Королева Марго

Обитель была погружена в тихий сон, ночные сумерки еще прятались по углам, а долина была скрыта густым туманом. Виктория нацепила кроссовки, джинсы и черную водолазку, на лицо нанесла полоски туши, на голову нацепила вязаную шапочку, вывернув наизнанку темной стороной, и чувствуя себя полноценным разведчиком, тихим крадущимся шагом выдвинулась в сторону холла.

Что она хотела найти или обнаружить — ей и самой было не ясно. Получить ответы хоть на парочку вопросом — вот была её цель. Чем занимаются монахи? Где проход в родной мир? Есть ли выходы в остальные миры, и что монахи приберегли для неё самой? Самое главное Виктории хотелось понять — на той ли стороне она играет.

— А можно...?

— Нет, тебе это знать не положено.

— А почему...?

Листэр досадливо поморщился:

— Не стоит пытаться выспросить ответ, по-другому поставив вопрос. Я живу здесь почти тридцать лет и до сих пор не знаю ответы на многие вопросы. Ты здесь две недели и считаешь, что перед тобой должны распахнуться все двери? А если за дверью, куда ты сунешь свой любопытный нос, окажется, например, тигр, что ты тогда будешь делать? Хлопать красивыми глазками и рассказывать сказку болтливым языком?

За дверью, которую ей тогда удалось открыть, оказался не тигр, скорее огромный кролик с печальными глазами и странными волнистыми отростками на голове. Ростом рогатый кролик доходил до пояса, а на лапах виднелись приличные такие когти, что Виктории сразу расхотелось знакомиться.

— Хэ? — удивился спросонья кролик.

— Простите, — извинилась она, прикрывая дверь и одновременно судорожно пытаясь нащупать засов.

— Хррр, — оскорбился таким ответом кролик, одним ловким движением просовывая длинный хвост между дверью и косяком. Какой это кролик с таким хвостищем!!!

— Уппс, — нога сама впечаталась в лысый, но с белой кисточкой на конце хвост. Тот, вильнув, исчез из поля зрения. Захлопнуть дверь и задвинуть засов дело одной секунды. В следующее мгновенье дверь содрогнулась от мощного удара.

— Харр, — гневно донеслось из комнаты.

— Надеюсь, оно не злопамятно, — пробормотала Виктория, отступая.

— На твое счастье, шальды глупы и неповоротливы, — раздалось за спиной.

Девушка резко подпрыгнула, оборачиваясь и выдыхая от облегчения — Иден, почти родной и без клыков, когтей и хвостов.

Вылазка закончилась неудачей, если не считать того факта, что она получила подтверждение своей теории: "монахи" работают и в других мирах.

— У тебя два варианта, — голос настоятеля звучал легко и непринужденно, и Виктория с трудом сдерживалась, чтобы не вцепиться ногтями в его лицо, выцарапать глаза, но... рядом двое из братии, готовых перехватить девушку в любой момент и сорвать атаку, — либо мы представляем тебя князю, как благородную леди, путешествующую из монастыря, где ты поправляла свое здоровье после тяжелой болезни, либо как простолюдинку. И если для леди князь вынужден будет соблюдать хоть какие-то приличия, то для простолюдинки никаких привилегий. Рабыня для постельной услады — таков будет статус нашего подарка.

— Подарка?! — зеленые глаза полыхнули от гнева, руки сжались в кулак.

— Думаешь, нам стоит тебя продать? — от насмешливой улыбки Мастер внутри Виктории скручивается тугой узел бессильной ярости, — поверь, моему опыту деточка, подарок менее унизителен, чем покупка. К тому же, не буду скрывать, нам выгодно обязать князя хоть чем-нибудь.

— Моим телом?

— И этим тоже.

Перед глазами закрутились черные точки. Вдох. Выдох. Она должна успокоиться. Она должна быть сильной.

— У тебя есть шанс обеспечить свое возвращение домой, — снисходительный тон Мастера явственно намекает, что этот шанс ей придется выгрызать зубами, — через месяц проход в твой мир станет нестабилен, еще через месяц закроется окончательно. Может на год, а может на десять. Ты должна будешь приложить усилия, чтобы мы захотели вернуть тебя домой.

— И что я должна буду делать?

— Работать, милая. Князь, должен подписать продление договора о нашем суверенитете. Это твоя основная задача, но есть кое-что еще. Его сиятельство, безусловно, не станет тебе доверять, но страсть ослепляет мужчин, они становятся более открытыми. Мы будем ждать от тебя донесений каждый вечер. Их ценность увеличивает твой шанс вернуться домой.

— И о чем я должна рассказывать?

— Обо всем, что случилось в течение дня, пусть на первый взгляд это кажется неважным.

— А как же экспедиция? Что подумают мои родные, если я перестану отправлять смс.

— Покажи ей, — махнул рукой Мастер.

Брат Иден поклонился и достал из кармана балахона сложенную вчетверо вырезку. Крупный заголовок обжигал взгляд:

"Международная экспедиция в Гималаях попала под сход лавины. Среди погибших и пропавших без вести есть наши соотечественники" и далее список участников и собственная фамилия в третьей строчке. Пол под ногами поплыл, мир сузился до черно-белой фотографии: ряд палаток на склоне горы и несколько обнимающихся людей на переднем плане.

— Через месяц, — словно издалека донесся до Виктории голос Мастера, — мы либо позволим "обнаружить" тебя в больнице Китая, либо остаться пропавшей без вести в горах. Выбирай.

— А где гарантии, что вы действительно отправите меня домой? — собравшись с силами, спросила Виктория.

— У нас нет причин держать тебя в этом мире. Князь известен своим ветреным нравом. Мы рассчитываем, что ты сможешь привлечь его внимание максимум недели на три, а затем твое пребывание в Лахарии потеряет всякий смысл. В своем же мире ты можешь быть полезной при следующей нашей встрече.

Глава восьмая

Территория Рассветной Империи. Замок Слез.

Во рту все пересохло. Страшно хотелось пить. Поворочавшись еще немного поняла, что заснуть не в состоянии. Пришлось вставать, проклиная мага, его семейку и всех фей вместе взятых, отправляться на кухню.

А всему виной обед, на котором мне вздумалось подразнить Найлса с матерью. Визит отдельной феи, давней знакомой леди Гальджио пережить было можно. Не каждая же фея законченная сволочь, но визит со взрослой дочерью — перебор. Я еще от прошлого потрясения не отошла. И как мне не нужен был маг, но отдавать его очередной дочке на выданье я не намерена.

Собака на сене? Да, и пусть. По натуре я — "плюшкин". Надо, не надо... Пусть полежит в уголке, потом разберемся, на что сгодится.

Можно сказать, я возвращаю долг Найлсу. Ишь, как его перекосило, когда очередное на этот раз белое облачко в воздушном платье ему представляли. Милое, но какое-то несуразное... И взгляд в пол. И в ответ на приветствие неразборчивое бормотание. Эдакая симпатичная скованность и невзрачность.

На обед нас пригласили в парадную столовую, выдержанную в желто-бежевом тоне. На стенах натюрморты в золоченых рамах, роспись на потолке отражает сцену пира, на полу узор из камня, похожего на мрамор, стены обтянуты шелком с крупными желтыми цветами — роскошь и вкус в каждой детали интерьера. Полное ощущение, что ты зашел с экскурсией в дворцовые покои, и вот-вот из-за двери выскочит бабушка с криком: "Не трогать экспонаты руками!"

С Найлсом я встретилась только за столом, до обеда нас развели по разным комнатам — отдохнуть после дороги.

— Милый, не передашь мне вон те овощи. Это ведь соленья, верно? Что-то последнее время соленого хочется, — и невинный взгляд в сторону мага. Найлс напрягся, но потом сообразил о причинах столь странного поведения и, хитро улыбнувшись, пододвинул тарелку с соленьями.

А вот леди Гальджио сделала стойку. Просканировала меня задумчивым взглядом и как-то резко переключилась с феи на меня.

— Маргарита, а где вы познакомились с лордом?

— О, далеко отсюда. Я из другого мира. Мне грозила смертельная опасность, а Найлс меня спас.

— Как интересно, — взгляд леди Гальджио теплеет на пару градусов, — расскажите о вашей семье, — просит она.

— Мама, это не совсем корректный вопрос. Для близких Маргарита погибла.

— Ах, даже так, — во взгляде легкое сочувствие и тонкий расчет. Выходит гостья — практически сирота, из другого мира. Можно не беспокоиться о происхождении невесты и выдать любую легенду о её родителях. Все равно никто не проверит. Внешность девушки опять же делает честь любой лорду. Да и воспитание видно. Держится за столом легко и непринуждённо. Жаль, конечно, что с Габриэллой ничего не вышло. Полгода заманивала к себе фею, уговаривая представить дочь Найлсио и все зря. Упрямый сын и на этот раз сломал её планы — весь в отца пошел.

Что же... она поддержит его выбор, но при одном условии — если Найлсио бросит Конвент и вернется в лоно семьи. Хватит, наигрался, потешил пол Империи своим отказом от лордства. Пора бы уже и повзрослеть, и осознать, что незаменимых магов нет, а вот лорда заменить невозможно.

Дальше разговор пошел о незнакомых мне людях, о каких-то бумагах, делах. Завтра ждали возвращения дяди Найлса, и на полдень была назначена важная встреча, которую Найлс не мог пропустить. Я насторожилась — так и есть, мы остаемся ночевать в замке Слез, под одной крышей с феей, которая почему-то не торопилась домой.

За обедом мне удалось выяснить, в чем причина единого языка для Империи и королевства. Оказывается, заселение континента началось именно с побережья и, подминая под себя все народы, двинулось на север. Не сдалась лишь маленькая горная страна, словно пояс лежащая между современной империй и бывшим проклятым королевством. Завоеватели, положив треть армии в княжестве, просочились сквозь бедные, но гордые земли, оставив их в покое. Королевство со временем потеряло свое первоначальное значение, получив независимость, а за горами и княжеством возникла обширная и процветающая Империя, сохранившая единый с королевством язык и традиции.

В доме царит тишина. Светильники притушены, и мягкий полумрак застилает углы коридоров. Обвалакивающая меня тишина обязывает красться мимо дверей и арок переходов, неслышно спускаться по лестницам, придерживая подол длинной рубашки, а чутье почти безошибочно ведет на служебную половину дома и далее на кухню.

Еще один поворот, еще одна лестница. Интересно, как я найду дорогу обратно? До утра буду искать приметную даму в сиреневом платье, чей портрет висит напротив моей двери.

Внезапно из глубины дома доносится характерное звяканье стакана, у меня аж скулы сводит от жажды. Похоже, не только мне не спится этой ночью. Корректирую направление. Явственно слышится бульканье. Облизываю пересохшие губы и ускоряю шаг. Да, где же этот поворот на кухню?! И какой только изверг такие лабиринты строил?

К бульканью добавляется неразборчивое бормотание и странное всхлипывание. Я замедляю шаг и осторожно приоткрываю дверь. Передо мной просторная кухня — надраенное до блеска царство поваров. Ряд внушающих уважения плит, шесть огромных столов, многочисленные шкафы, а так же двери, ведущие в кладовые.

В этот поздний час на кухне единственный обитатель. Скрип открываемой двери вторгается в его одиночество, он поворачивает голову, и я встречаюсь взглядом с дочерью феи. Ну, здравствуй, белое облачко.

Припухшие васильковые глаза, всклокоченные тонкие русые волосы, надкусанные алые губы, покрасневший изящный носик и дорожки слез на нежно-розовых щечках. Все ясно, её облачность в печали.

Запах высоко-градусного пойла, подрагивающий бокал в объятиях тонких пальчиков, затуманный взгляд — глубина случившегося горя не поддаётся измерению.

Любопытно. Гм, как же её звать-то? Вроде Натаниэль?

— Не помешаю?

Облачко в белой ночнушке щедро украшенной рюшами и оборочками испуганно мотает головой.

Отлично.

Провожаемая настороженным взглядом Натаниэли прохожу на кухню, бесцеремонно хлопаю дверцами шкафчиков, да простят меня обитатели здешнего дома, но без стакана воды я сейчас точно умру.

— Что-то ищешь? — с хрипотцой спрашивают из-за спины.

— Пить хочется.

— Загляни во вторую дверь слева. На второй полке я видела кувшин с морсом.

Прощаю облачку его появление в этом доме. Оно же не виновато, что приходится дочерью феи. Ягодный морс, со льдом — блаженство. И как-то резко пропадает желание спать. И даже просыпается любопытство.

— Что отмечаем? — без спроса присаживаюсь напротив со стаканом морса в руке.

— Загубленную возможность, — Натаниэль с кривой ухмылкой пытается налить еще одну дозу успокоина, но промахивается мимо бокала.

— Давай, помогу.

Плескаю на донышко. Некоторым уже хватит. После секундного раздумья превращаю свой морс в коктейль. Надо же поддержать беседу.

— За то, чтобы новые возможности всегда опережали загубленные.

Немного высокопарно, но это первое, что приходит в голову.

Натаниэль залпом вливает в себя напиток, я делаю осторожный глоток... хм, нечто среднее между водкой и самогонкой не слишком высокой очистки, но пить можно. Только без закуски мне напившееся облачко волочь на себе придется. Ишь, глазки осоловели, головка к столу клонится...

Гулять, так гулять. Набег на кладовую — еще одно пятно на мою совесть.

— Угощайся, подруга, — заботливо пододвигаю нарезанную ветчину и хлеб.

— Как ты меня назвала? — облачко мгновенно просыпается.

— Что-то не так?

— Все не так! — руки на стол, грудь вперед. — Разве ты не знаешь, зачем мы сюда пожаловали?

— Найлсу предложение делать? — улыбаюсь, а у самой в душе все переворачивается.

— Зря веселишься, — Натаниэль с хмурым видом запихивает в рот бутерброд, — мама серьезно на него рассчитывала.

— Прости, что сломала твои планы.

— Её, — подчеркивает она, — планы.

— Так, стало быть, ты — против? И чем тебе Найлс не угодил? — интересуюсь.

Натаниэль тяжко вздыхает, долго молчит, пережевывая ветчину, затем, наконец, решается.

— Мне нельзя замуж, понимаешь?

— Нет, — честно признаюсь.

— Ну, лорд, он... немного непостоянный. И жениться ни на ком не хотел. Вот мама и решила заключить с ним сделку. Я становлюсь его женой, но только на бумаге. Он живет, как и раньше, а наследник — наша с мамой проблема.

Ничего не понимаю. Совсем. Мама, фиктивный брак, наследник ниоткуда. Нее, такое на трезвую голову не понять.

Наливаю полстакана чистого и выпиваю залпом. Ох... Рука судорожно хватает кусок мяса и запихивает в рот. Ну, и гадость... Вытираю выступившие слезы.

— Так значит, ты безбрачная невеста? В смысле, фиктивная. Эм, только на бумаге и без постели?

У самой в голове крутятся разные мысли от болезни дочки феи до муженепереносимости???

— Если нельзя замуж, то зачем тебе лорд?

— Не мне, а маме, — поправляет Натаниэль, — она должна меня устроить, иначе не может заниматься своей жизнью.

Ясно. Комплекс феи. Дочь должна быть в браке. Обязательно за хорошей партией. Счастье желательно, как и любовь, но непреложным условием не является.

— А что хочешь ты?

— Я, — облачко вдруг смущается и краснеет, — магом хочу стать или военным. А еще сесть на коня и скакать, скакать, — Натаниэль взмахивает руками, и кружевные рукава взлетают над столом белыми крыльями, — а вокруг только поля, леса и никого.