Проректор по хозяйственной части, очень важный гном Грымдуалендирдыр вещал о правилах проживания в общежитии и о бережном отношении к академическому имуществу уже час. Милисента зевала, а Листик с неослабевающим вниманием слушала. Она хотела точно знать, что можно делать, а что нельзя, чтоб не попасть в очередной раз впросак. Она протиснулась в первый ряд и с открытым ртом внимала гному. А тот, стоя на возвышении, чтобы видели все студенты, вдохновляясь таким восторженным слушателем и не думал останавливаться. Наконец, поняв, что пошел на третий круг своей речи, гном закруглился и сел за столик. Достав большую толстую книгу, он провозгласил:
— А теперь мы запишемся в книгу учета студентов ваши имена, произносить их четко и внятно, а также материальные ценности — те предметы обихода, которые вы желаете получить. Называть причину, по которой вы желаете получить именно этот предмет. А я решу, достаточно ли у вас оснований для владения данным предметом. И напротив каждого имени студента я запишу, кто что получил из материальных ценностей, дабы при порче академического имущества было видно, кто и что испортил, и мы с него потом взыщем за эту самую порчу!
— О! — восхитилась Листик.
Польщенный таким восторженным отношением к его ораторским талантам, гном закончил:
— Я проректор по хозяйственной части академии Магических Искусств мастер Грымдуалендирдыр! Попрошу не искажать мое имя, я этого не люблю. — После чего милостиво обратил свое внимание на Листика. — Вот вы, студентка, видно, что почтительная, хоть и молодая, ваше имя?
— Листикалинариона, баронесса Дрэгис. Мое имя тоже иногда искажают, но вы можете называть меня Листик, мне так больше нравится. А это моя сестра Милисента. — Листик ухватила за руку Милисенту и выдернула из толпы студентов. Гном стал записывать имена и фамилии студенток в свою толстую книгу. А Листик начала тараторить:
— О, какая у вас толстая книга, уважаемый мастер Грымдуалендирдыр, это, наверное, бухгалтерская книга? Журнал учёта материальных и других ценностей? Да? И в нем все страницы пронумерованы, а потом прошнурованы и скреплены круглой печатью? Да?
Пораженный такими глубокими знаниями студентки в области ведения учёта, а еще и тем, что она правильно выговорила с первого раза его имя, гном только кивнул. А Листик продолжала:
— У старшины Фримуандидора тоже такая есть — и тоже круглая. Он говорит, что круглая печать имеет юридическую силу. А разве квадратная печать не имеет юридической силы? И какая это сила? Наверное, очень сильная! Вот Гвидо, это лейтенант дрэгисской дружины, когда сердится, так и говорит — "юридиччеееская сила"! А мастер Фримуандидор, это старшина дрэгисской дружины, он тоже гном. А вот он говорит, что только гномы могут правильно следить за ведением хозяйства. И только гномы могут правильно и без ошибок вести учёт материальных ценностей! Потому что только у гномов самые светлые головы!
С этим не согласиться польщенный гном никак не мог, и он важно кивнул, а Листик продолжала трещать дальше:
— Да, у гномов самые светлые головы, вот только не свежие!
Брови мастера Грымдуалендирдыра полезли вверх от такого заявления, а девочка продолжала:
— Старшина Фримуандидор всегда ругает наших воинов, а они все норвеи, так вот он их ругает за беспорядочность, говорит, что никакого порядка среди них нет! — И, явно кого-то копируя, девочка произнесла: — Порядок должен быть во всём, даже в мелочах! Даже такая мелочь, как портянки! Да, солдат в грязных портянках далеко не уйдет! Поэтому их надо стирать! А стирать портянки надо с вечера, чтобы утром их можно было быстро намотать, на свежую голову!
Гном потряс головой, скорость, с которой Листик это всё рассказывала, не давала ему вставить даже слово. А девочка трещала дальше:
— Это правда, что стираные с вечера портянки наматывают только на свежую голову? Я, сколько ни подсматривала, ни разу не видела, чтоб старшина Фримуандидор наматывал портянки себе на голову по утрам, хотя он их стирал каждый вечер! Получается, что у него голова несвежая? — Девочка закончила свой монолог и вопросительно уставилась на проректора по хозяйственной части. Мастер Грымдуалендирдыр быстро, чтоб студентка не затрещала вновь, выясняя степень свежести головы у всех гномов в общем и у него в частности, написал что-то на бумаге и протянул ее девочке:
— Вот накладная-наряд на получение!
— Благодарю вас, мастер Грымдуалендирдыр! — присела в книксене старшая студентка, взяла наряд и потащила за собой девочку. — Пошли, Листик!
На складе, куда пришли девочки, гном кладовщик развернул наряд и увидел не привычный перечень того, что обычно выдается студентам, заселяющимся в общежитие, а запись "Выдать всё!" и большую размашистую подпись своего начальника.
Еще раз оглядевшись, брауни убедился, что всё в порядке. Его звали Кузя, хотя не его, а ее — Кузя была девочкой, домовушкой. И она, после долгих просьб, получила эту должность — комнатного домового. В студенческом общежитии каждая комната имела своего домового. В комнатах, где жили девушки, были домовые женского пола — домовушки. Правда, не все студенты и студентки знали, что в их комнатах обитает еще один жилец. Некоторые догадывались, но домового не видел никто. Домовые всегда прячутся от людей, но, как известно, любят уважительное отношение к себе — чтоб к ним вежливо обращались, всегда угощали, ну хотя бы блюдечко с молоком ставили. Если же этого нет, то тогда домовые начинают шалить. Сапоги, поставленные вечером у кровати, утром оказываются под кроватью. Носки расползаются, как живые, а конспект, вечером брошенный под одну кровать, утром оказывается под другой. Тем же, кто им оказывал знаки уважения, домовые помогали сохранять порядок. Но уборку в своих комнатах все равно приходилось делать самим студентам.
Кузя потирла лапки, всё очень удачно сложилось — новые студентки прибыли в академию в день начала занятий. Для их комнаты не нашлось никого из брауни, и тут вспомнили о Кузе. Пимен, старший домовой пятого этажа, долго инструктировал домовушку. Правда, комната Кузи была на шестом, но она там была единственной и мансардной. Потому-то она и была такой большой. Когда эту комнату показали студенткам, которые будут в ней жить, младшая как-то презрительно произнесла:
— Маловата пещерка, расширить бы надо!
Ну, куда тут расширять? С одной стороны капитальная стенка с камином, в ней, кстати, и была ухоронка домовушки, с противоположной — большое окно, а другие стенки представляли собой покатые скаты крыши. Эта маленькая студентка сама захотела на самый верх, так чем она теперь недовольна?
В коридоре послышались шаги и пыхтение, в комнату вошли ее жильцы, Кузя едва успела спрятаться. Девушки принесли всё, что получили на складе, тючок получился немаленький, и тащила его младшая. У старшей тоже был груз, хоть его было раза в три меньше, чем у младшей, но пыхтели они одинаково. Свалив свою ношу, девочки огляделись, и младшая снова произнесла:
— Какая маленькая пещерка! Хорошо, хоть камин есть!
— Тут и ванная есть, вон дверь видишь? — показала на дверь в ванную комнату старшая.
Младшая тут же поскакала туда, и из ванной раздался разочарованный вздох:
— Тут же нет водопадика! Какая-то неуютная ванная!
Кузя даже слегка обиделась, услышав такой презрительный отзыв о вверенной ей студенческой жилплощади.
— Водопадик будет, если кран свернуть, — рассеянно сказала старшая студентка, она разбирала вещи, но при этом думала о чем-то своем.
— О! — раздалось из ванной, — щас я его сверну!
Старшая студентка поднялась, быстро прошла в ванную и вытащила оттуда младшую. Видно, устраивать в ванной водопадик, старшей показалось не очень удачной идеей. Она поставила перед собой младшую и спросила:
— Листик! Объясни, пожалуйста, что со мной происходит!
При этом девушка подняла руку и ее перламутровые ноготки превратились в когти, она продолжила:
— Вот ногти цвет поменяли, и когти стали вылазить! Раньше хоть маленькие были, а теперь вон какие большие!
Листик тоже подняла свою руку, ее когти были больше, чем у Милисенты, в два раза, она помахала рукой в воздухе и удовлетворенно заметила:
— Когти, чего тут особенного? Когти — это очень удобно, можно карандаши точить или банки с консервами открывать. А у меня когти больше! Вот! Так что, не переживай!
— Но у меня же раньше не было! — Милисента не собиралась истерить по поводу когтей, но голос она повысила. Листик обняла ее и стала утешать:
— Ну, не переживай, тебе же Марта сказала, что в тебе есть древняя кровь. Вот она и проявляться начала.
— Хорошенькое проявление этой крови в виде когтей! И когда у меня зубы и крылья расти начнут? Может, и хвост появится? И скоро ли я начну огнем плеваться, как ты?
— Я огнем не плююсь, и вообще плеваться некрасиво! — немножко обиделась девочка и попыталась отстраниться, но теперь девушка ее обняла и удержала:
— Но ты же дракон? А драконы всегда огонь выдыхают!
— Ничего и не выдыхают! — Перед девочкой заклубилось пламя, но ее рот был закрыт.
— Может, через нос выдыхают? — сделала предположение девушка, Листик зажала себе нос и рот руками, но пламя не погасло.
— Втт, вввшш... — начала она, потом, отняв руки ото рта и носа, продолжила: — Вот видишь, совсем не из носа пламя, огонь возникает просто перед тобой и летит туда, куда хочешь. Ты же тоже огнем бросаться можешь, и не изо рта и не через нос!
Милисента задумалась, перед ней тоже полыхнуло пламя.
— Вот видишь, — обрадовалась Листик, — ты тоже можешь! Только вот в дракона сейчас обернуться у тебя не получится, так что не будет пока у тебя ни зубов, ни хвоста, ни крыльев! Может, потом... Если сильно захочешь. Но этого надо сильно захотеть.
— Знаешь, Листик, как-то по поводу зубов и хвоста я не переживаю, а вот крылья хотелось бы... — вздохнула девушка. Потом продолжила разбирать принесенные тючки, выставляя на стол посуду. Листик бросилась ей помогать. Когда стол был накрыт, Листик хлопнула в ладоши:
— Вот, теперь ужинать будем! — Пристально посмотрев в угол, девочка сказала: — А ты чего там прячешься, вылазь давай, я же сказала — ужинать будем!
Милисента увидела, как из угла комнаты появилось дрожащее существо, размером с кошку, только шерстка у него была короткая и коричневая. Существо пару раз всхлипнуло и тоненьким, но приятным голоском произнесло:
— Не надо меня кушать!
Быстро спрятавшись в свою ухоронку, Кузя наблюдала за девушками. А они начали воинственно размахивать когтями, а потом вообще пламя стали выдыхать, или не выдыхать? Вроде пламя у них и так получалось. Но пламя было большое, оно ударялось в камин и вылетало через трубу. Домовушка похолодела, перед ней были страшные вайниры! Ужасные вайниры, которыми мамы домовушки пугали своих детей:
— Не будешь слушаться, придет страшный вайнир с когтями, как кухонные ножи, пыхнет огнем и съест тебя!
Не то что бы маленькие домовенки верили, но было очень боязно. Потом Кузя узнала, что в древние времена действительно жили такие чудовища, и они действительно охотились на брауни. И теперь древний ужас стоял перед Кузей! Она молилась всем богам, чтоб эти пришельцы ее не заметили, но, видно, боги не услышали. Младший вайнир, или вайнирка, ее увидела, это в ухоронке внутри стены-то, и позвала на ужин, наверное, в качестве главного блюда. Кузя поняла — убежать ей не удастся, и она на подгибающихся ногах вышла в комнату.
Старшая вайнирка только сейчас заметила Кузю, подскочила к ней, погладила и воскликнула:
— Ой, какая красивая и мягонькая у тебя шерстка, ты кто?
— Кузя, — ответила домовушка дрожащим голосом и залилась слезами. Этой вайнирке ее шубка понравилась, наверное, теперь, перед тем как съесть, с Кузи сдерут ее замечательную шкурку.
— А чего ты плачешь? — спросила младшая, подхватила Кузю и посадила на стол. Кузя зарыдала в голос, на столе стояли чашки и пустая тарелка, точно, сейчас ее положат на тарелку и есть будут.
— Ну, чего ты плачешь? — опять спросила младшая.
— Как же мне не плакать, когда меня, бедную, съедят?!
— Это кто тебя есть собрался? — нахмурилась вайнирка.
— Вы, — пропищала Кузя и заплакала еще сильнее, — и-и-и-и-и!
Старшая подхватила Кузю на руки и стала гладить, видно, пробуя, подойдет ли ей домовушкина шкурка. Потом достала платок и начала промокать Кузе слёзки, приговаривая:
— Ну что ты плачешь, глупая, никто тебя не собирается есть.
— А она, — Кузя показала на Листика.Та аж поперхнулась:
— Я-а-а-а?!
— Не плачь, Кузя, Листик не ест... А кстати, Кузя, ты кто?
— Брауни, — ответила за Кузю Листик, — домовушка. Она, наверное, здесь живет. У меня в пещере тоже живут, целое семейство брауни. Они людей боятся. Кузя, не буду я тебя есть. Вообще, мы разумных не едим!
— Ну, вы же сказали: иди сюда, ужинать будем?! — всхлипнула Кузя.
— Я тебя пригласила поужинать с нами, я всегда приглашаю брауни. А раз ты здесь живешь, то тебя тоже надо угостить, потому что самим есть, а других не угощать — не вежливо! — объясняла Листик, наливая в расставленные чашки молоко и высыпая на пустую тарелку плюшки из большого кулька. Старшая девушка посадила Кузю перед чашкой и сказала:
— Вот наш ужин, это мы из столовой принесли. Вот молоко, а плюшки на тарелке. Угощайся!
Кузя посмотрела на девушек, потом на чашку с молоком и спросила:
— Это мне? Вы меня угощаете?
— Ага! — ответила младшая, пытаясь целиком засунуть себе в рот плюшку. — Тепе, ушошайся.
— Тебе, тебе, — засмеялась старшая девушка, — мы теперь будем на троих в столовой ужин брать, и на завтрак тоже. Чтоб и тебе хватило.
— Мне много не надо, — ответила Кузя, откусывая кусочек от плюшки и запивая молоком. Старшая девочка погладила домовенку, а младшая, прожевав плюшку, сказала:
— Я Листик, а она — Милисента, будем знакомы.
— А я Кузя, я брауни, который будет присматривать за вашей комнатой, ваш домовой! — ответила Кузя.
— Ага! — сказала Листик и потянулась за еще одной плюшкой. — А домовые есть у всех?
— Да, в каждой комнате есть. У мальчиков — домовой, а у девушек — домовушка!
— Кузя! А ты мне поможешь этой пещерке придать жилой вид? А-то здесь как-то неуютно, — сказала Листик. Кузя огляделась, комната как комната, только большая, но ей стало интересно, что же хочет сделать Листик, и Кузя согласно кивнула.
Уже начало темнеть, но в садовой беседке горел магический светлячок, поэтому тем, кто там находился, сгущающаяся темнота не доставляла неудобств. Король Саеш третий, задумчиво рассматривая те места, где раньше стояли две другие беседки, спросил у придворного мага:
— Все-таки меня очень беспокоит этот странный обряд побратимства или посестринства, как-то уж всё очень просто, без предварительной подготовки, без этих всяких магических штучек. И тем не мене уж очень... — Король пощёлкал пальцами, наверное, чтоб показать, как это его беспокоит.
