— Вы хотите сказать, что война завершится победой сепаратистов?
— Вовсе нет. С сепаратистами рано или поздно подпишут перемирие и оставят им определенные территории. Даже если в Республике будет на сотню систем меньше, ну кого это волнует? Передел идет на другом уровне, финансовом. И я не говорю о жестком контроле Храма над всеми олигархами. Но с частью корпораций у рыцарей давно сложились близкие и теплые отношения. Вы же не думаете, что они получили свое место в Республике только потому, что они такие добрые и всем хотят помочь? В политике нельзя помочь всем. Можно только выбрать меньшее зло для большего добра. Вот они и выбрали. И продолжают выбирать каждый день.
— Ваша гипотеза интересна. Но я был в Храме три года...
— ... и ваш учитель вам об этом не рассказывал. А ему об этом рассказывали? Посудите сами: тысячу лет назад один Орден разгромил другой Орден. Что мы знаем о тех временах? Официальные легенды Храма? Почитайте серьезные научные исследования. Специалистам до сих пор неясно, кто за что воевал. А вот факт остается фактом — победители неплохо устроились в мире, где правит капитал. И нашли удобный способ контроля форсьюзеров. Кто не с нами — тот на Темной стороне. Хороший педагогический прием. Или я ошибаюсь, и падаванов воспитывают иначе?
— Допустим, здесь вы не ошибаетесь.
"Допустим" Палпатин проигнорировал. Раздражение, с которым его выдали — тоже.
— Двадцать лет назад я работал в "Кореллиан-Насьональ". Ведущим менеджером по торговле энергоносителями в центральных регионах. Наш отдел размещался на искусственном спутнике. Однажды там присутствовал глава корпорации, и у него была назначена встреча с деловым партнером. С кем-то, кто очень хорошо умел использовать Силу. Буквально через несколько дней мы получили директивы о значительном изменении экономического курса.
— Джедай мог его просто переубедить, — возразил Скайуокер. — Если это вообще был джедай.
Ситх побери, подумал канцлер, этот парень хорошо умеет придумывать возражения. Его бы в Сенат — половина дурацких проектов провалилась бы в первом чтении, а половина сенаторов пооткусывали бы себе языки от таких едких комментариев.
— Я тоже так думал. Так вот, когда Торговая Федерация затеяла свою игру, я понял, что доход для них был важнее хороших отношений с Орденом. Это был мой шанс. Я к тому времени уже решил уйти в политику. Гунраю я представился как Лорд Сидиус и, представьте себе, он ничуть не удивился этому. Как и тому, что некий форсьюзер предлагает консультации по экономике главе могущественной корпорации.
— И теперь я, как тот ваш иридонец, должен поверить в тайные Ордена, поклоняющиеся Темной стороне Силы и...
— ... да-да, и живущие только одной целью — уничтожить джедаев. Ну, а в один Орден вы поверить можете? Всего в один?
— Вы хотите сказать, что джедаи играли роль своих противников?
— У меня нет точного ответа на этот вопрос. Я хочу сказать только то, что не я первый представился Лордом. Кто-то уже попользовался этим титулом — и это тоже понятно, ведь при утечке сведений можно отыграть новую победу над тайными врагами мира или, наоборот, обвинить кого-то в переходе на Темную сторону. Я слышал от моих людей в СБ, какой переполох в Ордене случился из-за Сидиуса — и не думаю, чтобы Мэйс Винду всерьез поверил в недобитых ситхов, которые тысячу лет прятались по углам. Не знаю. А вот что я могу сказать точно — это что деятельность Федерации, а также нескольких других очень крупных корпораций, кто-то покрывал. Кто-то, кто мог уберечь их от любого финансового контроля со стороны сенатских комиссий. Или, например, сделать так, чтобы комиссия ничего подозрительного не обнаружила. В Ордене, насколько мне известно, есть так называемые советники по экономике?
Скайуокер его на вопрос не ответил. Задал свой.
— Орден что, крышевал корпорации?
— Как грубо... Орден просто помогает тем, за чей счет живут десять тысяч рыцарей.
— По вашему мнению, у каждого магистра имеется собственный орбитальный дворец и гарем с твилечками?
— Нет-нет, что вы, — Палпатин покачал головой. — Орбитальные дворцы и гаремы заводят себе те, кто иначе не может почувствовать себя полноценным человеком. Я уверен, что господину Мэйсу Винду вполне хватает его скромного рабочего кабинета. Джедаи, в конце концов, не только катаются на миссии, а проводят исследования и содержат лучшую в Галактике библиотеку. Личное обогащение там действительно никого не интересует.
— Все равно. Любые денежные переводы на счета Ордена было бы легко отследить.
— Не скажите. У моих специалистов ушло немало времени, чтобы отследить переводы, сделанные много лет назад Торговой Федерацией. А ведь это были едва ли не лучшие "ледорубы" Галактики. Так вот, на счета Ордена пришли пожертвования, сделанные мелкими фирмами. Благотворительность. Защитников мира и справедливости у нас очень любят. Непонятно только, почему такие суммы не приходят на счета службы безопасности или флота.
— Да, — согласился Скайуокер. — Мы не так популярны. Но вы не учитываете одного. В Храме десять тысяч рыцарей, именно те из них, кто ездит на миссии или проводит исследования, они...
— ... ничего не знают о договоре с корпорациями? А зачем им знать? Они честно и самоотверженно выполняют свой долг — задания, которые им ставит Совет. А в Совете, как я подозреваю, лишних нет.
— Там сидят персонажи с биографиями идеальных исполнителей и святых.
— Конечно. Но будь все иначе, их бы давно съели, а саберы выплюнули словно косточки. А так мы имеем замкнутую устойчивую систему. Храм-корпорации-Сенат. Совет Ордена гнет линию "направлять, но не вмешиваться". На самом деле позволяет корпорациям немножко поманипулировать экономикой. Корпорации прислушиваются к мнению Ордена и платят сенаторам. Сенат послушно играет в демократию, отчитывается перед рыцарями и делает вид, что все под контролем. А наши независимые СМИ вот уже несколько сотен лет рассказывают байки о стабильности Республики. Пока экономика окончательно не рухнула, народ тоже доволен.
— Вы же сами сказали, что внешние территории живут в кредит.
— Они живут надеждой, что война закончится и все будет хорошо. Большинство верит в то, что благородный Союз Независимых Систем скоро освободит их от гнета Республики. Вот вам и популярность сепаратистов.
— Но тогда даже победа и перемирие не решат этой проблемы.
— Браво, капитан. Даже если Республика предоставит им независимость — и начнет покупать у них сырье по завышенным ценам — экономика там наладится нескоро. Если вообще наладится. А проклинать они все равно будут Республику. Это, конечно, не значит, что война бесполезна. Только вести ее надо иначе.
— Да? — в голосе Скайуокера снова проклюнулся сарказм. — Ну, и как же?
— Совет Безопасности контролируется Советом Ордена, а Совет Ордена, увы, защищает интересы весьма конкретных людей и корпораций. Даже я, — с улыбкой сказал Палпатин, — в курсе о том, что контрнаступление в регионе Угма-Ру отложили. И это случилось не потому, как вы, наверно, уже подумали, что злобный ситх Сидиус решил сделать гадость Республике. Просто Орден надеется, что два респектабельных капитала сумеют договориться и без вмешательства турболазеров. Бывают, впрочем, и другие примеры. В Совете Безопасности, насколько мне известно, далеко не все верили в столь блестящую победу у Эхиа. А я связался с Гунраем и сообщил ему только одну деталь: что командир "Виктории" и мальчик, двенадцать лет назад уничтоживший боевую станцию у Набу — один и тот же человек. Даю слово, что больше я ничего не сказал. Торговая Федерация мгновенно перераспределила ресурсы на рынках ценных бумаг в том регионе и осталась в великолепном выигрыше.
Это было не совсем так: в том разговоре канцлер все-таки сообщил имя командира "Виктории" и намекнул на прошедшие события. Однако речь возымела действие. Скайуокер с явным трудом удерживал на лице сардоническую ухмылку, а блеск в глазах выдавал гордость.
— Удивительно, то, что оказалось сюрпризом для меня самого, было уже заранее встроено в финансовую стратегию.
— Бывает, — Палпатин с театральной невинностью развел руки.
— Тогда как вам вообще удалось...
— ... взять контроль над Федерацией? Ну, я вел себя далеко не так, как вы на Триибе, — Палпатин улыбнулся. — Это вы перестарались, честное слово. Я вообще никого не запугивал. Когда я вышел на контакт с их руководством, то неплохо представлял курс "Кореллиан-Насьональ", как раз конкурировавшей с Торговой Федерацией на рынке энергоносителей. Этими сведениями я поделился с неймодианцами. Это был первый шаг к доверию. А потом я работал — в набуанском правительстве, затем в Сенате и одновременно был консультантом Федерации. За пять лет общения с Гунраем я сумел повысить их прибыли на порядок. По-моему, вполне естественно, что после этого они стали считать меня едва не богом, — канцлер пожал плечами. — Но вернемся все-таки к войне.
— Да-да, — с невыносимой иронией подметил Скайуокер, — вы обещали научить меня, как надо воевать.
— Я уже объяснил вам, что происходит на самом деле. У нас нет другого выхода, кроме как обесточить сепаратистов и взять контроль над экономикой их регионов.
— Об этой "новой" стратегии говорят уже три года. Вот только мы до сих пор не нанесли ни одного удара по важным узлам.
— А кто вам это разрешит? Совет Безопасности? Или лично Мэйс Винду? Вы абсолютно правы, такие точки есть. И даже два-три удара по ним могли бы сильно ослабить потенциал противника. На время, естественно. Однако никто не отдаст приказ послать туда весь пятый флот. А если Совет когда-нибудь отправит на такую миссию "Викторию" — значит, для вас уже готов некролог. Как бы не был хорош ваш дредноут.
— У Эхиа численный перевес тоже был не в нашу пользу.
— Я бы не стал это сравнивать.
— А нельзя их спровоцировать?
— Кого, капитан?
— Совет Безопасности. Точнее, Совет Ордена. Так, чтобы они вместо сражения решили провести отвлекающую операцию. Намеренно послать эскадру вонскрам в зубы. То есть на убой. А основное сражение будет в это время идти за менее важный участок региона.
Палпатин помедлил, потом сказал:
— Можно. При определенном воздействии на рынок — можно. А вы?
— А мы нечаянно выиграем.
— Вы шутите?
— Естественно. У меня нет никаких фактов, чтобы говорить серьезно.
Вечер лениво наползал на город. Отсюда — из окна претендующей на звание "бар" забегаловки в глубине средних уровней — это было особенно хорошо видно.
— Что-нибудь еще?
Скайуокер перевел взгляд с города на официантку. По пути взгляд скользнул по пустому стакану, на дне которого тоненькой лужицей блестел остаток виски.
— Кофе.
Твилекка кивнула и ушла к стойке.
Он посмотрел ей вслед и подумал, что это одна из тех девушек, которым очень идут длинные юбки. С такой походкой просто невозможно скрыть стройные гибкие ноги даже под очень толстой тканью.
Парочка, занявшая места у стойки бара, закрыла твилекку, и Скайуокер тут же перестал о ней думать. Снова оказавшееся в поле зрения окно вернуло его в реальность.
Или в ту роскошную игру, которая несколько часов назад незаметно стала реальностью, и даже двойной виски не смог избавить от этого ощущения. Был риск. Была определенная — логика против интуиции — вероятность того, что игра была не его игрой.
Но он — уже поверил. И ему — поверили.
Было оправдание этому риску. Никаких возвышенных идей и мечтаний на тему сделать мир лучше. Сам он считал свое решение обыкновенным расчетом: ему просто хотелось уцелеть. Вместе с тем, без чего он бы не был собой.
Тем парадоксальнее, что ставкой — пусть пока только на словах — "Виктория". С экипажем в две с половиной тысячи судеб. И от этих слов уже не откажешься.
Игра началась.
— Еще что-нибудь желаете?
Это твилекка вернулась с чашкой на подносе.
— Ммм...
Она опустила поднос на стол, привычным движением одернула пиджак.
— Просто я ухожу, и... конечно, девочки еще тут.
— Спасибо, — он улыбнулся и дождался ответной улыбки.
— Тогда я, наверно, пойду? — в голосе официантки прозвучала неуверенная нота, а в голове Скайуокера проскользнула мысль о том, что твилекка, скорее всего, уходит одна. И в принципе, можно пойти вместе с ней. Расслабиться.
Вопреки тому, что ему хотелось всерьез подумать над этой идеей — подумать секунд тридцать, дальше оплатить счет и сорваться — Анакин пообещал:
— Я к вам еще как-нибудь загляну.
— Заходите. Я обычно работаю до восьми.
Он подождал, пока твилекка скроется из виду. Быстро выпил кофе, подошел к бармену и спросил:
— А как отсюда быстрее всего добраться к Сенату?
— К Сенату? — промычал твилекк с кожей экстравагантного оранжевого цвета. — Вверх по C-171 и потом по трассе А-5 до упора. Но переть вам отсюда не меньше часа.
— Спасибо.
Скайуокер оставил на барной стойке сорок кредитов и вышел на стоянку флаеров.
Восемь часов вечера, значит, у Сената он в лучшем случае будет в восемь сорок пять, а оттуда пилить еще как минимум полчаса... Есть отличный шанс поглазеть на пустой офис и запертые двери, и этот шанс нельзя упускать.
— Пао, ты уже получил копии из архива?
Усталым голосом — вопрос в ком-линк. И в ответ — другой усталый голос.
— Какие копии?
— Про флот.
— А, про флот. Ну да, — человек в ком-линке крепко задумался. — Они что, тебе уже сегодня нужны?
— К завтрашнему дню. Ты же говорил, у тебя родственница в архиве.
— Ну, не совсем родственница...
— А кто? Подружка, с которой ты поссорился?
— Ну вот откуда ты все знаешь?
— Знаю, — уверенно ответила Падме. — Позвони ей, пожалуйста. Я сдаю материал послезавтра, и мне нужны эти копии. Вот прямо сейчас и позвони ей.
... Заодно скажешь подружке, что ты шаак безрогий.
... Глядишь, и помиритесь.
— Слушай, — шаак вдруг уперся безрогой башкой, — я сегодня спрашивал у Тэбба, и он сказал, что можно сделать официальный запрос в архив.
— Можно. Но времени нет. Кстати, мы об этом тоже говорили. И ты обещал!
— Ну, хорошо. Хорошо.
— Жду. Ты молодец, Пао! Ты просто настоящий друг!
Дождавшись, когда "настоящий друг" в ком-линке ответит положительным хмыканьем, Падме выключила связь.
... Кому это все надо?
Ответ она знала. Даже слишком хорошо.
Шеф действительно воспринял ее инициативу с искренним восторгом, и даже попросил кого-то из сотрудников — того самого Пао, например — оказать ей содействие. Вот только никаких других обязанностей с нее не сняли.
После двухнедельной скачки с препятствиями идея взорвать рынок СМИ серией статей на непривычную, да и, скажем честно, малопопулярную тему, казалась откровенно идиотской. И совсем идиотским казалось то, что она делала на Триибе. А главное, некуда было наклеить слово "профессиональный", которое бы подвело под все ее поступки рациональные объяснения.
Из оконного транспаристила, по вечерам добровольно работавшего зеркалом, на нее глядело незнакомое усталое лицо.
