Феникс - 2. Пламя разгорается

Варвары стояли и сидели на крыльях, фюзеляжах, их фигуры виднелись за проржавевшими остовами. Дорога здесь не позволяла двигаться быстро, и потому тех, о ком говорил Трэш, удалось хорошо рассмотреть. Они не нападали, никоим образом не проявляли враждебности. То ли опасались хорошо вооруженных людей, то ли просто присматривались.

Их было человек тридцать: заросшие, грязные, одетые в грубую кожу и шкуры мехом наружу. На груди, животе и плечах — металлические полоски. На головах — грубые шлемы, сделанные словно из ведер. Из оружия — в основном большие топоры, шипастые дубины, а также пращи. Некоторые держали в руках стрелы, но луков видно не было. Лишь одна фигура выделялась на фоне остальных: сутулая, обвешанная бусами и амулетами, тонкими руками потрясающая истыканной разноцветными перьями палкой.

Члены общины напряженно всматривались в неподвижные фигуры.

— Почему они не нападают? — сжимая приклад винтовки, спросил Абель.

— Преподобный Антоний рассказывал нам о них, — подала голос Мария.

— Нам он тоже много чего успел рассказать, — хмыкнул Кларк. Несмотря на замечания, голос его вовсе не казался едким.

— Да, конечно, — смутилась девушка.

— Что он говорил? — спросила Марна.

— Что есть люди, которые не просто отвернулись от Бога, но пошли по стопам диких предков. Кровавые жертвоприношения, блуд и невежество — вот их удел, — Мария поморщилась, вспоминая. — Восстанут лжехристы и лжепророки и дадут знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных. Вы же берегитесь...

— Бережемся... — фыркнула Йарика. За последние день-два она стала замкнутой и неразговорчивой, произнесла всего несколько слов, и потому звук ее голоса теперь вызвал некоторое удивление.

— Ну, среди этих избранных не видно, — сказал Кларк. — Разве что та развалина с пучком перьев — явно не от мира сего. Они разговаривать-то умеют?

— Не знаю, — девушка пожала плечами. — До нас они не доходили. Бог милостивил. Но поговаривают, будто не знают огня и питаются сырым мясом. А еще могут впадать в ярость и тогда становятся... этими... ну, когда не чувствуют боли и очень сильные...

— Берсерки, — помогла шивера.

— Да-да! Преподобный именно это слово говорил.

— Вот так посмотришь на них и сразу в это веришь, — Абель опустил оружие.

Тягач миновал аэродром. Варвары остались за спиной.

Рурк еще долго всматривался в медленно исчезающие контуры самолетов. Человеческие фигуры возле них казались обслуживающим персоналом или техниками, выполняющими самые обычные регламентные работы по предполетной подготовке. Вурст вздохнул.

* * *

За этот день проехали рекордное расстояние. Остановились в нескольких километрах от Страсбурга. Несмотря на полюбовную встречу с варварами и отсутствие на горизонте инквизиции, в пути не задерживались. Но если Трэш с группой оказался привычен к долгим поездкам на мотоциклах, то к вечеру Кэр настолько устал, что практически не разбирал дороги. Пару раз он чуть не съехал под откос, а однажды потерял управление на попавшей под колесо трещине в асфальте и опрокинулся. Благо скорость была небольшая, и все закончилось без каких-либо последствий. После этого падения задумались о ночевке. И хотя Кэр пытался доказать, будто находится в отличной форме и лишь на секунду потерял бдительность, к нему не прислушались.

— Радиосвязь молчит, — сказал Трэш, когда лагерь был разбит. — Странно, в этих местах раньше стояла ретрансляционная вышка. Либо она вышла из строя, либо...

— Либо? — спросила Марна.

— Есть вероятность, что случившееся в Клерво обнаружили.

— И?

— И сменили несущую частоту. Мы попытаемся ее найти, но шансов немного. Кроме частоты необходим ключ для дешифрации сигнала.

— Чтоб я сдох, какая секретность!

Переваливаясь с ноги на ногу, к ним подошел Гракх. Судя по всему, он не испытывал ни малейших неудобств оттого, что вклинился в чужой разговор:

— Ты бы предложил Кэру. Он хоть и блажной, а может оказаться полезным. Если, конечно, еще в состоянии думать.

— Пусть отдохнет сегодня, — сказала Марна. — Мне кажется, он заснул еще на ходу. Завтра с утра попробует. Ты мне вот что скажи, — она обратилась к Трэшу, — вы сообщали, что тоже направляетесь в Клерво?

— Конечно! В инквизиции строгие правила: отряды не пересекаются друг с другом без крайней на то нужды.

— Как же вы вернетесь обратно? Или возврат и не планировался?

— Вернемся, — Трэш усмехнулся. — Не в первый раз. Мы же не суемся в Новый Иерусалим. Давно не суемся. Слишком опасно после всего, что мы сделали. Обычно перехватываем какой-нибудь из отрядов и занимаем его место.

— Так просто?

На лице Трэша появилась загадочная улыбка.

— Конечно. Главное — выбить из них опознавательный пароль и данные о текущем задании.

— И долго выбиваете обычно? — хохотнул Гракх.

— А как пойдет. Они хоть и подготовлены, хоть и дали обет молчания, а все равно всего лишь люди... Не принимай близко, — Трэш посмотрел на Марну.

— Я поняла твою мысль.

* * *

— Что ты делаешь с ними?

Йарика не обернулась на голос, хотя отлично поняла, кто к ней обращается. Она сидела на мягкой кочке и смотрела в небо.

— Позволь узнать, из какого ты клана? — Диэм присел рядом.

— Позволяю, узнавай, — безразлично произнесла шивера.

— Я понимаю тебя. Они не знают кодекса, не чтят древних законов. Это может свести с ума или стать причиной множества трупов. Ты не похожа на умалишенную. Признайся, ты думала о 'милосердном когте'.

Йарика молчала.

— Я сам прошел через это. Непонимание, недооцененность. Если бы не ты — они бы все уже были мертвы. Я прав? Можешь не отвечать, по твоему лицу вижу, что прав.

Йарика еле заметно дернулась.

— Не переживай. Мы можем позволить им думать, что они стоят во главе, отдают приказы, что-то решают. Но на самом деле они лишь марионетки, средство для достижения наших целей. Не так ли?

— Словесный понос разобрал?

— Километрах в четырех от нас развалины большого города, — Диэм словно не слышал издевательских слов. — Знаешь, в свое время это был чуть ли не центр земель на многие километры вокруг. Неофициально, конечно. Как его называли-то... ах да — "столица объединенной Европы". Представь себе ситуацию: тебя кто-то обидел. Ну, всякое случается. Но вместо того чтобы мстить или обратиться за помощью к клану, ты бежишь в соседнюю страну и там жалуешься. Как тебе такое?

— Чушь! — фыркнула шивера.

— Нет, это реальность. Мертвая реальность. Люди заслужили то, что с ними произошло!

— С ними?

— Конечно! Слабые должны либо стать сильнее, либо сдохнуть. Иного не дано. А как может быть сильным тот, кто бежит за помощью к соседу? Очень дальнему соседу. И нет бы по серьезным вопросам. Я понимаю, когда заключаются пакты о ненападении, мирные договоры или альянсы, но из-за бытовых ссор... Слабость и деградация! И что с ними со всеми стало? С их судами, бесконечной волокитой и кучами бумаг? Страсбург — этот центр развитых стран, лежит в руинах. Вы видели Генк. Здесь разрушения сильнее в разы. Город превратился в пыль. Как же тебя угораздило путешествовать вместе с теми, кто проиграл войну?

Йарика впервые за время разговора посмотрела Диэму в глаза.

— Что ты хочешь?

— Я пытаюсь скрасить твое одиночество. Чувствую, как тебе тяжело. Не держи все в себе, поговори со мной. Поверь, я проходил через подобное. Замкнешься, и выбраться обратно будет очень непросто. Мало опыта нахождения среди людей?

— Оригинальный способ помочь — пытаясь натравить меня на тех, с кем я прошла не один километр.

— Нет, ты не так поняла...

— Помочь хочешь? — Йарика презрительно скривилась. — А кому? Мне? Не верю. Себе? Тоже не верится. Может быть, Трэшу? Он тебя подослал? Что ему надо?

— Трэш ничего не знает, — резко бросил шивер. — Что с тобой? Оттолкнула меня там, у костра. А за что? Хотя... дай угадаю. Предрассудки людей проникают все глубже? Вот уже и их мораль не кажется дикой. Так?

— Ты о чем?

— Не понимаешь? Я напомню. Самые азы, которые преподают в Академии Первого мастерства. Внешние и внутренние факторы, к балансу которых должен стремиться каждый воин. Знакомые слова?

— Освежи девичью память, будь любезен, — лилейным голосом произнесла Йарика.

— Воин должен быть сыт, иметь достаточно времени на отдых, регулярный секс. Другими словами — не тяготиться физиологическими потребностями. Провал в любой из потребностей непременно ведет к снижению общей боевой эффективности. Когда у тебя последний раз был секс?

— Недавно, — улыбнулась шивера.

— Ты плохо врешь. Я читаю твое тело. Оно напряжено. Разум в смятении. Этому ли тебя учили? Йарика, — Диэм, взял шиверу за руку, — я всего лишь хочу помочь. Нам предстоит долгий и трудный путь. Это больше не равнины, здесь начинаются горы. Многие мосты, тоннели и дороги разрушены. Ты уверена в себе? Помнишь, чья кровь бежит по твоим венам? Не забыла о том, кто ты?!

— Оставь меня, — тихо проговорила Йарика.

— Как знаешь...

Диэм развернулся и бесшумно исчез.

Шивера еще долго стояла и вглядывалась в ночь.

* * *

Далее двигались почти строго на юг. Диэм не обманул. Следующие дни превратились в нескончаемое преодоление бездорожья. То и дело моросящий дождь еще больше осложнял обстановку. Совсем скоро дорога, в обычном ее понимании, исчезла практически полностью. Трассы были либо безнадежно разбиты, либо успели зарасти деревьями и кустарниками. Если на мотоциклах некоторые участки удавалось миновать довольно легко, то с тягачом возникли проблемы.

Вооружившись захваченными с завода топорами и ломами, члены общины и инквизиторы буквально прорубались сквозь лесные заграждения, пробивались сквозь каменные завалы. К вечеру из тех, кто трудился физически, мало кто мог более-менее активно двигаться. Даже несгибаемого вурста хватало лишь на то, чтобы быстро проглотить полагающуюся ему порцию пайка и тут же уснуть.

Радиопередачи, о которых еще недавно рассказывал Трэш, прекратились окончательно. Стало ли Новому Иерусалиму известно о произошедшем в Клерво? Пущена ли по следу общины погоня? Ответов не было.

Один раз в стороне показались дымовые столбы. Черные и клубящиеся, они устремлялись к низким небесам, где медленно истаивали. Издали они походили на огромные поганки, неведомо какими силами выращенные до невероятных размеров.

Дезире не находила себе места. Она казалась себе самой бесполезной обузой, которую только можно придумать.

Хилки и тот помогал как мог. Каким-то, только ему известным образом он изгонял из людей отчаяние, внушал уверенность в своих силах. Для этого требовалось лишь прикосновение, но оно выжимало самого старика до капли.

Ани и Свельса занимались готовкой. Это стало особенно актуально именно теперь, когда сил расходовалось много, а запасов пищи оставалось все меньше. Марна помогала с расчисткой дороги. Бездействовал только Стефан. Парень на удивление быстро шел на поправку, и у Марны даже появилась надежда, что со временем он сможет ходить самостоятельно, без каких-либо серьезных неудобств.

Вся эта кипучая деятельность убивала Дезире. Она не слушала ни Марну, ни Кэра. Несколько раз порывалась помочь Хилки, но ничего не вышло. Если старик использовал для исцеления собственные резервы, то Дезире требовались силы извне, а их-то как раз и не хватало.

Девушка начала замыкаться. Почти целыми днями предоставленная сама себе, она все больше уходила в собственные воспоминания, которые самым невероятным образом перемешивались, тасовались, изменялись. Лишь вечером, в обществе Кэра, ненадолго выныривала из тягостных мыслей, чтобы утром снова погрузиться в них с головой.

* * *

— Сегодня он совсем плох, — Марна кивнула на Хилки.

Старик привалился в стене: глаза закрыты, дыхание хриплое и быстрое, словно после долгого бега.

— Поберечь бы его, а то не дотянет до Феникса, — отозвался Кларк.

Марна вскинула брови. Они никак не могла привыкнуть к чудесному преображению мужчины.

За прошедшие с утра три часа тягач продвинулся на каких-нибудь пару километров. Чем дальше, тем сильнее местность утрачивала следы былой цивилизации. Если когда-то вдоль дороги и стояли какие-нибудь строения, то теперь от них не осталось и следа. Да и сама дорога больше напоминала не всегда различимую тропу. Иногда в поле зрения попадали углубления правильной округлой формы. Большей частью заросшие, но были такие, чьи стенки покрывал до сих пор не выветрившийся пепел или толстый стой застывшего стекла.

Неожиданно тягач наскочил на какое-то препятствие, и его сильно тряхнуло. Хилки не удержался, повалился набок. По застеленному одеялом полу что-то покатилось.

— Ой, волшебная палочка! — воскликнула Ани, подхватывая металлический предмет.

Девочка взмахнула рукой, зажмурилась.

— Хочу, чтобы...

— А ну подожди! — со своего места поднялся Гракх. — Чтоб я сдох!

Тягач снова подпрыгнул. Зарккана ударило о стену.

— Не болванки тупые везешь! — крикнул он в кабину.

Ани смотрела на него, надув губы.

— Дай я посмотрю на эту палочку, — как мог ласково произнес Гракх. Добродушный тон давался ему с трудом: который день он просыпался с неизменной головной болью.

Девочка замотала головой, спрятала находку за спину.

— Ани, не будь врединой, — сказала Марна. — Обещаю, на первой же остановке соберем тебе самый красивый букет!

— Обещаешь?

— Конечно, — Марна улыбнулась.

— На, — девочка протянула Гракху находку.

Зарккан осторожно забрал продолговатый предмет, уселся прямо там, где стоял.

— Откуда это? — растерянно спросил он.

— Что это? — пожала плечами Марна.

— Надо провести исследования. Чтоб я сдох! Нужны инструменты и покой. Проклятая тряска!

— Гракх, ты не ответил на вопрос.

Зарккан метнулся к Хилки.

— Очнись, старик! Не время спать! — Гракх тряс несчастного за грудки.

— Что ты делаешь?! — Марна схватила его за плечо, попыталась оттащить.

Зарккан выпустил старика.

— Ты понимаешь, что это такое?! — красные глаза Гракха светились безумным воодушевлением.

— Поясни, — сказала Марна. В ее голоса появились нотки раздражения.

— Это! — Гракх замялся. — Нет, сначала надо проверить. Чтоб я сдох!

— Ключ от Феникса?! — ровным голосом спросил Кларк.

— Догадливый какой, — скривился зарккан. — Не наверняка, но очень на то похоже. Подожди, а ты откуда знаешь о ключе?!

— Забыл? Я тоже был в Генке. А потом слышал твой с Кэром разговор. У тебя должен быть такой же прибор, только сломанный.

Гракх вытаращил глаза, затем встрепенулся, вытащил из кармана плотный тряпичный сверток, расстелил его на полу.

— Похоже?

Взорам членов общины предстал разбитый прибор, корпус которого как две капли воды походил на тот, что Гракх держал в руки.

— Надо сказать Трэшу, — задумчиво проговорила Марна. — Он спрашивал о ключе. Но тогда у нас его действительно не было.

— Зачем говорить? — Гракх вновь аккуратно свернул содержимое тряпицы. — Мощь единых цехов мне в подмогу! Куда вы, люди, торопитесь? Во-первых, я не уверен, что это действительно ключ. Нам бы в этом случае слишком повезло. Скорее, какой-то передатчик. А во-вторых... этот эрсати сам из Феникса. Обещал провести нас за компанию. Пусть эта штука, — он указал на отливающий серебром жезл, — будет нашей небольшой гарантией. Так, на всякий случай...