2.18

Ребята улыбнулись.

После долгого сытного ужина мы вышли на улицу, прошли пару кварталов и остановились перед серым зданием, больше похожим на бункер, чем на клуб. У него даже вывески не было. Хотя вряд ли в Эспетее было еще одно подобное заведение. Так что вывеска ни к чему, и так все знают.

— Это клуб?

— Он.

Камилл отворил дверь, и мы зашли в душное помещение. Народу было битком набито. Для полных воспоминаний о сельской дискотеке времен трудового лагеря не хватало замечательных песен "Сектора Газа" или чего-то похожего. Но на подобии сцены имелся оркестр со знакомыми и незнакомыми мне музыкальными инструментами. Ближе к краю сцены сидел мужичок с чем-то, напоминающим гусли, и пел какую-то залихватскую песню, подрыгивая всем телом и отбивая такт ногой. Оркестр вторил ему. Перед сценой стояло несколько столиков.

Я оглядела толпу. В основном, народ разговаривал между собой, хотя некоторые все же поглядывали на сцену. Большинство присутствующих было людьми, хотя я с неумеренным восторгом заметила тройку троллей в углу и, кажется, гномов, и еще несколько незнакомых мне экземпляров.

Оркестр закончил песню. Толпа похлопала. Мужичок завел другую, напомнившую мне песню из мультфильма, ту самую: "В море ветер, в море вьюга, в море дуют ураганы-ы..." Я покачивала головой, пока мы добирались до свободного столика. Толпе песня тоже понравилась, многие начали танцевать. Я сидела за столиком и помахивала ногой, давно же я не танцевала... Камилл скосил на меня глаза, вздохнул и протянул мне руку.

— Могу ли я пригласить Вас на танец?

— Конечно, можешь! Только зачем так официально? — улыбнулась я, вскакивая со стула.

— Насколько я помню, венский вальс заслуживает некоторой церемонности.

У меня загорелись глаза. На протяжении многих лет я занималась бальными танцами, но потом бросила: работа, дом, в общем, бытовуха. Но танцевать до сих пор обожаю, а венский вальс я последний раз танцевала лет семь назад, на соревнованиях. В клубах его точно не потанцуешь, да если бы и можно было, все равно партнера нет. Олежеку медведь на ухо и на ногу в детстве наступил, поэтому в ночных клубах мне становилось его жалко: он сидел в углу нахохленный, пока мы с компанией коленца выкидывали, и категорически отказывался принимать участие даже в "медляках", так что мне, как верной подруге, приходилось плестись в его угол и грустно наблюдать за парами оттуда, одновременно пытаясь подбодрить Олега.

Мне казалось, что он просто до смерти боится выглядеть смешным перед таким скоплением людей, и пытается избежать подобной ситуации. Если Олег что-то умел делать хорошо (например, стоять на горных лыжах), он использовал любую возможность показать себя. А если вбил в голову, что у него что-то не получится, то отказывался даже пробовать. Но идеальных людей нет. У нас у всех свои тараканы в голове.

Я взяла протянутую мне ладонь, и мы направились к центру зала. Оркестранты с любопытством посмотрели на нас. Камилл ответил им долгим взглядом. Посетители клуба уступили нам немного места, пошептываясь и посмеиваясь. Я пожалела, что на мне не бальные туфли, а кроссовки, и вообще, мой прикид совсем не подходит...

От грустных мыслей меня отвлекли первые звуки горячо любимого вальса из фильма "Мой ласковый и нежный зверь", именно под эту мелодию я и мой партнер Мишка выиграли категорию на тех давних соревнованиях. Вот уж не ожидала от этого вокально-инструментального ансамбля.

Почувствовав уверенную руку Камилла на своей спине, я положила свою ему на плечо, и мы медленно начали первый поворот по залу клуба, рука в руке. Изгиб руки, легкий излом шеи...Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три . Музыка завораживала. Мурашки по коже. Маленькая пробежка, поворот под рукой, еще один, еще один...

Кто-то из сельских магов зажег на стенах свечи, и мы кружились, кружились, кружились в полумраке. Мне казалось, что я не дотрагиваюсь до пола, а воспарила над ним, и никакие кроссовки не помеха. Я чувствовала себя так легко, словно я была шариком, наполненным гелием; если бы Камилл не держал меня так крепко, я, наверное, взлетела бы. Я счастливо улыбнулась ему. Камилл улыбнулся тоже, в его глазах зажглись озорные огоньки. Он вывел меня перед собой. Поворот, поворот, поворот, обратно к нему, он прижал мою спину к себе, слегка приподнял и закружил. Раздался групповой вздох.

Только сейчас я осознала, что у нас толпа зрителей, которая взжалась в стены, дав нам как можно больше места для нашего выступления. Камилл опустил меня на землю, и мы продолжили вальсировать по залу, быстрее и быстрее. Но все хорошее недолговечно, так и теперь: музыка закончилась, как жаль! Мы церемонно поклонились друг другу, и Камилл повел меня обратно к нашему столику.

Я обернулась сказать спасибо оркестру, но они не обращали на меня внимания, с обалдением разглядывая друг друга и свои инструменты. Похоже, они не меньше моего удивились своим способностям. Толпа с воодушевлением хлопала: "Еще! Еще!"

Вэл уже приподнимался из-за столика.

— А со мной не откажешься? Как насчет латинских?

Я засмеялась.

— Легко! Подожди секунду.

Я скинула кроссовки и носки. Босиком проще и веселее.

— Ладно, я тоже тогда. Чтобы ноги тебе не отдавить.

Босиком и в джинсах, мы проследовали к центру зала под восторженные аплодисменты зрителей. Ритуал повторился с детальной точностью: оркестр уставился на Вэла, ожидая распоряжений, Вэл уставился на оркестрантов. Развернулся ко мне, и на этот раз зазвучала мелодия Вероники Вердье. Танго. "Ну, сейчас оторвусь, еще пожалеет", — подумалось мне.

Я внимательно посмотрела в глаза Вэла, пытаясь передать страстные ноты музыки, он в долгу не остался... Обошла его вокруг, провела пальцами по его руке, плечу и оч-чень медленно по спине сверху вниз, при этом не отводя от него глаз. Вэл с веселым изумлением таращился на меня. "Щас ты у меня довеселишься". В голове родился замечательный план отмщения за мои поломанные ногти в лесу и его издевательский смех над моим пением.

Моя нога взлетела на его бедро, и я крепко прижалась к нему на секунду. Медленно опустила ее на пол, ронде. Щека к щеке, он отступает назад, я иду следом. Его рука резко пошла вверх. Очо вперед. Поворот, поворот, поворот. Моя нога взметнулась. Губы в миллиметрах друг от друга. Мне становится очень жарко и совсем не по себе — в этот момент я понимаю, что с ним не танго, а полонез танцевать надо было, а подначивать оказалось совсем бредовой идеей. Пытаюсь убежать в танце, Вэл не отпускает, хватает за локти и тянет назад. Поворот, поворот, поворот. Я опять в его объятьях. Пытаюсь оттолкнуть. Болео вперед, высокое болео назад, делаю цепочку. Откидываюсь назад, голова почти коснулась пола. Удержал и рывком поднял меня обратно. Глаза в глаза. И губы опять так близко друг от друга. "Неужели я его сейчас поцелую!?" Я положила голову ему на плечо, обхватила руками, Вэл прижал меня к себе, и мы замерли. Тишина, потом грохот, довольные крики.

Оказалось, зрители сразу не поняли, когда хлопать — после того, как музыка закончилась, почти минуту мы стояли, прижавшись друг к другу. Потом кто-то догадливый начал рукоплескать, и мы, наконец, очнулись и невозмутимо пошли обратно. Мои руки предательски дрожали. Камилл нам тоже хлопал, но те недовольные взгляды, которые он бросал на Вэла, не остались мною незамеченными.

Хозяин заведения принес для нас кувшин вина и нехитрую закуску за свой счет. Перед тем, как потребовать второй, я станцевала румбу с Камиллом и самбу с Вэлом. Потом, совсем разбушевавшись, я построила нашу зрительскую аудиторию, и мы все вместе зажгли мой вариант Риверданс. Я думаю, что, если бы Майкл Флатли находился в этот момент в заведении, он сразу бы вышел и застрелился, потому что такое издевательство над своим творчеством и кельтскими народными танцами вообще его тонкая натура просто не выдержала бы. Но всем танцующим понравилось ужасно, они потребовали оркестр повторить на бис, и мы станцевали еще раз. Что творилось, словами не описать, но я была довольна, что натянула кроссовки перед тем, как пригласить всех желающих присоединиться к нам.

Раскрасневшись от танцев и вина, я протиснулась к двери и вышла на улицу подышать. Кто бы мог предположить, что так здорово можно провести вечер на деревенской дискотеке, да к тому же в другом реалме... Я улыбнулась своим мыслям. Присев на аккуратно сложенные бревна у стены клуба, я попыталась было перевести дыхание, ан нет: из-за двери вывалился тролль, который оглядел меня с плотоядной улыбочкой и, слегка покачиваясь, направился в мою сторону. Остановился передо мной, я задрала голову. Тролль, наклонившись, ткнул мне в грудь.

— Хочу тебя. Танцы. Ням-ням-ням, — промолвил тролль и дернул меня за руку.

Я чуть не задохнулась от его винных паров и от возмущения тоже. Такое обращение мне совсем не понравилось, и не надо быть ясновидящей, чтобы понять, какие мысли вертелись в голове у тролля. Я с надеждой обернулась на дверь — где же эти Охранители? Никого. "Подумаешь, сами отобьемся", — пронеслось в моей не слишком трезвой голове. Я умудрилась вырвать свою руку из лапы тролля, ухватила бревно и стала помахивать им. Тролль, явно не ожидая такого поступка от бедной жертвы, поднял руки над головой и начал медленно пятиться от меня.

"Убью гада!" — злобно крикнула я. И еще помахала бревном перед его рожей, а потом начала раскручивать его вокруг себя, чтобы некоторые даже и не подумали ко мне приближаться.

Краем глаза увидела Камилла и Вэла, выбежавших из клуба и смотревших на меня с отпавшими челюстями. "Чего они?" — подумала я. Вторая мысль была: "У меня в руках бревно. На фига же мне оно". Бревно. По-видимому, мой оцепеневший мозг начал медленно приходить в себя и зарегистрировал, что я держу в своих нежных девичьих руках нехилый кусок древесины. Я ойкнула и разжала руки.

Пролетев метров десять, бревно достало убегающего тролля (увидев мою группу поддержки, он бросился наутек) и долбануло его по затылку. Тролль рухнул, бревно пролетело дальше и, разворотив ползабора, окружавшего один из маленьких уютных домиков на противоположной стороне улицы, с грохотом упало на землю.

— Ох и ни фига себе. Какие скрытые таланты у девушки! — прыснул Вэл.

— Кому говорилось, Вэл не переборщи!

Я удивленно приподняла брови. Камилл отмахнулся.

— Пошли спать, хулиганка!

— Ну что за девушки пошли, несчастному ухажеру чуть голову не проломила, забор сломала, — Вэл приобнял меня за талию.

Я высвободилась.

— Сама дойду. Вот сейчас посижу и пойдем.

И уселась на бревнах. Из клуба доносилась знакомая мелодия: по-видимому, наши кельтские пляски танцевали уже в четвертый раз. Могу гарантировать, что оркестр сегодня сделал прибыль на год вперед.

— Нам вставать завтра рано, — Вэл присел на корточки передо мной, — поднимайся.

Я вздохнула и послушно встала. Незамедлительно Вэл приподнял меня и перекинул через плечо, как мешок с мукой.

— Мог бы и на руках отнести, — сонно пробормотала я. Этот эпизод с троллем вытянул у меня всю энергию. Я чувствовала себя совершенно уставшей и разбитой.

— Ай, больно! — я потерла макушку. Не вовремя проснулась, подняла голову и припечаталась о вверх дверной рамы.

— А это тебе за коленку прошлой ночью.

Глава 4

Среди ночи я проснулась — очень хотелось пить. Сушняк. Голова дребезжала, как старый будильник. Дребезжать — дребезжала, но все-таки вспомнила, что на барной стойке внизу стоял кувшин с водой. Я выползла из кровати, и, тихонько охая, держась за стены, отправилась на первый этаж. За дверью Вэла мне почудились женские стоны и вскрики.

"Перепил — птица певчая", — горестно констатировал мой больной мозг. Я добралась до вожделенного кувшина без приключений и жадно выдула кружку воды, и еще одну.

Недолго думая, подхватила ополовиненный кувшин и глиняную кружку к себе наверх, справедливо полагая, что оно мне сейчас нужнее, чем всем остальным постояльцам.

Что за чертовщина!? Пока я медленно взбиралась по крутым ступенькам, мне опять послышался женский голос — на сей раз хохотавший. В комнате я поставила кувшин и кружку на лесенке, ведущей в кровать, и решила подставить свою несчастную голову под рукомойник. Пожалуй, на сегодняшний день эта идея оказалась не из самых лучших.

Из ванной комнаты было отчетливо слышно, что именно происходит в комнате Вэла, и, судя по звукам, все участвующие были очень довольны процессом. Я выбежала из ванной, с разлета взмахнула на кровать и накрыла голову подушкой. Ха-ха, не помогло: теперь, как назло, единственное, что я могла слышать — это ночные забавы в соседней комнате. В какой-то момент меня осенило, что я завидую, завидую черной завистью, и вспомнилось наше танго... лучше бы не вспоминалось...

"Думай об Олежке!" — приказала я себе. — "Какое, в конце концов, тебе дело, что происходит у соседей, и чем Он занимается". Я уже почти успокоила себя, как мои отменные слышащие способности вновь не замедлили о себе напомнить. Дверь соседней комнаты отворилась, и, ни на секунду не задумываясь, я вылетела в коридор и увидела девушку с испуганными глазами, простоволосую, в ночной рубашке. Она опять попыталась сделать книксен и поспешила вниз по лестнице.

Я захлопнула свою дверь громче, чем хотелось, и заперла ее на щеколду. Не вовремя подвернувшуюся кружку разбила о стену, залезла под мягкое пуховое одеяло. В груди все клокотало и шипело. "Собака на сене', — грустно подумала я. — "И дура набитая тоже". Накрывшись с головой одеялом, я проклинала свое слабоумие. Мое усталое тело потребовало отоспаться, и сон был намного скучнее, чем жизнь за последние два дня.

Когда я проснулась в следующий раз, уже давно наступило утро. Все еще терзаясь от похмелья, своей дурости и гудящих ног, я вдоволь напилась оставшейся воды из кувшина, умудрилась растянуться на полу из-за дурацких ступенек — так и надо мне, дуре — потребовала ванну в самых гневных тонах, привела себя в приличный вид и спустилась к завтраку (или обеду, фиг его знает).

В обеденной комнате было пустовато, но какой сюрприз: мои охранители сидели за столом, хорошо хоть — не близко от окна. Жаль, солнцезащитных очков в это путешествие не захватила. Как бы они сейчас кстати пришлись! Хмм, машут руками, приглашая поесть. "Ну, не одной же страдать", — пронеслась здравая или не очень мысль. Я мрачно уселась за стол.

— Что? Голова болит? — заботливо поинтересовался Вэл.

— Выпей вот, поможет, — передвинул мне свою кружку Камилл. — Сейчас еще закажу.

— Ничего у меня не болит, — буркнула я.

— Да... — недоверчиво протянул Камилл.

— Я так думаю, что она пару раз головой о дверь ударилась, когда за водой прошлой ночью ходила, — озабоченно покосился Вэл.

Камилл улыбнулся себе под нос. Вздохнул.

— Я тебе не помощник.

Для меня это прозвучало, как стартовый пистолет.

— А ты, видно, замечательно ночь провел?

Вэл мечтательно улыбнулся.