Ой-ой-ой, домовой!

Делия?

О, тут все было ужасно. Кошмарно! Нечеловечески мрачно!!!

Муж... кажется, муж ее разлюбил! Вот, раньше, все было так замечательно, когда Асенька родилась, идут они по проспекту, Асиль в колясочке гулит, а сейчас... сейчас Вирент ее совсем не любит. И смотрит не так, и не поцелует никогда, и не приобнимет...

И в жизни все сложно, и дом-то у него старый, и крыша там течет, и няньку пришлось уволить, и служанку тоже, и Вирент стал совсем-совсем невыносимым...

Да, бывает же такое сочетание?

Такая исключительная внешность — и такая абсолютная глупость.

Сестры понимающе переглядывались, и видимо, думали, что как деньги кончились, так и...

Первой слово взяла Эрвина.

— Делия, ты ведь замечательно вышиваешь. Я могу поговорить с таррой Ревер, пусть она даст тебе работу.

— Мне? Работу?

Делия выглядела так, словно ей предложили питаться живыми тараканами.

— Что в этом такого? — удивилась Асанта.

— У меня муж есть! Он обо мне позаботится!

Ага, это мы видели. Сестры хоть и не видели, но тоже иллюзий не питали, и принялись уговаривать Делию. Та отнекивалась и отмахивалась.

Понятное дело, работа — это комильфо. А вот великосветские шашни, от которых Камасутра покраснела бы — это в самый раз, чего уж там!

Дура.

* * *

Ночь прошла спокойно, и все вышли на завтрак, в большую столовую. Все правильно, сначала завтрак, потом похороны, потом поминальный обед.

Скорбящих тут нет, аппетита никто не потеряет.

Я с утра сбегала, посмотрела на тело лэрра.

Эрард лежал спокойный. И казалось мне, что в изгибе его губ таится легкое злорадство. Не ждали? Не думали?

А вот!

Да, втянул ты меня в авантюру, но я зла не держу. Как будет, так и будет, в худшем случае, я проживу еще месяц, а в лучшем — лихо выиграю в казино.

Так что — машем лапами и хвостом. И летим, летим...

Завтрак только-только начался, никто еще даже не успел сказать друг другу гадостей, как дверь в столовую распахнулась. Театрально так, вдохновенно.

И на пороге застыл мужчина.

— Профессор Снейп! — восхищенно выдала я.

Сходство было... если и не поразительным, то достаточно четким. Черные волосы подстрижены точно так же, правда, они не сальные, а пыльные. Длинный нос, черные выразительные глаза, тонкие губы. Четкое, хорошей лепки, лицо, с резными скулами.

Длинный черный плащ, из-под которого виднелась черная же одежда, дополнял почти идеальную версию. Нет, не Дракулы, классический Дракула (тот, который Гэри Олдмен) выглядел более трагично и элегантно, этот явно переигрывал с образом Грозного Черного Плаща.

Так выглядела бы лайт-версия Снейпа. Если его мыть, кормить и гладить. Ну и убрать сказочку про любовь, в которую все равно не верилось.

— Доброе утро. Я не опоздал на похороны?

А почему так душевно бледнеют все, сидящие за столом? Я что-то пропустила?

* * *

Первой опомнилась Колетт. Я уже говорила, что мне нравится эта женщина? Сразу личность чувствуется.

— Лэрр...

— Лэрр Тайрен, к вашим услугам, ларра Дален.

Колетт побледнела чуть сильнее, но не сдалась. Наклонила голову.

— Что привело в наш дом представителя службы контроля, лэрр Тайрен? Надеюсь, вы позавтракаете с нами?

— И позавтракаю, и пообедаю, и останусь на несколько дней, — кивнул лэрр. — И даже отвечу на ваш вопрос. Ваш дядя умер от проклятия, ларра Дален, вы это знали?

Колетт не стала юлить.

— Догадывалась. Сарра, еще один прибор!

Лэрр Тайрен, недолго думая, занял место во главе стола. Словно по волшебству, перед ним возникла тарелка, приборы, и он принялся накладывать себе яичницу. Ничего не скажу, Линка хоть кухарка и вороватая, но готовит — уммм! Я лично с утра бегала, пробу снимала, пока на кухне никого не было!

— И не сообщили в службу контроля?

Колетт пожала плечами.

— Не знаю, как скоро дойдет письмо. Я приехала сюда, осмотрела дядино тело, и написала. Черновики, простите, предъявить не могу, но полагаю, вас известят, когда при дет мое письмо?

— Я тоже так полагаю, — блеснул белыми зубами лэрр.

— Дядя умер от проклятия? Какой ужас!

Делия, кто б сомневался!

И в результате — тоже. Хуртар посмотрел на нее, и выражение лица мужчины немедленно смягчилось. Даже улыбка на губах появилась.

— Вы не знали об этом, лэрра?

— Ларра Ольдан, — поправила Делия.

Кокетничала она при этом совершенно неосознанно. И губки надувала, и глазки строила... Вирент покосился с неудовольствием.

Собачье-сенные инстинкты. И сам не ам, и людям не дам.

— Да, от проклятия. На крови.

— Но... но кто мог?

— Кто-то, связанный с ним родной кровью. Или кто-то из тех, кто рядом с вами, ларры.

Делия поднесла руку к губам.

— Кошмар... простите, мне плохо...

И вылетела из-за стола.

— Вас можно поздравить с продолжением рода? — поинтересовался Адам с тонкостью тарана.

Вирент аж побагровел. Кусок пошел не в то горло, и минут пять несчастный тщетно пытался откашляться и не заплевать весь стол.

— Да вы что! Нет!!!

— А чего вы так боитесь? Дело-то житейское?

Это смотря для кого, вон, и Лаллия смотрит, словно обиженный котенок. Привыкай, девочка. То, что мужчина поет тебе о своей любви, не значит, что у него никого нет.

Тем более у такого непорядочного мужчины.

— Я полагаю, вы останетесь на похороны и на оглашение завещания? — уточнила Колетт.

— Может, и подольше, если не найду убийцу.

— Понятно... Сарра?

Домоправительница материализовалась, словно призрак. Ахнула, руками всплеснула!

— ТЫ!!!

* * *

Колетт поглядела на лэрра Тайрена.

— Мы чего-то не знаем?

— Мои родители и ваш дядя были друзьями. А я вот не смог подружиться с его сыном, у нас слишком большая разница в возрасте.

— И поэтому домоправительница так на вас смотрит?

Хуртар опустил бесстыжие глазки долу.

— Нет... это мы немного покуролесили с друзьями, когда сюда приезжали. Молодые были, лет по пятнадцать соплякам...

— О подробностях спрашивать не стоит? — прищурилась Колетт.

— Это не для ушей прекрасных дам, — отрезал хуртар.

После этого дамам стало еще любопытнее, но спрашивать никто не решился. Завтрак прошел в приятном молчании. А после завтрака, все отправились в храм.

* * *

Полноценным храмом это назвать было сложно. Так, мелкая часовенка. Но зато с красивыми росписями. Здесь здоровущий мужик с молотком гвоздит убегающего от него парня, здесь мечет молнии, здесь упокаивает орду поднятых трупов... деятельный бог, ничего не скажешь. Икон в этом мире не рисуют, только фрески, которые рассказывают о его делах.

Вместо распятия — молот.

Я поглядела на здоровущую киянку, и подумала, что такого фиг распнешь. Он найдет другие методы убеждения. Доходчивые.

Возможно — с летальным исходом.

Перед молотом — алтарь. На нем лежит коврига хлеба, стоит кувшин с вином, и хорошим, судя по запаху, стоит жаровня, в которой что-то горит. Что может дать такое пламя — ровное, чистое и даже приятно пахнущее, я не знала. Какая-то местная ботаника.

Хуртар там тоже был.

Пожилой седенький мужчина, лет семидесяти, может, и больше. Фиолетовое одеяние, молот на груди, одухотворенное лицо... к чести хуртара, при виде коллеги он не дрогнул.

— Брат, — и уважительное наклонение головы.

— Брат, — ответил поклоном лэрр Тайрен.

Плащ он снял, и я заметила вышивку на его жилете, аккурат напротив сердца.

Молот, скрещенный с молнией.

Ах, вот оно что! Это и заметили остальные, а я не поняла, не знала, куда смотреть. Вот и на пальцах у обоих служителей перстни, здоровущие такие, с фиолетовым камнем.

Аметист?

Да, наверное...

Камень был словно заключен в золотую сетку, и на ней были вычеканены у одного — молот, у второго — молот и молния. И второй камень был более красным.

То ли аметист такой, то ли шпинель какая... в драгоценных камнях я не слишком хорошо разбиралась. Есть два вида драгоценностей — мои и чужие. Вот, о своих я все знала, а чужие меня интересовали мало.

Все встали вдоль стены, и служба началась. Явилась даже Делия. Она была бледной, но выглядела от этого только более очаровательно.

Хуртар напомнил, что все собрались здесь по печальному поводу, рассказал о покойном,, который, по его словам, был средоточием всех добродетелей, и под конец, гроб водрузили на алтарь.

— Да пребудет с покойным милосердие Хурта!

Сказано это было увесисто. У меня даже в ушах зазвенело, и не просто так.

Пламя, горевшее в жаровне, вдруг вытянулось под потолок, словно громадная змея, а потом так же упало вниз, на тело покойного.

Охватило его золотистым кольцом, вспыхнуло, заставляя зажмуриться.

И опало, оставляя на алтаре только контур гроба, очерченный пеплом. Я рот открыла. Ну ни фига себе иллюминация? Это ж какая экономия на топливе для кремации!

Хуртар тем временем собрал пепел с помощью специальной метелочки и совка, и высыпал в специальную же мраморную урну. Которая и была вручена лэрру Тайрену, как самому опасному.

— Пусть его тело покоится в мире, а душа пребывает в ладонях Хурта, пока ей не придет пора вернуться в мир.

С тем все и направились внутрь часовни. В алтарь?

Или как там это называется?

У нас права женщин урезаны, им в алтарь нельзя. Кстати — дискриминация, вот бы где феминисткам повоевать. А здесь все идут спокойно, словно так и надо, даже малышка Асиль на руках у матери притихла...

Это оказалась задняя часть храма. И она была похожа на пчелиные соты, только те шестиугольные, а тут были ровные квадратики. Часть их была уже заполнена, замурована, и сверху написано имя. Остаток, ближе к верхушке — свободен. Места тут было мно-ого...

Интересно, почему так?

Почему кремация, почему урны с пеплом,, закопать же проще? Или — нет? Экономия места?

Ничего-то я об этом мире не знаю, а туда же. Летяга безмозглая, Пинкертон с хвостом. Тьфу!

* * *

Поминальный обед не слишком роскошен. На столе всего несколько блюд, я так понимаю, ритуальных.

Бульон, не из курицы, а из какой-то рыбы, плюс сама эта рыба, каша из зерен пшеницы, зажаренный чуть не до черной корочки пирог неясно с чем, и блюдо дичи. Жареной. Перепела, что ли? Или еще что-то мелкое и непонятное?

Все послушно жуют, разговаривают исключительно о покойном, я слушаю.

Здесь принцип 'De mortuis...'* не действует, и говорят откровенно. Насколько могут.

*—

Так, я узнаю, что лэрр всю жизнь шлялся по бабам. Вот сколько жил, столько и шлялся.

Что был неплохим специалистом по магии, поэтому когда Колетт не могла чего-то понять, она обращалась к нему.

Узнала, почему Сарра так шарахалась от хуртара. Было за что, покуролесили трое молодых балбесов знатно.

В то лето лэрр Керт Тайрен отдыхал в поместье лэрра Эрарда, вместе с тремя друзьями. Пили, гуляли... студенты, что тут скажешь?

Кому первому пришла мысль поехать с девушками в поле — неясно. Но в борделе-то оно неромантично, а вот в стогу сена, травка там пахнет, птички поют...

Какие птички должны были петь заполночь для пьяных балбесов, науке неизвестно. Но таки три дамы и три олуха добрались до сена, уже сметанного в стога. И тут-то начались проблемы.

Сено — колючее, и вытаскивать его приходится из самых неожиданных мест. Дама в него проваливается так, что ее приходится тоже вытаскивать, а потом вытряхивать из сена. Единственный вариант, который пришел парням в голову, и совмещал девушек и стога — это если даму башкой туда сунуть. Не говоря уж о ночной жизни. Есть куча всяких жучков-паучков, которые выходят на свой ночной промысел. Увидев шесть мясо-кровяных фабрик, они возликовали, и пошли в атаку.

И никакая магия с этими тварями справиться не сможет. Силы кончатся раньше, чем твари.

Довершил разгром обычный еж. Который шел мимо, по своим ежиным делам. Как известно, тихо эти животные вообще не ходят. Никогда. Кто не верит — принесите домой и подождите до ночи, получите массу удовольствия.

Данный еж топал, как орда кавалеристов. Уж что там кому почудилось спьяну, но парни решили, что на них напал кто-то крупный и хищный, и схватились за оружие. Дамы завизжали, и полезли на стога, с закономерным эффектом.

Шум и гам привлекли внимание местных жителей, которые поступили, как разумные люди. Выходить из домов не стали, собак спустили. Псы пошли в атаку.

Парни стали защищаться.

Много ли шансов у троих пьяных студентов против десятка собак?

Да ни одного. Но если спьяну...

Говорят, Хурт таким благоволит.

В чью пьяную голову взбрело, что это волки — и от них надо отмахиваться огнем? Этого лэрр тоже не сказал. Уверял, что не помнит.

В итоге — выгорела половина гумна, погибли шесть собак, в деревню прибежали три голых дамы, весьма оживив местный быт, одежда-то у них тоже сгорела, и — нет. Вот это точно была не его идея.

Долг — платежом опасен, не так ли?

Кто решил привязать к хвостам двух подраненных собак по пуску горящей соломы — лэрр знал, но рассказывать не собрался. А те, конечно, примчались домой. И подпалили еще три сарая. Как им это удалось?

Как-то.

Ночь у деревни выдалась очень веселой. А лэрр Эрард от всей души выдрал гостей. Пятницу сидеть не могли.

Осуждать его за такое решение у меня не получалось. Я бы вообще им пустые головы поотрывала. Хотя... кто из нас не был балбесом? В молодые-то года?

— Да, почудили вы, — согласился Адам.

— А у вас в полку спокойнее было? — блеснул глазами Керт.

— А... откуда?

— Да что ж я, военную выправку не узнаю?

Адам расправил плечи.

— Ну... было.

— Кем служили?

— Гвардии десятник. Зеленый Гвардейский полк.

Я заметила на лицах присутствующих понимающие улыбки. Кажется, должность невысокая.

— Так как?

— Нет, спокойнее у нас не было. Эх, как мы чудили...

Улыбка была мечтательной. Явно покуролесил всласть.

— Уволены по выслуге лет?

Адам замялся. Я распушила хвост.

— Н-не совсем так. Сам ушел.

— И почему так? — прищурился лэрр Керт. Явно не просто так.

— Не сошелся во мнениях с начальством. Это важно?

— Важно. И мне кажется, вы с ним как раз сошлись во мнениях.

— И что? — рыкнул Адам. — да, нам понравилась одна и та же женщина! И она предпочла меня! И что? Что с того?

— Сначала она предпочла вашего командира, потом вас, а потом попеременно, — безжалостно уточнил лэрр.

— Послушайте, — Асанта бесстрашно бросилась на защиту супруга, — какое сейчас это имеет значение? Было и было, прошло и прошло.

— Почти, почти... Вы же не думаете, что вашего супруга уволили за то, что он девку с командиром не поделил?

— А...

— А уволили его за то, что он практиковал магию крови. И сестра его от того умерла, да, лэрр Адам?

Тишина настала такая, что я чуть с потолка не ляпнулась.

Это — убийца?

Простите, я не хочу! Лучше честной летягой, чем таким индюком! Лэрры, мы так не договаривались!

* * *

Лэрр Адам дернул кадыком, потянул за шейный платок, словно тот обернулся удавом.