Феникс - 2. Пламя разгорается

Дезире попыталась коснуться ее разума, почувствовать эмоции и желания, как то было с грайверами. Ничего не вышло. Она уперлась в непреодолимую стену из холода. Но главное — что-то за этой стеной было. Что-то очень страшное, рвущееся на свободу. Выпустить такое в себя могло означать лишь одно. Справиться с подобной мощью не получится.

Шипение усилилось. Неожиданно для себя девушка поняла, что разбирает в нем слова. Шипящий звук состоял из тысяч отдельных голосов. Каждый из них говорил о чем-то своем: просил, умолял, обещал, грозил...

Девушка вздрогнула. Казалось, она перестала существовать. Был лишь многоголосый хор, который поселился в голове и нашептывал, наговаривал...

По кокону прокатилась волна. Он завибрировал, из прозрачного стал золотистым, потом алым. На его поверхности проступили разводы, удивительно напоминающие вены, а сами стенки превратились в нечто похожее на тонкую кожу. Дезире дотронулась до одной вены: теплая, живая. Внезапно кровеносный сосуд начал чернеть. Чернота распространялась с огромной скоростью, разбегалась, подобно огню на бикфордовом шнуре. И когда каждая вена, каждый мельчайший капилляр сменил цвет, кокон лопнул, напоследок одарив девушку теплым дуновением.

Теперь она стояла совершенно обнаженная, словно только что родившись заново. Поднимающийся от земли холод обжигал босые ноги. Ветер путался в волосах, оставлял на коже тонкую, ледяную корку, которая трескалась при малейшем движении.

Там, где еще недавно ползала змея, теперь поднималось темно-серое марево. Оно колыхалось, дрожало.

Девушка обхватила себя руками. Никогда еще кошмары не были настолько живыми, никогда не держали столь цепко.

Марево приближалось.

Дезире чувствовала себя одинокой и беззащитной, а еще — смертельно замерзшей. Куда бежать, как спасаться, если все происходит в твоей голове?

Холод сковывал движения, проникал внутрь, норовя добраться до сердца.

Между тем, марево приблизилось настолько, что девушка смогла разглядеть, из чего оно состоит. Бесконечное множество теней. Искаженные лица, тянущиеся к ней руки, слепые глаза.

Дезире в панике обернулась. Те же лица. Везде, куда ни посмотри. Приближаются, о чем-то просят, куда-то зовут. И снова никаких эмоций. Негде почерпнуть силы.

С трудом сдерживаемый ужас все же прорвал хрупкие барьеры сознания девушки. Сметающим все на своем пути потоком выплеснулся. Дезире закричала. Собственный крик звучал вороньим карканьем.

Тени приблизились почти вплотную. Мужчины, женщины, дети... Рваные одежды, следы страшных ранений.

'Их убили! Всех!'

Дезире хотела зажмуриться, но ледяная корка не давала глазам закрыться. К самому лицу тянулась тонкая женская рука...

* * *

Хилки со стоном рухнул навзничь. Мгновение назад держал руки на лбу Дезире, а теперь сам валялся рядом, закатив глаза.

Марна подскочила к нему, проверила пульс. Слабый, но ровный.

— Да что же с ними? — пробубнила себе под нос.

Стоило старику отнять руки, как Дезире вновь изогнулась дугой. Из ее горла вырвался протяжный стон.

— Кларк, держи ее! — выкрикнула Марна. — Крепче!

— Она брыкается, как сотня шивер! — пытаясь прижать плечи девушки к полу, ответил тот.

— Держи! — Марна села на Дезире сверху. — Нож! Дай мне свой нож!

Глаза Кларка расширились.

— Быстро!

Мужчина извернулся, вытащил из ножен клинок с деревянной ручкой.

— Эх, жаль, скользкий... Открой ей рот! Да осторожно, а то пальцы откусит... Вот так...

Марна просунула ручку ножа между зубами Дезире.

— Так-то лучше. Не отпускай ее.

— Вышли! Все трое! — раздался над головой рык Рурка.

— Матерь Божия, благодарю тебя! — выдохнула Марна и перекрестилась.

Кларк взглянул на нее с недоумением, криво усмехнулся.

— Не знал, что ты верующая. Думаешь, на этот поганый клочок земли боги еще смотрят?

Марна пожала плечами. Она не знала что ответить. Сказать, что действительно верует, — обмануть. Ответить отрицательно — тоже солгать. Когда погиб Закэри, она не знала, куда себя деть по ночам. Если днем от тягостных мыслей отвлекали заботы, то ночью хотелось выть. Именно тогда вспомнились строки из услышанной много лет назад молитвы. Кто был тот человек, который научил ее этим строкам, — Марна уже не помнила. Даже не научил — прочитал, они сами отложились в памяти и вот недавно всплыли. Марна не имела понятия — настоящая ли то молитва, или придумана им самим. Но это неважно. Для нее основным стали не слова, а то, что она сама в них вкладывала.

Нет, Марна не испытала религиозного прозрения, не получила ответа на все вопросы. Боль, мучающая ее, никуда не делась. Просто от мысли, что Зак сейчас может смотреть на нее с небес, на душе стало немного легче.

— Я думаю, что этот, как ты сказал, поганый клочок платит нам той же монетой, какой обошлись с ним, — наконец произнесла женщина. — Если мы будем относиться к нему, как к дерьму, то и утонем в выгребной яме.

— Чушь собачья! Мы и так в дерьме по самое никуда. Живем в нем и сдохнем в нем! Беру свой вопрос назад. Не надо мне глупых проповедей!

— Я и не читала их... — Марна отвернулась к кабине. — Абель, что там у нас?

— Я заеду на мост и там встану. Не нравится мне это болото. Как бы машину не загубить.

— Договорились.

* * *

Гракх то и дело оглядывался. Цех так покосился, что стал походить на огромное старое дерево, прогнившее настольно, что готово вот-вот рухнуть. Шел зарккан с трудом. Многочисленные синяки и кровоподтеки не сулили ему ничего хорошего в ближайшие несколько дней.

— Мы заставляем себя ждать, — бодро сообщила из-за спины шивера. — Идете, как самки беременные. Где радость от выполненного долга?

Кэр сжал зубы. Ясно, камень, по большому счету, в его огород. Но отвечать нет никакого желания. Ноги и без того заплетались, а дышал он так, словно весь путь от завода досюда проделал бегом. Радости от собственного спасения не ощущал. Даже зажатые в руках жесткие диски не грели душу. Слишком устал для эмоций.

Когда до застывшего на мосту тягача оставалось не более тридцати метров, эрсати услышал хлюпанье под ногами. Хуже того, шаг дался с еще более заметным трудом, нежели до этого.

— Осторожно! — выкрикнул он, не раздумывая, и сам отпрыгнул назад, налетев на Гракха.

— Чтоб тебя, Кэр!

— Там не пройти, — эрсати проверил черную поверхность шестом. Тот почти без сопротивления погрузился в вязкую жижу.

— Весело, — голос Йарики по-прежнему был хрипловат. — Мы здесь проходили. Что-то изменилось.

— Оно нас не выпускает, — сказал Гракх и тут же заорал во всю глотку: — Эй, на мосту! Нам нужна веревка, быстро! Рурк, Марна покажет, где она лежит. Должно хватить. Добросишь?!

Вурст скрылся в жилом отсеке.

— Кто не выпускает? — спросил Кэр.

— Чтоб я облез, если знаю. То, что разрушило цех!

— Назад, — еще на шаг отступил эрсати. Твердая поверхность под ногами плавилась буквально на глазах. — Ты нам обязательно все расскажешь... потом...

Из тягача появился Рурк. В его руках громоздился толстый моток веревки. К одному концу привязан камень.

— Бросай! — крикнул зарккан.

— Зато нескучно, — сказала Йарика.

— Нам уже давно нескучно, — сплюнул Гракх.

— Сам виноват. Никто насильно не гнал в эту нору.

Камень тянул за собой веревку. Выпущенный словно из катапульты, он сделал высокую дугу и упал, не долетев пары шагов до ожидающей троицы. Сила удара оказалась такова, что камень без труда пробил все еще плотную поверхность и исчез.

— Лови его! — крикнул Гракх и бросился было к месту падения.

— Стоять!

Кэр буквально всунул в руки зарккану винчестеры, а сам в прыжке метнулся к веревке, упал на живот. Пальцы судорожно шарили в жиже. Послышался предательский треск, но корка все еще держала.

— Тяните!

Йарика и Гракх одновременно дернули его за ноги.

Пропахав глубокую борозду, эрсати встал на четвереньки, потом на колени. В кулаке он сжимал веревку.

— Йарика, сначала ты, — отплевываясь, сказал он.

— Почему она?! — на лице Гракха отразилось изумление.

— Она из нас самая тяжелая. Мы сможем дольше продержаться.

— Была б моя воля — оставил ее здесь... — процедил зарккан, но веревку шивере передал.

— Вы так добры, — улыбнулась Йарика, однако улыбка больше походила на хищный оскал.

— Готово! — крикнул Гракх и помахал вурсту. — Если утонешь — не торопись всплывать, — шепнул на прощание шивере.

— Не дож...

Йарика не успела закончить фразу. Веревка рванулась и девушка, сильно прогнувшись, полетела вперед, почти не касаясь жижи. Руки Рурка работали с потрясающей скоростью. Однако примерно на половине пути шивера все же с головой скрылась под отливающей глянцем чернотой.

— Понял, — усмехнувшись, сказал Гракх. — Если не выплывет, будем искать другой способ?

— Вроде того, — кивнул Кэр. — Хотя в любом случае у нее шансов выжить больше, чем у нас с тобой вместе взятых.

— Ты смотри, на кого она похожа...

У основания моста ровная поверхность канала вспучилась, показалась шивера.

— Не нравится мне это, — почесал затылок Гракх. — Как в яме с дерьмом искупалась. Как теперь ехать?

— Вот именно — она хоть как-то может ехать. А мы с тобой...

Между тем, Вурст уже освободил Йарику и теперь готовился к новому броску. У тягача появилась Марна, в люке жилого отсека виднелся Кларк.

— Теперь ты, — Кэр отошел еще на шаг назад. Ноги медленно, но верно проваливались, словно в вязкую глину. — 'Плевок' выдержит?

— Выдержит, — глухо отозвался зарккан. — Насчет остальных стволов не знаю. Молодые они еще. Жаль потерять — могли бы все ими вооружиться со временем. Мне бы мастерскую...

Зарккан взрезал канал, подобно небольшому военному катеру, обвешанному пушками и пулеметами. Стоящий в ожидании, Кэр внимательно следил за ходом переправы. Йарику Марна уже отвела куда-то за тягач. Осознание того, что и ему самому вскоре предстоит подобное плавание, вызывало приступ тошноты.

Хорошо, что Рурк не спрашивал о готовности. Наверное, Кэр никогда бы сам не решился дать отмашку. Короткий вдох — и в лицо ударилась черная вонючая дрянь. Уши тут же заложило. По коже скользило что-то склизкое, комковатое. Сравнение Гракхом жижи с выгребной ямой показалось как нельзя к месту. Тошнотворный ком снова встал в горле. Хотелось вздохнуть. Немного свежего воздуха — тогда он справится, дотерпит.

Его все же вырвало. Нет, не в толще непонятной жижи — на берегу. Только ступив на твердую землю, Кэр рухнул, скручиваемый болезненной рвотой. Сам себе он казался до бесконечности грязным и отталкивающим.

'Вода, нужна вода!'

* * *

Дезире затаила дыхание.

Полупрозрачные пальцы призрака подрагивали, лицо исказилось страшной гримасой: рот растянулся до невероятных размеров; обнажились длинные, кривые зубы; глаза расширились, превратившись в пару рваных провалов. То же самое происходило и с остальными призраками.

Словно ледяная статуя, Дезире стояла в ожидании неминуемого. Несмотря на страх и опаляющий тело холод, она не желала избавления. Что-то подсказывало ей: прикосновение станет лишь началом страданий, перед которыми все прежние испытания покажутся жалкими и ничтожными. Хотелось расплакаться, раскричаться, сделать хоть что-нибудь, а не быть овцой на убое.

Призрачная рука застыла у самого лица. Застыла, дернулась вперед, но отчего-то не смогла преодолеть последние сантиметры. Шепот стал громче. Теперь в голосах звучало возмущение и... Девушка боялась поверить — растерянность. По рядам полупрозрачных тел прокатилась дрожь, а потом они начали исчезать. Одно за другим. Лопались, словно чудовищные мыльные пузыри, оставляя после себя тут же подхватываемые ветром горстки пепла.

Тело Дезире скрутила болезненная судорога. Она вскрикнула, согнулась пополам. Лед с кожи осыпался к ногам сверкающими брильянтами. Мороз пошел на убыль, кровь снова начала движение по жилам. Девушке показалось, что ее сердце все же остановилось и вновь начало биться только теперь: надрывно, с перебоями, срываясь от напряжения. Оно билось в груди, ломая ребра, фонтанируя кровью, как неисправный насос.

Ступни саднило. Из-под них растекались алые лужицы.

Тяжело дыша, Дезире подняла взгляд. Тучи над головой наливались свинцом, свет мерк. Пустыня почти полностью очистилась от призраков, шепот стих.

* * *

Тягач натужно тронулся, его колеса коснулись разлившейся жижи. Абель не сводил напряженного взгляда с вереницы металлических отбойников, которые обозначали дорогу. Самой дороги видно не было. Все вокруг превратилось в болото — опасное и непредсказуемое. Оно тянулось примерно на километр вперед.

— Иди внатяжку, — прохрипел через стенку Гракх. — Разгоняйся плавно, не буксуй. Чтоб я сдох, если знаю, что там, на дне.

В отсеке стихли все разговоры. От следующих нескольких метров зависело очень многое. Как оказалось, Абель отлично справлялся с обязанностями водителя. Он почти сразу почувствовал машину и теперь вел ее осторожно, словно руками прощупывая каждый метр.

— Держит! — вскоре крикнул он. — Похоже, внизу покрытие довольно твердое.

— Все равно не спеши, — стоял на своем Гракх. — Могут быть провалы, трещины.

На душе зарккана скребли кошки. С одной стороны — все его существо рвалось обратно, в цех. Пусть не в этот, а соседний. Исследовать, поднять забытые знания, возродить утерянные технологии. Но с другой стороны — он прекрасно понимал, чем это обернется. Только теперь — сидя рядом с Йарикой и Кэром в отведенном им углу, истекая дурно пахнущей слизью, — он взглянул на все произошедшее со стороны. Ничем, нежели чудом, назвать собственное спасение не поворачивался язык.

— Чтобы начать думать, иногда приходится с головой окунуться в дерьмо, так? — тихие слова Кэра еле различались в мерном гуле.

— Знаешь, я всегда думал, наши цеха способны выстоять против чего угодно. Ну, почти чего угодно. Их берет далеко не всякая боевая магия или снаряд. Ты должен знать... А теперь что выходит? Прошла война, утихли ее последствия. Казалось бы — начинай все заново: цеха, станки, генераторы — все в рабочем состоянии, все ждет, когда о нем вспомнят. Кэр, оно предлагало оружие, власть. Я не взял. Я не хочу жечь, хочу работать... Разве это так много?

— Не знаю. Раньше, очень давно, у людей было интересное наказание. Преступника сажали в бочку с нечистотами и целый день возили по городу. На поверхности оставалась одна голова. А рядом стоял добрый человек с мечом и время от времени махал им над башкой наказанного. Не успел преступник нырнуть — голова с плеч.

— И что?

— А то, что мы как те преступники.

— Давай без загадок.

— Что-то мы не то делаем. Не за тем стремимся.

— Чтоб тебя! То Абель завернет что-нибудь эдакое — хоть мозги вынимай. Теперь ты?! Куда ни плюнь, попадешь в философа. Ты куда жесткие диски-то дел? Хоть бы парочку взял — может, получилось бы оживить.

— Взял, взял, — эрсати постучал себя по груди. Кожаная куртка была застегнута под самое горло. — Не для того я их вытаскивал, чтобы бросить.