Так и пошло, мы шли вдоль стен, останавливаясь у каждого из поистине фотографических слепков, и мне тут же начинали рассказывать, что или кто изображен на них. Поселение аламарри у подножия горы Драккона с одноимённым фортом на вершине — будущий Денерим. Огромный город с красными крышами, белыми стенами, громадными статуями и даже чем-то похожим на колизей — вид на древний Минраутос. Какое-то сражение между облачёнными в пластинчатые сегментные доспехи немногочисленными воинами и целой толпой мужиков, одетых хрен пойми во что. Судя по пейзажу — Ферелден. Как сказал Дженитиви — вероятно один из эпизодов восстания против Тевинтера. Молодой бородатый мужчина в рогатом шлеме, улыбается и с кем-то разговаривает на фоне горящей крепости, — «молодой Маферат», — крепко вцепившись мне в руку выдохнул учёный. Как он его опознал — фиг знает. Две фигуры, замершие перед громадным войском, спиной к делавшему слепок. Одна из фигур явно женская — Андрасте и Маферат перед своей армией. Сотни парусов в море — флот Андрасте пересекает Недремлющее море. Дальше были и иные битвы, города, какие-то люди, явно что-то значившие в жизни Пророчицы. Многих не узнавал и Фердинанд. Мы осмотрели уже с полтора десятка слепков, когда нашему взору предстал самый большой из виденных — метра три длиной и почти метр в высоту. Две гигантские армии замерли друг напротив друга на зелёном поле. Ветер трепал знамёна, раскачивал свежую молодую траву, кони и какие-то другие ездовые животные, похожие на драконов только без крыльев, были готовы в любой миг сорваться с места, а две массы людей сойтись в яростной схватке.
— Битва на Валарианских полях, — пояснил церковный брат, — одно из крупнейших поражений Тевинтера и начало конца Андрасте.
Учёный пошёл дальше, я же остался, в немом восхищении разглядывая это великолепие. Куда там даже самым лучшим фотографиям моего родного мира! Это просто небо и земля! Здесь, казалось, возможно было разглядеть лица всех людей, замерших по обе стороны, каждое знамя, и даже каждую травинку на салатово-зелёном поле, которое скоро заполнится кровью и пеплом. Стоило только чуть приглядеться, и ты будто бы погружался внутрь слепка, и мог рассмотреть любой фрагмент во всех мельчайших деталях и подробностях. Невероятные ощущения!
— Создатель Милосердный! — каким-то совсем уж благоговейным голосом выдохнул брат Дженитиви.
— Что там ещё такое? — пришлось нехотя оторваться от разглядывания магического слепка.
— Прижизненный портрет Андрасте, Ваше Величество! Это просто потрясающе! Нет, у меня нет слов, у меня просто нет слов, чтобы это описать! Создатель, благодарю, благодарю тебя…
— Ну, давайте наконец глянем, как выглядела знаменитая Пророчица, — подошёл я к замершему в немом восхищении у одного из стёкол Дженитиви.
И тут слова закончились и у меня, застряв где-то глубоко-глубоко.
Я поражённо вглядывался в магический портрет давно погибшей женщины. С него, мягко улыбаясь, на меня смотрела чуть повзрослевшая Элисса…
Примечание к части
* Свечение Черенкова — свечение, вызываемое в прозрачной среде заряженной частицей, движущейся со скоростью, превышающей фазовую скорость распространения света в этой среде. Как правило, наблюдается в охлаждающей жидкости при работе атомных реакторов. По крайней мере ГГ имеет ввиду именно это. *Я посчитал, что канонный мост хорош именно как игровая механика, но не в реальности. Итак, вот и новая глава! Как и обещал — публикую в воскресенье. Она небольшая, но одна из определяющих дальнейший сюжет. Как всегда, по своей злобной авторской привычке, я остановился на самом интригующем месте))) Иллюстрации: Урна священного Праха: https://pp.userapi.com/c851020/v851020632/3836c/TtQ8VZTO0Yg.jpg Андрасте (не нашёл улыбающейся, так что пусть будут эти): https://pp.userapi.com/c845421/v845421325/12681f/QJvpiM6eqXI.jpg https://pp.userapi.com/c845421/v845421325/126856/WtXL-0MEOo0.jpg Сожжение Андрасте: https://pp.userapi.com/c845421/v845421325/126860/cRRbekRCFS0.jpg
>
Глава двадцать седьмая, или поднимая пыль веков
Брат Дженитиви ещё продолжал свои восторженные разглагольствования, о том, как нам всем повезло обнаружить такие невероятные реликвии, а я просто стоял, выпучив глаза и силясь понять, не сошёл ли с ума. Я жмурился, пробовал надавить на глаза, но нет — с магической картины мне по-прежнему улыбалась чуть повзрослевшая Элисса Кусланд.
Как такое было вообще возможно? Галлюцинация, путешествие в прошлое, или… Поражённый внезапной догадкой, я замер, пытаясь вспомнить всё, что мне было известно о родителях Элиссы. Отец — Брайс Кусланд, тейрн в каком-то там поколении, чей род восходит к древним временам. И Хайевер по одной из легенд первый Кусланд прибрал к рукам после того, как небезызвестная Флемет отправила на тот свет предыдущего владельца. Нет, не то. Род безусловно древний, но с матерью Элиссы, пожалуй, ситуация поинтереснее. Элеанора Кусланд, в девичестве Мак-Энриг, любимая дочь «Штормового великана» Ферхара Мак-Энрига, лишь по недоразумению кем-то прозванного банном. На деле пират обыкновенный, но во время восстания против Орлея, занявший нужную сторону. Дочурка пошла в отца, и её собственного корабля, полного безбашенных головорезов, орлесианцы боялись ничуть не меньше, чем «Великана». Кем была уже её мать — бабка Элиссы, я так и не вспомнил. Зато вспомнилось другое — девушка как-то обмолвилась, что и она, и её мать, и бабушка, по рассказам тех, кто их знал, были очень похожи внешне — почти на одно лицо. И вот это уже казалось интересным. Если предположить, только предположить, что у Андрасте были дети, то многое встаёт на свои места. Хотя, конечно, вопрос о разительной схожести женщин в роду Элиссы навевает неприятные думы. Вплоть до одной из баек о всё той же Флемет, которая, якобы, всякий раз перерождается в своих дочерях. И если на эту не то ведьму, не то эльфийскую богиню мне, в общем-то, до поры до времени плевать, то с Элиссой ситуация другая. Она рядом, она знает правду обо мне и ей предстоит остановить Мор. Может наша встреча в лесу под Остагаром быть неслучайной? Более чем уверен, что да. Меня что-то или кто-то перенёс в этот мир, а затем заставил сутки напролёт бежать в определённую сторону, да так, чтобы я вышел аккурат на Стражей. Другое дело — замешана ли в этом сама Элисса? Хочется верить — нет. Уж слишком она не похожа на умудрённую тысячелетним опытом женщину, сменившую не один десяток тел. Смешно, конечно, так рассуждать — будто я много таких «монстров» повидал. Но, по крайней мере, выглядит и ведёт она себя, как обыкновенная молодая девчонка. С поправкой на местные реалии, конечно. Мы знакомы уже несколько месяцев, и будь в её поведении что-то совсем уж выбивающееся из ряда вон, думаю я бы заметил.
— Ваше величество, с вами всё в порядке? — вырывает меня из дум обеспокоенный голос брата Дженитиви. А чёрт, со всеми этими околошоковыми размышлениями совсем забыл про него. Плохая привычка уходить в себя. Но вместе с тем, с церковным учёным нужно было что-то делать. Он не дурак, и если ещё не заметил, на кого так похожа древняя пророчица, то очень скоро поймёт.
— Да, в порядке, просто задумался.
— Понимаю, — мягко улыбнулся мужчина, — в один день прикоснуться к Праху Андрасте и увидеть её лик — это просто за пределами возможного.
— Брат Дженитиви, — на всякий случай, положив руку на кинжал, я отодвинулся от мужчины на шаг. А то мало ли… — Вам это изображение никого не напоминает? Скажем, одну нашу общую знакомую, например?
Фердинанд, нахмурившись, перевёл непонимающий взгляд с меня на магический слепок, ещё больше нахмурился, и… Лицо его вытянулось, а рот сам собой раскрылся от изумления.
— Тейрнесса Кусланд? — с неверием, хрипло, будто воздух вокруг разом сгустился, едва слышно выдавил он.
— Она самая.
— Но как… Как такое возможно? Не понимаю. Пророчица погибла сотни лет назад…
— Зато у неё могли остаться дети. Вам, в конце концов, лучше знать легенды и древние сказания.
— Эбрис и Вивиал, — с благоговением прошептал Дженитиви, — две дочери Андрасте от Маферата.
— Рискну предположить, что и у них были дети.
— Да, да, вы правы, — поднял на меня буквально горящие от азарта глаза учёный, — Вивиал и Регулан, да! Согласно некоторым преданиям, младшая дочь Пророчицы влюбилась в тевинтерского мага — Регулана. У них родилось несколько дочерей, но все они были вынуждены скрываться всю оставшуюся жизнь. Сначала от взора магистров Тевинтера, а после и от первых ярых фанатиков-андрастианцев. Их дальнейшая судьба нам неизвестна…
— Была. До сего дня. Кажется, мы нашли очень далёкого потомка Андрасте.
— В это до сих пор с трудом верится, Ваше величество, но сходство просто поразительное! Видимо, такова воля Андрасте, и её потомкам наконец надлежит выйти к Миру!
— Ну да, ну да, — мысленно сморщился я от буквально хлещущего из Дженитиви первозданного восторга, — а мир-то того только и ждёт…
— Невероятно, — казалось, совсем не слушая меня, продолжал учёный, — мы ведь даже не знаем, сколько детей было у…
— Три, — раздавшийся за нашей спиной низкий, спокойный голос, едва не заставил меня подпрыгнуть на месте, — три дочери было у Вивиал и Регулана: Ривьенна, Мариа и Агнесс.
Позади возвышалась фигура Стража Праха. Спокойное умиротворённое лицо и потусторонний взгляд странных нечеловеческих глаз — Хавард Аегис совсем не выглядел недовольным или разозлённым нашим маленьким открытием.
— Вивиал и Регулан долго странствовали по всему Тедасу, не желая вмешиваться в разгорающееся, словно лесной пожар, восстание. Ни на одной из сторон. Тевинтерский маг — сын магистра и ведьма дикарей аламарри — дочь вождей восстания. Они любили друг друга и словно олицетворяли древнюю истину. Любовь не имеет границ…
Страж устремил взор куда-то вдаль, будто не замечая нас, но вглядываясь в события далёкого прошлого, призраки иных времён, отголоски громких битв и великих свершений. Удивительно, но на краткий миг и я словно оказался увлечён потоком этих безмолвных, невидимых, однако же так явственно ощутимых воспоминаний. Но лишь на мгновение. Это была не моя история, и я не был её частью, чтобы поддаться ей, заглянуть внутрь.
— И что было дальше, уважаемый Хавард?
— Дальше... — Страж, грустно улыбаясь, отвёл взгляд от изображения Андрасте, — скрываясь от преследования, однажды Вивиал и Регулан оказались в Минтраутосе. И в тот же час, едва они ступили на белые, утопающие в зелени улицы древней столицы, пришла весть о том, что легендарную и непобедимую владычицу аламарри пленили. В день казни, они, как и многие другие, пришли под стены Великого города. Да-а-а, — глубоко вздохнув, Хавард закрыл глаза, откидывая голову назад, — как сейчас помню этот день — стояла нестерпимая жара, на небе не было ни облака, и, казалось, само солнце вознамерилось иссушить и сжечь всё вокруг. Вивиал не плакала, нет. А вот их старшенькую — Ривьенну, мне пришлось взять на руки. Она рыдала всю ночь, хоть и не знала своей бабушки. Ветер был сух и колюч, мы стояли далеко, но слышали всё, что говорил архонт Гессарион. Отец Регулана не показался мне довольным. О нет, похоже, он и сам не был рад своей победе. Но иные магистры Тевинтера требовали крови великой смутьянки, и ни за что не приняли бы ничего кроме жестокой казни. Несколько раз я порывался броситься вперёд в безнадёжной попытке освободить Андрасте, но всякий раз Регулан удерживал меня. Мы уже ничем не могли помочь ей. Я был один — без своих верных людей, ранен, а Регулан с Вивиал не могли бросить своих дочерей на верную смерть. Да… Мы своими глазами видели конец земного пути Андрасте… И её вознесение.
— Это... Несколько отличается от известного мне, — поражённо проговорил церковный учёный, — Создатель милосердный, ну почему я оставил свой дневник… Ох, да любой листик бы сгодился!
— Не печалься, брат Церкви, — с непоколебимой уверенностью успокоил распереживавшегося Фердинанда Страж, — день сегодняшний ты помнить будешь до последнего своего вздоха так, будто не минуло и мгновения.
— И что было дальше? Это ведь ты перенёс сюда Прах? — опередил я готового рассыпаться в благодарностях брата Дженитиви.
— Я — верно. Но был я не один. Когда всё кончилось, а толпа разошлась, мы приблизились к ещё дымящимся углям. Я в отчаянии прикоснулся к серому пеплу, и каково же было моё удивление, когда я не почувствовал жара! Вокруг лежали малиновые угли, мелькало пламя, но жара не было! А затем мы услышали песнь. Её песнь. Так пела одна лишь Андрасте. Она спустилась к нам с небес, окутанная тёплым солнечным светом. «Покуда помню вас — не забудет и Создатель», — вот что сказала нам она. И я понял, что исцелён. Все мои раны и шрамы, даже старые, давно зажившие — исчезли. Я был полностью здоров. Но не мне одному даровала свою благодать Андрасте — и Вивиал, и Регулан, и их дочери получили свои дары. Не смогли мы тогда бросить останки Андрасте на поругание ветрам да дождям, собрали мы пепел и отправились на нашу Родину, в земли аламарри. Наш путь был долог и труден, не раз подвергались мы смертельным опасностям, но мир не без добрых людей. Нам помогали — и мы лишь волей Андрасте избегали бед. К нам примыкали другие люди, очень многим пришлось не по душе воцарение Маферата и его предательство, весть о котором распространялась быстрее ветра. И когда мы достигли Морозных гор — нас было уже шесть сотен.
— Но почему именно здесь? Почему Морозные горы? Нет, я не хочу сказать, что не рад, в конце концов знание, что последнее пристанище Пророчицы в Ферелдене уже повод для гордости, — зачастил учёный, словно боясь, что его в любой момент осудят за крамольные слова, — но всё же — ведь Ферелден на другом конце мира. Почему?
— Нас вела Андрасте, — ничуть не осуждая, улыбнулся в бороду Страж, — она являлась к нам, направляла нас, и именно она указала нам эту долину. Здесь, даже в самые лютые зимы не бывает холодно и снежно, лето даёт обильные урожаи, а скалы укрывают это место от злых глаз. Придя сюда, мы поняли, что наконец-то нашли тот тихий приют, где можно жить так, как завещала Андрасте, не боясь гонений.
Небольшой зал с белыми мраморными стенами и десятками картин-слепков погрузился в тишину. Мы осмысливали слова хранителя этого места, а сам Страж, казалось, и не замечал ничего вокруг, вновь рассматривая лик своей Пророчицы.
