Первая остановка в лесу оказалась и последней, и дальнейший путь шел по тракту, который я проигнорировала, когда ехала в Дубовицы. Нам вообще не пришлось бы ночевать на свежем воздухе, если бы мы не задержались, прощаясь с тетушкой Мирантой. Вдоль тракта через небольшие расстояния шли небольшие таверны и трактиры, где можно было прилично поесть и переночевать, чем мы с удовольствием и пользовались.
Из-за всех моих приключений мне некогда было задуматься над одним очень важным вопросом. Теперь, когда времени для размышлений было в избытке, он стал первостепенным, а именно: где будет жить бабушка?
Я снимаю у дяди Луки небольшую комнатку над аптекой. Бабушка же привыкла жить отдельно. Будет ли ей удобно делить со мной помещение? Хотя у меня всего одна кровать, которую, разумеется, займет бабушка, вопроса, на чем мне спать, не возникнет. Вот хотя бы из составленных вместе сундуков получится довольно приличное ложе, благо крышки на них плоские. Одежду можно хранить все в тех же сундуках.
А вот у моей матушки довольно большой дом, в котором можно без хлопот разместить большое количество гостей. Может, предложить ей пожить у мамы? Скорее всего, она откажется, но я должна попробовать.
— Бабушка, — подъехав, обратилась я, — может, тебе лучше пожить у матушки? Будешь жить как королева, а не тесниться со мной.
— Ни-за-что! — возмутилась бабушка, затем обиженно посмотрела на меня, — Я что, тебе очень помешаю?
— Нет, конечно! Как ты могла так подумать? — я поспешила успокоить ее.
— Тогда зачем предлагаешь?
— Понимаешь, я вот подумала, ты ведь привыкла жить отдельно. Вдруг тебе неудобно будет со мной комнату делить. У меня будет очень много работы, надо успеть заготовить травы, я буду приходить поздно, а то и вовсе не приду ночевать. Скорее я тебе буду мешать.
— Глупости, мы прекрасно будем жить. Ты мне не помешаешь, к тому же меня иногда мучает бессонница.
— Ну, если ты уверена... — задумчиво произнесла я.
— Уверена! В тесноте, да не в обиде.
Впрочем, ничего другого я от бабушки и не ожидала, она не любит матушку. Моя мама очень любит вмешиваться в личную жизнь близких. Она искренне считает, что поступает правильно и ее помощь просто необходима, вот только объекты ее заботы этого мнения не разделяют.
Еще одной дивной ее привычкой было поучать всех и вся. О, ее наставления могли занимать весьма продолжительное время! Чтобы поберечь свою психику, я давно выработала определенную линию поведения: делая вид, что внимательно слушаю, я составляла новые рецепты лекарств или мысленно делала ревизию запасов, главное — не вслушиваться в слова. Только не надо забывать изредка кивать головой и говорить, что я все поняла.
По моему мнению, именно это и стало причиной побега сначала отца, а потом и брата из-под заботливого маминого крылышка. Хотя я иногда удивляюсь, как два таких разных человека, как мои родители, вообще могли пожениться: папа авантюрист, не терпящий каких-либо уз, и чересчур заботливая и домашняя мама. Вот ее второму мужу такое положение дел очень нравится, он в маме души не чает!
— Опять она скажет, что у меня маразм и старческое слабоумие, а потом начнет заботливо сживать со свету. Правильно твой отец сделал, что сбежал от нее! — услышала я тихое ворчание.
Слегка усмехнувшись, я тронула Серко пятками и поехала вперед.
На этот раз путешествие прошло спокойно, без приключений, тем не менее, когда показалась знакомая развилка, я очень обрадовалась:
— Ну вот, скоро будем дома!
— Наконец-то, я уже устала ночевать в тавернах, там так шумно, — обрадовалась бабушка.
— Тогда показывайте дорогу, — сказал Евстахий.
Я повернула Серко по дороге к родному селу и поехала чуть впереди. Животные, видимо почувствовав окончание длинного пути, прибавили шаг.
Почти у околицы я встретила Кота. Он заметил меня раньше, чем я его, и теперь стоял, приоткрыв рот, восторженно глядя на коней. Сказав, что он заметил меня, я, пожалуй, поспешила, он смотрел на Буяна, не видя ничего вокруг.
— Привет, Кот! Ты откуда здесь? — поздоровалась я.
— А? — не отрывая глаз от приятной ему картины, спросил он. Буян, поганец, заметив, что им так любуются, начал красоваться: выгнул шею, потом тряхнул роскошной гривой, хитро глядя на парня.
— Кот, очнись! Я с тобой поздоровалась, а ты стоишь как памятник, — сдерживая смех, окликнула я.
— А, — он обернулся ко мне, — привет, Верена. Откуда такой красавец? Твой?
— Ну, можно и так сказать. Мне его бабушка подарила, так что пока он будет у меня.
— Везет же некоторым! — завистливо сказал он.
— Я, кстати, спрашивала, что ты здесь делаешь, — я попыталась его отвлечь.
— Хозяин меня в Овражки посылал, надо было новую шестерню заказать, — ответил он, затем спросил. — А бабуля где? Ты, вроде бы, собиралась ее с собой привезти.
— Она следом на телеге едет, я их немного обогнала. Давай ее подождем, а ты мне расскажешь, что в селе произошло, пока меня не было.
Кот попытался погладить Буяна, но тот почему-то отступил, не давая к себе прикоснуться, хотя и не проявлял враждебности. На удивление, Кот не очень огорчился такому поведению, вздохнув, он повернулся ко мне:
— Да вроде бы ничего особенного не произошло. Вот только дядя Андрис, сапожник, на пару с твоим дядей Лукой открыл таверну.
— Какую таверну? Где? — ошарашено спросила я.
— Обыкновенную. Помнишь, у дяди Андриса тесть около центральной площади жил? Ну, тот, что прошлой осенью умер.
— Ага.
— Так вот, он надумал открыть таверну и пришел к дяде Луке просить под это дело денег в долг. Дядя Лука и говорит, что денег даст, если Андрис его в долю возьмет. А Веренка, говорит, с аптекой без меня справится, тем более что он будет тебе вначале помогать, пока не освоишься. Так что, они оба ждут тебя с нетерпением.
— Вот это новость! — я никак не могла поверить в услышанное. В душе робко пробивалась надежда. Неужели я стану заведовать аптекой?! Уже давно я взяла в свои руки основную работу, но все мои действия дядя Лука строго контролировал. Теперь появился шанс получить большую свободу. Вот только время для такого решения хозяин выбрал не самое лучшее: нужно срочно восстанавливать запасы препаратов. С тех пор как я стала работать в аптеке, обязанность пополнять лекарства была возложена на мои плечи. А в этом году я пропустила почти три недели, некоторые травы и кору было уже поздно собирать, их придется закупить. Да, работы предстоит немало!
— ...бабушка Верены? — услышала я голос приятеля, — Меня Кот зовут.
Я повернулась на голос, оказывается, пока я переваривала сообщение Кота, подъехала телега. Бабушка окинула взглядом худую фигуру моего друга, приметив дыру на штанине в районе коленки, потом одобрительно поглядела на нахальную мордашку подростка.
— Приятно познакомиться с другом моей внучки. Садись рядом, мы тебя подвезем, — сказала бабушка, жестом приглашая его сесть рядом.
— Спасибо, — он немного поерзал, устраиваясь поудобнее.
Пока мы добирались до аптеки, бабушка с юношей уже успели подружиться. Кот успел ей рассказать, где он живет и чем занимается, упомянул про ухаживания за мной Богдана. В ответ бабуля поведала о своих проделках и о впечатлениях во время пребывания в тюрьме. Быстро же они спелись! Я даже почувствовала себя лишней.
Улучив минутку, Кот шепнул мне:
— Вот так старушка! Мне бы такую бабушку!
Я слабо улыбнулась, никак не могла понять, что же со мной происходит, почему я чувствую необъяснимую досаду.
Между тем, мы успели приблизиться к деревне. Люди на улице здоровались, с любопытством посматривая на бабушку, кто-то уже побежал к дяде Луке. Детвора с таким же, как и Кот ранее, восхищением разглядывала коней.
Когда мы подъехали к дому, на пороге нас уже встречал дядя Лука. Едва телега остановилась, он подошел и галантно помог бабушке спуститься. Поздоровавшись, хозяин обратился к бабушке:
— Для меня честь принимать вас в своем доме. Как добрались?
— Благодарю, — вежливо отозвалась бабушка, — дорога была не очень обременительна.
Я ошеломленно смотрела на дядю Луку. Если не ошибаюсь, он успел переодеться в чистую рубашку и выходную расшитую куртку. С чего бы это?
— Разрешите проводить вас в дом, вы, наверное, устали с дороги, — затем обратился ко мне, — А ты чего стоишь? Вон сколько у тебя помощников, организуй работу, вещи занесите.
Проводив взглядом удаляющуюся пару, я попросила Евстахия и одного из соседей занести сундуки на второй этаж. Бабушка уже успела оглядеть мое жилье и к тому моменту, когда мои помощники стали заносить вещи, уже начала командовать, куда, что и в каком порядке ставить. Убедившись, что она отлично справляется с размещением имущества, я вышла во двор.
Оставленный во дворе Кот держал под уздцы лошадь, запряженную в телегу и моего Серко, Буяна же пришлось привязать к телеге, поскольку он решил никого к себе не подпускать. Я попросила Кота сходить со мной на конюшню, чтобы договориться о содержании моих коней, на что он мне посоветовал отвести их на окраину села к Витеку. Честно говоря, меня его совет удивил, конюшня в селе была довольно приличная, зачем держать лошадей в сарае человека, которого плохо знаю. Я попросила приятеля объяснить, что он имеет в виду, но он отказался, таинственно заявив, что, мол, сама увижу.
Витек в нашем селе был таинственной личностью, дети придумывали про него разные страшилки, и опровергать их никто не торопился. Где-то лет пять назад он неизвестно откуда приехал и купил полуразвалившийся дом на окраине. Все попытки соседей познакомиться он довольно решительно пресекал, предпочитая жить в одиночестве. При встрече он всегда вежливо здоровался и только. Так и жил он, и никто не мог похвастать, что когда-либо бывал в его доме, на сельских праздниках его тоже никогда не видели. Мужчины злились на него за то, что Витек никогда не принимал участия в попойках, женщины — по той причине, что, будучи перспективным холостяком, он не обращал никакого внимания на их знаки попытки понравиться. Слухи и сплетни о нем с каждым годом росли и множились. Я с Витеком была почти незнакома, за все пять лет лишь несколько раз его видела, в лучшем случае перебрасываясь парой ничего не значащих слов. И тут такой совет!
Однако я благоразумно решила поставить-таки лошадей в знакомую конюшню. Заявив, что он меня предупредил, Кот демонстративно удалился. Подумаешь, обиделся! Если бы объяснил, может, я бы послушалась.
Убедившись, что кони устроены, я вернулась к дому. Поскольку через пару часов солнце начнет садиться и уезжать на ночь глядя не стоило, нужно было подумать, где бы мог переночевать Евстахий. Договорившись с тетушкой Лукерьей, что она пустит возчика ночевать на сеновал, я почувствовала, что устала.
К этому времени почти все добровольные помощники уже разошлись. Я вошла в дом и застала крупную ссору. Оказывается, пока я устраивала коней и уговаривала соседку пустить переночевать возчика, к нам пришли матушка и Иллина.
Едва узнав, что я вернулась домой с бабушкой, они решили нас навестить, как-никак дочь и свекровь. Поначалу разговор протекал в мирном тоне, бывшие невестка и свекровь вели светскую беседу. Но затем моя матушка бестактно заметила, что в бабушкином возрасте уже давно пора прекращать детские выходки и заняться каким-либо более подходящим для ее возраста делом, например, вязать чулки. Это предложение обычно действует на бабушку, как красная тряпка на быка! Бабушка мгновенно не на шутку завелась.
Они обвиняли, припоминая все неприятности, доставленные друг другу за последние двадцать пять лет, с момента женитьбы папы. Бабушка упрекнула маму за развод и скоропалительный второй брак, мама — в плохом воспитании сына. Слово за слово, и ссора переросла в скандал.
Я посмотрела на Иллину, она явно наслаждалась происходящим. С сияющими от восторга глазами она следила за ссорой. Меня охватила злость. Ишь, нашла себе развлечение!
— Что здесь происходит? — строго спросила я.
Моего вопроса как будто никто не услышал. Оппоненты продолжали взаимно обвинять друг друга во всех грехах, Иллина изредка своими замечаниями накаляла обстановку. Как привлечь их внимание?!
— А ну, всем молчать! — крикнула я, оглушительно хлопнув дверью. Хм, вот и труха с чердака сквозь щели посыпалась. Надеюсь, я не переборщила, — Мне кто-нибудь объяснит, что здесь, в конце концов, происходит?
— Верена, как ты со старшими разговариваешь? — возмущенно воскликнули обе скандалистки, затем обменялись хмурыми взглядами и замолчали. Надо же, так дружно получилось, как будто специально репетировали.
— Она мне предложила чулочки в полосочку вязать. Я не маленький ребенок, чтобы меня поучать, — прервав молчание, пожаловалась бабушка.
— Неправда, про полосочки я не говорила! — тут же возразила матушка.
Как дети, честное слово! На минуту нельзя одних оставить.
— Бабуленька, мама просто за тебя беспокоится, поэтому сказала не подумав, — я попыталась успокоить бабушку. Затем повернулась к матушке и Иллине. — Мама, Иллина, уже поздно, вам, наверное, уже пора домой? Я вас провожу, — и решительно выпроводила их из комнаты.
— Мама, ну как ты могла спровоцировать скандал! Бабушка с дороги устала, перенервничала, а тут ты со своими советами...
— Почему именно я виновата? Это она начала кричать и обвинять меня невесть в чем, — проворчала она.
— Мама, я тебя слишком хорошо знаю. Ну что стоило промолчать? — тихо спросила я.
Ответом было молчание.
— Иллина, а ты вообще вела себя отвратительно! — обратилась я к сестрице.
— А причем тут я? Я не скандалила, — заявила она.
— Зато очень хорошо подзуживала обеих. Учти, если подобное повторится, ко мне можешь больше не приходить, помощи от меня не дождешься.
Проводив обеих до дома, я вернулась назад. На лестнице меня встретил дядя Лука:
— Верена, нам надо поговорить.
— Может, завтра? — обреченно спросила я.
— Проходи, — он открыл дверь в аптеку, — нам здесь никто не помешает.
Я зашла в зал.
— Ты проводила мать? Я видел в окно, — спросил он.
Я кивнула. Зачем он спросил, ведь сам наблюдал за происходящим.
— Верена, я хочу доверить тебе управление аптекой, получать будешь тридцать процентов от прибыли. Мне требуется отдохнуть от лекарств, больше общаться с людьми, заняться чем-нибудь другим, — сказал он после продолжительной паузы.
— Кот сказал, что вы с дядей Андрисом решили открыть таверну, — заметила я.
— Не успела приехать, а уже все знаешь, — улыбнулся он, — Да, у нас уже почти все готово для открытия, но надо еще многое по мелочи сделать.
— Я одна не справлюсь. Надо пополнить запасы трав, масел и других ингридиентов, ведь с прошлого года уже почти ничего не осталось. Заниматься одновременно сбором трав и торговлей я не могу, — подумав, заявила я.
— Первое время я тебе помогу, а потом можешь нанять себе помощницу, — предложил он, — Вот, хотя бы, свою сестрицу.
