Дэйв, несмотря на пресловутое факультетское братство, первым делом, отчитал предпринимателя за его излишнее внимание к частной жизни сотрудников Министерства, а потом предложил переработать модель так, чтобы интересы Министерства не страдали, в качестве дополнительной мотивации организовав совместную экскурсию в Азбакан. Ему показалось, что это было бы неплохой шуткой в отношении зарвавшегося дельца. Из Азбакана они вернулись оба бледные до синевы и сразу же закатились в ближайший бар. Через три дня поднявшие тревогу подчинённые смогли обнаружить Директора, храпящего в обнимку с бутылкой в компании Дэниела.
Однако, чудовищная демонстрация возможностей Министерства впечатлила бизнесмена, и он внял предупреждениям своего нового приятеля, который постепенно становился для него другом. Его стали приглашать в дом, где к тому моменту уже образовалось уютное семейное гнёздышко, свитое красавицей Пандорой. Дэйв очень гордился своей молодой женой, зеленоглазой испанкой королевских кровей, и до безумия обожал её, всем своим видом показывая, что он теперь — самый счастливый человек на свете. Вот у них в доме Дэниел и был представлен Пераспере.
В тот вечер он пришёл к Дэйву довольно поздно, около девяти, но было это вызвано необходимостью проконсультироваться по важному вопросу. Пандора, приветливо с ним поздоровавшись, сразу проводила его в гостиную. Войдя, Дэниел сначала остолбенел, а потом в нарушение всех правил этикета уселся при дамах, да ещё и на клавиши рояля. Перед ним стоял Ангел. Белокурые локоны, падающие из-под чёрной шляпки, обрамляли правильные черты лица дивной красоты, которую не могла скрыть даже ниспадающая чёрная вуаль. Строгое чёрное платье грациозно обтягивало тонкую фигурку, и воспалённое сознание Дэниела уже невольно пририсовало ей белоснежные крылья, раскрывающиеся за спиной, напрочь отказываясь видеть развевающуюся занавеску траурной вуали. Мир уходил из-под ног, и пространство заполняла бескрайняя синева её глаз.
— Дэниел, позволь тебе представить мою близкую подругу Перасперу. Пераспера, это наш друг и вообще хороший человек Дэниел!
Его губы автоматически пробормотали положенное:
— Мне очень, очень приятно познакомиться! — вот, что значит вбитое в печёнки воспитание! А сознание при этом витало где-то высоко в облаках. — Сожалею, что раньше не удостоился чести... — рот продолжал говорить, но сам Дэниел мог только смотреть и впитывать в себя её образ. Польщённая вниманием, она улыбнулась и приподняла вуаль, открывая лицо, а Пандора продолжила:
— Отец Перри отдал её замуж за отца Дэйва, когда ей было шестнадцать. К сожалению, — тут она поджала губы, обозначая сарказм, вложенный в последнее слово, — мой свёкор не прожил и минуты после того, как священник объявил их мужем и женой. Ходили, кстати, очень неприятные слухи, но расследование показало, что барон умер по естественным причинам — от разрыва сердца. Конечно, в его сорок семь это не совсем обычный случай, но ни магии, ни ядов в его теле не было обнаружено. Ну и, разумеется, зрелище безутешной вдовы не оставляло места сплетням. Завтра, как раз, заканчивается трёхлетний траур, и Пераспера, наконец, сможет выйти в свет.
— Вы ошибаетесь, дорогой Дэниел! — вдруг обратилась к нему Пераспера. — До замужества и траура я училась в Хогвартсе на курс младше вас.
— Я никогда не... Не поверю, что я... — замямлил молодой человек.
— Когда вы посмотрите на нашу дочь в шестнадцать лет, вы мне поверите! — улыбнулась она.
— Я... я обязательно приду посмотреть! — ответил на автомате Дэниел, вызвав смех друга и его жены. Они ещё что-то говорили, но он по-прежнему ничего не слышал, лишь что-то отвечал, как правило, невпопад. Потом Дэйв с супругой оставили их одних, а Пераспера осталась с Дэниелом, всё так же улыбаясь его взгляду. Когда он, наконец, очнулся, за окном разгорался рассвет. Огонь в камине угас, свечи прогорели, лишь небесно-чистые глаза сидящей напротив красавицы, казалось, так и лучились светом. Дэниел вскочил и заметался по комнате.
— Дэниел, я вам уже надоела? — обиженно спросила Пераспера. — Вы устали на меня смотреть?
Он остановился напротив неё:
— Никогда! — заявил он и вновь метнулся в угол, чтобы ещё через секунду остановиться перед ней: — Скажите, Пераспера, вы верите...
— В любовь с первого взгляда? Да! Верю! — пылко ответила она ему, и смутилась собственной горячностью. Она отвела глаза в сторону и сказала: — А мы не могли бы перейти на ты? И вы могли бы называть меня Перри!
— Подождите... — он потряс рукой ладонью вниз, как бы её останавливая. — Подожди здесь. Пожалуйста! Я вернусь. Через минуту. Или пять. Не уходи, пожалуйста. Я сейчас... — прежде, чем она успела возразить, он бросил порошок в камин и оказался в доме отца. Там он, напрочь забыв про прислугу и домовых, огромными прыжками понёсся наверх к родительской спальне, где стал барабанить в дверь, крича:
— Папа! Папа! Просыпайся! Дело жизни и смерти! Скорее же!
Так он продолжал до тех пор, пока дверь не открылась и оттуда не показался его отец в пижаме, зевающий и протирающий глаза. Наткнувшись на Дэниела, он первым делом отвесил тому подзатыльник, а потом, ещё раз зевнув, спросил:
— Какого чёрта, сын! Ну, боггарт-то со мной, от меня не убудет, но ты же и маму разбудил! Ты знаешь, который час?
— Папа, я потом попрошу прощения, я сейчас мне нужно две вещи. Пожалуйста!
Отец посмотрел на своего сына, подпрыгивающего от нетерпения:
— Ну, что там тебе нужно? Рассказывай! — проворчал он.
— Мне нужно фамильное кольцо и твоё благословение, папа! — выпалил Дэниел.
— Благословение? — из-за двери показалась голова матери.
— Мальчик с вечера собирался навестить своего друга Дэйва! — добродушно пояснил жене глава семейства.
— И? — она всё ещё не могла понять в чём дело.
— И познакомился там с Перасперой. Так? — спросил он сына. Тот кивнул. — Ну, с Перасперой, помнишь ту хорошенькую куколку, которую старый безумец, её отец, отдал этому любителю малолеток?
— Ха! — наконец-то отозвалась мать. — Она же этого хрыча и убила!
— Мама! — строго сказал Дэниел. — Выбирай, пожалуйста, выражения, когда говоришь о моей будущей жене!
— А она согласится? — проворчал вновь появившийся из спальни отец, подавая сыну инкрустированную шкатулку.
— Папа! А тебе самому посмотреть лень?
Отец на десять секунд прикрыл глаза, а потом порывисто обнял сына:
— Благословляю тебя, чадушко моё! Ступай!
В пять минут Дэниел, конечно, не уложился. Когда он вернулся, она стояла у окна, напоминая ему уже грустного ангела, который опустил крылья от тоски. Она сразу обернулась, расцветая, а потом, увидев шкатулку в его руке, протянула руку, чтобы остановить:
— Нет, постойте... Постой! Не торопись, ведь ты меня ещё совсем не знаешь...
Упрямо склонив голову, молодой человек подошёл к ней, взял руку в свою по одному поцеловал все тоненькие пальчики, а потом прижал её ладошку к груди, где билось готовое выпрыгнуть сердце:
— Я знаю, что отныне это — твоё. Навсегда! Делай с ним, что хочешь! — он встал на колено и продолжил: — Ты — самая красивая девушка, которую я видел; я тебя люблю до безумия, до беспамятства. Отныне ты — смысл моей жизни, моя путеводная звезда, моя радость и моя боль. Я счастлив просто от того, что встретил тебя, и сияние твоих глаз навсегда зажгло огонь в моей груди. Прошу тебя, подари мне радость, отдав мне своё сердце, и окажи честь, отдав мне руку!
Ошарашенная Пераспера смотрела на него, только что не раскрыв рот в удивлении и восторге. Молодой человек одной рукой открыл шкатулку и достал оттуда изящное колечко большим камнем, который, едва он поднёс её кольцо, налился голубым светом.
— Постой! — выдохнула Пераспера, пытаясь отобрать руку обратно. — Не так быстро! — и сразу поспешила успокоить. — Сначала ты должен обо мне знать. Не спорь, пожалуйста! — остановила она его протест. — Так надо! — она повела другой рукой в сторону дивана, куда сама и присела. Дэниел примостился рядом, всё так же не отпуская её ладошку.
— Я хотела рассказать тебе о своём замужестве... — его лицо дрогнуло, и она смягчила тон: — не надо готовиться к худшему, не всё так страшно! Мой отец был... Он, кстати, жив где-то... Наверное... Он был эгоистичным мерзавцем. Типичный жиголо по-английски. Женившись на деньгах, он сразу начал вести разгульную жизнь. Мать свою я даже не помню, она умерла, когда я была совсем маленькой. Может, и не без помощи отца. Росла я под опекой горничной. Когда пришла пора отдавать меня в Хогвартс, особняк матери уже был заложен, а счёт в банке — пуст. Отправив меня в школу, отец сразу же уволил горничную и вычеркнул меня из жизни. Точнее, я так думала. На каникулы и праздники я либо набивалась в гости к подругам, либо оставалась в замке. А потом по окончании пятого курса меня поставили в известность, что моя учёба закончена, и у меня теперь есть будущий муж, который как-то заметил меня, навещая сына, навёл справки и выкупил долги моего отца. А потом, получается, купил за эти долги меня. Ты должен знать, Дэниел! — она строго посмотрела ему в глаза. — Я убила эту мразь раньше, чем он посмел коснуться меня, но даже его лобызания на свадьбе я не могла отмыть потом в течение месяца. А ещё... — она замялась. — Ты знаешь, Дэйв — очень хороший человек, он мне — как старший брат. Он поддержал меня в трудную минуту, и я ему должна. Хотя, он продолжает меня уверять, что мой долг перед ним — только из-за того, что я добралась до мерзавца раньше, чем это сделал он. А теперь, — Пераспера сделала паузу, подчёркивая серьёзность задания, — если ты действительно хочешь этого, то тебе надо сделать всё правильно...
— Я понял, любовь моя. — ответил Дэниел. — Но сначала мне нужно одно слово. Произнеси его, пожалуйста!
— Да! — просто сказала она, и Дэниел, взяв её левую руку, надел на неё колечко, а потом, притянув Перри к себе, коснулся губами её уст.
— Кхм-хм! — раздалось из-за спины. Не отпуская синеглазое сокровище из рук, Дэниел повернул голову, чтобы увидеть стоящего на пороге гостиной Дэйва, который выглядел весьма рассерженным. За его спиной пряталась Пандора, очевидно, от страха укрывшая лицо в ладонях.
— Дэйв, ничего, что я к тебе спиной сижу? — пробормотал Дэниел.
— Нет, вы только поглядите, каков негодяй! — гневно заорал хозяин. — Воспользовавшись моим гостеприимством, этот наглец вознамерился обесчестить мою любимую мачеху! Но я не таков! Я не дам втоптать в грязь доброе имя моей семьи! К барьеру, мерзавец!
Дэниел поглядел на любимую и потянул её за руку на пол, так, чтобы они оба оказались на коленях перед разъярённым поборником морали.
— Милостивый государь, я ещё молод и так много мог бы успеть. Не могли бы мы уладить это дело каким-нибудь другим способом? Дуэль — это так брутально!
Всё это время Пераспера смотрела ему в рот, согласно кивая, а потом перевела жалобный взгляд на пасынка. Тот задумчиво почесал подбородок, грозно нахмурив брови и устремив глаза к потолку, не обращая внимания на сдавленное хрюканье откуда-то из-за спины:
— Ну, не могу же я просить несчастную бедняжку сохранить тебе жизнь, пожертвовав своей свободой и связать себя узами брака с таким ничтожеством!
Дэниел с мольбой на лице обернулся к Пераспере и, сложив перед собой руки, умоляюще ими потряс. Та вздохнула и обратилась к Дэйву:
— Любимый мой пасынок! Мне претит мысль о том, что человеческая жизнь, пусть даже и жизнь такого нахала, может быть безвозвратно потеряна только потому, что я не нашла в себе сил пожертвовать собой ради её спасения! Посмотри на него! — она повела в его сторону руками. — Он ещё молод и так много мог бы успеть! — Дэниел согласно закивал, подтверждая, что, действительно, мог бы. — Пусть моя молодость будет платой за его никчемное существование!
Из-за спины Дэйва раздавались истерические всхлипы. Он обернулся к жене и участливо спросил:
— Мы тебе не мешаем, дорогая? — хрюкнув, Пандора замотала головой. — Ну, и хорошо!
Он подошёл к стоящей на коленях парочке и подал им руки, поднимая на ноги.
— Сестрёнка, ты, правда, хочешь замуж за этого проходимца? — улыбаясь, спросил он. — Ты же его встретила восемь часов тому!
Пераспера обняла руку жениха, со счастливым лицом к нему прижавшись:
— У меня не было ни единого шанса! Сначала ты так часто и подолгу расхваливал мне его заочно, а потом я его вчера увидела...
— Надо согласиться, — заметил хозяин, — более дебильной рожи, чем вчера у Дэниела, я не встречал даже в Мундо! Я всё со страхом ожидал, что он слюну пустит! Ну, как в такого молодца да не влюбиться! Дэйв, что скажешь?
— А что я могу сказать, друг? Я по-настоящему счастлив!
— Ну, и хорошо! — опять повторил Дэйв, а потом, разом посерьёзнев, приступил к официальной части: — Желаешь ли ты обручиться с моей подопечной, Дэниел?
— Да, желаю! — капля крови из его запястья повисла в воздухе
— Как опекун и глава семьи я подтверждаю помолвку! — капля крови Дэйва повисла рядом с первой. — Свадьба состоится... — он посмотрел на лицо Перасперы, что-то на нём читая, потом посмотрел на часы, — через три часа в... — теперь он посмотрел на Дэниела, — особняке твоего отца. — две капли слились в одну и вспыхнули, закрепляя сделку. — Как опекун невесты, я беру на себя организационные вопросы. И, естественно, буду посаженным отцом с одной стороны и шафером с другой. Так, всё, разбежались!
С того дня Дэниел и Пераспера не расставались ни на час. Дело Дэниела выросло настолько, что даже его отец не гнушался обратиться к нему за советом. Дэйв уже дорос до помощника министра, причём, настолько непотопляемого, что ни одно правительство за последние пять лет без него обойтись не смогло. Да и как обойтись без человека, реально держащего в руках все нити управления экономикой и хозяйством магического мира? В пределах, конечно, Великобритании...
◅─◈─▻
Изо сна его вырвало тихое попискивание над ухом. Гарри прошептал заклинание, чтобы развеять Умбру, и носик, касавшийся его губ, сморщился от щекотки.
Когда она уже успела сюда переползти?! возмутился юноша, сразу опознав девушку по тонкому аромату от её волос. Он протянул руку за спину, чтобы проверить, где вторая слизеринка.
