Витязи-клоны-1 Пасьянс смерти!

-Я же говорил тебе, не зарывайся! Одноглазка!

-А ты слепой! Ну, ерунда, новый глаз вырастет не хуже прежнего!

Лео машинально выдернул стрелы.

-А вид! Они тебя такой одноглазой запомнят! Пантера одноглазая!

К части Азазель она не стала вступать в перебранку.

-Ладно, побежали! Смотри, опять пустились в погоню, может, наведем на засаду.

Десятки тысяч нукеров и впрямь устремились за назойливой парой.

-Наших воев слишком мало, и у нас кончились сюрпризы. Уведем их в сторону, вымотаем коней!

Мульти-клоны бежали размеренным темпом, вдали от стрел, но на виду стотысячной стаи. Бег затянулся и стал надоедать преследователям, под татарами все чаще падали кони.

-Они заморились! Смотри, остановились! Ударим!

Пантера подмигнула единственным уцелевшим глазом. Леопардов полушутя певуче произнес.

-Я сыт на сегодня! Напился крови! Хватит застолья! Пора орать в поле!

-А я не шучу! Пургу не кручу! Не все готово к сплошной обороне!

Пантера высунула язычок слегка поддразнивая напарника.

-Я согласна, пора покрутиться быстрее! Биоробот электронные качели! Ноги в руки, словно птицы полети!

Леопардов постучал кулаком по голове.

-И я не кому не скажу, что я робота люблю! Хватит гнать ...уйню!

-Смотри Карлесон!

-Пантера, мы дети только по календарным меркам, какой Карлесон!?

Пантера ткнула пальцем в небо.

-Тот, у которого снесло крышу с петель!

— Крышу чаще сносит с ворот — мухомор тебе жареный в рот! — Леопардов показал розовый язычок, на нем был несколько ранок от стрел.

— Да наверху он! — поправила Пантера.

Хорошо знакомый силуэт главного шамана расплывчато чернел среди туч.

-Надоел он мне! Опять будет огоньком кидаться, и все мимо, а мы как зайцы вверх-вниз, вверх-вниз, туда-сюда, туда-сюда.

Пантера подняла вверх палец.

-Я поняла, нужна выбивалка!

-Чего!

-Ну, а как против Карлесона боролись!

-Я не читал это сказку, это не военный учебник.

-Не ладно, проволокой его. Даже если амулеты его и защитят, проволока его прикрутит и не даст колдовать.

-Гениально! Хотя на аркан он не ловится!

Пантера вздернула ресницы.

-Вот именно проволока. Золотая цепь из любовных чар. А теперь побегаем.

Бэки на сей раз был не особенно настойчив, промазав пару-тройку раз жирный шаман развернулся и ушел в высоту.

-Что быстро у "Карлесона" заглох мотор!

-Нужен крепкий кумыс для дозаправки!

Леопардов отломал ветку и швырнул вдогонку.

-Боится нас! Повернул педераст!

Пантера оскалила зубки, дальнейший путь был быстр и спокоен. Леопардов, правда, сохранял настороженность.

-"Карлесон" улетел, но он обещал вернуться!

-Вернуться, чтоб загнуться!

Азазель показала кукиш.

Лишь у лагеря, одни заметили движение, некий плач. Несколько тысяч воинов стояли хмурой толпой.

-Вы чего такие! Или победа вам не в радость?

Богатырь Балдак поднял голову, низкий голос казался замогильным стоном.

-Князь Федор умер. Стрела в горле.

Леопардов подскочил, одним махом подбежав к гробу. Пантера подошла, подчеркнуто спокойной походкой. Мульти-клон самец выдернул стрелку.

-Смотри Пантера, она очень странная, небольшая, но тяжелая из легированной стали, смоченная растительным ядом.

-Верно Лео! Сталь вылита волнами в форме змейки. Напоминаем рисунок на японских мечах — катана, но гораздо сложнее.

Леопардов нахмурился.

-Ниндзя! Наемники?!

-Не исключено. В Японии есть своя магия, и самые лучшие профессиональные убийцы. Их тренируют с раннего детства из поколения в поколение, к стати жестокие методы подготовки Белого Легиона — лучшей части Белой армии мы у них переняли.

-Чем больше врагов, тем краше война! Бросать меньше слов, война не игра! Иван Леопардов, вдруг захотел затянуться самокруткой. "Дикая мысль, табак лишь разрушает живые клетки". Может урусы потому такие здоровые вои, что еще не успели обрасти вредными современными привычками.

. ГЛАВА Љ 21.

Красно-желтый шатер с золотым драконом на макушке, был восстановлен и вновь возвысился над монгольским станом. В шатре пировали и проводили совещания, обычно совмещая обильное возлияние арзы, хорзы, кумыса, медовых и спиртовых напитков с обсуждением важных вопросов. В последней стычке тумен "непобедимых" понес такие большие потери, что нуждался в срочном пополнении. Обычно, в этот самый престижный отряд брали лучших воинов из других туменов. Но Батый, во-первых, хотел, что бы рядом с ним было побольше коренных монголов, а во-вторых, стремился ослабить надменного Гуюк-хана.

-Я джихангир целой вселенной. И как верховный командир всех монгольских войск, повелеваю! Изъять из трех прибывших туменов шесть тысяч воинов.

-Нет, никогда.

Гуюк вскочил, вытянувшись тетивой.

-За не подчинение приказам джихангира в условиях войны полагается смерть!

-Руки коротки!

Гуюк выхватил саблю. Кюлькан-хан потянулся к громадной секире. Наследник верховного кагана шипел.

-Меня назначил командиром сам верховный великий каган всех монголов Угедэй. А если ты в силу своей глупости потерял половину своей охраны, то тебя надо судить.

Царевичи и даже часть темников зашумела. Серия тяжелых, хотя и не столь невосполнимых для громадной армии потерь, в последнее время поколебала авторитет Бату-хана. Субудай понял, что пора разрядить обстановку.

Его низкий раскатистый голос, обладал способностью охлаждать самые горячие головы.

-Хватит, к нынешним утратам не хватало еще своими руками обагрить землю священной монгольской кровью. Давайте бравые батыры выйдем перед тремя туменами Гуюк-хана и объявим — пускай, кто хочет, вступает в тумен "непобедимых". А убывших бойцов, мы заменим добровольцами из других туменов.

Гуюк-хан попытался возразить, но Субудая поддержали другие темники.

-Джихангир не может лишить тебя права командовать, туменами отданными в твои руки Верховным каганом и Великим Императором всех монголов, но ни кто пока он джихангир никто не может лишить его права, перетасовывать кадровый состав своих армий.

Лицо Гуюка стало серым.

-Мой отец очень скоро лишит тебя поста джихангира!

-Нет у него такого права. Его может сместить только великий сабантуй всех командиров и монгольских ханов.

Темник Бурундай был помилован Батыем по мудрому совету Субудай-Багатура и наиболее рьяно защищал наследника рода Джучи.

"Бешеные" Субудая стояли наготове. Джебэ один из великой четверки лучших командиров Чингиз-хана демонстративно достал внушительный лук, его меткость была легендарной.

-Гуюк-хан, забыл заветы нашего деда. Он повторяет ошибку, которую допустили урусы на Калке, их было пятьдесят тысяч, а нас тридцать. Но русская армия была разделена на четыре части, четырьмя князьями. Да простит нас Император Угедэй!

Угрожающее движение неожиданно подействовало, Гуюк понял, что можно и не выйти живым из шатра, тем более что практически все темники ставленники Субудая и, они были, разумеется, на стороне Бату-хана.

Замена прошла легко, добровольцев желающих вступить в самый могучий тумен было гораздо больше чем нужно. Субудай-Багатур постарался таким образом произвести замену, что бы под командование у Гуюка осталось как можно меньше коренных монголов. Наследник кагана, орал требовал себе как можно более сильных воинов из других туменов. А заодно пытался превысить боевой лимит. Перебранка затянулась, утомив и вымотав всех. Батый вернулся в шатер, под копытами коня хрустела ледяная корка. Только глядя на подаренного жеребца джихангир смог успокоится. Диковинная шкура была не просто вороной масти, она напоминала зимнее море, а грива курилась серебряным в искорках дымом.

-Кони это величайшая ценность. Как бы мне хотелось стать богом и обратить всех людей в златогривых коней! Хотя и серебро мне по нраву. Бату-хан ласково как любимую девушку погладил бархатную гриву, зарывшись в нее лицом, вдыхая пряный терпкий запах. Всю ночь ему снились кошмары, а в довершение ко всему, задул студеный режущий ветер, гоня горы окаменелого инея. Ближе к утру вихрь стал ураганом, свалив роскошный кроваво-золотистый шатер хана, и повалил на громадный костер. Слуги в панике носились, стремясь прикрыть драгоценные вещи и золотой в камушках трон. Ярко расцвеченный драгоценностями павлин поднялся в воздух, он был довольно легок и пустотел, махнул крыльями, подхваченный воздушными потоками унеся в степь. Юрты засыпались по верху сугробами, многие воины и даже часовые зарылись в снег, свернувшись сурками.

Субудай с трудом выбрался из-под завала.

-Шаману урусов накликают на нас беду. Я думаю сейчас, белые мангусы снова ужалят.

Опытный Субудай оказался прав. Пантера бегом умчалась в Рязань, а Леопардов, с группой наиболее подготовленных воинов вновь ударил по лагерю. Ураган мешал, эффективному применению стрелкового оружия, и позволил практически избежать потерь. Правда, укол был почти булавочным, бомбы и огонь закончились, а одними мечами и ядовитыми иглами слишком много не уничтожишь. Когда рассвело и ураган под утих, монголы повылезали из сугробов, согреваясь крепкой хорзой. Еды было мало, воины роптали, все ждали приказа выступать, а многие хотели назад в степь подальше от адских лесов. Бату-хан шествовал в роскошной шубе из уссурийского тигра-альбиноса, с горностаевым воротником. Ему подвели вороного коня, и он ускакал, в сторону белой юрты. Субудай спокойно убеждал джихангира, Батый энергично возражал.

-Все уже не могу. Я повелеваю — Гуюк-хан с тремя своими туменами должен идти к Рязани и овладеть этим городом.

-А ты все правильно обдумал? Если Гуюк возьмет Рязань, его авторитет резко подымится.

Одноглазый полководец потянул флягу с кумысом.

-Возьмет он! Подавиться, там два белых мангуса, каждый стоит больше чем два тумена! Будет ему секшим башка, а не Рязань.

Субудай тяжело вздохнул.

-Гибель еще трех туменов, не прибавит другим боевого задора.

-Ну и не надо! Я думаю, наш японский друг позаботиться об "гавнюке" — Гуюке, а сразу три тумена в бою не полягут, кони у них быстрые убегут. Кюлькан-хан пойдет совместно с Бурундаем к Коломе. Туда как донесли разведчики, Суздальский князь послал или должен послать старшего сына и шесть сотен дружинников. У Бурундая дар, нарываться на неприятности и подставлять чингизидов. Объявите приказ!

Одноглазый полководец кивнул, вновь смочил крепким напитком свое необъятное горло.

Голос старого барса звучал размерено и спокойно.

-Я думаю, что может быть, урусы после победы утратят осторожность.

Крестоносец Пэта рассказывал мне сказку о царе Пире. "Еще одна такая победа и я останусь без войска!"

-Это он Пир так сказал? Ну и дурак, армия моего деда Чингиз-хана росла с каждой победой, к ней присоединялись все новые и новые батыры!

Батый нетерпеливо подхлестнул коня.

-Вызови ко мне шаманку Керинкей-Задан. Пускай погадает и поможет вычислить главных моих врагов.

Несколько рослых нукеров под командованием верного Арапши направились к приземистой черной юрте, громадный дуб, нависающий над юртой покрылся колючками и казался чудовищем. Нукеры явно оробели, им пришлось отгребать руками снег, а когда они откинули кошму, по ним пальнуло огненным шаром. Ослепшие монголы ринулись в рассыпную, тут же к юрте подскочила целая сотня. Шаманка пальнула еще разок, на сей раз, дело обошлось легкими ожогами. Лишь у одного монгола обуглилась голова, а шлем испарился. Нукеры связали колдунью, и на носилках доставили к "Императорской" уже восстановленной юрте.

-Развяжите ее и дайте хорзы!

Скомандовал Арапша. Крепкий напиток подействовал оживляюще, глаза у шаманки обрели осмысленное выражение. Керинкей-Задан набычилась и вошла в дверцу с важность царицы преисподней. Даже "непобедимые" трепетали перед могучей предсказательницей способной разговаривать со святыми онгонами, повелевающей стихиями. Гуюк уже отбыл, остались в основном ханы, преданные Батыю. Каган сидел в вышитом золотом и рубинами китайском халате, Пэта в плаще с алмазной свастикой стоял сзади. Крестоносец-тамплиер тоже имел понятие о колдовстве и знал заклятия оберегающие от бесовских сил. Джихангир явно нервничал.

Шаманка преувеличенно громко звякнула побрякушками, пала ниц, затем вновь вскочила, ее руки тряслись и ходили ходуном.

-Я надеюсь, что ты уже отошла колдунья!

Бату был хмур, словно у него болел зуб.

Шаманка уставилась на Батыя горящим безумным взглядом.

-Повелитель гроза всей бескрайней Вселенной

Ты падение грозного в ярости беркута!

Твоей силою быстрой и в веках неизменною

Будет тьма тем врагов в бездну свергнута!

Для чего ты призвал меня низкую, скверную

Не достойна, сандалы тебе развязать на ногах!

Бату ответил в такт.

А затем что я знаю тебя как пророчицу верную

Растолкуй мне что боги поведали в снах!

-Моя сила растет, я могу предсказать!

Беды в прошлом не в счет, надо всех убивать!

Шаманка закатила глаза. Были видны лишь белки. Бату-хан выглядел предельно уставшим, лицо опухло, голос дрожал.

-Сон был ужасен, он расстроил меня, помутил разум, надорвал сердце. Вызови желтых духов — онгононов семидесяти сторон вселенной. Пусть дадут мне совет идти вперед или ждать лучшей погоды. Ударить на Рязань или на более богатый Киев. А может повернуть к синему морю и кочевать в теплых долинах?

Шаманка оскалила зубы.

-А где Бэки?

Громадный в сверкающих доспехах Пэта провел ладонью по горлу, алмазная свастика на плаще шевельнулась словно паук.

-Он нам не нужен, лоб он контужен, опять все испортит, прихлопнут в форте!

Задан затряслась, затем, достав красный кожаный мешок, сыпанула в костер разноцветного порошка. После отшвырнула от пояса зубья дракона. Заклубился густой багровый дым, запах дурманил и был в тоже время приятен. Шаманка покраснела, ее голос обрел певучесть.

-Я увижу мрачный сон, все во сне как наяву

С дымом ужас унесен, что ты видел все пойму!

Неожиданно для всех сидящих в юрте, густой туман приобрел, конкретные очертания в воздухе возникло отчетливое видение. Вот первым появилось изображение самого Бату-хана, грозный блистательный джихангир во главе неисчислимого войска. Конная лавина сметает и сжигает все на своем пути. Горы трупов и толпы, бегущих урусов пленные на арканах. И тут на небо набегает темно-фиолетовая туча, из нее начинают сыпаться раскаленные уголья. Конные ряды смешались, воины загорались и валились с коней. Громадные красные, как буйволиное мясо враги-мангусы обрушились на заколебавшиеся войска. И среди них было два ослепительно белых ангела с мечами и крыльями, вроде тех, что Батый видел на иконах в Православных Булгарских храмах. Эти ангелы, подскочили к девятихвоистому знамени и срубили его, бросив обломки под копыта коней. Битва набирала кровавые обороты, каждым шагом посланники неба становились все больше и больше, обретая знакомые черты. Мечи белых херувимов с каждым взмахом срубали по тумену, обращая в горы трупов монгольскую армию. И вот выросший до великана Леопардов поднял на клинок Бату-хан, подбросил его вверх. Исполинская Пантера взмахнула обоими мечами, разрубив одним мечом джихангира, а другим клинком вороного Рязанского коня. Леопардов своим веерным ударом дорубил в полете останки Бату-хана.