Все-таки, это заклинание мне всегда удавалось особенно хорошо. Да вдобавок, я чего-то подобного и ожидал от Крауча, и был в готовности тут же действовать. И даже не я один. Судя по застывшей гримасе на лице и, вообще, застывшей позе, гоблин тоже чего-то подобного ожидали, и тут же применил свой артефакт, одновременно с моим 'экспеллеармусом'

— Успокойся, Барти, — словно ребенку произнесла Касси, — Ничего ты нам не сделаешь. Мы хотим сделки: твоя услуга в обмен на нашего пленника. Твое молчание, в обмен на наше. Конечно, все это требуется скрепить непреложными обетами. Если ты этого не хочешь, мы просто передадим этого Пожирателя не тебе, а кому-то другому. В Англии и помимо тебя есть волшебники, которые с радостью арестуют еще одного последователя Темного Лорда.

— И, да, мистер Крауч, — снова я вступил в разговор, — конечно, В ЭТОМ СЛУЧАЕ, — выделил я свои слова, — передачу злодея в руки правосудия лучше бы провести в присутствии журналистов.

— Ты готов говорить? — Касси обошла стол и встала прямо напротив Крауча, заглянув ему в глаза, — Моргни если да.

Получив от Крауча подтверждение, Касси обратилась к гоблину, — Мистер Рагнор, будьте добры, отмените действия артефакта на мистера Крауча.

Еще миг и Крауч пошевелился, затем уселся на стул поудобней.

— Ну и зачем такие сложности? — Крауч, наконец, заговорил.

— Слишком узок круг лиц, которых можно было бы попросить о такой услуге, мистер Крауч, — отвечал Краучу я, Касси промолчала, но, видимо, она посчитала, что я сам отвечу как нужно. — Азкабан не то место, куда толпами водят народ, как в магловские музеи или картинные галереи. У вас же есть возможность попасть в Азкабан в любое время, когда вам этого захочется или будет необходимо. К тому же вы упоминали о своей безупречной репутации... Не стоит её разрушать, отказываясь оказать Роду Блэк ничтожную по сути услугу.

— Как вы вообще узнали?

— МУФЛИАТО, — я наколдовал заклинание оглушения вокруг нас, кое-что даже гоблину под клятвой слышать не нужно. — Мистер Крауч, это уже не важно, потому что если мы договоримся, то принесем вам непреложный обет о неразглашении вашей тайны. Этой информацией больше никто не сможет воспользоваться, и тайное, так и останется тайным. Если мы не договоримся, то тем более не важно, как мы обо всем узнали, обнародование в свете этой информации делает несущественным способ её получения. Мы предлагаем мирно разойтись, вы берете наши письма, приносите нам Непреложный обет о том, что они попадут к адресатам и те их прочтут и конечно вам их читать не обязательно. После принесения вами такой клятвы мы тут же возвращаем вам сына и, в свою очередь, обязуемся и дальше хранить вашу тайну и не использовать её против вас.

— Откуда мне знать, что вы уже кому-то еще не сообщили о том, что мой сын жив и на самом деле не умер в Азкабане?

— Это уже технические детали, мистер Крауч. Включите в текст Непреложного обета такие пункты, которые станут для вас гарантией и страховкой на любой случай, который придет вам в голову. Например, мы непреложно поклянемся сами истребовать такой же обет от тех, кого здесь нет, но они владеют информацией о вашем сыне. Круг таких волшебников очень мал и они не из тех, кто позволит нам попасть под удар нарушения Непреложного Обета. Доверьтесь нам, если бы мы хотели навредить вам по-настоящему мы бы действовали по-другому. Но, к счастью для вас, кроме этой маленькой услуги нам от вас ничего не требуется. Пусть магия будет мне свидетелем. ЛЮМОС. — кончик палочки засветился ровным магическим светом, — НОКС.

— Мне нужно все обдумать. — Крауч казался спокойным, но судя по голосу, чувствовал он себя зверем, загнанным в угол

— Думай, Барти, мы тебе не мешаем, — ответила Касси-Вальбурга.

— Не здесь. Не так быстро, мне нужно время.

— Чтобы ты предпринял какие-то меры против нас? Ну, уж нет, Барти. Решай тут. И думай тоже тут.

— Ты же не оставляешь мне выбора?

— Твой выбор Барти, это или договориться с нами или уже сегодня все узнают о том, что твой сын жив, и ты лично вытащил его из Азкабана.

Крауч задумался. Надолго задумался.

— Хорошо, — заговорил он, — Считайте, что предварительное согласие на сделку, которую вы мне предлагаете, у вас есть. Но мне еще нужно подумать над клятвой Непреложного Обета.

— У нас еще полчаса времени, Барти. Бери лист, перо и записывай, чего ты от нас хочешь услышать, — ворчливо сделала Касси-Вальбурга, как бы делая одолжение Краучу.

Барти начал что-то писать, зачеркивать, снова писать, исправлять и чиркать. Одного листа ему не хватило. Наконец он отложил перо и бумагу, и поднял на нас свой взгляд.

— Скажи, Вальбурга, неужели все это стоило таких усилий?

— Знаешь, Барти, когда я впервые услышала продолжение истории о твоем сыне, я очень хотела знать: у тебя вообще есть чувства? Ты хоть кого-то любил в этой жизни? Жену или сына, например? Не знаю, сколько мне осталось, но когда я буду умирать, я хочу чтобы они знали: я всегда помнила о них, тех, кто сейчас в Азкабане. Что я их любила, и они были мне дороги. Пусть мы никогда больше не встретимся. Передать им эти письма — в них то, последнее, что я хотела бы им сказать — это дорогого стоит. Даже не знаю, Барти, способен ли ты сейчас меня понять.

_______________________________________24.01

Касси говорила эти слова так проникновенно, что я вдруг понял, она не о моем письме ведет речь. Два письма Сигнусу и Беллатрисе она написала лично. Это для меня Сигнус совершенно незнакомый волшебник, к которому я никаких чувств не испытываю, а Белла так и вовсе заклятый враг. Но для Касси эти люди не чужие, не враги. Кто знает, как они относились друг к другу? Я точно не знаю. Зато в жизни бывает и так, что даже закоренелые злодеи и преступники могут трогательно любить свою семью, быть с ними совершенно иными: добрыми и заботливыми родственниками. Может быть, Касси видела их именно с этой стороны? Другой версии, объяснить чувства Касси, у меня нет. Весь её чувственный посыл в словах о письмах был не просто игрой с Краучем, вовсе не тем ловким ходом: запутать Крауча и вместо одного послать три письма, как я об этом думал. Касси писала эти письма, прощаясь с Сигнусом и с Беллой. Это Сириуса, я надеюсь, мы вскоре освободим, а вот Сигнусу это точно не грозит. А Беллу, даже если та освободиться через пять лет, Касси может уже и не увидит. Во всяком случае, в той 'первой' жизни, все старшее поколение Блэков к тому времени уже сошло в могилу, насколько я помню. И я никогда не скрывал этого от Касси.

— Я сделаю то, что вам нужно, Вальбурга, но отныне союзу между нашими Родами пришел конец, запомни это, — со злостью произнес Крауч.

— О каком союзе ты говоришь? Этот союз распался давным-давно, еще десять лет назад, когда ты упрятал Сириуса в Азкабан, даже не озаботившись тщательным расследованием и Судом над ним. Уже тогда, ни о каком союзе не могло быть и речи.

— Твой сын сторонник Темного Лорда, я делал свою работу, и я даже своего сына не пощадил за то же самое.

— Вот именно Барти, ты делал свою работу, но ты делал её плохо. Ты должен был, ты просто обязан был все выяснить. Разузнать все до мелочей. А ты просто пошел по пути наименьшего сопротивления и всё свалил на Сириуса.

— Вы что, верите, что он невиновен? — Крауч откровенно ухмыльнулся.

— Если ты не забыл, писем будет три. Мы бы не стали общаться с предателем крови.

— Верить вы можете во что угодно, а Сириус Блэк сам во всем сознался. Никакой ошибки не было.

— Могу ответить тебе той же монетой — Ты можешь верить во что угодно, Барти..., — Касси хотела еще что-то добавить, но осеклась, — Не важно. Перейдем к делу. Позволь узнать, ты закончил писать текст клятвы?

— Да.

— Тогда обсудим детали: наши и твои требования, которые мы должны выполнить непреложно.

— Позвольте мне начать, Леди Вальбурга, — спросил я у Касси, и, дождавшись её кивка, обратился уже к Краучу, — Итак, мистер Крауч, вы получите от нас три письма и непреложно поклянетесь доставить эти письма в Азкабан трем узникам: Сигнусу Блэку. Сириусу Блэку и Беллатриссе Лестрейдж. Письма подписаны, вы не перепутаете. Также письма будут зачарованы, если вы попытаетесь их вскрыть, они просто сгорят у вас в руках, и, тем самым, вы нарушите клятву. Мало просто передать письма, вы поклянетесь нам, что письма не только дойдут до адресатов, но те их обязательно прочтут. Нам не нужно, чтобы вы вручили им письма и тут же их отняли, тем самым и клятву выполнив и нас обманув. Далее, сроки. Вы поклянетесь, что, скажем, посетите Азкабан не позднее одного месяца, начиная с сегодняшнего числа. Было бы желательно, если бы вы поставили нас в известность о сем факте и мы знали точную дату. Не обязательно докладывать нам лично, — я позволил себе усмешку, — Пусть это будет заметка в 'Ежедневном пророке', о делах ваших праведных, нам этого будет достаточно. Думаю, вам не составит трудностей организовать такое, прессе будет интересен тот факт, что Начальник Департамента Магической Безопасности лично проинспектировал Азкабан. Далее, мистер Крауч...

— Не слишком ли много вы от меня хотите? — прервал меня Крауч, — Вы что решили, что я теперь буду выполнять абсолютно все ваши капризы и пожелания? Довольно и писем. Если вы надеетесь вытребовать от меня неприкосновенность для вас, то ошибаетесь. Как я уже сказал, союзу между нашими Родами пришел конец. И я был совершенно серьезен. Никаких гарантий безопасности от меня вы не получите, я не прощу вам того что вы сделали.

— Ты хочешь вендетты, Барти? — вскинулась Касси-Вальбурга, — А как ты её всем объяснишь? Пока все наши действия не вышли за пределы разумного. Я так понимаю, твой домовик жив, ты ведь с ним разговаривал? — Барти промолчал, — Значит, жив, — утвердительно, она сама же и ответила на свой вопрос, — Сына ты получишь в целости и сохранности. Конечно, если не попытаешься натворить глупостей при его передаче тебе обратно. Нам нет смысла его убивать или еще как-то вредить ему. Он был другом моего сына Регулуса, на него мы зла не держим. Кроме твоей уязвленной гордости, никто и ничто больше не пострадало. И это основание для вендетты? Тебя не поймут, Барти ни волшебники, ни Магия. Убьёшь нас, и сам станешь предателем крови, ты ведь сын Чарис Блэк, в тебе тоже есть кровь Блэков. Твою тайну мы не собираемся никому открывать и сами же можем позаботиться о том, что все, кто ею сейчас владеют, принесут непреложные обеты, о её неразглашении.

— Я не стану вас убивать, тут ты права, но не ждите, что я обо всем забуду, — сверкнул глазами Крауч. — Мои требования к клятве на листе, можешь прочесть, Вальбурга.

Кассиопея углубилась в чтение, я ей не мешал. Через некоторое время, оторвавшись от листа, она произнесла: — Нас все устраивает.

— Позволите? — спросил я у Касси-Вальбурги, — указав на листок с текстом клятвы от Крауча.

— Читай, — согласилась она, — Может я что-то пропустила, чего нам не стоит выполнять.

Хм, а Барти тот еще педант. Он настолько тщательно прописал нам все обязательства, что, прям, повеяло чем-то таким министерским, наподобие должностных инструкций. Даже захоти мы использовать, как козырь, еще раз Барти-Младшего или информацию о нем, то не смогли бы — все лазейки перекрыты. Благо, что мы и не собирались этого делать.

— Леди Вальбурга, думаю, стоит добавить пункт, по которому наши обязательства утратят силу, если когда-нибудь тайна Рода Крауч будет открыта всем не по нашей вине.

— О чем это вы, мистер Блэк, — впервые Крауч обратился ко мне лично.

— Если о вашем сыне станет всем известно, не из-за нас, нет. Мы-то поклянемся непреложно эту тайну сохранить. Но если тайна будет открыта, помимо нас, то уже и нам не будет смысла делать вид, что мы ничего не знаем.

Я исходил из ситуации, когда Барти-Младший, в той 'первой' жизни убежал от отца, и через год о его существовании стало известно всем и каждому. И что, в таком случае, я даже после этого никому не смогу сказать, мол, Барти-Младший жив-здоров а не помер в Азкабане?

— Барти, это справедливо? — подтвердила Касси-Вальбурга мои слова.

— То есть вы предполагаете, что эта тайна будет открыта еще кем-то?

— Это твоя забота, Барти, как ты будешь дальше хранить свою тайну дальше. От нас никто ничего не узнает. Но будет логично, если наша клятва утратит силу, в случае, когда существование твоего сына перестанет быть тайной для всех.

— Хорошо, будь по-вашему, допиши сама клятву и давайте уже закончим со всем этим.

Через минуту Касси уже протянула Барти исправленный лист.

— Начнем с тебя Барти, — встала Касси-Вальбурга из-за стола.

Крауч тоже поднялся. Они взялись за руки — правой за правую. Я встал к ним вплотную и коснулся волшебной палочкой их сплетённых рук. Касси заговорила:

— Обещаешь ли ты, Бартемиус Крауч, взять у меня письма к Сигнусу Блэку, Сириусу Блэку и Беллатрисе Лестрейдж и, не читая их, не позволяя кому-либо их прочесть, кроме адресатов, доставить этим волшебникам в Азкабан в срок не позднее одного месяца, начиная с сегодняшнего дня.

— Обещаю, — сказал Снегг.

Тонкий сверкающий язык пламени вырвался из волшебной палочки, изогнулся, словно окружив их сцепленные руки докрасна раскалённой проволокой.

— Обещаешь ли ты, что они непременно прочтут эти письма?

— Обещаю, — сказал Крауч.

Второй язык пламени вылетел из волшебной палочки и обвился вокруг первого, так что получилась тонкая сияющая цепь.

— Обещаешь ли ты сообщить нам о посещении Азкабана или лично или через статью в Ежедневном пророке.

— Обещаю, — сказал Крауч.

Комнату осветила красная вспышка — третий язык пламени, вырвавшись из волшебной палочки, сплёлся с первыми двумя, опутал крепко стиснутые руки Касси-Вальбурги и Крауча, словно верёвка, словно огненная змея.

Они расцепили руки.

— Твоя очередь. Вальбурга.

— Без имен, Барти. Я буду клясться, как Леди Блэк, от лица Рода я имею на это все права. Клянусь своей магией. ЛЮМОС, кончик палочки засветился, — НОКС.

Лицо Барти скривилось в гримасе недовольства, — Кассиопея, — он не спрашивал, он утверждал, — Я должен был догадаться с самого начала, еще, когда ты морочила мне голову пустыми разговорами. Магия Разума — вот что это было. Значит, Винки точно видела именно Вальбургу в моем доме.

Я же говорил, что у Крауча острый ум, он буквально сходу все просчитал и тут же назвал имя, несмотря на то, что Касси была под оборотным зельем. Впрочем, уже не важно. Касси точно имеет право брать от лица Рода Блэк те обязательства, которые от нас нужны Краучу. Он это знает. Будь иначе, Непреложный обет не сработает. Не будет всех этих магических пут, связывающих невидимыми веревками стороны в магическом обряде именуемом — Непреложный обет. Потому Крауч и не нервничает. Все что ему надо, он в любом случае получит, клянись в этом хоть Касси, хоть Вальбурга, без разницы.