Полчаса спустя от добычи Серга осталась одна ушастая голова. Дикие волки съедали её в первую очередь, но Серг не был диким. И впервые ел сырое мясо.
Вкус оказался не таким противным, как он ожидал. Несколько минут он просто лежал, наслаждаясь сытостью. И вдруг заметил движение. Лесной краб осторожно подбирался к нему. Точнее, к голове кроля. Приподнятые жвалы смотрели прямо в глаза.
Будь Серг всё ещё человеком, он бы сразу метнул копьё. Или стрелу. Или палку. Жвалы били только на два шага. Человеческих шага. Но били точно и смертельно, противоядия не существовало. Но сейчас, как ни странно, Серг понял невысказанную просьбу. Краб ПРОСИЛ...
Охотники не раз рассказывали, что крабы отнимают добычу у других хищников — лис, волков, даже медведей. Но теперь Серг понял — не отнимают, а выпрашивают. И послал в ответ дружелюбие. Краб, восприняв разрешение, быстро засеменил, не отводя, однако, от Серга смертельных жвал. Схватил голову, потащил её куда-то. Серг смутно уловил от него запах гнездовья и маленьких крабов, только что сбросивших свой первый панцирь.
Поднявшись на все четыре лапы, не спеша побрёл. Идти ему было некуда, и он брёл в никуда. Мыслей о будущем тоже не было. Теперь, когда не грыз голод, мысли снова вернулись к прошлому.
ЗА ЧТО ...
350 лет спустя. Новое поколение.
Это была обычная деревушка, затерявшаяся в лесах рода древлян. На низком берегу крупного, местами заболоченного озера, питаемого мелкой речкой. От Реки озеро отделяла Дамба Древних. Особое строение дамбы поддерживало озеро на одном уровне, даже в самые сильные половодье или засуху позволяя ему колебаться не более, чем на полметра. А на другом, крутом берегу озера, были развалины Города Древних. Туда ходили только волхвы. Они же говорили, что Древних было много, очень много. Но пришла война и все погибли. Выжили те, кто сидел в лесу.
Серг был умным. Когда он спросил волхва, где могли Древние добыть столько еды, если даже им еле хватает, волхв ответил, что это одна из неразгаданных тайн Древних, а потом улыбнулся и добавил, что Серг вырастет волхвом. Серг испугался, он хотел быть кузнецом, как отец, которого уважал весь посёлок. И больше никогда ничего не спрашивал у волхвов.
* * *
— Здорово, Серг! Пойдёшь на охоту?
Четырнадцатилетний пацан радостно заулыбался,
— Привет, Мишка. Кого ловим?
— Ха-ха-ха! — Богатырь захохотал. — О-ХО-ТА !!! Не ловля. Стадо кабанов, не гига, обычные. Но много. Нам не сладить. Полсотни голов только взрослых. Сейчас, по весне, они злые.
— ОГО! И что тут сложного? Побить стрелами с деревьев.
— Умён ты, Серг, но дур-рак. Бить будем только хряков. Хрячек и молодняк отпустим. Да и хряков, десяток набьём, и хватит. А с дерева только одного-двух, если целиться, потом стадо уйдёт.
— Да понял, понял. Если не целится, молодняк посечёте.
— Во, я ж говорю, что хоть и дурак, но умный.
— Так зачем вам много людей?
— Хряки, они умные. Если опасность, молодняк и хрячки бегут, а хряки стоят, отход прикрывают. Вот и надо их пугнуть, толпой выйдем. Как хрячки отбегут, пустим стрелы. — Мишка улыбнулся. — Только смотри, опасно это. Раненый хряк, он нападает сразу. А тут их голов двадцать будет. А нас три десятка. Как на нас ломанутся, отпрыгнуть может быть некуда.
— Пойду, конечно. — Серг глянул на отца. Тот только усмехнулся и кивнул, продолжая полировать топор.
Так Серг оказался на той охоте.
Всё было так, как и говорил Мишка. К стаду шли до полудня. Когда люди показались на тропе, стадо сразу разделилось. Молодняк, окружённый хрячками, быстро удрал, а хряки плотно, плечо к плечу, встали стеной. Туча стрел сразу завалила двух, многие кинулись бежать, но пятеро рванулись вперёд. Мишка и другой охотник, стоявшие по бокам и чуть впереди Серга, бросили луки и схватили рогатины. А Серг, так и не выстреливший в начале бойни, прицелился в бегущего прямо на него зверя. У него был не лук, а предмет особой гордости — самодельный арбалет.
Арбалетный болт ударил хряка прямо в пятачок. Обезумевший от боли визжащий хряк изменил направление бега и кинулся на Мишку. Толстая рогатина, упёртая в землю, сломалась, как прутик, всего на миг задержав хряка. Но этого мига хватило, чтоб второй охотник воткнул лезвие своей рогатины в бок и достал до сердца. Хряк в последний раз взвизгнул и упал.
Охотник повернул бешеные глаза на Серга,
— Волчье племя! Ты что, не видел, что он шёл мимо! Мишка чуть не погиб! Рогатину сломал!
Мишка, от удара кабаньей туши упавший, поднялся, потирая бок.
— Тихо ты. Он же не охотник. От куда ему знать все тонкости.
— Ты чуть не погиб, из-за этого дурня! Это ж додуматься хряку в нос пальнуть.
— А вот будет день, когда ты, с длинной бородой, придёшь к нему: "Уважаемый кузнец Серг, зуб сломал, сделай мне золотой, я к волхвам пойду"
Второй охотник сердито засопел, но не выдержал и захохотал. Вслед за ним засмеялись Мишка и Серг. Отсмеявшись, Мишка посерьёзнел,
— Запомни. Если кабан бежит мимо охотника — не мешай ему, он подставит охотнику бок.
— Запомню, — кивнул Серг.
В тот день была добыта дюжина хряков. В последующие часы Серг не раз пожалел, что отец отпустил его. Разделка добычи была не столь интересной, как ему думалось. Всё вокруг пропитались запахом крови, и потянулась нечисть.
Охотники встали кругом, окружив стащенные в кучу туши, развели костры, а разделывать пришлось Сергу и другим, кого пригласили охотники. С начала Серг думал, что про нечисть охотники выдумали, но когда один из охотников вскрикнул и указал рукой, разглядел в кроне дуба туманника. Дымчатое, полупрозрачное, почти человеческое лицо размером с колесо телеги жадно глядело на мясо. Сразу три горящих стрелы устремилось к нему, но туманник резко разбух вдвое, и стрелы прошли насквозь, ничего не повредив. После чего нечисть скрылась в кроне.
После разделки мясо предварительно обжигали на разведённых кострах. Лишь уже ночью, дождавшись восхода полной луны, затушили костры и пошли домой, бросив вдобавок к тому, что осталось от разделанных туш, две туши целыми, только клыки выломали. Серг побледнел, когда толпа нечисти потянулась к угощению, хотя люди отошли всего на полёт стрелы. Три туманника, крабы, болотники, крысюки. В лунном свете это было особенно страшно.
— Что, пробрало? — Мишка хлопнул по плечу. — Не бойся, нечисть редко нападает. На раненого одиночку, например. Или на детей. Пока мы рядом, не бойся.
Волхвы говорили, что до войны нечисти не было. Что в войну враги применили страшное оружие — мутаген. И от того люди, звери и растения умирали, и заводилась нечисть и мутанты.
Люди шли, вытянувшись цепочкой, Серг был почти в конце, потому сначала услышал смех, и только потом, подойдя поближе, увидел спеленатого паутиной мегапаука волка, висящего над тропой. Мегапаука, конечно, не догнали. На весь посёлок у них был всего один мегапаук, причём старый, от чего детвора бегала не в паутине, а в кожаных одёжках, паутины еле хватало на рыболовные сети. Люди, смеясь, спустили кокон и начали разматывать ценную нить.
А потом волк вдруг рявкнул, неожиданно вырвался из пут и прыгнул. На Серга. Тот успел заслониться арбалетом, покатился кубарем, выронив оружие, а волк удрал в лес. К Сергу подбежали, но, убедившись, что у него лишь длинная царапина на руке, возбуждённо стали обсуждать происшедшее.
Как выяснилось, волк не просто освободился. Он ПОРВАЛ паутину на множество коротких отрезков. Когда это поняли, охотники вдруг перестали шутить, бросили паутину, и велели быстро уходить, и не болтать. Серг, уже заговоривший царапину, оказавшуюся необычно глубокой, сунулся было расспросить Мишку, но тот только шикнул.
Теперь двигались не цепочкой. Носильщики шли плотно, в два ряда, насколько позволяла нахоженная тропа, а охотники окружили их, по бокам, впереди и сзади. И не как обычно, на полсотни шагов, а всего в двух. Сергу это напомнило стадо хряков, те убегали в таком же построении, только люди никого не оставили для заслона убегавших. Мясо было очень тяжелым, но все шли молча, и Серг тоже молчал. Он вспомнил.
Прабабка, пока была жива, рассказывала на ночь сказки, она знала их неисчислимое число. Иногда Маринка, старшая сестра, если луна в небе была неполной, просила страшную сказку. И прабабка рассказывала.
Было много рассказов про нечисть. Особо часто она рассказывала про роботанки — сумасшедшие машины, убивавшие всё, что движется. Раньше, во время Войны, их было много. Это они разрушили Город Древних. Лёгкие, быстроногие роботанки повыбили ещё воины Древних, до того, как их убила нечисть. А вот тяжёлые сохранились. Против роботанков сражаться было бесполезно, можно было только убегать. Схорониться от них можно было только на плоту над глубоким местом. Тяжёлые роботанки не могли догнать бегущего человека, и не умели идти по следу, не умели плавать. Зато не тонули под водой и любили нападать, подкравшись по дну реки. Однажды такой роботанк утонул в болоте, но через двадцать лет, когда про него совсем забыли, выбрался. Древние воины имели оружие против роботанков, но теперь такого оружия нет.
Роботанки ушли на юг, когда прабабка ещё не родилась.
Но и про другую нечисть она тоже рассказывала.
Среди нечисти особо выделялся ВОЛКОЛАК. Неотличимый от волка, он был неуязвим. Сила его была такова, что легко рвал любые решётки и верёвки. Яды на него не действовали, а шкуру нельзя было пробить никаким оружием. И ум его лишь немногим уступал человеку.
И ещё волколаки были очень мстительны, никогда не прощая обид. И нюх имели такой, что могли следовать весной по следу, оставленному осенью. В одном дне пути вниз по реке было Бобылевское кладбище. Всё, что осталось от Бобылевского посёлка, чем-то разозлившего волколака.
С волколаком могли справиться только волхвы, заворожив его.
Только сейчас с ними не было ни одного волхва.
Они не дошли до посёлка совсем немного, один поворот, когда волколак настиг их. Он стоял впереди прямо посреди тропы, на небольшой поляне, ярко освещённый лунным светом, а в зубах держал арбалет Серга, который тот забыл, заговаривая царапину. Недолго понаблюдав за испуганными людьми, пока все они не вышли на поляну и не сбились в кучу, волколак выронил арбалет и неспешно ушёл в кусты. Один из охотников вышел вперёд, выложил на тропу рогатину, нож, топор, лук, и, показывая пустые руки, приблизился к кустам.
— Я его не вижу!
Охотник подобрал своё оружие, и все поспешили дальше. Арбалет все обходили. Серг, подумав, подобрал его. Стрелы не было, взвод спущен. Видать, арбалет выстрелил, пока волколак его нёс. Остаётся надеяться, что это не испугало и не разозлило его.
Когда заговорённые волхвами тяжелые ворота периметра отгородили их в посёлке от ночного леса, все разом заговорили. Событие было тревожным, про волколаков никто не слышал уже сотню лет. С тех самых пор, как последнего волколака, превратившего Бобылевский посёлок в кладбище, заворожили волхвы.
В Город Древних за помощью верховных волхвов идти ночью не решились. Разбудили волхвов, обучавших в посёлке детей, те принялись ворожить. Забрали у Серга его арбалет и безнадёжно испортили ложе, срезая с него щепки и кидая в кипящий без огня котёл.
— Что, Серг, задумался? — Мишка присел рядом с ним на бревно. — Не каждый может похвастать, что на него прыгнул волколак, а он остался жить. Ты вообще один такой.
— Я задумался, куда его укусил паук.
— А какая разница?
— Чтоб сонный яд подействовал, надо, чтоб он попал в кровь. Получается, паук знает, где у волколака уязвимое место.
Мишка удивлённо посмотрел на него.
— А ведь ты прав. Умён ты. Яд его не на совсем усыпил, но точно подействовал. Спал волк, когда его сняли. Это точно. Прокусил ему паук шкуру.
На рассвете волхвы объявили то, что и так уже все знали — рядом с посёлком бродит волколак.
В последующие три дня все жили очень тревожно, за периметр ходили только волхвы. А потом объявили, что волколак пришёл в их края по следу роботанка с юга, меж ними произошёл бой, и роботанк был убит. А волколак ушёл на юг. Бой был совсем рядом, там, где воды озера водопадом проходили через дамбу Древних.
Весь посёлок ходил смотреть на убитый роботанк.
Он был страшным. Железный шестиногий зверь, весь ощетинившийся лезвиями. Особенно крупные лезвия были шпорами на лапах и рогами на голове. Зад роботанка был оторван, и в ране видны разноцветные толстые нити, порванные, припорошённые сухой серой пылью. Тяжёлая металлическая плита с ладонь толщиной, выдранная из панциря, лежала рядом, слегка погнутая, со следами когтей волколака. Глубокие следы роботанка шли от реки. Как и в старых легендах, роботанк пришёл по дну реки. Серг на пробу воткнул в землю палку и попытался оставить след такой же глубины. Не получилось.
Что привело в их края роботанк, было непонятно. Зато все понимали, что неожиданная схватка нечисти уберегла их. Роботанк, без сомнения, разрушил бы и их посёлок, и соседние, и сильно навредил бы волхвам в Городе Древних. Они никогда не спешили, эти роботанки, но никогда не останавливались. А заговор периметра на них не действовал.
Роботанк так и не смогли сдвинуть с места, оставив там, где настигла его смерть, только накидали курган из серых камней, которых полно было возле дамбы.
* * *
Серг не выглядел богатырём, как Мишка. Но он с малолетства помогал отцу в кузне, с девяти лет махал малой кувалдой, а с двенадцати и большой. И выглядел старше своих сверстников. А теперь он ещё увлёкся кулачными боями. Отец ворчал, что в его годы он проводил в кузне больше времени, но Серг чувствовал, что на самом деле он им гордится.
Ему всего четырнадцать лет, а на кулачках он бьёт ребят на два года старше. Легко бьёт, он бы побил и более старших, но кто же выйдет против него. Победить ребёнка — никакой славы. А проиграть — позор.
Серг легко уклонялся от медлительных взмахов противника и аккуратно бил под дых. Аккуратно — чтоб не покалечить. Одного удара всегда хватало.
А в последнее время его сила возросла, и уже самая большая кувалда легко порхала в его руках.
— Бей! — кричал отец, держа клещами на наковальне раскалённую крицу. И Серг бил, выбивая из крицы всю ненужную примесь. Однажды, поставив очередную крицу, отец крикнул: "Бей, что есть силы!". И он ударил. Крица мелкими брызгами разлетелась по кузне, а молот, столкнувшись с наковальней, обломился с рукоятки.
Этот молот служил в семье много поколений. Его ручкой служила стальная труба, отполированная постоянной работой. Отец такую трубу, без заметного сварного шва, сделать бы не сумел. И не знал, от куда в их семье такая кувалда.
Растерявшийся Серг держал в руках трубу, а отец изумлённо качал головой,
— Сила есть — ума не надо...
На первое осеннее новолуние он напросился с отцом на Желябскую ярмарку. Шло десять человек, включая двух волхвов. На подводах довезли предназначенное для торговли добро до берега, потом подводы отправили обратно с сопровождавшими, волхвы принялись чертить периметр вокруг стоянки, а остальные строили плот. Не смотря на осень, погода стояла тёплая, и Серг даже искупался. Вечером плотно поели, всех клонило в сон, Серг на правах ребёнка первым забрался в шалаш и уснул.
