Витязи-клоны-1 Пасьянс смерти!

По юрте прокатился крик ужаса. Молодая ханша упала в обморок.

-Да так и было. Не ужели мы проиграем!?!

Вместо ответа шаманка подскочила, и забила в бубен, закрыв лицо, она завыла, замяукала, зазвучала, подражая волку, тигру, сове и пантере. Керинкей-Задан попрыгала на месте, а затем вылетела из юрты. Взбивая друг друга, ханы ринулись за ней. Колдунья взлетела в небо, и уселась на вершину колючего дуба. Там она принялась орать с такой силой, что отдельные юрты придавило к земле, пригнулись деревья. Задан продолжала бросать кости, зубы, порошок и пепел сожженных живьем младенцев. Затем она успокоилась и чинной походкой вернулась в юрту. Бату-хан отряхнул снег, он с надеждой всматривался в действие чародейки.

Шаманка опустилась на колени, прикрылась густо усеянным звездами веером. Голос стал низким как перезвон стопудового колокола.

-Я летала по небу, меж звезд в вышине

Там я видела горы, равнины, леса

И скажу вам, что даже на серой Земле

Создаются покруче легенд чудеса!

Онгононы явились в кагана шатер

Ты прими их посланцев от бога Сульдэ

Их совет будет мудрый по лисьи хитер

И поможет тебе выше стать на Земле!

Засветился золотой свет, вспыхнула широченная огненно-изумрудная мерцающая зловещим ледяным отливом дорожка и в юрту заплыл первый онгонон. Он был огненно-красный с шестью крыльями и головой крысы. Все ханы дружно встали, с низким поклоном приветствуя посланников великого бога.

Следующий онгонон — был рыже-оранжевым, шестикрылым и с рогатой головой могучего быка. Монголы встретили его сдержанными возгласами. Появление третьего золотистого онгонона сопровождалось особо рьяными приветствиями, блистающая голова разъяренного тигра напомнила коронную пайцзу. Четвертый изумрудно-зеленый с головой змеи, ядовитые зубы-кинжалы сверкали как алмазы. Пятый голубой в цвет летнего неба с головой дракона, и тоже шестикрылый, когда он влетел в воздухе, запахло летним зноем. Шестой синий как сапфир с головой петуха и орлиным клювом напоминал грифона с вычурным гребнем. Последний фиолетовый цвета зимнего моря онгонон опять вызвал дополнительный шум, громадная конская голова произвела впечатление.

Батый поклонился с достоинством как равный перед равными. Онгононы ответили вежливыми кивками, каждый из них был огромен как слон, вставший на дыбы, и в месте с тем казалось, что они ничего не весили.

-Я очень рад вас видеть, ешьте и пейте почетные гости.

Слуги поспешно потащили яства. Онгонон с тигровой головой отрицательно щелкнул когтистой лапой.

-Еда нужна смертным. Ты вызвал нас, что бы попросить помощи в борьбе с уруским народом?!

Дух произнес это скорее утвердительным, чем вопросительным тоном.

-Да именно, но не совсем народом, а с двумя бесами, что день и ночь терзают меня и мою армию.

Онгонон с лошадиной головой ответил, его голос напоминал грохот снаряда и ржание тысячи жеребцов.

-Задуманный тобой поход будет тяжелым и многотрудным. Бородатые урусы и белые мангусы — порождение могучих сил, если делать ставку только на меч и стрелы, то погибнет вся армия.

Смахивающий на коня онгонон замолчал, громовым, но писклявым голосом заговорил онгонон с головой крысы.

-Без молитв и жертв нельзя воевать с урусами, нужно принести в жертву, девять сот девяносто девять животных — коней, быков, баранов, коз выбирая только черных без единого пятнышка.

-А первым должен быть зарезан черный конь, подаренный князем Рязани.

Фразу закончил онгонон с головой дракона, его слова дышали жаром.

Батый зажмурил узкие глаза, голос джихангира хрипел.

-Это не легкая жертва, но я готов на нее, если здесь появятся отрезанные головы Пантеры и Леопардова. Или нет лучше живыми, но в магических цепях, которые нельзя снять, мы повергнем их самым жестоким пыткам!

Онгонон со змеиной головой прошипел с ужасающим свистом.

-Эти двое не простые смертные, они пришли из другого мира. Их здесь как бы и нет. Мы духи высшего порядка, можем все, и убить их тоже, но тогда сдвинется ось мироздания, и последствия будут такие...

-Что никто не сможет предсказать итог! Даже мы!

Прокукарекал онгонон с петушиной головой.

-Однако какой смысл, нам джихангир идти на жертвы, если это грифон с гребнем не видит дальше своего носа!

Громадный Пэта рассмеялся, фашистский символ колыхнулся, драгоценные камни отражали сияние могущественнейших духов. Семерка со злобой уставилась на шикарного рыцаря. Батый понял, что вот-вот вспыхнет сора. По древним преданиям, онгононы способны сжигать целые города, обращая в пепел неисчислимые армии. Надо разрядить обстановку, но при этом показать свою власть.

-Хаджи-Рахим!

Факих робко поднялся.

-Искендер Двурогий, что он искал, может тучные пастбища?

-Армии врагов! Только войска противника! Бросаясь на них с яростью льва!

-А коня берег?

-Буцефала вороного всегда возил с собой, даже основав в его честь город.

-А ты Субудай что думаешь, надо отступить к Синему морю или...

Одноглазый полководец, метнул в стену кинжал, не известно как проникшая зимой в шатер бабочка замерла пронзенная клинком.

-Армия голодает, кони тощают. Потери растут, надо идти, вперед убивая урусов. В городах мы откормим и коней и людей. Когда мы захватим Рязань на вороном коне, ты проскачешь по поверженным и пленным князьям, за одно и прокатишь вдову Евпраксию. В шатре мы ее утешим.

По рядам ханов пронесся похотливый смешок.

-А когда возьмем Владимир, то принесем все жертвы, употребив в дело русский скот. А вы как истинные патриоты уймете метели, и обнажите дыханьем снега. А вашей шаманке мы дадим свиную тушу или две даже из числа подаренных урусами.

Вновь заговорил дух с головой тигра.

-Я слышу слова не сосунков, а воинов Сульдэ! А посему благословляем ваш поход, сила и магия будет и далее покровительствовать тебе. А эти несчастные дети, что так сильно тебя испугали, еще повисят нагие на дыбе.

Вся семерка рассмеялась, шатер покачнулся, едва устояв от сотрясения.

-И все же мы видим, тебя так и тянет подложить нашей главной посреднице свинью!

Онгононы самодовольно расхохотались и растворились в воздухе, в ноздри ударил крепкий запах селитры и серы.

-Что изменилось!

Керинкей-Задан рассмеялась от такого хохота мурашки ползли по телу. Зубы колдуньи заметно подросли, она подпрыгнула до самого верха роскошной юрты, звонко ударив в бубен.

Все узнаешь, когда будет туго.

Силы тьмы, что за мною растут и растут!

Опадет как волна в поле вьюга,

А несчастных урусов монголы сметут.

Боги — высшие духи сильны,

Но они помогают не слабым.

Если вы Чингисхану верны,

Мировую создайте державу!

Даже магии нужен меч острый с стрелой.

Больше крови пролейте на радость Сульдэ!

Убивай! Убивай! Мир тогда будет твой!

И падет на колени весь род на Земле!

Военачальники переглянулись, веселые искорки зажглись в глазах.

-Завтра и мы выступаем! Войско девяносто девятью потоками вторгнется в уруские земли. Посмотрите на моего коня, у него белая звезда на лбу, он принесет мне удачу. А моего прежнего коня Аркиана, отвести к синему морю. Здесь для арабского жеребца слишком холодно, на нем я поскачу к Царьграду и назову, сей град Аркиан-сарай! А Киев, будет назван Буцехан-сарай, в честь моего... Джихангир погладил гриву дареному жеребцу. — Отныне имя твое Буцехан, потому что я так сказал! Хватайте пленных и проложите дорогу таранам и катапультам. Рязань — трепещи, на твоем месте я вырою море! — И все же. Субудай-Багатур тряхнул седой гривой. — Издай повеление, тому князю что сдастся и перейдет на нашу сторону, будет не только сохранена жизнь и богатства, но он получит еще большую власть и земли. Так поступал твой дед! — Хорошо! Когда победим мы, то разберемся с предателями! За ноги и руки привяжем, а кони разорвут вонючие тела изменников! Да святиться имя Чингисхана! Последовал выразительный взмах плеткой.

Проходили дни, а от княжеского посольства все не было вестей. В Рязани встревожились не на шутку. "Что с послами? Договорились ли с татарами? Будет ли война?" Особенно паниковала княгиня Евпрасеюшка, в богатом тереме ей не хватало места. — Зачем я его опустила! Права была святая Азазель, не надо было ему ехать! Жаль, что я не поехала с ним смягчила бы сердца степного владыки. Замерев, как мраморная статуя, часами просиживала она у окна, застывший взгляд прилип к дороге, нервно реагируя на любое движение. Но всякий раз это были не долгожданные послы. В довершение всех неприятностей, "святая" Азазель Пантера практически перестала ее навещать — город день и ночь готовился к обороне. Глаза у греческой царевны затуманились, бледное лицо залилось слезами. — Ну, девочка, зачем ты так убиваешься — нянька тревожно покачала головой. — Посольские дела в один день не решаются! А вот приедет твой муж и ввалит нам по первое число! Не уберегли жену, отощала! /Евпраксия чуть ли не плача произнесла. — Сердце женское не обманешь! Чую беду страшную! Выдела сон, огромный кречет заслонил солнце, погрузив во мрак всю русскую землю, а с неба капали огромные кровавые пятна. Заливали леса, поля, превращаясь в черные жгучие потоки. И в них тонули женщины, дети, старики! Отчаянно молили о помощи, на глазах превращаясь в скелеты. Глянула на свои руки, и вместо пальцев костяшки. Так я в крике проснулась, голова раскалывается! О Боже не приведи Всевышний выдержать такие испытания!

— Тише милая! Страх, то какой. Нянька испугано перекрестилась, и спешно ставила свечки каждой из многочисленных икон.

Княгиня в тревоге носилась по хоромам и что бы развеяться, отогнать злые мысли, залетела в гридницу. Оттуда раздавались, крики шел спор. Собрание отдалено напоминало попойку, совмещенную с малополезной перебранкой.

Старейший по летам князь, говорил раскатистым голосом.

-Надо разослать послов с богатыми дарами, во все большие города Руси. Соберем всех князей, подымем народ и как во времена Мономаха, так ввалим!

Увесистый кулак мелькнул над столом, качнулись кубки.

-Ага, ввалите, и соберешь вас!— Юрий Ингваревич откинулся в кресле.

-Посылал я своим ближайшим соседям во Владимир Суздальский, а он даже не ответил! Гонец чуть от холода ноги не откинул!

-Кинул нас князь Владимирский!

-Он нарочно медлит, хочет, что бы Рязань ослабла! Тогда погребет под себя наши земли.

Старый боярин оскалил беззубый рот. Отрок в белом тысячник Олежный ударил кулаком по столу, бутылка с хмельным медом повалилась на бок. — А ты нашего князя не трожь! Он послал в Рязань лучшие свои войска и двух воевод, равных которым на свете не было, а вы!

-Хороши воеводы! Один оголец без роду и племени, а второй дивчина!

Боярин покрутил у виска пальцем.

-А уж получше тебя толстобрюхий. Одним ударом это оголец дубовое бревно перешибает, а как ваш богатырь Евпатий с коня полетел! Забыли уже!

Молодой в золоченом кафтане князь взорвался.

-А ты сам-то мечом владеешь! А то я видел тебя на учениях только ногами дрыгать и умеешь.

Николай Олежный вскочил.

-А давай прямо сейчас, и порубимся, узнаешь.

Стол зашатался, и оба отрока обнажили мечи, и, раскидывая яства, рванули через стол на встречу. Старый князь вскочил между ними, белые волосы разметались.

-Вы что совсем того! Пора оставить раздоры и ссоры! Каждого из нас в отдельности легко татары осилят. Будем стоять единой стеной, тогда выстоим. Надо всем объединиться одной головой думать!

Юный князь не хотел уступать.

-И этой головой тебя назначить?

-Я уже стар, нужен воин помоложе!

-Ты хитрая лиса давно рвешься к власти, а я не под ничье начало не пойду!

-Конечно!

Белый тысячник Олежный еще не остыл.

-Ты бросишь меч и убежишь!

-Да ты!

В ярости оттолкнул престарелого князя юный князь Ярослав. Мечи с силой скрестились, посыпались искры.

-Да уймитесь же вы, петухи! — голос князя Юрия приобрел громкость.

От неожиданности отроки замерли, мечи опустились, Николай воткнул острие в стол.

-Хотите погубить землю русскую. Будет тогда вашим начальником плетка татарская. Я повелеваю выступить всем войском в поход и в Диком поле разбить врага.

-У нас слишком мало сил. — Возразил старый князь.

-Надо поднять народ всей земли русской, а пока отсидеться за стенами. А когда подойдут землепашцы и городские.

-Что толку, смерды кроме медведей... Да они вонючки сиволапые.

Полез в разборку воевода.

-Лучше тебя! — взывающим тоном загремел Ярослав. И вновь замахал мечом.

-Одумайтесь, над нами завис топор, а вы распрю разводите. — Постарался успокоить спорящих князь Юрий.

-А ты что это разкомандовался!

Дерзкий голос визгливо звенел в ушах.

-Всю власть отдал, босякам заморским. Дары Батыю прислал, а теперь наложил в штаны!

-А мы должны не весь кому подчиняться!

Подхватили остальные.

-А ну князь пиши указ, что лишаешь Ивана и Азазель полномочий. Да и где они, небось, переметнулись к Батыге! Азазель та еще шлюха, спала с плененным Смоленским княжичем! Голоса ревели, словно в псарне. Евпраксия не выдержала.

-Да как вы смеете! Она святая, день и ночь печется о благе российском, а вы...

Князья и бояре шумели все сильнее, они явно почувствовали слабину в князе.

-Вишь защитница выискалась. Да она спит с Леопардом! Что сплавила мужа, сдала в полон?!

-Да что бы вас всех черти в аду спалили!

Евпраксия залилась слезами и выскочила из золоченой палаты. Ей хотело упасть и умереть. Старая княгиня попыталась ее утешить. Греческая принцесса отбрасывала руки.

-От князей защиты не дождешься. Муженек Федор, возможно, погиб, а если еще белые ангелы сгинули? Посмотрел Господь Бог на землю, на бесчинства боярские, на ссоры княжеские и забрал непорочных херувимов к себе! А теперь наша Земля беззащитная, придут татары зарежут или уволокут к себе на вечное надругательство!

Семеня ножками, подошел к ней сынишка, еще малый, но резвый оголец, глаза умные отцовские. Обняла Евпраксия любимца, слезы продолжали литься по щекам.

-Не отдам я тебя Ванюша! Не быть тебе рабом, а мне наложницей!

Тревожный шум ядовитым дымком залетел в горницу. Послышался, плачь и рыдания.

-Князь Федор убит! Войско татарское безбрежной рекой прет к Рязани!

Евпраксия едва не отключилась, сил на плач и на слезы не было. Молча повернулась и, прижимая к груди сына, вылетела из горницы. С быстротой смертельно раненной лани, влетела она в высоченный терем и, высадив отчаянным ударом, окно вместе с ребенком бросилась на черневшие в низу камни.

-Прости Господи! Пресвятая Мария!

Прошептали посиневшие губы. Уже в падении перед ней мелькнула сеть, крепкие веревки впились тело.

-Бог прощает, а я нет! Мария добрая, а я злая!

От строгого и вместе с тем ласкового голоса разом высохли все слезы.

-Азазель, ангелы вернулись на Землю! Верните мне мужа Федора!

Пантера вытянула растрепанную княгиню, ласково погладила белокурую головку потрясенного ребенка, ее голос был преувеличенно кроток.