Витязи-клоны-1 Пасьянс смерти!

-Я тебя раскрыл, признавайся, кто тебя послал.

Осеребренное лезвие не приятно жжет горло, и очевидно, что для этого психа резануть что плюнуть.

-Не надо меня тиранить, я не буду лукавить. Послал меня маг Барыга, среди домовых не последняя фига. И велел он к тебе присмотреть и в доверье тихонько втереться.

-Ну, а цели, какие он ставит?

"Кузневой" хрипло громыхнул.

-Он на веки Россию прославит!

Ножик у горла шевельнулся, закапала кровь.

-Я не вру о великий батыр, подарю, коль смогу целый мир! После ссоры с Ордой хочет дружбы с тобой. Бесснежное славя величество, ты один ведь не сможь, порубать тучи вошь, ведь несметное бесов количество.

-Пускай сам явится, и перестань картаво рифмовать, в ушах трещит!

-Пока нельзя, трудно и опасно, но если теперь мы друзья то это...

-Опасно!

Рявкнул мульти-клон, от грозного возгласа заложило все ухи. Затем Леопардов сообразил, что перегнул палку, ему предлагают союз и дружбу, а он разорался.

-Отлично, тогда скрепим сделку письмом.

-И преломим хлеба, белый ангел друг мой навсегда!

От внезапно налетевших винных паров "кузневого" зашатало и начало рвать.

-Закусывать надо алкаш. А на вид больше сотни не дашь!

Как соблазнительно блестит лакированная броня танка, пахнет крепким дубом и терпким кленом. Один из пулеметов не совсем, правда, ровный видная свежая стружка, его то можно и съесть.

-Потом переделаем! А тут человека выручать надо!

Первый кусок себе, второй насильно запихнут в рот "Человечку", видимо сочетание меда и клена, порождает дачу дуба! "Кузневой" становится фиолетовым и слегка искристым — провисает мешком гнилой картошки.

-Теперь ему нужен энергичный массажик!

Леопардов выломил из кузницы здоровенное бревно, от встряски она, покачнувшись, осела.

-Баня, русская баня, словите крутой кайф на полке, ох вздрючу тебя дядя Ваня! Хорошие будут наколки!

. ГЛАВА Љ 14

Хан Батый внимательно всматривался в мрачноватый покрытый тучами горизонт. Там куда заходит солнце, туда, где кончается земля, устремлены все взгляды и помыслы джихангира. В высокой свежесрубленной башни виден весь громадный монгольский лагерь. Каждый день сюда прибывают все новые и новые тысячи нукеров со всех концов земли. Есть даже рыцари-крестоносцы, приглашенные верным слугой Пэтой, нанятые за деньги литовцы и венгры, шведы, англичане, поляки, даже один знатный рыцарь с многочисленными кнехтами из далекой земли франков. Кастильские латники в отливающих медью доспехах. Их флаги красиво расписывают необъятный лагерь, густо обложенный разъездами, конными дозорами, сворами заранее натасканных собак. Бату-хан присел на свернутую кучу бархатных персидских ковров. Погладил золотой в алмазах колчан с тремя красными стрелами, усыпанный самоцветами лук и изогнутый трехгранный меч. Хотя на это дивное оружие и не падал свет, оно ярко мерцало, переливаясь колдовским терзающим глаза светом. Небрежным жестом руки джихангир пригласил факиха сесть. Хаджи Рахим поцеловал пышный щекочущий ноздри ковер и, оставаясь на коленях, приготовился записывать, все что услышит, или что прикажет Великий!

Слова Бату-хана лились глухим шепотом, временами трудно было разобрать ритм и смысл сказанной фразы.

-Записывай, раб только когда я сделаю жест.

Джихангир нарочито грозно сдвинул брови, Хаджи Рахим был из немногих, кто пользовался доверием подозрительного хана.

-Слушай смуглый Рахим, с малых лет я не ведаю страха, а теперь нету сил, белый бес мне вселил — дрожь в чресла и с дурного числа мне мерещится плаха!

-Успокойся Каган, покоритель всех стран! Ведь не дремлют и крепко шаманы — охраняют твой благостный стан. Что бы богдыхан, порубил и пожег руссов бравых!

Спокойный слог слегка успокоил Батыя. В небе крутились хищные заколдованные кречеты, специально заговоренные адской парой — Бэки и Керинкей-Задан: для предупреждения о движении двоих мангусов.

Не смотря на все целительные заклятия, по-прежнему саднит царапина на горле, как близко была рядом смерть. Стальные пальцы оставили глубокие синяки, ныли кости, а набег волков заставил соорудить новый громадный костер из павших воинов.

-Впереди урусы. Их много, но это лесной медвежий народ, разбитый на множество племен и князей. Их князья ненавидят друг друга, уруская армия это растопыренная пятерня, которую легко обломать ударом секиры. Вырезав непокорных, я посажу баскаков и заставлю собирать дань для прокорма моего неисчислимого войска. Никогда еще монголы не собирали такую армию, почти втрое меньшим числом мы покорили Хорезм, впятеро меньшим количеством империю Цинь в Китае. Земли урусов это как сизый туман под копытами жеребца. Мы должны на всем скаку пролететь их, ворваться в Европу и там пролив безбрежные реки крови завершить свой поход, смыв в последнем море пену с коней!

-Так оно и будет великий каган!

Бату подошел к висящему золотому двух роговому шлему. Этот шлем принадлежал самому Александру Македонскому, из-за тяжести сего предмета джихангир надевал его редко, считалось, что этот фетиш приносит удачу. Через подобие подзорной тубы Батый осматривал многочисленные шатры, видимо армию все же придется разделить, на почти миллион коней у многих воинов два-три коня не хватит прокорма даже в самой сочной степи. А вот едет и Субудай-Багатур, его бояться и перед ним трепещут даже больше, чем перед Батыем. Вечно угрюмый Субудай замечет все непорядки, даже кривые седла, тихо скажет несколько слов, и несутся сломя голову всадники, правого и виноватого тащат, слышны рев, стоны и отчаянные крики.

Бату-хану нет дела до мелких непорядков. Его пылающий взор, как луч света блуждает поверх людей. Помыслы заняты великими планами, он любит говорить о будущем, о лихих боях. Но эти две почти детские, светлые как снег рожи, скалят сверкающие алмазами, крупные зубы, так навязчиво мерцают перед глазами, что сбивают все мысли и путают слова.

-Я силен как никогда! Наша армия способна смести любую человеческую преграду, но как победить двух белых мангусов извлеченных урускими шаманами из мрачной бездны. Помоги извести Леопарда и Пантеру, и я дам тебе во владение громадную область или целый воз золота.

-Твоя щедрость великий каган потрясает! Но я, к сожалению не колдун, а лишь писарь и немного ученый. Не могу я, применив магию доставить их к тебе.

Батый дернул головой, золотой шлем соскользнул с покатого лба, закрыв узкие пылающие очи. В ярости джихангир отшвырнул шлем и рявкнул.

-Ты даже не можешь посоветовать мне!

Рахим вздрогнул, в гневе Батый может приказать сломать хребет и бросить к голодным псам.

-Мой совет о великий каган прост — надо нанять самых лучших восточных магов. Они построят хитрую ловушку и завлекут туда белых мангусов. И не надо их бояться джихангир это всего лишь дети, только чуть сильнее и сообразительней обычных людей.

Бату-хан взорвался.

-А ты гнусный шакал, хочешь сказать, что я их боюсь. Повесить его вниз башкой, пускай голову, зальет кровь и она просветлеет.

Мощный нукеры схватили Хаджи Рахима и, намертво связав ноги, скинули факиха в низ.

-Вот так пускай все монгольское войско его видит, будет знать, как оскорблять "Потрясателя вселенной"!

Батый очень хотел, что бы этот титул принадлежал ему. Сделав жест, и запрыгнув в мастерски выточенную из сандалового дерева люльку, великий каган спустился вниз на этом своеобразном подобии лифта. Золотые цепи тихо позвякивали, пушистый прохладный ветерок обдувал разгоряченное лицо хана.

В походе это диковинное сооружение разбирают, перевозят частями, а затем вновь собирают в том случае если полководцу мало обычного холма или на лесистой равнине.

Настигнув Субудая, Батый мягко уводит старого полководца в сторону. Кони переходят в спокойный шаг, беседа течет непринужденно.

-Люблю я смотреть как на закат, особенно когда умирает солнце. Тогда небо окрашивается в багрово-кровавые тона, мои любимые цвета — крови и пожаров. Это веселит сердце, радует взгляд.

-Это хорошо когда льется кровь твоих врагов.

Субудай лениво зевнул.

-Но ее лучше ощутить на клинке, чем в мечтах любуясь закатом. Уже осень, вот-вот рухнут первые снежинки.

-Вот именно! Задан обещала привести сюда могучего эфиопского колдуна! Он установит нам нужную погоду, и мы сотрем в ледяной пепел все города поганых урусов.

-Может быть, Бату следует все же прислушаться к советам Хаджи, десяток— другой крепких дивов или ифритов стоят целого войска.

Батый гневно стегнул нагайкой роскошного коня.

-Это не те слова! Разве великий Небесный правитель использовал дивов и джинов, штурмуя восточные города. У нас хватит сил самим сломать хребет вонючим урусам. Навестим шаманов, посмотрим, какого Горыныча они привели.

В громадном шатре было душно от запаха вареного мяса и пролитой крови. Липкие лужицы плескались прямо на коврах. Прихрамывающий Субудай поскользнулся и лишь поддержка двух бычьего телосложения тургаудов спасла от падения выдающегося полководца.

-Хуже псов, даже яки свиньи так себя не ведут.

Батый наоборот развеселился.

-Кровь лучшее украшение любого ковра.

Шаманы находились в центральном отделении громадной юрты. Горело несколько костров, кипел котел, лежали, как попало разбросанные кости, куски порванного мяса. Рядом с самым большим костром сидело черное чудовище, отдаленно смахивающее на толстую гориллу. Оно откусило кусок белой ноги, громадная как у бегемота пасть призывно раскрылась. Ножка была женской, черный монстр быстро затолкал остатки в рот, судорожно глотнул, выкатив громадные глаза.

-О великий джихангир, под тобой трепещет мир!

Сладкозвучно залепетал Бэки.

-Это и есть ваш великий колдун!?

Чудовище напряглось, вертикальные зрачки желтых глаз расширились.

-Да великий он ветры задул, и теперь будет вихрь ужасный. Отправляйся в поход, завтра снег заметет все войска и долины уруские, и падут города...

Батый хлестнул шамана золоченой в камушках плетью, граненые алмазы пребольно впились в кожу.

-Мне не нужен снег, мороз должен сковать все болота великороссов. А снежок только мешает коням. А ты волосатая ведьма Задан, тоже видимо хочешь ханской ласки.

Увесистый бич развернулся, засвистев подобно семиглавой кобре. Шаманка слегка дернула рукой, и колючая плетка проросла розами.

-Да как смеешь!

Батый выхватил кривой меч и попытался рубануть мерзкую колдунью. В следующую секунду каган в ужасе одернул руки, лезвие превратилось в самого натурального питона. Удав очень быстро рос в размерах, бывалые телохранители затряслись от страха, боясь вступить в рубку. Керинкей-Задан хихикнула, питон лопнул, разошелся воздушными шариками. Один из охранников рубанул многоцветный пузырь, последовал хлопок, некое подобие конфетти обдало ханов, и огромный тургауд моментально уменьшился в размерах, покрылся перьями.

-Да святиться имя великого хана! Улетела птица под крыло пахана!

Очаровательный попугайчик чирикнул, дернул крылышками и вылетел через верхнее отверстие.

-Да куда ты несчастная птаха, скоро грянет пурга, не спасет и папаха!

Шаманка задорно хихикнула, Батый растерялся, вдруг он почувствовал себя совсем голым и беззащитным. Впрочем, Керинкей-Задан сама поняла, что перешла все границы, бухнулась на колени и поползла джихангиру. Плеть и меч тут же вернулись в нормальный вид.

-Прости нас великий властитель всех стран и народов!

-Казню вас всех троих!

Батый провел потной ладонью по горлу. Шаманка взвизгнула, целуя джихангиру липкие руки и роскошную плеть.

-Ох, не надо! Помнишь охранные талисманы, что вручила я тебе и Субудаю.

-Да помню мошенница.

-Они утратят силу, если ты убьешь нас! И помни, каждый месяц ты должен приносить великому богу Сульдэ, девяносто девять коней и девяносто девять быков иначе талисманы потеряют магическую силу.

-Думаешь? Но мои нукеры защищают не хуже магии.

-Против людей нет им равных, но против белых мангусов тебя спасет только черная магия.

Керинкей-Задан даже перестала рифмовать, она сама сильно страшилась белых херувимов.

-Я может быть вас и помилую, если вы обеспечите нужную погоду.

-Я хочу крови!

Внезапно разлепил челюсть черный "бегемот".

-Я тоже!

Взвинченный Батый аж подпрыгнул от гнева.

-Я живьем выдеру вам, да вам всем кишки, и на них же повешу вниз головой.

-А может лучше за горло.

-Слишком быстро. Главное не смерть, а мучения.

-Он что людоед?

Спокойно пробурчал Субудай, демонстративно зевнув. Когда "раненый барс" лениво пропускает слова сквозь губы, Бату-хан всегда успокаивается.

-Крови и мяса то не вопрос, я буду делать лютый мороз.

Продолжало булькать чудовище.

-Кол получи крыса жирная в нос! Делай, что тебе приказали тогда и нажрешься в волю ненасытный мангус.

Громадный колдун поднялся, он на две головы возвышался над Батыем, здоровенное как у бегемота черное пузо раздулась, а рот раскрылся. С трудом джихангир устоял на ногах, не подав испуганного вида, лишь рука легла на рукоять султанского меча.

Черный шаман заголосил, та музыка что он извлекал из горла, была не понятная тарабарщина и рев кастрированного слона. И все же чувствовался ритм, крупные ладони захлопали по увесистому мамону, успешно заменяя бубен.

-Уку тора Махагуру загара!

Толстенные щеки раздулись, послышалось дребезжание ржавой пилы.

-Вай смотри Бату — работает!

Прохрипел Субудай. Потянуло ледяным ветерком, повалил снежок, кровавые лужи затянулись ледяной коркой.

-Нет Сульдэ мощнее краше, склонит мир к копытам нашим!

Подхватил завывание Бэки.

-Сокрушим вселенские миры, порубав в песок врагов орды!

Затевай кровавый пир, Чингисханский бравый сын!

Поток снега стал намного гуще, и внезапно полуголый похожий на демона дикарь перестал читать замысловатую манту, а взвизгнув, ринулся из шатра. Стоящие на стреме телохранители были сбиты, черный колдун извергал из себя целые водопады ругательств.

Батый в сопровождение охраны выбежал за ним. На свежем воздухе во всю светило солнце и не было даже признаков снега.

-Проклятый черный мангус. Опрокинул великих, вяжите его голову к пяткам.

Нукеры бросились на дикаря, стремясь завалить тумба-юмбу. Однако черный шаман оказался крепким орешком, размахивая длинными руками, он умудрился располосовать длинными киптями скулу рослому сотнику Терпулину. В ответ монголы всадили ему пару копий в живот.

-Не смейте его убивать только живым.

Прикрикнул джихангир. Пробитый колдун извивался, цапался, и даже извернувшись, сумел откусить нукеру кисть. Монгольский воин завыл.

-О великие боги, я не смогу натянуть тетиву лука.

-Для сабли и одной руки хватит.

Резко оборвал Батый. И пнул песцом в черного чародея.

-В железа его, закуйте цепями, в глухую колодку.

-Может лучше пускай, цепи будут серебряными. Он ведь и оборотнем может стать.

В полголоса прошептал Субудай.

-В серебро его и в глотку залейте металла. И кого эти козлы наняли. Может скормить их тигру. Хотя нет, вот боевые слоны: услужил Угедэй, они убивают медленно и гораздо болезненней.