Эти бессмертные

Раньше повелитель относился к Павлу с пренебрежением, дескать, магией не владеет, мысли не читает, тьфу, а не демон. Но это скоро переменится, это уже меняется, теперь лорд Хортон смотрит на Павла так, что взгляд проникает в самую душу, теперь демон для лорда уже не ничтожное насекомое, лорд, кажется, даже чуть-чуть побаивается Павла. Люди часто боятся того, чего не понимают, и лорды не являются исключением. Ничего, скоро повелитель поймет, что ему не следует опасаться своего демона, Павел служит ему не за страх, а за совесть. Потому что служить достойному командиру — это и есть долг солдата.

На третий день лорд разрешил Павлу покидать комнату и ходить всюду, кроме запретных мест. Повсюду Павла сопровождали трое стражников с длинными ножами, они думали, что оружие делает их сильнее, а Павел не спешил их разубеждать. При необходимости он легко справится со всеми тремя голыми руками. Только необходимости такой никогда не представится, стражники ничуть не мешают и даже, наоборот, помогают, разъясняя непонятное. И уже довольно много разъяснили.

Этот мир чужд, совсем чужд тому, к которому привык Павел. С первого взгляда трудно заметить разницу: земля под ногами, небо над головой, ветер и дождь — все такое же, но стоит присмотреться к деталям внимательнее, и разница становится огромной.

Люди, населяющие этот мир, бессмертны. Это бессмертие потенциально, не как у Кощея, а как у эльфов, человека можно убить, но если его не убить, он будет жить вечно и никогда не состарится. Лорд Хортон живет на земле более трехсот лет, а бывают и более старые люди, но никому из них не дашь на вид больше сорока. Они не седеют и не лысеют, не становятся дряхлыми и не впадают в маразм. Подобно эльфам, они никогда не выходят из расцвета сил, они могут существовать в этом состоянии вечно, а точнее, пока их кто-нибудь не убьет.

Раньше Павел думал, что бессмертие, пусть даже потенциальное, а не актуальное — это прекрасно. Но теперь, когда он увидел своими глазами бесконечные поля, расчерченные квадраты полей и огородов, разделенные тонкими ниточками оросительных каналов, и в каждом квадрате в крошечной лачуге ютится семья, и нигде не видно детей... Бессмертие бессмертию рознь. Если ты всю отпущенную тебе бесконечную вечность колупаешь деревянной мотыгой один и тот же клочок земли, если рядом с тобой ковыряет землю одна и та же женщина, которую ты любил сто лет назад, если воспоминания о единственном вашем ребенке давно изгладились из твоей памяти, то грядущая смерть совсем не пугает. Молот нирваны, разбивающий в щепки колесо сансары, становится избавлением от бесконечной череды однообразных дней и неудивительно, почему холопы никогда не сопротивляются зачисткам. Впрочем, сам Павел никому не позволит зачистить себя. Потому что он не холоп, он солдат.

7

Бригитта встретила демона у ручья. Знай она заранее, что встретит его здесь, она избрала бы иной путь для прогулки, но дорогу судьбы нечасто можно прозреть заранее. Эта дорога извилиста, а трава, что растет по обе ее стороны, высока. Лишь тот, кто видит сквозь тонкие преграды, может предугадывать повороты судьбы, да и то не всегда.

Вначале Бригитта увидела мастера смерти. Она не поверила своим глазам — грязно-серый балахон в плохо застиранных коричневых пятнах не должен осквернять священное место, предназначенное приказом повелителя для отдыха избранных рабов. Никто не спорит, что мастер смерти — не последний человек в поместье, но и не первый! Не зря сказано: несущий смерть да не избавится от скверны. И это не только запрет оттирать с ритуальной одежды кровавые пятна, это еще и обоснование несмываемой оскверненности того, кто направляет души к перерождению не очищающей магией, а грязной веревкой.

Бригитта горделиво выпрямилась и вопросила, как старший вопрошает младшего:

— Что делает несущий грязь в обители незапятнанной чистоты? Разве тебе неведомы пределы дозволенного?

Надо было обратиться к нему по имени для большей торжественности, но Бригитта не помнила имени мастера смерти. Она вообще не любила запоминать имена рабов, стоящих ниже ее.

Мастер склонил голову в неглубоком поклоне и ответил ровным голосом:

— Мне ведомы пределы дозволенного, мать незачатого. Клянусь тремя внуками, я не преступил их ни на шаг муравья. Разве тебе неведомо, мать незачатого, какую обязанность возложил на меня наш повелитель?

— Меня не касаются твои обязанности, несущий грязь, — брезгливо заявила Бригитта. — Кроме того, ты мог бы запомнить мое имя.

— Прости меня, мать незачатого, — снова склонил голову мастер смерти. — Я прошел долгий путь по дороге судьбы, многие прекрасные юницы встречались мне, моя душа переполнена их образами и мне трудно различать подобных тебе. Я склоняю голову и смиренно прошу сообщить свое имя.

Бригитта закусила губу в гневе. Этот раб непочтителен, он почти что издевается, но его слова вежливы и повелителю будет не в чем его упрекнуть, пожалуйся Бригитта на непочтительность. Мастер смерти стар и опытен, он давно усвоил, как разговаривать с теми, кто стоит на одну ступеньку выше тебя, как не давать им вытирать о тебя ноги и, в то же время, не давать повода к обвинениям.

— Мое имя Бригитта, — сказала Бригитта.

— Я счастлив услышать твое имя, — в третий раз склонил голову мастер смерти. — Мое имя Ивернес. Я рад нашему знакомству.

— А я не рада! — заявила Бригитта. — Ты еще не объяснил, по какой причине здесь оказался.

Тень улыбки промелькнула на губах мастера смерти по имени Ивернес.

— По воле повелителя я всюду сопровождаю демона по имени Павел, — сообщил он. — А демону позволено бывать везде, кроме безусловно запретных мест. Это место к ним не относится.

Трава зашуршала, и из кустов показался демон. Бригитта невольно отшатнулась — второй раз в жизни она встретилась с демоном лицом к лицу и впервые она воочию видела демона, почти завершившего преобразование.

Демон по имени Павел был высок ростом, выше Людвига, но ниже лорда Хортона. Он был широк в плечах, его руки выглядели сильными, но живот демона был заметно больше того, какой обычно бывает у мужчин. Будь демон женщиной, Бригитта сказала бы, что эта женщина недавно понесла под сердцем плод перерождения.

— Хороший сегодня день, красавица, — заявил демон вместо приветствия. — Рад тебя видеть в этом чудесном уголке. Пойдем, полюбуемся текущей водой, присядь со мной и позволь мне развлечь тебя беседой.

Бригитта задохнулась от гнева.

— Кто ты такой, чтобы указывать мне, что мне делать?! — воскликнула она. — Ты забываешься, демон, лишь один повелитель имеет право приказывать мне, все остальные здесь ниже меня!

Демон сделал удивленное лицо и спросил:

— Даже Людвиг?

— Людвиг не раб! — возмутилась Бригитта и радостно отметила, как демона перекосило. Он что, стесняется своего рабства?

Демон быстро справился с гневом, его лицо вдруг стало такой же застывшей маской, как у лорда Хортона, когда он злится. Демон улыбнулся, и в его улыбке было что-то змеиное.

— Стало быть, ты самая главная рабыня повелителя? — спросил он. И добавил, не дожидаясь ответа: — Я тебе завидую. Это очень почетно — быть самой важной лягушкой в болоте. До того, как ты пришла сюда, я как раз созерцал лягушек в заводи этого ручья. Они мечут икру.

— Муралийский Острог — не болото! — рявкнула Бригитта. — И я тебе не лягушка! Знай же, я немедленно доложу лорду Хортону о твоей непочтительности!

— Прости меня, повелительница, — сказал демон. — Не признал тебя. Мне казалось, ты просто наложница, а вовсе не жена лорда Хортона.

— Она и есть наложница, — заметил Ивернес.

— Тогда почему она ведет себя как хозяйка поместья? — обратился к нему демон. — У нее мания величия?

— Пока вроде нет, — ответил Ивернес. — Но скоро будет, по-видимому. Видишь ли, она мать незачатого.

— А это еще что такое? — спросил демон.

— Наш повелитель выбрал ее, чтобы основать новую породу, — пояснил мастер смерти. — Он полагает, что ее сыновья будут здоровы, сильны, умны и способны к магии.

Демон оглядел Бригитту с ног до головы, ей показалось, что этот взгляд ее раздевает.

— Ну... — протянул демон, — я, конечно, не должен комментировать решения повелителя, но имей я такое право, я бы заметил, что насчет ума — это спорный вопрос. Высокомерия — да, хоть задницей ешь.

— Все, мое терпение лопнуло! — заорала Бригитта. — Я не намерена терпеть оскорбления! Я немедленно пожалуюсь повелителю, он вас накажет!

Она развернулась и пошла назад, к замку. Демон крикнул ей вслед:

— Не спеши! У лорда совещание с Людвигом и Флетчером. Не думаю, что сегодня он будет с тобой разговаривать. Разве что в постели.

— В постели наш повелитель предпочитает осязать Людвига, — заметил мастер смерти.

— Забавно, — сказал демон. — Слушай, Ивернес, давно хотел спросить тебя, почему у вас так много мужчин любят мужчин, а не женщин? По-моему, это противоестественно.

Ивернес что-то ответил, но Бригитта уже не слышала его слов. Она быстро шла по тропинке между участками, холопы кланялись ей, но она не замечала их. Ее душа кипела от злости. Ничего, повелитель научит это мерзкое существо правилам поведения, демон узнает свое место в том, что он называет болотом. Хорошо бы, чтобы для этой мерзкой жабы вообще не нашлось никакого места в болоте.

8

— Докладывай, Флетчер, — повелел лорд Хортон.

Флетчер поклонился, выпрямился и негромко кашлянул.

— Я подготовил два доклада, — сказал он. — План точечной зачистки и план всеобщей зачистки.

— Докладывай второй.

— Второй? — удивился Людвиг. — Мой повелитель, почему вы хотите полностью зачистить Фанарейскую волость? Сэр Хайрон настолько плохой управитель?

Лорд Хортон зловеще улыбнулся.

— Нет, не настолько, — сказал он. — Но тебе пришла пора учиться проводить зачистку самостоятельно.

— Повелитель, вы доверите убить сэра Хайрона лично мне?

— Конечно, нет, — рассмеялся лорд Хортон. — Хотя идея интересная. Пожалуй, ты прав, я позволю тебе попробовать, не думаю, что ты справишься без моей помощи, но ты начнешь, а я тебя подстрахую. А вот с рядовыми воителями будешь разбираться сам.

— Мой повелитель позволит мне решать судьбу фанарейских воителей?

— Позволю, — кивнул лорд Хортон. — Тебе пора учиться принимать решения, причем не только те, что касаются чужих судеб. Прямо сейчас и начнем, давай, Флетчер, приступай.

Флетчер начал:

— Управитель Фанарейской волости его высокоблагородие барон Хайрон родился сто тридцать лет назад. Он происходит из породы, основанной сэром Гленом около пятьсот назад. Данная порода отличается необычайно острым ночным зрением, но более не имеет заметных преимуществ. Сэр Хайрон — единственный ее представитель, получивший титул барона, остальные родственники сэра Хайрона — рядовые воители. Сэр Хайрон — хороший рассказчик, источники отмечают его большое личное обаяние, благодаря которому сэр Хайрон пользуется достаточным уважением вассалов. Боевой магией сэр Хайрон владеет средне, по не вполне достоверным источникам легко впадает в боевой гнев, склонен к необдуманным поступкам.

— Почему ты пользуешься недостоверными источниками? — спросил Людвиг.

— Потому что не имею достоверных, — ответил Флетчер. — Сэр Хайрон получил в управление Фанарейскую волость шестьдесят два года назад, с тех пор он ни разу не участвовал в зачистках ни в роли охотника, ни в роли жертвы. Никто точно не знает, каков он в бою.

— Хорошо, Флетчер, я понял, — сказал лорд Хортон. — Продолжай.

— Исходя из вышеизложенного, — продолжил Флетчер, — зачистка сэра Хайрона представляется несложной. Хотя, если бы мне позволено было давать советы повелителю, я бы не рекомендовал доверять этот бой сэру Людвигу, даже с подстраховкой. Это кажется мне слишком рискованным.

Флетчер сделал короткую паузу, ожидая комментариев лорда. Комментариев не последовало.

— Среди кровных родственников сэра Хайрона, — продолжал Флетчер, — нет никого достойного упоминания. Две дочери сэра Хайрона проживают за пределами области зачистки, одна из них является резервной женой...

— Пропусти это, — сказал лорд Хортон. — Переходи к рядовым воителям.

— Как будет угодно повелителю. Вассалами сэра Хайрона являются тринадцать воителей, в том числе три безземельных, в точности как и положено по закону. Первым воителем является сэр Уэйли, ста сорока пяти лет, умеренно неудачный представитель породы сэра Зураба. В бою весьма слаб, способности управителя — средние. Отличается хорошим базовым здоровьем, активно использовался в разведении как нейтральный муж, имеет девять сыновей и пять дочерей, а также множество дикорожденных потомков. Мне известно о двадцати пяти внуках и внучках сэра Уэйли, из них внимания заслуживает лишь сэр Келвин, безземельный воитель при герцоге Бурее.

— Тот самый Келвин, про которого говорят, что из него вырастет непревзойденный мастер боя? — уточнил лорд Хортон.

— Тот самый, — подтвердил Флетчер. — По имеющимся данным, сэр Келвин не имеет привязанности к сэру Уэйли, они никогда не встречались лично. Муралийский Острог давно не испытывает потребности в нейтральном муже, последние тридцать лет сэр Уэйли не порождал благородных потомков. Не думаю, что есть причины, препятствующие зачистке сэра Уэйли.

— Я одобряю твое решение, — кивнул лорд Хортон. — Людвиг, этот воитель станет твоей первой жертвой.

— Как будет угодно повелителю, — кивнул Людвиг.

— Вторым вассалом сэра Хайрона является сэр Кьюри, — продолжил Флетчер. — По происхождению сэр Кьюри является неудачной попыткой выполнить гибридизацию линий сэра Ривза и сэра Неда. Сэр Кьюри обладает хорошо выраженными аналитическими способностями, однако бесплоден. Нет оснований препятствовать его зачистке.

— Если мне не изменяет память, сэр Кьюри — твой родной дядя, Флетчер, — заметил лорд Хортон.

— Все верно, — кивнул Флетчер, — это мой дядя по матери. Отцом сэра Кьюри был его благородие сэр Деовинд, ваше сиятельство позволило ему подарить мне жизнь.

— И ты оказался куда более удачным плодом, несмотря на беспородное происхождение. Жаль, что ты не обладаешь магическими способностями.

— Благодарю, повелитель, — сказал Флетчер. — Третьим воителем является...

Людвиг заметил, что ему становится все труднее сосредоточиться на словах мастера расчетов. До него постепенно начало доходить, что происходит. Карьера сэра Людвига продолжается, безземельный воитель вот-вот станет бароном. Это очень достойный результат, недостаточно достойный, чтобы быть войти в легенду, но все же вполне достойный. Барон имеет замок, не такой большой и роскошный, как у графа Хортона, но все же замок, а не просто деревянную халупу, барона называют повелителем тринадцать воителей, сто рабов и десять тысяч холопов, барон творит над ними суд и расправу, держит в своих руках их нити жизни и смерти. Имя барона навечно заносится в родовую книгу, барон имеет право дать жизнь двум благородным детям от благородных матерей. А ведь Людвиг станет бароном, не успев достичь тридцатилетнего возраста, за последние четыре столетия во всем королевстве не было ни одного подобного случая. Пожалуй, так можно и в легенду попасть, причем без помощи демона, который пока не проявил никаких необычных способностей, кроме забавного, но никому не нужного таланта замечательно драться без оружия. Он, правда, еще умеет гасить в бою чувство боли...