Синяя бабочка плетельщика судеб

— Я правил этим миром ещё когда твоя далёкая пра-прабабка впервые начертала на своём теле руну, обратившись к первостихии с помощью своей крови, — мягко и проникновенно начал некромаг. Интонационно его голос казался тихим, но тем не менее, он казался очень отчётливым. — На каком основании ты, мальчишка, считаешь себя выше меня? Если ты сейчас от ужаса не можешь даже призвать своё оружие?.. На что годится твоя спесь, если ты не можешь в глаза мне твёрдо посмотреть?

— Ашер, — с мягкой укоризной проговорил Гуахаро.

Тот мгновенно развернулся, впившись в него взглядом. Волосы-змеи убрались из зоны обзора некоторым запозданием. И хоть его внимание было направлено не на меня, но мне всё равно захотелось забиться в норку, подвывая от ужаса. Глаза, раньше казавшиеся тёмными, стали холодного, льдисто-серого оттенка, а лицо застыло маской, как у покойника.

— Ты пугаешь гостей, — ничуть не смутился Хар.

Некромант прикрыл глаза, словно соглашаясь. А в следующее мгновение оказался на своём месте, причём в максимально расслабленной позе: откинувшись на спинку кресла и закинув ногу на ногу. Я успел заметить только смутную тень, что метнулась от шестого до первого места правого ряда. Змеи, словно приличные хвостики, спокойно улеглись. Не удивительно, что я их сразу не заметил, украшения скрепляли волосы у самых кончиков, ниже пояса. Я со своей куцей косичкой почувствовал себя ущербным.

— А пусть твои гости меня не злят, — усмехнулся он.

— Ты чего сейчас-то пришёл? — меланхолично спросил Гуахаро, телекинезом притягивая к себе вазочку варенья, куда начал изящно макать мясные шарики на шпажке. — Ты же не любишь сильфов и знал, что они будут.

— Не люблю сильфов? — картинно удивился Ашер. — Исторические хроники с тобой не согласятся.

— Не любишь сильфов вне своей постели, — поправился император.

— Да так... Навестить тебя захотелось. Посмотреть, что новенького...

И так намекающе стрельнул глазками в мою сторону. Ой, что-то мне нехорошо...

— Мог бы завтра придти.

— Мы не уйдём так быстро! — возмутился Корин.

— Вы уйдёте так быстро, как я этого пожелаю, — всё так же меланхолично проговорил Хар. — В противном случае я вас просто телепортирую по домам, как нашкодивших щенков.

Сильф хотел что-то сказать, но посмотрел на своего товарища и благоразумно заткнулся. Тот сидел в той же позе, запрокинув голову вверх, и раскрыв глаза в немом ужасе. Кажется, он слегка шевелил губами, словно... молился? Я всего раз видел этот процесс и не до конца понял его смысл, но выглядит похоже.

— У меня как-то внезапно пропал аппетит, — признался я, отодвигая тарелку. — И ручки что-то дрожат, аж с палочек всё соскальзывает...

Ашер улыбнулся мне так, что меня чуть по креслу не размазало от облегчения. На меня он явно не злился, даже как-то одобрял мою наглость... Это ж надо такую жуть вызвать! Сколько он лет репетировал это движение?.. Впрочем, если он застал прабабку Валентайна, а сильфы живут не по одной сотне лет, то у него было на это время... А хорошо сохранился, стервец, почти моим ровесником выглядит... Если, конечно, я когда-нибудь научусь двигаться с такой вальяжностью сытого тигра... А может я и умел, просто мне сейчас кажется, что я только на дрожь способен.

— Да ладно, — подмигнул он. — Переборщил, признаю. Но мне вообще высокомерные люди не нравятся, даже если это обосновано. Одно дело — наглость или игнорирование из-за увлечённости делом, и совсем другое — вот это... Такие люди настолько высоко задирают нос, что не могут ничего, кроме него, увидеть.

— Так почему ты явился именно сегодня? — напомнил Хар.

— Потому что завтра ты возьмёшься за него всерьёз, и это будет уже не то... — легкомысленно отозвался Ашер, зачерпывая ложечкой мороженное. — Я хотел на него посмотреть, так сказать, в первозданном виде.

Слова подозрительные, но вместо их анализа я занимался тем, что пялился на руки некроманта. Такое впечатление, что я где-то уже видел эти тонкие запястья, эти аккуратные полукруглые ногти, эти фигурные кольца с черепами, змеями и оскаленными пастями. Причём самого Ашера я точно не видел, такого хрен забудешь. Но вот эти руки и голос... Никаких идей. Что, блин, с памятью моею стало?

— Как будто ты его не видел, — парировал император.

— Я много кого вижу, работа такая. Как я могу среди этого множества найти нужного?..

— Э-э-э? — задал я гениальный вопрос. — Мы виделись?!

— Да. И не раз, — улыбнулся Ашер, сверкнув клыками, что казались чуть длиннее нормы. — Честно говоря, я с тобой виделся чаще, чем с любым другим из ныне живущих.

— Я бы запомнил...

— А ты и запомнил. Только не понял, — хихикнул он, но, посмотрев на мою совсем окосевшую рожу, соизволил ответить: — Скоро узнаешь.

— Это как-то связано с Великой Тайной, из-за которой Гуахаро заманивал меня сюда?

— Ага. Напрямую. Скушай пирожное, шоколад помогает после стресса.

Я, не глядя, ухватился за указанное лакомство и целиком засунул его в рот. Ашер и Гуахаро посмотрели на меня с умилением.

— Непосредственный хомячок из тебя получился что надо, — заметил некромант. — А слабо изобразить царственное величие?

Я подумал, пошевелил челюстями, ещё немного подумал и прошамкал:

— Прошефать фнатяфа нуфно.

Ашер молча налил мне в бокал какой-то напиток. Благодарно кивнув, я выпил, проглотил, задумался... И расслабленно откинулся на спинку кресла, спокойно глядя ему в глаза с лёгкой улыбкой.

— Благодарю, это было очень кстати.

— И долго ты можешь находиться в таком модусе? — с искренним весельем спросил он.

— Не знаю, как-то не выпадало шанса проверить, — Я неопределённо помахал пальцами в воздухе, а затем с лёгким сожалением сказал: — Скорее всего, до первого декольте.

— Нормуль. Чуть поднатаскать, чтоб пакости с такой же рожей делал — и вообще шик будет. А вообще, выглядишь ты старше своих лет, так что хомячные кривляния смотрятся неуместно.

— Благодарю, — кивнул я, с досадой ощущая, что он прав. И ведь нормально же я начинал, но сбился... от шока. — Однако здесь я предпочту быть прежним шалопаем.

И озорно подмигнул.

Рядом почувствовалось движение. Это Фани затрясло крупной дрожью. Я с беспокойством обернулся к ней, но девушка, казалось, меня и вовсе не видела, продолжая пялится в пустоту и обнимать себя руками. Это что же... Она всё это время не двигалась? Ой-ой-ой, похоже, я ещё легко отделался от этой шок-терапии. Надо срочно вернуть её обратно, а не то она так и останется с полубезумным взглядом.

— Прошу прощения, — поднялся я на ноги. — Девушке нужна помощь и спокойствие... Хар, где её комната?

— Справа от твоей. Слева обосновался Ашер, смотри не перепутай.

— И там и там платья, разницы-то... — пробормотал я, поднимая Фани. На прикосновения она реагировала, но осмысленности в действиях не было.

— Гляди-ка, действительно до первого декольте! — развеселился виновник торжества.

Кинув на него негодующий взгляд, я увёл девушку из зала. Натворил дел, а теперь ещё и ржёт...

Найти мои бывшие апартаменты не составило труда. Вообще, ориентироваться в безликих коридорах Цитадели крайне просто, если умеешь считать... Даже не обязательно знать все помещения и лестницы, очень предсказуемое здание. В комнате Фани было немного уютнее, чем в моей: кровать больше, но не мягче; ковровое покрытие, закрывающее весь пол; шторки на окне-бойнице; на столике цветок в горшке. Плотоядный, если мне память не изменяет... Из тех, что откусывают нос при попытке их понюхать.

Я усадил Фани на кровать, а сам присел на корточки, заглядывая к ней в лицо снизу-вверх. Не знаю, какой устрашающей хренью пользовался древний чёрный маг, но отходят от неё явно долго... Задело только как-то неравномерно: Гуахаро совсем не; Корина чуть-чуть, но он быстро оправился; меня по полной программе, но я тоже очнулся... Зато вот Валентайн в полной прострации, как и Фани. Спихнуть бы всё на расовую принадлежность, но я человек, а персиковый — сильф. Здесь что-то другое... Может, играет свою роль личная симпатия Ашера? Всё-таки зеленоволосый не настолько высокомерен, как его охрана. А Фани честно пыталась задрать нос.

— Ну же, милая, это же я, — мягко проговорил я, пытаясь привести девушку в чувство. — Посмотри на меня. Всё уже кончилось, всё прошло... Никакой опасности нет. Здесь только я и ты, а я никакого вреда тебе не причиню.

С внезапным, громким криком Фани бросилась мне на шею и зарыдала, что-то бессвязно бормоча. Я обнял её, удобнее устраиваясь на полу, стараясь не сесть на её юбки. Ну вот, хоть какая-то реакция, уже хорошо... Сейчас проплачется, поистерит, проспится — и уже можно будет вести с ней конструктивный диалог. Всё-таки нервных потрясений в последнее время в её жизни было много, а она — девушка, хоть и ведьма. А девушек надо защищать, окружать комфортным замком и весёлыми подружками. Нечего им тяготами походов головы морочить...

— Тише, тише... Всё уже прошло. Ты в безопасности...

— Не существует безопасного места, не существует, — бормотала она. — Везде, не зная преград, не зная дорог, появится он... Не скрыться, не убежать. Не победить, не запугать. Когда придёт срок, он придёт. Не важны титулы, не важен возраст, все равны перед ним...

— О чём ты? — удивился я. Очень уж странный бред для такой ситуации.

— А ты так и не понял, с кем разговаривал? — со смешком уточнила, поднимая на меня удивительно ясные глаза.

— С кем?

— Со Смертью.

И тут я вспомнил, где видел эти руки.

В застенках инквизиции.

Когда умирал.

Они тогда так благожелательно тянулись ко мне, словно предлагая, но не настаивая на моём уходе.

И голос.

Он звал. А я всегда отказывался.

Он не спорил.

Глава 14.

Великая Тайна.

Когда человек врёт, это не значит, что он говорит неправду. И наоборот.

Книга Масок

Кое-как уложив Фани спать я отправился в кабинет Гуахаро. Замок по-прежнему пускал меня куда угодно, не чиня препятствий, так что я смог с комфортом развалиться в его кресле. Император Безлюдных Пустошей считал, что шерсть — это для слабаков, и вместо набивки использовал... воду. Ощущения от сидения странные и забавные, но долго в нём находиться невозможно — начинает укачивать.

Гуахаро явился только когда я уже совсем ошалел от скуки и, лежа поперёк кресла, философски пялился в потолок.

— И часто у тебя гостит Смерть? — с места в карьер спросил я.

— Не очень, — невозмутимо ответил Император. — Мы не ладим. Он на меня очень обиделся за то, что я буквально вытащил из его лап троих и устроил Чуму.

— Эм... А разве он не должен радоваться, что люди умирают? — озадачился я и тут же охнул от неожиданности: Хар всё так же невозмутимо прошёл сквозь стол и сел мне на живот. И хоть этот скелетик и весит немного, но я-то расслаблен был!

— Он должен радоваться, когда люди умирают вовремя. Всякие там глобальные катастрофы его редко радуют, за тем исключением, когда он устраивает их сам.

— Нафига?

— Если какая-то группа людей ушла со своего пути, решив приобщиться к растениям с помощью спиртного, он с лёгкостью ликвидирует всю группу, чтобы зараза не распространилась дальше.

— А можно для совсем-совсем простых странствующих рыцарей?

— Ворюг и авантюристов, ты хотел сказать?.. В общем, если такие пьяницы собрались в поход, то на них внезапно обрушиться камнепад. Или чудище упадёт. Или колесо сломается, они все простынут под дождём и умрут от воспаления лёгких. Иногда такие процессы могут захватить невинных людей, но там уже идут сложности со статистикой и правомерностью действий.

— Ты так и не ответил на главный мой вопрос. — Я приподнялся на локте, мол, серьёзный разговор.

— Про частоту посещений?

— Ты понял о чём я.

— Я бессмертен, Морин. Совсем. Смерть для меня — старый друг, который никогда не станет угрозой и... спасением.

— Спасением?

— Это только в юности кажется, что жить вечно — круто. На самом деле, от этого устаёшь, всё наскучивает... Даже в самых новых событиях и неожиданных поворотах со временем учишься видеть систему, которая сводит на нет весь восторг неожиданности.

— Ладно. Допустим. У тебя всё может быть. Смерть на ужин заглянул, с кем не бывает?.. А чего он на меня-то пялился?

— И тут мы подходим к главному вопросу, — Хар откинулся на спинку кресла и положил руку мне на грудь. — Он пришёл, чтобы посмотреть на тебя; сильфы пришли, чтобы ты посмотрел на них...

— Глубокомысленно, — оценил я. — А конкретнее?

— Корин — твой отец.

— Чего-чего? Это у тебя глюки на старости лет, или это здесь такое странное эхо?..

— Морин.

— Ладно-ладно... С чего тебе пришёл в голову такой бред?

— Так уж вышло, что у меня бывают м-м-м... озарения. Я знаю, что правда, а что — нет. А также чувствую ложь.

— А разве это не одно и то же?..

— Нет. Когда ты сказал, что я убил твоего отца, это не было ложью с твоей стороны. Но и не было правдой.

— Я... — Он остановил все слова, прижав указательный палец к моим губам.

— Просто послушай, ладно? Наткнувшись на такой забавный парадокс, я начал расследование. Да, я действительно убил Сильвестра Ёль'Ншели. Причины я тебе уже как-то объяснял, и ты с ними смирился... Однако, я чувствовал, что твой отец жив. И я начал выяснять, кто же это...

— Вот только не надо намёков на неверность моей матери!

— В случае с сильфами о никакой неверности не может быть и речи. Они могут принимать любой облик.

— Ты хочешь сказать, что он обманом проник к ней в постель?..

— Да.

— И что я наполовину сильф?! Бред какой-то!

Вскочив, я начал бегать по комнате. С одной стороны, Гуахаро меня никогда не обманывал, да и не нужно такому могущественному человеку, к которому на чай заглядывает сама Смерть, никому врать. С другой стороны... Ну бред же! Бред!

— Конечно бред, — согласился император, слегка расстроенный исчезновением подушечки с подогревом. — Сильфом невозможно быть наполовину. Их дитя от других рас либо погибает сразу после рождения, либо вырастает и становится настоящим сильфом.

Я остановился, глядя на него столь скептически, что даже каменная стена застеснялась бы. А он ничего, только головой покачал:

— Ты сильф, Морин.

— Бред! У меня даже магических способностей нет!

— Для сильфа творить магию так же естественно, как дышать. Вам не нужны заклинания или какое-то специальное обучение, чтобы пользоваться ей. Подумай сам, ты гораздо сильнее, ловчее и удачливее обычных людей. Тем навыкам боя, которые дал тебя воин запада, человек учился бы десятилетиями. Из половины авантюр, в которые ты попадал, человека бы вынесли вперёд ногами. Да что там! Ты даже от инквизиции живым ушёл! Ладно, отпустить полутруп, чтоб он помер сам — это вполне в их духе, но, только подумай, какова вероятность, что тебе по пути встретится ученица лекаря, которая пожелает тебя вылечить?

— Я не...

— Как ты думаешь, почему во всех легендах сильфы принимали какой угодно облик, кроме мага? Потому что люди не чувствуют и не могут почувствовать ту силу, что живёт в них. То, что ощущают колдуны во время диагностики — это количество свободной, неподконтрольной силы, которую человеческие маги могут использовать. У изменчивых такого нет, вся ваша энергия изначально послушна.