Боги Кхаорона. Наследие орков.

Глава 1.

Стоя здесь, на краю главной башни крепости Шхилата, выросшей на вершине одной из скал у подножья вулкана, устремив взор на запад, можно разглядеть далекий берег Дхары. Туманный и обволакиваемый океанскими водами берег. Родной берег. Под ногами пропасть. Волны накатывают на скалы. Раз за разом, пытаются размыть вечные каменные породы, образующие эти неприступные горные земли. Они делают попытку за попыткой, отступают и снова возвращаются. Неудача за неудачей, но океан не сдается. Бесконечная война стихий, которую затеяли сами боги.

Закрыв глаза, я пытаюсь вспомнить, кем я был раньше. Кем я был до всего этого, до того как оказался здесь, наблюдая за противостоянием воды и камня. Вечным противостоянием. Это моя жизнь. Я океан. И сейчас мне нужно сделать очередную попытку. И вновь потерпеть поражение. Постоянная борьба. Это и есть моя жизнь.

Попытка за попыткой, раз за разом, неудача за неудачей...

Солнце уже полностью спряталось за черепицей, покрывающей крыши рыбацких домиков, беспорядочно нагроможденных вдоль линии берега. Улочка за улочкой. Узкие, извивающиеся, уводящие в темные закутки и переулки, каменные дорожки. Между большей частью домиков протянуты веревки, на которых, слегка покачиваясь на ветру и преграждая дорогу, просыхают рыбацкие штаны и рубахи. Каждый кирпичик, каждая дощечка в этом месте до основания пропитаны запахом прохладного соленого бриза и свежей рыбы. Здесь же, всего в паре десятков шагов от дремлющих после плавания рыбаков, стариков, покуривающих на лавочках у дома, и их жен, выметающих дорожки, растянулся песчаный берег, заваленный старыми лодками и сетями.

Мало кто из жителей верхнего города бывает здесь. Все они там, за стенами пьют пиво в просторных трактирах, веселятся и кричат, лицезрея вечерние бои на арене, делают ставки, проигрывают деньги, продают и покупают все, что только помещается на рыночной площади, сплетничают и рассказывают друг другу выдуманные истории. Жителям рыбацкого района там нечего делать. У них нет ни денег, ни товаров, ни бурной фантазии, способной произвести на свет историю о том, как они повстречали орка в лесах неподалеку.

Чуть дальше по побережью, где на пристанях покачиваются многочисленные торговые корабли, вперемешку с несколькими военными суднами, находится портовая часть города. Та его часть, где в таверне круглосуточно стоит гул, а моряки распевают песни, гуляя по набережной. Все это происходит там, за городскими стенами, и практически никто никогда не забредает в эти трущобы.

Но следы на песке, тянущиеся вдоль берега, принадлежат человеку, одетому в рубаху из слишком дорогой для местных обитателей ткани. Чисто выстиранное, одиноко белеющее в этих ночных трущобах одеяние, без каких-либо узоров, за исключением нашивки гильдии торговцев на правом предплечье. Если бы не наличие штанов, вместо длинного подола накидки, то незнакомца легко можно было бы спутать с одним из 'белых мантий' — странных сектантов, наводнивших королевство в последние несколько лет. Ровная короткая стрижка, гладко выбритое лицо, дорогие сапоги, аккуратный пояс с небольшим мечом, обрамленным красивым узором — все выдает в нем жителя верхних кварталов, кем он и является уже добрых четыре года. Однако этот человек отнюдь не незнакомец в этих местах. Берроуз Данж, ранее известный как сын местного торговца рыбой, а ныне житель верхних кварталов, капитан торгового судна 'Дандера'. Он бывает здесь часто. Просто неспеша прогуливается по побережью, покидая стены города, попадая сюда — в мир тишины и спокойствия. В мир, где люди относятся к морю с уважением. Оно кормит и наблюдает. Молчаливое и спокойное, море знает историю жизни каждого местного жителя.

После того, как его отец заболел, Берроуз, будучи еще мальчишкой, сумел наняться на 'Дандеру' в качестве разнорабочего, где и трудился целыми днями за несколько монет, которые тратил на лечебные травы. По вечерам он рыбачил, чтобы обеспечить себя с отцом хоть каким-то пропитанием. Он проводил за этим делом практически все свободное время и очень старался. Однако очень скоро его отцу стало совсем плохо, и он умер в своей постели, пока паренек был на работе.

Сейчас, во все нарастающей темноте, Берроуз проходит еще дальше по побережью и, покидая рыбацкие трущобы, медленно бредет вдоль лесной опушки. Тишина усиливается и достигает своего апогея. Берроуз любит бывать здесь время от времени, подальше от шумных стен, подальше от интриг и выгодных сделок.

Мало кто из жителей купи-продай города бывает здесь.

Берри спиной к лесу усаживается на упавшее дерево и смотрит в сторону моря. Его взгляд застывает где-то на границе воды и неба, там, где то и дело проплывают корабли с высоко развевающимися знаменами Тиастийского Флота. Тут, подальше от подвыпивших всезнаек, никто не помешает Данжу подумать и немного улыбнуться, отдавая дань своему прошлому. Лишь он, воздух и море, наблюдающее за его жизнью. Море знает его лучше, чем кто бы то ни было.

Бывший капитан 'Дандеры' Одри Локк был очень образованным человеком и со временем заменил Берроузу отца. Он обучал его морскому делу, рассказывал много всего об истории королевства, и когда тот подрос, назначил его своим штурманом. Вся жизнь Данжа крутилась вокруг этого корабля. В двадцать лет он уже побывал во всех крупных торговых портах континента. Будь то прожженные солнцем улицы Аби Дару, уединенные покои эльфов или агрессивные имперские пристани.

Завтра утром Берроуз отплывает от пристани Билдбера. Сейчас, там, в городе, на корабле уже заканчивается погрузка руды, которую затем он должен будет доставить в султанат. Очень важный королевский заказ. Это будет уже двенадцатая партия руды в этом году. Если все пойдет так и дальше, то между Тиастийским королевством и Дшаларатом установятся еще одни крепкие торговые взаимоотношения. Очередной пинок под зад этим имперским кретинам. Такая мысль радовала Данжа, и даже немного заставляла гордиться тем, что он тоже будет к этому причастен. Султанат последние несколько десятилетий начал бурно развиваться, вследствие чего ему требовалось с каждым годом все больше и больше ресурсов. Впервые с распада старой Империи, а значит и прекращения ее прямого влияния на экономику западных территорий, Дшаларатские земли обрели самостоятельность и, наконец, начали крепнуть. Султанат заявил о себе на политической арене кконтинента и приступил к активной торговле со всеми осколками Империи. Экономический подъем Дшаларата не заставил себя ждать, и все прекрасно осознавали перспективность торговли с ним. На сегодняшний день контракт на поставку руды самая острая проблема, как для королевства, так и для его имперского конкурента. Последний долговременный контракт на снабжение султаната рудными клинками остался за Империей. В этот раз Тиаст оказался намного ближе к долгосрочному сотрудничеству, нежели Рангер. Но имперцы всегда отличались своей наглостью, поэтому предполагать, что эти мерзавцы не попытались бы все испортить, было глупо. Берроуз был в этом уверен. В любом случае завтра его ждало очередное плавание по заказу самого короля. Пиратов давненько не было видно в проливе, но в этот раз они и не заботили одиноко сидящего на берегу моряка. Всю дорогу до Аби Дару его будут сопровождать два военных фрегата, дабы обеспечить сохранность столь ценного груза. Руда должна быть доставлена в Дшаларат. Сделка должна состояться. Королевство будет на пике своего благополучия. Активная торговля с эльфами, султаном, императором и множеством раздробленных баронств на юге сделали свое дело. Старая Империя, угнетавшая и ни во что не ставившая своих людей, осталась для жителей Тиастийского королевства только на страницах истории.

— Я знал, что найду тебя здесь.

Голос возник неожиданно, но явно был знакомым. Не отводя глаз от горизонта, капитан Данж спокойно ответил:

— Они же вам там весь бар разнесут.

К Берроузу подошел мужчина средних лет с небольшой, местами поседевшей бородкой. При каждом шаге он опирался на трость и слегка кривил лицом.

— Не разнесут, я попросил Лу присмотреть. И я не думаю, что хоть кто-то из этих пьяных рож осмелится перечить Лу, — он ухмыльнулся и присел рядом. — Слышал завтра у тебя снова руда. Король явно тебе симпатизирует.

— Это все репутация 'Дандеры', — Берроуз повернул голову и посмотрел на усталое лицо собеседника, — вы заслужили ее, Одри.

Хоть время и брало свое, и за последние пару лет наплывы воспоминаний того дня почти прекратились, но перед глазами у Берри снова встала эта картина. Обычное рядовое плавание в баронства, утренние сумерки и тихий плеск воды. В тот день Данж первым заволновался при приближении к 'Дандере' подозрительного судна. А когда флаг Империи на его мачте опустился, все стало очевидно. И уже через несколько секунд вся команда Локка лицезрела большое черное знамя, быстро приближающееся к кораблю. Это было уже не в первый раз, и Берроуз был к этому готов. Он проверил наличие под рукой оружия и развернул 'Дандеру' по ветру, чтобы уйти от захватчиков. Матросы под командованием Одри орудовали баллистами, один за другим выстреливая по пиратскому кораблю горящими снарядами. Пираты, в свою очередь, вели стрельбу по кораблю Локка, при этом пытаясь сократить расстояние до своей жертвы. Внезапно над пиратским судном поднялось облако черного дыма. Один из снарядов пробил дыру в трюм, где хранилось масло, которым всегда смазывают наконечники орудийных стрел и ядра, чтобы те хорошо горели. На нижней палубе корабля разгорелся пожар. Люди в цветастых одеяниях на борту в панике пытались затушить огонь. Стрельба по 'Дандере' прекратилась. Вскоре корабль пиратов был полностью объят огнем и разваливался на части. Все ликовали и праздновали победу. Нарушая всеобщую радость, кто-то закричал и указал пальцем в сторону капитанского мостика. Он был сломан и слегка дымился. Внизу на палубе лежал Одри. Чуть ниже колена из его ноги выглядывала багровая от крови кость.

Сейчас, глядя в глаза когда-то маленького Берри, Локк был горд за него. Он нисколько не жалел, что после того случая передал корабль ему и занялся продажей крепкой выпивки.

— Ты достоин этого корабля ни меньше, чем я. За последние четыре года ты с лихвой это доказал, — Одри устремил взор на море, скорчил недовольную рожу и продолжил, — я бы конечно не прочь еще с десяток лет побороздить моря, но не думаю, что когда-либо снова смогу это делать.

Ночной гость встал, с трудом выпрямил спину, облокотился на трость и медленно зашагал в сторону города, затем остановился и обернулся:

— Ну, так ты идешь? Пойдем, выпьем по стаканчику. Я угощаю, — Локк растянул губы в улыбке, образовав на лице с полсотни извилистых морщинок.

Еще не наступило утро, а Берроуз Данж уже шел по пустым улицам Билдбера в направлении порта. Город притих и затаился. Совсем скоро, как только по кирпичикам домов заскользят первые солнечные лучи, он вновь оживет и засуетится. Люди снова заполонят улицы. Загудит торговая площадь, из мастерских будет доноситься стук молотков и скрежет металла. Сапожники, столяры, кузнецы, ювелиры, кожевники, ткачи, каменщики — все будут заняты своим делом в ожидании очередного беззаботного вечера. Где-то там, в самой верхней части города, за закрытыми дверями будут копошиться разносортные послы и королевские советники. Но пока все они спят. Лишь одинокие стражники нехотя патрулируют особо важные объекты.

Берроуз неспеша пересек торговую площадь, прошел мастерскую своего излюбленного кузнеца Арфи, сделавшего меч, что висит у него на белоснежном поясе. Затем он повернул на узкую улочку, спускающуюся к портовому кварталу, прошел дремлющего стражника и знаменитый на все королевство бордель 'Ассель'. Обогнул несколько гостиных дворов и пивнушек, вышел на пристань и направляется к большой гряде складских помещений.

— Все готово, сэр! — воскликнул один из охранников склада, еще секунду назад спящий в обнимку с одним из ящиков, — руда была погружена рабочими пару часов назад!

— Да спи уж, охотно верю, — Данж миновал охранника и зашел в небольшую пристройку к складу. Внутри за столом полным бумаг сидел и что-то кропотливо вычислял пожилой человек с небольшой залысиной, — доброе утро, Фикл.

— Доброе, доброе, — пробурчал старик, — подпишите вот здесь, здесь и здесь, — даже не взглянув на гостя, он протянул несколько исписанных с двух сторон листков, — а потом зайдете через пятнадцать минут, я подготовлю остальные документы к отправке.

— Опять вы со своими бумажками, — Данж взял предложенные листы и мельком просмотрел их.

— Это очень важно!

— Да, да, конечно, важно, — пробормотал Берроуз, водя пером по холощеной бумаге.

— А теперь идите, не отвлекайте, — так ни разу и не взглянув на капитана 'Дандеры', старик небрежно помахал рукой в сторону выхода.

Снаружи Данжа уже ждали. Впереди стоял худощавый молодой человек с длинными кудрявыми волосами и небольшими усиками, одетый в яркий шелковый костюм работы лучших портных во всем королевстве. Чуть позади находились еще три угрюмых мускулистых парня с огромными ножнами и торчащими из них мечами. Один из них подошел и протянул Берроузу конверт:

— Мистер Данж?

Тот подозрительно посмотрел сначала на протягивающего письмо, потом на кудрявого, и осторожно взял конверт. На нем размашисто красовалась королевская печать. Немного помедлив, Берроуз разорвал его и достал небольшой свернутый пополам листок.

'Уважаемый Берроуз Данж, капитан корабля 'Дандера' и член второго уровня гильдии торговцев, довожу до вашего сведения, что в связи с некоторыми неурядицами касательно контракта по поставкам руды с вами поплывет высокопоставленный дипломат Ирберс Уирт. Прошу относиться к послу с должным уважением и доставить его в Аби Дару скорейшим образом, дабы незамедлительно решить этот вопрос. С мистером Уиртом на вашем судне так же разместятся трое его охранников.

Советник короля по торговым отношениям

Карелл Лорефилд'

Берри с трудом попытался представить, что ему придется плыть вместе с одним из этих зазнаек, и немного поперхнулся.

— Что ж, — протянул он нехотя, — располагайтесь на корабле. Отправление, я так понимаю, минут через двадцать.

Мистер Уирт попытался задрать голову еще выше, чтобы эффектно удалиться, но выше было уже некуда. У Данжа итак уже создавалось впечатление, что он выискивает в небе чаек. Небольшая делегация неспешно проследовала к пристани, увлекая за собой разочарованный взгляд капитана.

Порт уже переполнился людьми, все вокруг шумело и стучало, когда 'Дандера', наконец, отчалила от пристани и в сопровождении двух военных фрегатов устремила свой путь на запад через Саидский пролив, прямо на Дшаларат.

Проснувшийся город, оставшийся на клочке холмистого берега, становился все меньше и меньше, и очень скоро лишь несколько гарнизонных башен можно было разглядеть среди морской синевы, окутывающей небольшой плывущий торговый караван. Ветер дул попутный, что по старой морской традиции, как, впрочем, и по разумной логике, сулило удачное плавание. 'Дандера', с возвышающимися над ней двумя высокими мачтами, на каждой из которых под сильным напором ветра натянулось по три больших паруса, величественно резала морскую гладь. Чуть позади, по обе стороны от нее плыли два военных фрегата. Капитанская каюта, в которой расположился Данж, представляла собой достаточно просторное помещение с небольшим столиком, стулом и широкой койкой, на коей капитан сейчас и устроился, стараясь как можно реже за время плавания пересекаться с королевским посланником. Однако это ему не совсем удавалось. В его каюту то и дело вваливались амбалы-охранники с всевозможными жалобами и просьбами своего высокопоставленного начальника. В остальном день протекал довольно обычно. Изредка Берроуз делал обход корабля, беседовал со своим штурманом, играл в карты с матросами, порою навещая своего почетного гостя.

По прогнозам, к следующему утру 'Дандера' уже должна будет пересечь пролив и подойти к устью реки Абу Анир, на которой и располагается столица султаната. Данж определенно радовался этому факту, так как большого удовольствия ему это плавание не доставляло. Ко всему прочему, если то письмо, что он прочитал утром, имеет отношение к Империи, и окажется, что она пытается украсть контракт, то у него самого могут начаться проблемы с заказами. Ему снова придется выискивать частных торговцев, желающих переправить свой товар в Дшаларат или на имперские земли. В то время как сейчас, на протяжении последнего полугода, он работал лично на короля. Никаких проблем с заказчиками, никаких задержек оплаты, к тому же король никогда не скупился и предлагал щедрое вознаграждение. И Берроузу не хотелось всего этого терять.

Вечер застал небольшую флотилию на середине пролива. Над водой поднялся туман, и видимость резко ухудшилась. Данж забрался на мачту к своему дозорному и начал пристально вглядываться в мутный горизонт.

— Не думаю, что мы можем плыть в таких условиях, капитан, — дозорный тщетно пытался оглядеть пространство вокруг корабля.

— Мы не могли проплыть слишком много, чтобы наткнуться на противоположный берег, — Берроуз оглянулся назад, — мы можем продолжать движение, держась своего курса, пока этих ребят видно.

Данж указал два военных фрегата, что сопровождали 'Дандеру'.

— Им стоит держаться ближе, капитан.

— Пусть остаются на прежнем расстоянии. По крайней мере так мы будем уверены, что увидим приближающееся к нам судно, и успеем среагировать, — Данж схватился за один из канатов и быстро съехал по нему на палубу, — следи за ними. Если они начнут пропадать в тумане, дай мне знать!

— Так что решили, капитан? — штурман, как и все остальные, внимательно вглядывался в окутавшее корабль голубовато-белое облако.

— Держись курса. Паруса не опускать. Ждите дальнейших указаний, — Берроуз уже хотел уединиться в каюте, но путь ему преградили четыре человека.

— Когда мой господин сможет добраться до Аби Дару? — отчеканил один из охранников.

— Надолго ли все это нас тут задержит? — снизошел до разговора посол.

Его лицо выражало уже меньше высокомерия. Теперь оно было поглощено недовольством и отчасти страхом.

— Не беспокойтесь, мистер Уирт, не думаю, что это нам сильно помешает. Пока что мы можем двигаться дальше на полном ходу, но если ситуация ухудшится, то нам придется замедлиться или даже остановиться на время.

— На долго? — посол начал нервно моргать и посматривать по сторонам.

— Еще раз повторяю, я не вижу ничего, препятствующего нашему дальнейшему плаванию. Даже если туман и усилится, то ненадолго. Мы прибудем в Аби Дару как и планировалось.

Уирт молча развернулся и направился к каюте. За ним последовали его крупные спутники. Капитан лег на свою кровать и уставился в потолок. Подсчитывая в уме время, на которое 'Дандера' может опоздать, он слишком расслабился и задремал.

Пока капитан придавался сну, туман продолжал сгущаться. Команда точно следовала указаниям и продолжала движение, не замедляя хода. Внезапно прямо по курсу из белого облака возникло средних размеров судно. Штурман сразу же приказал приспустить паруса и сменить курс, дабы обогнуть неизвестный корабль. Однако он начал двигаться им наперерез.

— Какого черта! Они там что, все ослепли! — прокричал штурман, — опустить паруса! Пусть эти кретины просто проплывут мимо.

'Дандера' остановилась. Рядом прекратили ход и дрейфовали два фрегата. Корабль приближался и не менял курса. По обоим бортам сразу из тумана появилось еще по одному судну. На палубе началась суматоха. На фрегате, что находился левее 'Дандеры', что-то громко треснуло, и началась неразбериха. Никто из команды не мог видеть, что там происходило, но одно было очевидно всем — настала пора готовиться к бою.

— Капитана! — прокричал штурман, — зовите скорей капитана!

Это были его последние слова.

Данж проснулся от криков людей. Он вскочил на ноги, выхватил свой изящный меч и выбежал на палубу. По разные стороны от 'Дандеры' почти впритык стояли какие-то корабли. Повсюду летали ядра и стрелы, на палубе творился хаос. С неизвестных судов, раскачиваясь на канатах, один за другим на 'Дандеру' перепрыгивали вооруженные люди. Штурман, с торчащей из головы стрелой, распластался на полу. Что-то просвистело рядом с капитаном, и тот пригнулся. Слегка сонный, Берроуз осознал, что на них напали пираты. И их было намного больше, чем обычно. Как минимум пять кораблей. С таким молодой капитан еще не сталкивался. Он стиснул зубы, выбежал на край палубы и, выставив перед собой острие меча, проткнул приземлявшегося на 'Дандеру' пирата. Тот отпустил канат и, ударившись о борт, камнем упал в воду. На виске Берроуза проступила капля пота. Вечер для него начинался не самым лучшим образом...

Глава 2.

Быть первым всегда нелегко. Теперь-то я это понимаю. Вулкан измотал меня. Измотал просто до бессилия. Однако каждый день, потраченный на его исследование, еще на шаг приближает меня к цели. Возведение крепости заняло много времени и сил. Седые волосы на моей бледно-зеленой коже прекрасно иллюстрируют это. Моя жизнь больше не принадлежит мне. Это его жизнь. Он украл ее у меня. Вулкан полностью овладел ею.

Главное не смотреть на себя со стороны. Не видеть того, в кого я превратился. Одержимый безумец. Наверное, так меня сейчас все называют. Но отступать поздно. Однажды община все поймет. Они увидят, что я не сумасшедший. Я им докажу. А потом... Потом мне уже не нужно будет им что-либо доказывать...

Быть первым всегда нелегко. Даже когда ты порабощаешь мир.

— Фрукты, покупаем фрукты, только что сорванные, сочные, свежие фрукты, покупаем!

Молодой человек, находящийся на центральной площади Аби Дару, столице страны Дшаларат, в который раз за сегодня поморщился и гневно посмотрел по сторонам. В юноше легко можно было узнать одного из лордов Империи, и дело даже не в его бледном и холёном лице, подстриженным по последней моде волосам, ровно выбритой бородке и дорогом костюме с золотой вышивкой. Главная причина — люди в военных камзолах имперских элитных войск, которые обступили лорда и всем своим видом показывали, что к ним лучше не подходить. Воинов, или псов, как их привыкли называть во всём мире из-за характерных татуировок, которые делались всем представителям данной касты, было пятеро. Такой охраны были достойны только самые влиятельные лорды или, как в данном случае, их сыновья.

— Вон там, за фонтаном, находится самая лучшая гостиница этого города, мой лорд, — произнёс один из гвардейцев с вышивкой офицера, указывая на довольно приличное заведение с вывеской, на которой был нарисован местный фрукт и курительная трубка. Сама гостиница представляла собой два здания: один корпус занимали спальные комнаты, второй, опутанный экзотическими растениями и смотрящий окнами на центральную площадь, являлся рестораном.

— Хорошо. Отошли одного из псов, пусть закажет три номера и разместит наших лошадей, а мы пока направимся в местное отделение почты. Надо написать отцу, что я прибыл на место, и скоро с делами будет покончено. — Последние слова лорд произнёс с мечтательной улыбкой. Молодому лорду тяжело давался каждый день, проведённый вдали от родного замка и привычного ему веселья и беззаботности. С детства он получал всё, что хотел, будь то меч, конь или женщина. Его отец, Эрт лорд Тастерский, один из самых могущественных лордов Империи, любил своего сына и давал ему все, что он просил, не забывая при этом об обучении. Как наследному лорду Крайту, именно так звали молодого юношу, преподавали этикет, историю, танцы, философию, фехтование и военное дело. Последние два пункта были обязательны для всех лордов империи, так как считалось, что лорд, не умеющий сражаться или вести воинов, не достоин такого высокого звания. Так что любой человек из имперской знати как минимум имел знак мечника, что уже делало их опасными противниками, а толстых и неповоротливых лордов в Империи вообще не было. Крайт обучался у самых известных в империи преподавателей. Военное дело ему объяснял великий учитель, а в прошлом блистательный стратег Истиамарит лорд Лайский, которому сам Император доверил обучение будущих лордов. В свою очередь, сражаться молодого лорда учил Оприт — легенда 'псов' империи, благодаря которому Крайт в свои 19 лет уже имел знак Мастера Меча и в ближайшее время готовился стать Мастером Боя. В отличие от большинства своих сверстников, обучение и тренировки нравились юному лорду и, наравне с пьянками и фрейлинами, вызывали мечтательную улыбку и желание поскорее закончить дурацкую затею отца.

— Мой лорд...? — Крайт опять ускользнул от внешнего мира во внутренний. Те немногие люди, что хорошо его знали, уже привыкли к такому странному поведению, но эти воины не так много времени провели с молодым лордом, и для них это было в новинку. Тем более Крайт проявил себя в походе как человек действия, не оставляющий дела на потом. Офицер 'псов' обеспокоился необычным поведением молодого лорда. Он подумал, что Крайт что-то увидел или вспомнил, и решил узнать, что им следует предпринять. Юный лорд неопределённо дёрнул плечом и грозно посмотрел на воина.

— Не смей меня больше прерывать, — без какого-либо выражения произнёс он, смотря в глаза 'пса', — а теперь веди меня на почту и поторапливайся. Мне уже осточертело торчать тут, как какому-то грязному крестьянину, — закончил лорд, смотря в сторону, как будто воины были виноваты в том, что стояли и никуда не шли.

Один из 'псов' почтительно склонился и повёл лорда в сторону ближайшего переулка, остальные воины занялись своей прямой обязанностью — охраной наследника. Крайт не смотрел на своих телохранителей, так как был раздосадован своей слабостью, именно так он воспринимал периодические уходы в себя, а ещё больше его злило то, что это заметили 'псы'. Воспоминания о родном замке, друзьях, девушках, тренировках с настоящим мастером, а не простыми вояками, что-то задели в душе молодого лорда, а последующие возвращение в реальность, с ответственным поручением отца и вонью плебейского города, вызвали сильное раздражение. Хотелось выхватить саблю и зарезать ближайшего жалкого босяка, имеющего смелость таращиться на лорда. Единственное, что остановило Крайта от такого поступка, это здравый смысл, твердившей ему, что он в чужой стране и, следовательно, нужно держаться достойно, чтобы выполнить поручение отца. А это трудно будет сделать, если наследник могущественного правителя покажет себя неуравновешенным юнцом. Хотя в большей степени вспоминались слова наставника Оприта. Учитель, видя, что при каждом удобном случае новый ученик хватался за меч, говорил: 'Для лорда главное его честь. Убийство всякой швали не делает чести молодому лорду. На это есть стража'. Благодаря этим словам Крайт всякий раз находил в себе силы убрать руку с эфеса меча.

Конечно, он понимал, что 'псы' ни в чём не виноваты, но твёрдо был уверен, что поступил правильно. Во-первых, юноша выпустил часть своего раздражения, во-вторых, воинам давно нужно было напомнить, что он всё-таки могущественный лорд, а то в последнее время они начали вести себя уж слишком панибратски.

Раздраженный на всех и себя в первую очередь, Крайт шёл в сторону почты, воины молчаливо шагали рядом. Смотреть на грязных оборванцев ему уже давно надоело, и он решил обратить внимание на архитектуру центра столицы Дшаларата. Аби Дару не мог похвастаться красотой старинных зданий Тиаста, которые хранили вековые традиции и были пропитаны величием прошлого, да и мощной агрессивной красоты зданий Империи им тоже не хватало. Но, рассматривая город, молодой лорд наслаждался отличной от остального мира неповторимостью всего Аби Дару. Местные жители не привыкли украшать свои жилища, почти все здания имели одинаковую архитектуру, а орнамент или рисунок можно было встретить только на домах у выходцев из других стран. Несмотря на это, растения, причудливым образом оплетающие строения, придавали городу по-настоящему 'живую' красоту. Даже богатство человека определялось размерами его сада и экзотичностью растений. Если бы вы спросили местных о такой причуде, то вам бы ответили, что это обусловлено близостью пустыни и скудностью местной флоры, вследствие чего красивый и ухоженный сад, требующий много трудов, ухода и вложений, говорил о состоятельности человека. Но Крайт был склонен полагать, что заслуга данной моде принадлежала султану Ахтербеку, дедушке нынешнего повелителя Дшаларата, который чуть ли ни половину времени проводил в своем саду. Дошло до того, что все важные встречи проводились в садах, а чтобы порадовать местного жителя, нужно было прийти к нему с редкими семенами. Разглядывая местные здания и сравнивая их с надёжными строениями своей страны, Крайт размышлял о том, что, несмотря на привлекательность и неординарную красоту города, он оставался незащищённым. В отличие от имперских городов, где захватчики попадают в смертельный лабиринт, в котором каждый дом является маленькой крепостью, поселения Дшаларата для вражеских войск выглядели как лёгкая добыча.

Из раздумий об обороне города молодой лорд выпал внезапно. До конца не понимая, что происходит, он опустил взгляд и посмотрел на нищего, который каким-то чудом прошёл гвардейцев и, схватив лорда за рукав, что-то лепетал на местном наречии. Конечно же, Крайт знал местный язык, это входило в обязательную программу обучения наследного лорда, но его так поразила эта ситуация, что на него напал ступор, и он забыл всё, чему его учили, забыл все наставления учителей, забыл, зачем он вообще сюда приехал. Глаза налились кровью, ноздри расширились, мир сузился до двух человек — юного лорда и босяка, посмевшего схватить его за рукав. Не раз отработанным движением, Крайт левой рукой выхватил кинжал и, как на тренировке под руководством Оприта, профессиональным ударом вогнал нож в шею недоделка. В последний момент нищий что-то почувствовал и даже попытался увернуться, но профессиональные навыки мастера меча сыграли свою роль. Скорость и точность были на высшем уровне, нож по самую рукоятку вошёл в горло оборванца. Тут же вынув кинжал из тела, Крайт спокойно достал из нагрудного кармана платок и, стерев кровь с лезвия, спрятал оружие в ножны. Платок он брезгливо бросил рядом с телом.

Быстрее всех среагировал лейтенант 'псов'.

— Рейк, Коес, очистить улицу и следить за появлением стражи, остальные встать так, чтобы скрыть меня, лорда и труп от нежелательны взглядов, — спокойным, уверенным голосом отдал он распоряжение, затем, вынув свой кошелёк, нагнулся к телу и засунул его в карман трупа, после чего повернулся к Крайту, — лорд, можно к вам обратиться, — и, не дождавшись даже кивка от лорда, продолжил, — сейчас прибудет местная стража, наверняка начнут разбираться, что здесь случилось. Прошу вас, ради наставления вашего отца, дайте мне поговорить с ними, от этого зависит вся наша поездка.

Хоть во взгляде лейтенанта 'псов' и не было укора, но молодой лорд почувствовал себя, как нашкодивший малыш, ему почему-то захотелось опустить глаза и пробормотать извинения, как было в детские годы, когда его отчитывал Эрт лорд Тастерский. Поборов в себе эту слабость, Крайт кивнул и, высоко подняв подбородок, безучастно уставился на крыши домов. Командир воинов благодарно склонил голову и собирался было продолжить отдавать распоряжения, но в переулке показался один из псов.

— Лейтенант Прейст, стража, — в словах гвардейца чувствовалось пренебрежение к местным воякам, хотя стража довольно быстро отреагировала на переполох в центре города.

— — Ладно, Рейк, беги за Коесом, если он ещё не всех свидетелей прогнал, помоги ему, и чтобы не один из местных тупиц не смел поднять своей уродской башки, пока стража не уйдет, — командир 'псов' зло сплюнул и украдкой взглянул на навязанного лорда. Конечно, он, как и все воины, чтил и уважал своих повелителей, каждый из которых был достоин своего высокого положения, но новые сынки знати Империи его раздражали. По его мнению, этот зарвавшийся молодняк, который не нюхал раскаленной стали и вместо кишок врага вспоминает писанину в учебниках, не достоин управлять настоящими воинами. Ещё в самом начале путешествия он подумал, что давать такое важное в экономическом смысле задание, не только для Тастерии, но и для всей Империи, несдержанному юнцу с замашками первого советника Императора, дело заведомо проигрышное. Поэтому, перед отправлением в Дшаларат, лейтенант дождался аудиенции у лорда Эрта и обратился к нему с вопросом по своему заданию, в котором можно было легко прочитать недоверие старого вояки.

Конечно, не каждый воин мог так запросто поговорить, а тем более и высказать свои мысли лорду. Если честно, такого смельчака ждало наказание и, скорее всего, понижение в звании. Но Прейст — другое дело, его с Эртом лордом Тастерским связывало не одно сражение. Достаточно упомянуть только войну с эльфами, когда ещё молодой лорд и сборный отряд солдат, оставшихся от трёх корпусов левого фланга, оказались отрезанными от основных сил. Лорд Эрт после недолгих раздумий принял решение не отступать, а прорываться через войска эльфов. Тот бой лейтенант не забудет никогда, буквально каждый шаг вперёд уносил жизнь товарища по оружию, а когда лорд и кучка солдат дошли до основных войск, казалось, что прошла вечность. Из более чем пятидесяти воинов осталось десять солдат, из них до следующего утра дожили только шестеро. Перед этим безумным рывком молодой повелитель сказал, что выжившие получат достойную награду. После сражения, когда лорд Эрт смог встать с постели, он лично обошел всех уцелевших, чтобы запомнить их лица и имена. Этот прорыв принёс лорду Тастерскому славу и личную похвалу Императора, так как яростный рывок отрезанных от основных сил воинов смешал порядки эльфов и дал достаточно времени, чтобы стянуть на этот край дополнительные силы из резерва.

В последствии Прейст не раз был свидетелем того, что лорд держит своё слово. Быстрый карьерный рост и приближение к его двору были этому свидетельством. А последние пару лет воин выполнял только личные указания могущественного правителя Тастерии, что основательно подняло его статус среди гвардейцев.

Но, несмотря на все свои заслуги и преданность, в тот раз лейтенант не получил ответа от своего повелителя. Сейчас офицер гвардейцев мог лишь надеться, что у лорда Тастерского был запасной план, и это просто проверка возможностей сына, так как юнец явно не готов для заключения договоров, определяющих судьбу всего региона на долгое время.

— Что тут происходит? — зычный бас одного из стражников нарушил тишину. Представители закона в Аби Дару выглядели довольно колоритно. Оба подоспевших стражника шли, покачивая немалыми размерами животов, на которые кое-как была натянута стандартная белая с желтыми пуговицами военная форма Дшаларата. На голове красовались шлемы с эмблемой Аби Дару, а на поясе висели короткие мечи, что правильно, служителям закона часто приходилось сражаться в тесных помещениях. Но самыми запоминающимися в их внешности были глаза, такой взгляд Крайт видел только у торговцев на рынке, продающих явно залежалый товар втридорога.

Наконец 'доблестные' представители стражи подошли и, попытавшись сделать грозный взгляд, уставились на приезжих.

— Здравствуйте, я, лейтенант гвардии лорда Тастерского, сопровождал его сына, сиятельного лорда Крайта, когда нашего повелителя попытался обокрасть этот попрошайка, — при этом Прейст нагнулся к трупу и достал из кармана кошелёк с гербом лорда Империи, — за оскорбление, нанесённое нам этим подонком, мы исполнили свой долг и судили мерзавца.

Во время монолога взгляд и сама внешность представителей стражи резко менялись. Первоначальная бравада и самоуверенность быстро улетучились, как только они поняли, кто перед ними. Стражники боялись, что начальство узнает про попытку ограбления Императорских 'шишек' на их территории. Уверенности так же не придал тот факт, что виновных в убийстве полагается наказать и сопроводить в суд, но, опять-таки, сопровождать могущественного лорда с его 'псами' было не то что бы невозможно, но граничило с самоубийством. Все знали, насколько скоры на расправу жители Империи. Голову служивых заполнила только одна мысль — как выйти из этой ситуации. Неожиданно решение предложил один из объектов их головной боли.

— Я знаю, что по вашим законам свободный человек, обокравший свободного человека, заслуживает только одного наказания — невольнический рынок, — вдоволь налюбовавшись на терзания стражников, которые уж очень раздражали своим видом бывалого воина, Прейст продолжил, — а за уничтожение раба, если он не принадлежит свободному человеку, в казну города выплачивается штраф в размере трёх золотых. Но так как нам некогда идти в суд и отвлекать своей пустяковой проблемой достопочтимого судью Аби Дару, то штраф мы выплатим вам.

— С удовольствием поможем сиятельному лорду разрешить это недоразумение, — сказал стражник с лентой сержанта на мече и протянул руку, чтобы получить деньги. Было видно, что такое решение проблемы их устраивает, лица опять разгладились и, если не приняли первоначальное состояние, то заметно оживились.

Лейтенант достал из кошелька четыре монеты и положил в потную ладонь стражника, тот недоумённо посмотрел на Прейста.

— Это за оказанные неудобства. А теперь простите нас, нам срочно нужно идти. Мой лорд? — лейтенант псов посмотрел на Крайта для получения дальнейших указаний. Стражники были забыты, теперь они точно не будут ничего раздувать из этого убийства, что-то выяснять или кого-то расспрашивать, а просто распорядятся убрать труп и напишут отчёт так, как это представил лейтенант. Данную породу 'слуг закона' Прейст знал хорошо, и лишний золотой, что для простого стражника было сущим богатством, сделает свое дело.

— Пойдём в гостиницу, письмо отправлю завтра, уже поздно, — властным голосом сказал молодой лорд.

Действительно, на улице уже темнело. Людей становилось всё меньше, кто-то торопился успеть домой, кто-то выпить после работы. Этот неприятный инцидент отнял достаточно много времени, но не это было главной причиной возвращения в гостиницу. Крайт ужасно себя чувствовал, не из-за убийства, кому нужен какой-то там попрошайка, а из-за своей несдержанности. Он пошёл на поводу у чувств, не сдержался, а если такое случится на переговорах по поводу поставок, будет катастрофа. Ну не совсем такое, откуда там взяться попрошайкам, но для того, чтобы вывести Крайта из себя, это и не обязательно, достаточна любая другая мелочь. При этих мыслях Крайту стало ещё паршивее. Самым страшным сном для него было разочаровать отца, с детства он восхищался лордом Эртом и всё делал, чтобы тот им гордился. Все успехи молодого имперца на поприще учёбы и военного дела были только для него. А тут первое же задание, и провал. Надо было срочно попасть в гостиницу и успокоиться, провести тренировки по самоконтролю, которым его научил Оприт, чтобы завтра во время переговоров держать себя в руках и не сделать какой-нибудь фатальной ошибки.

Группа имперцев до гостиницы дошла быстро и без приключений. Оставленный здесь гвардеец уже всё сделал и дожидался лорда в общем зале, сидя за стоящим отдельно столом. На нём ,кроме свечи, ничего не было. Это и понятно, 'пёс' не имел права отдыхать, пока он на службе, или пока не последовало соответствующего указания. Увидев лорда и своих товарищей, гвардеец вскочил и направился им навстречу:

— Мой лорд, всё готово, заказано три номера, все рядом друг с другом, на втором этаже. Комнаты проверены, отвечают требованиям безопасности, ваша в центре, между нашими, все окна выходят во двор. При проверке комнат выявлена одна проблема — легко забраться в комнату по растениям, густо оплетающим внешнюю сторону гостиницы со двора. Предлагаю или забаррикадировать окна или сменить...

— Хватит! Я сам решу, что нужно делать, а чего не нужно, — гневный окрик лорда, который и так был не в духе, прервал рапорт гвардейца, — ступай, закажи поесть самое лучшее, и пусть подадут Имперское вино с садов лорда Стеркуа.

— Слушаюсь, мой лорд, — 'пёс' развернулся и быстрым шагом направился в сторону стойки, где стоял упитанный человек и рассматривал посетителей. Когда он увидел, что к нему направляются, то встрепенулся. На пухлом лице расплылась огромная улыбка, Крайту показалось, что ее владелец бросится на колени и начнёт целовать ноги гвардейцу. От такого зрелища стало противно, так что молодой лорд отвернулся и пошёл к столу. Крайт сел на место у стенки и взглядом обвёл зал. Людей было мало, только два человека, одетые как зажиточные торговцы, разговаривали в противоположном углу. Хотя Крайт и редко посещал такие заведения, но это показалось ему странным. На ум пришло, что либо тут боятся имперцев, либо слишком 'кусачие' цены.

— Прошу вас, милорд, всё самое лучшее специально для самого дорогого гостя, — перед столом стоял давешний улыбчивый толстяк и без конца кланялся, показывая на блюда, которые принесли две девушки. Машинально скользнув по ним взглядом, юный лорд брезгливо отвернулся, даже таким животным способом не получится поднять себе настроение, так как местные девушки явно пренебрегали нормами гигиены. Ел Крайт с неохотой, часто поглядывая на гвардейцев, и всё время вспоминал свой срыв. Телохранители от такого внимания тоже не могли поесть вдоволь, к тому же они не привыкли ужинать за одним столом с лордом. Эту идею Крайту подсказал лорд Истимарит для того, чтобы сблизиться и лучше узнать своих солдат. Первое время молодой лорд действительно испытывал какое-то удовольствие от такого способа знакомства со своими подчиненными, но со временем его это стало раздражать, тем более было понятно, что воинам самим не приятна близость к начальству, и разговор за столом не клеился. Но ставить старые рамки и показывать этим, что он проиграл, Крайт не собирался.

Так, поковырявшись в жареном гусе и отпив чуть-чуть вина, которое оказалось вполне неплохим, молодой лорд встал и направился в свою комнату. Гвардейцы вскочили вслед за ним, но были остановлены жёстким жестом.

— Сидите и доедайте, мне нужно побыть одному, — нетерпящим возражения и холодным голосом обратился он к воинам.

— Но мой лорд, нужно проверить комнату и выста... — закончить предложение лейтенант так и не смог, смазанное движение, и у горла Прейста, чуть надавливая на кадык, замер меч. Конечно лейтенант 'псов' был способен уклониться, но таким поведением он мог ещё сильнее разозлить молодого лорда.

— Я сказал сидеть и не беспокоить меня! Как видишь, я могу за себя постоять, или желаешь меня проверить? — сквозь зубы выдавил Крайт, испепеляя своего лейтенанта злобным взглядом.

Прейст сел и взял вилку, сражаться с лордом он не собирался, и дело было совсем не в мастерстве противника, всё-таки боевого опыта у лейтенанта 'псов' было побольше, и на тренировках, когда они разминались с Крайтом, он показывал далеко не всё, на что был способен, грязные приёмы не для спаррингов, а для войны. Проблема заключалась как раз в том, что это был его лорд. Крайт зло сплюнул, поняв, почему отступил лейтенант, с силой вогнал меч в ножны и направился в свою комнату. Прейст сначала хотел направить Рейка подежурить у двери, но передумал, пусть юнец успокоится, а после ужина можно будет расставить 'псов'. С такими мыслями лейтенант удовлетворенно вгрызся в гусиную ногу под кисло-сладким соусом дерева кехти.

В это время Крайта одолевали совсем другие мысли, он корил себя за выходку на улице, с брезгливостью вспоминал местных жителей, и в особенности жительниц, а также с ненавистью размышлял о недавней трусости своего лейтенанта. Возможно именно из-за этого, влетев в свою комнату, он сразу не почувствовал чужого присутствия. А когда понял, что он не один, было уже поздно — дверь преградили непонятные личности в чёрных одеждах кочевых воинов. Надо отдать лорду должное, он не стал спрашивать, что они делают в его комнате, или производить другие бессмысленные действия, он сразу схватил саблю и, улыбнувшись, пошёл на своих соперников. В том, что он сможет победить двоих оборванцев, Крайт даже не сомневался. Но тут его подвела неосторожность. Юный лорд зашёл в тёмную комнату быстрым шагом и, увидев краем глаза посторонних людей, тут же развернулся, не удосужившись оглядеться повнимательней, за что и был наказан — рядом со светлым проёмом окна прятался ещё один нападавший. Сделав два осторожных шага в сторону соперников и взмахнув пару раз мечом, Крайт уловил смазанное движение справа. Тело действовало само, лорд выставил правое плечо в сторону надвигающейся опасности, а сам попытался уменьшить урон, немного подавшись влево. Частично это удалось, дубинка не попала молодому лорду в голову, но удачным манёвр Крайта назвать было сложно. Тупое оружие с силой ударило по плечу, отчего меч выпал у него из рук. Используя энергию удара, Крайт перекатился через левое плечо, затем выхватил нож и осмотрелся. Дела были паршивы, в комнате находилось трое нападавших, ещё как минимум один залазил через окно. Ждать было нельзя, так как молодой лорд не знал, сколько их ещё будет. Кричать, чтобы позвать своих гвардейцев, не позволяла гордость, тем более это было бесполезно, они находились слишком далеко от комнаты, в другом крыле. Оценив ситуацию и решив больше не ждать, Крайт двумя широкими шагами сократил расстояние с правым бандитом, поднырнул под его неловкий удар и вогнал нож в горло, тут же текучим движением сместился за спину убитого им нападавшего и толкнул его тело под ноги бандиту, что находился посередине. Ни на секунду не останавливаясь, лорд шагнул вслед за падающим трупом и, когда нападавший споткнулся о неожиданное препятствие, воткнул ему нож в область груди, тут же его вытащил и прыжком назад разорвал расстояние с третьим бандитом, который уже один раз смог достать своей дубиной лорда. Не успел Крайт обрадоваться своей победе, как услышал характерный свист, и что-то сильно ударило его по голове, в глазах потемнело.

Четвёртый нападавший убрал в карман пращу и ещё один камень. Посмотрел на трупы, зло сплюнул и обратился к своему подельнику:

— Эй ты, хватай имперца и быстрее на выход, пока его 'псы' не пожаловали. Нас уже ждут, надо срочно валить...

Здоровяк с дубинкой подбежал к лежащему без сознания имперскому лорду, и, предварительно пнув его под рёбра, закинул бесчувственное тело на широкую спину. Потом поднёс его к окну, где аккуратно обвязал верёвкой, после чего перекинул Крайта через проём и быстро спустил, там лорда уже кто-то принял и, отвязав от верёвки, унёс.

— Тихий, а что будем делать с моими товарищами, их просто так оставлять нельзя, — нетерпящим возражения тоном пробасил бандит с дубинкой.

— А ничего делать и не надо, мы с самого начала планировали, что вы все тут останетесь, — и, пока бандит переваривал его слова, нападавший, названный Тихим, сделал шаг к своей жертве и профессиональным отточенным движением вогнал нож в подмышку напарника. Удар получился славный, остриё ножа достало сердце, и бандит мгновенно умер.

Вытерев нож и спрятав его назад в рукав, Тихий улыбнулся своим мыслям и бесшумно исчез в проёме окна. Комната опустела.

Глава 3.

Комната, кажется, облеплена книгами. Они тут повсюду. На полках, столах, стульях. На полу и в шкафах. Есть даже такие, которые неподвижно висят в воздухе. На всех языках мира. На всех орочьих диалектах, включая исчезнувший полторы тысячи лет назад Узусский род. Есть книги на эльфийском и даже несколько книг, написанных человеком. И среди этой немощной расы нашлись разумные существа, покорившие мир магии.

Книги. И я один. Больше ничего. Обреченный на одиночество. Навечно.

Но не сейчас. Передо мной в полутьме силуэт сильной, высокой самки. Я помню, как она могла свалить дерево одной рукой. Ее мощное мускулистое тело... Там, в прошлой жизни, я любил ее. Безумно любил. Чуть позади еще два силуэта. Двое молодых самцов. Ее дети. Она просит меня вернуться. Вернуться к ней, домой, в мою старую жизнь. Это мой последний шанс освободиться. Последний шанс спасти себя. Свою душу. Бросить все и умереть со счастливым лицом. Без забот. Просто состариться и умереть. Она дает мне этот шанс. И она больше не вернется. Я знаю это. Но не могу остановиться. Уже слишком поздно.

Самка разворачивается и уходит. Следом за ней уходят двое молодых самцов. Ее дети. Наши дети...

И вот я снова один. Окружен книгами. Обреченный на одиночество. Навечно.

Берроуз Данж, капитан торгового судна 'Дандера', стоял на краю палубы и держал окровавленный меч искусной работы билдберского мастера. Рядом была еще пара вооруженных саблями матросов. Вокруг них остальная команда сражалась с все прибывающими на борт пиратами. На одной из мачт с луком в руках отстреливался дозорный.

— Держитесь рядом! — скомандовал Данж и быстро ринулся к одному из захватчиков.

Пират принял боевую стойку, выставив перед собой острое лезвие дшаларатской сабли, и, пошевелив густыми черными усами, немного оскалился. Вооруженная троица налетела на него одновременно с разных сторон. Однако тот не растерялся и, немного присев, сам нанес первый удар по находившемуся ближе всех капитану. Данж чуть отклонился назад и, выставив меч перед собой, успешно парировал удар. Мимо со свистом пролетела горящая стрела. Один из матросов, который находился чуть правее, пользуясь выпадом пирата в сторону Берри, попытался рубануть его по шее, но, замахнувшись в сторону противника, смог только высечь пару искр из его сабли. Захватчик среагировал молниеносно, после чего сам матрос чуть не получил удар по ногам. Пират быстро сместился влево, уходя от удара второго матроса и уводя за собой первого, чуть присев, хотел было достать того снизу, но пришлось отбивать новую атаку справа. Берроуз, воспользовавшись моментом, наметил себе целью незащищенное предплечье врага и сделал еще один выпад, но опять встретил сопротивление. Пират увернулся и чуть отпрянул назад, снова оставив своих противников ни с чем. Никто не мог достать ловкого усача, невероятным образом уворачивающегося и парирующего каждый удар. Его движения были чрезвычайно точны и отработаны до мелочей. Но все же пират не смог противостоять превосходящему числу врагов и, отвлекшись на блокировку очередного выпада Берроуза, получил острием по правому плечу от одного из матросов. От боли он скривил лицо и на секунду потерял бдительность, чего его противникам вполне хватило, и Данж рубанул его мечом по черепу. Больше незваный гость не мог сопротивляться и, выронив оружие, замертво упал на палубу.

— Сзади! — крикнул капитан, и один из матросов развернулся как раз вовремя, чтобы отбить атаку второго пирата.

В паре шагов от них на 'Дандеру' перелетел еще один вооруженный незнакомец и, не долго раздумывая, ринулся в их сторону. Матросы вдвоем пытались зажать другого пирата, и Данж был вынужден принять новичка на себя. Их лезвия сомкнулись, Берроуз, приложив все усилия, немного оттолкнул того в сторону. Противник отступил назад и, потеряв равновесие, немного качнулся. Упускать такую возможность капитан не желал и в следующую секунду, отбросив все сомнения, сделал три быстрых шага в сторону пирата. Сильно размахнувшись, Данж налетел на потерявшего равновесие противника, который едва успел выставить на пути у меча Берроуза свою саблю. Однако удар был настолько быстрым и мощным, что оружие выскользнуло из рук пирата и, пролетев добрых три метра, со звоном ударилось о палубу. Обезоруженный бандит умудрился ухватить Данжа за запястье, в котором тот держал меч, и, максимально сократив расстояние до него, попытался бороться. Пират, изо всех сил оттесняя вооруженную руку Берроуза, намеривался повалить того на пол, толкая и пиная его коленями. У пойманного в цепкую хватку капитана путались мысли, они то появлялись, то мгновенно исчезали в недрах распаленного битвой подсознания. Преимущество в схватке, что Берри имел еще несколько секунд назад, полностью улетучилось. В контактной борьбе он мог с легкостью уступить пирату, и капитану срочно нужно было сделать что-то, чтобы ее избежать. Резким движением он отвел руку с оружием в сторону, отчего его противник, сам того не ожидая, подался вперед и, немного растерявшись, потерял бдительность, чем и воспользовался Данж, со всей силы ударив его другой рукой в бок. Пират на несколько мгновений ослабил хватку, позволив Берроузу высвободиться, отскочить на шаг назад, получить пространство для маневров, замахнуться и ударить мечом свою беззащитную жертву. Быстро оглядевшись, капитан 'Дандеры' ринулся на помощь матросам. Те пытались противостоять натиску уже двоих захватчиков. Раздался громкий треск. Корабль немного шатнуло, и Данж ели выстоял на ногах. Одному из матросов повезло меньше, он упал и тут же получил кинжалом в спину. Вокруг все шумело, трещало и кричало. Берроуз подбежал к матросу и взял на себя одного из небритых бандитов, размахивающих мечами. Ударил, парировал, снова ударил. Скрежет металла резал уши. Сзади на палубу приземлились еще пара пиратов. Положение ухудшалось с каждой секундой. Берри с матросом окружили. Сознание капитана забило тревогу, ему никогда не приходилось сталкиваться со столь большим количеством нападавших. Понимание того, что этот бой может стать для него последним, основательно засело в голове Данжа. Матрос рядом с ним сделал выпад и, увлекая своего противника за собой, быстро сместился в сторону. Берроуз, оставшись в окружении троих вооруженных блестящими лезвиями незнакомцев, немного отступил и уткнулся спиной в борт корабля. На него посыпался целый град ударов. Сначала пришлось защищаться слева. Встретив лезвие противника мечем и сделав пол шага в его сторону, Данж чуть оттолкнул пирата и развернулся направо. Немного увернувшись от сабли, что сверху вниз разрезала воздух в нескольких сантиметрах от него, капитан готов был воспользоваться беззащитностью нападавшего, но угроза уже исходила спереди. Берроуз ударил по оружию противника, заставив того замахиваться снова. Через мгновение Данж перехватил выпад слева, отводя саблю пирата в сторону, и снова развернулся направо. Усталость и страх нагнетали обстановку, руки капитана начали дрожать. Он продолжал отбивать атаку за атакой, но сам уже не мог ответить. Внезапно один из пиратов уронил меч и упал на колени. За его спиной показался здоровенный амбал — один из охранников посла. Он занес свой меч и раскроил череп упавшего пирата. Второй охранник был рядом и свалил на палубу другого, едва успевшего его увидеть, противника. Данж, воспользовавшись моментом, смесился в сторону и сделал несколько быстрых выпадов в направлении оставшегося пирата, оттесняя его к борту, ударил еще раз, и тот, перевалившись через него, устремился вниз к рыбам. Охранники уже помогали матросу, и через несколько секунд они вчетвером стояли на палубе и спешно оглядывались. Берри немного успокоился и смог снова собраться с мыслями.

Туман и не думал рассеиваться. Под ногами лежало уже с дюжину тел. Фрегат, что был по правому борту, кажется, шел ко дну. На другом разыгрались масштабные сражения. В нескольких шагах, под передней мачтой трое пиратов, прикончив нескольких матросов, ринулись на корму 'Дандеры', где за завесой небольшого пожара, сражались остальные. Положение защищавшихся было шаткое, бандиты явно одерживали над ними верх. Берроуз несколько раз судорожно моргнул и скомандовал:

— За мной!

Данж побежал на помощь своей оставшейся команде. Остальные незамедлительно последовали за ним. И в следующий миг они уже были готовы вклиниться в сражение. С десяток матросов, включая дозорного, пытались справиться с напором кучки пиратов. Рядом были разбросаны еще несколько тел. В паре метрах горела задняя мачта. Громилы охранники быстро оттеснили парочку пиратов по сторонам и зажали их в разных углах. Данж присоединился к одному из них и сразу же сделал неудачный выпад в сторону высокого, вооруженного двумя саблями, захватчика. Тот орудовал ими столь ловко, что вводил в ступор даже закаленного в боях верзилу. Берроуз попытался провести серию мощных ударов, но противник увернулся и, сделав сальто назад, мгновенно вновь принял боевую стойку. Пока Данж пораженно уставился на столь умелого врага, тот нахально улыбнулся и швырнул одну из сабель во второго охранника. Он, стоя к убийце спиной, сражался с другим пиратом и через мгновение, без каких-либо звуков, просто упал на палубу. Его противник подбежал к капитану и попытался провести удар. Берроуз быстро среагировал, и, уперевшись в спину оставшегося охранника, резким движением меча отразил его атаку. Остальные тем временем распределились по небольшим группам вокруг них. Капитану было совсем не сладко. На него посыпался целый град яростных ударов. Он с трудом поспевал за своим противником. Усталость наваливалась на Данжа все сильней, его дыхание сбилось, движения давались ему трудней, руки тяжелели. Пират с сумасшедшим взглядом размахивался и бил по Берри, который в последний момент, выставляя меч перед собой, отражал его удары. Берроуз окончательно потерял концентрацию, и следующий удар был настолько мощным, что заставил его выпустить из рук свой капитанский меч. Оружие моментально отлетело в сторону и плюхнулось на лежащее неподалеку тело. Ошарашенный Данж еще с секунду стоял и смотрел на свои опустевшие руки. Приготовившись нанести свой решающий удар, противник сделал шаг на встречу Берроузу и провел выпад в направлении его груди. Осознав, что стал беззащитным, Данж немного присел и, отпрыгнув в сторону, уклонился от стремительного удара пирата. Верзила, которому он прикрывал спину, быстро отступил вбок. Пара матросов подоспели на помощь и отвлекли пирата на себя. Берроуз с трудом встал на ноги и поднял свой меч. Рядом лежал пронзенный стрелой дозорный. Данжу нравился этот парень, и то, что его подстрелили, морального духа капитану не прибавило. Он огляделся в поисках легкой цели. В нескольких шагах спиной к нему находился пират, полностью поглощенный сражением с двумя матросами. Берроуз, налетев на свою жертву сзади, всадил свой меч прямо тому под лопатку. Не успевший среагировать бандит согнулся пополам от боли и с криками упал на палубу. Пиратов вокруг становилось все меньше, а новых на 'Дандеру' не прибывало, видимо у них сейчас были дела и поважнее. В любом случае Данж мог этому только радоваться. Чувствуя себя намного уверенней, он вклинился в уже неравный бой между верзилой и каким-то щуплым пиратишкой. Вдвоем они удар за ударом оттеснили того назад и вынудили упереться спиной в дверь, ведущую в нижние каюты. Берроуз, отвлекая противника, попытался провести атаку слева от него, вынудив пирата защититься, тем самым открываясь под удар верзилы. Охранник посла уловил мысль капитана и, едва успев воспользоваться оплошностью врага, рубанул его сбоку. Тело, получив еще пару ударов по голове, беззвучно повалилось на пол. Чуть в стороне, сраженный в грудь, замертво упал один из матросов. Убивший его пират огляделся и осознал, что он остался один среди семерых противников. Бандит начал спешно отступать и, перепрыгнув через борт, нырнул в море.

— Мы должны проверить господина Уирта, — рявкнул верзила и спустился в каюты.

Берроуз и матросы пытались оценить обстановку. Рядом оставались два пиратских корабля. Еще два пылали и шли ко дну. Один из фрегатов почти полностью погрузился в воду. Другой пока находился на месте, но на нем стремительно разгорался пожар. Одна из мачт 'Дандеры' полностью прогорела и упала на палубу. Огонь начинал захватывать судно.

— Вы, пятеро, к баллистам! — наконец приказал Данж, — цель по правому борту. Защищаем фрегат! Без него нам крышка.

Матросы незамедлительно ринулись стрелять горящими стрелами во вражеский корабль. Капитан принялся тушить огонь, перетаскивая мешки с песком от кормы к месту пожара и опрокидывая все бочки с пресной водой. Вскоре на палубу вернулся верзила и начал помогать Данжу.

— Как там ваш посол? — спросил Берроуз, высыпая песок из очередного мешка.

— Они в порядке. Заперлись в каюте, — сказал охранник и опустил с плеч еще один здоровенный мешок, — это последний.

— В самый раз. Огня больше не видно. Надо поднять паруса.

— На том фрегате нешуточное сражение.

— Ничем не могу помочь, нам нужно валить.

— Мы сможем перебраться на тот борт.

— Насколько я знаю, и ты, и я в первую очередь должны доставить посла в Аби Дару, а перебираться на какой-то там борт не входит в наши обязанности. — Данж схватился за канат и принялся поднимать нижний парус единственной оставшейся мачты, — если ты мне поможешь, у нас будет больше шансов остаться живыми.

Верзила еще раз взглянул на дымящийся фрегат, потом на капитана, и нехотя спросил:

— Что делать?

— Хватай вон те канаты и подними паруса. Я выровняю курс по ветру. Мы можем попробовать спрятаться в тумане и уплыть отсюда.

Данж бросил канат и бегом помчался к носовой части 'Дандеры'. Матросы продолжали метать снаряды в пиратское судно, осаждавшее фрегат. Но второе вражеское судно теперь шло на штурм корабля Берроуза. Их отделяли уже несколько десятков метров. Капитан схватил канаты в носовой части и быстро поднял вверх передние косые паруса. К тому времени, как он ухватился за штурвал, чтобы направить корабль по ветру, верзила почти закончил с основными парусами, и 'Дандера' начала потихоньку набирать скорость, рассекая еще более усилившийся туман. С пиратского корабля несколько человек, ухватившись за канаты на мачтах, попытались допрыгнуть до убегающей жертвы, но расстояние было еще слишком велико. Большая часть из них улетела обратно на свое судно, а два человека умудрились даже громко плюхнуться в воду. 'Дандера', полностью загруженная рудой и оставшаяся с единственной основной мачтой, разгонялась очень медленно. Пиратское трехмачтовое судно и не думало отставать. Немного помешкав, пираты стали стремительно приближаться.

— Стреляйте по ним! — скомандовал Данж матросам, — мы им нужны невредимыми. Им нужен товар.

— Что здесь происходит!? — на палубе позади капитана внезапно оказался королевский посланник, — я хочу знать насколько все это серьезно!

— Не советовал бы вам сейчас находиться здесь! — прокричал Данж, удерживая штурвал, — вот на сколько все это серьезно!

Матросы хором издали радостный крик. Один из снарядов серьезно повредило мачту преследователей.

— Так что будьте добры, посидите в своей каюте, — Берроуз оглянулся на пиратский корабль, тот был уже совсем рядом, — они нас догонят. Лучше всего будет спуститься в трюм и обороняться в проходе.

Вся оставшаяся команда Дандеры ринулась к дверному проходу в нижние каюты, за которой был узкий коридор с ведущей вниз лестницей. Расположившись там по двое, они готовы были отразить атаку во много превосходящих по численности пиратов. Впереди стояли двое верзил, за ними в три ряда расположились матросы с Берроузом. Позади, рядом с капитаном держался королевский посол. Все нервно смотрели на дверной проем, туман за которым становился все гуще, и ждали нападения.

Над головой начал раздаваться глухой стук. На палубу высаживались захватчики. В проходе появился первый противник и сразу же получил удар мечом по шее. Тело повалилось на пол, и кто-то закричал:

— Они там! Все сюда!

И вот около входа в трюм собралась целая толпа захватчиков. Вперед вышел худощавый, одетый в пеструю одежду, пират. Его лицо, за исключением маленьких усиков, было чисто выбрито, а в каждой руке у него было по небольшому ножу. Молниеносным движением он запустил одним в первого верзилу. Лезвие глубоко вошло в глаз, и тот медленно опрокинулся на остальных.

— К чему весь этот героизм? — пират разглядывал осаждаемых и улыбался, — вы беззащитны. Просто положите оружие и выходите, мы сохраним вам жизнь.

Пират присел на одно колено и посмотрел в глаза второму охраннику Уирта:

— Ну же. Неужели вы так хотите умереть?

— С чего мы должны вам верить! — прокричал Данж.

— А зачем нам вас убивать? — пират протянул вперед руку, — выходите и будете жить.

— Да не церемоньтесь вы с ними, капитан, — проговорил другой пират.

— Да! Порубать их, и всего делов! — раздалось откуда-то сзади.

Толпа зашевелилась и одобрительно забормотала.

— Тихо! — прокричал усач и поднялся с колена, — не испытывайте наше терпение, господа, и незамедлительно сложите оружие. Живые вы принесете нам намного больше пользы, нежели мертвые.

— Не в моих правилах быть пленником! — последний верзила побежал на капитана пиратов, — сдохни, скотина!

Пират чуть отскочил назад, бросив в него второй ножик. Тот вонзился охраннику прямо в грудь, но не остановил. Амбал замахнулся мечом, но, не успев ударить, получил стрелой в висок. Сбитый с ног, он упал на палубу прямо в ноги к усачу. Рука все еще сильно сжимала рукоять меча, но это все, на что верзила был теперь способен.

— Еще желающие есть? — пират ухмыльнулся и, подмигнув оставшимся в проходе, достал из-за пояса еще один ножик, — или разум все же возобладает?

— Этот молодой человек сдержит свое слово, — раздался голос из глубины коридора, — позвольте пройти.

Уирт поднялся по лестнице, вышел на палубу и развел руки в стороны, показывая, что он безоружен.

— Оу! Кто тут у нас? — пират скорчил довольную гримасу, — какие наряды на вас, милейший. Доводится мне, что за вас мы получим неплохой выкуп.

— Мистер Ирберс Уирт, королевский посол и уважаемый житель Тиаста. Ко всему прочему я очень богат, — он протянул руку пирату в знак приветствия, — я могу надеяться на сотрудничество?

— Конечно, мистер Уирт, — пират рассмеялся, — мы доставим вас в столицу со всеми почестями. Отведите его!

Двое пиратов вышли из толпы, схватили посла за руки и утащили в сторону.

— Итак, кто-нибудь еще хочет сохранить себе жизнь? — усач показательно поигрывал ножиком, перекатывая его между пальцами.

— Нам лучше сдаться, — прошептал Данж своим матросам, — по крайней мере, потом мы сможем бежать. А если мы будем продолжать стоять тут, как ослы, то определенно не доживем до следующего рассвета.

— Ну? — протянул пират.

Вся команда во главе с Берроузом не спеша вышла из трюма и побросала оружие на палубу.

— Умные мальчики, — усач махнул рукой захватчикам, — заберите их и быстро подчините мачту! Нам нужно убираться отсюда!

— Они убили Грога! — из толпы выскочил невысокий, но крепкий пират, повалил на пол одного из матросов и начал его безустанно пинать, — суки! Вы все сгниете!

— Успокойся, Ти! — усач положил руку ему на плечо и очень настойчиво продолжил, — иди помоги парням с мачтой.

Ти еще раз пнул матроса и с явной неохотой зашагал в сторону поваленной мачты, постоянно поглядывая назад. Всем пленникам связали руки и по очереди начали отводить куда-то в сторону. Когда настал черед Данжа, его подхватили под руки и повели двое бородатых разбойников, от которых разило каким-то ужасным пойлом. Он быстро перебирал ноги, едва поспевая за своими будущими тюремщиками. Затем Берри почувствовал резкий болезненный удар тупым предметом по затылку, и в глазах его помутнело. Последнее, что он видел, это то, как стремительно к его лицу приближалась палуба родного корабля.

Очнулся Берроуз в незнакомой пустой каюте со связанными руками и кандалами на ногах. Кандалы были крепко закреплены на опорах, так что капитан 'Дандеры' не мог отойти в сторону и на пол метра. Из одежды на нем были только старые штаны из дешевой ткани с дырой на левом колене. Во рту торчал грязный и обслюнявленный кляп. Берри почти не мог пошевелиться. Он попробовал закричать, но получилось только глухое непонятное мычание. Каюта покачивалась, корабль, на котором его пленили, куда-то плыл. Данж раз за разом пытался высвободиться, но ничего не получалось. Ему жутко хотелось пить. Руки были стянуты очень сильно и уже немного онемели. Чувство времени пропадало. Берроузу казалось, что оно тянется невыносимо медленно, буквально останавливается, как будто он пролежал тут уже целую вечность. Он засыпал, просыпался, снова засыпал. Все вокруг было как во сне, и казалось Данжу каким-то неестественным и далеким. Сначала в его голове вертелись разные мысли, потом он мог думать только о том, когда за ним придут, и очень скоро мысли совсем улетучились. Он лежал связанный, прикованный к полу, один в пустой каюте, и просто ждал, когда все это наконец закончится. И вот, то ли по прошествии недели, то ли через пару часов, дверь в каюту распахнулась. За ней стоял один из пиратов в большой черной шляпе:

— Приплыли, подъем.

Он склонился к Берроузу и вытащил кляп. Тот с облегчением сглотнул и спросил:

— Где мы? Сколько времени я тут находился?

— Не думаю, что теперь это имеет для тебя значение, — тюремщик несколько раз хорошенько прокашлялся, — этот песок меня с ума сведет.

Пират обошел пленника сзади, и Данж почувствовал, как его ноги стали свободными. Он медленно пошевелил ими, получая от этого невообразимое удовольствие.

— Вставай, нас ждут.

Берри чуть перевернулся на живот, поднялся на колени и затем выпрямился в полный рост. Запястья болели, ноги слегка не слушались, а в голове резко помутнело. Бывший капитан 'Дандеры' ненадолго облокотился о стену, закрыл глаза и чуть отдышался.

— Открывай рот, — пират приставил к губам Данжа флягу, — пей давай, у тебя пара минут, чтобы очухаться, а то похож на больного сиерой.

Берроуз принялся пить, и с каждым глотком силы и разум возвращались к нему. Половина воды стекала по подбородку, попадала на грудь, проливалась на пол, и вскоре живительная влага просто закончилась. Но Данж уже пришел в себя и смог ровно стоять на ногах.

— Руки, — пробормотал он, — ослабьте мне руки.

— Ага, конечно, — пират слегка толкнул Берри в спину, — шагай давай, говорю же, нас ждут.

Новоиспеченный пленник, подгоняемый сзади постоянными толчками, медленно вышел из своей недавней камеры и зашагал по коридору к свету.

— Сколько мы плыли? — снова спросил он.

— Недолго, — очередной толчок ускорил шаг Данжа, — пришлось ждать, пока туман спадет. Целый день проторчали неподалеку от бухты.

Вдвоем они вышли из трюма, Берроуза ослепил яркий свет и он зажмурился. Чересчур жаркие солнечные лучи обжигали тело. В воздухе летали маленькие песчинки, и слышался шум прибоя. Через несколько секунд глаза бывшего капитана немного привыкли к свету, и он смог оглядеться. Они были у берега, в небольшой бухточке, за которой тянулся не очень густой лиственный лес. Дальше по берегу виднелось несколько башен в западном стиле. Без сомнений, они находились на побережье Дшаларата, рядом с небольшим городом Астис Иир, что расположен на устье реки, к которой они держали свой путь еще на 'Дандере'.

— Не останавливайся, — пират хорошенько подтолкнул Данжа.

Тот с трудом смог удержаться на ногах и направился в сторону левого борта. Вокруг на корабле своими делами занимались еще с десяток пиратов. Подойдя к краю палубы, тюремщик пробурчал:

— Давай сюда свои руки.

Еще секунда и Берроуз уже мял запястья у себя перед лицом. Кисти были бледными, а там, где раньше находилась повязка, зияли две кроваво-красные полосы, обрамлявшие кожу рук со всех сторон.

— Спускайся, — пират указал на канатную лестницу, переброшенную через борт, — только без фокусов.

Внизу на воде, привязанная к кораблю, дрейфовала небольшая лодка, в которой находились шестеро пиратов и два незнакомых пленника. Как только Данж оказался в лодке, ее отвязали, и один из морских бандитов начал грести к берегу бухты. На берегу их ждали четверо. Все они были явно западной внешности родом из султаната, и у каждого было по небольшой сабле.

— Сделай лицо поубедительней, — один из пиратов пнул Берроуза и наставил на него саблю, — спрячь свою кислую рожу куда подальше.

Как только лодка причалила, двое взяли бывшего капитана под руки и вывели к ожидающим их выходцам Дшаларата. Остальные приволокли к ним еще двоих пленников. Те начали пристально рассматривать всех троих, показательно кривя лицом.

— Ну, какие-то они дохленькие, — наконец протянул один из них, — десять за всех, не больше.

— Двенадцать, — пират недобро посмотрел тому в глаза, — и то только потому, что вы наши постоянные покупатели.

— Нуу... — незнакомец переглянулся с остальными ожидавшими их на берегу, достал из кармана небольшой мешочек, вытряхнул из него кучку золотых монет и пересчитал, — хорошо, двенадцать.

Монеты со звоном упали на ладонь пирата, и тот толкнул Данжа в сторону покупателей:

— Это последние.

Группа морских грабителей развернулась, забралась в лодку и поплыла к своему кораблю.

— Дорого вы нам обошлись, — один из покупателей снова связал Данжу руки, пока остальные были заняты другими пленниками, — а теперь пойдем.

Берроуз помалкивал и осматривал все вокруг себя, пытаясь уловить каждую деталь, начиная от местности, заканчивая амуницией и вооружением своих новых хозяев. Он, так или иначе, был намерен совершить попытку побега. Вместе они зашагали по едва заметной лесной тропинке и, некоторое время пробираясь через заросли, вышли на достаточно большую протоптанную поляну. Там их ждали три лошадиные повозки и еще шестеро человек дшаларатской внешности. Двое из них запихивали в повозку какого-то доходягу, по всей видимости, так же купленного у пиратов. Остальные внимательно следили за повозками и приближающимися товарищами.

— Двенадцать золотых за этих вытребовали, — пробурчал самый здоровенный из покупателей, когда они подошли к основной группе, и толкнул одного из пленников к встречавшим их незнакомцам.

— Ничего, в городе мантии дадут нам за каждого из них не меньше шести, — работорговец пристально осмотрел прибывшую партию, — ну или может пяти.

Берроуз слышал, что в султанате до сих пор практикуется торговля людьми, но не думал, что это делается так открыто, в черте города. К тому же он совершенно не предполагал, что Дшаларат контактирует по этому вопросу с пиратами, покупая любых рабов, вне зависимости от того, кем они были днем ранее.

— Вы не знаете, с кем имеете дело! — Данж попытался немного вырваться из хватки работорговцев, — я капитан корабля! Я плыл лично по заказу короля! Я должен был доставить руду вашему султану, идиоты! Он лично ожидал меня!

— Да заткнись ты! — один из незнакомцев сильно ударил Берроуза рукоятью сабли по шее, так что тот от боли просто согнулся пополам, — ты наша собственность и не более того. Плевать я хотел на то, кто ты есть, вне зависимости, врешь ты или нет. И на султана я плевать хотел. Нас не интересует твое прошлое, задолбыш! Главное сейчас, чтобы ты нам окупился, а иначе я вспорю тебе живот и вытряхну твои кишки наружу!

Работорговцы толкнули Данжа на землю, взяли за плечи и ноги, после чего закинули в одну из повозок.

— Не рыпайся там, — раздался голос снаружи.

Берроуз поднялся на колени и оглядел повозку. У выхода на подпорках сидели еще два работорговца, а чуть поодаль от них на полу размещались пятеро измученных оборванцев. Бывший капитан 'Дандеры' подумал, что со стороны, наверное, сейчас он выглядит так же. Данж оглядел пленников и увидел среди них знакомое лицо. Это был один из его матросов — Лостер. Тот в свою очередь смотрел на своего когда-то капитана и отвел взгляд только после того, как один из охранявших их громил с мечом на перевес рявкнул:

— Кто скажет хоть слово, заткну рот его же собственными штанами! А если кто-то вздумает дернуться, поймаю и засуну ему в задницу эту бутылку, — охранник поднял бутыль с крепким Асбаским пивом и немного отпил, — поехали!

Повозка тронулась с места, но изнутри не было видно почти ничего. Пол под ногами заходил ходуном, и Берроуз постарался усесться поудобнее, облокотившись на стену и уложив голову на колени. Он и представить себе не мог, что прибудет в султанат таким способом.

Глава 4.

Предо мной в бурном танце извиваются языки пламени. Обжигающие и яркие. Лава брызжет на стенки кратера и медленно сползает обратно. Вверх, вниз. Я стою и наблюдаю. На лбу выступают капли горячего пота. Кратер размером с большую плавильную печь находится здесь, в огненном зале моей крепости. Мои губы чуть шевелятся, произнося тексты из книги Орба. Пламя касается моих рук. Вверх, вниз.

Взгляд сосредоточен на проделанном рабочими орками небольшом жерле Кхаорона. Искусственно сотворенном и оберегаемом мною жерле. Мои губы произносят тексты из книги Ртука. Ничего не происходит. Очередная соленая капля покидает мое тело, стекает на подбородок и падает на пол. Кромешную тишину нарушают лишь глухие бульканья огненной жижи. Вверх, вниз. И снова вверх.

Мои губы произносят тексты из книги Д'Грокка. Тексты из книги Брамбатулла. Несколько абзацев из Сортера. Мое тело изнывает от перегрева, но ничего не происходит. Я не знаю, сколько прошло времени. Я не знаю, ночь сейчас или день. Но мне известно, что книга Уртерра бесполезна. И я уверен в том, что записи Шхао не работают. Ничто не имеет власти над этой бурлящей лавой. Взметающейся и стекающей обратно. Вверх, вниз.

И снова ничего не происходит.

Ночной город всегда нравился Прейсту и даже не из-за того, что, будучи простым солдатом, он с сослуживцами выбирался покутить именно в это время суток. Ему просто нравилось спокойствие и умиротворение, накатывающее на город ночью, так ярко резонирующее с бурным и шумным днём. Но именно сейчас, быстрым шагом направляясь в одно из злачных заведений Аби Дару, лейтенант меньше всего предавался философским мыслям и любованию ночной красотой столицы Дшаларата. И причиной тому было похищение лорда. Этой ночью Прейст ни раз ругал себя и за то, что пошел на поводу у юнца и отпустил его одного, и за то, что не отправил гвардейцев сразу же после ухода младшего лорда Тастерии, и даже за то, что не выставил караул под окнами сразу, после прихода в гостиницу.

— Расслабился, чёрт старый, — тихо, в который уже раз, зло ругнулся он на себя.

Рядом шли четыре солдата. На их лицах легко можно было прочесть ярость и злость. Кто-то посмел похитить лорда. Неслыханное дело, такое на памяти лейтенанта происходило впервые. Прейст непроизвольно ускорил шаг. Само собой вспомнилось недавнее прошлое.

Про похищение юного лорда его телохранители узнали довольно быстро. Они буквально на пару минут разминулись с разбойниками. После того, как Крайт ушёл, прошло не больше пяти минут, и в зал ввалился полуголый постоялец, рассказывающий о каком-то бое в комнатах. Почувствовав неладное, лейтенант тут же побежал в гостиничный корпус. Первое, о чём подумал Прейст, войдя в комнату, это то, что молодой лорд оказался не лёгкой добычей. Гордость за лордов империи сама собой заполнила сознание офицера гвардейцев. А за гордостью пришла злоба — кто-то посмел захватить их господина. Это бросало тень не только на телохранителей Крайта, но и на всех гвардейцев лорда Тастерского. Такого прощать нельзя. Осмотрев тела и примерно восстановив ход боя, лейтенант задумался. Тут наспех не решить, просто так бегая по улицам ночного города, в надежде на встречу с похитителями. Нужна была помощь местного, и, кажется, Прейст знал к кому нужно обратиться.

— Рейк, беги к местному наместнику! Даже если он спит, оторви его задницу от кровати, объясни, что случилось. Скажешь, чем ему это может грозить, пусть подымит всю стражу. Остальные за мной.

Рейк тут же убежал вперёд, а лейтенант с оставшимися гвардейцами направился к одному плотнику, что жил в квартале ремесленников. Прейст не первый раз был в Аби Дару, чуть ли ни каждое второе особое задание лорда Эрта проходило на территории Дшаларата. В последнее время слишком много дел проворачивалось именно тут. А без своего осведомителя выполнить хотя бы половину из поручений было бы невозможно. Такой человек был и у лорда Тастерского, и, как подозревал Прейст, был он не один. Именно к нему и решил направиться лейтенант. Конечно, заявляться посреди ночи домой к осведомителю было очень неосмотрительно, но дело, с которым шёл старый офицер, тоже было неординарным, и медлить, подавая особые знаки и выжидая момент, было нельзя. К нужному дому лейтенант подошёл один, оставив своих гвардейцев в переулке, всё же нужно было максимально обезопасить своего человека в Аби Дару. Скрываясь в тени, Прейст подошёл к задней двери дома и стукнул три раза, подождал секунду и, стукнув ещё разок, отошёл в проулок между домами. Ждать пришлось, по меркам лейтенанта, довольно долго. Плотник вышел неторопливой походкой, в руках держа какой-то свёрток и небольшую горелку (ночи в Аби Дару были тёмные, мало кто из жителей выходил в это время суток без подобного приспособления), встал на пороге, осмотрелся, а потом неторопливо двинулся в сторону укрытия офицера. Остановившись рядом с проулком, где укрывался Прейст, он неспеша достал из кармана новомодный предмет — трубку с дурман-травой. Офицер гвардейцев поморщился, эту отраву, как и все подобные штучки, придумали в Тиастийском королевстве. Пока осведомитель забивал трубку и прикуривал от горелки, Прейст молчал и терпеливо ждал начала разговора, уже давно было обговорено, что пока 'плотник' не заговорит, лейтенант должен молчать.

— Надеюсь у вас действительно важное дело, — раскурив трубку, сказал осведомитель и приглушил горелку специальным вентилем, затягивающим фитиль глубже в металлическую коробочку.

— Сегодня вечером в гостинице Аби Дару был похищен наследный лорд Тастерии. В комнате находилось четыре трупа, по чертам лица из местных, трое убиты лордом Крайтом, один неизвестным, предположительно устранили нежелательных исполнителей, — Прейст замолчал, всё, что нужно, он уже сказал, теперь дело было за этой тёмной личностью. В прошлом он не мало дел провернул через этого осведомителя и был уверен в его компетенции именно в этом вопросе.

— Мне нужно время, жди меня в парке мастера Сакалая, на той же скамейке, что и в прошлый раз. Помнишь?

Прейст помнил, он кивнул и, развернувшись, направился в сторону парка. Теперь вся надежда была только на 'плотника', о том, что будет если он не найдёт зацепок, старый офицер не хотел даже думать.

Ожидать осведомителя пришлось не так уж и долго, лейтенант не успел даже заскучать, как появился плотник.

— Дела не очень хорошие, — даже не присев, начал рассказывать тайный агент лорда, — ну и не сказать, что плохие, главное есть зацепки.

Прейст подобрался, пока то, что говорил осведомитель, ему нравилось.

— Первое, удалось выяснить, что эти покойнички, лежащие у вас в номере, заезжие 'гастролеры', приехали из ближайших городов, скорей всего из Хашбара. Они брались за любую работу, это был их второй заказ. Искали заказчика, как и все местные в таверне 'Дорожная Роза'.

Лейтенант горестно вздохнул, бывал он в местной 'Розе', более отвратного места сложно представить, это было что-то вроде наёмного пункта у ночных работников.

— Вчера они так же сидели там, — продолжил осведомитель, — пока к ним не подсел заказчик, после этого они ретировались. На счёт нанимателя сказать ничего не могу, мой информатор плохо его видел. Но он сказал, что бармен с ним разговаривал, так что придется вам туда смотаться, — 'плотник' кивнул 'псу' и ушёл не оборачиваясь.

Прейст, недолго думая, направился к гвардейцам. Он знал, где находится гадюшник под названием 'Дорожная Роза', и иного пути, как наведаться туда, он не видел. Вот и шёл он сейчас со своими верными солдатами в эту таверну. Продвигались они быстро, но не бежали, так как дальше могли понадобиться силы, а растрачивать их на бег было глупо. Рейк уже должен был поднять местного наместника и заставить его закрыть все ворота, следовательно, время ещё было, правда, только до утра. Утром, когда через городские ворота повалит народ, закрыть все выходы и проверять выезжающих будет трудно.

Пока Прейст вспоминал сегодняшнюю ночь, их группа подошла к таверне.

— Коес, обойди этот гадюшник сзади и где-нибудь там схоронись, лови всех подозрительных личностей, что будут пытаться сбежать, но чтоб аккуратно. Тайлт, ты отойди к тому дому и тоже следи за входом, убегающих скручивай. А мы пока отдохнём, — сказав это, офицер гвардейцев открыл дверь и вошёл в 'Дорожную Розу'.

Назвать это таверной было сложно, единственное, что роднило нормальное заведение с этим притоном, это столы, стулья и бармен. В помещении стояла ужасная вонь, смешанная с дурман-травой паршивого качества. Неподготовленного человека при входе могло даже стошнить, да и ароматы, что тут витали, говорили о том, что тошнило людей здесь частенько, и вряд ли за ними кто-то убирал. Прикасаться к чему-либо было противно: столы, пол и стулья были полностью замазаны грязью. Но самое неизгладимое впечатление производили посетители данной таверны. За некоторыми столами сидели группы людей с мордами висельников и надирались вусмерть местного, явно ужасного, пойла. Но эти были не самыми странными, больше всего настораживали люди, сидящие не в центре, а по краям. Эти подозрительные личности не пили, не смеялись, а просто сидели и рассматривали посетителей и входящих. Многие из них носили капюшоны и пытались скрыть своё лицо. Именно оттуда повеяло большей опасностью, когда вошли гвардейцы.

Стоять у входа и изображать мишени Прейст не стал, ему нужно было просто поговорить с барменом и тихо уйти. Затевать тут драку было бы глупо, хоть в воинском искусстве они и были на голову выше здешних представителей, но количество противников и грязные приёмы могли свести на нет всё преимущество. Проходя между столами, лейтенант нервно сжимал кинжал, в прошлый раз он здесь был без гвардейцев, и, как ни странно, чувствовал себя более защищённым, чем сейчас. Дойдя до бармена, Прейст поморщился — на него смотрел толстяк отвратительной наружности, одетый, вопреки всем правилам, в рубашку и штаны, без какого-либо намека на фартук, на лице красовалась щетина, из-под кустистых бровей сверкали свинячьи глазки.

— Слушай сюда, — лейтенант решил не сюсюкаться с этим отребьем, — у вас вчера сидели гастролеры, четыре человека, предположительно из ближнего города. Говорят, их нанял человек, мне нужно знать кто, и как он выглядел, если ответ мне понравится — получишь компенсацию за труды.

Толстяк два раза тупо моргнул, а потом раздвинул свой рот в безобразной улыбке и захрюкал, похоже, так он смеялся.

— А не боишься, шваль военная, что твое золото мы сами возьмем, а тебя прикопаем недалеко? — прекратив смеяться и дохнув вонью изо рта проговорил бармен.

Больше церемониться было нельзя, время играло против капитана. Возможно, в другой ситуации он бы и ушёл, подловив этого толстяка в более подходящем месте, но сейчас у него не было выбора. Дав сигнал правой рукой для гвардейцев, сложив пальцы вместе и сделав круг кистью, Прейст начал действовать. Левая рука выхватила кинжал, в то время как правая схватила толстяка за макушку и прижала к стойке бара. Сделать это было не просто, ему мешал живот бармена, но сил у лейтенанта хватило. Зал затих. Все и до этого украдкой поглядывали на вошедших имперцев, сейчас же местные буквально уставились на гвардейцев. Послышались звуки извлекаемого оружия. Не обращая внимания на то, что происходит в зале, старый офицер приставил нож к глазу бармена.

— Повторить вопрос, или ты его помнишь? — наклонившись к самому уху бармена, тихо проговорил капитан.

— Если ты меня убьешь, то тебя и твоих 'псов' разорвут в клочья, — прокричал толстяк, нервно смотря на кончик кинжала, извиваясь всем телом и пытаясь отодвинуться дальше.

— А мне плевать, мне нужно узнать, кто это был, и я узнаю, даже если придется порубить всю здешнюю шваль, — уже громче, так чтобы слышали все, кто находился в таверне, сказал Прейст.

Большинство тут же уткнулось в тарелки, а виной тому были слухи об имперской гвардии, нужно добавить, что слухи небезосновательные. Каждый знал, как искусны лучшие воины этой жестокой страны, и как они кичатся своей честью. К тому же все понимали, что имперцы по своей сути были психами, и зарезать они могли просто за косой взгляд. Возможно, в тёмном углу со спины это отребье и рискнуло бы напасть на гвардейца, но не тут, тем более никто из них не доверял своим близким. Они вполне могли предположить, что большая часть завсегдатых просто смоется, когда начнется драка, что вполне было похоже на правду.

— Ладно, ладно, зачем кипятиться, — нервно сглотнув, начал говорить бармен, — все мы взрослые люди, их нанял какой-то неместный, по чертам лица восточный человек. Он говорил тихо, с явным акцентом, куда они ушли и что должны были делать, я не знаю. Я просто указал этому тёмному типу на четвёрку пришлых, тем нужна была работа, и они хватались за любую.

— Как он был одет, есть ли приметы?

— Одет был в чёрный плащ с капюшоном, лицо удавалось плохо рассмотреть, руки профессионального воина, как у вас. На ногах дорогие чёрные сапоги.

— Если скажешь, куда они могли поехать, дам два золотых, — покручивая в руках извлечёнными из кошелька монетами, сказал Прейст.

— Я не знаю, но они спрашивали на счёт выезда из города ночью, — заворожено следя за медалями, сказал бармен, — я направил их на восточные ворота, там должен был сидеть знакомый стражник, он мог помочь, за определённую плату конечно.

Лейтенант зло сплюнул и, бросив деньги на пол, направился к выходу. Его раздражали местные порядки, что это за страна, где любой вопрос можно решить золотом, где стража порядка можно заставить молчать пригоршней монет.

— Страна ублюдков, — ни к кому не обращаясь, проговорил он. Возможно, его услышали, или некоторые тугодумы стали плохо соображать, увидев, что у имперцев есть золото, а возможно и бармен подал какой-то сигнал, как только оказался в относительной безопасности, всё это не важно, главное, что на них напали. Почувствовав опасность справа, лейтенант маховым движением руки отвёл удар кинжала в сторону, а сам, крутанувшись корпусом и сделав скользящий шаг, оказался за спиной нападавшего и, не останавливаясь, левой рукой вогнал тому нож в шею. После этого пришлось присесть, так как откуда-то прилетел стул, и тут же смещаться в сторону, спасая свою голову от удара дубиной, которой орудовал сосед слева от первого напавшего здоровяка. Сместившись, Прейст вытащил саблю и, удачно подловив на замахе соперника, проткнул ему лёгкое. Не замедляясь ни на секунду, командир гвардейцев сделал два скользящих шага и ударил ближайшего противника, что стоял к нему спиной и сражался с одним из 'псов' тесаком. Тот упал, обливая грязный пол кровью. Прейст огляделся, половина посетителей, как и бармен, пропала, все гвардейцы были живы, только Трейт прижимал руку — видимо неудачно попал по дубину. На полу валялось семь трупов и один скулящий подранок. Судя по ране на животе, жить ему оставалось не долго. Лейтенант вытер меч и нож, сунул их в ножны и направился к выходу. Ему срочно нужен был глоток воздуха, эта спёршаяся вонь его нервировала и мешала думать.

На улице ему сразу же стало хорошо. Посмотрев на светлеющее небо, Прейст нахмурился. Время уходило, нужно было торопиться.

— Трейт, приведи Коеса и Тайлта, а за ранение от отребьев будешь неделю выполнять двойную норму тренировок.

— Есть, сэр — сказал 'пёс' и побежал за своими товарищами.

Имперцы собрались довольно быстро, Тайлт поймал одного подозрительного типа, но это было уже не нужно, его так и оставили лежать без сознания.

— Коеса, беги в таверну за нашими лошадьми, там же должен быть Рейк, седлайте скакунов и быстро к восточным воротам, мы уже будем там, к счастью тут не далеко.

Коеса убежал, а Прейст с гвардейцами, уже не заботясь об экономии сил, побежали к воротам, нужно было торопиться. Небо стало совсем светлым, когда гвардейцы стояли у восточных ворот. Кроме троих стражников рядом никого не наблюдалось. Прейст подошёл к главному и, тщательно выделяя слова, медленно произнёс:

— Вы сегодня никого не выпускали?

— Как можно, мы таким не занимаемся! Не смейте оскорблять стражу! — поспешно и не очень убедительно, на взгляд лейтенанта, прокричал стражник.

— Если это не так, и мы проведём весь день в городе, выслеживая тех, кто давно выехал за его приделы, то я вырежу тебе кишки, обмотаю вокруг шеи и задушу ими, а потом проделаю то же самое со всеми, кто тут стоит, и их родным, — уже не сдерживая ярость на эти пародии настоящих стражников, зло прошипел Прейст.

Гвардейцы сзади вытащили мечи, их взгляды тоже пылали яростью и жаждой крови. Стражники живо припомнили все страшные байки о 'псах' империи, и сейчас они им не казались такими уж байками. Хотя начальник стражи так ничего и не сказал, но не выдержал один из подчинённых. Упав на колени перед лейтенантом, постоянно всхлипывая, он сознался. Ночью прибыла какая-то повозка, оттуда вышел человек восточной наружности, в чёрном плаще, подошёл к начальнику и, заплатив тому золотом, беспрепятственно проехал ворота, покинув город. Уже потом приехало начальство и строго запретило кого-либо выпускать, но было уже поздно. Начальник испугавшись, что его делишки могут раскрыть, поделился деньгами со своими подчинёнными, и всё бы так и закончилось, но имперцы, благодаря своей репутации, смогли узнать правду.

Не подавая никаких эмоций, лейтенант дослушал, потом посмотрел на ублюдка, что стоял перед ним и пытался делать каменное лицо, сквозь которое проявлялся животный страх. Затем он выхватил кинжал и воткнул его в живот начальника стражи восточных ворот. Потом посмотрел на его опешивших подчиненных:

— Расскажете своему начальству всё как есть, а не покаетесь, с вами будет то же самое, — лейтенант многозначительно кивнул на труп у своих ног, — а возможно и хуже.

Стражники быстро закивали, смотря на тело своего начальника и думая лишь о том, как оказаться подальше от грозных имперцев. Вдали послышался дробный стук подкованных коней по брусчатке улицы, в утренней тиши их было хорошо слышно.

— А сейчас быстро открывайте ворота, насчёт произошедшего мы лично доложим наместнику, а вам, повторяю, лучше не юлить, а рассказать всё как есть.

Рассвет застал маленькую группу из пяти всадников на дороге ведущей к Ара Шатар, другого пути для беглецов с телегой Прейст придумать не мог, с одной стороны пустыня, с другой бездорожье и лес. Если и там они не найдут следов похитителей, то его дела плохи.

Наконец суета закончилась, и офицер гвардейцев смог задуматься о ситуации в целом. Это похищение слишком воняло большой политикой, но какой смысл был Тиастийскому королевству воровать наследного лорда Тастерии. На ум приходило несколько вариантов. Первое, чтобы шантажировать лорда Эрта, но этот вариант мало вероятен, чтобы лорд империи предал своё государство ради сына, такое трудно представить, но можно оставить как рабочую версию. Следующий вариант, чтобы сорвать договор по поставкам руды, на обсуждениnbsp;— Первое, удалось выяснить, что эти покойнички, лежащие у вас в номере, заезжие 'гастролеры', приехали из ближайших городов, скорей всего из Хашбара. Они брались за любую работу, это был их второй заказ. Искали заказчика, как и все местные в таверне 'Дорожная Роза'.

е которого и ехал Крайт, но у этой теории было много недостатков. Например, похищение — проще было убить юного лорда на месте, да и в большой экономике есть более действенные средства, и это явно не входит в часто используемый рычаг давления. Так что эту теорию Прейст отмел nbsp;сразу. Был ещё один сомнительный вариант, это никак не связанно с политикой, и причина тому — деньги. Но как рабочую версию эту тоже можно было оставить. Перебрав ещё раз в уме эти варианты, Прейст недовольно скривился, все они не подходили, вывод один — он чего-то не знает. Возможно ли, что его похитили имперцы, или может лорд Эрт узнал что-то важное, а Крайт подсмотрел. "Тьфу ты, чуть на старости лет гадать не начал, что за глупости в голову лезут, приедем в Тастерию, там всё и узнаем. Пройдём по головам, но откопаем того, кто подумал, что красть наследного лорда безопасно." Лейтенант погладил эфес меча и кровожадно улыбнулся. Поездка была недолгой, солнце ещё не успело подняться в зенит и на полную силу ударить по путникам, когда маленький отряд имперских воинов достиг небольшого посёлка Ара Шатар. Посёлок был по-своему знаменит, именно тут продавали большие партии рабов. Выгода заключалась в возможности сделать всё тихо и инкогнито, что было трудно проделать в больших городах Дшаларата. Ара Шатар стоял на одном из ответвлений реки Абу Анир, в этом месте река была тихой и спокойной, через неё пролегал мост, довольно крепкий и ухоженный. Следили за мостом тщательно, так как это была единственная переправа на много километров, и торговый путь проходил именно здесь. Посёлок и возник-то благодаря мосту. Сначала для удобства торговцев султан поставил мост, а тот нуждался в постоянном обслуживании, да и пока шло строительство, многие рабочие тут осели, остальное проделали проходящие торговцы, которые продавали местным вещи дешевле, чем в городе. Так и появился посёлок, который в скором времени должен был превратиться в большой торговый город.

Лейтенанту посёлок не нравился, по мнению офицера гвардейцев, здесь были самые ужасные условия для проживания людей. Посёлок как бы собрал всё самое плохое с города и деревни. Толкучки, грязь и вечная суета соседствовали здесь с невежеством и суеверием людей. Да и по части архитектуры он оставался деревней, хоть и большой. Но сейчас, как бы не хотелось Прейсту, ему нужно было общаться с живущими здесь людьми. Найти стражу оказалось не просто, а всё потому, что её было трудно отличить от местных жителей, форму они сняли, да и сидели в тенечке, даже не думая патрулировать.

Лейтенант остановился перед навесом, за которым спрятались служивые.

— Недавно тут проезжала телега, закрытая, внутри должен был быть человек восточной наружности, одет в чёрный плащ и дорогие сапоги, — спокойно и размеренно проговорил Прейст, катая в руке золотую монету, — нам нужно знать, куда они поехали.

— Конечно, знаем, господин гвардеец, не так много повозок приезжает с Аби Дару так рано, тем более иностранцев. Время-то не торговое, ярмарок почти нет, вот через пару недель от них протолкнуться нельзя будет, — заискивающе начал служивый, подойдя в плотную к коню и не отрывая взгляда от поблёскивающей не солнце монеты, — остановился сей господин на краю Ара Шатар, я сам видел, как он подъезжал к дому торговца Машалейку.

Прейст не мог поверить своей удаче, погоня завершена так скоро, и сейчас они ворвутся в дом и заберут господина. На радостях он даже достал ещё одну монету и кинул стражнику, потом, разузнав, куда надо ехать, тут же направился к указанному дому.

Дом был одноэтажный, во дворе находился сарай, но довольно основательный. По наблюдениям имперцев, в доме было три комнаты и минимум пять человек. На улицу выходило две двери: одна во дворе, а другая со стороны дороги. Лейтенант решил не ждать, а тут же атаковать, так как молодому лорду могла понадобиться помощь лекарей, да и гвардейцам хотелось побыстрее разобраться с этими похитителями. Двоих Прейст отправил зайти со двора, сам он вместе с Рейком решил ворваться в дом спереди, а Трейт как легко раненный оставался на улице и следил за обстановкой и окнами — отпускать кого-то живым лейтенант не хотел. Проведя короткий инструктаж и наказав убивать только в случаях крайней необходимости, так как нужно было узнать, что хотели похитители, он дал команду к началу штурма. Сначала они дождались, пока Коес и Тайлт встанут у задней двери, и, получив условный сигнал, лейтенант принялся действовать. Как всегда, перед боем мысли очистились, меч удобно лёг в правую руку, левую занял нож, гвардеец рядом тоже вытащил свой меч. Сейчас они как никогда напоминали псов, которые пришли за своим хозяином, верные и опасные. Они ворвались в дом одновременно с двух сторон, гвардейцам было не привыкать захватывать дома, всё было отработанно до мелочей. И сейчас никто из них не сделал ошибку. Лейтенант выбил дверь и, влетев за ней, ударом эфеса меча в висок оглушил стоявшего рядом охранника, потом сместился, давая пройти своему напарнику, и уже вдвоем они направились в следующую комнату. И тут всё пошло наперекосяк. Открыв дверь и увидев своих воинов, обезоруженных и склонившихся в 'поклоне почтения', старый офицер растерялся. Возможно, из-за этого он не смог достойно ответить на атаку невысокого человека в чёрном плаще с капюшоном. Тот слишком быстро возник рядом, а его меч упёрся в кадык лейтенанта. Хотя офицеру уже было всё равно, он увидел, почему его подчинённые так себя повели. Рядом со столом стоял высокий красивый молодой человек, его знал каждый житель в стране, самый молодой и влиятельный владетель — Гайн лорд Обастский. Прейст опустился на колено, рядом то же самое сделал Рейк. Человек в капюшоне гадко улыбнулся и убрал меч от шеи офицера. Лорд Гайн посмотрел на лейтенанта, в душе у того заскреблись кошки. Что же тут происходит, чёрт возьми!?

— Вы проделали неплохую работу, учитывая, что находились в чужой стране, хвалю вас, — властный голос лорда буквально вдавливал в землю, хотелось нагнуться ещё ниже, — но работа ваша бессмысленна, сейчас вы направитесь в Империю, там получите всю нужную информацию, мальчишка останется здесь, — лейтенанта покоробило такое обращение к наследному лорду, его не позволял себе даже Император, — обсуждать или кому-то рассказывать, что тут произошло, нельзя. Всё, можете быть свободны.

Лорд Обастский потерял интерес к гвардейцам и продолжил читать исписанные бумаги, лежащие на столе, видно ворвавшиеся гвардейцы его прервали. Лейтенант кивнул, поднял оружие, засунул его в ножны и вышел вместе со своими воинами. Все были ошарашены, никогда солдаты не попадали в такое положение. Им только что сказали буквально плюнуть на свою честь и долг перед лордом, которому они давали клятву. А самое паршивое, что ослушаться они не имели права. Выйдя из дома, Прейст зло сплюнул, потом резко дёрнул за плечо Коеса, заставив того посмотреть в глаза командиру.

— Кто был у задней двери? — командным голосом, сразу показывая, что надо отвечать коротко и по существу, спросил лейтенант.

— У задней двери находились двое, одного вырубили аккуратно, второго подрезал Тайлт, не удержался, — виновато закончил гвардеец.

— Сейчас вы направитесь к лошадям и, не оборачиваясь, дождетесь меня. И чтобы вопросов не задавали.

Возможно, старому офицеру показалось, но в глазах его подчинённых вспыхнули искры одобрения и решимости, все-таки хороших он воспитал воинов.

Не теряя времени, Прейст быстрым шагом направился во двор дома. Там, осмотревшись и увидев, что охрана ещё пытается прийти в себя после стремительной атаки гвардейцев, он проник в сарай. Стражников внутри не было, видно они, привлечённые шумом в доме, убежали на помощь. В другом конце сарая находилась маленькая коморка, войти туда оказалось просто — дверь была не заперта. Когда лейтенант увидел на полу связанного Крайта, на душе старого солдата потеплело, теперь его импульсивный поступок и нарушение прямого приказа лорда уже не казались такой уж плохой затеей. Быстро разрезав верёвку и увидев, что юный лорд вполне здоров, он посмотрел в глаза гордого юноши. В них плескалась сталь и решимость самого Эрта — та черта, что покорила в своё время Прейста. Крайт не стал задавать глупых вопросов, не стал охать и причитать, даже не накричал на телохранителей, он задал всего один вопрос:

— Что мне нужно делать?

В его вопросе читался здравый смысл, он не стал кичиться, а сразу понял, что его телохранитель лучше разобрался в ситуации, да и опыта у того побольше. В груди старого офицера опять пронеслась лавина гордости за своего лорда и его сына.

— Вам нужно бежать, не знаю, что тут происходит, но единственный способ нарушить планы лорда Обастского, это добраться до Тастерии.

Услышав, что его похитителем стал лорд Гайн, Крайт на секунду удивился, а потом кивнул своим мыслям и направился к выходу. Больше тянуть время нельзя, нужно было уносить от сюда ноги. Они почти успели, но видно запас удачи у старого офицера и молодого лорда подошли к концу, уже во дворе их заметил один из охранников и тут же позвал подмогу. На крик из дома выскочили три стражника и человек в капюшоне, лорда Обастского видно не было.

— Ну что, нарушил прямой приказ лорда, за это одно наказание — смерть и бесчестие для всей семьи, — зло оскалившись, произнёс невысокий человек в чёрном капюшоне.

Лейтенант видел, как руки Крайта сжались в кулаки, как он принял боевую стойку, но он помнил, что человек в капюшоне очень хороший мечник, возможно Мастер Меча. К тому же у него были помощники, и это не считая лорда в доме, который тоже владел мечом на уровне выше, чем он или юный лорд. Положение было ужасным, ещё раз взглянув на Крайта, он тихо произнёс:

— Вам нужно идти, повелитель, нужно.

Крайт коротко взглянул на лейтенанта, потом на улыбающегося человека в чёрном плаще:

— Как тебя зовут?

— Тихий, зови меня Тихий, — противно ощерившись и поигрывая мечом, произнес тот.

— Мы ещё встретимся, Тихий, если Прейст не перережет тебе глотку, — Крайт развернулся и, перемахнув через невысокий забор, скрылся в лесу.

Человек в капюшоне засмеялся и вдруг стремительно атаковал лейтенанта. После первых же секунд сражения Прейсту стало понятно, что соперник очень хорош. Возможно, он не показывал чудеса фехтования, но его скорость и сила ударов поражали. Прейст держался лишь потому, что имел большой опыт, а также чутьё, не раз его спасавшее. Но это не могло продолжаться долго, лейтенант уставал, он понимал, что не сможет победить. Его смерть настанет тут, под взглядами человека, назвавшегося Тихим, и ещё не вступивших в бой охранников. Всё обдумав, Прейст решился на отчаянный шаг, он специально раскрыл правый бок. Противник увидел оплошность старого вояки и тут же нанёс туда удар, раскрывшись для ответного выпада. Всё было рассчитано до мелочей, но возможно Прейст переоценил свои силы, или Тихий оказался более быстрым, чем предполагал лейтенант. Так или иначе, но удар не получился, и вместо того, чтобы воткнуть нож в глаз соперника, Прейст смог только распороть ему левую щёку.

— Вам нужен лекарь, господин, — тут же подбежал один из охранников к Тихому.

— Обойдусь. Надо же, этот старик чуть меня не убил, не ожидал, похороните его со всеми почестями, а вы двое сообщите лорду, что пленник убежал, и надо начать поиски. Этот юнец не сможет долго скрываться в лесу.

Пока охранники убежали выполнять поручения, Тихий склонился над поверженным врагом и, как-то жалостливо вздохнув, произнёс:

— А жаль, хороший бы воин получился для господина, проглядели. Да простит меня Кхаорон.

Глава 5.

Кто я? Добро или зло? Сейчас я — это просто я, неподверженный ни тому, ни другому. И все, что я делаю — это занимаюсь тем, что мне интересно. Меня мало волнует, что будет потом. Я просто хочу знать. Знание — самое желанное, что есть в этом мире. Докопаться до истины. Вот, что главное. Остальное не имеет значения. И как только я постигну истину, мне уже будет плевать. Познать мир и умереть.

Так кто же я? Добро или зло? Пусть все решает время. Только ему дано понять это. Лишь оно может беспристрастно судить нас. А пока... Пока я коплю знание. Но не могу понять суть. Не могу воспользоваться им. Но однажды у меня получится. Я уверен.

Познать истину и погубить мир. Плевать.

Берроуз проснулся и с трудом открыл глаза. Ноги затекли и немного ныли, болела спина, хотелось выпрямиться в полный рост. Через одинокую щель было видно, что снаружи царила ночь. Все, кроме него, Лостера и охранников дремали. Повозка, покачиваясь и подпрыгивая, везла рабов уже целый день. Охранники сменились, видимо, отправив предыдущих на отдых. Бывший матрос 'Дандеры' не сводил глаз со своего капитана, как будто пытался узнать, что им делать дальше. Данж уже понял, что пока они в руках у работорговцев, им не бежать. Они совершенно не сводили с пленников глаз, держали в суровых условиях, без возможности побега, тем более учитывая их нынешнее физическое состояние. Все они не ели уже два дня, а пил Берроуз последний раз из рук освободившего его пирата. В горле пересохло, однако он проснулся не от жажды или жары, а из-за того, что изрядно подмерз. Днем в этих местах можно спокойно зажариться на полуденном солнце, но при наступлении сумерек лучше одеться потеплее. Данж, как и остальные, был во все тех же потрепанных рабочих штанах. Все тело покрылось бесчисленной россыпью мурашек, то и дело беспорядочно сокращались мышцы и стучали зубы. Становилось страшно от одной только мысли, что вся ночь была еще впереди. Берроуз еще сильнее вжался сам в себя, попытался мысленно покинуть это место и оказаться где-нибудь далеко, где нет ни этого жуткого холода, ни верзил охранников, которые все время сверлят тебя своими взглядами, ни этой трясущейся телеги. Где-нибудь у себя дома, в главной комнате, за кружкой горячего отвара лапиды наедине с молоденькой красоткой. И вот он уже обнимает ее, целует в щеку, опускается, касается губами ее нежной шеи, плеч. Берри прижимает ее сильней, и вдвоем они падают на его кровать. Руки ласкают тело незнакомки, ощупывая каждый изгиб ее форм.

— Подъем, — шепчет она и улыбается.

— Куда? Зачем? — Данж не хочет отрываться от нее и только сильнее сжимает в своих объятиях.

— Подъем, — не унимается красотка.

— Ты что оглох! — верзила пнул Берроуза в бок, — подъем говорю же!

Данж открыл глаза и уловил зрачками солнечный свет. В повозке помимо них с охранником никого не было, задник был поднят, а снаружи стоял еще один работорговец. Дрожь прошла, тело начинало согреваться.

— Я уж думал ты скопытился, — охранник вылез наружу, — на выход!

Берри медленно привстал, ноги взвыли, он почти не чувствовал ступни. Аккуратно выбравшись из повозки, Данж огляделся. Они находились примерно в тех же климатических условиях, было жарко, но вокруг еще была растительность, а песчинки все так же колотили по слизистой глаз и носа. Однако чуть поодаль протекала река, скрывающаяся выше по течению в большом лесном массиве, а вдоль нее из земли беспорядочно вырастали небольшие дома, образующие какое-то поселение. Там же, где остановилась их повозка, был разбит лагерь, стояли шатры, горел костер, а рядом высился какой-то старый амбар. Вокруг ходили работорговцы, выгружая из повозок свой товар и сгоняя его в одно место. Среди привезенных рабов были все матросы 'Дандеры', отсутствовал только посол. Там же стояла группа людей в абсолютно белоснежных мантиях, покрывающих их тело от головы до пят. Столько 'мантий' в одном месте Берроуз еще не видел, зрелище его поразило. Данжа схватили за руку и, слегка заломив ее, повели в общую толпу, затем отпустили и бросили к остальным. Вокруг них собралось множество сектантов, все были вооружены. Они выглядывали из-под своих капюшонов, почти целиком прикрывающих лица, смотрели на рабов и о чем-то шептались. Наконец, один из мантий подошел к работорговцу, побеседовав с пару минут, передал ему небольшой мешочек. Торговец улыбнулся, высыпал из него горсть монет и внимательно пересчитал. Сделка, как отметил Данж, судя по его довольной ухмылке, была вполне удачной. Но зачем мантиям рабы? Берроуз совсем недавно смеялся над придурковатыми сектантами, которые изредка попадались в различных городских портах, где он бывал. А теперь на его глазах с пару десяток вооруженных фанатиков в большом количестве скупали рабов. Было время, когда кроме непонятного лепетания о боге Кхаорона, он от них ничего больше и не ожидал, но времена меняются. Под конвоем сектантов всех рабов привели к деревянным двустворчатым воротам в амбар. Затем ворота раскрыли, и кто-то из новых хозяев приказал:

— Всем внутрь.

Голос звучал довольно тихо и спокойно, но властно. Он уверенно дал всем понять, что повторять не будет. Рабы неспеша стали проходить через ворота. По обеим сторонам от них из земли торчали факелы, которые сейчас были затушены, но чувствовалось, что буквально час назад еще горели, освещая предрассветные сумерки. Внутри, хоть помимо вновь прибывших и находилось еще с десяток людей, было просторно, вдоль стен на земле были расстелены соломенные лежаки. Лестницы на верхний этаж не было, но там, на страже, стоял один из мантий, время от времени поглядывая вниз. По всей видимости, лестница была снаружи. Окна отсутствовали, и все помещение освещалось несколькими факелами, расположенными наверху. Ворота захлопнулись, оставив Берроуза и остальных рабов внутри. Первое, на что Данж обратил внимание, это опоры, поддерживающие верхний этаж. Он осматривал их, в поисках возможностей забраться наверх. Берри все еще не мог смириться со своим пленением и продолжал разрабатывать пути побега.

— Вот, — к нему подошел невысокий крепкий парень дшаларатской внешности и протянул флягу, — вы откуда?

Данж взял ее и немного отпил. Приятная теплая влага расползлась по всему телу, оживляя каждую клеточку его изнеможенного организма.

— Спасибо, — еще глоток, и Берроуз передал воду другому прибывшему, — я из королевства. Что здесь вообще происходит? Кто эти фанатики, и зачем им нужны мы?

— Никто не знает точно. Нас вроде должны куда-то увезти. Они постоянно трындят про свою новую религию, говорят, что все мы сгорим в пламени, когда их бог выйдет на землю, — парень протянул руку, — я Иштар, родом из Асбаса.

— Берроуз, — бывший капитан пожал ему руку, — давно вы здесь?

— Да уж пару дней, — Иштар кивнул в сторону охранявшего их сектанта, — этот вот спускает еду и воду два раза в день. Так что живем тут вполне сносно. Сидим, ничего не делаем, по моим меркам довольно неплохо.

— Как-то все это подозрительно, — Данж перешел на шепот, — зачем сектантам столько людей, которые ничем не занимаются? Попахивает какими-нибудь ритуалами.

— Это пугает, тут ты прав.

Вокруг Берроуза собрались его бывшие матросы.

— Что теперь, капитан? — Лостер устремил на него полный надежды взгляд.

— Пока не знаю, — Данж понимал, что все эти парни оставались ему верны и, хоть это и было наивно, уповали на то, что их наставник выведет всех из этой неприятной ситуации, — нужно осмотреться и все тщательно спланировать.

— Надо убираться отсюда, — шепотом добавил Кирт, другой бывший матрос.

— Сначала отдохнем, пусть нас хорошенько покормят, — Данж старался говорить как можно тише, — нужно привлечь больше сторонников побега, ребят покрепче. Займитесь этим.

— Побег? — Иштар слегка усмехнулся, — вы, ребята, нездешние, не знаете местных законов. Я всю свою жизнь был рабом, поверьте, все не так плохо, если вы в хороших руках.

— Ты всерьез думаешь, что мы в хороших руках? — Данж присел на соломенную постель, — эти парни говорят о конце света, куда уж лучше.

— Ну и куда вы будете бежать? — лицо Иштара снова стало серьезным, — в Аби Дару? Вы выглядите как рабы. А рабы, которые расхаживают по городу просто так, без соответствующих справок, просто отлавливаются. Вас начнут искать. Вы не будете в безопасности в Дшаларате. Или может вы направитесь на восток? Каким-то чудом избежите встречи с бродячими отрядами работорговцев, местной полицией, всеми остальными и попадете в Вольные Баронства? Те, что ближе к султанату, зачастую сами отлавливают оборванцев и продают в Хашбаре. Или вы в лесу жить собираетесь?

— Да, нам нельзя появляться в городах, но мы сможем добраться до королевства, — Берроуз откинулся на спину и с долгожданным удовольствием растянулся на соломенной постели.

— На словах это просто, — хмыкнул Иштар, — не думаю, что вы доберетесь хотя бы до соседней поляны.

— Послушай, это наше дело, — Данж снова принял сидячее положение, — мы не можем здесь оставаться. Мы не рабы. Я капитан корабля, и я не намерен позволять этим шизанутым помыкать собой.

— Как знаешь, друг, — Иштар присел рядом, — но я вас предупредил. Если могу чем-то помочь, обращайся.

— Буду тебе признателен, если расскажешь, где мы, и куда нам идти не следует.

Матросы разбрелись по разным койкам, дабы хорошенько отдохнуть, познакомиться с другими рабами и узнать, кто из них хочет участвовать в побеге.

— Слушай внимательно и запоминай, приятель, — Иштар откинулся спиной к стене, — мы сейчас чуть восточнее Аби Дару, в лагере мантий, разбитом у небольшой местной деревеньки Ара Шатар. Если вам все-таки удастся бежать, то на пути у вас будут только два города. Хашбар, что граничит с пустыней, и Астис Иир, что на побережье. Не думаю, что вы пойдете через пустыню, так что остается только лес вдоль берега. Но там вы будете в опасной близости к обоим городам. К тому же там пролегает главный торговый путь. Не появляйтесь ни на дорогах, ни на берегу, и тогда вы, возможно, доберетесь до баронств.

— А что на счет пустыни? — Берроуз не сводил глаз с собеседника.

— Пешком по орочей пустыне? Не самая лучшая идея. Возможно, там и нет орков уже как пару сотен лет, но это все-таки пустыня. К тому же вам придется сделать немаленький крюк.

— Хорошо, я очень благодарен тебе, Иштар, — Данж немного склонил голову, — жаль, что ты не хочешь идти с нами. В королевстве я бы помог тебе устроиться.

— Спасибо, но меня вполне устраивает моя жизнь, друг.

Берроуз распластался на постели, зарылся в солому и окунулся в приятную дремоту. Проснулся он от крика охранника, объявляющего обед. Он сбросил вниз небольшой мешок, и пленники быстро начали доставать из него фляги с водой и хлебные батоны. Большинство жили подобной жизнью уже не один год и спокойно делили пищу на всех, никто не задирался. Данж взял свою порцию и удивленно посмотрел на Иштара:

— И это называется еда? Всегда так?

— В обед да. На ужин обычно дают маленький кусок рыбы, — Иштар откусил большой кусок хлеба и с аппетитом принялся жевать.

Берри быстро прикончил свою порцию, хорошенько запил и снова откинулся на постели. К нему подошел Лостер:

— Капитан, только трое помимо нас согласны на побег. Все готовы действовать.

— Бежать нужно ночью, — шепот Данжа был едва слышен за все нарастающим чавканьем, — видишь вон ту балку? Мне кажется, я смогу по ней забраться наверх и попробовать вырубить охранника. Только нужно будет выждать момент. Потом будем действовать по обстоятельствам.

День сейчас или ночь было заметно лишь через тончайшую щель между створками ворот. Лостер отпрянул от нее, снаружи все еще было светло. Он подошел к остальным, уселся на постель и молча уставился на капитана. Тот, кажется, дремал. Наверное, это было правильно, всем им нужны были силы. Но больше никто из беглецов не мог сомкнуть глаз. Время вязло и слипалось в одну большую непонятную кучу. Вскоре, на радость здешних постояльцев, охранник сбросил еще один мешок с едой, и Данж, наконец, проснулся. Внутри мешка, как и сказал Иштар, находилась вода, немного хлеба и малюсенький кусочек рыбы — источник белка, достаточный, чтобы рабы не скопытились, но слишком маленький для того, чтобы иметь силы совершить побег. И Берроуз понимал, что если они тут задержатся хоть на пару дней, то, скорее всего, уже не смогут бежать. Он осмотрительно поднял опустевший мешочек и заправил его себе в штаны, примотав к его концу пустую флягу.

— Темнеет, — доложил Лостер, вновь вглядываясь в дверную щель.

Вскоре за воротами стояла полная тишина, и команда собралась вместе. Лостер решил всех друг другу представить. Первым был высокий и худой паренек Ронни, родом явно не из этих мест. Он не выглядел человеком, который хотя бы раз держал в руках меч. Второго неместного парня с довольно крепким телосложением звали Пастер. Берроуз отметил, что на него можно будет положиться в бою. Третий совершенно точно являлся выходцем Дшаларата. Не крупный, но жилистый раб по имени Арис, с небольшими рельефными мускулами, что выдавали в нем хорошего ловкого бойца. Затем Лостер представил эти троим всех матросов: Кирта, Вистеда, Горла и Падда, после чего указал на Данжа. Берроуз чуть поклонился в знак приветствия:

— Как только тот выродок отвлечется, я заберусь наверх, и наш побег начнется. Будьте наготове.

Все одобрительно кивнули. Следующие минуты проходили в нервном напряжении. Данж, искоса глядя на охранника, не сводил с него глаз. Наконец, сектант исчез из поля зрения, и Берроуз медленно и бесшумно подошел к одной из опор у края верхнего яруса и, обхватив ее руками и ногами, словно медведь, начал карабкаться вверх. Остальные следили за тем, чтобы охранник не вернулся. Данж дюйм за дюймом приближался ко второму ярусу. Достигнув верха и немного отдышавшись, он бросил взгляд на Лостера. Тот кивнул — все в порядке, сектанта не видно. Берроуз сделал еще одно усилие, уперевшись лицом в деревянный потолок, он протянул одну руку и зацепился за край верхнего этажа. Затем он отпустил колонну другой рукой и тоже ухватился ею за край. Еще секунда, и он повис в паре метров над головами следивших за происходящим рабов. Данж немного подтянулся и очень осторожно заглянул наверх. Этаж был пуст, за исключением небольшого стола в дальнем конце, нескольких прикрепленных к стенам факелов и парочки здоровенных мешков у стены. В противоположной стороне был открытый дверной проем, в котором россыпью на ночном небе красовались звезды. Никого из мантий видно не было. Берроуз приложил последние силы, чтобы подтянуться, уперся о пол сначала одним локтем, затем другим и, перевалившись через край, забрался наверх. Он аккуратно, следя за каждым своим шагом, направился к двери. Сообщники снизу потеряли его из виду. Сердце билось все быстрей, руки сжались в кулаки, Данж едва сдерживал позывы к тому, чтобы выскочить наружу и побежать в сторону лесных зарослей. Берри схватил факел и затушил о специальную выемку в его держателе. Он снял промасленную обмотку, что еще пять секунд назад горела и освещала амбар, и намотал ее на руку. Прижавшись спиной к стене у двери, он прислушался. Снаружи кто-то приближался. Шаги отчетливо отстукивали по деревянным ступенькам. Берроуз, с дубиной из факела в руке, замер, сердце выпрыгивало из груди. Сначала показалась нога, затем в комнату шагнул один из сектантов. Адреналин ударил в голову, руки сжали дубину покрепче, Данж встал в изготовку и со всей силы нанес удар. Охранник издал глухой, чуть слышный, стон и повалился на колени. Берри отбросил дубину и, обхватив рукой шею человека в белой мантии, начал его душить. Сектант в приступе паники судорожно задергал конечностями и начал хрипеть. Одной рукой он достал Данжа и попытался сопротивляться. Мероприятие становилось чуть шумнее, чем хотелось бы беглецам. Охранник пытался вырваться, он оттягивал руку Берроуза, но тот сжал ее, как клешню. Воздух не поступал в легкие сектанта уже добрых полминуты. Оба противника повалились на пол, жертва стучала ногами. Данж старался удерживать его ноги своими, но это получалось плохо. Он понимал, грохот и стук привлекут внимание, и все сильнее сжимал шею. Наконец, фанатик перестал дергаться. Берроуз продолжал свой прием еще с десяток секунд, после чего отпустил бездыханное тело. Нужно было срочно переодеться. Бывший капитан начал стягивать с трупа мантию и штаны. Данж почти раздел тело и услышал приближающиеся шаги. Слишком поздно, чтобы можно было успеть что-либо предпринять. В дверном проеме показался еще один 'белый'. Берроуз схватил меч охранника и вскочил на ноги. Сектант убежал вниз по лестнице, что-то громко крича. Что именно, Данж не слышал из-за пульсирующей в голове крови. Переодеваться уже не имело смысла. С оружием наперевес, Берри выбежал наружу. Тело сразу же пробрало холодом. Ночную тьму освещали несколько факелов и парочка костров в лагере мантий. Убежавший уже поднял на ноги половину лагеря, все недоуменно пытались понять, что происходит. Данж в три прыжка спустился по лестнице, обежал амбар и уткнулся в сектанта, стоявшего у ворот. Тот схватился за свое оружие, принялся доставать его из ножен, но сразу же получил мечом в голову и повалился на землю. Берроуз схватился за засов и попытался его поднять. Тяжелый металлический блок не желал сдвигаться с места, и Данж взвыл от перенапряги. Засов приподнялся, с большой неохотой вышел из держателей и упал на землю. Оглядываясь и видя, как к нему приближаются с десяток вооруженных фанатиков, Берроуз приоткрыл ворота. Стоило ему это сделать, как оттуда, распахивая их настежь, выбежала группа беглецов.

— Бежим! — прокричал Лостер.

— Рассредоточиться! — Данж рванул от лагеря, остальные, последовав его примеру, тоже побежали в разные стороны.

Сектанты замешкались и наскоро распределились по группам. Берроуз летел со всех ног. У бедер судорожно болталась фляга, в руках был сектантский меч. Чуть отбежав от амбара, Данж повернул в сторону леса. За спиной была суматоха, но стук сердца и собственных шагов почти заглушал безумные крики позади. Заросли становились все ближе, ноги жили своей жизнью и несли их хозяина прочь от фанатиков в белых одеждах. Берри, ни разу не оглянувшись, добрался до первых кустарников, затем до деревьев. Лес сгущался, ветки, словно хлысты, били по оголенному торсу. Лицо Данж прикрыл руками, почти не понимая, куда он бежит. В босые ноги больно впивались камни и сучья. Ступни от боли раскалились, но Берроуз не замедлился ни на секунду. Перепрыгивая упавшие деревья и огибая канавы, он безудержно рвался в неизвестность. Организм начал сдавать позиции. Дыхание сбивалось, мышцы коченели, все тело изнывало от боли. Данж впервые позволил себе оглянуться, за ним никто не гнался. Вокруг только деревья, кустарники и пугающая ночная тьма. В лесу было тихо, и весь шум, что издавал Берроуз, можно было слышать на очень большом расстоянии. Беглец перешел на шаг, ему нужно было прекратить хрустеть сучьями и стать как можно более тихим. Пытаясь отдышаться, он пробирался сквозь заросли, осторожно переступая все, что могло выдать его местоположение. Его ищут, и останавливаться ему было нельзя. Данж понимал, что сейчас он должен убраться как можно дальше от этого лагеря, не важно в каком направлении. Об этом можно будет позаботиться позже. Шаг за шагом, аккуратно раздвигая ветви кустарников, он все дальше уходил от своих покупателей, поклоняющихся чертовому вулкану. От всей этой беготни в горле пересохло, и жутко захотелось пить. Ночь только началась, и Данж думал, что если он переживет ее, и его не найдут, то побег можно будет считать удачным. Впереди что-то сорвалось с места и унеслось в темные заросли кустарника. Берроуз оглядел свои раны. Вся грудь была испещрена порезами и ссадинами от ударявших по ней веток. Разглядывать ступни было страшновато, да и времени на такую роскошь он не имел. Каждый шаг отдавал острой болью, но Данж, стиснув зубы, упорно терпел. Главное сейчас, по его мнению, это обрести свободу, не стать каким-нибудь жалким рабом у одного из этих повернутых. Берри споткнулся и едва успел выставить вперед руки, чуть было не размозжив лицо о валяющееся на пути полено. Вновь поднявшись, он все же присел и осмотрел свои ноги. Те были багровые от крови. Наверное, подумал он, за ним остался кровавый след, и это его не радовало. Он взял немного мха и обтер ступни, после чего вытащил из них несколько здоровенных заноз и даже один мелкий камешек. От невероятной болезненности этого процесса из глаз выступили слезы. Берроуз, скрепя зубами, вновь поднялся на ноги и неспеша продолжил свой путь.

Звезды медленно двигались с востока на запад. Ночь была в самом разгаре, когда спустя пару часов Данж, наконец, прекратил движение. Он развалился в густой траве и, сквозь покачивающиеся ветви, устремил свой взор на ночное небо. Дыхание становилось все ровнее, пульс полностью успокоился, организм погрузился в долгожданный отдых. Каждая мышца тела была расслаблена, мысли в голове отсутствовали, и Берроуз чуть было не заснул, лежа на холодной земле. Он нашел в себе силы вновь подняться и оглядеть местность. В сущности, она нисколько не изменилась с начала его побега. Можно было даже представить, что там, за деревьями, находится лагерь фанатиков, и через секунду кто-нибудь из них выйдет из соседних зарослей и схватит Данжа. Беглец вновь осознал, что ему ужасно холодно, а во рту не было ни капли за последние шесть или семь часов. Нужно было отдохнуть где-нибудь в тепле и относительном уюте. Ночью было сложно искать воду, да и сил на это уже не оставалось. Берроуз прошелся по лесу и отыскал приемлемое место для сооружения небольшого укрытия между двумя подходящими по форме деревьями, так чтобы ветер дул точно промеж них. Мечом он срубил небольшое деревце и, очистив его от веток, закрепил над землей между выбранными им деревьями в качестве основы. Затем он сделал еще несколько более коротких палок и, воткнув их в землю, клал под наклоном на основную. Некоторое время у Данжа заняло покрытие импровизированной крыши хвойными ветками, те никак не хотели держаться и сползали вниз. Все же постепенно, выкладывая их слой за слоем снизу вверх, он почти закончил укрытие. Оставалось лишь сделать что-то вроде постели. Для этой цели Берроуз использовал достаточно большую кучу лиственных ветвей. Разложив ее под навесом, Данж уселся немного передохнуть. Было довольно мягко и удобно, к тому же спать на ветвях было гораздо теплее, чем на холодной земле. Берри улегся поудобнее и вытянулся во весь рост, испытывая укрытие. Ветер дул со стороны навеса и почти не чувствовался под ним, лишь немного поддувая по краям. Пора было заняться разведением огня, Данж не хотел замерзнуть тут насмерть этой ночью. Он набрал сушняка, различных бревен и веток, а в качестве растопки он нарвал пучок высохшей фиастовой травы. Маленький Берри много раз ходил в лес с отцом, где они проводили зачастую по несколько дней, сидя у костра и охотясь на серого урха — распространенного в королевстве средних размеров грызуна. Сейчас, пытаясь вспомнить приобретенные тогда навыки, в темноте он едва нашел небольшой рифленый серо-коричневый камень, такой, какой в детстве для высекания искр использовал его отец. Теперь все было готово, и, наконец, пригодилась обмотка от факела, что Данж предусмотрительно намотал себе на руку. Промасленная, она должна была легко загореться от хорошей искры. Резкими движениями Берроуз начал скоблить мечом по камню, скользя лезвием по одной из его сторон. Сразу же появилась пара искр, но никаких признаков огня не было. Данж продолжал попытки минут десять, но промасленная ткань никак не хотела возгораться. Спустя еще пять минут, Берроуз, забыв про все, буквально закричал от радости, когда материя все же слегка вспыхнула, увлекая за собой сухую растопку. Данж, старательно и очень аккуратно, раздул огонь, и вскоре он уже сидел в своем укрытии, а у его ног потрескивал и согревал все сильнее разгорающийся костер. Он придавал сил, заставлял думать о хорошем и планировать дальнейшие действия, настраивая на положительный лад. Находясь в одиночестве в глухом холодном ночном лесу, любому человеку просто необходимо это приятное теплое потрескивание. Данж откинулся на спину и протянул ноги к огню. Сейчас ему нужно было хорошенько прогреться, тело продрогло до костей. Радости Берроуза не было предела, он вновь был свободен и согрет. Тепло мягкой волной распределялось по всему телу, окутывая Данжа приятной слабостью. Ему уже не хотелось шевелиться. Просто сидеть вот так всю ночь и получать неимоверное удовольствие.

Внезапно Берри понял, что тихий звук, который он слышал здесь на протяжении всего времени, очень похож на журчание воды. Понимание пришло резко, в один миг выталкивая его из полузабытья. Он встал и сосредоточился, звук определенно принадлежал ручью. Данж неспеша, постоянно останавливаясь и прислушиваясь, начал двигаться в сторону источника глухого журчания. С каждым шагом Берроуз слышал его все отчетливее и громче. Преодолев еще несколько шагов, он сквозь густой кустарник вышел к небольшому ручью, шириной в метр или два. Даже в темноте было видно, что вода в нем кристально чистая. Данж подумал, что, скорее всего, этот небольшой ручей является ответвлением от реки Абу Анир, по которой он должен был попасть в столицу Дшаларата. Сейчас то плавание казалось Берроузу каким-то невероятно далеким, туманным и неестественным, как будто его и вовсе не было. Столько всего ему пришлось пережить с тех пор, что сознание Данжа отказывалось принять тот факт, что он некогда являлся капитаном торгового судна. Берри, присев на колени, вдоволь напился прохладной воды и, полностью утолив свою жажду, набрал полную флягу. Что-то блеснуло в воде, и Данж напряг зрение в попытке разглядеть его источник. Блик повторился в полуметре от предыдущего места, на этот раз сопровождаясь небольшим всплеском. Это была небольшая рыбешка, плывущая против течения. Берроуз не был особо голоден, и хотел заняться добыванием пищи завтра утром, а никак не ночью в полной темноте, но такой шанс нельзя было упускать. Он положил флягу с водой на землю и выхватил свой мешочек. Быстрыми шагами он обогнал медлительную рыбину и, немного зайдя в ручей, наполовину опустил мешок в воду. Рыба приблизилась вплотную, но, видимо раскусив ловушку и решив обогнуть ее, вильнула в сторону. Данж, в попытке поймать себе пищу, среагировал быстро, но рыба оказалась проворнее. Берроуз, уже не аккуратничая, поскальзываясь на мокрых камнях, бежал по воде и пытался накинуть на нее свой мешочек. Наконец, ему повезло, очередная попытка увенчалась успехом, и рыба была схвачена. Данж вышел на сушу, слегка отжал намокшие штанины, подобрал флягу и, вместе с дергающейся в мешке рыбой, побрел обратно к костру. Холодная вода снова заставила его дрожать. Но теперь Берроуз знал, что не останется без воды и еды. Осознав, что ему нужно очистить и выпотрошить рыбу подальше от лагеря, чтобы на запах не сбежались различные представители местной фауны, он остановился и принялся делать это у ручья. Когда все было готово, он вернулся к огню, уселся на настил своего укрытия и немного перевел дух. Берри хотел решить, как лучше приготовить добычу. Углей для запекания образовалось еще недостаточно, и он остановился на простой жарке. Данж ослабил огонь, убрав из него пару бревен, и быстро соорудил из нескольких веток что-то вроде вертела. Насадив рыбу на заостренную палку, он подвесил ее над огнем. Теперь Берроуз собирался подождать, пока она хорошенько приготовится.

Следующие полчаса он провел в сидячем положении у костра, прогревая то ноги, то руки, то поворачиваясь к огню спиной. Вскоре рыба уже неплохо прожарилась и начала вкусно пахнуть, раздражая обонятельные рецепторы Данжа. Приятный горячий и аппетитный запах проникал в глубины его подсознания и заставлял улыбаться. Берроуз получал большое удовольствие от чувства того предвкушения, что он сейчас испытывал. Это был не дрянной кусок черствого хлеба, и не крошечный обрубок вяленой рыбки. Это был настоящий вкусный ужин, который должен был вот-вот разместиться в его желудке и придать сил. Данжа уже ничего не интересовало, он был поглощен предстоящей трапезой и не замечал ничего вокруг. Он не видел, как на соседнем дереве разместилась птица, поглядывая на жарившуюся рыбу. Не видел он, и как в нескольких метрах от лагеря пронесся небольшой урх. И от его взора ушло даже появление у лагеря подкрадывающегося незнакомца. Берроуз облизал губы и снял рыбу с огня...

Глава 6.

Много лет назад отец сказал мне: 'Из тебя выйдет отличный боец'. Он ошибся. Отец сказал тогда: 'Ты с гордостью будешь нести имя нашего рода'. В тот день я уже знал, что этому не бывать. Его слова: 'Ты достоин быть одним из Урр-Джар'. Через год я был в учениках шамана Рроуха. Больше я его не видел. Но он преподал мне урок. Никогда нельзя питать надежд. Особенно к окружающим. Я знал, что все, кто мне помогал, рано или поздно уйдут. Они ушли. Я знал, что однажды я останусь один. И вот я здесь. Можно верить только в себя и в свои собственные силы.

Отец был глупцом. Те, кто помогал мне возводить этот храм, были еще глупее. Они не видели того, что видел я. Из них не вышел бы хороший маг. Они не были достойны Кхаорона. Даже Рроух. А я был. И поэтому моя ладонь сейчас обожжена. Лава капает с нее обратно в кратер. Кожа вздымается и лопается. Кровь вскипает. Вонь горелой плоти обжигает нос. Но боли нет. Есть только ощущение глубины мысли. Образы. Четкие и далекие образы. И сила.

Отец определенно был глупцом. Он не сознавал, что я способен воплотить род Урр-Джар в новом свете. Придать этому имени нечто большее, чем никчемную ярость и наивную гордость. Сила мысли. Разум. Власть. Но этому уже не бывать. Я возненавидел это имя. И Урр-Джарам никогда не править миром. Никогда.

И больше никаких надежд. Все только в моих руках. В моих медленно плавящихся ладонях... Сила.

— Я его убью! Зарежу как смерда, как собаку! Он пожалеет о том, что перешёл мне дорогу! — яростная речь Крайта уже не первый час разносилась по лесу.

Понятный и по-своему приятный мир, что окружал юного лорда Тастерского с самого его рождения, рассыпался как карточный домик. И главная причина этого — похищение. Крайт не мог понять, зачем лорду Обастскому понадобился юный наследник Тастерии. Все мысли на этот счёт разбивались о стену логики — у такого влиятельного лорда просто не могло быть причин для похищения Крайта. А незнание сути своих злоключений ещё больше выводили из себя юного лорда, хотя яростные выкрики предназначались вовсе не могущественному лорду Обастской провинции. Крайт, как и всякий житель Империи, считал, что лорды по своей сути ошибок не делают, это непоколебимые столпы императора. И вся его ненависть досталась человеку в чёрном плаще, по прозвищу Тихий. Юный лорд знал, что в таверне его оглушил Тихий. Он сам подошёл к нему и сказал это с самодовольной улыбкой, и уже тогда Крайт пообещал себе его убить. А теперь ещё и смерть Прейста. Наследник Тастерии не сомневался в исходе боя, ведь как бы ни был хорош его офицер, но против четверых воинов у него практически не оставалось шансов, тем более Тихий был явно не новичок. Единственное, на что рассчитывал Крайт, это то, что Прейст их потрепает, а если повезет, то и убьёт парочку. Ублюдка в чёрном плаще юный лорд хотел убить сам. Его гадкая улыбка ассоциировалась со всеми неудачами, произошедшими с молодым имперцем. И если раньше заклятых врагов у Крайта не было, то сейчас один появился, а найти его и отомстить стало чуть ли ни первейшей целью для юного лорда. Ему хотелось помочь старому лейтенанту и выбить все зубы на крысином лице Тихого, но в глазах Прейста было что-то такое, что заставило Крайта отступить и подчиниться его словам. Сейчас, вспоминая лицо старого офицера, он всё больше и больше находил в нем схожесть со своим отцом: та же прямота, решительность и непоколебимая сталь в глазах. Возможно, именно это подтолкнуло его бежать, хотя где-то в глубине души наследного лорда поселилось отвращение к себе. Там, на задворках сознания, кто-то навязчиво твердил, что Крайт сбежал из-за трусости. И с каждым часом, проведённым в лесу в одиночестве и самокопании, этот голос становился всё громче и громче, что еще сильнее злило юного имперца. Глаза заволокла дымка бешенства, и он уже не разбирал дороги. Крайт ускорился и уже почти бежал по лесу, а дикая природа таких ошибок не прощает. Внезапно все вокруг перевернулось, и молодой лорд лишился сознания, ударившись головой о растущую в глубине оврага корягу. Возможно, как раз эта случайность спасла ему жизнь, так как буквально через пару минут рядом с ним прошли три человека. То, что они не заметили лежащего без сознания молодого лорда, повернуло его дальнейшую судьбу в новое русло реки жизни.

Первое, что, очнувшись, почувствовал Крайт, это тупая боль в голове и замогильный холод, сковавший всё его тело. Хотелось лежать и не двигаться, а в голове не задерживалась ни одна мысль. Но человек такое существо, которое не может не размышлять, и, как только мозаика вчерашнего дня собралась, юный лорд порывисто встал. При резком движении голова закружилась, сказалось почти двухдневное голодание и недавняя травма головы. Крайта повело в сторону, и он неуклюже упал. Собравшись с силами, наследный лорд медленно и осторожно, опираясь на близ растущее дерево, все-таки поднялся. Переждав тошноту и головокружение, он осмотрелся. Овраг был неглубокий, и Крайт, медленно и с частыми перерывами, достаточно спокойно вылез. В лесу стояла темень, трудно было разглядеть даже растущий в нескольких шагах от юного лорда куст. Головная боль почти прошла, и единственное, что беспокоило имперца, это лёгкое головокружение и сухое горло. Осмотревшись и иронично улыбнувшись, Крайт пошёл вперёд. Сейчас ему было всё равно, куда идти, он не помнил, откуда пришёл, не умел ориентироваться в лесу, да и какая уже была разница, даже если бы он и знал где север, а где юг, ближайшее будущее представлялось ему в самых тёмных красках. Как ни странно эти мысли заставили лорда вспомнить Тихого и его гадкую улыбку. Эта картина быстро выбила из наследного лорда всё меланхоличное настроение. В памяти всплыло лицо Прейста и его глаза. Взгляд человека, идущего на смерть ради своего долга. После такого Крайт не мог умереть в лесу, как какой-то безродный недоделок. Нет, он выживет и отомстит этому ублюдку, достанет его хоть из-под земли и убьёт, медленно и с чувством. Волна злобы прокатилась по телу юного лорда и придала ему сил. Уже более осмыслённо осмотревшись, Крайт выбрал себе новое направление, хотя оно было и не хуже прошлого. Ему просто хотелось что-то поменять, показать самому себе, что он, во что бы то ни стало, готов сражаться до конца.

Путешествие по тёмному лесу было трудным и утомительным. Силы, которых итак было мало, таяли с поразительной скоростью. За одежду цеплялись какие-то ветки, под ногами появлялись то ямы, то корни. Ужасно хотелось найти какую-нибудь тропинку или хотя бы признаки жизни человека, так как Крайт понимал, что выжить в лесу он не сможет. Но сейчас он больше думал о воде, сухой язык неприятно царапал нёба. Юный лорд никогда не думал, что простое отсутствие воды так сильно влияет на состояние человека. Через некоторое время путешествия в тёмном лесу, Крайт понял, что нужно дождаться утра и первым делом найти источник воды. Так что, найдя удобное место, он решил прилечь. Рубашка давно превратилась в лохмотья, так как сучья спокойно разрывали дорогой шелк, и холод, отошедший на второй план при путешествии, на привале снова дал о себе знать. Долго отдохнуть не получилось, от земли шёл ужасный холод, от которого не защищала порванная одежда наследного лорда. Ничего не осталось, кроме как продолжить мучительное движение.

Крайт не сразу заметил далёкий отблеск костра. Сначала он даже решил, что это его воображение показывает ему то, что он хочет увидеть. Но, продвинувшись в сторону огня, юный лорд убедился, что костёр явно настоящий. Первой мыслью Крайта было — побыстрее добраться до спасительного тепла, но уже через пару быстрых шагов он себя одёрнул. Костёр предполагал наличие людей, а это всегда проблемы. Вполне возможно, это один из поисковых отрядов отправленных Тихим для поимки сбежавшего лорда. Что такие отряды будут, Крайт не сомневался, ведь на его поимку было потрачено столько сил, а лорд Обастский, по слухам, всегда доводил начатое до конца. Уйти же, не посмотрев, кто у костра, тоже было неразумно. Так что юный лорд продолжил движение, но уже с большей осторожностью.

У огня сидел человек восточной наружности. Одежды на нём почти не было, за исключением старых штанов из самой дрянной, но крепкой ткани. На костре жарилась рыба, приятные ароматы которой доходили даже до Крайта. Немного подумав, молодой имперец решил напасть со спины, сейчас он был не в том состоянии, чтобы сражаться честно. Двухдневная голодовка и лёгкое головокружение делали его не самым лучшим бойцом. Крайт не боялся уронить честь перед каким-то босяком, ведь никем другим, по его мнению, этот человек и не мог быть. Мысль о том, чтобы просто выйти и поговорить, даже не промелькнула в голове юного лорда. Сейчас, когда он не мог доверять даже имперским лордам, каждый человек казался ему врагом. Слишком многое пережил Крайт за эти два дня.

Наследный лорд медленно стал продвигаться по кругу, пытаясь зайти за спину своей жертвы. Оборванец приступил к еде, его глаза отражали голодный блеск и долгожданное наслаждение. Во рту у Крайта сама собой собралась слюна, есть хотелось ужасно, а человек, сидящий у костра и медленно поглощающий рыбу, стал ещё более ненавистен. Последние сомнения в правильности решения о нападении пропали. Возможно, его подвело как раз это, так как Крайт пошёл быстрее и не заметил сучка попавшегося под ногу. Треск заставил оборванца поднять голову и посмотреть в сторону крадущегося лорда. Понимая, что он теряет эффект неожиданности, Крайт побежал в сторону своего противника. Ему хватило двух прыжков, чтобы оказаться рядом с жертвой. Первый удар нанёс оборванец. Времени на то, чтобы встать, у него не было, и он, чуть отклонившись назад, попытался ударить нападавшего ногой в живот. Имперец увидел удар и легко ушёл, сместившись в сторону, но тут его подвело состояние организма, резкое движение в сторону повело тело, и Крайт повалился больше, чем рассчитывал. Из-за лёгкого головокружения он и не увидел, как соперник, долго не думая, сделал подсечку. При падении юный лорд сгруппировался и сразу откатился от возможного удара ногой по голове. Но его не последовало, соперник вместо этого навалился на Крайта и попытался его обездвижить, заламывая руку. Легко выдернув ее из захвата, юный лорд два раза довольно чувствительно ударил босяка по печени, на этом его удача закончилась. Противник поднял лежащий рядом камень и ударил прижатого к земле Крайта. Второй раз за ночь молодой лорд потерял сознание.

Человек, победивший в скоротечной драке, встал и, тяжело дыша, сплюнул. Бок нещадно ныл, и на лице Данжа отразилась злость к напавшему на него человеку. Медленно повернувшись, Берроуз подошёл к сооруженному вечером лежаку, достал флягу и немного отпил из нее. Затем он поднял меч и направился обратно к нарушившему его покой человеку. Над поверженным противником Данж стоял долго, на его лице отражалась внутренняя борьба. Что-то решив, он отошел и воткнул меч рядом с укрытием, потом оттащил лежащего без сознания нападавшего по другую сторону костра и вернулся на своё место. Увидев, что рыба осталась целой и лишь немного испачкалась, Данж удовлетворённо облизал губы и продолжил так бесцеремонно прерванную трапезу.

Крайт очнулся мгновенно. То, что он был жив и относительно здоров, не считая травм, которые он получил ранее, его удивило. Юный лорд аккуратно подвигал руками, они оказались не связаны, ноги также были свободны. Открыв глаза, Крайт осмотрелся, больше предпринимать необдуманных поступков он не хотел, в следующий раз могло и не повезти. Юный лорд лежал у костра, видимо его перетащили, так как дрались они ближе к импровизированному шалашу этого босяка. Человек, который так уделал имперца, сидел с другой стороны и ел жареную рыбу, видно отключился наследный лорд не на долго. Возможно, Крайт и дальше бы лежал, не выдавая себя, но его раскрыл желудок. Утробно заурчав, он дал знать своему хозяину, что тоже хочет кушать. Больше не скрываясь, юный лорд сел и недовольно скривился, все-таки много раз он сегодня получал по голове, тошнота и головокружение никуда не делись. Босяк следил за движениями Крайта, но ничего не предпринимал, юный лорд, заметив рядом с противником меч, тоже не спешил с действиями. Рассматривая сейчас этого человека, его всё больше интересовало, что он тут делает. Незнакомец явно привык ходить полуголый, всё тело было покрыто ровным загаром, мышцы не то чтобы рельефные, но тело крепкое, руки мозолистые — сразу видно, человек привык к тяжёлому труду. Всё указывало на крестьянское происхождение, но тут были несостыковки. Во-первых, что делает простой крестьянин восточной наружности в лесах Дшаларата, а во-вторых, откуда у него мог взяться меч. Вообще, представить простого мужика с мечом было трудно, таким больше подходил топор. Человек же, сидящий напротив, вполне гармонично смотрелся с оружием дворян и никаких неудобств, похоже, не испытывал. Пока Крайт рассматривал своего недавнего противника, тот делал то же самое, и на его лице трудно было прочитать хоть какие-то эмоции. Но, похоже, его тоже заинтересовало, что тут делает такой человек, как юный лорд, да ещё и в рванье. Отложив свои размышления, босяк достал флягу из вороха листвы под навесом и бросил её Крайту.

— На, хлебни, — голос у человека был зычный и довольно приятный, чувствовалось, что ему часто приходилось разговаривать громко.

Юный лорд рефлекторно поймал флягу, посмотрел на неё и, с брезгливой миной на лице, положил рядом. Хоть ему и хотелось пить, но мысль о том, что ему дали подачку, как какому-то смерду, заставило взыграть голубую кровь. Но меньше саднить сухое горло от этого не стало, а вода была совсем рядом, стоило только протянуть руку. Эти мысли сводили с ума. Немного подождав, юный лорд всё-таки поднял флягу и с невозмутимым лицом сделал пару глотков. Человек, наблюдавший это действо, неожиданно улыбнулся, чувствовалось, что он пытается сдержать смех. Крайт побагровел, недопустимо чтобы над ним смеялся какой-то босяк, рука зашарила на поясе, пытаясь нащупать эфес меча. Вскочив на ноги, он всем своим видом показывал, что готов к новой драке со своим обидчиком, но человек, сидящий напротив, не отреагировал на его провокацию.

— Успокойся, я не имел в виду ничего дурного, садись уже, итак на ногах еле стоишь, — вдоволь налюбовавшись на бессмысленный гнев юного лорда, сказал незнакомец.

Крайт глубоко вздохнул, вспоминая наставления Оприта и сел. Действительно, какая ему разница, что делает этот босяк, лорд не должен реагировать на всяких мошек у себя под ногами. Крайт сделал невозмутимое лицо, как на ежедневной прогулке по Тастерии, и уставился куда-то поверх головы незнакомца.

— Берроуз Данж, — представился бывший противник и с вопросом посмотрел на вспыльчивого юнца.

В ответ на невысказанный вопрос имперец свысока посмотрел на Данжа и опять уставился в точку над его головой. Стало понятно, что диалог не клеится. Берроуз ещё с пару секунд смотрел на этого гордеца, а потом, хмыкнув, разлёгся на лежаке. Крайт тоже повалился на бок, спать хотелось сильно, голова кружилась, казалось, что стоило только прилечь, как сразу же придёт спасительный сон. Но всё оказалось не так хорошо, хотя костёр и грел, но от земли все же тянуло холодом, мешались всякие жучки и прочие насекомые, а спать на земле для наследного лорда было ещё тем испытанием. Всю ночь Крайт крутился на своём месте, пытаясь заснуть, но долгожданный живительный сон так и не пришёл. Лишь пару раз за ночь лорду удавалось забыться на несколько минут. Берроуз тоже спал плохо, он то крутился и говорил что-то нелицеприятное в адрес насекомых, то подкидывал ветки в огонь, когда тот предательски начинал затухать. Так прошла первая в жизни наследного лорда ночь в лесу.

Утро выдалось солнечным и, после ночного холода, очень тёплым. Крайт встал первый и сделал пару глотков из фляги, которая так и осталась лежать рядом с ним. Он решил не думать о том, что эта фляга принадлежит босяку, ему сейчас просто хотелось пить. Потом уже по давно заведённой привычке Крайт стал разминаться и проводить бои с тенью, как называл этот вид тренировок Оприт. Данж проснулся чуть позже, видимо к утру он смог задремать. Крайт с завистью посмотрел на сладкие потягивания босяка и со злости решил провести самую сложную связку ударов. В качестве меча он использовал попавшуюся под руку палку, конечно, без тяжести меча это было не то, но юный лорд старался. Сегодня Крайт решил не делать обычную норму для утренней тренировки, а ограничиться укороченной, но даже такое физическое напряжение далось ему тяжело. Разбитый и уставший он опять уселся у костра, что делать дальше он даже не предполагал. Берроуз опять смотрел на юного лорда как на дурака, хорошо хоть не было его саркастической улыбки. Крайт уже и сам понял, что с тренировкой он перегнул, сил был итак мало, а он ещё и тратил их на ерунду. Просто эти тренировки уже стали частью еже утреннего ритуала, без которого было неуютно. Решив не обращать внимание на босяка, юный лорд занялся медитацией, чтобы хоть немного восстановить силы перед дорогой, так как нужно было поскорей выйти из уже ненавистного им леса. В это время Берроуз, что-то решив, ушёл из импровизированного лагеря.

Отсутствовал он довольно долго, Крайт даже заволновался, нарушив тем самым концентрацию. Он не хотел себе в этом признаваться, но ему нужен был человек, назвавшийся Берроузом Данжом. Босяк явно знал, что нужно делать в лесу, в то время как юный лорд терялся. Имперец только сейчас понял, что без Данжа мог и не прожить эту ночь. Крайт не боялся умереть, все-таки он вырос в семье воина, и с детства его готовили к тому, что смерть может поджидать за углом. Но у юного лорда появилась цель — отомстить людям, посмевшим его похитить, а мысль о том, что враги Крайта могут оказаться безнаказанными, его страшила. Размышляя таким образом, он понял, что зависит от босяка, который его пожалел. Дальнейший план действий оформился. Нужно было уговорить Данжа помочь ему выбраться из леса и выйти к каким-нибудь обжитым местам, а дальше Крайт справится сам и доберется до Тастерии. И вот тогда уже он найдёт способ наказать всех своих врагов, и даже могущественного лорда. Он был готов простить неуважение, проявленное этим босяком, и возможно наградить его, если он выведет его из леса. Но бежать за ним сейчас Крайт не стал, лучше уж умереть, чем проявить такую слабость. Когда Берроуз вышел из зарослей, держа в руках мешок с чем-то трепыхающимся внутри и заполненную водой флягу, молодой лорд с облегчением вздохнул и вернул себе концентрацию. Пока Крайт восстанавливал силы, Данж достал из мешка две рыбины и, завернув их в большие листы какого-то растения, закопал почти под костёр, предварительно убрав горящие ветки и пододвинув угли. Когда имперец закончил медитировать, Берроуз уже спрятал одну рыбину в мешок, а вторую развернул, немного подумав, отломил половину и протянул наследному лорду. Тот не стал противиться и воротить нос от угощения, при таких условиях, в которых оказался Крайт, не до церемоний. Рыба была хороша, возможно даже вкуснее, чем многие яства, что подавали в замке. Когда нехитрая еда закончилась, юный лорд с неохотой отложил обглоданные кости и посмотрел на Берроуза. Тот так же закончил трапезу, поднялся и, прихватив мешочек с рыбой, взглянул на Крайта.

— Не знаю, как тебе, а мне нужно валить отсюда, — он развернулся и пошёл в сторону, противоположную той, откуда пришёл имперец.

Юный лорд не стал ждать особого приглашения, а встал и направился за своим новым попутчиком. Путешествовать по лесу было ужасно неудобно, ямы и корни деревьев постоянно мешали передвижению, Крайт то и дело спотыкался. Уже к середине путешествия рубашка изорвалась в клочья. Сначала лорд Тастерский хотел выкинуть бесполезные тряпки, но Берроуз не дал пропасть такому материалу. Разрезов остатки рубахи, он повязал их себе на голову и посоветовал своему попутчику сделать то же самое. Крайт недолго думая, внял его словам. Спутникам приходилось часто останавливаться, так как юный лорд быстро уставал, он не успел восстановиться, к тому же о себе давала знать его травма. В такие моменты Данж не терял времени и начинал искать съедобные растения. Иногда его поиски были не напрасны, и Крайт мог попробовать на вкус несколько экзотических трав и ягод. Бывало, Берроуз сам останавливался у каких-нибудь кустов и, немного рассмотрев их, собирал ягоды, рассказывая юному лорду, как их отличить. Крайт всё старательно запоминал, ему было неприятно зависеть от босяка. Ближе к вечеру вдвоем они вышли к небольшому озеру, где, наконец, смогли напиться воды и наполнили флягу, к тому моменту успевшую опустеть. Данж решил не удаляться далеко от источника воды и, пройдя чуть в лес, начал готовиться к ночевке. В этот раз Крайт помогал, хотя ему пришлось пережить внутреннюю борьбу с самим собой, ведь подчиняться босяку было трудно. Они сообща натаскали веток для костра, установили навес и постелили листья. С помощью меча и камня Берроуз разжёг костёр. Когда все приготовления закончились, было уже темно. Данж достал оставшуюся рыбу и невольные путешественники, усевшись у костра, съели её. Во время их перехода через лес, они мало разговаривали. Крайт так и не представился и большую часть времени отмалчивался, в то время как Берроуз постоянно пытался говорить и что-то объяснять. Хотя Данж и производил впечатление простака, он все же всегда пытался держать своего спутника на виду, а меч рядом. Юный лорд не знал, как относиться к Берроузу, вроде помогает, но кто он такой, и что делает в лесу, было непонятно. Любопытство съедало Крайта изнутри, и он решился заговорить, в надежде узнать о спутнике хоть что-то.

— Я Крайт, — представился юный лорд, в то время как Данж раскладывал на два листа собранные ягоды и растения.

— Ну, здравствуй, Крайт, — на лице Берроуза играла саркастическая улыбка, — я уж думал, что ты так и будешь отмалчиваться до конца нашего увлекательного путешествия.

Имперец заиграл желваками и упёрся тяжелым взглядом в попутчика.

— Да ладно, успокойся. Тебе вообще нужно сделать что-то с нервами, слишком быстро ты загораешься, — спокойно выдержав взгляд, сказал Данж, — на вот лучше поешь.

После непродолжительного ужина Берроуз улёгся, и пододвинул меч поближе. На его лице снова заиграла улыбка.

— Вот жизнь-то, никогда не думал, что буду путешествовать в лесу с одним из имперских выкормышей, — смотря на подобравшегося Крайта, произнес он, — и уж тем более с какой-то тамошней шишкой.

— Думаешь, мне доставляет удовольствие путешествовать с эльфийской подстилкой? — яростно ответил юный лорд.

— Тоже по акценту узнал? — опять смотря на костер, предположил Данж.

— Да, ещё и последнее твое заявление всё объяснило, — Крайт тоже перестал сверлить взглядом своего попутчика.

Они надолго замолчали, каждый думал о своём. Юный лорд не мог понять, почему этот эльфийский раб не убил его, когда была такая возможность. Ну допустим, он тогда ещё не знал, что Крайт с империи, но почему же он его не бросил позже, в лесу. Сам лорд именно так бы и поступил. Доверять тиастийским подданным было нельзя, тем более вспоминая, как они предали императора и разрушили великую империю, поддавшись на посулы нелюдей. По мнению любого подданного империи жители королевства были достойны только унижения и смерти. Но этот босяк не был похож на обычного эльфийского выкормыша, которых раньше видел Крайт. Хотя всё же расслабиться рядом с таким человекам, юный лорд не мог. Он знал, что тиастийские подданные всё делают только для своей выгоды, в отличие от имперцев, для которых важнее честь и долг. Следовательно, должна быть причина, подтолкнувшая Данжа к спасению молодого лорда, просто Крайт её ещё не знал. Именно с такими мыслями он и уснул, а о чём думал Берроуз, лорд Тастерский так и не узнал.

Следующий день начался почти так же, как и предыдущий. За исключением того, что Крайт не тренировался, а пошёл собирать ягоды и травы, которые запомнил. Берроуз же попробовал наловить рыбы или другой живности, но это ни к чему не привело. Пришлось завтракать тем, что принёс имперец. Правда, некоторые травы Данж выкинул, перед этим настоятельно рекомендовав запомнить их получше. Собравшись, они снова продолжили своё нелёгкое путешествие, но в отличие от прошлого раза, двигались они значительно быстрее. Крайт смог выспаться и восстановить силы, в этом ему помогnbsp; расположенный рядом источник воды.

Лес кончился внезапно, его как будто отрубили огромным топором. Берроуз остановился и задумался, не осмеливаясь выходить на свободное от деревьев пространство. Крайт обошёл своего спутника и посмотрел вперёд, там виднелись неказистые домики.

— Деревня, — невольно вырвалось у юного лорда. Наконец, он сможет отдохнуть, выспаться и нормально поесть. Крайт попытался выйти из леса и направиться в сторону деревни, но его остановил Данж. Он схватил юного лорда за плечо и, когда тот недовольно обернулся, покачал головой и сказал:

— Нам туда нельзя, хотелось бы, но нельзя. Мы для них доход, тут каждый второй работорговец. И возвращаться к этим ублюдкам я не собираюсь, — тяжело закончил он, убрав руку.

— Я лорд Империи, они должны мне помочь, за это селяне получат намного больше, чем дадут, — при таких словах Крайта Данж опешил, на его лице легко читалось удивление и недоверие к словам спутника. Юный лорд знал, как примерно представляли себе лордов в королевстве, так что, смотря на лицо своего провожатого, он самодовольно улыбнулся, потом повернулся и пошёл в сторону деревни.

— Ты все-таки больной? — Данж уже едва держал себя в руках, — им наплевать, кто ты, если у тебя нет денег или охраны. Ты для них чужак в грязных тряпках. В таком виде ты тут даже не человек, а товар. Они и слушать тебя не будут, тем более с внешностью восточного человека.

Крайт посмотрел на себя, потом на Берроуза, в душе поселилось сомнение. Он задумался о том, как сможет подтвердить свой титул, потом посмотрел на деревню, и все сомнения отпали. Он лорд, а босяки такое чувствуют, они подчинятся ему. Крайт развернулся и уверенно пошёл к детям, играющим во что-то у ближайшего дома. Те, увидев приближающегося чужака, убежали в посёлок, и, буквально через минуту, к лорду вышли четыре человека. У каждого в руке был топор, на губах играла гадкая улыбка, а в умах они уже тратили выпавшие на головы деньги.

— Идиот, — пробурчал Данж.

Глава 7.

Я посреди пустыни. Вокруг нет ничего, кроме песка. Но предо мной горит яркое обжигающее пламя. Я смотрю в самое сердце неистового пожара. Мой взгляд скользит в сторону. Медленно и осторожно. Огонь распространяется вслед за ним. Я плавно бросаю взгляд на дальний холм. Фокусируюсь. Песчаная дюна вспыхивает. Это моя победа.

На моей ладони обожженный шрам. Он давно запекся и сейчас выглядит довольно устрашающе. Но боли как не было, так и нет. Это совсем не больно. Даже немного приятно. Такое легкое расслабляющее покалывание. Предвкушение чего-то важного. Предвкушение победы.

Пламя продолжает следовать за моим взглядом, пересекая пустыню во всех направлениях. Я останавливаю взгляд на своей обгоревшей ладони. Шрам наливается краской, оживает, пульсирует. Еще секунда, и из моей ладони вырывается огонь. Пламя тихонько щекочет запястье, вздымается, танцует в моей руке. Еще мгновение, и оно гаснет. Шрам возвращается в прежнее состояние. Кожа грубеет и темнеет.

Я стою посреди пустыни. Вокруг меня все пылает. Невозможно, но это происходит. Повсюду лишь горящий песок. Я стою и смеюсь. Это моя победа.

"Зачем я связался с этим кретином!? Он вышел. Он все-таки вышел к ним! Ему нужно вправить мозги. На что он, черт возьми, рассчитывал!?"

К Крайту все ближе приближались четверо местных жителей с топорами наперевес. Имперская шишка и не двинулась в сторону. Он стоял, как вкопанный, цепляясь за свою так называемую гордость. Данж был от него метрах в пятидесяти, за грядой кустарника и деревьев. Он с негодованием смотрел на разворачивающееся вокруг Крайта действо. Мысли в голове проносились одна за другой.

Этот парень и раньше доставлял Данжу некоторые неудобства, но это уже не шло ни в какие сравнения. Во время их знакомства Берроуз хотел раскроить Крайту череп, уже готов был схватить меч и воплотить задуманное, но вовремя остановился. Тогда распластавшийся на земле незнакомец показался ему забитым, отчаявшимся человеком, и Берроуз его пожалел. Даже голос у Крайта дрожал и звучал как-то неуверенно. Сначала Данж подумал, что это один из сбежавших с ним рабов, но так и не припомнил его лица. И эта версия отпала сразу же, как только Берри рассмотрел нападавшего получше. На нем были дорогие сапоги и, хоть рваная, но искусная шелковая рубаха. Сложно было понять, кто этот человек, особенно учитывая его молчаливость. Но Данж был не против того, чтобы он тащился за ним. Зачастую приходилось устраивать несколько лишних привалов, чтобы Крайт мог немного перевести дух. Он явно был не в самом здоровом состоянии, отчего быстро уставал. Да еще это его утреннее представление. Единственное, что заставляло Берроуза не бросать медлительного спутника, это необъяснимое чувство родства, некой привязанности к нему. Данж чувствовал себя потерянным, брошенным на произвол судьбы в этих чуждых ему краях. И он увидел то же чувство неопределенности в глазах незнакомца. Хоть они практически и не разговаривали, но было понятно, что сейчас Крайту, как и самому Берроузу, нужна была помощь. Очевидно, у них была одна общая цель — выбраться из этой дрянной страны. Данж, сочувствуя своему спутнику, давал ему возможность набраться сил. И, как выяснилось, не зря, парень оказался довольно крепкий, что сделало из него неплохого помощника. Когда Берроуз, наконец, услышал голос Крайта, то сразу же узнал этот заносчивый говор. С таким акцентом разговаривали все имперцы, которых он встречал в своей не такой уж и короткой жизни. Ко всему прочему, его спутник оказался одним из тамошних высокомерных лордов. Поначалу на Данжа нахлынула некоторая озлобленность. Он все это время помогал одному из этих имперских выродков. Но чувство злости быстро отступило, вновь выдвинув на передний план загадочную близость, основанную на той неприятной ситуации, в которую они оба попали.

И вот очередные нелицеприятные местные жители, на коих Данж уже вдоволь насмотрелся, приближались к замершему в гордой позе Крайту. Что он один мог сделать против четверых вооруженных людей? Возможно, слухи, что ходят о мастерстве имперцев, не так и преувеличены, но этому вспыльчивому юнцу определенно нужно было оружие. Хоть Берроуз и не встречал равных молодому лорду в заносчивости, и тот временами сильно раздражал его, бывший капитан 'Дандеры' все же не мог оставить своего спутника на растерзание этим дшаларатским свиньям. Не так его воспитывали отец и Одри. Всю жизнь Берри окружали добрые люди, которые заботились о нем и учили всегда помогать тем, кто нуждается в его помощи. В памяти Данжа всплыли глаза Локка. Честный, уверенный и самый добрый взгляд среди всех, когда-либо виденных им. Пусть Крайт и налетел на него при их первой встрече, пусть он всю жизнь ненавидел королевство и в любой другой ситуации лишь насмехался бы над Берроузом, но сейчас у них была общая цель. К тому же Данж немного привязался к своему спутнику и не хотел вновь оказаться в одиночестве. Ему нужна была лишняя пара, пусть даже и имперских, рук, особенно на случай столкновения с работорговцами. Вдвоем у них было бы больше шансов не стать легкой добычей. Берроуз должен был что-то решить. Больше медлить было нельзя. Данж, взвесив все 'за' и 'против', выпрямился, взялся за рукоять меча и быстрым шагом вышел из зарослей. Вооруженные жители перевели на него взгляд, и Берроуз сразу же пожалел о своем поспешном, необдуманном и глупом героизме. Он остановился и на секунду замер, но отступать было уже поздно.

— Сколько раз говорить, не отходи от лагеря без оружия, — Данж подошел и протянул Крайту украденный у сектантов меч.

Люди с топорами неуверенно переглянулись. Молодой лорд и сам сначала удивленно уставился на Берроуза, пытаясь понять, что происходит. Данж пристально посмотрел на Крайта и еще ближе поднес рукоять меча. Спутник осторожно взял его.

— Слушайте сюда, — Берроуз обращался уже к замешкавшимся местным жителям, — мой приятель случайно забрел к вам. Там в лесу наш лагерь и еще двенадцать человек, как вы могли заметить, небезоружных. Кое-кто уже пытался встать на нашем пути, и все они уже мертвы. Так что советую вам сейчас же развернуться, пойти дальше заниматься своими делами и забыть об этом инциденте. В этом случае никто не пострадает, а мы просто уйдем.

Берроуз заметил, что его голос начал немного дрожать. Крайт обескуражено смотрел то на Данжа, то на людей с топорами. Те, в свою очередь, поглядывали на лес и что-то бормотали.

— Пойдем, нас ждут, — Берроуз взял лорда за плечо и попытался подтолкнуть его назад к зарослям, однако тот явно загорелся, заполучив, наконец, в свои руки оружие.

— Эээ! А ну, стоять! — рявкнул один из местных, — ты думаешь, мы поверим твоей мерзкой роже?

— Хе, они нас за дураков держат, — ухмыльнулся другой.

— Пора бы им надрать их тощие задницы, — третий, самый крупный из всех, поднял топор на уровень головы и направился к путешественникам.

Остальные последовали за ним. Крайт принял боевую стойку, Данж встал за ним, в надежде, что тот оправдает репутацию имперских бойцов и сразу же положит хотя бы одного противника, чтобы Берроуз смог вооружиться. Он видел разминку лорда и полагал, что оружие в его руках в данной ситуации принесет намного больше пользы. Нагнетая в себе уверенность выкриками, деревенщина шла вперёд. Самый здоровый из них, поигрывая мускулами, шагал чуть впереди остальных, оставляя себе место для манёвров и хорошего размаха. Однако таким построением они полностью лишили себя преимущества в численности, так как напасть за раз мог только один из них. Крайт удовлетворённо усмехнулся и спокойно стал дожидаться первого хода соперника. Как только расстояние позволило нанести удар, верзила сделал широкий замах, видимо рассчитывая одним ударом расколоть соперника надвое. Очевидно, местные решили перестраховаться и убить вооруженного Крайта, а беззащитного Данжа взять живым. Имперец не растерялся, он в полной мере воспользовался тем, что остальные противники еще не могли атаковать, затерявшись за спиной здоровяка. Молодой лорд сделал два слитных шага в сторону врага и рубанул того по ноге, после чего обратным движением меча, играючи, разрезал уже подкосившемуся противнику шею. Затем Крайт опять разорвал дистанцию, немного отскочив вправо. Ловкость молодого лорда явно испугала остальных, и те, сплотив свои ряды, двинулись в его сторону. Однако топор не являлся тем оружием, которым можно было бы рубиться в тесном строю, особенно если навыки владения им ограничивались лишь рубкой дров и пьяными драками. Крайт определенно был рад такой оплошности и заулыбался еще шире. Берроуз, увидев это, поёжился — раньше такую наглую улыбку он видел лишь на лицах пиратов. Возможно, слухи о кровожадности имперцев имели под собой достаточные основания. Понимая, что время идёт против них, Крайт атаковал сам. Он определенно знал, что деревенщины могут немного разойтись по сторонам, и не хотел давать им такого шанса. Сократив расстояние до противников, он сделал три резких удара по находившемуся в центре дшаларадцу. При последнем выпаде Крайт чуть повернул кисть и удар, изначально направленный в живот, сменил траекторию, прочертив кровавую линию на руке противника. Тот взвыл, бросил своё оружие и, прижимая пораненную руку к животу, побежал в деревню, а Крайт тем временем сделал еще два текучих шага назад, избегая атаки от оставшихся врагов. Те, в свою очередь, не спешили нападать. Было видно, что они решили просто потянуть время и дождаться, пока убежавший приведёт подкрепление. Промедление могло закончиться очень плохо, и Берроуз, понимая, что напарнику нужно помочь поскорее расправиться с нападающими, подобрал топор первого здоровяка и отвлек на себя одного из дшаларатцев. Оставшись один на один с противником, Крайт получил больше простора для маневров и стал действовать несколько решительней. Он подошел чуть ближе, провоцируя незадачливого работорговца на атаку. Тот, уже явно страшась лорда, вместо этого попятился назад. Тогда Крайт сам сделал первый шаг. Быстро приблизившись к дшаларатцу, он провел резкий выпад в направлении груди. Лезвие почти коснулось рубахи противника, и тот, немного отпрянув назад, все же решил замахнуться и ударить. Молодой лорд быстро разорвал расстояние с врагом, и топор не достиг своей цели. Войдя в раж, нападающий стал напирать на Крайта, проводя в его сторону удар за ударом и заставляя отступать все дальше. Но это было лишь на руку имперцу. Потерявший самообладание противник, решивший, что отступление лорда означает превосходство над ним, совсем позабыл об осторожности. Крайт выждал, пока очередной мощный удар дшаларатца отправится в никуда, и, внезапно сблизившись со своей жертвой, рубанул того по плечу. Топор по инерции вылетел из рук противника, и тот взвыл от боли. Раненый враг упал на колени, и Крайт провел свой последний выпад прямо ему в грудь. Неудавшийся работорговец умер мгновенно.

Тем временем другой нападающий, стремясь сразить Берроуза, раз за разом заносил свой топор над головой и атаковал. Данж, то отступая назад, то отскакивая в сторону, аккуратно уходил из-под замаха противника. Берри решил дать ему немного времени, чтобы тот слегка подустал и потерял бдительность. В другой ситуации, окажись в руках бывшего капитана меч или кинжал, он сразу же попытался бы атаковать столь неумелого врага, но сражаться топором Данжу еще не доводилось. Берроуз боялся, что его удар будет не слишком умелый, и поэтому был предельно аккуратен. Наконец, по прошествии нескольких попыток противника достать его, Данж все же провел первую атаку. Он вновь увернулся от оружия дшаларатца и, замахнувшись топором от левого плеча, быстро шагнул тому навстречу. Противник попытался уклониться от удара, но его траектория была слишком предсказуемой, и Берроуз всадил лезвие в бок незадачливого бойца. Скрючившись от боли, тот повалился на землю, и Данж резким движением ударил его в голову, развернув топор тупой стороной к поверженному врагу. Дшаларатец неподвижно распластался у ног Берроуза. Данж сделал шаг назад и повернулся к Крайту, тот стоял чуть позади и улыбался. Видно, эта драка подняла настроение его спутнику. Штаны молодого лорда были слегка испачканы кровью его противников. Крайт брезгливо оглядел испачканную одежду и что-то пробормотал. На земле рядом с ними лежало три тела. Тот, что валялся около Данжа со сломанным черепом, дышал, но был без сознания. Остальные были мертвы. В деревне поднялся шум, и со стороны поселения к спутникам уже бежали пара десятков вооруженных людей. Берроуз быстро подошел к Крайту, коснулся его плеча и немного подтолкнул в сторону.

— Нам нужно уходить. Быстро! — Данж уже схватился за его руку и буквально тащил лорда за собой.

Тот лишь одернул напарника и, развернувшись в сторону приближающихся людей, стряхнул с лезвия меча немного чужой крови.

— Бежим! — Данж снова схватил лорда и еще настойчивей стал толкать его в сторону леса.

— Лорду не пристало убегать от каких-то жалких крестьян! — Крайт вырвался из рук спутника и сделал пару шагов в сторону.

— А умереть от толпы крестьян лорду пристало?

Крайт посмотрел на Данжа, потом снова на вооруженных жителей. На его лице была неопределенность, он явно пытался перебороть самого себя. Немного помешкав, имперец все же послушал напарника, и вдвоем они пустились в бегство. Спутники быстро ворвались в лесную чащу, исчезли из поля зрения преследователей и вскоре оказались довольно далеко от поселения. Берроуз остановился первым. Уперев руки в колени, он немного отдышался. Крайт встал рядом и внимательно посмотрел вокруг, дабы удостовериться в их безопасности.

— Ну и как? Достопочтенный лорд доволен? — Данж выпрямился и попытался немного сориентироваться.

Ответа от Крайта Берроуз не дождался и, немного помедлив, двинулся, как он полагал, на запад. Молодой лорд снова оглядел испачканные штаны и, скривив недовольную мину, двинулся вслед за спутником. Пройдя с полкилометра, Данж внезапно остановился и, усевшись на упавшее дерево, начал растирать свои лодыжки. Крайт встал рядом и уставился на своего напарника.

— Я не вынесу еще одного дня с босыми ногами, — Данж выдернул из ноги окровавленную занозу, — ночью мы вернемся в эту деревню. Нам нужна нормальная одежда, чтобы не привлекать к себе столько внимания. Впереди еще длинный путь, и я не хочу, чтобы каждая наша встреча с людьми заканчивалась подобным образом. К тому же я уже готов убить за хорошие ботинки.

— Ты хочешь, чтобы мы воровали?

— Думай об этом не как о воровстве, а как об обязанности простых людей слушаться и помогать лорду.

— Я тебе не какой-нибудь карманник, и заниматься подобным не намерен.

— Я буду этим заниматься, а ты будешь делать то же, что обычно — дубасить всех. Когда мы заберемся в дом, ты схватишь хозяина и заставишь его делать все, что мы скажем.

— Я не дерусь со всеми направо и налево, я сражаюсь!

— Да, да. Долг, честь, тра-ля-ля... Ну так ты мне поможешь?

Глаза Крайта злостно блеснули, и его рука сильнее сжала эфес меча. Молодой лорд, казалось, уже готов был наброситься на своего спутника, но, выждав несколько секунд, молча удалился. Данжа просто выводила заносчивость его напарника. Берроуз уже даже немного жалел, что помог ему. Возможно, стоило просто уйти и оставить напыщенного юнца в компании местных вооруженных кретинов. Они бы уж точно нашли общий язык. Данж слегка улыбнулся и отпил воды из фляги. Живительная влага в очередной раз подходила к концу, еды тоже уже не осталось. Спутникам нужно было заняться насущными проблемами, а потом дождаться темноты и осторожно пробраться в деревню. Берроуз отправился на поиск воды, но нашел лишь небольшую лужицу в овраге. Чистотой она похвастаться не могла, но жажда давала о себе знать. Отфильтровав воду через тряпку с головы, Данж набрал полную флягу и направился обратно. Крайт уже вернулся и принес несколько больших поленьев и охапку хвороста.

— Хорошая работа, — Берроуз быстро сложил будущий костер, — я нашел воду, но сначала ее придется прокипятить.

Данж достал найденный еще в первый день камень и собирался разжечь огонь. Но его меч до сих пор находился в руках молодого лорда.

— Может, отдашь мне меч? — Берроуз с ожиданием уставился на Крайта.

— Даже не думай об этом, — имперец указал на лежащий рядом топор.

— Отлично. Вы так любезны, мой лорд, — Данж саркастично поклонился и поднял оружие.

Разводить костер с его помощью оказалось чуть сложнее, но капитан "Дандеры" справился быстро. Скоро день подошел к концу, и когда солнце уже спешило поскорей забраться за горизонт, спутники сидели у костра и смотрели на завораживающее пламя. Оба напарника молчали уже около часа. Неожиданно Крайт поднял голову и вопросительно взглянул на Данжа.

— Зачем ты мне помог? — голос лорда звучал спокойно и безучастно, но Данж догадывался, что этот вопрос не отпускал его спутника с самого полудня.

— Мы, неимперцы, привыкли помогать людям, — Берроуз выдержал короткую паузу и продолжил, — а вообще, лицо мне твое понравилось.

Данж искренне улыбнулся и даже проронил глухой смешок, и Крайт, опустив голову, вновь уставился на костер. Отшутившись на действительно сложный вопрос лорда, Берроуз затих. Он и сам до конца не понимал, зачем это сделал.

— Спасибо, — негромко произнес молодой лорд, не отрывая взгляда от огня.

По голосу спутника Данж понял, что это слово далось Крайту очень тяжело, и над сидящими у огня путниками снова нависла неловкая тишина.

— Ну, так все-таки, как ты тут оказался? — на этот раз тишину нарушил Берроуз.

Имперец лишь бегло взглянул на напарника и вновь уставился на пляшущие языки пламени.

— А я, как ты возможно уже догадался, бежал от местных работорговцев, — сказал Данж и, немного поколебавшись, добавил, — у меня был свой корабль. Плыл по заказу, на нас напали пираты и продали меня этим дшаларатским свиньям. Остальная команда тоже попыталась бежать, но я не знаю, удалось ли им.

Крайт продолжал молча сидеть и слушать своего спутника. Берроуза немного пугало, что ему придется спать рядом с вооруженным человеком, о котором он так мало знал. Капитану "Дандеры" хотелось выдавить из Крайта хоть немного информации, но пока что все попытки почти ни к чему не привели.

— Я волнуюсь за своих ребят. Они чертовски хорошие парни, — снова начал свой монолог Данж, — а ты? Ты один здесь? Или с тобой тоже кто-то был?

После этих слов Крайт еще ниже опустил голову, но Берроуз заметил изменения в лице своего спутника. Сначала молодой лорд, очевидно расстроившись, погрузился в себя, а через несколько мгновений резко встал, со злостью пнул костер и удалился прочь. Данж, слегка перепугавшись, подтолкнул разлетевшиеся поленья обратно в огонь и крепко вцепился в свой топор. Он абсолютно не представлял, чего ожидать от вспыльчивого лорда в следующий момент. Берроузу ничего не оставалось, кроме как просто сидеть и ждать, когда его спутник успокоится и вернется обратно. Во избежание побоев Данж твердо решил больше не поднимать эту тему.

Крайта не было около получаса, после чего он вернулся и, как ни в чем не бывало, уселся рядом. Следующие три часа напарники провели молча. Берроуз боялся снова разозлить лорда и решил, что когда тот захочет, то расскажет все сам. Почти наступила ночь, и спутники, покинув свой лагерь, направились обратно в горячо встретившее их поселение. Прошагав какое-то время по погрузившимся во тьму лесным зарослям, они вышли к своей цели. В деревне стояла тишина, людей на улице не было, но Данж не мог с уверенностью утверждать, что жители в своих домах уже спали. Выждав еще некоторое время, и убедившись, что никто им не помешает, напарники направились к ближайшему домику, что стоял на отшибе деревни. Неспеша пробравшись через вспаханное поле, и постоянно поглядывая по сторонам, они подошли к запертой двери. Дом был деревянный, одноэтажный и маленький, как и все остальные в этом месте. Со стороны входа окон не было, и спутники смогли спокойно там расположиться. Берроуз хотел было приоткрыть дверь и заглянуть внутрь, но его остановил Крайт. Жестом он велел Данжу оставаться на месте, а сам скрылся за углом. Бывший капитан заметил свет в доме, находившемся чуть дальше, на окне стояла свеча. В Дшаларате была традиция, когда кто-то в семье умирал, в первую ночь у окна нужно было оставить горящую свечу. Сомнений не было, этого человека сегодня убил либо сам Данж, либо его спутник. Следующая деталь этой церемонии больно уколола Берроуза прямо в сердце. Рядом со свечой лежала соломенная кукла, по всей видимости, детская игрушка. Это означало, что в семье погибшего были дети. Данжу стало немного не по себе, было мерзко осознавать, что, возможно, сегодня он лишил маленького ребенка отца. Отрывая Берроуза от своих терзаний, к нему вернулся Крайт. Видимо, он заглянул в пару окон и теперь сам спокойно открыл дверь. Спутники аккуратно зашли внутрь и, держа оружие наготове, немного осмотрелись. Комната в доме была одна, справа находилась печь и обеденный стол, слева — спальная часть со шкафами и небольшой кроватью. Как Берроуз и ожидал, люди здесь жили бедно, но поживиться хотя бы одеждой спутникам было необходимо. Данж указал Крайту на спящего в кровати мужчину средних лет. Молодой лорд осторожно подошел к нему, наклонился и приставил меч к горлу. Глаза дшаларатца сразу же открылись, он хотел было закричать, но Крайт, сильнее прижав лезвие к шее, прошептал:

— Даже не думай орать, нищеброд. Лежи молча и спокойно.

— Лучше тебе послушать, что говорит мой приятель, уж поверь мне, — Данж тоже подошел к кровати, — нам нужна одежда и деньги. Где у тебя тут сбережения?

Хозяин дома молчал и продолжал панически оглядывать вторгшихся в его жилище людей.

— Говори, выродок! — Крайт надавил на меч, и тонкая струйка крови, прочертив изогнутую линию, скатилась по шее на грязную постель.

— Нет денег, мамой клянусь! Неурожай нынче, скот дохнет... — начал лепетать дшаларатец, но сразу же был прерван.

— Ты что, не понял? — молодой лорд склонился над лицом испуганного человека, — либо деньги, либо жизнь.

Хозяин дома весь дрожал и что-то бормотал себе под нос. Данж решил пока заняться поиском одежды. Крайт со злостью смотрел в глаза истекающего кровью крестьянина и ждал ответа.

— Хорошо, хорошо! — наконец прохрипел дшаларатец, — не убивай, друг! Не убивай, все скажу!

Крайт чуть приподнялся над крестьянином, и тот рукой указал на пол:

— Все там, в полу, под доской, только не убивай!

— Тише ты, — Данж, уже капавшийся в вещах из шкафа, отложил их и подошел к указанному месту.

Быстро перебрав несколько досок, он нашел ту, что с легкостью отошла от пола, и поднял ее. Под ней было небольшое углубление, в котором лежал маленький невзрачный мешочек. Берроуз достал его и немного потряс, внутри что-то позвякивало. Развязав узел, Данж вытряхнул содержимое тайника. На пол выпала дюжина серебряников и одно блестящее кольцо.

— Довольно неплохо для крестьянина, — Берроуз собрал монеты обратно в мешочек и отложил его в сторону, — теперь немного приоденемся.

Данж нашел в вещах пару крестьянских дешевых рубах и штанов. С расплывшейся по лицу улыбкой он примерил найденные ботинки.

— Как же хорошо, — Берроуз немного прошелся по комнате, — слегка великоваты, но сойдет. Тебе бы тоже не помешало сменить обувку.

Бывший капитан указал на ноги Крайта, на которых, контрастируя со всем вокруг, были надеты очень дорогие вычурные ботинки.

— Я уже итак выгляжу, как какой-то оборванец, — Крайт недовольно покосился на предложенную обувь.

— Сейчас ты и должен выглядеть, как простой крестьянин, — Данж надел на себя новые штаны и рубаху, — если, конечно, не хочешь снова оказаться в неприятной ситуации.

Берроуз подошел к тихо бормотавшему дшаларатцу и сменил лорда, приставив к шее хозяина дома топор. Крайт быстро переоделся и уставился на свои ботинки.

— Да сними ты их уже, — Берроуз начинал терять терпение, — а то сейчас ты похож на крестьянского шута.

Имперец злобно уставился на своего спутника и, со всей силы воткнув меч в пол, присел и стал переобуваться.

— Что с ним делать будем? — Данж кивнул в сторону лежащего на кровати дшаларатца, — он может рассказать про то, что мы переоделись, и возможно нас станут искать.

Крайт закончил с ботинками, встал, немного размяв ноги, молча и быстро приблизился к постели и всадил меч в грудь крестьянина.

— Эй! — Берроуз отскочил от кровати, — ты что, хочешь всех тут перебить? Вот так просто? Может, стоило хоть немного обсудить это?

Молодой лорд вытер оружие об одежду распластавшегося в жуткой позе дшаларатца и направился к обеденному столу. Данж недовольно развел руки, затем все же поднял мешочек с деньками и привязал его на пояс. Крайт нашел в доме три батона хлеба, большую флягу с водой и немного вяленого мяса. Данж тем временем поживился горелкой и ножом. Сложив столь ценные находки в мешок, напарники уже собирались уходить, но Берроуз внезапно остановился.

— Смотри-ка! — он подошел к кровати, присел и достал из-под нее довольно большую бутыль с выпивкой. Данж открыл ее и понюхал содержимое, — это же вино! Думаю, нам сейчас не помешает немного выпить.

Капитан "Дандеры" удовлетворенно хмыкнул и вернулся к своему спутнику. Крайт, очевидно, тоже был рад спонтанной находке, Берроузу на мгновение даже показалось, что он улыбнулся.

Напарники покинули деревню так же тихо и незаметно, как и пришли в нее. Вернувшись в лесной лагерь, они, уже одетые и хорошо выглядящие, уселись вокруг почти потухшего костра. Крайт разломал батон на две части, поделил кусок вяленого мяса и протянул Данжу. Тот вновь откупорил бутыль с вином и, сделав несколько глотков, передал напарнику. Молодой лорд, изучая содержимое, немного отпил и посмаковал во рту. Приятный аромат заполнил лагерь, и спутники уже во всю по очереди прикладывались к выпивке. Усталость и недостаток еды сказался на напарниках, и алкоголь начал действовать практически сразу.

— Ну и как достопочтенному лорду на вкус дешевое крестьянское вино? — Берроуз даже засмеялся.

— Редкостное дерьмо! — Крайт, уже окончательно расслабившись, лежал у костра и потягивал приятный напиток, — но сейчас оно, пожалуй, даже лучше вина лорда Стеркуа.

— Вы имперцы может и кретины, но в бою вы свое дело знаете, — Данж взял бутыль из рук спутника и сделал большой глоток, — честно скажу, когда ты так легко положил этих парней один за другим, я был поражен.

— Вот что я тебе скажу, — Крайт протянул руку, Берроуз еще раз отпил и передал ему выпивку, — мы показали этой тупой деревенщине, что значит встретить настоящих воинов. И знаешь что? — молодой лорд сделал пару глотков и снова передал бутыль спутнику, — хоть ты и эльфийская подстилка, но ты довольно крепкий парень.

— Я хочу, чтобы ты знал, — Данж немного выпил и продолжил, — возможно, эльфы и высокомерные эгоисты, но мы, черт возьми, не унаследовали это от них!

Следующие несколько глотков были сделаны в полной тишине. Берроуз вернул выпивку Крайту и принялся жевать хлеб с мясом.

— В день, когда я тебя встретил, — имперец начал свой рассказ, уткнувшись взглядом в землю, — я бежал из плена. А пленил меня один очень влиятельный лорд. И я до сих пор не могу понять зачем. Ко всему прочему, эти мерзавцы убили человека, который помогал мне. Он был настоящим воином, понимаешь? — Крайт сильно приложился к бутылке и отпрянул от нее только по прошествии десяти секунд, — и ты мне помог. Почему ты мне помог? Почему ты не бросил меня там в лесу?

Имперец поставил выпивку на землю рядом с собой и улегся поудобней. Данж сначала молча смотрел на спутника, но затем высказался.

— Мне жаль, друг. Честно говоря, я и сам не знаю, зачем помогал тебе. Мне показалось, что мы с тобой были чем-то похожи тогда. Мы оба попали в хреновую ситуацию. — Берроуз чуть привстал и протянул руку, — передай-ка бутылку.

Крайт не отреагировал на просьбу напарника и продолжал лежать на земле.

— Эй, дружище, передай выпивку! — Данж поднялся и подошел к спутнику. Тот, похоже, уже во всю спал.

Бывший капитан поднял бутыль, вернулся на свое место, быстро допил остатки вина и вскоре тоже задремал.

Утро путники встретили со слабой головной болью. Крайта, как заметил Данж, даже немного подташнивало. Неспеша пробираясь через лес, они старались не встречаться друг с другом взглядами. О вчерашних алкогольных откровениях никто вспоминать не хотел. Напарники просто молча продвигались на восток. По прошествии пары часов они внезапно вышли на торговый путь и остановились. Дорога извивалась и вела вниз по голому склону, ближе к горизонту упираясь в стену далекого города.

— Хашбар, — протянул Берроуз и, сделав небольшую паузу, добавил, — нам нужно зайти в него.

Крайт, в очередной раз приложившийся к фляге с водой, резко поперхнулся и недоуменно уставился на Данжа.

Глава 8.

Самосовершенствованию нет предела. Любой, кто скажет, что знает все — глупец.

Я снова внутри храма. И снова мои знания ничтожно малы. Это лишь начало пути. Долгого опасного пути длиною в вечность. Кхаорон овладел мной. Я больше не хозяин своей судьбы. Где-то в недрах этого вулкана моя жизнь давно уже была предопределена. Она расписана до мелочей. Бурлящая лава знает каждое мое движение, каждый мой шаг. Я чувствую это. Любой, кто скажет, что он хозяин своих действий — глупец.

У каждого есть своя судьба. Она появилась задолго до возникновения самой жизни. Предопределенность — это закон. Одна из множества составных частей этого мира. Его структурный принцип. На этом строится вся сущность мироздания.

Я стою и наблюдаю за тем, как лава управляет мной. Со стороны слежу за своей жизнью.

Любой, кто скажет, что способен изменить свою судьбу — глупец. Любой, кто скажет, что хочет изменить саму структуру мира — гений.

"И это он мне твердил, что нельзя идти в обжитые места?! Что тут везде враги?! Что появляться на глазах людей слишком опасно?!" — зло ругался про себя Крайт, продвигаясь за Данжем в сторону виднеющегося впереди города. Он несколько раз бросал недоумённые взгляды на своего попутчика, но Берроуз как будто бы не замечал их, и продолжал идти по дороге, не обращая внимания на молодого лорда. Это бесило имперца, в Тастерии любой человек пытался предугадать его желание и угодить, ну кроме отца конечно, хотя это другое. А тут, какой-то выкормыш эльфов не обращал на него внимания.

— Зачем нам туда идти? — сквозь зубы, наконец, спросил Крайт.

— Есть у меня один старый друг, когда-то мы неплохо проводили с ним время, — не замечая бешеный взгляд своего попутчика, стал рассказывать Берроуз, — как же мы с ним напивались и отдыхали в портах, ты бы знал!

— И? — нетерпеливо поторопил попутчика имперец, ему всё больше стало казаться, что Берроуз, таким образом, просто издевается над ним.

— Ах, да. Так вот, пять лет назад он оставил вольный ветер под парусами ради твёрдой земли и спокойного заработка как раз в Хашбаре, — рассказывая это Данж рассматривал город и напряженно о чём то думал, — мы с капитаном пару раз заходили к нему в гости, думаю, он поможет нам перебраться в королевство, а оттуда и тебе будет легче попасть в свой военный лагерь, что вы называете Империей.

Не дожидаясь ответной реакции от Крайта, он ускорил шаг. Юный лорд зло глянул в спину Берроузу, потом исторгнул самое грязное ругательство, которое успел запомнить из разговоров воинов, и внимательней присмотрелся к приближающимся зданиям, всё-таки им придется тут остановиться.

Хашбар был большим городом даже по меркам родных мест лорда, построенным ещё Старой Империей во времена кровопролитных сражений с орками. В наследство от тех бурных лет Хашбару досталась крепкая и основательная стена, опоясывающая весь город. Хотя сейчас за стенами тоже образовалась небольшая деревенька из тех, кого не пускали за ворота, и тех, кому не хватало денег на покупку крова в самом Хашбаре. В прошлый раз, проезжая город, Крайт запомнил, что на его улицах совершенно спокойно можно встретить человека любой нации. Даже если где-то и остались орки, то меньше всего удивления вызовет их появление именно здесь. Такая многонациональность превратила обычный город Дшаларата в невообразимую смесь, где легко можно было встретить человека западной наружности в строгой одежде имперцев или утончённой и воздушной одежды королевства, так похожей на эльфийские камзолы. С архитектурой всё было более-менее стандартно, все дома, как и во всём Дшаларате, скрывались под всевозможными растениями, хотя так было не всегда. Ещё совсем недавно тут царил такой же беспорядок, как и в местных одеждах. Резные ставни королевства соседствовали с гербовыми щитами баронств, и все это обвивалось экзотической порослью. Но лет девять назад в Хашбар приезжал султан и, увидев такое безобразие, после красоты столицы, запретил украшать свои жилища чем-либо, помимо растительности. А чтобы смягчить свой указ и подтолкнуть жителей к благородному делу растениеводства, назначил ежегодную премию лучшему дому. Хоть все и понимали, что победить в таком соревновании могут только богачи, но население с большой охотой принялось за новое дело, люди даже устраивали маленькие соревнования между собой. Так, благодаря разумному решению султана, Хашбар буквально за несколько лет превратился в один из красивейших городов Дшаларата, который мог поспорить с самим Аби-Дару, хотя в столице в озеленении города участвовал сам султан, разбивая парки или рассаживая вдоль дорог экзотические деревья, а тут всё сделали жители, не остановившиеся только на своих домах и с энтузиазмом принявшие новые правила игры. В этом им помогла и основательность имперцев, и изобретательность тиастийцев, и даже предприимчивость дшаларадцев.

Чем ближе попутчики подходили к воротам во внутренний город, тем заметнее становилось нервозное состояние Данжа. У ворот образовалась очередь, видно её виновниками были два крестьянина на телегах. Они не разъехались в узком пространстве ворот и сейчас спешно пытались очистить проход, так как на них орали охранники, получалось у них довольно плохо. Толпа с этой стороны ворот собралась ещё не очень большая, видно все, кому было нужно, въехали ещё ранним утром. Сейчас же приезжали либо припозднившиеся, либо такие же путешественники как Данж с лордом. Нервно ходил вдоль двух телег, судя по одежде, торговец с баронств. Только у них торговцы носили яркие красные шапки с бронёй, которую они не снимали даже на западе. Это обуславливалось тем, что в баронствах красная шапка символизировала мирные намерения, хотя на них давно перестали обращать внимание, но как дань традиции этот предмет одежды остался. Даже купцы других стран, проезжая через территорию вольных баронств, одевали такую шапку, надеясь на лучшее, хотя давно уже было доказано, что большое количество охранников зачищают товар лучше, нежели традиционная красная шапка. Этот торговец постоянно ходил взад-вперёд своего небольшого каравана и что-то бубнил. Наверное, подсчитывал убытки из-за задержки и потери клиентов. За ним стояла телега с овощами, на которой сидели два простоватых увальня. Наверняка с ближайшей деревни, привезли заказ какого-нибудь торговца, так как для ярмарки уже поздно, а в другое время они обычно не ездят. Позади них нервно переминались ещё четверо, судя по виду, крестьяне. Один пожилой и три крепких парня явно намеривались получить какую-нибудь работу в городе. Молодые парни нервничали и неуверенно смотрели в сторону ворот, старичок же выглядел уверенно и постоянно одёргивал своих менее опытных попутчиков, а иногда и замахивался палкой, на которую опирался. Смотрелось это довольно комично. Больше никого с этой стороны ворот не было.

Крайт уделил этой толпе не больше пары секунд, ненадолго задержав свой взгляд на старике и его компании. Ему эта сцена напомнила обучение языкам, где щуплый преподаватель гонял его, уже хорошего воина, по залу обычной палкой из-за простой ошибки в синтаксисе. Правда этот учёный имел право, он обучал самого императора и не боялся гнева лорда Тастерского. На губах сама собой заиграла лёгкая улыбка, но Крайт её быстро подавил и отвернулся от шумной компании, уставившись на стену, не хватало еще, чтобы Данж заметил эту слабость и воспользовался ею для ещё одной колкой шутки. Молодой лорд очень боялся убить своего попутчика в приступе ярости.

Берроуз же довольно много времени уделил этой импровизированной очереди, рассматривая каждого его невольного участника. На деревенских увальней с телеги он почти не обращал внимания, те выглядели угрюмо и явно не желали общаться. Данж долго смотрел на торговца и его охрану, но всё-таки отвернулся и от них, недовольно нахмурившись. Выбор сам собой пал на деда с товарищами.

— Крайт, — что-то решив, позвал своего вспыльчивого попутчика капитан, — Сейчас подойдём к тем деревенским, я попытаюсь разговорить старика и вместе с ними пройти ворота.

Молодой лорд недоумённо посмотрел на Берроуза и по старой привычке вздернул бровь, показывая своё недоумение. Хотя жест, который пугал прислугу во дворе Тастерии сейчас имел совершенно обратный результат. До того сосредоточенное и чуть обеспокоенно лицо Данжа вдруг тронула улыбка, и он уже более весело продолжил:

— Нам нужно туда проникнуть как можно тише и без вопросов, легче будет, если мы попадём в большой компании. Конечно, можно подождать более лучший вариант, но его может и не быть. А из всех присутствующих только старик выглядит, как человек желающий общаться, — потом он повернулся к пожилому деревенщине и, уже уходя, добавил так, чтобы слышал имперец, — хотя ты можешь только изогнуть бровь, думаю, стражники испугаются и пропустят.

Юный лорд последовавший было за своим попутчиком резко остановился и, зло прищурившись, покрепче сжал меч, который они обернули тряпкой, так как повесить его было некуда. Берроуз же подошёл к старику и попробовал начать разговор, но успел только задать один вопрос, как на него надвинулась гора мышц, состоящая из трёх молодчиков путешествующих рядом с харизматичным дедом. Крайт даже обрадовался, что его попутчика сейчас будут бить, но его чаяньям не дано было случиться, дед окликнул свою охрану, добавив для проформы пары тумаков палкой, и увлечённо заговорил с Данжем. Юный лорд нехотя пошёл в их сторону, ему показалось, что старик отнял у него любимый меч, не дав поглядеть, как бьют эльфийского выкормыша.

При приближении Крайта молодые увальни опять задвигались, но больше не предпринимали поспешных действий, хотя их явно насторожил свёрток в руках незнакомца. Старик внимательно осмотрел молодого лорда.

— Так говоришь он всю жизнь проработал каменщиком? Да, силён, видно сразу, наша деревенская порода. Нам такие нужны, вон, внучки у меня правда посильнее будут, но они всё с землёй работают, а в земле сила, жизнь, — продолжая рассматривать юного лорда говорил старик. Крайт в душе ухмыльнулся, старик явно ничего не видел кроме своей деревни, перепутать воина с каменщиком ещё надо уметь. Хотя в деревни он авторитетом пользовался, это легко можно было увидеть в тех взглядах, что бросали на него амбалы.

— Угу, со мной сбежал из баронств, вот думали в город устроиться, подработать, а потом и в деревню какую пойти, где мы нужнее будем, — при последних словах Данжа глаза старика алчно блеснули. Имперец в душе улыбнулся, сразу прочитав мысли старика, как открытую книгу, сначала он поможет им устроиться на работу, потом получив за работу деньги мы вместе с ними направимся в деревню, где они со спокойной душой нас оберут и продадут в рабство, зная что искать нас никто не станет. Хорошо ещё старик попался алчный, менее жадный попытался бы тут же огреть по голове и продать. Но этот хотел поиметь двойную выгоду. Таким образом, сыграв на низменных чувствах деда, Берроуз обеспечил им то, что старик всеми правдами и неправдами будет защищать их при проходе через ворота. Своё имущество надо беречь, и именно им они уже были в глазах старого пройдохи.

Тем временем ворота расчистили, виновных наказали, и очередь сдвинулась с мёртвой точки. За это время сзади подошли ещё пара путников. Продвижение шло споро, и уже через несколько минут беглецы с новой компанией подошли к воротам.

— Здравствуйте, достопочтимый начальник, — не стал ждать, пока к нему обратиться охранник, выйдя вперёд и склонив голову в поклоне, заговорил старик. — Нам бы с селянами в город пройти, я уверен, что такой мудрый и достойный господин понимает, как нам тяжело в деревне, и как мы готовы помогать достойным представителям городских...

— Хватит, проходите, будете буянить — найдём и накажем, — даже не осмотрев и не опросив деревенских отчеканил стражник, видно это не первые крестьяне, пришедшие на приработок за сегодня и, наверное, не последние. У Крайта отлегло от сердца, хоть он и пытался своим видом показать, что его это всё не волнует, но затевать драку со стражей он не хотел, одно дело побить деревенских, другое убить охранника. Так легко они бы уже не ушли, а на юном лорде висел долг крови, который он был обязан выплатить.

— Ну вот и всё, это город мальчики, смотрите, любуйтесь, — самодовольно расплывшись в улыбке и уставившись на своих попутчиков, произнёс дед так, будто это был его город. На лицах амбалов застыло изумление. Данж тоже неплохо справлялся со своей ролью: имперец, не зная, кто его попутчик, принял бы его за деревенщину, впервые попавшую в город. Сам Крайт не успел среагировать и подыграть, потом же было уже поздно. Старик же зацепился взглядом за юного лорда и, как-то порывисто развернувшись, направился в ближайший переулок.

— Чего стоять то, рот разевать? Идти пора уже, работу делать, деньги зарабатывать. Все за мной, нас, наверное, уже ждут, — поясняя свои действия больше для будущих рабов, нежели для внучков, сказал старик.

Крайт посмотрел на бывшего капитана с немым вопросом. Данж неопределённо пожал плечами и двинулся за бодро шагающим старичком и его туповатыми родственничками. Юный лорд поудобнее перехватил меч и тоже отправился следом, он был уверен, что справится с деревенщинами, потому и не волновался, да и старик не стал бы нападать до того, как они заработают деньги и выйдут из города.

Город был тише, чем его запомнил Крайт, народу ходило меньше и вели они себя более пристойно, чем в прошлый его приезд. Дело было в том, что в прошлый раз он приезжал в канун ярмарки, сейчас же наплыв шумных деревенских и прилипчивых торговцев схлынул, и Хашбар стал более мирным и приветливым. Горожане не обращали на группу деревенских никакого внимания, даже когда те стояли на площади у ворот с открытыми ртами. Видно таким уже никого не удивишь, и это не достойно даже мимолётного взгляда. Крайт заметил, что это можно отнести ко всем слоям населения. Богатые в принципе никого не замечали, тут юный лорд их понимал, зачем обращать внимания на чернь, у высокородных и так много забот. Ремесленники и торговцы понимали, что у крестьян нет денег, и они им были не нужны, по той же причине их не замечали и нищие с бандитами вечернего города. Деревенские жители были что-то вроде временного элемента, на который всем было наплевать. Как всегда полностью погрузившись в свои мысли, Крайт упустил из внимания происходящее вокруг. А ситуация разительно изменилась, старик что-то шепнул своим ручным амбалам, и те во время движения, окружив бывшего капитана и юного лорда, внимательно следили за их действиями, в любую минуту готовые напасть. Данж уже не изображал деревенского увольняя, а напряженно следил за стариком, понимая, что без его команды внучки ничего предпринимать не станут. Очнувшись от своих размышлений, Крайт оценил ситуацию и, посмотрев на Берроуза, похлопал по обёрнутому в тряпки мечу. Бывший капитан поморщился и показал на стражников в другом конце улицы, степенно прохаживающихся вдоль домов, и опять задумался. Лорду Тастерскому это не понравилось, какие-то деревенщины еще будут его удерживать. Он чуть придержал своего товарища, старик этого не увидел, а деревенские, привыкшие к их покладистому нраву, не успели отреагировать. Двое, что шли по бокам сделали лишних три шага, прежде чем обернуться и окликнуть деда. А задний врезался в Крайта и тут же получил сапогом по пальцам ног, а вдогонку локтём по солнечному сплетению. Амбал упал, как подкошенный, а Данж и юный лорд, не теряя времени, побежали в ближайший переулок, разбираться с оставшимися внучками и стражниками им не хотелось. Через несколько поворотов имперец и бывший капитан выскочили на ещё одну улицу и, остановившись, пошли вдоль неё, пытаясь не привлекать внимания. Народу здесь было много, и они решили больше не сворачивать, а продолжить идти по ней, тем более погони слышно не было. Скорее всего, дед испугался посылать своих туповатых родственников, ну а стража работает не так оперативно, если они вообще решили помогать деревенщинам.

— Надо идти в восточную часть города, Алашамбек сказал, что они пойдут в квартал ремесленников, следовательно, нам лучше держаться подальше оттуда, — стоя на развилке, вслух размышлял Данж.

— А кто это? — недоумённо спросил Крайт.

— Дед. Ты вообще слушал, о чём мы разговаривали? Знаешь, твоя напыщенность и невнимательность может дорого нам стоить, хотя бы подыграл на площади у ворот, ясно же, что своим видом ты смутил Алашамбека, и он решил поскорей, без риска от нас избавиться, — раздраженно поглядывая на своего попутчика, сказал Берроуз.

— Много чести всяким заморышам, чтобы я на них отвлекал своё внимание, — без эмоций ответил Крайт. На самом деле ему было чертовски стыдно за себя, он понимал, что не насторожись дедок, они бы ушли намного легче. Да и кончиться всё могло хуже. А на счёт невнимательности — тоже его прокол, он давно пытается справиться с этим пороком, и пока выходит плохо, но не говорить же об этом эльфийскому выкормышу.

— Ладно, проплыли, все кончилось более или менее хорошо, — меж тем продолжил бывший капитан, — квартал ремесленников находится на западной стороне, туда нам проход закрыт, на юге находится квартал богачей, как сам понимаешь, туда тоже не пойдём, остаётся идти к восточным воротам.

— А там что за район? — спросил Крайт, ему не хотелось идти в трущобы, даже сейчас.

— Не волнуйся, все трущобы находятся за городом, — поняв о чём думает юный лорд, ответил Данж, — восточная часть города похожа на лоретский суп. Ну, то есть там можно встретить совершенно любое сословие, так как у восточных ворот основной торговый район, — пояснил, увидев непонимание на лице юного лорда, Берроуз.

— Странно, почему торговый район находиться так далеко от ремесленнического, — неспешно продвигаясь в выбранную сторону, продолжил интересоваться Крайт.

— По мне так ничего странного, в ремесленническом производят, а продают уже тут, не каждому покупателю захочется париться в кузнице при покупке или же нюхать миазмы и ядовитые испарения при отделке и покраске кожаных изделий, — в свою очередь пожав плечами сказал Данж, — кстати, там чаще всего останавливаются приезжающие торговцы, так что всевозможных гостиниц много.

Так, неспешно разговаривая, они и попали в самый оживлённый район Хашбара. Крайта больше всего удивило, что это произошло внезапно. Вот он шел по мало оживлённой улице, где так же неспешно прогуливались горожане, но, сделав всего один поворот, юный лорд оказался на площади, где мечется и постоянно куда-то спешит куча народа. Тут, уже в некоторых местах нужно было протискиваться через толпу у особо удачливых торговцев. Для молодого лорда Тастерского это было большим испытанием. Но он его прошёл, всего пару раз ударив локтём особо настырных босяков.

— Так, нам нужно купить для тебя ножны, а не то выглядит очень подозрительно твой меч в тряпке. И еще ремень, ножны без ремня только хуже. Продуктов долгого хранения ну и ещё пару необходимых вещей. Ещё бы найти, куда сплавить кольцо, что нашли у деревенского, — осматриваясь, обратился к Крайту бывший капитан.

Молодой лорд решил не отвечать спутнику, заниматься денежными вопросами его обучали, но в масштабах страны, а не покупкой продуктов. Так что он продолжил осматривать окрестности и поглядывать на спутника с безучастным лицом. Данж, поняв, что всеми экономическими вопросами придётся заниматься ему, тяжело вздохнул и пошёл в сторону видневшейся не вдалеке лавки. Юный лорд молча направился за товарищем.

За лавкой, которую выбрал Берроуз, сидел человек восточной внешности и, в отличие от большинства торговцев, он не зазывал покупателей, а скучающе рассматривал проходящих людей. Увидев новых клиентов, продавец даже не встал со стула.

— Покупаете или продаёте? — с безучастным лицом спросил этот щуплый лавочник.

Услышав вопрос, Крайт сразу понял, кто находится перед ним — скупщик краденого. Вот почему он не зазывал покупателей, люди, которым нужен особый товар, найдут его и без выкриков. Про таких людей он слышал от своих телохранителей. Да и самые важные и дорогие сделки он явно делал не на площади, а в каком-нибудь укромном уголке. Здесь же он скупал мелкий хлам у нищих и воришек помельче, вдруг да попадется что хорошее. Сейчас для них это был идеальный вариант, скорей всего они смогут купить всё необходимое в одной лавке и относительно дешево. "Интересно, как Данж заметил продавца" — удивленно подумал Крайт, смотря в спину попутчика.

— Покупаем и продаём, — тут же ответил Берроуз, во взгляде продавца проскользнул интерес, — нам нужно два приличных ремня, ножны для меча, кресало и посмотрите вот это кольцо. — На последних словах Данж достал украшение, которое они забрали у крестьянина и положил на лавку перед торговцем.

Тот взял кольцо и, покрутив его, рассмотрел. По лицу было не понятно, понравилось ли ему то, что он увидел, или не понравилось. Потом он неспеша вытащил семь ремней из мешка, а так же маленький мешочек с кресало и положил перед покупателями.

— Выбирайте, ножны можно посмотреть в том ящике с мечами, — указал он на валяющиеся как попало дрянные железки, что трудно было назвать оружием, и всевозможные ножны, — вот кресало, а за кольцо могу предложить пятнадцать серебряников или приличный кинжал, не чета тем, что лежат в куче. — Многозначительно посмотрев на пояс Берроуза, закончил лавочник и достал хороший нож в ножнах. Пока бывший капитан смотрел на кинжал, Крайт, покопавшись в хламе, нашёл подходящие ножны, выглядели они поистрепавшимися, но, проверив их, юный лорд остался доволен, крепость свою они не утратили и ещё смогут послужить. Имперец подошёл к торговцу, взял приглянувшийся пояс и, повесив на него ножны, подпоясался, потом поместил оружие в их новом доме и удовлетворенно кивнул смотрящему на него спутнику. Данж улыбнулся и перевёл свой взгляд на щуплого продавца.

— Мы возьмем те вещи, что взял мой друг, ещё кресало и вот этот ремень, так же нож что вы предлагаете обменять за кольцо. Сколько за всё.

— Два серебряника за ножны, по одному за ремни и двадцать медяшек за кресало, — и улыбнувшись, уже больше похожий на бандита, чем на лавочника, торгаш закончил, — ну а нож в обмен на кольцо.

Берроуз дал пять серебряников, получил сдачу и, надевая ремень, спросил, где тут недорогая, но приличная таверна с постоем. Торгаш, потерявший к прикупавшимся у него клиентам всякий интерес, махнул в сторону, куда уходила главная дорога. Товарищи молча развернулись и пошли в указанном направлении.

— Он же нас обманул, да? — как бы невзначай спросил Крайт, медленно продвигаясь по площади и мечтая оказаться подальше от толп снующей черни.

— Да, обманул, — спокойно ответил Берроуз, — кольцо было золотое, не знаю, как оно попало к крестьянину, но лавочник сегодня нехило заработал.

— Тогда почему бы не вернуться и аккуратно не забрать всё назад? — юный лорд нервничал и просто хотел набить кому-нибудь морду.

— Не получится, у него явно есть охрана, а её уложить тихо не выйдет, да и уйти без шума не смогли бы, а идти к другому продавцу или начать качать права было опасно, этот скупщик мог подумать, что легче нас прикопать и имущество присвоить, — растолковывал свои действия бывший капитан.

Постоялый двор они нашли легко, пройти мимо действительно было трудно — двухэтажное здание, увитое растениями. Но не это было примечательно, перед входом стояла статуя, вырезанная из кустарника и изображающая полного человека с кружкой. Крайт и его товарищ долго не думали, и сразу вошли внутрь. Пахло домашней едой, что у людей, нормально не питавшихся уже несколько дней, вызвало здоровый интерес. Места в гостинице было много, так как ярмарка кончилась, и наплыв гостей иссяк, удалось даже относительно недорого поселиться в отдельной комнате на двух человек. Данж так же заплатил за ужин и завтрак на следующий день, прикупив еще вяленого мяса и фруктов в дорогу.

— Ну что, у нас осталось семьдесят медных и всё, — после того, как они с Крайтом поужинали, сказал Данж, — хотя это не важно, сейчас доберусь до своего знакомого, и все наши беды закончатся. Ты вернешься к своим дикарям, будешь и дальше убивать простых людей, а я попробую вернуть свой корабль.

Не дождавшись от имперца реакции, Берроуз весело улыбнулся, хлопнул нового товарища по плечу и вышел из таверны. Юному лорду не оставалось ничего другого, как ждать своего попутчика. Вина в кувшине осталось ещё много, в основном, потому что оно было на редкость дерьмовым, и Крайт неспеша его потягивал, рассматривая других посетителей. Видно местные не любили выпивать тут, так как даже с приходом вечера народу не прибавилось. У входа сидели шесть человек, по виду охранники, пили не много, но было видно, что ищут на ком бы сорвать злость. За соседним столом сидел торговец, его помощник и начальник охраны. Определить это было легко, даже не вслушиваясь в их разговор. Больше в зале никого не было, и это плохо, так как охранники находились не в духе. В отличие от того, что думает Данж, юный лорд никогда не нарывался на драку, да и не любил драться с заведомо слабым противником. Так что Крайт, решив подождать попутчика в комнате, встал и неспешным шагом направился наверх.

— Куда пошёл, деревенщи... — договорить охранник не успел, руку, которой он хотел схватить за плечо наглеца, что сидел в зале и посмел смотреть на них, скрутила невиданная сила. Задира упал на колени и потерял сознание от сильного удара ногой по голове. Его дружки вскочили мгновенно, сегодня у них было дурное настроение: вместо трёх дней законного отдыха они должны были выходить на работу уже завтра, из-за чего пить запретили всем. Попавшийся деревенщина показался всем легкой забавой, что хоть чуть-чуть развеселит их этим вечером, но, увидев, как их друга вырубает молодой парень, охранники озверели и, не думая, бросились на одинокого противника. Сидеть остались только начальник охраны, торговец и его помощник.

Охранники знали что делать, они не первый раз дрались в таверне, тем более их было пятеро, прошедших не одну схватку мужиков, против одного деревенского, судя по одежде, сопляка. Первый порыв ярости они не заглушили, но и не побежали бездумно на своего обидчика, а стали аккуратно окружать жертву, постоянно выкрикивая в его сторону ругательства, надеясь на необдуманные поступки юнца. Но деревенщина повёл себя странно, вместо того чтобы сдаться или ринуться в бой, он спиной отошёл к стене, обезопасив себе тыл, и нагло улыбнулся приближающимся соперникам. Охранники сначала оторопели от такой нахальности, а потом ринулись в атаку на беспринципного ублюдка, что посмел смеяться над воинами. Но юноша опять их удивил, он не стал ждать, и первый прыгнул на ближайшего противника. Он схватил его руку, поднырнул под кулак правого охранника и неожиданно оказался за спиной воинов. Не дожидаясь от них действий, он отправил несчастного, который корчился в его захвате, на ближайшего соперника и, разорвав дистанцию, остался один на один с другим противником. Удар коленкой слёту и вдогонку кулаком по челюсти отправил того в нокаут. Не останавливаясь, юнец опять разорвал дистанцию и улыбнулся поднимающимся охранникам и двум их оторопевшим соратникам, что стояли слева и не успели ничего предпринять. Не раздумывая, воины потянули мечи из ножен, теперь они чувствовали себя уверенней, с оружием они обращались лучше, чем с кулаками.

— Хватит, сядьте на место, не хватало ещё за убийство платить штраф, — вскочил со своего места торговец и замахал руками.

— Но он издевается над нами! Какой то юнец! — охранники не хотели оставлять деревенщину безнаказанным.

— Всем на конюшню, будете караулить всю ночь за непослушание и драку, — это уже встал по-видимому начальник охраны, довольно могучий воин. Хоть его лицо и избороздили морщины, но взгляд был цепкий и по юношески озорной, — свой отдых профукали.

Уже этому воину охранники не посмели возражать, угрюмо глянув на молодого парня, подняли бесчувственных друзей и вышли из таверны.

Только после их ухода Крайт решился и опять сел за свой столик. Уходить расхотелось, самое плохое, что могло произойти уже, произошло, так почему бы не посидеть и не попить дрянного, но всё же вина, когда ещё получится так отдохнуть. В таверне опять наступил покой, из кухни вышел хозяин, посмотрел, что всё цело и, удовлетворённо хмыкнув, опять скрылся в проёме. Юный лорд больше не обращал внимания на торговца с компаньонами, тем более в таверну завалилась весёлая компания местной молодёжи, скорей всего в других тавернах было занято, и они решили пойти сюда. Крайт рассматривал молодежь и вспоминал свои редкие попойки с друзьями в Тастерии. Хотя он изредка ловил на себе оценивающий взгляд, исходивший от начальника охраны. Данж пришёл прямо перед тем, как имперец решил было уйти. Не говоря ни слова, Берроуз тяжело сел напротив соратника по несчастью и, не наливая в стакан, залпом выпил остатки вина.

— Всё так плохо? — спросил Крайт, когда Данж поднял на него уставший взгляд.

— Его убили пару лет назад, выбираемся сами, завтра покинем город, а там решим, — тяжело роняя слова, сказал бывший капитан.

Юный лорд неопределённо пожал плечами, он сильно и не надеялся на быстрое завершение его несчастья, даже в душе ждал чего-то такого. А вот по лицу Берроуза было видно, что он очень рассчитывал на своего друга и сейчас сбит его смертью и неудачей в быстром решении всех проблем.

— Здравствуйте, достопочтимый Бахрашбек и могучий воин Строк просят вас присоединиться к их трапезе для делового разговора, — хорошо поставленным голосом сказал незаметно подошедший помощник торговца.

Данж вопросительно посмотрел на Крайта.

— Я избил их охранников, — не вдаваясь в подробности пояснил юный лорд и, не дожидаясь новых вопросов, встал и направился к столу торговца. Хмель уже ударил в голову имперца, и ему было интересно, что же такого хотят ему сказать эти люди.

— Ну да, конечно, избил. Как это я сразу не догадался, — Берроуз пробубнил еще что-то нечленораздельное и поднялся вслед за своим спутником.

— Прошу вас присаживайтесь, угощайтесь, это лучшее вино, что смог найти местный трактирщик, — широко улыбаясь, начал разговор Бахрашбек, широким жестом указывая на обставленный стол.

— Давайте без этих церемоний, что вам нужно? — юный лорд не был настроен на полемику и решил сразу перейти к делу.

— Я же говорил, хороший воин, прямой как клинок, укуси меня орк, — взревел Строк и подмигнул Крайту. Имперец от такого панибратства даже растерялся.

— Понимаете, мы испытываем некоторый дискомфорт по поводу отсутствия достаточного количества охранников, недавно прошедшая ярмарка увела многих наёмников с собратьями по ремеслу в дальние страны. Так вот, достопочтимый начальник охраны Строк посоветовал нам взять вас, утверждая, что вы один стоите минимум троих, ваш спутник тоже может присоединиться, — продолжая широко улыбаться, сказал торговец.

— Вы нам предлагаете пойти охранниками в ваш караван? — Крайт разобрался в хитросплетении слов Бахрашбека только благодаря навыкам, полученным от учителя по риторике.

— Если говорить вкратце, то да, — посмотрев ещё раз на своего начальника охраны и получив утвердительный кивок, сказал торговец, — мы направляемся в королевство, и наш путь лежит через баронства, а там сейчас довольно опасно.

Крайт посмотрел на Данжа, тот широко улыбался, юного лорда тоже накрыла лёгкая эйфория, и, поддавшись порыву, он протянул руку торговцу, в знак завершения сделки, по-старому имперскому обычаю. Бахрашбек улыбнулся в ответ и пожал протянутую руку, сделка была заключена.

Глава 9.

Они, наконец, спохватились, забегали. Глупые марионетки судьбы. Эти никчемные создания все же осознали серьезностnbsp;ь происходящего. Все они там, снаружи крепости, кричат, ломают ворота, размахивают своими бесполезными железками. Линчеватели. Жалкое зрелище.

Я сижу в своей библиотеке и читаю. Яростные крики приближаются. Я слюнявлю палец, перелистываю страницу. Стук шагов по витиеватой лестнице приближает неизбежное. Глаза бегло скользят от строчки к строчке. Где-то, совсем рядом, со страшным грохотом с петель слетает дверь, шум нарастает.

Я перелистываю еще одну страницу.

Вопли глупцов заполонили собой всю крепость. Они разносятся от этажа к этажу, от зала к залу. Нарушая тишину, они проникают в комнату, мешают читать. Я кладу книгу на стол, приподнимаюсь. В библиотеке собралась целая толпа разъяренных варваров. Ладонь сама собой раскаляется докрасна. Мой взгляд бежит по каменному полу в направлении незваных гостей. Огонь сжигает их пустые тела, орки кричат от боли, толкаются, пытаются бежать от обжигающего пламени. Я не могу сдержать смех.

Раскатистым звоном он накрывает падающие тела. Все они уже мертвы. Никто из них не покинет сегодня эту крепость.

Пламя гаснет, в воздухе пахнет прожаренной плотью. Я сажусь обратно за стол, беру в руки книгу и...

Снова перелистываю страницу.

Повозка покачивалась из стороны в сторону и сильно тряслась. Чем дальше караван отъезжал от Хашбара, тем избитее становилась дорога, порою просто исчезая и превращаясь в обычное поле. Погода явно не была настроена на сочувствие к путникам, ветер продувал чуть ли не насквозь, неся с собой тысячи микроскопических, но очень колких песчинок, и превращая поездку в мучительное испытание. Данж сидел рядом с Крайтом, напротив них разместились еще двое охранников, один из которых вот уже который час безуспешно старался задремать. Другой сверлил молодого лорда презрительным взглядом, вчерашняя потасовка, очевидно, не прибавила ему дружелюбности в отношении спутника Берроуза. Оставь их сейчас наедине, и они непременно затеют драку. Благо рядом с телегой на белоснежном скакуне ехал начальник охраны. Верхом, помимо него, в караване передвигались еще четверо особо опытных воинов. Одна из телег следовала чуть позади той, где разместились Данж с Крайтом, и еще две были впереди. Во главе каравана, в повозке сидел сам торговец и его счетовод. На остальных разместились еще четверо охранников. Полдень близился к концу, и солнце пекло уже не так сильно, однако снимать с головы намотанную тряпку Берроузу не очень-то хотелось. Получить солнечный удар — это не то, о чем он мог сейчас мечтать, свобода и королевство, казалось, были уже совсем близко. Дшаларат уже почти остался позади, и Данж во всю начал представлять, как он будет наслаждаться прохладным элдорским пивом, сидя у стойки в кабаке Одри. Теперь все это уже не казалось какой-то заоблачной мечтой, и Берри был уверен, что будет дома дня через четыре. Вчера он хоть и узнал о смерти старого друга, но впервые за последнюю неделю почувствовал себя хорошо. Они просидели в таверне с новоиспеченными работодателями чуть ли не пол ночи, распивая вино и обсуждая будущую поездку. Даже его молчаливый спутник завелся и разговорился, что тут говорить, тем вечером Данж впервые увидел, как он смеялся. Настроение у них тогда было лучше некуда, сейчас оно казалось уже не таким хорошим, а виной тому небольшое похмелье, недосыпание и мерзкий колючий ветер. Однако вчера Берроуз готов был пропить все то немногое, что у него было, лишь бы праздник не заканчивался. На удивление они умудрились найти общий язык с Бахрашбеком и его начальником охраны — Строком. После нескольких выпитых бутылей, торговец перестал говорить непонятными спутникам словами и во всю травил какие-то немыслимые байки про то, как он был на острове Роби в пиратском лагере. Старый вояка тоже разошелся не на шутку и рассказал историю про то, как схлестнулся один на один со здоровенным орком где-то на юге пустыни. Берроуз и Крайт хоть и были пьяны, справились с накатившим желанием рассказать новым знакомым о том, кто они и откуда. Все же, не отставая от компании, Данж тоже поделился парочкой забавных историй из своей жизни. Молодой лорд внимательно слушал всех и временами заливался протяжным смехом, но о своих подвигах не особо распространялся. В средине попойки в таверну зашел избитый Крайтом охранник и о чем-то спрашивал, все были слишком пьяны, и Бахрашбек прогнал его, что очень повеселило остальных. Молодой амбал скорчил злостную рожицу, развернулся и вышел. Сейчас в память от того вечера Берроузу осталось ноющее ощущение в голове и немного стыда за рассказанную вчера историю о том, как он пару лет назад грохнулся в кучу конского навоза. Эта история была не той, которую ему хотелось бы рассказывать при первой встрече с новыми знакомыми.

Повозка резко подскочила вверх, видимо наехав на какой-то валун или бревно. Данж понял, что глаза его были закрыты, возможно, ему даже удалось задремать. Он точно не знал, так как вокруг ничего не изменилось. Кираса сидела на нем плотно, и все тело уже хорошенько пропотело под палящим солнцем. Сегодня утром Строк вручил им с Крайтом эти кожаные кирасы и, по-братски похлопав по плечу, дал несколько наставлений. Бахрашбек же пообещал заплатить каждому по три золотых, что вызвало у Данжа немного недовольства, так как накануне, будучи под хмелем, он бил себя в грудь и кричал, что заплатит им по шесть, а то и больше. Однако это чувство прошло сразу же, как Берроуз вспомнил, что путешествие это они совершают не ради его денег, и этот человек дает им шанс того, что они вообще когда-либо доберутся до своих домов.

Крайт, слегка потянувшись, поднял флягу с водой и, немного отпив, протянул ее спутнику. Берроуз видел в его поведении определенный прогресс, теперь он уже не казался ему абсолютно асоциальным кретином.

— Ты делаешь успехи, друг мой, — Данж взял флягу и, тоже сделав пару глотков, вернул ее напарнику, — того глядишь, скоро скажешь "доброе утро".

При этих словах бывший капитан проронил небольшой смешок. Имперец на этот раз даже не удосужил его своим злобным взглядом, а просто убрал флягу назад в мешок, где вода могла хоть немного сохранять свою прохладу, и произнес:

— Возможно, и ты когда-нибудь перестанешь раскидываться своими плоскими шуточками. Вы там, у себя в эльфляндии, все такие весельчаки? — Крайт саркастично улыбнулся и глянул на сидящего напротив охранника, что, наконец, перевел взгляд с него на Данжа, кажется, это действо его забавляло.

Берроуз уставился на лорда и, едва сдержав смех, ответил:

— Куда уж нам с вами тягаться, у вас же что ни день — публичная казнь. Развлекуха та еще.

— Все лучше, чем эльфам ноги целовать.

— Действительно, волосатые ноги императора гораздо лучше ножек Элиадриэли. А вообще, мне сразу показалось, что у тебя нездоровая любовь к мужикам. Я даже не удивлен, — на этот раз Берроуз не удержался, отвернулся и, уткнувшись себе в руку, засмеялся.

Крайт хоть и старался выглядеть равнодушно, но на этот раз ему не удалось сдержать порыв злости, и он с силой толкнул спутника в бок. Тот повалился на телегу и чуть было не выпал из нее, но вовремя схватился за борт и удержался.

— Еще одно слово, и я, не колеблясь, проткну твою мерзкую задницу, — Крайт даже немного отсел и уставился на едущую впереди повозку.

— Да заткнитесь вы, — пробурчал второй охранник, — я тут заснуть пытаюсь.

— Кажется мой старый приятель обижен? — Берроуз проигнорировал замечание, снова уселся на свое место и, едва сдерживая смешки, продолжил, — хорошо, наслаждайся молчанием. Не обращай внимания, не хотел тебя сильно злить, просто, ты понимаешь, что скоро мы будем дома?

Последние слова бывший капитан произнес уже вполне серьезно. Крайт не ответил, но лицо его немного расслабилось и выражало уже меньше недовольства. Берроуз закрыл глаза и попытался вновь погрузиться в забытье, тем временем постепенно приближаясь к родным местам и своим старым приятелям.

— Привал! — крик Строка судя по заспанным лицам охранников разбудил не только Данжа, — лошади должны отдохнуть! Ночью будете нести дежурство по шесть человек в две смены!

Берроуз спрыгнул с повозки, размял спину и осмотрелся. Было уже довольно темно, ночь вот-вот собиралась накатить на долину, и они уже не смогут ничего разглядеть. Пара охранников неподалеку принялась разводить костер, остальные разбрелись по необъятному полю в поисках древесины. От горизонта до горизонта не было почти ничего: одинокие редкие деревья, замысловатыми изгибами тянущиеся к небу, колышущаяся на прохладном ветре трава и темное, но безоблачное небо. Данж вдруг подумал, что ночью их костер будет видно даже за несколько десятков километров, но решил не давать советов в первый день службы охранником, к тому же вряд ли какая-то шайка посмеет напасть на караван, в составе которого тринадцать охранников.

Натаскав достаточно топлива, все расселись: кто у костра, кто в телегах, после чего принялись что-то жевать.

— Где мы сейчас находимся? — спросил Берроуз, обращаясь к Бахрашбеку и доставая из мешочка вяленое мясо и яблоко.

— Мы недалеко от залива, весь наш путь пролегает вдоль берега, — торговец откусил кусок сыра и запил его вином, — в конце дня мы проехали вблизи Астис Иира, завтра будем в баронствах. Там, куда мы движемся, кажется, сейчас правит лорд Ширен. Или уже нет. Не помню.

— Лорд... — пробурчал сидевший напротив Крайт, — как они там вообще смеют себя так называть. Шайка бандитов.

— Не думал, что это случится, но вот тут я с тобой соглашусь, — сказал Данж и кинул напарнику яблоко, — полезно, кушай.

— Да, все именно так, и именно поэтому у нас столько охраны, — начал Бахрашбек, — сегодня ты им друг, а завтра легкая добыча. И, как назло, ни один торговец из Дшаларата не может перевезти товар по суше, не попав в это воровское гнездо. Раньше было легче, там был хоть какой-то порядок. На торговцев не нападали. Сейчас они напоминают чертово племя орков.

— Зато у нас с вами, парни, есть работа, — рассмеялся Строк.

Бахрашбек хмыкнул, допил вино, встал и направился к своей телеге. Строк разбил охранников на две группы и оставил первую на страже лагеря. Так как Берроуз хорошо выспался в конце дня, он вызвался быть в первой группе, Крайт тоже был довольно бодр и присоединился к нему. Половина каравана уже спала в своих телегах, когда ночь окончательно упала на равнину. Данж безуспешно пытался вглядываться вдаль, но не видел ничего на расстоянии с полсотни метров от костра. Молодой лорд просто сидел у огня, уперевшись спиной о телегу и попивал вино.

— Хороший из тебя охранник, — Берроуз присел рядом, — вино точно не украдут.

— А ты, я смотрю, прямо стражник по призванию, — Крайт передал бутыль с вином спутнику и продолжил, — высмотрел какого злоумышленника? Серого урха или другого зверька?

— Эй, это еще что?! — раздался голос позади повозки.

Стражники быстро встали и вопрошающе уставились на возмутителя беспокойства. Тот жестом указал в южном направлении, все обернулись. Среди ночной темени, где-то очень далеко за горизонтом небо осветилось в алый цвет, вспышка становилась все больше и ярче, казалось, она приближалась к каравану. Все молча уставились на небо, не в силах выдавить из себя ни слова. Через секунду облако таинственного света начало уменьшаться, возвращаясь к исходным размерам, и меркнуть. Данж осознал, что резкая вспышка ослепила его, и, оставшись в полной темноте, он больше не мог видеть остальных стражей.

— Какого... — раздался рядом чей-то голос.

Закончить ругательство хозяину голоса не удалось, спустя пару мгновений после того, как свечение пропало, до стоящих в ступоре охранников донесся неприятный шум, похожий на далекое завывание ветра, все вокруг затряслось, и Берроуз повалился на землю. Хватая руками воздух, Данж пытался найти в кромешной тьме хоть что-то, за что можно уцепиться. Шум нагнетался, становился все громче и больно бил по ушам. Внезапно все стихло, и капитан "Дандеры" осознал, что кричит во все горло. Земля больше не тряслась, ветра не было. Снова лишь тьма и долгожданная тишина. Первым голос подал Строк:

— Это еще что, орк вас дери!

— Там была вспышка, — пробормотал кто-то неподалеку.

— Какая еще вспышка?!

Данж продолжал лежать на земле, толи в страхе, что все может снова повториться, толи просто прибывая в шоковом состоянии.

— Это ветер Кхаорона, — раздался голос Бахрашбека, — мантии его так называют.

— Мантии? — Берроуз резко приподнялся и уселся на колени.

— Я уже видел такое два раза. Правда, тогда я был на юге баронств пару месяцев назад, до этих мест он раньше не доходил, — в темноте начал вырисовываться силуэт торговца, — тогда эти фанатики начинали кричать о своем Боге и что-то бормотать. Говорили это ветер Кхаорона.

— Вспышка была на юге, — Крайт внезапно оказался рядом со своим спутником, — это был вулкан?

— Скорее всего да. Я не проверял, если ты об этом, — Бахрашбек спрыгнул с повозки, — нам нужно собрать товары, их неплохо разбросало.

Охранники, немного придя в себя, принялись возвращать содержимое повозок на место. Данж сидел и смотрел туда, где всего пару минут назад небо осветил загадочный свет, пытаясь разглядеть хоть что-то. Крайт тоже не спешил работать и куда-то отошел. Строк плевался и что-то причитал об орочьей матери. Торговец, отряхнув свой ажурный сарафан, забрался назад в повозку и снова задремал.

— Мантии... — пробормотал Берроуз, — хочу домой, упасть в свою кровать и забыться.

Утро было каким-то сонным, караван двигался всего несколько часов, но Данж успел заснуть уже раз тридцать. Казалось, что время просто плавилось под дшаларатским палящим солнцем. Вчерашний инцидент старались не вспоминать, лишь Строк перед отправкой ляпнул что-то о ноющей после этого спине. Бывшего капитана ночная вспышка света мучила почти в каждом втором сне. Он видел вулкан, бурлящую лаву, толпу фанатиков и внезапно осознавал, что все они смотрят прямо на него. Затем было землетрясение, ветер, шум, и он просыпался. И так раз за разом. Берроуз уже начал беспокоиться о своем рассудке. В очередной раз очнувшись от навязчивого видения, он уставился на своего напарника. Крайт сидел рядом и, кажется, был погружен в дремоту. Повозка снова выехала на ровную дорогу и почти не тряслась.

— Мужик, ты во сне разговариваешь, — на Данжа смотрел крепкого вида, но чуть полноватый охранник, что сидел напротив, родом он был явно из дшаларата, — заканчивай, а не то в следующий раз тресну тебе по башке, — он протянул руку, — Шоуруш.

— Берроуз, — ответил бывший капитан, пожал руку, затем, немного подумав, добавил, — надеюсь, это твое имя, и ты представился, а не то тогда я сейчас выглядел бы идиотом.

Охранник заливисто рассмеялся, потом, словно чем-то подавившись, прокашлялся и сказал:

— Ты забавный малый, и да, это мое имя. На свое бы посмотрел, звучит, как будто кто-то блеванул.

— И что же я там такого говорил?

— Да кто ж тебя поймет, бормотал что-то. Про орков что-то, про вулкан. Я решил, что у тебя солнечный удар, тут такое не редкость.

— Про орков? Вулкан снился, а вот орков не помню.

— Ты еще будешь логику искать в этом?

— Были намерения.

Шоуруш снова засмеялся, потом резко сменил тему:

— Приятель то твой — крутой мужик. Парни рассказывали, как он их стопочкой в таверне сложил. Видал я таких, он из Империи?

— Крайт? Да, оттуда.

— Понятно, небось, мастер меча какой?

— Да нет, просто подраться любит. Вспыльчивый и раздражительный.

— На счет этого не знаю, парни сказали за деревенского приняли, сидел, поглядывал на них, потом решил свалить по быстрому, ну они к нему и подкатили.

— Так он не сам бой начал?

— Не... Вроде заметил, что наши глаз на него положили и попытался ретироваться по-тихому.

— Да хватит уж, а то еще мнение мое о нем улучшишь.

Над повозкой нависла недолгая тишина, и Берроуз понял, что снова начал засыпать. Чуть встрепенувшись, он на несколько секунд вернул себе бодрость, но потом все же провалился в неотвратимый сон.

Когда Данж снова открыл глаза, охранник разговаривал с Крайтом о его вчерашнем бое. Лорд поддакивал и иногда что-нибудь отвечал, особо не погружаясь в беседу. Солнце зависло в центре неба, прямо над самой головой, пейзаж немного изменился, вокруг были редколесья, а впереди виднелась густая чаща.

— О! Наш бормотун проснулся! — вскрикнул Шоуруш, — ну что, как спалось?

— Сносно. Только больно жарко.

— Я уже воняю, как жалкий нищеброд, — Крайт направил нос в сторону подмышки, вдохнул и скорчил недовольную рожу.

— Да, нам бы определенно не мешало помыться.

Внезапно повозка остановилась. Данж посмотрел вперед, весь караван встал на месте, впереди на свом скакуне стоял Строк с поднятой вверх рукой, что, видимо, было особой командой. Только потом Берри уловил в раскаленном воздухе очертания группы людей впереди, у леса. Один из конных охранников указал налево. Там, вдали на холме, расположилась вторая группа людей на лошадях. Еще одна секунда, они сорвались с места и стали стремительно приближаться. Люди спереди от каравана тоже понеслись в сторону повозок Бахрашбека.

— Занять боевые позиции! Повозки кругом! — прокричал Строк и сблизился со своими подчиненными, — строимся, строимся!

Началась небольшая неразбериха и паника, видимо, раньше в этом составе воины еще не сталкивались с подобной угрозой. Охранники спрыгивали с повозок, путались и не могли быстро собраться. Торговец и его счетовод спустились на землю и начали пятиться назад. Один из конных защитников сильно ударил ногами по своему скакуну и пустился в бегство.

— Стоять! — Строк кричал уже во все горло, — стоять! Принять бой!

Однако желаемого эффекта его слова не произвели, все переглядывались и не особо хотели оставаться в эпицентре между двумя большими группами агрессивно настроенных войск. Данж с Крайтом стояли рядом в центре общей неразберихи и смотрели в сторону приближающейся толпы. По оценкам Берроуза с каждой стороны на них двигалось, по меньшей мере, двадцать воинов.

Наконец, видимо осознав, что бежать некуда, под командованием своего начальника стражники все же скоординировались, расставили караван вокруг своего отряда и начали строиться внутри этого импровизированного укрытия. Затем последовали крики, Строк поднял свой щит и остальные тут же последовали его примеру. Крайт поднял голову и уловил в небе многочисленные металлические блики.

— Пригнись! — скомандовал он своему спутнику, тот, незамедлительно вняв его совету, оказался чуть ли не под повозкой.

Еще секунда и на караван опустилось с десяток длинных, ярко-оперенных стрел. Лошади занервничали, некоторые громко заржали и встали на дыбы. Пара человек неподалеку повалилась на землю. Одного лучники поразили в шею, тот судорожно извивался, измазывая себя в кроваво-песчаной каше, другого лишь ранили в предплечье, и он быстро отполз к одной из телег.

— На землю! На землю! Щиты не опускать! — не унимался Строк, лавируя на своем коне между повозками, — перестаньте ссаться, маменькины сынки, и готовьтесь к бою!

Вторая партия стрел опустилась на торговый дилижанс, и лошади, переворачивая повозки и раскидывая товары, громко ржа, рванули наутек. Крайт едва успел схватить Данжа за руку и оттянуть подальше от телеги. Та с грохотом опрокинулась на землю в полуметре от обоих беглецов. Одного из охранников придавило, и тот, отхаркивая изо рта кровь, пытался звать на помощь. Во всей этой неразберихе плотный строй солдат сразу же начал разваливаться.

— Нужно бежать, — подытожил Берроуз и хотел было подняться, но молодой лорд не собирался его отпускать.

— Сиди тихо, иначе тебя проткнут, как тех двоих.

— Ты совсем спятил?! Собрался сражаться с целым войском?!

— Я уже один раз бежал с поля боя, больше делать этого не собираюсь!

— Да и бежать уже слишком опасно, — добавил, запыхавшись, Шоуруш, подсев к спутникам за заслон от единственной оставшейся рядом перевернутой повозки, — они уже совсем близко.

Бахрашбек лежал на земле в пяти метрах от них и что-то причитал. Счетовод вскочил на ноги и побежал в сторону. Прошло всего несколько мгновений, и рядом появилась конница нападавших. Большинство были одеты в кожаные доспехи, лишь на некоторых была кольчуга. Двое из них, не останавливаясь у основных сил каравана, пронеслись дальше и насадили убегавшего на острие меча. Тот упал лицом в песок и больше уже не шевелился. Строк схлестнулся в поединке с двумя противниками и пытался обманными маневрами перехитрить сразу обоих, лавируя на коне взад-вперед. Рядом с Данжем замертво повалился еще один охранник. Кажется, именно он вчера ехал с ними и безуспешно пытался заснуть. Крайт подошел к краю повозки, выглянул и спустя несколько секунд вскинул вперед меч. На умело выставленное оружие налетел один из всадников противника, не ожидавший столь внезапного появления молодого лорда. Меч проткнул живот наездника, тот накренился и упал с лошади. Крайт, получивший столь сильный импульс от удара, едва удержал равновесие, выронил свое оружие, но сразу же поднял его и устремил свой взор в поисках очередной цели. Данж тоже обнажил купленный вчера кинжал и подготовился оборонять спину своему напарнику. Не прошло и десятка секунд, как к ним приблизились еще два наездника. Крайт подался вперед и, вонзив свой меч в бок коня, тут же вынул его и отскочил обратно. Раненое животное во всю длину поднялось на задних копытах и сбросило своего хозяина на землю. Берроузу же, с его коротким кинжалом, было сложно противостоять длинному лезвию своего противника. Шаг за шагом нападавший вынуждал Данжа отступать, пока тот не уперся в спину своего спутника. Крайт, устранивший одну опасность, тут же развернулся в сторону другой и уже готов был помочь Берроузу, когда караван настигла вторая группа атакующих.

— Прекратите! — раздался громкий голос одного из наездников второй волны, — иноземцы, приказываю вам сложить оружие и сдаться! Вы все у нас на прицеле!

Охранники огляделись и увидели окруживших их конных лучников. Стрелы каждого из них были направлены на защитников разбитого каравана, тетива была натянута, и от гибели охранников отделял всего один взмах рукой командира отряда. Строк встал напротив остановившего сражение противника, тот, в отличии от остальных был полностью облачен в латные доспехи и держал в руках ярко-синее знамя.

— Кто вы, и зачем нарушаете законы континента, атакуя торговый караван? — начальник охраны пока не спешил капитулировать и крепко держал свой клинок.

Остальные тоже продолжали следить за движениями противников и поглядывали в сторону завязавшихся переговоров.

— Я, лорд Диоран Эфеденский, хозяин этих земель и правитель Эфедена! — гордо отчеканил знаменосец, — и я приказываю вам сложить оружие и отдаться на мою милость! Вы все хорошие бойцы и сможете достойно служить мне!

— Отлично, — пробубнил Крайт, — еще одна самопровозглашенная пародия на лорда.

— Лорд, говоришь? — Строк подъехал ближе к своему собеседнику, окружавшая его стража напряглась и вышла чуть вперед, — насколько мне известно, лорды так не поступают.

— Тяжелые времена, тяжелые решения, — Диоран поднял знамя выше и продолжил, — теперь сдавайтесь на милость Эфедена!

— Ты начинаешь повторяться, лорд, — Строк зачехлил свое оружие, — мои парни может и трусы, но не тупые. Мы пойдем с тобой, но мы не сдаемся, а идем на компромисс.

— Слова настоящего лидера, доблестный воин, — Диоран жестом отозвал свою стражу, и те отступили, — ты будешь служить мне и получишь достойную компенсацию. А теперь прикажи своим людям сдать оружие.

— Парни, продолжать эту резню бессмысленно, если мы все можем пережить этот день и продолжать свою службу, пусть и у этого выскочки. Так что, прогуляемся до дворца? Отдохнем?

После этих слов стража новоиспеченного лорда вновь встрепенулась, но тот жестом остановил их. Все согласно закивали и стали бросать мечи на землю, Строк передал свое оружие лично Диорану и добавил:

— Именной меч, храни его бережно.

Данж положил кинжал и посмотрел на своего спутника. Крайт злобно уставился на их нового хозяина и крепко сжал оружие.

— Слушай, — Берроуз слегка коснулся его плеча, — успокойся и брось меч. Не время для гордости. Нам нужно попасть домой, забыл?

— Я ненавижу этого наглеца, что смеет называть себя лордом.

— Я знаю, знаю. Все мы таких не любим, — Данж перешел на шепот, — но сейчас нам нужно сдаться и пойти с ним. Уже на месте мы попытаемся бежать и вернуть твою вспыльчивую задницу в Империю.

Крайт глянул на своего спутника, затем снова на Диорана и очень медленно стал расслаблять ухватившуюся за рукоять руку. Меч выскользнул из ладони и глухо шлепнулся в песок.

— Отлично, — заключил лорд Эфеденский, — мои люди проводят вас в крепость.

Эфеден, именовавшийся пару лет назад, как Аростон, а еще ранее Либериум, был воистину огромным сооружением, расположенным ближе всех из других крепостей Вольных Баронств к Дшаларату, неподалеку от моря. С захватом новым "лордом" каждого города его переименовывали в его честь. Хотя городским поселением подобные сооружения назвать было сложно. Огромная военная крепость, форт для защиты от постоянных военных действий, вокруг которого был вырыт огромный глубокий ров, а в центре, за стенами, возвышалась широкая башня. На территориях вокруг Эфедена жили и обрабатывали землю крестьяне, каждый из которых выглядел бывалым воякой по сравнению с крестьянами за пределами баронств. Раньше, несколько десятков лет назад, правители в этих местах еще именовали себя баронами, но в последние годы пришла новая этакая мода, и все стали называть себя лордами, в знак самодостаточности, подражая самой Империи. И один из подобных "представитель голубых кровей" сейчас въезжал за стены города по перекинутому мосту. Следом ехали его стражи, за ними остальные воины, участвовавшие в нападении. В воздухе гордо звучали трубы, и пахло собирающимся дождем. Климат в этом месте был куда более благоприятный: повсюду росла трава, а со всех сторон форт окружали густые леса. Данж, которого в сопровождении местных солдат вели в город, поднял голову к небу и радостно отметил, что темные облака уже начали разрождаться мелким дождем. Проведя столько дней в засушливом Дшаларате, Берроуз уже мечтал окунуться в прохладные капли собирающегося ливня. Чуть поодаль от него недовольно брел Крайт, который второй раз в жизни, с момента его совершеннолетия, остался без оружия. Шоуруш шел рядом и расспрашивал сопровождавших их солдат о городе. Те, долго терпев, и даже ответив на пару вопросов, в конце концов, врезали ему тупой стороной меча по спине, и он замолк. Строк ехал на своем коне, в самой главе процессии из солдат, а Бахрашбека Данж упустил из вида сразу же после их захвата. Сейчас он только надеялся, что, отобрав весь товар, того просто отпустили восвояси, вряд ли он им был нужен как воин.

Дождь усиливался, и капли уже намочили почву под ногами. Шли они довольно долго, потому что еще до подхода к Эфедену солнце почти забралось за горизонт. И теперь, в тусклом свете факелов, немного померкших из-за усиливающегося дождя, вся процессия вошла в городские ворота. Улицы вокруг были вымощены камнем, дома тоже не производили впечатления ветхости. Все выглядело вековым и прочным, люди, прохаживающиеся по вечернему городу останавливались и лицезрели на появление их правителя, указывали пальцами на пленников и что-то бурно обсуждали. Пока Берроуз шагал по старой улочке вверх, все ближе ко второй линии стен и укреплений, через кузницы, магазинчики, дубильни и просто жилые дома, он не заметил ни одного человека, который на вид не смог бы сражаться. Все жители здесь определенно были хорошими воинами, иначе находиться в таком месте, как Вольные Баронства, они бы просто не смогли.

Вплотную подойдя ко второй стене, под уже почти проливным дождем, процессия остановилась. Пленников начали по очереди уводить в небольшое здание, примыкавшее к воротам. На окнах его были решетки, по всей видимости, это была тюрьма. Очевидно, лорд Диоран не собирался оставлять этой ночью бывшую охрану каравана без присмотра. Лишь Строк проехал с ним в ворота и скрылся в узких улицах внутреннего города. Все, на что Данж сейчас мог рассчитывать, это ополаскивание под дождем, и их освобождение в ближайшие пару дней. Насладившись холодным ливнем еще с пару минут, он, подталкиваемый солдатами, направился в их общую с Крайтом тюрьму. На удивление, молодой лорд не задирался, а молча следовал приказам и шел в сторону места своего будущего заточения. Как только спутники оказались внутри, в нос ударил устоявшийся запах плесени, который буквально пронизывал стены здания. Всех пленников заводили на второй этаж и запирали в нескольких небольших камерах, постоянно поддерживая этот процесс командными выкриками. Берроуза затолкали в камеру с Шоурушем и еще двумя охранниками, Крайта в соседнюю, в компании оставшихся четверых пленников. Тяжелые металлические двери захлопнулись, и Данж оказался в тесной, темной и умеренно пропахшей от влажности камере. На улицу выходило небольшое зарешеченное окошко, по углам были расположены четыре двухъярусные койки. Шоуруш улегся на одну из них, вытянулся в полный рост и довольно произнес:

— Эта будет моя, поближе к окну. Пора бы и отдохнуть.

Остальные разобрали оставшиеся ночлеги, лишь Берри все еще стоял в центре камеры и молча смотрел в ее крошечное окошко. Раньше ему никогда не приходилось бывать в таких местах, а уж Крайту и подавно. Спутнику молодого лорда стало его даже жалко. Возможно, именно эта мысль вырвала бывшего капитана из замешательства, он улегся на оставшуюся кровать, отвернулся к стене и, под приятные звуки ливня, крепко заснул.