Избранница серафиона (Объятия страсти 1 часть)

Огонь, ярко пылающий в груди, резко поугас, стоило только Кайле замолчать, а Эрик продолжал непроницаемо смотреть ей в глаза, и прочитать по его лицу что либо было невозможно. Впустую, все впустую. Устала, а до него так и не достучаться. Как же она устала. Уйти, туда, где больше никого нет, успокоиться, забыть все... этого она желала больше всего. Смалодушничать... Нет, отец учил своих детей не этому. За все нужно отвечать, а она слишком много всего натворила за все это время.

— Он был и моим отцом, и я любил его так же, как и ты... Ничего не дается просто так, Кайла. Я выбрал меньшее из зол, предпочтя скрыть от тебя правду, взять на себя вину. Хотел, чтобы хотя бы в ваших с Кевином воспоминаниях отец остался тем, кем он был раньше, — наконец негромко проговорил Эрик. — Потом. Мы поговорим об этом потом. Но Кайла... оставить тебя в доме я не смогу. Больше не смогу. Доверить тебе Сандру еще раз... Нет.

— Знаю, — горько усмехнувшись, почувствовала на щеках новые дорожки от горячих слез и совсем тихо прошептала, не надеясь на то, что он услышит, — прости...

И совсем уж неожиданным было услышать от него в ответ негромкое:

— Прощу... со временем.

Широко раскрыв глаза, благодарно кивнула, чувствуя, как тяжесть, что давила на сердце медленно отпускает. Сильные руки обняли ее, утешая, и Кайла в ответ сжала их своими ладонями, ощущая тепло родного тела. Шорм. Слишком много для одного дня, который еще даже не закончился.

Развернув ее к себе, Шорм зашептал на ухо:

— Любимая, успокойся. Ты нужна нам собранной.

— Эрик...

— Простит тебя, — прервал ее шепот муж, — дай ему время.

Подняв доверчивый, влажный от выплаканных слез взгляд наверх, Кайла робко кивнула, принимая его слова. Еще раз коснувшись ее виска губами, Шорм вскинул голову в сторону Эрика, небрежно швырнувшего телефон на диван, где тот подпрыгнул.

— Что он сказал?

— Будет здесь через десять минут, не раньше.

— Придется разбираться самим.

— До его появления протянем, но... Совет захочет убедиться в том, что остальные не представляют для них опасности.

— Потребуют привести остальных? — последовал согласный кивок. — Когда-нибудь это должно было наступить, Эрик.

— Не так, — раздраженно пробурчал он, на ментальном уровне проверяя территорию особняка, поле которого возмущенно подрагивало, и неосознанно поглаживая Сандру за локоть, а она старалась не мешать им. — Малыш, что бы здесь не происходило, не бойся, к тебе пальцем не притронутся. Я буду рядом.

— Они требуют впустить их на территорию, — скривился Шорм, прикрыв глаза.

— Сандра? — Эрик успокаивающе заглянул ей в глаза, ища в них ответ.

— Все хорошо, — кивнула девушка, давая знать, что все слышала, и, поднимаясь с дивана, — ты рядом.

— Умничка, — легкий, вселяющий уверенность поцелуй пришелся в краешек губ. — Подождете с Кайлой в гостиной.

Сандра постаралась ничем не выдать своего испуга от открывшейся перспективы провести с его сестрой наедине пусть даже пару минут, хотя здесь речь шла о немного большем времени, чем две минуты. Как минимум две. Лишь пальцы на руках неосознанно сжались, но она спрятала их за спиной, согласно угукнув. На большее была не способна, но Эрику достаточно было и этого, чтобы понять ее страхи. Хватило взгляда, чтобы Кайла опустила глаза вниз, качая головой.

— Сандра, клянусь, я пальцем не коснусь тебя.

Перед глазами все еще стояла картина безумной Кайлы, толкающей ее к краю каменного круга. Прикрыв глаза, Сандра постаралась отогнать от себя видение и обуздать свои страхи.

— Эрик, время! — напомнил о себе Шорм.

Решительно вздохнув, девушка взяла себя в руки и, вскинув голову, сделала шаг в сторону Кайлы. В последний момент она, не сдержавшись, развернулась у самой двери:

— С тобой...

— Все будет хорошо, — заверил Эрик, провожая ее взглядом.

Уже в гостиной, закрывая за собой дверь, она еще мельком увидела исчезающих за порогом мужчин. Искусственная тишина окутывала с ног до головы, противно прохаживаясь по нервам. Кайла стояла у окна, беспокойно оглядываясь на дверь. Сандра и сама многое бы отдала за то, чтобы узнать, что там происходит, но выйти из комнаты не рискнула.

— Я не хотела, — вскинув голову, Сандра настороженно кивнула Кайле. — Не знаю, что на меня нашло... Знаю, прощения этому нет, но все же, если сможешь, прости.

Раскаяние в ее глазах говорило лучше всяких слов, не оставляя места лжи.

— Это опасно? — вопрос сорвался с губ прежде, чем она смогла себя остановить. — То, что происходит. Совет.

— Не знаю, — честно ответила женщина. — Прецедентов не было.

— Это правда, Кайла О'Эрилстон, — в дальнем от двери углу гостиной стоял седовласый старик, заставив обеих вздрогнуть от неожиданности своего вторжения. — Но ты вызвала Совет, уведомив его о нарушении древнейшего запрета.

— Мастер пространств, — смущенно приветствовала его, склонив голову, Кайла.

Почти сразу же на доли секунд позже в комнате из расступившегося пространства материализовался Эрик, пышущий холодным гневом.

— Давая пропуск на территорию своих земель, я не подразумевал вхождения и в дом, Фернион, — негромко, но так, что продирало до костей, сказал он.

— Силен, — восхищенно улыбнулся старик, разглядывая его полыхающее поле. — Но слишком много энергии потратил. Или дело не только в прохождении граней? Я слышал, ты туннель открывал?

— Слышал? — продолжая буравить его тяжелым взглядом, холодно повторил Эрик. — Ответ на этот вопрос ты решил узнать у девушек, материализовавшись сюда, несмотря на мой запрет, а не последовать примеру остальных членов Совета, ожидающих за порогом?

Не каждый предводитель клана мог управлять пространством собственной территории настолько, чтобы перемещаться в нем, складывая воедино его грани. До сих пор Эрику не приходилось показывать этой своей способности, но стоило только понять, что старика с остальными нет, а через мгновение почувствовать волнение и испуг Сандры, и остановить себя он был более не в силах.

— Любопытство, — дружелюбно посетовал Фернион, разводя руками, — не смог удержаться от того, чтобы не взглянуть на твою Избранную.

— Ты вторгся на мою территорию, — в ровном голосе слышалось рычание.

— А ты открыл туннель, что строжайше запрещено, — парировал старейшина, не отводя взгляда. Дружеские нотки исчезли из голоса, оставив только мрачную сдержанность. Резко подавшись вперед, он возмущенно гаркнул: — Что дало тебе право решать, что безопасно для этого мира, а что нет?!

Улыбка медленно расползалась на лице Эрика по мере того, как глаза старейшины все больше заполнялись праведным гневом, поза его излучала безмятежное спокойствие.

— Все было вполне невинно.

— Невинно?! — взбеленился старик, делая шаг вперед, и вдруг странно успокоился, елейным голосом пропев: — Если все было так невинно, как ты хочешь представить, будь так добр, Эрик, поделись со мной своими "невинными" шалостями.

— Обязательно, но...

Дверь стремительно приоткрылась, впуская Шорма.

— Эрик, что за выходка! Ты оставил взбешенный Совет у порога, исчезнув, ничего не сказав! — замолчав на мгновение, мужчина недоуменно взглянул на Ферниона, который здесь присутствовать уж точно не должен был. Понимание отразилось на мрачном лице. — Фернион, — приветственный кивок, полный холода.

— Но думаю, лучше это сделать в присутствии остальных членов Совета, — бесстрастно закончил Эрик, не сводя с него глаз.

Член Совета переводил мрачный взгляд с одного на другого, молча хмуря брови, вокруг которых залегла старческая складка, но по безмятежно-спокойной позе Эрика и непроницаемому взгляду Шорма было невозможно что-либо прочитать.

— Похвально, что ты хоть иногда думаешь о благе Совета, — приблизившись к двери, уже взявшись за ручку, обернулся. — Ты не познакомишь меня со своей Избранной, раз я все же здесь?

Тяжелый, недобрый взгляд хлестнул по старику, но тот не шелохнулся, ожидая.

— А ты не успел? — ехидство пробивалось в голосе, рука потянулась к Сандре ладонью вверх, приглашая.

Девушка заставила себя ждать недолго, краем глаза уловив, как рядом ободряюще кивнула Кайла. Осторожно подойдя к Эрику, она настороженно поглядывала на одного из старейших членов Совета, не спускающего с нее любопытного пополам с восхищением взгляда.

— Сандра, Фернион один из старейших членов Совета Высших и глава рода Фьюрал, к тому же Мастер пространств, не в меру пользующийся своим даром.

— Любопытство — не порок, — заложив руки за спину, Мастер пространств величественно кивнул, не сводя глаз с нее.

— Вот как? Значит, мои шалости можно списать на любопытство и это тоже будет не порок? — с интересом вздернул бровь Эрик, бережно обхватывая ладонь Сандры.

— Хорошая попытка, вот только в твоем случае это скорее попрание законов нашего вида, нежели то, что не порок, — Фернион благожелательно улыбнулся девушке, внимательно рассматривая ее. — Очень рад увидеть вас вживую и приветствовать одним из первых в обществе серафионов, Сандра. Вы — диковинка нашего сада, столь прелестное дитя.

— Спасибо, вы очень любезны, — было видно, что она колебалась, но все же утвердительно кивнула. Морщинистое лицо озарилось задумчивой улыбкой, прежде чем он, не отрывая взгляда от Сандры, обратился к Эрику.

— Не хочет ли твоя Избранная присутствовать на собрании? Ведь она непосредственный свидетель, не так ли? — обернувшись, Фернион вопросительно посмотрел на Кайлу, на что та только прикрыла глаза, признавая вину. — К тому же Совет будет счастлив увидеть твою истинную пару.

— Ты все же испытываешь мое терпение, — тяжелым голосом сказал Эрик, растягивая губы в мрачной усмешке и поблескивая яркой голубизной радужки, стремительно темнеющей под наплывом чувств, и продолжил, уже откровенно играя на его неосведомленности. — Что ж, раз присутствие телепорта не столь принципиально, придется ему позвонить, чтобы не спешил возвращаться...

— Хмм.. Гхмм, — не теряя благодушного выражения на лице, Фернион неторопливо кивнул Сандре. — Был безмерно рад познакомиться с вами, драгоценная. Надеюсь, что смогу попрощаться с вами перед уходом.

— Конечно, — любезно согласилась она, провожая его взглядом до двери.

Над ухом послышался едва слышный смешок Эрика, прежде чем он последовал за ним.

— В кабинете, — негромко подсказал Шорм, придерживая распахнутую дверь, в которую было видно большую часть холла. Прикрывая за собой дверь, он предостерегающе посмотрел на жену, прежде чем шепнуть: — Присмотришь.

В последний миг Сандра еще успела заметить, как в холле появился телепорт. Эндрю, так, кажется, его звали. Потом дверь окончательно закрылась за Шормом, отрезая девушек от происходящего.

— Старый лис... — не удержалась Кайла, все еще не спуская глаз от двери, — но справедливый.

Напряжение давало о себе знать, заставляя подгибаться ноги, присев на краешек кресла, она старательно разгладила кофточку на животе, стараясь отвлечься. Рядом осторожно присела Кайла, стараясь находиться у нее перед глазами, чтобы не напугать. На низком столике перед ними появился чайный набор, рядом лежала вазочка с инжирным вареньем.

— Будешь чай? — тихо спросила она, но наткнулась на глухое молчание. — Они теперь надолго, нет смысла сидеть в гнетущем ожидании.

— Думаешь, они смогут убедить их?

— Фернион... он негласный лидер Совета, к нему прислушиваются, и уж если он готов выслушать... Они смогут отстоять свою истину.

Кивнув, Сандра машинально потянулась к чашке, стоило ей только взяться за него, как от поверхности стала закручиваться горячая спираль пара. Цветочно-ягодный букет тут же ударил в ноздри, распространяясь вокруг. Поднеся чашку к себе, Сандра сделала глубокий вздох, отдаваясь восхитительному аромату чая, прежде чем сделать небольшой глоток.

— Я думала, дом защищен от чужого вторжения.

— Это так, — подтвердила Кайла, с облегчением наблюдая за девушкой, неторопливо смакующей напиток. Столько дров наломала она за один день, но может быть не все упущено в доверии с ней. — Фернион — частично исключение из общей массы. Мастер пространств. Это почти то же самое, что и телепорт, но с намного большим набором возможностей, пространство нашего мира — материя, с которой он работает. Правда, в отличие от настоящего телепорта его силы ограничены нашим миром. И все же даже он не может просто так перемещаться на территории других кланов, а вот здесь уже основная загвоздка. Для этого нужно разрешение главного в роду клана на пропуск к своим территориям. Эрик это разрешение членам Совета дал, так что допуск Фернион получил. Другое дело, что в дом никто никого не впускал.

— И я всегда буду вызывать среди вас любопытство?

— По большинству, — не стала увиливать от правды Кайла, — Ты пойми, это так ново для нас, почти невероятно. Мы и мечтать о таком не смели. Эрик... — запнувшись, женщина неуверенно повела плечом, будто размышляя, имела ли право говорить о таком и нерешительно закончила тихо-тихо, — Я рада, что он нашел тебя.

И Сандра поверила ей. Не могла не поверить, смотря в голубые глаза, горевшие внутри теплотой, когда она все же решилась озвучить свои чувства. Почти полная чашка, из которой было отпито всего два глоточка, не отягощала руку, забытая, застывшая в ней на пути к столу. Так странно, необычно было наблюдать за ней, видеть робкую, несмелую любовь к родному человеку, а не яростную, горькую ненависть, из раза в раз теснящую остальное, выжигающую все на своем пути. Страх отступил, не сжимая больше сердце в своих тисках, душа, настороженно взиравшая на женщину, потихоньку успокаивалась, осталось только желание если не помочь, то хотя бы поддержать и утешить.

— Ты его любишь, — Сандра не спрашивала, констатировала факт, — Все это время.

Отведя глаза, Кайла выглянула в окно, пейзаж за ним оставался невозмутимо спокойным. Идиллия. Вот только в душе царит беспорядок.

— Тяжело одновременно любить и ненавидеть человека, — наконец обронила она, когда девушка уже и не надеялась услышать ответ, — меня это уничтожало день за днем, минута за минутой. Легче быть безумной, чем разрываться между этими чувствами, холить и лелеять ненависть, чувствуя любовь на краю сознания... всегда, везде. Не в силах унять что-то одно, чтобы вздохнуть с облегчением, перестать терзать себя. Я безумно любила отца, настолько, что дочерняя любовь затмила все для меня, не дала заметить изменения, что стали происходить в нем со смертью мамы. Мы были сплоченной семьей, пока мама была жива, среди нас всегда царили мир и любовь, беззаботность жизни... Домашние дети, оберегаемые родителями. Ее смерть стала ударом для всех. Мы — серафионы обладаем повышенной регенерацией, но мы смертны. Отец не ушел за ней, хотя хотел... очень хотел. Наверно, милосерднее было отпустить его, показать, что мы сможем жить дальше, поймем. Но Кевин и я были слишком эгоистичны, а отец слишком любил нас, чтобы бросить, видя, что мы не готовы. Он стал тем, кто вернул тепло и любовь в дом, собрав воедино утопленных в своем горе детей. Я возвела его почти на пьедестал, не видевшая реалий жизни, эгоистичная в своей любви, так и не понявшая мук отца, сводивших его с ума... Эрик прав, я вряд ли поверила бы ему тогда. Но сейчас... ты не представляешь, какое облегчение знать, что я могу отбросить ненависть, отпустить, освободиться от нее, жить дальше, не оглядываясь назад, любить брата с чистой совестью, не предавая память об отце.