Избранница серафиона (Объятия страсти 1 часть)

— Я все не верил, — медленно, едва раскрывая губы, скривился Грегори, не обращая внимания на каверзу главы клана, в чьем доме сейчас присутствовал. Как не обратил никакого внимания и на угрозу в его голосе. Внимание мужчины было целиком и полностью сосредоточенно на девушке, стоящей рядом с его другом. — А теперь вижу своими глазами, что это правда.

— Моя личная жизнь никого не касается, — холодно отчеканил Эрик.

— Эрик, она человек! И она твоя Избранная! — наконец Грегори оторвал взгляд от Сандры и посмотрел на Эрика. — Совет захочет ее увидеть.

Эрик молчал, только еще сильнее сжал ее ладонь.

— Совет может идти к черту со своими желаниями, — прошипел он. — Но так и быть, если они хорошенько попросят, я представлю ее им при условии, что они не будут вмешиваться.

— Ты так и не простишь им их ошибки, — это был не вопрос, а утверждение. Взгляд его был полон немого укора. — В любом случае, ты должен будешь представить ее нашему обществу, чтобы они могли принять девушку.

— Обязательно, — голос был сухим, как папироса. Казалось, еще чуть-чуть, и он треснет. — Только чуть позже.

Грегори не обратил внимания на тон друга, слишком хорошо он его знал, чтобы спорить, когда тот в таком состоянии. Девушка притягивала его взгляд как магнитом. Задумчивое, изучающее выражение никуда не делось на его лице, что немного нервировало ее.

— Простите, я не представился. Меня зовут Грегори. Я из клана Шруварт, — растянув губы в улыбке, он протянул руку.

— Сандра, — свою она так и не протянула в ответ. — Я так поняла, что сейчас речь шла обо мне?

— Прошу прощения. С моей стороны это было не очень красиво. Меня оправдывает только то, что я никак не ожидал увидеть в доме Эрика человека, и ваше присутствие поймало меня врасплох.

— Согласна, — сверкнула она в ответ глазами. — О красоте здесь речь не идет.

Губы Грегори дрогнули, в глазах заблестели лукавые искорки. Он еще некоторое время пытался сдержаться, но тихий смех все же вырвался наружу.

— Поздравляю, Эрик. Ты обрел достойную Избранную.

— Знаю, — улыбнулся Эрик в ответ, расслабляясь. Кончики его пальцев ласково поглаживали тыльную сторону ее ладони. — Сандра, это наш друг. Мы тесно общаемся с кланом Шруварт. Их глава Джордан.

— То есть у вас дружественные связи? — приподняла она бровь.

— Можно сказать и так. Грегори ты можешь доверять. Как и любому из его клана.

— Подожди, ты хочешь сказать, что не все из двадцати кланов общаются между собой? — изумилась она. Об этой подробности их жизни она слышала впервые.

— Нет, — поморщился Эрик. — Просто не у всех одинаковые взгляды на разные вещи, касающиеся непосредственно нашего вида.

— Как холодная вражда?

— Что-то вроде того, но вражды нет. Скорее нейтралитет.

— Ясно.

— Молодец. Где Шорм? — спросил Эрик у Грегори.

— Последний раз, когда я видел его, он пытался что-то втолковать твоей упертой сестрице и уводил ее в гостиную.

— Ты хотел что-то сказать, раз приехал сюда, а не дождался нашего появления на собрании?

— Да, — отвечать он не спешил. Сандра все еще притягивала его внимание.

Человек.

Избранная серафиона. Беременная! Кто бы мог подумать, что такое возможно. Точно не он. Даже направляя машину сюда, он все еще не мог до конца поверить в то, о чем сейчас гудели все кланы и чему он, в конечном итоге, нашел здесь доказательство. Вот она, стоит рядом с Эриком. И Грегори отлично чувствовал связь между этими двумя.

А еще плод. Ребенок. Будущий серафион. Один из них. И выносит его эта хрупкая девушка, которая даже не подозревает о своей значимости, почти ребенок по сравнению с тем, которое время жизни отводится их виду.

— Что? — Эрик отлично видел, как Грегори смотрел на Сандру. Но он также понимал, с чем это связано и сочувствовал ему.

Принять открывшуюся действительность будет очень тяжело. Эрик не знал, как бы отреагировал он, будь на месте Грегори. Для него самого в нынешней ситуации это уже не играло никакой роли. Оно отошло назад, вытесненное чувством серафиона к своей Избранной, неистребимым желанием оберегать и защищать ее, отдавать себя целиком, полностью растворяясь в ней.

— Совет знает о ней.

Быстро. Слишком быстро.

— Откуда?

— У них свои источники. Такое не скроешь, Эрик.

Кому как не Эрику было об этом знать. Но данный факт ничего не менял. Сандра его и даже они ничего не смогут с этим сделать. А ее беременность отметает сразу все сомнения в правдивости случившегося. Она неприкосновенна как его Избранная.

— Что ж, посмотрим, какие действия они будут предпринимать, — задумчиво протянул Эрик и передернул плечами, стряхивая с себя задумчивее оцепенение.

— Это плохо? — дала о себе знать Сандра, тихо стоявшая до этого рядом, вопросительно посмотрев на него.

— Нет, малыш. Просто слишком быстро, — постарался успокоить ее. — Не волнуйся.

Несмотря на слова, задумчивое выражение на лице Эрика наталкивало на не очень хорошие мысли, в голове возникали десятки вопросов, но тут дверь в гостиную отворилась, и из нее появился Шорм, немного встрепанный, но в целом никаких признаков того, что происходило в помещении больше не наблюдалось. Следом за ним вышла Кайла и он обвил ее талию, притягивая к себе. Потершись об него, как кошка, она чмокнула его в губы, развернулась и окинула всех холодно-равнодушным взглядом. Желание задавать какие-либо вопросы тут же пропало.

— Еще не напрощался с женой? — в голосе Грегори послышалась насмешка, он деланно изогнул бровь.

— Завидуешь? — не остался в долгу Шорм, показывая, что тоже умеет так бровь выгибать.

— Ну что ты! Я еще молод, у меня все впереди, — поворачиваясь обратно, оскалился он.

— Какой позитив, — промурлыкала Кайла, давя на больную точку всех серафионов, которые еще не обрели Избранную.

Самым большим страхом каждого серафиона было не найти свою Избранную и играть на этом было крайне жестоко. О чем говорило утробное рычание, которое послышалось с той стороны, где стоял Грегори.

— Знаешь, Шорм, может, я и завидую тебе, но только не хотел бы оказаться на твоем месте и связать свою жизнь с такой мегерой.

— Каждому свое, — усмехнулся Шорм, ничуть не обидевшись. Поцеловав жену в основание шеи, он объявил: — Эрик, нам пора, — голос серьезный, полный спокойной уверенности.

Твердый взгляд, серьезное лицо — все это сразу заставляло поверить в то, что они едут не на увеселительную прогулку.

— Я вас догоню, — кивнув, Эрик развернулся, отпустил ее руку и обхватил лицо ладонями, заставляя посмотреть ему в глаза.

Его Избранная. Его жизнь.

Как бы он хотел признаться ей в любви, рассказать о своих чувствах, но она пока не готова. Эрик видел это по ее глазам. Сейчас его признание заставит ее только обороняться от него. Потом. Пока что Сандра должна понять, поверить и принять все, что ее окружает. Она должна осознать, что он больше не исчезнет из ее жизни, не уйдет, оставив в одиночестве. И в этом он не мог ей помочь. Только показывать свою любовь. Не говорить о ней.

— Я постараюсь вернуться пораньше, — губы легко скользнули по ее губам в ласкающем поцелуе. Ладонь его опустилась вниз, слегка погладив плоский животик. — Не скучай, малыш.

Развернувшись, Эрик стремительно зашагал к двери. В коридоре кроме нее и Кайлы больше никого не осталось. Эрик настолько завладел ее вниманием, что Сандра даже не поняла, когда Грегори и Шорм успели исчезнуть. Послышался шум отъезжающей, и вот она уже одна в огромном особняке, наедине с женщиной, которая не испытывает к ней каких-либо особо теплых чувств, если не сказать, что вынужденно терпит.

— Шорм сказал, что твоя подруга приедет после обеда, — раздался над ухом грудной голос, и она с трудом сдержалась, чтобы не подпрыгнуть на месте от испуга, настолько неожиданным было ее появление, только пальцы слегка дернулись.

Сандра настороженно обернулась, не зная, чего можно ожидать от этой ледяной красотки, и это заставило чувствовать себя неуютно в ее обществе. Кайла лениво рассматривала ее, даже с легким оттенком превосходства, если не сказать пренебрежения, скользя взглядом по девушке. Лично Сандру такой взгляд задел. Поняв, что Кайла все еще ждет ее ответа, сделала самое постное лицо, безразлично взглянула на нее и спокойно ответила:

— Да, примерно к этому времени я и жду Ширли.

Взгляд Кайлы продолжал скользить по ее телу сверху вниз, изучая, ощупывая всю холодными щупальцами своего показного равнодушия. Неприятие, почти неприязнь, все же проскальзывало в ее глазах, как женщина не пыталась скрыть его, спрятать от нее. Она ненавидела Эрика и перенесла свою ненависть и на нее, связав их для себя воедино. Это чувство заполняло все ее нутро, не оставляя место больше ничему. Но внешне понять было невозможно.

— Думаю, время для обеда как раз подошло, — Кайла отошла от нее, взявшись за ручку двери, и обернулась. — Составишь мне компанию или предпочитаешь поесть у себя в комнате?

Сандра с радостью бы ухватилась за ее слова и выбрала последнее, но что-то не давало ей этого сделать. Она не смогла заставить себя уйти наверх и оставить Кайлу обедать одной, хотя и была уверена, что одиноко та себя чувствовать точно не будет в этом случае.

— Пожалуй, я останусь здесь, — наигранно равнодушно пожала плечами Сандра.

— А ты смелая девочка, — губы ее смягчились, складываясь в усмешку.

Не сказать, что взгляд ее потеплел, но из него исчезла какая-то ожесточенность, отстраненность от всего. Развернувшись, она исчезла в проеме двери, Сандра поспешила последовать за ней, но стоило только переступить порог гостиной, как девушка застыла на месте. Стол был полностью сервирован. От блюд, выложенных на нем, поднимался горячий пар. Как? Она минут пятнадцать проторчала только что в коридоре. За это время ни один слуга не проходил мимо них, чтобы накрыть. Однако пар, причудливо клубящийся над блюдами, говорил о том, что пять минут назад все это еще готовилось, и было только что выложено на стол. Никак не раньше.

Громкий стук закрывшейся двери за спиной заставил Сандру подпрыгнуть от неожиданности. Обернувшись, она никого не увидела позади, что позволило ей сделать вполне логичные выводы, которые она и озвучила:

— Обязательно было пугать? — прошипела она, поджимая губы.

Только у одной из них были сверхспособности, позволяющие, как она подозревала, с расстояния закрыть дверь, при этом не касаться ее. А в доме кроме них никого больше и не было.

Наигранно недоуменный взгляд был ей ответом.

— Прости, не рассчитала. В следующий раз закрою как можно тише.

Господи, защити ее от следующего раза! Сплошная невинность, а не искушенная жизнью молодая женщина. Хотя судя по тому, сколько ей лет...

— Будь добра, — буркнула Сандра, направляясь к столу, чтобы сесть.

Стол был накрыт на двоих. И кто бы ей объяснил, как можно было это подгадать! А по-другому и подумать было нельзя, ведь она буквально только что решила, что будет обедать внизу с Кайлой, а не у себя в комнате. Сумасшедший мир!

Положив себе на тарелку небольшую порцию спагетти, политых соусом, распространяющим вокруг восхитительный аромат, и взяв вилку, Сандра аккуратно подцепила макаронину, сосредоточенно наматывая ее на столовый прибор.

— Кайла, — голову она так и не подняла, целиком и полностью занятая важной миссией — накормить саму себя.

— Да? — Кайла оторвалась от своей тарелки.

— А кто обычно накрывает на стол?

Женщина задумчиво мазнула по ней взглядом и принялась сосредоточенно накручивать очередную макаронину на вилку, будто важнее дела в ее жизни и не было.

— К чему этот вопрос? Тебе не нравится какое-то блюдо? Что-то смущает тебя?

— Нет. Обед восхитителен. Просто я так и не увидела слуг, которые бы накрывали на стол. А сервировка, кстати говоря, на двоих. Более чем уверенна, что, поднимись я наверх, здесь было бы накрыто на одного человека. Ведь так?

— Ммм, — промычала она, отправив в рот еду.

Вот и пойми ее после этого: 'Ммм' — да или 'Ммм' — нет.

— Это чары? — продолжала она допытываться.

— Наполовину. Все не так сильно замешано на наших способностях, как ты могла бы подумать. У нас действительно есть приходящий повар. Просто вся еда, которую он готовит, консервируется до момента своего появления на столе, оставаясь в своем первоначальном виде. Сохраняется все вплоть до температуры, что ты могла заметить.

— Что-то наподобие стазиса? — Сандра удивленно вскинула голову.

— Так и есть, — подтвердила Кайла.

— Но это не объясняет того, как она оказывается на столе.

— Ты спрашивала о том, кто накрывает на стол? Все очень просто, — она замолчала на мгновение, с усмешкой заглядывая ей в глаза. — Стоит только захотеть...

Пространство за столом сбоку от ее тарелки дернулось, покрылось рябью, волнами расходясь радиусом с небольшое блюдце. Марево расступилось, оставляя вместо себя вазочку из прозрачного стекла, усыпанную по бокам небольшими розовыми цветочками выпуклой формы. Внутри было ее любимое инжирное варенье. Любимым оно стало этим утром.

— Как удобно, — Сандра подняла голову, столкнувшись с напряженным взглядом Кайлы, ожидающей ее реакции. — Теперь я знаю к кому обращаться, когда мне еще захочется варенья. Только вот макароны доем. А то не люблю, знаешь ли, сладкое смешивать с основным блюдом.

— Может, еще что-то хочешь? Ты заказывай, не стесняйся, — ехидно прошипела Кайла.

— Обязательно. Вот как только надумаю, так сразу и скажу тебе. Я же из стазиса не умею вынимать блюда. Что поделать, простая человечка, — грустно вздохнула она, играя ее же словами, и вперила глаза в тарелку для большего эффекта.

Черт ее дернул ляпнуть такое, знала же, что не надо ее дразнить. Так нет же, не удержалась. Зло сузив глаза, Кайла разглядывала ее так, что кусок в горло больше не лез.

— Ты ешь, ешь, — процедила она, и желание обедать тут же напрочь отпало, настолько зловеще прозвучало ее предложение. Откинувшись на спинку, Кайла продолжила, не обратив внимания на произведенный ею эффект, — Знаешь, если ты также ведешь себя с Эриком, я ему сочувствую.

— С чего бы это? Ты же его ненавидишь, — поинтересовалась, пододвигая к себе вазочку с вареньем, Сандра. — Радоваться должна, если это так.

Зачерпнув ложкой дольку инжира, она осторожно опустила ее себе в рот, с наслаждением пережевывая. Только потом, подняв голову, посмотрела на Кайлу, так как тишина становилась слишком продолжительной.

Невозможно описать взгляд загнанного зверя, длительное время живущего в неволе, но при этом оставшегося далеко в своих воспоминаниях о былой свободе, терзающего себя ими. Такое страдание излучали ее глаза и ненависть. А горечь ложилась на них сверху тяжелым отпечатком. При этом лицо ее оставалось неизменным, ни один мускул не дрогнул на нем.

Как глаза человека могут выражать такую бурю разносторонних чувств? Как можно жить в этой утопии, ежедневно пожирающей страдающую душу? Свидетелем чему она только что стала? Мгновение, и как будто не было ничего. Все тот же холодный взгляд, поджатые в прямую линию губы, равнодушный тон, холодящий душу и разум.