— Всё так Гролушка. Ну ладно, пошли дежурных пацанят, пусть скажут бригадирам моё слово. С этого момента быть готовыми к хорошей драке. Я так сказал. Сигнал — пожарная тревога, как услышали тревожный перезвон, так сразу .... Понятно? Если не будет сигнала, никакой самодеятельности. И ещё, скажи мальцам, пусть передвигаются сторожко, дворами. Мне думается, сегодня и на них уже могут охотиться наши недруги. Передадут приказ бригадирам, да тихонько, тайными лазами под стеною, уходят на базу. Чую, волчата Железнозубого, уже оскалили на нас свои пасти и ждут удобного момента, дабы вцепиться в нашу глотку. Надо им дать хороший укорот. Поэтому мы с тобою, и твоими ребятками, поближе к полуночи, как договаривались, прогуляемся по одному адресочку. Необходимо срочно нанести кое-кому ответный "визит вежливости". Глядишь, и поумнеют, эти, кхе-кхе .... Кем это они себя возомнили? Э-э-э-, во! "Волкодавы", мать их так!
Глава 8. Бессмысленный и беспощадный. (Этот отрывок бессовестно позаимствован из повести А. С. Пушкина "Капитанская дочка".)
Глубокая ночь, к большой досаде для заговорщиков, была чрезмерно ясной. Небо совершенно безоблачно и местная Луна, кстати, весьма похожая на свою сестру с прародины переселенцев, успешно боролась с тьмой. И она, вполне оправдывала своё второе имя — "ночное солнышко". Для людей, которые в данный момент крались по улицам в этой ситуации был только один положительный момент — спутник планеты застыл возле горизонта. По этой причине, округа пестрила множеством непроглядных провалов-теней. Как известно, невозможно осветить каждый закоулок, как и поставить туда сторожа, людей для такого дела не хватит. Другое дело взять под контроль все перекрёстки улиц, с которых можно заметить любого татя, пожелавшего прошмыгнуть хорошо просматриваемый участок улицы. Так что, у гипотетических злоумышленников, не остаётся никаких шансов на незаметное перемещение по городу. Впрочем, одно дело, когда в нужном месте стоит один наблюдатель, который не способен смотреть сразу в четырёх направлениях. А когда их сразу четверо, то шансы на незаметное передвижение мастеров плаща и кинжала, ничтожно малы. Это почти аксиома, но только в теории. Почему так? Да потому что, человек не бездушная машина, он не способен долгое время, непрестанно наблюдать за скучным пейзажем и при этом постоянно молчать. Подтверждая это утверждение, квартет сторожей, простояв без смены более полутора часов, начинает увлечённо переговариваться между собою. Как итог, в очередной раз, группа из умелых лазутчиков, получает шанс просочиться в нужном им направлении. Стоило троим охранникам посмотреть на своего товарища, решившего что-то срочно поведать друзьям, как этим умело воспользовались троица притаившихся во тьме полуночников.
"Всё Сват, — заметив, как последний его воин пересёк освещённый участок улицы, еле слышно прошептал Тяй, стоящему рядом с ним арбалетчику. — последняя тройка прошмыгнула, все наши здесь".
Да, четвёрка расслабившихся ночных стражей, так и не узнала, что смерть прошла совсем рядом с ними и никого не тронула. Как это не странно звучит, стражники выжили только благодаря своей безалаберности. А те, кто нёс чужую погибель на кончиках своих стрел, ушли в след за своими товарищами. И всё это происходило тихо, беззвучно, как будто вместо людей, двигались бесплотные призраки. Секрет такой бесшумности был прост, как и всё гениальное, это опыт и продуманная амуниция. Во всё это входят, мягкая обувь "ночного охотника", пошитая густым мехом наружу. Когда было необходимо, бандиты передвигались как их учили, с предварительной расчисткой ступнёю грунта от мусора, с последующим переносом тяжести на выставленную вперёд ногу. Опыт такого передвижения, нарабатывался долгими, изнурительными тренировками. Это можно было сказать обо всех "ночных тенях", даже о Игнатии, который, в данный момент, ничем не отличался от своих подчинённых. Если не считать за таковой один факт, с четырёх сторон шефа окружали его личные охранники. Ничего не поделаешь, положение обязывает.
Не стоит лукавить, говоря, что нужный дом появился неожиданно. Ибо это будет ложью. Боевики Тяя, знали куда они направляются, и как итог, к двухэтажному зданию своей жертвы, они подползали с особой осторожностью. Этому способствовали, не только патрулирующие охраняемую часть уличной территории стражи. Не стоит забывать и о стоявших во дворе часовых. Как выяснилось, дежурили они как открыто выставляя посты, так и затаившись в секретах. Поэтому, никто из участников нападения, не действовал с ходу. Умные люди так не делают. Заодно, они не используют для снятия вышеупомянутых часовых арбалетные стрелы. Так как щелчок от такого выстрела, может оповестить охрану о проникновении на охраняемую территорию неких злоумышленников.
Будь возле нужного дома особо одарённый наблюдатель, способный видеть действия сразу всех нападающих, он мог лицезреть следующую картину. "Гости" расчищали для себя проход, — три еле различимых "тени" перемещались медленно, почти незаметно для человеческого глаза. И гипотетическому соглядатаю, стало ясно, их цель оставшиеся в живых часовые, охраняющие единственный на весь дом выход во двор. Остальные трое — обходившие удалённые закутки подворья, недавно были "взяты в ножи" коллегами наших "темных призраков". Однако, не стоит отвлекаться от событий, разворачивающихся во дворе. Один охранник, усиленно борясь с усталостью, дежурил не таясь, он прогуливался возле крыльца. Но, как показало недолгое наблюдение, его коллега прятался в наспех оборудованной лёжке, устроенной в густом кустарнике. Это в очередной раз подтвердило подозрения Игнатии, о приближении больших неприятностей. Ведь помощник Горкса, никогда ранее, так усиленно не охранял свой дом. Первым в этой парочке, с жизнью расстался лежавший в секрете боец. Притаившийся на мягкой подстилке молодой человек нагло уснул, и на сей раз, наказание за грубое нарушение караульной службы, нашло своего "героя". Рябой юноша, пробудился от лёгкого шороха, еле слышно прошуршавшего где-то рядом. А в следующую секунду, его рот зажала чья-то сильная рука, а в сердце, вонзилась холодная, острая сталь. Произошло ещё несколько конвульсивных сокращений порезанного широким лезвием жизненно важного органа и тело обмякло. Не на долго пережил своего товарища и бодрствующий часовой — списанный из патрульно-постовой службы из-за травмы ноги, простодушный крепыш Ида. Сама по себе, его травма была не критичной но, как заявили отцы командиры: "Служитель правопорядка, есть лицо официальное и он не должен быть убогим. Так что, в патрули ты боле не ходок ...". — Спасибо хоть совсем не списали, переведя на так называемый "лёгкий труд". Как и то, что в жаловании не обидели. Отныне, ему приходилось то "бумажки перекладывать", принимая от обывателей жалобы, то как сейчас, дежурить частным образом, на подхвате. Именно сегодня, хромой боец стоит на посту. В какой-то миг, он заметил, слабое шевеление в зарослях, затем, ему померещилось, как будто его напарник подаёт из кустов какие-то знаки. Присмотревшись повнимательнее, боец насторожился. только это, его всё равно не спасло. Часовому показалось, будто кто-то, непонятным образом материализовался за его спиной. Затем, некто неизвестный, умело задрал его голову, и что-то острое резануло его шею, отчего голова запрокинулась ещё сильнее, и ....
Агонирующее тело ещё сучило ногами, заливая выложенную камнем дворовую дорожку своей кровью, а его уже тащили в кустарник. Да и злоумышленники, зря времени не теряли, так что, на месте упокоенного хромого, почти сразу появился его двойник. Нет, не стоит фантазировать ничего лишнего, дублёр совершенно не был похож на погибшего, да этого особо не требовалось. В любом случае, вышедшие со света в ночную тьму сменщики, не сразу заметят подмену, а дальше, что-либо предпринимать будет поздно, не поможет и фонарь, если таковой будет. Ещё, к получившейся "картине", стоит добавить один немаловажный штрих. Тяй материализовался рядом с бойцом, подменившим "снятого" охранника, и тихо ему пошептал: "Чувствую, скоро будет смена караула. Услышишь, как отпирают запор, сразу движешься от дома, не забывай при этом хромать. Прекрасно понимаю, на фоне кустов и деревьев, твоя фигура почти сливается с фоном, но, лучше перестраховаться, их глаз должен "зацепится" хоть за что-то знакомое. Окликнут, коротко просипи что-то непонятное и тут же прокашляйся. Действуй". — Не дожидаясь ответа, Игнатия, ободряюще хлопнул своего подчинённого по плечу, и бесшумно скрылся во тьме.
Потянулись минуты томительного ожидания, во время которого, и фальшивый часовой, и страхующие его люди, стали сомневаться в том, что они своевременно дождутся смены. По крайней мере у Тяя, возникло подозрение, будто во дворе дежурили так называемые отбросы общества, которых могли оставить и на всю ночь. Это умозаключение было весьма сомнительно, ведь они охраняли не второстепенный объект, а дом, где жила семья второго в иерархии городской стражи человека.
Не сказать, будто к этому были все готовы, но, послышался лязг отпираемого железного засова, который "поставил жирную точку" во всех назревающих сомнениях. То ли проспавшая смена спешила исправить свою оплошность, то ли что-то другое было этому причиной, но хорошо смазанная задвижка, звонко ударившись об ограничитель, вовремя оповестила головорезов скором появлении новых действующих лиц. За дверью, ещё раз прогрохотала вторая задвижка, и тяжёлое дверное полотно, на удивление резко открылось. Надо признать, ни одна из петель не скрипнула, и дверь, каким-то странным образом, умудрилась не открыться на распашку. Это, в данном случае, было весьма ожидаемо. Вот только виновники переполоха, не очень-то спешили покидать хорошо освещённый коридор. Первым во дворе оказался низкорослый мужчина, чью худобу не скрывал даже полный доспех стражника, если не считать отсутствие на голове шлема. Пусть этот нелепый стражник двигался с неторопливой неспешностью, но его походка всё равно получалась расхлябанно-ломанной, нервозной. Сопровождаемый взглядами парочки молодых бандитов, субъект, сделал ещё несколько шагов, суетливо осматриваясь и остановился, как будто наткнулся на стену. В след разводящему вышло ещё пять человек, признаться, нелепой походкой как их главный, они не страдали. Парни шли вольготно потягиваясь, зевая, а один из них, очищая нос, резко и громко высморкался на землю. Стоит отметить один фат, на тех, кто появился следом за крученным мужичком, брони совсем не было, если не считать за таковую широкие кожаные пояса и перевязи с весящими на них короткими мечами и бронзовые наручи. Да. Стоит ещё упомянуть про надетые на бойцов стёганки, набитые конским волосом. Каждая из этих утеплённых курток, не была способна защитить своего владельца ни от стрелы, ни от удара тонкого стилета. Но, ни в этом суть. Новая смена часовых, оказавшись во дворе, немного насторожилась, видимо что-то шло ни так. Чего именно? Гадать не стоит. Отстоявшие своё бойцы, уже должны были как-то обозначить себя, а этого, до сих пор не произошло. И не полностью экипированный коротышка, разозлился на часовых, за это наглое нарушение устава караульной службы. По крайней мере, присмотревшись в нужном направлении и заметив, что впереди, кто-то, неспешно бредёт, при этом приметно прихрамывая, зло проорал, точнее по-бабьи провизжал:
— Ида! Сын свиньи! Спишь! Да? — крича проклятья, разводящий двинулся навстречу "залётчику". — И этот ублюдок Стролж, небось тоже дрыхнет? Навязали вас на мою бедную голову! Быстро ко мне, свиньи! Оба!
— Мхкх... кхе— кхе-кхе... — Прозвучал невнятный ответ, перешедший в затяжной кашель.
— Что, немощь хромая, на ходу спишь? Да ещё слюнку пустил. Да? Бедняжка, с испугу ещё и поперхнулся.
— Кхе-кхе...
— Бегом ко...
Увлечённый разносом нерадивого подчинённого, коротышка не заметил, как за одну секунду пали оставленные за его спиной воины. Они уже оседали, удерживаемые сильными руками своих убийц, и надо же такому случиться, один из убитых, смог отомстить своему палачу. Он так засучил по дорожке ногами, что этот звук был услышан разводящим. И тот, не договорив свою гневную тираду, сместился резко вбок и одновременно, еле слышно прошелестела сталь покидающего ножны клинка. На этом, дела у нападающих пошли не так как были запланированы. Не успевший догнать свою жертву убийца, не ожидавший от нагловатого недомерка такой прыти, слегка притормозил, теряя инициативу. Мук, начавший разворот, заметил того, кто решил напасть на него со спины. Благо, этому способствовал свет, струящийся из открытой двери. Понимая, замеченный им противник скорее всего не одиночка и ему против всех их долго не продержаться, десятник решил принять бой, но одновременно с этим, выкриком поднять тревогу. Без сомнения, он так и так погибнет, зато, товарищи, оставшиеся в доме, будут предупреждены. На самом деле, таких долгих размышлений не было, просто возникло мгновенное решение, и всё. Только свершиться этому самопожертвованию, было не суждено. Он уже набрал в лёгкие воздух, как в кустах, к которым воин смещался, неожиданно для него появилась высокая, чёрная фигура и нанесла единственный, выверенный удар стилетом. Отточенная сталь пробила затылок смелого бойца, и тот, с шумом сделав последний в своей жизни выдох, мгновенно рухнул, как подкошенный. А Тяй, внимательно осмотревшись, наклонился над своей жертвой и старательно вытер своё оружие о штанину её шаровар. Затем, присмотревшись к тому, чья атака за малым не завершилась неудачей, прошептал: — "Что застыл, Сыч? Действуем. Я так сказал". — Про то, как у него, от недавней перспективы неизбежного провала, за малым не остановилось сердце, авторитет предпочёл промолчать. И вообще, подчинённым об этом знать никак нельзя. Благо, слабый свет, исходящий из коридора и сажа, нанесённая на лица, не способствуют облегчению распознавания чужих эмоций.
Вначале, когда люди Тяя только начали проникновение в дом, никто из хозяев не всполошился. Штурмовики шли беззвучно, быстро, уверенно блокируя и беря под контроль все коридоры и выходящие в них двери. В последнем случае, помещения проверялись, или при невозможности провести контроль, выходы блокировались. Несколько раз, при вынужденном "контакте" с редкими представителями внутренней охраны, в ход шли короткие дубинки, обмотанные множеством слоёв ткани. Таким же своеобразным оружием, утихомирили работающую на кухне пожилую женщину, её, как и четырёх помогающих ей мужчин, быстро скрутили, связали, после чего, отнесли в одну из уже проверенных комнат. Благо, кухонные работники не смогли оказать никакого сопротивления, не говоря о том, чтоб поднять тревогу.
Всё шло по плану, почти всё, возле одной из комнат, оказавшейся хозяйской спальней, сработать так же чисто не получилось. Дверь, до которой ещё не успели добраться боевики, им оставалось пройти ещё четыре шага, неожиданно открылась и, из неё вышел брутального вида старик с пустым графином в руках. Пожилой, но всё ещё крепкий мужчина, не ожидавший встречи с чужаками, совершил роковую ошибку, удивлённо замер. И этого нападающим хватило с лихвой. Нет, старче не успел ничего сказать, или сделать. Его весьма ловко скрутили, один из напавших, рывком заскочив жертве за спину, зажал деду рот, а второй выхватив из его рук стеклянный графин, ударил пожилого человека под дых. Так что, этого пленника можно было вязать, — в ближайшее время, тот на сопротивление не был способен. Жаль, это нападение заметила, оставшаяся в комнате женщина и подняла крик. Как итог, почти одновременно распахнулась ещё пара дверей, из которых выскочили вооружённые воины, благо их было всего двое, и они тут же полегли, пронзённые арбалетными стрелами. А помещение, из которого вышел старик, оказалось опочивальней, в которой ночевало всё семейство Жеки, за исключением его самого. Так что, в данный момент, испуганно кричала какая-то молодая женщина, облачённая в простую ночную рубашку и зелёный ситцевый халат. Последний был одет поверх вышеупомянутой ночнушки. Хозяйка дома, полулежала на широкой кровати и не переставая визжать, старалась закрыть своим телом двух маленьких детей. Как всем было известно, это были: жена Жеки, её младшая дочь, двухлетняя Аза, и старший сын Пэт, пяти лет отроду, оба жгучие брюнеты. Дети, от крика матери проснулись, мальчонка, непонимающе оглядывался по сторонам и корчил недовольную рожицу. А кучерявая девчушка, обхватив мать за шею, испуганно плакала.
