| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Ростислав вздрогнул, услыхав это имя — два года назад этого мальчика, о котором упомянула Грозная Клава, забыли в лесу.
Школьный пикник, на подобные которому все классы выезжали в начале лета, празднуя приближение каникул, окончился довольно поздно. Родители, привыкшие к подобным действам учителей, спокойно отпускали своих детишек в лес, на речку, или горы, полностью доверяя педагогам. Ведь до этого случая все ученики счастливо и без приключений добирались домой...
В тот же раз физкультурник, классный руководитель десятого "Б", вдоволь набрался пивка в компании с небезызвестным Антоном Макарычем, школьным химиком, алкашом и, заодно — сторожем на полставки. Совершенно ничего не соображая и не пересчитывая учеников по головам — все равно макушку низенького Андрюши нельзя было увидеть за высокими спинками сидений Икаруса, физрук позволил автобусу тронуться.
Ученики запели обычную детскую песенку "В траве сидел кузнечик" под музыку "Рамштайна" и никто не услышал, как кричит под ночным небом бедный одинокий ребенок, бегущий по лесной дороге за удаляющимся классом.
Медведева нашли спустя четыре дня, вернее, не его, а изрядно погрызенный дикими собаками кроссовок... Справили похороны, затем сорок дней, и еще какие-то там поминки — никто не сомневался, что мальчика или сбила машина, или же его скрюченным телом отужинали волки.
На секунду Ростику показалось, что сквозь алый плащ Демона проглядывает щуплая фигурка Андрюши, жившего когда-то на одном этаже вместе с Гувичем. Но наваждение быстро пропало, когда Клавдия Степановна звонко шлепнула Наблюдателя по лбу.
— Не зазнавайся, тля, — злобно выкрикнула она, упирая руки в боки и становясь похожей на взлетающий воздушный шар с большими крыльями сзади. — Не в твоем праве!
— Согласна, что не в его, — донеслось с подоконника.
Все участники этой маленькой драмы, могущей окончиться поеданием души одного маленького мальчика, незамедлительно повернулись к окну.
На ветке, прямо перед открытой форточкой, сидел небольшой белоснежный голубь. Он легко взмахнул крыльями, что выглядело довольно странно на фоне омертвевшего мира, и влетел в класс.
Несколько раз перекувыркнувшись через голову, птица начала стремительно увеличиваться в размерах. Во все стороны посыпались перья — она изменялась.
Разверзнутое небо над поврежденной школой зашумело, начало светлеть, а над горизонтом несколько раз мигнуло белесо-золотистое сияние.
Тем временем голубь, воспользовавшись тем, что взоры присутствующих устремились к окнам, где моргали небеса, уже опустился на паркет босыми ногами. Ростик повернул голову и встретился взглядом с невероятно добрыми голубыми глазами очаровательной девушки.
— Привет, — улыбнулась прекрасная белокурая незнакомка, подмигивая пареньку.
Гувич раскрыл моментально пересохший рот, да так и застыл — на красавице, кроме небольшой диадемы в кудрявых волосах ничего не наблюдалось! Только нежная молочная кожа, высокие груди да не прикрытые ничем, даже фиговым листочком, как у Евы, крутые бедра.
Заметив, как на нее таращатся, девушка сложила свои громадные крылья, покрытые лебяжьим пухов и завернулась в них, словно в накидку. Температура в помещении тотчас же понизилась, а у застывшего, как и парень, Демона потухли накалившиеся до этого рога.
— Какова! — выдохнул Баал, с треском захлопывая отвисшую челюсть. — Вот бы мне...
Что "бы ему" никто так и не узнал, потому что незнакомка подошла поближе и погладила Ростислава по голове. От нее очень вкусно пахло, будто в церкви — по классу витал запах мира и ладана. Едва это благовоние донеслось до ноздрей Наблюдателя, он томно закатил глаза и прикрыл свой длинный носище необъятным платком телесного цвета, извлеченным неведомо откуда.
— Каким это правом, — заворчал Черт Адольфович, — ты появляешься здесь, ангелочек недоделанный? Этот год — наше Пришествие! У вас — по нечетным!
— Ты забыл сказать, что у Инквизиторов и Регуляторов набор идет исключительно по високосным! — проворковала девушка, поглаживая Демона по руке. При этом она так соблазнительно строила всем глазки, что у Ростика ёкнуло сердце, Валька, заметив это, насупилась, Клавдия Степановна потемнела от злости, а сам Баал расцвел, словно прошлогодний урожай томатов.
— Ух, — едва выдохнул он, краснея еще больше, — но тебе здесь появляться запрещено! Сегодня... — ее рука скользнула по его широкой груди.
— Ну, не надо, — совсем по-девичьи надула губку прелестница, — я здесь по указанию Самого!
Она многозначительно ткнула пальцем в сторону разломанного потолка и протянула другой рукой небольшой сияющий свиток директрисе.
— Прошу, Смотрящая, — ангел изящно присела в глубоком книксене. При этом ее крылья словно нарочно разошлись, позволяя и Ростиславу, и черту разглядеть нежные половинки розовеньких грудей.
— Что тут? — недовольно проворчала Грозная Клава, развернула полученный клочок толстой бумаги, и оттуда на ее лицо упали теплые лучики золотистого свечения. — Понятно, — протянула она, многозначительно таращась на Демона. — Можешь забирать свою душу, уполномоченная Архангел Третьего Крыла, э-э-э, — она сверилась со свитком, чтобы не перепутать имя, — Лелайлина Златодарственная...
Девушка протянула руку в сторону души, обязанной последовать за ней на обучение в неизвестную детям Мистическую Академию. Но, вопреки всем ожиданиям Баала, за теплую ладонь красавицы уцепился совсем не Ростислав Гувич, а Валентина Астафьева, обалдело шагавшая вслед за Архангелом.
— Ты чего? — икнул Демон, широкими глазами наблюдая за тем, как две женские фигурки — одна достаточно высокая, другая — пониже, взбираются на подоконник.
Лелайлина не ответила, она лишь подмигнула пареньку, послала Черту Адольфовичу воздушный поцелуй и прыгнула с подоконника, зажимая в руках замершую от восторга перед полетом Вальку.
— Что ж, — грустно промолвил Баал, усаживаясь верхом на стуле и складывая когтистые лапы, согнутые в локтях на спинку кресла. Он положил свой подбородок на руки и внимательно посмотрел на паренька. — Жрать тебя, или что?
— Ты мне сожри! — сварливо отозвалась Смотрящая. — Такого пинка получишь, что мигом через все круги Ада пролетишь! Тебе же деньжат подсыплют, и уровень силы повысят, притащи лишь Господину это юное дарование.
— Уровень силы, говоришь? — задумался Черт, покачивая головой и явно взвешивая все "за" и "против". — И деньги?
Клавдия Степановна, оказавшаяся не настолько уж и плохой, как понял Ростик, очень убедительно закивала. Ее седые волосы расплелись из тугого завитка-прически — она все же очень волновалась за своих учеников, как оказалось. Или же боялась мифической Инквизиции, готовой распотрошить неудачливую женщину, отдай она такого таланта на съедение тупому рогатому ублюдку.
— Конечно! — согласилась директриса, еще более интенсивно кивая своими многочисленными подбородками.
— Лады, — решил Баал, хватая Ростика за шиворот и, не успел тот даже подняться на ноги, волоча его по лакированному полу к опять появившемуся красному столбу посреди класса.
Вскоре эта пара исчезла в вонючем облаке черного дыма, а по мерцающей колонне света быстро пробежалась тонкая золотая полоска, исчезнув где-то за клубящимися облаками вверху.
— Да! — заорала вдруг, как недорезанная Грозная Клава, подпрыгивая и размахивая над головой своими толстыми руками — ну прямо первоклашка на перемене. Ее крылья снова превратились в длинное серое пальто.
Гексаграмма на разломанной классной доске опять собралась воедино и вспыхнула, исчезая. Разлом в небесах с треском схлестнулся, между его половинками пробежалась длинная молния, заваривая небосклон. Опять загремел гром, стекла в некоторых домах треснули, усыпая улицу осколками, машины медленно тронулись с места, люди поворачивали головы и двигали руками — время возобновило свой ход.
— Да! — повторила директриса, счастливо подпрыгивая почти под полоток. В этот раз она вознеслась очень высоко, возвращаясь обратно — ее серые босоножки гулко соприкоснулись со скользким паркетом.
Раздался страшный грохот — казалось, что школа содрогнулась до основания.
Перепуганные родители и дети сбежались к громадной дырище, образовавшейся посреди класса. Внизу, на дне еще не наполненного школьного бассейна, пролетев перекрытие двух этажей, слабо шевелилась Клавдия Степановна.
Глава 4
(вот ты какая, Академия!)
"Где я? Что за дурдом?"
Резидент Камеди-клаб на Аншлаге
Динамика и статика Вселенной — все смешалось в дикой хаотической пляске. Яркий мигающий звездный свет вокруг, завивание космического ветра над головой. Мимо проплывает громадное тело Сатурна, мистически потрясая кружащимися кольцами на поясе. За ним тихонько увязывается Уран, прыгая во все стороны Солнечной системы, будто непослушный ребенок. Нептун и Плутон играются в прятки, разбегаясь, кто куда и задевая надувшегося и красного от злости Марса. Он бросается вслед за своими обидчиками, не забывая, впрочем, флиртующее подмигнуть Венере, но ей настолько противны эти ухаживания, что, кажется, эту очаровательную планету сейчас стошнит — настолько позеленела. А из всех сторон, будто маленький симпатичный метеор, мельтешит крылатый Меркурий, дико повизгивая как веселящийся гномик. Сверху за всем этим наблюдает Солнце, задрав кверху удивленные протуберанцы своих бровей.
Усталый шарик старенькой Земли медленно кружится вокруг своей оси, прямо перед ногами. Да так близко, что просто протяни руку, и сможешь прикоснуться к родной планете.
Чернота и звезды легонько напевают загадочную мелодию Вечности. Она издалека напоминает ту музыку, что звучала когда-то в любимых Валькиных кинофильмах — "Гостья из будущего" и сказочный "Лиловый шар". Мимо пролетает большая комета, она, довольно надувшись, огибает далекий Млечный Путь и важно удаляется, помахивая длиннющим хвостом.
— Не волнуйся, — успокаивающе потрепала Ангел девочку за волосы, — мы уже близко.
— Да не волнуюсь я! — раздраженно буркнула Астафьева, отряхивая пышной копной черных, как смоль волос. — А дрожу от холода и любознательности! — Опередила она последующий вопрос Лелайлины.
— Понятно, — подмигнула ей крылатая девушка.
Они парили над все увеличивающемся под ногами земным шаром, почти прикасаясь к перистым облакам в самом верху атмосферы. Когда они покинули небо над родным городом девушки, она, почему-то представляла, что сразу же окажется среди облаков и увидит стены своего учебного заведения. Но случилось не так — космос разверзся перед ними, галактика пропала, сменяясь порталом черной дыры.
Пролетая сквозь угольный мешок давно умерший звезды, Валька почувствовала, как на ее тело наваливается свинцовая тяжесть. Да с такой силой, что, казалось, голова сейчас не выдержит и лопнет, расплескивая содержимое. Кости сдавливало, сердце то почти замирало, то начинало биться очень быстро, разгоняя застоявшуюся в капиллярах и венах кровь. Невыносимая боль, слезились глаза, а руки скручивались в судорогах.
Девочка не выдержала, и закричала сдавленными легкими. Из уголка ее прелестного ротика выступила капелька крови — она прикусила себе губу.
— Тише, — погладила ее Златодарственная, — сейчас это все пройдет!
Легкая истома охватила щуплое детское тельце от соприкосновения с белой рукой Ангелицы. Боль немного отступилась, но все тело изнутри продолжало ныть, содрогаясь. Казалось, будто тебе внутрь влили раскаленный свинец и сейчас именно он, вместо крови, бежит по твоим жилам.
Девочка скукожилась и обмякла в руках Лелайлины, позволяя увлекать себя подальше в космическую даль.
Вскоре боль скрылась, растворилась в океане божественного блаженства — вокруг ровным светом сияли звезды, а Земля приближалась, только с другой стороны. И кружилась она, как и все ее планеты-соседки, совершенно не по часовой стрелке, а против. Покрытый океанами и материками шар сделался очень большим — заслонил своей тушей
Валя удивилась, ведь ее всегда интересовала астрономия — старые советские энциклопедии, что остались еще от дедушки, сообщили ей когда-то об эклиптиках небесных тел, теории расширения вселенского космоса и многое другое.
— Тетенька, — поинтересовалась Астафьева, — а почему здесь все движется в другую сторону?
Ангел удивленно воззрилась на нее и легонько пожала плечами.
— А ты, оказывается, довольно умненькая девочка! И совершенно не похожа на ту хулиганскую личность, кто кошек поджигал и в птичек булыжниками с крыши бросался!
Валька покраснела, ведь надеялась, что такие позорные детали ее биографии скроются от доброго взгляда глубоких очей Златодарственной.
— Я тут читала немного, — призналась она, припоминая свои наивные посиделки за книгой и ей, вдруг, стало очень приятно не чувствовать себя совершенной дурой. — Скажите, а как выглядит Академия?
— Ты даже не представляешь себе, милая, — обаятельно улыбнулась крылатая прелестница, — что очень скоро ее увидишь во всей белокаменной красоте. А сейчас — смотри! — Архангел сделала тонкими пальчиками несколько странных движений, будто распутывает невидимый клубок бесплотных нитей.
Над головами путешественниц вдруг оглушительно прозвенел приятный колокольчик.
— Совсем как у бабушки на квартире, — обрадовалась Валька, припоминая вкуснющие пироги с черникой, малиновое варенье и грушевый компот.
Лелайлина не ответила — она напряженно всматривалась вперед, где над громадой планеты открывалась тоненькая щелочка света. Оттуда выбивались дрожащие лучики ослепительного света, до того яркие, что глаза девочки защипало, и она зажмурилась.
— Не бойся, — шепнула ей Ангелица, — сейчас уже можешь открыть глаза — мы в Преддверии Знаний!
Астафьева приоткрыла веки как раз в тот миг, когда вокруг переливисто зазвучали мириады невидимых колоколов, а сияющий радостными красками космос заиграл залихватский марш. Сотни и тысячи музыкальных инструментов, будто здесь собрались все исполнители и композиторы мира, запели приятную мелодию. От этих прелестных звуков стало очень мило на душе — прямо до слез от умиления.
Они пролетали по длинному, кажется, бесконечному тоннелю, молочно-белые стены которого пульсировали бледным светом счастья. Вдали брезжил слабый оранжевый огонек, словно посреди ряда мощных неоновых огней кто-то оставил жаркое солнце.
Стало очень тепло, Вальке даже удалось немного вспотеть, хотя она была одета довольно легко, как на сентябрь. За толстыми стенами белого коридора явно ощущалось бешенство стихий — не то мощные дуновения множества ветров, не то шум тяжелых волн невидимого океана.
Девушки приблизились к источнику оранжевого огня и перед их глазами раскинулись громадные золотые ворота, не менее ста метров в высоту, да такие широкие, что их края терялись в сияющей дали.
Прозвучал еще один звонок маленького колокольчика, когда пальцы Архангела опять зашевелились в воздухе, распутывая неосязаемую паутинку.
Грохнула частая барабанная дробь, а все остальные звуки притихли, затаились в ожидании того, что должно произойти. Множество бубнов и литавр зазвучали громче, переходя в оглушительное, но приятное стаккато, под их веселый напев створки отворились, поскрипывая на, несомненно, толстых креплениях где-то в недостижимо далеком пространстве.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
