| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Иссиня-черный зенк небесного путешественника, больше известного в старых летописях, как Предвестник Печали, наблюдал не только за пареньком. Предвестник одновременно смотрел и на Вальку, которая также находилась в опасности. В кают-компании пароходика сейчас царило испуганное молчание — студенты и несколько преподавателей вжимались в переборки, опасаясь очередного предсказания Оракула Ванговича.
Тщедушное тельце крысиного Короля содрогалось в приступе бешенства. Из уголков тонкого рта обильно брызгала сиреневая пена, сморщенный лоб покрывала испарина, а тонкие пальчики с невероятной силой вжимались в металлическую спинку ложа. Человечек взбрыкивал ножками, подпрыгивая вместе с кроватью, злобно сквернословил и пытался выскользнуть из крепких кожаных ремней. Казалось, предсказатель, не в силах разорвать путы, хочет перекатиться через голову и собирается сделать это, не вставая с кровати. Это ему почти удавалось — край постели, где мельтешили босые пятки Оракула, периодически поднимался в воздух и с силой опускался обратно. Пол содрогался, и по всему кораблику разносились громкие колебания палубы.
И лишь одному созданию, задействованному в происходящих событиях, опасность будто бы не грозила. Даже зрачок Предвестника Печали не видел вора, который маленькими шажками преодолевал следующее препятствие. Серый силуэт, закутанный в сильнейшие маскировочные заклинания, сейчас задумчиво почесывал затылок.
— Вот тебе и пробрался, — и злоумышленник разразился тихой бранью. — Почему ни в одной дурацкой книге, ни в одном паршивом техническом руководстве по Хранилищу Мистических Знаний, не говорилось об этом?
Озлобленный голос пропал в темноте. "Этом, этом, этом, — подхватило эхо, насмешливо извиваясь вокруг несанкционированного посетителя, — и этом"!
В надежде, что все расчеты верны, а на пути больше не встретятся препятствия, вор очень ошибался. Ведь это Мистическая Академия — самое опасное учебное заведение во всех мирах! Тут за каждым углом может прятаться безумный Демон, изгнанный из класса за неуспеваемость, под каждым кустом сидит ядовитый гриб-пожиратель-душ, а на кухне вообще стоит клетка с жуками-камнеедами. Зачем камнееды на кухне? Да только они могут выдержать смертельные яды и прочие нездоровые элементы, которые постоянно оказываются в пище. Только не надо бояться привидений — они не со зла отравляют кушанья, у них, обычных сгустков безвредной протоплазмы, работа такая. Отсюда и поговорка: на то существует привидение, чтобы повар не дремал!
Впрочем, злоумышленнику не было дела до кухни, привидений и остальных академических приключений. Он знал, на что идет, едва переступив портал в Хранилище. Едва кто-то нарушал запрет и, не имея на это права, вторгался во владения Петра-Ключника, то все мыслимые и немыслимые беды готовились обрушиться на голову нарушителя. В истории насчитывалось всего несколько случаев, когда редкие безумцы пробирались во вселенную RX-017-29. И все они закончились очень плачевно для бедных нарушителей спокойствия в Хранилище.
Единственный, кому посчастливилось убраться отсюда живым — легендарный Прометей. Именно этот мудрейший из мужей, ухитрился свистнуть у мистической элиты не что иное, как Огонь Знаний, как говорилось в Большой Подшивке Божественных Архивов. Но и Прометей закончил плачевно — шутка ли, подвергаться бесконечной пытке, когда гигантский орел три раза в день пожирает твою печень. Легенда о смельчаке, кто принес человечеству огонь и знания, известна всем, но лишь единицы знают, что со временем Прометея помиловали. Теперь он работает обычным владельцем ресторанчика экзотической пищи в Броварах и готовит отменные паштеты. И еще меньше светлых умов догадываются, зачем пришел сегодняшний вор, подвергаясь бесконечным опасностям.
Злоумышленник стоял перед маленькой бездной. Абсолютно бесконечной, как можно было догадаться по громогласному эху, что катилось все ниже и ниже, постепенно затихая.
— Всего четыре метра в ширину, — задумчиво пробормотал ворюга. — И чего я крыльев с собой не взял?
Он раздвинул экран защитных заклинаний, словно полы плаща, и с сомнением посмотрел на тощие ноги.
— И штанов не взял, — уныло констатировал непрошеный гость. — А в штанах прыгать удобнее... в спортивных.
Он вздохнул, понимая, что чары не подействовали бы, возьми он хоть какую-нибудь одежду. Минус стабильных маскировочных заклинаний, а также колдовства постоянной защиты — не действуют на одежду. Хочешь всегда оставаться невидимым — пожалуйста, но будь добр, исключительно в голом виде. Невидимость на снегу — нет проблем, но обмороженные пальцы. Незримость под водой — наглотаешься, поскольку акваланг, или искусственные жабры не сработают. А если будешь одет, когда в тебя внезапно бросят огненный шар — пиши пропало, поскольку обуглишься вместе с любимыми кедами, например.
Впрочем, колдовство невидимости не действовало на металлы, потому вор смог запастись серебряной маской и кинжалом — на всякий случай... Но одеваться в рыцарские латы и звенеть на каждом шагу он не собирался. Пришлось довольствоваться малым.
— Чтоб я на месте сгинул, — преступник рассерженно хлопнул резинкой трусов, — когда согласился на это безумие!
На самые мелкие предметы типа кинжала и простые детали одежды и белья, как то кальсоны или плавки, заклинания не обращали внимания — должна же магия соблюдать культуру.
Недолго думая, злоумышленник разбежался и прыгнул, болтая в воздухе руками и ногами. К счастью для него, на противоположном крае бездонного колодца оказался каменный козырек. Звучно хлопнувшись на камень, ворюга шумно выдохнул и потер ушибленную грудь.
— Что еще у нас по плану?
Серое пятно защитного полога несмело двинулось вперед. Вор совсем недолго пробирался по темному лабиринту — много лет назад удалось найти схемы. Три года подряд злоумышленник тренировал память и с закрытыми глазами бродил по чистому полю, запоминая изгибы и коридоры нарисованного плана. Теперь, попав сюда, во Тьму Неученья, он без заминок прошел все повороты, приблизившись к Залу Света.
На пути ему встречались всевозможные кошмары, ужасы и монстры. Для кого-нибудь другого, они оказались бы смертельными убийцами, но только не для этого создания. Вор продвигался неспешно, ничего не боясь, и все муторные ужастики сторонились его. Щупальца, клыки и буркала шарахались обратно в темноту, едва завидев злоумышленника. Ведь аура незваного гостя дышала такой невероятной злобой, что даже самое страшное творение этого лабиринта, скорее желало бы попасть под поезд, чем встречаться с этим загадочным человеком.
— То-то же! — тешилась серебряная маска, когда очередное чудо-юдо перепугано взвизгивало десятком глоток и спешило ретироваться. — Вы бы ко мне пожаловали — поиграли бы вместе.
Монстры, к которым обращался ворюга, предпочитали не отвечать и прятались по норам.
"Путник! Если ты дошел сюда, миновав темень своего сознания..." — перед злоумышленником появилась огненная табличка.
— Пшла вон! — отрезал преступник, отмахом руки отгоняя пылающие буквы. — Нечего мне тут морали читать.
С этими словами вор шагнул через невысокий порог и оказался в Зале Света.
— А как охраняют! — восхитился гость, останавливаясь на несколько секунд и любуясь открывшимся видом.
Стены заветной комнаты пестрели разнообразными гобеленами, коврами и панно. Обилие красок и буйство тонов кружилось в радостной пляске. Всюду, из стен, потолка, даже пола, расписанных причудливыми цветами, на злодея смотрели самые известные умы человечества. Картинки двигались, будто живые и беззвучно корчили друг другу рожи — к сожалению, неизвестные мастера, кто расписывал Зал Света, не умели передавать звук. Но оживить изображения им удалось отменно.
Ньютон откусывал от большого краснобокого яблока, совершенно не обращая внимания на Эйнштейна, который пытался дотянуться до фрукта языком. Лейбниц бешено вращал рукоятку хромированной счетной машинки, попутно грозя кулаком Фарадею, мол, хулиган. Майкл Фарадей же гонялся за Николой Тесла, который убегал от своего преследователя по всем стенам, периодически спрыгивая с потолка на пол и обратно. В дальнем уголке за нарисованным столиком расселись загадочный Папюс и господин Менделеев. Они неспешно шевелили губами, переговариваясь о чем-то своем, и мерно распивали неизвестную жидкость из миниатюрных шкаликов-пробирок.
Десятки, сотни, тысячи мыслителей — от Сенеки с письмом в кулаке и до месье Нострадамуса, облаченного в золоченый камзол. От мифического Сфинкса, лежащего у ног Сковороды, который сидел на маленьком земном шарике, до товарища Горького, грозно хмурившегося в усы. От питекантропа Грыугра, кто придумал каменный топор и до заплаканного Курчатова, который, не желая зла, подарил этому миру ненавистную атомную боеголовку... Здесь были все — кто когда-либо считался самым умным, среди себе подобных.
Изобретатели смеялись, ревели, стучали высокими лбами по нарисованным стенам, играли в шахматы и дрались, но делали это совершенно беззвучно. Вору показалось, что он попал тихий ужас — неслышное безумие множества нарисованных персонажей. У него зарябило в глазах, затошнило, злоумышленник закачался — так случалось с каждым, кто не учился как следует, постепенно получая новые знания. Ведь если любой человек, коим наполовину являлся вор, не будет постоянно учиться, то, резко вывалив на себя множество информации, может сойти с ума. Это как у спортсменов — когда, не тренируясь, рванешь тяжелейшую штангу, то можешь надорваться.
В ушах пульсировала тишина, но мозг преступника буквально расплескался в черепной коробке, когда на него упала бесконечная тяжесть знаний. Невидимка рухнул на пол, выложенный разрисованными мраморными плитами. Из ушей ворюги хлынула кровь — никому не пробраться в колыбель науки безнаказанно!
Не обращая внимания на дюжину золотых статуй, каждая из которых изображала босого мыслителя в римской тоге и с большой книгой в руках, незваный гость пополз вперед. В самом центре Зала виднелась тонкая металлическая иголка — туда он и пытался дойти. На простом гранитном постаменте, не украшенном ни рисунками, ни орнаментом, красовалась модель Иглы Ума — той самой, что своим исполинским ростом восхищала гостей и учащихся Острова Академии.
Скрюченная рука, не прикрытая пологом невидимости, возникла словно из воздуха — кашляя кровавой пеной, вор протягивал пальцы к святая святых. Огонь Любознательности — прямой потомок всемирно известного Огня Знаний, украденного тысячи лет назад авантюристом-Прометеем, вспыхнул. Пламя озарило комнату, плеская лучами света, обжигая, пытаясь защититься от загребущей ручонки.
Злоумышленник заорал от невыносимой боли — ладонь обуглилась, почернела от жара, но стиснула испуганный огонек.
Одно движение, и кончик Иглы сломался, свет потух, пропал, сменившись угрюмой темнотой, что царила в лабиринте вокруг Зала. Лишь статуи мыслителей слабо мерцали колдовским огнем, окружая поврежденную модель иголки правильным золотистым овалом.
— Нарушитель! — завизжали стены, содрогаясь в ужасе.
— Нарушитель! — зашипели кошмарные создания, ползущие во тьме.
— Нарушите-е-е-е-ель! — заревела система внутренней безопасности. — Блокировать Хранилище! Включить сирены, запечатать все входы и выходы!
— Поднять защитников, открыть могилы! — зашептали многочисленные двери, мгновенно передавая сообщение друг другу.
— Игла Ума повреждена, — печально сообщил мраморный горгуль, переступая с ноги на ногу и взмахивая крыльями. Из гранитных перьев посыпалась каменная крошка, но ректор не стал ругаться, как обычно, только в коридоре послышались поспешные хлопки сандалий.
Статуи мыслителей поскрипывали, с постаментов скатывались крошечные комочки золотой стружки. Ноги древних философов наливались изумрудным сиянием, под металлической кожей изваяний проступали зеленые прожилки. Мелкие ручейки колдовского огня пробегали по венам, стремились выше, наполняя жизнью могучие фигуры.
Словно по команде, ожившие мыслители шагнули с каменных подставок и широко раздвинули руки, будто в приветственных объятиях. Двенадцать пар ладоней соприкоснулись кончиками пальцев, создавая кольцо вокруг оскверненной моделью Иглы. От соединенных рук, вверх и вниз, протянулось едва видимое серебристое поле аварийного заклинания. Полог крепчал с каждой секундой, мерцая угрожающе-алым оттенком.
Смертоносная магия, что правильным куполом накрыла место преступления, приближалась к преступнику. Статуи размеренно шагали, впечатывая золоченые пятки в крошащийся мрамор, даже нарисованные философы и ученые спешили убраться с дороги охранников иглы, столь ужасной мощью веяло от полога.
Неизвестно, чувствовали металлические мыслители сожаление, или радость — ведь сейчас они настигнут врага — на золотых лицах не отображались эмоции. Еще миг, и безумец, посмевший украсть невероятно ценную реликвию, будет уничтожен — заклинания смерти накроет его с головой. И потом останки вора захрустят под тяжелыми ногами защитников.
Скульптуры встретились в центре комнаты. Раздался тяжелый металлический звон — двенадцать твердых лбов ударились друг о друга. Кроваво-красное заклинание упало на модель Иглы Ума, все: каменный пол, запыленные ступеньки пьедестала, даже воздух, загорелось. Зал Света заволокло сизым туманом, он заклубился в вышине, поднимаясь к потолку и просачиваясь сквозь стены.
Ученые мужи всех времен и народов картинно зажимали носы и корчили мины. А странный дядька с берестяной грамотой в руках зачертил что-то на своей табличке и вскинул ее на вытянутых руках. "ФУ!" — гласила надпись — "Что может быть противнее смертельных заклинаний".
Внезапно комната озарилась ярчайшей вспышкой — в пол ударила молния. На месте ее падения, едва стихли далекие раскаты грома, появился здоровенный черноволосый мужчина. Выглядел дядька очень прилично — ни единой складочки на длинной рубахе до пят, ни малейшей пылинки на красивых сандалиях из мягкой кожи. Широкое лицо человека могло бы считаться добродушным, если бы не яростный взгляд темно-карих, почти антрацитовых очей.
— Где оно? — грозно вопроси ректор, нахмурив черные брови. — Где это чучело, что посмело ворваться сюда?!!
Мыслители молчали, потупив глаза, и пытались застенчиво шаркать ножками. Впрочем, они не смогли убедить Петра-Ключника в своей непричастности к содеянному.
— Как?!! — в голосе Самого Главного и Доброго, как о нем отзывались в мистической прессе, Управленца учебных заведений, сквозила злость. А вместе со злостью, от ректора веяло таким удивлением и ледяным испугом, что нарисованные умники поспешили ретироваться в самые дальние углы комнаты.
Твердым шагом Петр проследовал мимо сжавшихся от страха статуй. Он остановился среди застывших фигур и взмахнул большим деревянным ключом, который до этого зажимал в руках. Из кончика деревяшки взметнулась крохотная искорка света. Огонек заколебался над головой ректора и вдруг взорвался тысячей маленьких лучиков, что озарили всю комнату.
— Я тебе дам! — погрозил Ключник, насупившись и разглядывая останки преступника. — Впрочем, а кому давать? — он рассмотрел лохмотья повнимательнее и разочарованно вздохнул.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
