| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Воздух забурлил, заколебался, поднимая встревоженное пламя факелов. В освещенной комнате, потолок и дальние стены которой терялись вне достижения света, заблестели змеиные тела. Множество гибких тел, больших и маленьких, длинных и коротких, свитых в кольца и переплетенных во множество причудливых фигур. Со всех сторон на школьника смотрели пресмыкающиеся. Неподвижные глаза с вертикальным зрачками, сотни и тысячи мелких коготков на крошечных лапках, десятки широких крыльев и тусклое мерцание миллионов чешуек...
Воздух забурлил, заколебался, поднимая встревоженное пламя факелов. В освещенной комнате, потолок и дальние стены которой терялись вне достижения света, заблестели склизкие тела. Множество гибких тел, больших и маленьких, длинных и коротких, свитых в кольца и переплетенных во множество причудливых фигур. Со всех сторон на школьника смотрели змеи. Неподвижные глаза с вертикальным зрачками, сотни и тысячи мелких коготков на крошечных лапках, десятки широких крыльев и тусклое мерцание миллионов чешуек...
— Ужыс, — выдохнул мальчик, но не испугался. Чего уж тут бояться — ведь не пропал в желудке громадного змея, значит, не пропадет и здесь — среди маленьких пресмыкающихся.
— Если ты пришел за одним из нас, — прошипело одно из крылатых созданий, — то еще раз порекомендуем прочитать табличку у тебя за спиной! Ни один Гримуар не пойдет в услужение к жалкому смертному по доброй воле!
Мельком оглянувшись на кирпичную стенку, Ростик заметил, что надпись изменилась. "Врешь — не возьмешь! Ничего не получишь, лишь разочаруешься!", — сообщала табличка.
— Короче, — устало промолвил паренек. — Или давайте мне законно положенную книжку, или отпускайте домой! Совесть надо иметь — держать несовершеннолетнего гражданина, — он сделал ударение на последнем слове, — а, следовательно, имеющего право на сон и отдых, в грязных вонючих пещерах, без полноценного трехразового питания и присутствия взрослых! А если я здесь окочурюсь от усталости, или тапки откину, испугавшись очередного моста говорящего?
— Умный парень, ехидный — настоящий Архидемон, — зашелестело, хрипло задышало вокруг. — Но все равно с ним не пойдет никто! У нас демократия и свобода воли!
— Даешь свободу Гримуарам! — запищал кто-то над головой Ростислава.
— Свобода, долой услужение Демонам!
— Мы хотим быть вольными от рабства в руках бессмертных, парить на крыльях по небосклону!
— Если точку зенита соединить с точкой надира одной линией — получишь собственную макушку, — хмыкнул какой-то крылатый змей, пролетая у Роста между ног.
— В заклинании личного повиновения необходимы такие ингредиенты, как злоба, порок, сила воли и перцовый отвар, настоянный на моче трехголового сорвиголовца!
— Вы не правы, коллега, — бормотал очень старый Гримуар, что едва поднимая крылья, парил около факелов у стены. — Огонь не есть первосозданное понятие вселенной и Хаоса. Но он есть первородная сущность разрушения! А Хаос? Беспорядку на все наплевать — ему не нужны стихии, чтобы поглощать материю.
— Бред! — ворчала другая змея, кто находился в непосредственной близи к школьнику. — Именно из огня, вещества, которое нельзя контролировать, и появился идеальный Хаос!
— Синус замкнутой силовой гексаграмма равен смертельному корню из хорды Четырнадцатого Круга...
— Никогда не поверю, что Иуда Омерзительный смог открыть идеальную формулу предательства...
— Все вы не правы! Земля не вертится вокруг своей оси — лишь создание каждого живущего совершает циклическую параболу от исходной точки таинства рождения и до финальной кончины...
— А хлибульки никогда не плодятся в неволе, в отличие от самуибров и кромакулов...
— Столько бреда в жизни не слыхивал, — вздохнул Ростик и стал рассматривать ближайшую змеюку.
Среднестатистический Гримуар почти не отличался от обычного пресмыкающегося. Длинное змеиное тело, покрытое темно-бурой, или кроваво-красной чешуей; широкие перепончатые крылья, оперенные на кончиках зеленоватыми перышками, сквозь которые проглядывали мелкие изогнутые коготки; брюшко покрывали снежно-белые полосы, но не поперечные, как у обычных змей, а продольные — от кончика хвоста и до мордочки; хвост каждой твари оканчивался тяжелым узелком, издалека напоминающим боек молотка. На чешуйчатых мордах ярко горели немигающие глаза, словно жаркие угольки. Из широких пастей периодически высовывались раздвоенные фиолетовые языки.
Тем временем, пока мальчик разглядывал крылатых созданий, гул нарастал. Казалось, каждый Гримуар вещал о чем-то своем, ученом, но не забывал при этом одернуть собрата, поспорить и насмеяться над остальными. Крылатые создания галдели, потрясали маленькими лапками, яростно надували упитанные брюшки, злобно шипели и показывали длиннющие красные языки. В общем, создавалось ощущение, что находишься на самом большом в мире симпозиуме ученых из всех возможных направлений в науке. Почти все термины были незнакомы Ростиславу, но он подозревал, что сможет разбираться во всех азах "хлибулек" и "смертельных корнях", едва закончит Академию.
"Только бы начать, — печально подумал паренек. — Вернее — поступить... Хотя, надо мне все это? Никто не спрашивал, даже у родителей разрешение не спросил..."
— Ну, вот, опять пошла жара, — угрюмо произнес кто-то. — Сейчас все перессорятся, и начнут крыльями размахивать!
Прямо возле школьника, на уровне его плеча, парила небольшая змейка. Она почти не отличалась от других, разве что казалась очень мелкой и могла похвастаться рваной дырой, в кулак, что зияла у нее на крыле.
— А дальше? — скучным тоном поинтересовался мальчик, которому надоело пялиться ширяющих туда-сюда существ. — Небось, драка будет?
Змея вздохнула и кокетливо, словно веером, помахала крылышком около морды. Она казалась очень уставшей и не принимала участие во всеобщих дебатах.
— Видишь ли, мы, Грандиозно Мудрые Архивы Знаний, очень любим поспорить, — в тонком голосочке чешуйчатого создания слышалась обида. — Чем старше Гримуар, тем больше у него всевозможнейших Мистических Знаний и, соответственно, тем больше его тянет на доказательство своей правоты.
— А если оппонент прав? — спросил Ростик. — Или более умен?
— Тогда противника надо уничтожить, — ответила змейка. — Как же еще доказать свою правоту?
— Странные обычаи...
— А как же, — договорить Гримуар не успел.
После громкого выкрика "это Вимишуа создал третью вселенную тринадцатого цикла свечения", крылатые бестии подняли невыносимый шум.
— Пусть докажет, что прав! — взвизгнул кто-то. И в тот же момент все змеи свились в громадный клубок.
Это было завораживающее зрелище — хаотические зигзаги крыльев и замысловатых фигур высшего пилотажа вдруг превратились в упорядоченный ком из дерущихся тел. Время остановилось, повиснув над полутьмой. Склизкие тела распростерли кожаные крылья и бросились в центр пещеры-комнаты, поблескивая зеленоватыми перьями. Мощные молотообразные хвосты молотили по сторонам, пасти открывались, обнажая необычайно длинные клыки в форме полумесяцев, маленькие лапки царапались — Гримуары бросились в атаку.
Нападали они без разбору на всех. Кто секунду назад сражался бок о бок, сейчас уже молотили друг друга хвостами. Словно заправские воробьи, "Мудрые Архивы" тузили собратьев без малейшего сожаления, и казалось, не знали усталости.
— А ты почему не доказываешь свою правоту? — Ростик залюбовался собеседником — заметил у него на крыльях странные рисунки. Черные полоски извивались по светло-бордовой коже Гримуара, переплетаясь в причудливые изображения: древние битвы, страшные заклинания, красивые корабли на воде у незнакомых берегов. Но стоило лишь отвести взгляд, как линии менялись, показывая что-то новое, еще более интересное.
Пареньку вдруг страстно захотелось прикоснуться к маленькому крылану, он даже протянул руку, чтобы погладить его по хвосту.
— Что ты делаешь? — взвизгнул Гримуар и порскнул в сторону, но не слишком отдалился от мальчика. Видимо, улетать ему не хотелось, чтобы не ввязываться в драку, или же Гувич понравился этому красивому созданию. — Не лезу я в дебаты, чтобы по рожице не получить! Самый маленький здесь я! — Казалось, змей сейчас расплачется. — Потому меня считают самым неправым... Ведь мне всего сто сорок ле-е-е-ет.
Архив зарыдал в полный голос, но обида маленького зверька потонула в общем гаме. Гримуары сталкивались телами, переплетались между собой, душили противников хвостами. Некоторые сбивались в кучи, по одному хватали зазевавшихся собратьев и, заламывая им крылья, бросали на каменные своды пещеры.
Воздух наполнился стонами раненных мудрецов. Везде летали клочья чешуи, оторванные крылья, коготки и, что самое странное — пожелтевшие страницы книг, или другой печатной продукции. Бездыханные тела беззвучно хлопались на пол, судорожно извиваясь в конвульсиях, терялись во мраке.
— Больше не могу! — выпалил мальчик, когда ему за шиворот приземлился Гримуар, величиной с добрую анаконду, и опрокинул Ростика наземь. — Надо было учебник — так возьму себе!
С этими словами паренек вскочил и, натужно закряхтев, сбросил со спины тяжелое тело подбитого Архива.
— Нет! — завизжал маленький Гримуарчик, когда цепкие пальцы ухватили его за хвост и потащили вниз. — Я не хочу идти в рабство! Не хочу...
— В погоню! — заорали вдруг сотни глоток. — Он украл младенца!
И вся толпа Мудрых Архивов с шелестом бросилась за Ростиславом, который, не разбирая дороги, несся к маленькой дверце в глубине пещеры.
— Хорошо, что заметил, — едва дыша, просипел паренек, захлопывая тяжелую деревянную створку и прислоняясь к ней затылком. К его счастью, сразу за щелчком замка, поперек дверной рамы упал тяжелый засов, едва не угостив мальчика по макушке.
Дверь ощутимо дрогнула, раздался ужасающий грохот — десятки преследователей не успели затормозить и дружно поздоровались с твердыми досками.
Бронзовая табличка, что спокойно до этого времени висела на стенке, покачнулась от удара и плюхнулась Гувичу на колени.
— Кладовая Мистических Учебных Предметов, — машинально прочитал паренек. — Так вот ты какая!
Раньше он представлял себе громаднейший зал с бесконечными стеллажами до небес, набитый до упора всевозможнейшими книгами, свитками и диаграммами. На худой конец, можно было намечтать себе неимоверно мощный суперкомпьютер с голограммой вместо монитора и голосовым управлением взамен клавиатуры.
К большому разочарованию мальчика, кладовка оказалась именно кладовой — самой обычной комнаткой, пропахшей порохом и древним нафталином. Два метра ширины и около трех метров длины между простенькими стенами из силикатного кирпича. И два ряда полок вдоль узкого прохода, на которых лежали темные камни всевозможных размеров и форм. Возле каждого булыжника виднелась записка — клочок бумаги в клеточку, подписанный шариковой ручкой. Над полками слева висела дощечка с выжженной надписью "Уникальные предметы", на полке справа размещались "Обычные предметы".
"Возьми себе три обычных и один уникальный дар! — пронеслось в голове у школьника". Пареньку показалось, что это кирпичные стены, освещаемые одинокой лампочкой без плафона, подсказывают ему.
Позабыв дружелюбный совет обманутого Моста Призрачной Надежды, Ростик сделал по-своему. Вместо того чтобы перечитать все надписи на полках, подумать хорошенько и выбрать, что более придется по душе, мальчик сразу же схватил несколько камней из "обычной" секции. Даже не читая, он бросил их в карман пиджака, благо, что размерами они оказались не больше средней сливы.
Затем он прошелся к дальнему углу кладовой и ознакомился с парочкой хранящихся там Предметов. Здесь были "Огненные призывы", "Дрянноманерология", "Дьявольское очарование", "Архитектоника кошмаров и сновидений", "Запугивание", "Грязный шантаж", "Разбой на широкой дороге", "Враковарение", "Проклятьеведение", "Чертова магия" и множество других.
Опять же, не обращая внимания на то, что и сколько берет, паренек смел себе за пазуху примерно три десятка предметов. И плевать он хотел, что в голове пульсировали безмолвные призывы: "Оставь, не трогай больше! Ты нарушаешь правила! Не хочешь? Тогда ты будешь уничтожен!".
Потолок кладовой замерцал и превратился во что-то жидкое, кисельное. Омерзительная жижа воняла невообразимо противно, а цветом напоминала перебродившие собачьи сопли. И эта мерзость начала медленно затапливать помещение. Но не так, как можно увидеть в фильмах, или когда соседи сверху забудут, подлецы, кран закрутить, а наоборот — жидкость прибывала сверху вниз. Двигалась она не слишком быстро, всего на треть кирпича за две секунды, как прикинул Гувич: мальчик мог бы легко убежать, но за дверью шипели рассерженные крыланы, шурша холодной чешуей по дверной створке. Другого выхода в кладовой не наблюдалось. Полная безысходность...
— И что теперь делать? — вслух подумал Ростислав, выбрасывая несколько камней из карманов. Но ответа о помиловании не получил, только противный кисель клокотал над головой, да змеи ругались за дверью.
Парень схватил с левой полки, куда не успел еще добраться, одиноко лежащий булыжник и нервно завертел его между пальцев. — Что же мне делать?
— Раз уж ты меня слямзил, — тихо напомнил о себе Гримуар, — то придется помочь. Протяни мне руку.
— Это еще зачем? — Гувич недоверчиво покосился на Архив. — Небось, оттяпаешь мне пару пальцев.
— Зачем кому-то пальцы твои немытые? — насмешливо хмыкнул Гримуар. — Ты ж хотел, кхм, — он замешкался, — учебник? Так получай — победителю достается все, пусть даже победитель — липовый, и банально свистнул то, что ему не полагается... В Мистической Академии каждый студент должен быть до века соединен со своими знаниями.
— Не полагается, — пробормотал про себя парень. — За чем послали, то и достал...
— Руку давай!
— Ладно, — Ростик несмело протянул левую руку, разжимая правую ладонь и отпуская змея на свободу. Не страшно, что сбежит — куда он, чешуйчатый, денется отсюда?
В тот же миг острые клыки вонзились в предплечье, словно десятки горячих лезвий глубоко прошили руку, ударившись о кость. Змеиная челюсть сомкнулась, намертво впиваясь в кожу мальчишки, из серпообразных зубов хлынул смертельный яд.
Парень истошно заорал, падая на пол. А сверху медленно, неумолимо, опускалась вонючая жижа.
Глава 11
(большое преступление и с наказанием невиновному... как всегда)
"Клянусь говорить правду, правду, и еще раз правду!"
Труфальдино из Бергамо
Раздвинув тучи сумеречного подпространства, из-за небосклона выглядывал гигантский шар, невидимый для человеческого и демонского восприятия. Даже ангелы с трудом смогли бы распознать в этом, как им казалось, грозовом облаке, исполинский глаз, под серой ресницей которого плавал пугающий зрачок, похожий на размазанную букву Х.
Странный зрачок, не вертикальный, как у кошек и не обычный как у людей — потусторонний, наблюдал за происходящим. Он то расширялся, то суживался от удовольствия или сострадания к бедолаге Ростику. Мальчик, пребывая в довольно затруднительном положении, конечно же, не подозревал о жутком наблюдателе. Но даже, если бы Рост не изображал живую статую с окаменевшим от гримуарового яда телом, и если бы не бурлящий потолок над головой, школьник все равно не заметил бы этот исполинский глаз. А если бы заметил, то закричал от ужаса — настолько кошмарным являлся любопытный зритель.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
