Попал, так попал!

Не идти через Реку мы не могли — многие новые союзники примкнули к нам, рассчитывая, что мы защитим их от набегов заречных, которые после гибели Меча быстро припомнили родичам все старые обиды. Крах любого государства, пусть даже и такого, неизбежно порождает у соседей желание половить рыбку в мутной воде, а то и урвать себе что повкуснее. Степень цивилизованности какой-либо стороны роли не играет совершенно.

Сейчас два хищника вновь скалят друг на друга зубы. Скоро начнётся новая схватка не на жизнь, а насмерть. Один из зверей закалён во многих жестоких битвах. Другой не столь опытен. Но он защищает своё логово. Легко не будет никому.

Плотный у них строй. Даже слишком. Зайди в упор — могли бы нас и продавить. Когда стенка на стенку — индивидуальное мастерство мало что значит. Двинулись. Тяжело набирая скорость. Дина сидит флегматично. Опять приступ той страшной апатии. Тот случай, когда предусмотрено всё и вся. Как тогда. На Поле Смерти. Кажется, они ещё не слишком верят в рассказы беглецов.

Рёв. Согласный рёв тысячи глоток. Кажется, трясется земля. У артиллеристов тлеют фитили.

Рукотворный рёв бешеных стрел. Сколько их не вижу — свё время поражаюсь, как они действуют. Издалека кажется, что работаёт огнемёт времён Второй Мировой. Только струйку почти не видно в полёте, да и скорость не то, чтобы высока особо. Зато потом, когда вспухает чудовищный цветок почти бездымного пламени. Оно не тушится ничем. Проникает в малейшую щель. Оно способно плавить камни. И металл, если несколько зарядов попадает в одно место.

Иногда один залп бешеных стрел решал исход сражения, особенно во времена впервые их применившей Дины I. Но люди существа такие — на всякое действие — противодействие найдут. После залпа бешеных можно попытаться бегом преодолеть разделяющее противников расстояние. Перезаряжаются они куда дольше пушек, хотя намного эффективнее их. Но на порядок сложнее.

Эти идут. Растерялись на мгновения. Но не побежали. Идут, переступая чезез обугленные тела павших товарищей. Лишь бы дотянуться.

Из-за рогаток бьют стрелки. Дым, они почти ничего не видят. Но по такой массе главное попасть, пуля найдёт свою жертву. Чёткие залпы по команде. Что происходит в центре — уже не видно.

Стрелков с нарезными ружьями Дина распределила по разным частям. Пусть бьют, кого считают нужным. Тяжёлые пушки стреляют. С такого вряд ли от ядер будет такой уж сильный урон. Но он есть.

Ракета! Сигнал для задравших стволы гаубиц на залп осколочными бомбами. Эти удачливее.

Отбили. Именно отбили. Хотя потери относительно невысоки, я начал понимать эпирского царя. Давно так нам драться не приходилось ( мне — так вообще, никогда). Пленных мало, почти все раненные. Те, кого прижали к болоту сдаваться отказались. Их просто сожгли бешеными стрелами. Дина предпочла потратить дорогущие ( к тому же ещё фактически невосполнимые) боеприпасы, но не терять людей.

Упорство лесных племён мы недооценили. За свою землю они сражаются отважно. Но и Дина упорная. Оставлять на новой границе таких неспокойных соседей вовсе не намерена. Дел всем хватает. Осень, зима. Переходы, осады, засады.

Глаз Кэретты воспалился и опух. Дина была бессильна. Ей удалось только не допустить распространения воспаления на другой глаз. За два десятидневья Кэретта полностью ослепла на один глаз.

Только зрение Кэретты в эти дни — наименьшая из проблем. Мы не представляли, что их будет так много. Покойный меч божий зубы-то на них точил, но напрямую лезть опасался, понимая, что без зубов можно остаться. Нам же деваться некуда, если хотим не только о сиюминутных выгодах думать. Атаковали на переходе авангард. Не на тех напали. Вагенбург встал. Картечь. Град пуль и болтов. Отбились.

Дороги преграждены засеками. Удаётся избегать крупных засад. Эти вполне способны их организовывать. Лесистая долина. Планировали устроить обвал, скатив на нас подрубленные вековые дерья. Не получилось. Дине слишком уж подозрительными показались эти холмы. У них чуть ли не всё войско по холмам пряталось. Рассчитывали, что когда мы втянемся в долину, спустят на нас деревья, атакуя с двух сторон.

Сообразили, что перестраиваться, а потом атаковать под огнём артиллерии и бешеных стрел — не самое умное предприятие, поспешили отойти. Нам удалось уничтожить только два небольших отряда прикрытия.

Дорога ведёт к достаточно крупному протогороду — племенному центру. Местные, видимо, слишком рассчитывали на уничтожение нашей армии. Укрепления не подновляли, жили, как живётся, рассчитывая ещё наверняка получить неплохой барыш, скупая у победителей трофеи и пленных. Не вышло. Пришлось бежать вместе с отступающими, побросав почти всё. У них на хвосте уже висели всадники Линка. Город пытались поджечь. День дождливый, получилось плохо. Ценностей нам досталось не очень много, зато прилично скота и зерна.

* * *

Плюс проблемы со снабжением. Запасы тают. Награбленного продовольствия не хватает. Порох имеет дурную привычку заканчиваться.

— Спрашиваешь куда деньги делись? У меня?

— Мне впервые за много лет нечем платить жалование.

— Думаешь, они воюют только за него?

— Оно им положено.

— Знаю! Ты помнишь, как мы шли до столицы меча?

— По Новой дороге.

— Верно. Не думала, с чего это варвары дорожным строительством решили заняться?

— Прямая дорога от их столицы, почти смыкающаяся с нашей. Что бы награбленное легче вывозить было.

— Ты придуриваешься, или забыла, что они собирались занять занять эти провинции?

— Да, но...

— А мы собирались им эти провинции отдавать?

— Нет.

Кэретта стоит в профиль ко мне. Я вижу только опухший слепой глаз.

— Как быстро мы бы смогли протащить артиллерию через эти леса? Или по старой дороге? Они для нас, понимаешь, для нас построили эту дорогу. Этот идиот Меч думал связать ей две своих столицы. Вроде это должна была стать главная дорога новой империи. Император, тля! Сам бы он в жизни бы до такого не додумался. Его попы надоумили. А их — трактат Носителя слова, жившего ещё до Кэрдин "О величии Божественном и императорском". Лет пять назад случайно обнаруженном в столице. Для всех направлений этой веры слова этого... Носителя священны.

— Твоего авторства трактат?

— Не только. Инженерную часть как раз он сочинял. Далее. Где бы ты попыталась нас задержать на месте варваров?

— Если бы крепость у излучины была бы готова...

Дина просияла.

— А она была готова?

— Нет, и по-моему, часть построенного обвалилась. Но это должна была бы быть первоклассная крепость. Если бы они её достроили.

— Ты знаешь, сколько лет они её строили?

— Нет.

— План её вспомни.

— Я видела такой... Ты же за него дала Первую награду на конкурсе на проект перворазрядной крепости.

— Ага. Дала. Награду. Но не назначила строить крепость. Думаешь, я не знаю про посольство Меча, что в то время в столице околачивалось?

— Они как раз строителей тогда нанимали.

— Ага! Вспомни, через кого!

Кэретта промолчала.

— Они прослышали, как я не дала архитектору выгодный заказ. Тут же к нему прибежали.

— И что? Проект крепости был неплохим. Я помню.

Дина хохочет.

— На то и расчёт был, что они его купят. Проекты он составлять умеет, но снабжением материалами должен кто-то другой заниматься. Чтобы варвары могли организовать снабжение материалами... Я знала, что крепость он построить не успеет. Я такого много могу рассказать. Сколько племён не выступило вместе с Мечом, потому что я банально подкупила их вождей?

— Угу, лучше бы ты этих подкупила.

— Заметь, они тоже не выступили.

— Зато сейчас вон как... выступают.

— Обоз подойдёт на днях. Сроки пока в пределах допустимых.

— Если только Динка ни во что не ввяжется.

— Не ввяжется. Воин-то она вполне дисциплинированный, про принцип единоначалия помнит. Да и реально, кроме своих девок, она никем не командует.

— Способности к командованию не всегда непосредственно связаны со званием.

Левый глаз воспалился. Боль дёргающая. Белёсый туман, усиливающийся с каждым днём. Терпел, не с таким люди воюют. Но потом понял, что могу потерять глаз. Свет, даже не слишком яркий, причиняет боль. Лавры Кутузова как одноглазого меня не прельщают. Пошёл к Дине.

— Садись, гляну. Я вовсе не заинтересована в увеличении числа одноглазых в моём окружении.

У неё есть несколько походных металлических шкафов с ручками для переноски. В каждом множество ящичков. Что она там хранит — не моё дело. Выдвигает. Достает несколько металлических прутьев, какие-то пластины.

Начинает собирать что-то непонятное.

С каждой установленной деталью степень моего офигевания увеличивается. Подобную конструкцию я уже видел. В нашем мире. В Глазном отделении больницы. Прибор, используемый для осмотра глазного дна. Но этот-то здесь изготовлен! Единственное такое уже резкое отличие — источник света. Дина кидает в него несколько щепоток какого-то порошка. Поджигает свечой.

— Ставь голову сюда.

Млин, словно в свой мир попал.

Дина садится напротив.

— Давно?

— Дней десять.

— Дурак. Ослепнуть мог.

Достает очень маленький шприц с тончайшей иглой. Такие крошечные шприцы я только дома видел. Пройдясь спиртом по виску делает крайне болезненный укол, то ли в сам глаз, то ли куда-то около него. В общем, так же, как в нашем мире.

— Уж если от света больно, то хоть повязку мог бы нацепить. В общем, походи пока в повязке. Завтра придёшь — ещё кольну.

Нацепил повязку, как приказала. Утром заметил — туман стал слабее. Возникла бредовая мысль: может, и у неё сознание попаданца? Уж слишком круто, как она глаза лечит для этого времени. Как бы то ни было, это не отменяет, что Дина гениальный врач. На своей не слишком-то драгоценной шкуре прочуствовано.

— Ягран молодец! Старается! — Дина сияет чуть потусклее солнышка. Мне её такое показное веселье не слишком нравится. Кэретте тоже. Линк смотрит заинтересованно.

— В чём дело?

— Да вот, приходит ко мне его подружка. Угадай, что у неё... бабушка Ягр.

Ноль эмоций.

— Ты говорила, что твои таблетки на сто процентов надёжны.

— Подтверждаю снова, — Дина ухмыляется, — только видишь ли. Я не могу следить, пьют ли они их. Да и твой бы мог позаботиться, так сказать.

Аналоги известных резиновых изделий тут производяться. Из кишок скота. О качестве судить не берусь, использовать не приходилось. Но аналог анекдота про "рваную резину" слышал.

Ухмылка Линка явно выражает циничное одобрение.

Кэретта холодно интересуется.

— Это та, о которой я думаю?

— Я мысли, знаешь ли, читать не умею. Высокая такая, на мою Дину чем-то похожая. Только голубоглазая.

Кэретта кивает.

— Представляешь, она мне врать пыталась, что пила все таблетки.

Линк натурально гогочет.

— Стервознозсть от возраста не зависит. Ребёнок будет законным или бастардом?

— А тебе-то что за дело? У самого жена — бастард узаконенный.

Линк снова хохотнул.

— Так я и сам такой же, и ты тоже, только Дина вроде, законная.

— Ну, в бумагах-то нечто иное написано.

— Бумага всё стерпит.

— И я о том же. Так что там решим на тему намечающегося родственника?

— Я ещё поговорю. И с ним, и с ней. Сама понимаешь, сохранить ребёнка будет нелегко.

— Я с ней вообще-то, говорила уже. — что-то неприятное звучит в голосе Дины. Что-то, только им двоим известное. — Сейчас в лагере есть только один врач, имеющий право делать такие операции. У меня есть принцип — такую операцию я буду делать, только в случае угрозы для жизни женщины. Во всех остальных случаях я прислушаюсь к её мнению. Выбор её и только её, и я первая, кто прогонит лезущих с советами доброхотов да родственничков различной степени близости. С девочкой я уже говорила — она хочет этого ребёнка. Прежде чем говорить с сыном, доведи до него моё мнение по данному вопросу. Точнее, мое мнение он может считать приказом. Будет он бастардом или полноправным Ягром — это вы сами решите. Но ребёнок этот родится. Я сказала!

Один из законов Дины I прямо запрещал довольно распространенное среди грэдской элиты, многоженство. Не то, чтобы были какие-то гаремы. Но законных жён частенько бывало две-три, а изредка и больше. Эрендорн Старый в своё время тем ещё половым гигантом был. Победы на данном поприще потом стали одной из причин ожесточённой гражданской войны. Грэды относятся к числу тех народов, где строгость законов во многом компенсируется необязательностью их исполнения. Укоренившийся обычай отмирал медленно. Тем более, что все браки заключённые до принятия закона были признаны. Но и сейчас довольно распространено наличие фактически официальной любовницы. Если учесть, что наследство идёт в первую по завещанию, кроме того, существуют неотчуждаемые майораты, передающиеся старшему наследнику, без различия пола. А вот титулы наследуются только детьми от законного брака. Или же усыновлёнными. Хватает тут заморочек, особенно, если учесть, что подружка Яграна сама дочка такой официальной любовницы...

-Ты знаешь, тебе девочка сказала правду. Она действительно пила все таблетки. Только вот ребёнка почему-то захотелось именно Яграну. Он таблетки и подменил.

— Не думаешь, что он её выгораживает?

— Зачем?

Глава 2.

У шатра Кэретты заметил коней Аренкерта и Эрескерта. Больше ничьих нет. Значит предстоит совет в узком кругу. "Большая семёрка" в полном составе.

— Они позвали степь.

— Ты уверена?

— Да. Им некуда идти. Золота и серебра мы взяли мало — значит, они почти всё с собой унесли. Доклады лазутчиков. Как минимум, Чёрная орда. Скорее всего, вместе с младшими.

Линк присвистнул.

— Ни хрена себе. Лучшие кони — как раз у Чёрных.

— Мы сами Чёрные. — угрюмо ворчит Дина, — Будем смотреть, кто чернее?

Эрескерт хрюкнул от смеха.

— А есть другой выбор?

— Вот и я о том же.

— Их много? — спрашиваю. Рэндэрд много чего понаписал, но о степных ордах — только то, что такие есть.

Кэретта, прикрыв рукой здоровый глаз шевелит губами, считая что-то в уме. Дина отвечает сразу.

— Не то чтобы очень. Лет десять назад Чёрные могли выставить примерно вдвое больше от того, что у нас здесь. Но...

— Все конные?

— Да. Плюс ещё младшие орды могут примерно столько же. Не думаю, что за прошедшее время что-то сильно поменялось — прошедшие года были довольно холодными, плюс они ещё воевали. К тому же, должны они оставить кого-то охранять кочевья.

— Их кочевья тут недалеко, — глухо говорит Кэретта.

— Я знаю, но в степь нам сейчас идти нельзя.

— Маленькая добавка, — Кэретта ехидна, — вообще-то даже у Лесных пока воинов навряд ли меньше, чем у нас.

— Сколько раз битых! — смеётся Линк. Не слишком-то весело.

— Битых, да не добитых. — Кэретта мрачна, — За ними их семьи. Им есть, что терять.

— А нам, знаешь ли, тоже. Я вот вовсе не хочу, чтобы снесли голову твоему сыну, или твоей дочери. — по очереди кивает в сторону сестёр, -Побьём этих — и пусть их бабы детей со скалы кидают, да сами за ними бросаются, как те... Мне наплевать в общем-то.