Витязи-клоны-1 Пасьянс смерти!

Дал приказанье — воюйте умело,

будет прославлен в боях Чингисхан!

Войско урусов висит на хвосте,

ратей нагнали — угроза везде!

В битву с урусом не стоит входить,

с тыла внезапно должны их разбить!

Леопардов заливался высоким голосом, припевая донесение на маневр монгольских былинных песен. Темник Хунрук-хан расслабился, он опасался более серьезной угрозы. После "трахбола" устроенного ифритами татары стали особенно нервными.

-Хорошо поешь юноша. Вот тебе! Лови!

Хан достал кусок запыленного сахара и швырнул мульти-клону. Чтобы не вызвать подозрения Леопардов засунул в рот приторное подобие леденца. Теперь уже проще, проводник был на виду. Одет вполне роскошно, вышитая золотом парча, бархат, высокая бобровая шапка. Никак боярин Григорий Свинофил. Развелось предателей, как собак. Первоначально Лео хотел убить его без затей, иглу в висок и никто и не заметит, бах и душа мертва, понеслась в пекло! Однако на сей раз, нет этого гада надо схватить живьем и после пыток на кол! И все же надо по аккуратней обездвижить толстопузого. Леопардов словно случайно обронил монету, с быстротой ласки сиганул с коня и сунул руку в сугроб. Затем вновь вскочил и, заставив проплясать гнедого, пронесся мимо предателя. Боярский конь рванул в сторону, вельможа с трудом удержал на голове высокую шапку. Вдали гулко прозвучал сигнал тревоги. Хунрук-хан скомандовал.

-Тихо уходим, аккуратно заметите следы вениками. Хотя нет быстрее в движение, мы легко оторвемся от их толстых коней.

Григорий Свинофил аккуратно подъехал к хану.

-Тут надо быть осторожнее, давай я...

Лицо боярина перекосилась, послышался ужасный визг, болотная гадюка обвила чело Свинофила. Тот дернулся, и зловещая змейка снова всадила в боярский нос ядовитые зубы. Харя моментально посинела и распухла, а рев перемежающийся со всхлипами встревожил коней. Хунрук выхватил саблю и приноровился снести голову, как чья-то стальная рука остановила разящую сталь.

-Не стоит марать клинок об такую мразь. Пусть мерзкий предатель урус сдохнет в мучениях. Собаке собачья смерть.

Молодецки прозвенел Леопардов. Темник весело оскалился.

-Хорошо сказано! Ты кто!

-Я племянник Субудая — нареченный — Арки "Рубящий сокол".

-Я сообщу о тебе Батыю и твоему дяде.

-Приказ джихангира священен. Я сам лично проведу вам мимо уруских полков, для разящего удара в их откормленные зады.

Хунрук махнул саблей, срубив на ходу еловую ветвь. Леопардов, срубив три шишки, покинул их в воздух и тремя неуловимыми легкими взмахами разрубил каждую из них на восемь частей. Сделал он это исходя из чистого лихачества, показать татарину удаль молодецкую.

-Вот это батыр! Теперь урусам точно конец!

Присвистнули нукеры.

-Гнать коней галопом!

-Нестись буйным ветром!

Повторил Хунрук-хан.

Монголы ринулись как голодные псы, сорвавшиеся с цепи. От ударов копыт снег разлетался в разные стороны, дрожали припорошенные ели. Казалось, что ничто не способно остановить подобную лавину. Легкий Леопардов, на небольшом жеребце, ловко скакал от кочки к кочке, а вот более тяжелые бронированные монголы первыми провалились в покрытую тонкой коркой трясину. Не сразу ордынцы сообразили, что попались в ловушку, озверевшая стая продолжала, ломиться сквозь губительную топь. И лишь когда счет утопившихся воев пошел на сотни, а огненно-рыжий конь Хунрук-хана провалился по самые уши, так что сам хан едва выполз, уцепившись за драную колючую ветвь.

-Предатель измена!

Заверещал разом охрипший срывающийся голос, запоздало прозревшего темника.

-Какая измена! Я никогда и не присягал джихангиру, поганому Батыге!

Верю что нашу святую свободу

Хищный клинок не сумеет попрать!

Верно, служу я Российскому роду

В бездну затопчем монгольскую рать!

Ударив плашмя хана — лишний язык не помешает, Леопардов ринулся в рубку. Два меча, так и мелькали, словно винты в двухлопастном вертолете. Так как конь только мешал, стесняя движения, мульти-клон рубился пешим, при этом прыгая выше, быстрее и круче реального леопарда. В трясине монголы не могли использовать, свое численное преимущество, а растущие на болоте сосны затрудняли использование стрел. Но все равно, это главное оружие монголов было предельно опасным. Уже несколько раз в него попадало, даже скорость и куверты не спасают когда стрел такое неисчислимое множество. Зато и ты не остаешься в долгу, мечи рубят свирепые котелки, железные доспехи. Взмахи удары молний — сразу несколько волосатых голов разлетаются, и падают в присыпанную снегом топь. На ходу Леопардов вытаскивает стрелы, некоторые вблизи способны пробить даже его упругую лощеную кожу, королевского мастодонта. Боль легко локализуется, а мышцы продолжают яростно сокращаться. Подмога близка и многочисленные русские ратники настигают ордынцев. Привычные к болотам, дома и стены помогают, могучие мужики сажают нукеров на рогатины, бьют дубьем. Чтобы лишить татар главного преимущества, догадливые крестьяне зажгли гнилую солому, "дымоуха" такая, что в двух шагах ничего не видно, рубиться можно, а стрелять только в слепую. Острые косы ловко подрезают скакунам животы, часть коней еще не успела завязнуть их приходиться "стреножить" самим. Болото багровеет от пролитой крови, под ногами бурчит, пузырятся ядовитые испарения. Пятитысячный отряд, пол тумена тает как льдинка, потеряв командиров, остатки орды пытаются спастись бегством, но не сильно разгонишься в серой топи. Наконец уцелевшие нукеры, побросали луки и сабли отчаянно вопя о пощаде.

-Пленных поведем в Рязань, пусть судит народ!

Зычно гаркнул Леопардов. В одном из мест еще кипела схватка, небольшой отряд монголов сумел выбраться на твердую поверхность и теперь отчаянно рубился с наседающими мужиками. Среди взрослых крестьян, яростно сражались и пришлые пацаны. Мульти-клон обратил внимание, что мальчики были полуголые и густо вымазаны сажей. Видимо зола помогала согреваться в мороз, черно-багровые следы от босеньких ступней причудливо разрисовали сугробы. Булгарские огольцы дрались с диким ожесточением, многие из них осиротели, видели, как звероподобные мугланы зверски насиловали матерей и сестер. Один из пареньков, видимо командир подскочил к роскошно одетому хану и, увернувшись от кривой сабли, рубанул по ноге. Хан заорал и потерял равновесие, грохнувшись в окровавленный сугроб, следующий удар поразил сонную артерию, брызнул черно-кровавый фонтанчик.

-Великолепно!

Не выдержав Леопардов, с диким визгом вступил в схватку, мульти-клонавая газонокосилка быстро подровняла косматые монгольские головы.

-Выкорчевка сорняков закончена! Пленным пока сохранить жизни. Ей вы булгарские вои, подойдите сюда.

Потрепанные пацаны подбежали, машинально выстроившись в подобие шеренги, трое из них имели ранения средней тяжести, а еще пятеро включая главаря легкие царапины.

-Как звать тебя батыр!?

-Великполк! А православное имя Фома!

Взгляд у отрока был смелым, но не наглым, он смотрел с уважением на легендарного витязя. Леопардов обратил внимание что, несмотря на выпирающие ребра и драные подштанники, заменяющие одежду, паренек почти неуловимо смахивает на Булгарского царя.

-Ты принц?

-Почти, не с того боку!

-Секс дело серьезное, маме, надо знать на какой бок ложиться, а то был бы царь, а подучился псарь.

Пацаны порскнули, оценив юмор, а принц-бастард нахмурился.

-Не пристало посланнику неба шутить с такими вещами.

-Скорее не неба, а времени.

Леопардов, весело подмигнув, подпрыгнул вверх, совершив высокое семикратное сальто, и вновь опустился на снег.

-Виражи времени, они так загадочны и не предсказуемы. Отвянь Фома! Будь веселей, гони злые мысли, терзающие сердце!

"Принц" хмуро буркнул.

-Видел бы ты, наше горе! Посланник веков!

-Я видел, кто как ты думаешь, разгромил Бурундая и взбудоражил весь лагерь злобного Шейбани?

А у тебя еще будет возможность напоить клинки ядовитой монгольской кровь. Беру тебя в свою белую армию в звании тысячника, будешь командовать смелыми булгарами.

Великполк кивнул головой. Стоящий неподалеку мужичок съязвил.

-Я то думал что Булгары, только торговать и мошенничать умеют. Дерут три шкуры, обманывают, спекулянты-хапуги. А как ходят в яловых и сафьяновых сапогах выпендриваясь сверх всякой меры. Вот теперь и вам пришло горе, стали вы босотой паленой.

"Нищий царевич" сверкнул глазами.

-Уж лучше ходить босиком, чем в ваших лаптях! Возьми саблю, и выясним отношения.

Леопардов резко оборвал.

-Хватит, мало нам крови, теперь вы воины единой державы миритесь или я вас сам помирю.

Меч совершил дюжину оборотов в секунду, это подействовало.

-Только без поцелуев!

Взмолился Великполк.

-Достаточно рукопожатия! Приказ новый даю вам — да любите друг друга.

Леопардов бросил взор покрытое трупами поле, вновь пошел снег, занося разрубленные тела. Почему-то возникла мысль об вишнево-клубничном мороженом. Кровь на снегу, как это красиво, можно нарисовать картину или выложить самоцветную мозаику. Он сам лично ее вылепит, когда закончиться эта война, земля станет раем для художников и скульпторов.

-Как это ужасно!

Послышался знакомый голос. Дикорос был хмур и не радовался победе.

-Что ужасно? Все прекрасно! Мы победили, монголов разбили!

Волхв нахмурился сильнее, став мрачнее бездны.

-Самое страшное то, что тот, кого вся Русь считает посланником небес, лишен малейшей жалости и сострадания.

-А это зачем — пустые эмоции только мешают. Наши создатели сделали нас живыми терминаторами, для нас смерть арифметика и статистика.

-Вот это и чудовищно!

Волхв ловко скрутил самокрутку и закурил приторно пахнущую травку. Леопардов заносчиво резким тоном спросил.

-А ты что телепат?

Дикорос проигнорировал вопрос.

. ГЛАВА Љ 16

КРОВАВОЕ КОЛДОСТВО!

Тяжелый полнозвучный колокол с самого утра созывал народ на вече. В тихом морозном воздухе носились густые тягучие звуки, казалось, они проникали сквозь самые толстые стены, буравили душу, сеяли тревогу. Даже с окрестных сел, была слышна призывная колокольная музыка, люди поспешно хватали армяки и порубки, дубины и рогатины. Тысячи мужиков, подростков из числа зажиточных и перекатной голи неслись на сбор.

-Слышишь как "вечник" выбивается — зычно помурлыкал зажиточный мужик Артемид. — Опять жди свары!

-Я тоже пойду на вече!

Нарочито низким голосом прогнусавил сынок Иван.

-Тебе рано Ваня и это не детская забава, такие сборища порой орошаются кровью покруче бранной сечи.

-Знаю я не маленький.

Сынок и впрямь был не по годам высок и крепок.

-Ладно, у тебя кулак скоро меня завалит, порвали бегом в Рязань, главное береги в драке зубы!

Старая Рязань была засыпана серебряным снежком, тучи развеялись, и она казалось сказочным отливающим жемчугом градом. На высоких земляных валах вокруг города, продолжала кипеть работа, спешно укреплялись башни, ров заметно углубили. Крепость и стоящий внутри детинец готовили к серьезной обороне.

О мугланах уже знали все, а саму Рязань — стольный град принялись укреплять еще с весны, после визита таинственного белого ангела. С тех пор все это обросло легендами и мифами, Батыгу считали подобием Везельвула, а Леопардова и Пантеру народная молва возвела в Архангельское достоинство. Все еще помнили, как лет двадцать назад сошлись две армии Рязанская и Суздальская. Рубка была страшной, река Липшица окрасилась в мутно-розовый цвет, и ради чего поругались два князя, из-за кречета стрелой раненого! Двадцать тысяч с обеих сторон, по урону почитай почти Калка полегла из-за княжеской дурости.

Площадь на Сокольей горе, возле Фортьяного столпа как обычно в базарные дни была заставлена крестьянскими возами. Первоначально торг шел как всегда, но к полудню людское море смыло заставленные снедью и утварью телеги. Даже удивительно, что собралось столько народу, посад, крестьяне, ратные люди все стремились, приблизиться к паперти соборной церкви Успенья Богородицы, где выступали на вече князья с княжичами.

Артемид умудрился протиснуться к самой паперти, два дюжих молодца уже выдохлись, и сынок с радостью подскочил к десятипудовому языку.

-Я вам помогу, я сильный!

Бронзовый язык пришел в движение, удары стали чаще, а звуки тревожнее.

-Ты не сильно выкладывайся отрок.

Иронично подмигнул кряжистый напарник.

-Запреешь.

-Да пошел ты!

После бойкого перезвона мелких колоколов из церкви выбежал служка с заплетенной косичкой, он махнул красным платком. Взрослый детина сразу оставил колокол, а юный Иван, как и принято, в сказке про дурачка стал раскачивать язычок с еще большим усердием.

-Да прекрати ты дурак!

Матерый воин схватил за язык, но Ваня видимо решил, что от зловредности, и всадил кулаком в пах. Тот отскочил и дико завизжал, в кулачной забаве нет равного Ване! По крайней мере, в селе. Наблюдавший за этим тиун, хлестнул дерзкого огольца нагайкой, тот и на него ринулся с кулаками. Стоящий с боку ратник успел подставить подножку, недоросль растянулся, копье кольнуло в бок.

Тиун коротко приказал

-На цепь в холодную. После вину разберем.

-Отпустите его! Он только с виду большой, а сам дитя малое не разумное.

Артемид встал на колени.

-А ты кто!

-Я батя сего огольца!

-Ну, вот батя! Взять и его в холодную! А будешь реветь сто плетей!

Обоих увели по дороге, хорошенько натолкав в шею. А толпа еще более потеснилась, если такой народный сполох значит татарин уже близко!?

Из церкви с протяжным пением вышел хор певчих. За ними двигалась дюжина дьяков-ревунов с дымящимися кадилами. Затем торжественно выплыли десять священников в золотых ризах серебряными в камушках крестами, дряхлый епископ слегка прихрамывал двое крепких послушников поддерживали церковного главу.

Вслед за священниками из роскошной церкви вышел князь Рязанский Юрий Ингваревич. Красный плащ, накинутый на широкие плечи, был обильно расшит жемчугами и драгоценными камнями. Полсотни лихих дружинников с обнаженными мечами, в серебряных латах охраняли князя, отталкивая народ. За ним появилась жена, великая княгиня Агриппина Ростислава, снохи, жены сыновей и бояре, и прочая свита. Все в вызывающе роскошных нарядах — золоте и парче, сытые ухоженные выстроились вдоль паперти, в том месте, где обычно побираются нищие. Сам князь занял место в специально отстроенном каменном возвышении, тут была высланная бархатом скамейка, на случай если вече слишком уж затянется. В передних рядах выстроились старосты, многие в медвежьих и собольих шубах, вид преувеличено смиренный. Народ, сняв шапки, низко кланяется князю. Начал самый старший из старост. После не в меру затянувшегося велеречивого вступления последовал конкретный вопрос.

-Позволь мне спрос держать! Зачем собрал вече, чего надобно от народа Рязанского?

Согласно древнему обычаю князь трижды поклонился затихшей толпе.

-Слушайте православные — заговорил он усталым, потухшим голосом — По важному делу собрал я вас. Нависла беда над нами, надо нам вместе одной волей, одним сердцем одолеть судьбинушку лютую.