| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
На глазах школьника из темноты, наполненной клубами горячего пара, выдвинулся узкий крытый мост с веревочными перилами вместо стен. Через равные промежутки пространства на мосту крепились факелы на длинных бронзовых ножках. Внизу, в невероятной близости от опасной на вид конструкции, сплетенной, кажется, не из лиан, или канатов, как это делали во многих странах, а из тончайших паутинок, виднелась бурлящая река. Из дверного проема пахнуло приторно-едким запахом, и если бы Гувич знал, что течет по дну извилистой реки, то никогда бы не сделал и шагу в этом направлении. Ведь за полтора метра внизу под мостом плескалось не что иное, как желудочная жидкость.
Не все камеры хранения находились во вселенной RX-017-29, по словам погибшего камня, населенной чудищами-душеглотами. Многие Хранилища, что поменьше, были раскиданы по многим вселенным, и привязаны к центральному коридору внутри Академии. Учись бы Ростик уже, он бы, несомненно, прочитал, что коридор этот самый находится в подвале Архидемонского крыла прямо под факультетом Соплингвистики и Фанатомии. Сам школьник попал сюда исключительно благодаря заклинанию мобильного портала, которым обладали все профессора высшего мистического заведения.
Также паренек мог бы узнать, что ритуальные поиски Гримуара очень редко проводились абитуриентами в трюме пароходика посреди Бездны Знаний. Многие преподаватели считали получение персональной Темной Книги очень опасным занятием, во многих случаях грозящим закончиться летальным исходом. Потому этот увлекательный, но холодящий душу ритуал-посвящение в Демонологи, адепты Тьмы и Ада, всегда проводили в специальных помещениях, усиленных магическими щитами. Любой, кто входил в Хранилище, даже получив полный доступ во все комнаты, подвергался постоянной угрозе для собственной жизни и бессмертной души. Причин для того, чтобы откинуть тапки имелось много: в коридоры могли ворваться барспруты из своего мира, могли восстать скелеты погибших здесь людей, монстры имели шансы выскочить из своих клеток-дверей, да очень многое чего могло бы здесь случиться. Потому потенциального студента или проводили прямо к заветным дверям, или постоянно наблюдали за ним, с готовностью в любой миг вытащить незадачливого паренька, или зазевавшуюся девочку из Хранилища.
Варвара Предлоговна отправила мальчика в поисках Гримуара не по злому умыслу. Иногда, если ребенок был еще слишком зелен и мог кардинально измениться в душе от Света к Темноте, или наоборот, преподавателю приходилось инициировать своего подопечного. Иначе, появилась бы угроза того, что, уйдя из рядов, примером Архангеологов, маленький студент примкнет к Архидемонологам, или наоборот. Так случилось и с Гувичем — Козяморда увидела в нем, избранном для служения Тьме, пятнышка Света, и потому мановением ока спровадила Ростика навстречу уготованной судьбе. Кто же знал, что Арахнид Иванович, один из самых сильных колдунов Академии, не сможет оберегать паренька, или вообще оставит Хранилище без присмотра. Да и что случилось с профессором Черновдовым?
Едва за спиной школьника захлопнулась дверь, а датчик под информационной табличкой вновь налился красным, вор начал действовать. Магия коридора чувствовала незваного гостья и старалась не допустить здесь его присутствие. Все решали секунды — сейчас, или никогда!
Выдвинув из-под маскировочного кокона руку с зажатой в ней палочкой, злоумышленник легонько прикоснулся к розовому пологу, что недавно испепелил несчастный говорящий камень.
— Здравствуйте, профессор, — поздоровалась система Хранилища. Говорила женщина, и настолько мягким мелодичным контральто, что любой мужчина тотчас же захлебнулся бы слюнями от любви. — Мы рады приветствовать вас, дорогой Арахнид Иванович! Желаете пройти?
— Да, — вполголоса промолвил вор, отходя на шаг назад и готовый в любой момент пуститься наутек, распознай заклинания коридора его хитрость.
— Проходите, пожалуйста, — согласилась система.
Красная линия на полу поперек помещения загорелась синим пламенем, и пропала, а вместе с ней, и защитный полог. Колдовство больше не действовало, посчитав неприятного посетителя дежурным Стражем.
— Говорил же, что удастся финт, — шипел про себя человек под серебряной маской. — А не верили мне...
Вор засунул ненужный инструмент обратно под плащ, совершенно не брезгуя тем, что "палка" — оторванная конечность доктора Черновдова... Бандит зябко поежился под прозрачным одеялом и положил руку на дверь "Закрытого отдела Страшных Заклинаний". Поскрипывая древними проржавелыми завесами, створка отворилась, пропуская мимо себя создание, что явно не пришло сюда с туристическими целями. Вор тихонько прошел в помещение меньшего Хранилища...
А Валька тем временем хваталась за голову.
— Конец близок! — бесновался крепко привязанный к металлической кровати Оракул. — Пропадет Игла Ума, и все у меня попляшете — только душ сначала отдам немного своему господину! Вы все здесь умрете!
Изо рта господина Короля — господина Явамнапредсказываенко вырвался длинный жужжащий шлейф. Осы закружились по каюте, ища выхода и, не обратив никакого внимания на людей, вылетели через приоткрытый иллюминатор...
Глава 10
(мелкое преступление с каплей наказания)
"Знал бы прикуп, жил бы везде!"
Саурон
Бурлящая жидкость внизу хлюпала почти неслышно, плескала зеленоватыми волнами, но было в ней что-то пугающее. Хотелось броситься бежать — со всех ног и не разбирая дороги, словно бы на краю сознания тихо гудел противный звук пожарной сирены, от которого поднимаются волосы на затылке. Хлипкий мостик покачивался от малейшего движения воздуха и выглядел очень зыбким. Паутинки спружинили, едва Ростислав легонечко ступил на прозрачную дорожку. Белесая конструкция незамедлительно зашаталась и застонала, будто живая.
Гувич испуганно отпрыгнул, спасаясь от падения, поскольку ближайший край моста, который только что примыкал ко скользким камням под ногами, отдалился от бережка на добрый метр. Будто не мальчик отскочил, а сама конструкция убежала от прикосновения невольного посетителя. Серебряная паутина встревожено зазвенела и сменила цвет с молочно-белого на разъяренно-красный.
— Приветствую тебя, странник, — в полумраке раздался мелодичный женский голос. — Попытайся ступить, если сможешь. — В нежном голоске ощущались насмешливые нотки.
— Еще чего, — не согласился Ростик. — Много чести — ногами на всякие прозрачности наступать.
— Не хочешь? — насмешка сменилась удивлением. Мост, а слова исходили именно из его пульсирующих паутин, был очень поражен ответом паренька. — Зачем тогда пришел?
— Вот как послали, так и пришел, — не слишком вежливо отрезал Гувич. — Я сюда не просился!
— Ясно, — понятливо качнулся мосток. Цвета паутины мигнули несколько раз, меняясь от насыщенно-алого до темно-синего и превратились в бледно-голубой оттенок. — Преподаватели послали?
— Один, — проворчал Ростислав, — вернее, одна — Предлоговна, та, которая Варвара еще.
— Бррррр, — содрогнулась конструкция, покачиваясь на канатах-паутинках. — Не люблю эту козл... э-э-э... — Мост, видимо, заметил интересующийся взгляд мальчика. — Космически приятную женщину. То есть, не так, чтобы не люблю, но уважаю безмерно.
Гувич даже хмыкнул, видя, что мостик покраснел от стыда.
— Я ее тоже не слишком...
— Зачем послала? — немного успокоился прозрачный собеседник и приблизился к бережку. — Небось, Гримуар для учебы себе отыскать?
— Точно, как в воду глядел!
— Не в воду, а в желудочную жидкость Мирового Змея, — поучительно протянул мосток. — Так... — Договорить он не успел, потому что Ростика едва не стошнило. Парень зашатался, прикрывая руками рот и оступился, поскользнувшись на влажном бережке.
Оказалось, что лететь в желудок неизвестного Змея, не очень приятное ощущение. Впрочем, полет закончился довольно быстро — Гувич плюхнулся на что-то мягкое, пружинистое.
— Мама! — заорал мальчик, думая, что противная жижа сейчас сомкнется над его макушкой. Но он по-прежнему находился в воздухе, а над ним мерцал прозрачный козырек моста. В едва видимой крыше конструкции виднелась округлая рваная дырка, сквозь которую Ростик и брякнулся на мост.
— К маме тебя отправить? — задумался спаситель Ростислава. — Нет, будет проблематично. Или, бросить, все-таки, вниз? Нет, это пойдет вразрез с моими принципами: вниз летят только те, кто не в силах постичь свою надежду! Зачем швырять куда-то всяких невинных мальчиков, пусть даже у них скоро вырастут чертовы рога...
— Не надо меня никуда бросать, — энергично проблеял школьник, не пытаясь даже пошевелиться — кто его знает, что может придти в голову этой странной конструкции, что живет в утробе гигантской змеюки. Если голова у нее вообще имеется, конечно...
— Даже не представляешь себе, — медленно проинформировал Гувича мост, — какой ты счастливец. Необыкновенно удачливый молодой человек!
— Представляю, — выдавил Ростик, видя кошмарную реку кислотной жидкости прямо под ногами. Под прозрачным полом сыто чавкало, выпуская желтовато-маслянистые пузырьки.
— В общем, — представилось полупрозрачное строение из переплетенных паутинок, — меня зовут Мост Призрачной Надежды, или Моприна сокращенно.
Оно, или, вернее — она, важно выгнулась в дугу, приподняв центральную часть, отчего Ростислав едва не слетел вниз.
— Очень, мнэ-э-э-э, — боязливо поздоровался мальчик. — ...Приятно, госпожа.
Крыша мостика свернулась в плотный рулон, возвышаясь над пареньком, и внутри ее замерцали два зеленоватых пятна. Изумрудные точки, словно глаза, оценивающе посмотрели на растерявшегося Гувича.
"Мостик с крышей — еще ничего, — подумал парень. — Но вот мост еще и с глазами в козырьке... От желудочно-кислотного дождя спасается, вероятно". Он даже задрал голову повыше, но смог разглядеть только темнеющие своды пещеры вверху. Оттуда, кажется, ничего не капало, или же крыша строения отлично исполняла свою работу, предохраняя мальчика от возможных осадков.
— Значится так! — задумчиво проговорила Моприна. — Тебе, как и любому, кто жаждет знаний и надеется на хорошую жизнь в приличном обществе, надлежит доказать мне, что заслуживаешь на получение требуемого!
— Запутано как... — протянул Ростик, переставая бояться, убаюканный мерными покачиваниями моста. — Нельзя ли попроще как-нибудь? А ведь до потери пульса знаний не жажду, да и общество, если судить по пассажирам красного парохода, там не шибко приличное.
— Кхм, — возмущенно встрепенулась Моприна. — Я, Мост Призрачной Надежды, существую здесь уже не одно десятитысячелетие! И все, кто приходят сюда, должны пройти через меня, уверовав в свою мечту! Если надежды у тебя нету, катись вон — Ёрмунганд будет не против полакомиться юной человечинкой!
— Ой, прошу прощения, — паренек почувствовал, как твердое покрытие Моприны становится очень мягким, расплывается, словно польское желе "Галяретка", которым Ростик был не дурак полакомиться в детстве. — Есть у меня надежда, и еще какая!
Мост немного затвердел, но не настолько, чтобы школьник смог вытащить из вязкой паутины края своей формы.
— Внимательно слушаю! Мечтай, давай, и надежды побольше! — крыша Моприны пытливо склонилась набок, напоминая дружелюбную собачку. — Только не надо нам всяких несметных богатств, тысячи женщин, швейных машинок-самовышиванок, плащей-невидимок и умения разговаривать со змеями! А то были тут прецеденты... И помни: если тебе удастся доказать, что твоя надежда достойна, если я решу, что она имеет право на исполнение, то с другой стороны от достигнутого, тебя будет ждать еще и Акведук Разочарования, а он...
— Тоже находится в желудке Ёр... мр... гын... короче, Мирового Змея! — криво улыбнулся прозорливый паренек. — Теперь понимаю, почему дверь такая округлая, — он покосился на портал за спиной. — Надеюсь, что эта створка — морда чудовища, а то не перенести мне позора!
Моприна тактично промолчала, ожидая, когда Ростислав продолжит.
— Хочу стать всемирно известным бизнесменом, — уверенно пожелал Гувич. — И разрабатывать программное обеспечение на базе...
Ноги начали проваливаться, настойчиво подсказывая мальчику — надо желать что-то более понятное мосту.
— Самым крутым в районе рэпером, — брякнул первое, что попало на ум, паренек, и тотчас провалился по самые бедра. — Ой! — Пришлось припомнить стремительное путешествие под звездами. — Хочу стать уважаемым Архидемоном и напихать целое Пекло грешных душ!
— Гульп! — мост звонко спружинил и выбросил Ростика из паутины.
Парень хлопнулся где-то на середине Моприны и устоял на ногах — полет был довольно коротким.
— И, это, — не раздумывая выпалил Гувич. — Хочу еще достать, наконец, этот паршивый Гримуар, а не болтаться по тусклым коридорам и разговаривать с летающими камнями!
— Что-то не слышу особого желания в голосе, — пожурила мальчика Моприна. — Если надежда, что умирает, как известно, последней, не живет в твоем сердце, то придется...
Дальше Ростислав не слушал, подозревая печальный финал для собственных мальчишеских надежд. Он изо всей силы припустил по дрожащей паутине, длинным прыжками приближаясь к заветному берегу с другой стороны. Обратно бежать казалось невозможным — дверь налилась угрожающе-алым, а из створки выглянула синюшная морда змеи.
— Стой, куда! — заорала Моприна, виляя канатами и взбрыкивая, как норовистая кобыла. — Ты мне трое суток должен рассказывать, насколько надеешься получить желаемое!
Но школьник уже стоял на твердых камнях, что тянулись вперед, в темноту, теряясь посреди серых сводов пещеры.
— А вот! — мальчик скрутил фигу и показал ее мосту, который практически исчез в надежде сбросить мальчика.
— Хоть ты и беспардонный подлец, — рассерженно сказала Моприна, — дам тебе совет: думай долго, избирая для себя уникальные предметы обучения. Поскольку...
— Конечно, конечно, — паренек не прислушивался к совету обиженного мостка. Он победоносно прошествовал к приоткрытой двери, что небольшим прямоугольником расчерчивала серую стену.
Помещение тонуло в полумраке, освещаемое только парочкой факелов около входа. Едва Гувич вошел, как дверь за ним захлопнулась, на миг оглушив Ростислава и заставив мальчика вздрогнуть от неожиданности. Обернувшись, парень с удивлением отметил, что дверной проем исчез, сменившись кирпичной кладкой. Прямо на уровне глаз среднестатистического ребенка лет десяти-пятнадцати, на стене висела серебряная табличка с высеченными буквами: "Оставь надежду всяк получивший ее от призрачного моста и, достигнув ее, не пытайся даже уйти от Акведука Разочарования". От надписи веяло могильным холодом, депрессией, словно ее оставил здесь очень несчастный человек, разочаровавшийся в жизни.
— Надоели загадки и тайны! — расстроено сплюнул Ростик. — То на каменюках буковки какие-то рисуют магическим образом, то рожи из дверей высовываются! Дайте мне учебник, наконец, а то я за себя не отвечаю!
— Ишь, расплевался тут, негодник! — зашелестело вдруг.
Звук, казалось, идет отовсюду — в темноте, которая без устали накатывалась на пару слабеньких огоньков по обе стороны от мальчика, шуршали невидимые крылья. Воздух благоухал довольно знакомым ароматом — так пахли книги у бабушки на чердаке. Гувич очень любил, приезжать в дом, где родился когда-то его отец. Мальчик забирался по ветхой лесенке, усаживался посреди запыленных балок и деревянных рундуков, рылся в старых фолиантах, изданных еще до Второй Отечественной Войны. Какая-то частичка детства осталась там, под скошенным коньком бабушкиной хаты, такая сладкая и приятная, что Ростик даже радостно воскликнул, вдыхая полной грудью и всматриваясь в полумрак.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
