Избранница серафиона (Объятия страсти 1 часть)

Однако сейчас речь шла о Сандре, и даже Ферниону нельзя говорить о ней в таком контексте.

— А ты бы этого хотел? — ответил Эрик вопросом на вопрос, вскинув бровь.

Сбоку послышался смешок Джордана. Единственный посвященный в дела Эрика, он доверял ему почти как себе. Глава клана Шруварт один из немногих, кто видел бедственное положение серафионов и который полностью разделял его взгляды и поддерживал. Однако на собрании приходилось делать вид, что каждый из них сам по себе, и они никак не связаны. Слишком многие относились к Эрику крайне негативно, и бросать тень на друга он не имел никакого желания. Если ему Совет будет сопротивляться, то к мнению Джордана они прислушаются и примут к сведению. А то, что все предложения, поступающие от него, предварительно передаются ему самому Эриком, уже не важно.

— Эрик...

— Что касается моей Избранной, — прервал он Ферниона, повышая голос и привлекая внимание всех, — она и ее особое положение касаются только членов моей семьи и никого более. Отчитываться я ни перед кем не собираюсь, Фернион.

В зале хранилась полнейшая тишина. Все ожидали реакции Ферниона, зная, что он мог поставить на место одним взглядом, не утруждая себя речью. Зандон еле сдерживался, чтобы самому не вставить пару фраз определенного характера, но попадать под горячую руку с обеих сторон не хотел.

Однако ожидания их не оправдались. Устало вздохнув, старик словно растерял весь свой пыл:

— Эрик, я ни в коем случае не хотел задеть тебя или твою Избранную. Но представить ее нашему обществу ты обязан, мальчик.

Члены Совета осторожно выдохнули, радуясь, что смогли избежать бури. Но следующие слова Эрика заставили их попрощаться с надеждой на то, что сегодня они смогут добраться до дома без каких-либо происшествий.

— Я никому и ничем не обязан, — прорычал он, угрожающе нависая над ним.

— Она теперь член нашего общества. Остальные имеют право увидеть ее так же, как и она нас, — продолжал гнуть свою линию Фернион, ничуть не испугавшись его.

— Надо же, — без капли насмешки фыркнул Эрик, еще сильнее склоняясь над ним. — Еще три минуты назад она была его угрозой, а теперь член общества.

Фернион покачал головой, в примиряющем жесте разведя ладони:

— Быть может, я подобрал неверные слова, Эрик. Признаю, хрупкий человечек не может являться какой-либо угрозой серафионам. Но случай действительно необычен. С твоего разрешения я бы хотел пообщаться с ней. Нужно понять, что послужило причиной тому, что она стала твоей Избранной.

Это еще сильнее взбесило Эрика. Он не собирался представлять Сандру серафионам, как какую-то зверюшку. Однако прежде, чем он успел что-либо облечь свои мысли в слова, полные гнева и ярости, в разговор вступил собеседник, от которого ничего подобного и не ожидали.

— Избранными не становятся по каким-либо причинам, Фернион. Кому как не тебе это знать, — послышалось от дальнего края стола. Джайлз не спеша поглаживал свою бороду. Почти одного возраста с Фернионом, он предпочитал более слушать, нежели говорить и держался обособленно от всех, никого не выделяя. Полномочия главы клана Джайлз уже давно возложил на своего племянника, однако в Совете остался от его имени. — Эта девочка ни в чем не виновата. Быть может, просто время пришло. Спадают чары, которые мы сами на себя наложили. Это не могло продолжаться вечно.

— О чем ты, мой старый друг? — растерянно выпрямился Фернион.

— Вселенная дает нам знать, что время затишья кончается. Еще сотня лет, и люди скоро начнут просыпаться. Избранная молодого Эрика — это только первое звено, выпавшее из всей цепи. За ним последуют другие.

Слишком жутким было предсказание, чтобы смеяться над его дикостью. И слишком часто старый Джайлз говорил правду, чтобы пропустить его предположение мимо ушей, откинув от себя, как бредни старого человека, не придав этому должного значения. Страх мелкими щупальцами заползал в души присутствующих, заставляя ежиться. Лучше бы это оказалось ложью, потому что иначе спокойной жизни на Земле и вправду придет конец.

— Ты уверен? — тихо спросил Фернион, в душе страстно надеясь на отрицательный ответ.

Джайлз не стал отвечать. Ответ и не требовался, все было ясно и без него.

Что-то не давало Эрику покоя, беспокоя на краю сознания. Какая-то мысль, которую он никак не мог ухватить, только кончик его постоянно мелькал в голове. Он чувствовал, что упускает что-то важное, скользящее по самому краю мыслей, касаясь его своим ребром, но стоило только сконцентрировать на этом внимание, и оно пропадало. Да и ярость по поводу обвинений в сторону Сандры не давала ему сосредоточиться. Оно назойливо билось в голове, не спеша облечься в сформировавшуюся мысль. Брови Эрика сошлись в одну линию, образуя складку на лбу. Благо никто не обращал на него внимания. Все были сосредоточены на Джайлзе.

Подобные мысли, что озвучил только что старейшина, приходили в голову и самому Эрику. Мужчина часто задавался вопросом, как Сандра смогла стать его Избранной, и объяснение Джайлза было единственно логичным. Больше даже и нечего было предположить. Страшно подумать, сколько серафионов осталось без пары, потому что их Избранные были людьми. И ведь он сам относится к ним, разница лишь в том, что в Сандре смогла проснуться его Избранная. И уже не важно, что послужило этому причиной, важно то, что это произошло. Эрик не смел даже думать, что было бы, если бы этого не случилось. Один, в вечном поиске того, что он не смог бы найти. Просто потому, что не мог бы и помыслить искать ее среди людей. Было слишком страшно и горько думать о таком.

Подняв голову, Эрик медленно обвел взглядом присутствующих, стараясь отвлечься от тяжелых мыслей. И тут в голове что-то щелкнуло, сдвигаясь вперед, обретая четкие линии. Снова, но уже более внимательно он оглядел всех и, не найдя того, что искал, грубо прервал Ферниона, вполголоса обсуждающего с Джайлзом что-то, чтобы задать один единственный вопрос, не обращая внимания на то, что привлекает всеобщее внимание:

— Где Кевин?

Фернион обернулся, непонимающе уставившись на него. Только Джайлз печально покачал головой. Негласный провидец. В душе Эрика что-то оборвалось, слишком похоже все это было с тем, что произошло с ним два месяца назад.

— Кто?

— Кевин Блюзтер! — прорычал Эрик.

— Я знаю, о ком ты говоришь! В конце концов, ты спрашиваешь об одном из членов Совета, — гневно прервал его Фернион. — К чему этот вопрос?

— Поднявшись с места, Эрик обронил:

— Почему он не на собрании? Дошли все кроме него.

Фернион облегченно фыркнул, успокаиваясь по поводу беспочвенной паники, которую сеял в эту минуту Эрик среди серафионов.

— Его жена рожает. Естественно, что он захотел остаться рядом с ней в такой момент, — небрежно пожал он плечом и собирался уже вернуться к прерванному разговору, когда его настиг очередной вопрос Эрика.

— Вы так думаете или знаете точно?

— Наверняка это так. Эрик, в чем дело? — крикнул он в спину идущему на выход мужчине.

— Вам не кажется странным, что он не прислал вместо себя своего помощника? — обернулся Эрик практически у самой двери. — На вашем месте я бы позвонил Дрю, чтобы узнать, где находится его хозяин.

С этими словами он вышел из помещения, не думая о том, в каком состоянии оставляет людей позади. Важным сейчас было только найти главу Блюзтеров.

Страх и чувство неизбежности, вот что он чувствовал в эти минуты. Глубоко внутри что-то подсказывало ему, что все обстоит так же, как он и подумал, но гнал от себя подобные мысли. Слишком ужасной будет в этом случае действительность.

Время, казалось, бежало с бешеной скоростью, и угнаться за ним не было никакой возможности. Перед глазами пробегали картины его плена. А ведь он был у темных первым серафионом, кого те похитили. Первый опыт. Обращались с ним ужасно, но пытки все же были терпимыми, неумелыми в своей крайней жестокости, непроработанными до конца. Или это сам Эрик не раскололся, потому что знал, что в противном случае ожидает этот мир по ту сторону туннеля и готов был умереть и унести с собой тайну их расположения? Что же будет с Кевином, если его догадка верна?

Размышляя об этом, Эрик даже не заметил, что за ним следом тенью проскользнул Шорм, но реагировать на легкое касание к его плечу не стал, так как мало кто мог осмелиться на подобную вольность. Только самые близкие, а таких было очень мало. Остановившись, он осмотрел парковку. Машины смешными линиями стояли во дворе, изображая ломаную фигуру, и занимали большую его часть.

— Ищи машину Кевина или Дрю. Не может быть такого, чтобы хотя бы один из них не приехал. Ты — справа, — слева, — с этими словами они, молча, разошлись, каждый в обозначенную сторону.

Весь осмотр занял не более десяти минут, но Эрику показалось, что прошла вечность, а машину хоть одного члена клана Блюзтеров так и не нашли на территории замка. И это заставляло его все сильнее сжимать руки в кулаки, понимая, что все это могло означать. Практически одновременно вернувшись к ступенькам, ведущим на порог, откуда, собственно, и начались поиски, они обнаружили там поджидающих их возвращение Джордана и Грегори, тихо переговаривающихся между собой.

— Вы дозвонились до Блюзтеров? — с ходу спросил Эрик, поднимаясь по ступенькам.

— Из дома выехал Кевин. Дрю остался с его женой, чтобы помочь в случае чего, — невозмутимо ответил Джордан.

— Черт! — не сдержавшись, Эрик ударил кулаком по каменной стене, не обращая внимания на осыпающуюся крошку.

— Судя по твоей реакции, здесь его не было, — тихо вздохнул глава клана Шруварт. Грегори стоял чуть позади него, напряженно вслушиваясь в диалог.

— Нет, — обреченно покачал головой Эрик, поворачиваясь.

Внутри каждого из них бушевал ураган. Они боялись произнести вслух то, что уже знали глубоко в душе. Хотелось отсрочить этот миг, протянуть время до безнадежного 'А вдруг'. И в тоже время каждый понимал абсурдность этой надежды.

— Что делать? — осведомился Джордан. Никто по его голосу не догадался бы, как сильно тот переживает, настолько спокойно он звучал.

— Искать. И надеяться, — тихо ответил Эрик и направился внутрь помещения.

— Эрик, — окликнул он мужчину, и, дождавшись, пока тот обернется, продолжил, — Если это то, о чем думает здесь каждый из нас, то они могут держать его там же, где удерживали до этого тебя.

— Не могут, — отчетливо проговорил Эрик, лицо его напоминало маску. — Не могут, потому что тогда, после своего побега я вернулся туда. И хоть там уже никого и не было, но это место я разрушил до последнего камешка.

— Ясно, — выдохнул Джордан, потрясенно тряхнув головой, и подошел к нему. — Тогда надо предупредить остальных.

В зале царил хаос. Каждый норовил перекричать другого. Но общий дух тревожного напряжения витал в воздухе, заставляя нервно передергивать плечами в ожидании. Ситуация складывалась из ряда вон выходящая.

Из толпы прямо перед ними вынырнул Фернион, таща за собой Джайлза. Обведя взглядом их невеселую группу, сообщил:

— Дрю не может дозвониться до главы своего клана. Сказал, что раньше такого никогда не было, тем более сейчас, когда его жена рожает.

— Во дворе его машины нет. Досюда он не доехал, — ответил Джордан.

— Нужно выслать людей на его поиски.

— Сомневаюсь, что это что-то даст, — озвучил Эрик свои мысли, рассматривая печальное выражение лица Джайлза. Этого он боялся больше всего.

Ничего не ответив, Фернион молча отвернулся и нырнул в гущу толпы, подзывая к себе молодых, сильных серафионов для организации поиска.

— Все еще может оказаться не таким печальным, как кажется, — попытался снять всеобщее напряжение Джордан, как и остальные, наблюдая за удаляющимся старейшиной.

— Ты сам в это не веришь, — горько усмехнулся Шорм.

— Я все же надеюсь, что наши догадки всего лишь бред мрачного сознания, — возразил он, искоса поглядывая на него.

— Хотелось бы, — устало поморщился Эрик. — Мы едем домой, Шорм.

Он хотел как можно скорее оказаться дома, увидеть Сандру, обнять ее, почувствовать всем своим существом. Хотел удостовериться в ее безопасности. И Шорм его абсолютно поддерживал в этом стремлении, сам испытывая те же чувства. Он сам с трудом сдерживался, чтобы не сорваться с места и не рвануть домой, чтобы проверить, что все хорошо.

Уже на выходе их окликнул Фернион, неожиданно возникший позади:

— В данной ситуации вам с главой Шруварт лучше ехать вдвоем. К тому же вы живете не так далеко друг от друга, — старик печально опустил глаза. — Опасное время нынче наступает. Не думал я, что застану такое.

Голос его был так тих, что друзья с трудом расслышали шепот, который явно предназначался не для них. Мысли Ферниона витали где-то далеко, пытаясь осознать масштаб надвигающейся опасности, и чем лучше это у него получалось, тем больше темнели глаза, превращаясь в два бездонных омута.

— Эрик, я буду ждать знакомства с твоей Избранной. Ей предстоит жить в нашем обществе, ты не можешь отгородить ее от всего.

— Еще как могу, Мастер.

— Я говорю не защите, я говорю о ее будущем среди нас. Ты должен ввести ее в наш круг, хотя бы ради нее самой.

Эрик понимал, что старейшина прав. Серафионы примут ее чуть ли не с радостью после того, как уляжется первая волна любопытства по поводу ее человеческой сущности. И все же он опасался излишнего внимания к ней. Умом он понимал, что это неправильно, но будь его воля, Эрик не выпускал бы ее даже за пределы территории их клана. Слишком большая опасность затаилась на свободе, и узду ей еще не придумали. Нынче, когда жизнь самих серафионов встала под угрозой смерти от темных, что уж говорить о простой человеческой девушке, к тому же беременной. Защититься она не сможет, а рисковать ею после стольких лет поисков и ожидания он не намеревался.

— Я подумаю.

Молча кивнув, Фернион согласился с его ответом. Слишком хорошо он знал, что давить на сына Элриса при таком упертом характере не стоит, его 'подумаю' — это уже прогресс, пренебрегать которым старейшина не собирался. Уже собираясь покинуть их, в последний момент все же бросил через плечо:

— И телепорта не забудь.

С этими словами он ушел, оставив друзей задумчиво смотреть ему вслед. Старый лис, хитрый, как чертога. Скинув с себя невидимое оцепенение, они один за другим покинули помещение.

Три машины небольшой колонной выехали с территории замка. В первой ехал Грегори, за ним Шорм и Эрик, замыкал колонну Джордан со своим водителем. Эрик задумчиво смотрел вперед на дорогу, размышляя о том, что случилось. Печально, но он был уверен, что Кевина Блюзтера они больше не увидят. Внутри него разливалось холодное стылое чувство неизбежности этого. Он и представить не мог, что будет с женой Кевина, когда она все узнает. И это Совет говорил, что темные — их братья и сестры, заблудшие во тьме, нуждающиеся в помощи?! Зло, вот что они такое! В них не остается ни капли человечности после того, как они поддаются витающему вокруг них безумию. А тьме только это и надо. Одно малейшее колебание, один малюсенький шаг навстречу, и все. Эрик сам был свидетелем этому, и каждый миг лицезрения той картины убивал его вживую, разрушая в душе взгляды и приоритеты, исконные истины, которые были с ним с самого рождения. Кайла не знает, она не видела того, как менялся отец, теряя свою личность, превращаясь в чудовище, способное убить собственных детей. Но Эрик и не собирался говорить ей об этом. Никогда. Лучше она будет продолжать его ненавидеть.