тело интуитивно напрячься.
— Шеннон, я...
— Мануэль! Открой ворота! — Послышался в динамике взбешеный голос Морганы. — Не смей скрывать от нас эту дрянь!
Мгновенно выведенный из былого эмоционально связывающего их состояния, прочно возникшего между ними всего минуту назад, мужчина протяжно вздохнул с ещё большей враждебностью посмотрев на ни в чем не повинный динамик селектора.
— Иди наверх, тебе нужно подготовится перед встречей с губернатором. — Не глядя на нее, решительно произнес брюнет. — Я постараюсь их отвлечь до приезда Лоренцо. Он зайдет через черный ход, так что, надеюсь, будет здесь намного раньше этих стервятников.
— Отвлечь? — Огорченная тем, что он снова от нее отдаляется, непонимающе прошептала Шеннон.
Впервые его ответ показался ей глупым и совершенно неуместным.
Отвлечь?... Зачем? Рано или поздно, но они закуют ее в цепи. Что могут изменить лишние пара минут?
Однако, не став спорить с его решением, девушка мудро решила поберечь свои стремительно уходящие силы для дальнейших событий этого жуткого дня.
В последний раз задержав взгляд на не в меру ожесточенном лице любимого мужчины, она бесшумно поднялась с бардового кресла.
— Я люблю тебя... — Напоследок, едва слышно прошептали ее дрожащие губы и сквозь стоящие в глазах слезы она выдернула свою руку из большой теплой ладони, после чего стремглав выбежала из кабинета.
Бессознательно добравшись до их спальни, Шеннон никак не могла выбросить из головы свой последний вопрос... вернее отсутствие его ответа. Если бы Мануэль только сказал, что ни смотря ни на что она нужна ему, что он готов разделись с обычной уличной сиротой остаток своей жизни, она бы изо всех сил стала бороться за их любовь. Она бы на коленях просила присяжных смягчить ожидающий ее приговор. Она бы рассказала, что никогда не выносила из хозяйского дома злосчастные бриллианты Пасквитти. Она бы сделала все, что угодно, чтобы как можно скорее быть вместе с ним. Но он ничего не ответил, оставляя ее с кровоточащей раной в груди. С болью приняв очевидную истину, Шеннон встала у окна, отстранено смотря через прозрачную занавеску на стоящие у центральных ворот полицейские машины. Стараясь отвлечься от тягостных мыслей, она без особого интереса наблюдала за разыгравшимся спектаклем у небольшого поста охранников обширной резиденции Конте. Такое событие вряд ли не смогло привлечь любопытство соседей, однако внешняя часть просторной территории по-прежнему была совершенно безлюдна. Может быть, у богатых не принято, разинув рот, выходить из своих домов в поисках новых сплетен? Скорее всего, участь разведки столь интригующей обстановки ляжет на плечи слуг, которые всегда умели мастерски маскироваться, чтобы не выдать своего присутствия.
Послышавшиеся позади шаги заставили ее нехотя отвернуться от занимательной сцены, гневно кричащих за высоким забором нетерпеливых людей.
— Я подумала, что в обычном шелковом халате тебе будет неудобно передвигаться до пункта своего назначения, так что... Вот. — Положив на край кровати аккуратно собранные вещи, Мике угрюмо улыбнулась. — Это не бог есть что, но все же джинсы от "Версачи" и блузка "Дольче Габанна" выглядят вполне пристойно. Так что, уверенна, ты будешь одной из самых модных узниц на скамье подсудимых, каких только видели присяжные Неапольской тюрьмы.
Молча подойдя к одежде, Шеннон развернула светло-голубые штаны, пояс которых тут же засверкал всевозможными бликами переливающихся камней. Ахнув от изумления, она ошеломленно посмотрела на слегка улыбающуюся девушку.
— Это не самые дорогие побрякушки, — указывая на сверкающий яркими бликами широкий пояс, слегка оправдываясь произнесла кузина Мануэля, — но все же, если решишь сбежать, то на эти деньги вполне можно купить недорогую машину.
— Мике! — Не сдержавшись, Шеннон сделала то, что хотела сделать ещё после их вчерашнего разговора на утесе. Крепко обняв младшую кузину Мануэля, она изо всех сил пыталась не расплакаться от нахлынувших на нее чувств.
— Спасибо тебе большое. — Тихо прошептала брюнетка.
Отойдя от рыжеволосой девушки на шаг, чтобы в последний раз заглянуть в ее поразительно зеленые глаза, она встретилась с таким же чуть ли не плачущим взглядом. Благодарно улыбнувшись, Шеннон слегка сжала холодные пальцы собеседницы в своих ладонях.
— Я надеюсь, что рано или поздно ты встретишь того человека, кто по-настоящему оценит тебя. — Тихо озвучила она свои мысли. — Кто увидит тебя изнутри, а не только снаружи, обряженную в дорогое платье с затмевающими блеском драгоценностями. Ты сама — одно из самых дорогих сокровищ в мире. Ты словно не обточенный камень, ждущий своего мастера, в руках которого ты обязательно превратишься в редчайший сверкающий алмаз. И я желаю тебе найти того, кто сможет сделать тебя по-настоящему счастливой. Пусть твоя любовь будет столь же сильной, как и моя к твоему брату.
Всхлипнув, Мике с силой растянула свои губы в слабом подобии беззаботной улыбки.
— Надеюсь, всей этой чепухи, что ты здесь только что несла, все же не случится. Я и так не жалуюсь на свою жизнь и больше всех на свете люблю себя любимую. — Попыталась пошутить Мике, смахивая предательскую слезинку со своей щеки. — Черт, никогда не умела прощаться.
Поспешно отвернувшись, чтобы скрыть свои истинные эмоции, Мике незаметно выскользнула за дверь, оставив Шеннон вновь в полном одиночестве.
Не спеша одевшись в подаренную Микелиной одежду, девушка прошла в смежную комнату, где как следует расчесавшись, наконец-то полностью привела себя в порядок.
Что ж, у любой сказки есть свой конец. Ее же сказка неумолимо заканчивалась прямо здесь, за дверьми просторного кабинета, порог которого она смело переступила своим решительным шагом.
Безмолвно закрыв за собой дверь, Шеннон вдохнула полные легкие воздуха, приготовившись к неминуемой встрече с губернатором во главе с плюющейся ядом Морганой, однако, недоуменно остановилась посреди, казалось бы, пустынной комнаты.
— Шеннон... Доченька... — Послышался тихий голос из затемненного плотной занавеской угла кабинета. — Как же долго я искал тебя...
Пораженно замерев на месте, взгляд Шеннон нерешительно обратился к пожилому человеку, сидящему в инвалидной коляске, глаза которого светились неподдельной радостью и безграничным счастьем.
Ураган нахлынувших эмоций резко закружился у нее в голове, приводя лихорадочно заработавшие мысли в полное замешательство.
Не зная, что и сказать, Шеннон оцепенело продолжала стоять посреди просторной комнаты. Застигнутая врасплох таким неожиданным поворотом событий, молчаливая девушка пыталась осознать причину одиноко скатывающейся слезы по морщинистой щеке Леонардо Пасквитти. Ведь она никогда не была ему нужна. Отчего же взгляд этого некогда грозного мужчины потеплел настолько, что, казалось, мог на расстоянии достигнуть ее оледеневшего с годами сердца.
— А вот и наша долгожданная пропажа, которую вы все так отчаянно хотели увидеть! — Широко раскрыв дверь, с поистине голливудской улыбкой произнес входящий в комнату Лоренцо, возглавляющий небольшую группу людей, состоящую из едва терпящего присутствие своих нежелательных гостей Мануэля, источающей громкие проклятия не подобающие женщине своего ранга белокурой особы, изрядно уставшего от прежних пререканий с одним из влиятельнейших людей этого острова губернатора и парой совершенно отстраненных от общих эмоций полицейских. Смутно отметив дорогой лощеный костюм серебристого цвета своего адвоката, Шеннон невольно отошла к книжной полке, ощутив на себе уничтожающий взгляд Морганы Пасквитти.
— Господин губернатор, — с нескрываемым отвращением произнесла белокурая женщина, — оденьте на эту дрянь наручники и поскорее окуните в подобающие этой уличной оборванке условия. Пусть она сгниет за решеткой!
Краем глаза заметив, как под решительным кивком губернатора один из полицейских потянулся к висящим на поясе металлическим браслетам, Лоренцо круто развернулся к не терпящей возражений блондинке.
— Я не позволю подобного бесцеремонного обращения с моей клиенткой! Она рождена таким же свободным человеком, как вы и я, так что прошу вас обращаться к синьорине Пэкстоун с подобающим уважением.
— О, да! Она настолько свободна, что беззаботно разгуливает по вечеринкам приличного общества, не взирая на должное наказание, где вместо фешенебельных апартаментов, должна находиться в грязной сырой клетке в обществе голодных крыс, а не многоуважаемых семей итальянской аристократии! — Укоризненно посмотрев в сторону стоящего у стены высокого мужчины, чей расслабленный вид говорил ей о его полнейшем наплевательском отношении к ее мнению, Морганна разочарованно покачала головой. — Я до последнего не хотела верить словам Алессандро, но узнав сегодняшним утром о вашей неслыханной сделке с губернатором, не могла стерпеть такой невиданной наглости к закону. Мануэль, как ты мог?!
Не удостоив белокурую женщину даже взглядом, брюнет скрестил свои руки на груди, отчего скрытые под плотной сорочкой мышцы его твердых бицепсов заметно напряглись. Спокойно улыбнувшись, Мануэль с закатанными до локтей рукавами своей белоснежной рубашки и в простых коричневых брюках мало напоминал образ того разъяренного человека, который ещё совсем недавно готов был извергнуть гром и молнии на свой ни в чем неповинный селектор.
— Оденьте на синьорину наручники и уведите к машине. — Выходя вперед, громко распорядился невысокий мужчина.
— Никто никого никуда не поведет! — Неожиданно раздался повелительный голос до сих пор сидящего в тени пожилого человека. Остановив своим грозным тоном нерешительного полицейского, Леонардо Пасквитти выехал на свет.
— Леонардо?! — Немного погодя послышался пораженный женский вздох. — Что ты делаешь рядом с этой преступницей?
Спокойно выдержав недоуменное выражение глаз своей жены, Леонардо, четко проговаривая каждое слово, гордо заявил во всеуслышание собравшейся перед ним публике.
— Стоящая перед вами молодая синьорина вовсе не преступница. Это моя дочь.
Пораженно раскрыв рот, Морганна недоверчиво покосилась на молчаливую темноволосую девушку. Однако последующие слова своего мужа окончательно вывели ее из стойкого равновесия, заставляя прислониться спиной к холодной стене кабинета.
— Ещё вчера я созвонился с главой Неапольской полиции, объяснив ему о едва не произошедшей трагической ошибке. Я отклонил свое обвинение и последующие претензии к синьорине Пэкстоун. Так что со вчерашнего вечера она является абсолютно свободным человеком перед законом и людьми.
Ошеломленно округлив глаза от такой невероятной новости, полноватый мужчина невысокого роста растеряно посмотрел в непроницаемое лицо Мануэля, после чего задержал взгляд на довольной улыбке Лоренцо, и, в конце концов, вновь обратился к решительным чертам сидящего в инвалидом кресле мужчины.
— Я... Я ничего не знал. — Оправдываясь, заверил он.
Обернувшись к сопровождающим его полицейским, губернатор нашел на ком излить свою накопившуюся злость.
— Почему, черт возьми, о таком важном решении меня не известили заранее?
— Она свободна? — Словно не веря своим ушам, переспросила приходящая в себя Моргана, обескураженно приложив руку к своей груди.
Отклонившись от опорной стены, ее тело вновь распрямилось и, приняв вид настоящей королевы, белокурая женщина надменно усмехнулась.
— Ну конечно, как может дочь какой-то простой бедной служанки сесть в тюрьму?! Она же от тебя!
Безумно рассмеявшись во весь голос, Моргана в упор посмотрела на совершенно спокойное выражение лица собственного мужа.
— Да ты хоть понимаешь, какой это будет скандал?! Что скажут на это наши друзья? Как я смогу посмотреть им в глаза после того, как они всё узнают?
Совершенно не ожидая, что хоть какой-нибудь мускул на лице Леонардо жалостливо дрогнет от ее слов, Моргана лишь согласно покачала головой.
— Конечно, тебе всегда было плевать на меня и Алессандро! Твои мысли всегда занимала только эта милая служаночка... Но, знаешь, я не намерена смиряться с очередной твоей глупой выходкой. Эта девчонка чуть не убила Алессанро! И я не собираюсь спускать ей это с рук.
