— Но вы, Владыка, даже не спросили, о чем вас хочет попросить Листик! — напрягая голосовые связки и усиливая свой голос магией, закричала Саманта. Ее голос казался комариным писком по сравнению с громовыми раскатами Владыки Ледяного мира. Но Владыка услышал:

— Аха-ха-ха, что может быть такого, чтоб было бы не в моих силах! Ха-ха-ха! Но ты мне понравилась, смертная! Не боишься!

Смех Владыки снова заставил дракончиков вцепиться когтями в лёд, а громадный дракон наклонил голову, разглядывая Саманту.

— А почему ты, подруга маленького дракончика, в человеческом обличье? — спросил он.

— Потому что я не дракон, я человек, — ответила Саманта.

— Смелая человечка, — громовой голос дракона заставлял дрожать окрестные горы, — отважная, не боишься. И подруги у тебя хорошие, вот только напрасно ты сюда пришла, ты здесь останешься!

— Нет! — закричала Листик. — Это я во всём виновата! Это из-за меня они сюда пришли! Отпусти их, я останусь!

— Нет! — теперь уже закричала Милисента. — Я останусь, у меня никого нет, кроме Листика и Саманты! Отпустите их! Я останусь!

— Нет! — воскликнула Саманта. — Я останусь! Отпустите Листика и Милисенту!

— О как дружно! — Снова захохотал Владыка. — Может, вы все трое здесь останетесь? Я не против, давно я так не веселился! Ну, маленький отважный дракончик, излагай свою просьбу. Всё равно тебе платить придется.

Огромные ледяные глаза гигантского дракона приморозили Листика ко льду. Листик, поняв, что терять уже нечего, что ее неосторожность завела их всех троих в ловушку, начала рассказывать. Дракон положил голову на лёд так, чтоб его огромные глаза стали вровень со стоящей Листиком, и внимательно слушал. Листик говорила, пытаясь собой закрыть Милисенту и Саманту. Милисента, в свою очередь, пыталась закрыть Листика, Саманта тоже пыталась вылезти вперед и если не закрыть собой дракончиков, то хотя бы оказаться между ними и Владыкой Ледяного мира. Так они, закрывая друг друга, и оказались перед самой мордой огромного дракона. Когда Листик закончила, дракон осторожно поднял голову, очень осторожно, чтоб не сдуть почти залезших к нему в ноздри дракончиков и девушку.

— Ххха! — Снова выдохнул дракон, но теперь его выдох был куда менее сильным, его гостьи уже не цеплялись за лёд когтями. Он посмотрел на застывшую группу и снова выдохнул, — хххааа! А ты, я вижу, маленький золотой дракончик, не только сама пользуешься моим подарком, но и своих подруг обучила.

— Ой, я же не знала, что делиться вашей магией нельзя! — пискнула Листик, раскрывая крылья в попытке защитить Милисенту и Саманту.

— Талантливый ребенок, на лету схватывает, и всё, что сумеет схватить, к себе тащит. И не только к себе, а и с другими делится, совсем на драклана не похожий! — Дракон снова зарокотал, но уже не так громоподобно, причем эта его фраза была адресована Саманте. А дракон, заметив кивок Саманты, продолжил: — Даже жалко вас, но так просто отпустить я вас не могу. Меня не поймут, сами понимаете, имидж. Я тут весь такой грозный и жестокий повелитель — и вдруг благотворительностью займусь. Хотя, если получится то, что эта малявка задумала, то я прослыву не только жестоким, но и коварным! — Снова захохотал дракон, а девушки смотрели на него с изумлением. Резко оборвав свой хохот, дракон снова грозно посмотрел на своих гостей и загрохотал:

— Я не буду вас лишать той силы, которую подарил этой стрекозе, владейте! — Дракон посмотрел на засмущавшуюся Листика, потом протянул ей большую снежинку: — Вот это то, что ты просила, бери, бери, не растает. Тебе, сестра этой выдумщицы, я ничего не дам, но и не накажу. У тебя уже есть она, — дракон кивнул на изумрудно-золотистого дракончика, — этого тебе хватит.

Два золотистых дракончика обнялись, прижавшись друг к другу, Саманта смотрела на сестёр и ей стало грустно и одиноко. А ледяной дракон, покачав головой, прогремел:

— А тебя, человечка, я накажу за твою дерзость — строго накажу!

Дракончики разом кинулись к Саманте, понимая, что сейчас что-то произойдёт, но не успели. На месте девушки взметнулся снежный вихрь.

— За что!? — закричала Листик.

— Зачем!? — закричала Милисента.

— А просто так, — захохотал дракон, — я коварный и злобный, деспот и самодур! Во! И потом, мне скучно! А это, — дракон указал на крутящийся на том месте, где стояла Саманта, снежный вихрь, — чтоб она меня не забывала, да и вы тоже!

Вихрь крутился, не давая к себе подойти. Дракончики прекратили бесполезные попытки прорваться к скрывшейся в яростной круговерти Саманте, снова обнялись и заплакали. Большие крупные слёзы катились из глаз Милисенты и Листика.

— Вот видишь, как они переживают, — услышали дракончики голос Ледяного Владыки, но застилавшие глаза слёзы мешали разглядеть, к кому обращается этот жестокий тиран. Всхлипывающие дракончики почувствовали, как их обнимают чьи-то крылья, а лапы нежно вытирают слёзы. Перед сестрами стоял белоснежный дракон, его мягкие крылья с синими прожилками нежно гладили девушек.

— Ну что вы, не плачьте, всё хорошо! Ну не ревите! — произнес белоснежный дракон знакомым голосом.

— Ой, Саманта, это ты? А что с тобой стало? — спросила Листик.

— А что со мной стало? Ничего, всё в порядке! Ой, что это?! — Белоснежный дракон с изумлением смотрел на свои крылья.

— Саманта, это твои крылья! Смотри, какая ты стала красивая! — восторженно прошептала Листик. Белый дракон немного отстранился от золотистых, удивленно рассматривая свои крылья и лапы. Потом начал изгибать шею, стараясь получше разглядеть свое тело. Перед ним возникло большое зеркало, и дракон еще раз ойкнул. Потом стал вертеться перед зеркалом, раскрывая и закрывая крылья. Золотистые дракончики с восторгом смотрели на свою подругу. Снежно-белый дракон, видимо, удовлетворенный осмотром, перестал вертеться и спросил:

— А обратно?

— Что — обратно? — переспросил Владыка Ледяного мира.

— Обратно в человека! Я ведь канцлер, а не просто так! Как я в таком виде буду выполнять свои служебные обязанности? У меня же все министры разбегутся, как только такую меня увидят!

— Сама, обратно сама... Если не сможешь, то, значит, я в тебе ошибся, — пророкотал, совсем не грозно пророкотал злобный Владыка. Белый дракон напрягся и исчез, на его месте возникла девушка, это была прежняя Саманта, только ее волосы, бывшие раньше светло-русыми, стали белоснежными.

— Ой! — в один голос выдохнули золотистые дракончики.

— Ой! — тоже ойкнула Саманта, вся ее одежда пропала при превращении в дракона, и она стояла голой, но при этом не мерзла, так как раньше.

— Одежду перед превращением снимать надо! — нравоучительным тоном сказал дракон-владыка.

— Так я же не знала! Меня же никто не предупредил, что такое произойдёт! — возмущенно закричала Саманта.

— А так и надо, резко, вдруг! Так интереснее, я же коварный! Ты что, забыла? — Захохотал дракон, с интересом разглядывая Саманту. Девушка смутилась, а потом горестно произнесла:

— Ну как мне теперь в таком виде? И костюм пропал, костюм от мастера Версианни! И сапожки, мои любимые! Такие удобные, мягкие, их мастер Габиано на заказ делал!

— О женщины! Загадочные существа! — воскликнул ледяной дракон, потом добавил не столь эмоционально: — Загадочные даже для богов! Ей тут, можно сказать, бессмертие подарили и неизмеримое могущество, облагодетельствовали с ног до головы, а она о каких-то башмаках!

— Не каких-то, а модельных, и не башмаках, а сапожках! Их мастер Долье Габиано лично для меня делал, а он — лучший венисийский модельер! И костюм мне тоже шил... — Саманта горестно махнула рукой, переживая потерю своих модельных вещей, она даже забыла о своей наготе.

— Лучший венисийский модельер! — закончил за Саманту Ледяной Владыка и захохотал. Саманта обиженно надулась, чем вызвала новый приступ хохота Владыки. Отсмеявшись, он пророкотал:

— Не расстраивайся, теперь ты не простая смертная и от этого не стала менее прекрасной! Тебе никто не говорил, что ты прекрасна? Особенно в таком виде!

Саманта смутилась, Владыка ухмыльнулся, и на ногах девушки появились белые замшевые сапоги. Владыка еще раз ухмыльнулся:

— Пусть тебя это утешит, я конечно не венисийский модельер, но, думаю, что сапожки от бога будут не хуже! — Владыка снова захохотал, потом, оборвав смех, произнес своим громовым голосом: — Вам пора, идите! А ты, маленький дракончик, знаешь, что делать! И не разочаруй меня!

Золотистые дракончики быстро попрощались и, подхватив горюющую Саманту, исчезли. Ледяной дракон положил голову на лапы и выдохнул:

— Подождём, должно быть интересно! Надеюсь, маленький золотистый дракон справится. Приготовьтесь!

— Да, Повелитель! — Прошелестело со всех сторон, и вокруг лежащего скалой дракона закрутились снежные вихри.

Граф Клари — бывший начальник тайной стражи, теперь получивший новую должность — министр безопасности, решительно вошел в кабинет канцлера Саманты Грег. Вошел, потому что на стук никто не отозвался. Кабинет графу был знаком, раньше его занимал канцлер Грег, дед Саманты, именно в этом кабинете проходило большинство заседаний малого королевского совета. Граф Клари оглядел кабинет, тут никого не было, хотя охрана утверждала, что королева, принцесса и леди канцлер именно сюда вошли и не выходили. Граф пожал плечами и подошел к креслам, стоящим в углу у чайного столика. Тут лежали две кучки аккуратно сложенной одежды. Костюм королевы и сарафанчик принцессы, их бельё тоже здесь лежало. Канцлер задумался, выходит, что Милисента и Листик разделись догола и куда-то ушли с одетой Самантой. Куда они могли в голом виде отсюда уйти? Причем уйти так, чтоб стража этого не видела. Граф Клари заглянул в камин, там никого не было, да и, пожалуй, они сюда бы втроём не поместились, разве что одна Листик смогла бы залезть, только вот зачем? Граф еще раз обошел кабинет, заглянул под большой стол, хотя маловероятно, чтоб девушки там прятались. Министр безопасности хмыкнул, наверное, девушки ушли порталом, таким как делала Милисента, когда надо было перебросить дружины северных баронов для подавления мятежа, но всё равно надо будет устроить Саманте разнос за потерю бдительности, вот так уйти и оставить не запертым свой кабинет! Конечно Саманта главнее министра, но граф Клари старше, и за безопасность отвечает именно он! Граф еще раз хмыкнул и направился к дверям. Но двери оказались закрыты! Канцлер хмыкнул очередной раз, выговор за потерю бдительности надо будет объявить самому себе! Так попасться в простейшую ловушку! Граф был готов поспорить на что угодно, что все ящики стола и шкафы открыть тоже не удастся, если Саманта что-то делала, то делала она это хорошо. Граф подошел к чайному столику, сел в пустое кресло, налил себе холодного чаю, погасил магический светильник и стал ждать.

Прошло довольно много времени, но граф, бывший оперативник, только казался расслабленным, он также настороженно и хладнокровно ждал, готовый отреагировать на любые события. Поэтому появление девушек не стало для него неожиданностью. Они же, скрытого в полумраке, графа Клари не заметили. Девушки были чем-то сильно возбуждены, а Саманта громко возмущалась:

— Как же, дар он сделал! Облагодетельствовал, видите ли! А то, что при этом мой любимый костюм угробил, так это ерунда!

— Саманта, ну что ты так расстраиваешься! Купишь себе новый, закажешь у Версианни. Заплатим из казны, потерю костюма оформим как неизбежную порчу амуниции при выполнении особо сложного и опасного служебного задания, — попыталась утешить подругу королева.

— Мил, ты же должна понимать, что даже такому мастеру, как Версианни, не всегда удается пошить удачный костюм, чтоб он был модным и удобным одновременно! А обувь! Обувь — это вообще отдельная тема! Те сапожки были мои любимые! Они сидели, как перчатки!

— Саманта, но Владыка подарил тебе новые! — вмешалась в причитания Саманты Листик. — Он для тебя постарался!

Саманта подняла ногу и повертела сапогом. Граф Клари был удивлен, даже изумлен, неизвестно как появившиеся в кабинете девушки были голыми! А на Саманте были только белые замшевые сапоги.

— Разве это сапоги! — воскликнула Саманта, — это валенки! Посмотри, Мил, Листик еще не разбирается, но ты-то должна видеть! Это убожество формы, да еще они жмут! Не умеет делать обувь, а туда же, — Саманта кого-то передразнила, пытаясь говорить басом, — "Я конечно не венисийский модельер, но, думаю, сапожки от бога будут не хуже!" Да, ему до венисийского модельера, как...

— Как тому до бога, — хихикнула Листик.

— Именно! — подтвердила Саманта.

— Да, не получилось из Владыки сапожника, — тоже хихикнула Милисента. — Не боги горшки обжигают, а уж сапоги не они шьют, это точно!

— Гм, леди, а не расскажете ли, где это вы были, что вернулись в таком виде? — подал голос граф Клари. — Барон Дрэленгс мне рассказывал, что перед важными событиями Милисента и Листик бегают по замку... гм, совершенно в голом виде. Вы, леди Саманта, решили их поддержать? Так сказать, ввести это в традицию? Только вот зачем вы оставили сапоги? Если раздеваться, то уж совсем...

— Ой! — ойкнула Милисента, она смутилась и кинулась к своим вещам.

— Ой! — тоже ойкнула Листик и кинулась только не к одежде, а к столу, где ухватила два пирожных, подозрительно глядя на графа.

— Граф, где вы видите сапоги! — возмутилась Саманта и сунула свою ногу в сапоге под нос графу. — Разве это сапоги? Это убожество!

— Эээ... гм... да, — теперь уже смутился граф Клари.

Саманта удовлетворенно кивнула:

— Вот, граф, и я о том же! Убожество!

— Божественное убожество, — снова хихикнула Листик, она увидела, что граф пил только чай, на пирожные не покушался, поэтому пришла в хорошее расположение духа.

— Именно! — согласилась Саманта и, возмущенно покачивая бедрами, пошла к шкафу, на ходу стаскивая с себя сапоги. Граф завороженно смотрел ей вслед. Белоснежные волосы Саманты стали еще гуще, и ее грива закрывала всю спину. Волосы именно были белоснежными, не седыми и не белыми, как у некоторых эльфов, а цвета снега на солнце, они переливались разноцветными искорками, оставаясь при этом снежно-белыми. Милисента уже оделась и строго сказала своей сестре:

— Листик, ты тоже одевайся! Никуда твои пирожные не денутся!

— Ага, — ответила девочка и, воспользовавшись тем, что внимание графа было направлено на Саманту, запихнула пирожное себе в рот и ухватила следующее. Граф отвёл взгляд от Саманты, скрывшейся за отворенной дверцей шкафа, и посмотрел на девочку. Листик смутилась, подвинула тарелочку с последним пирожным графу и предложила: