Музыка души (Общий файл)

— Нет. Спасибо, госпожа Карелия, — ответил он. — Я хотел бы поговорить с вашей дочерью, если позволите.

— Конечно-конечно, — запричитала Кия. — Я оставлю вас и буду на кухне, если что.

Услышав, как поспешно Кия ретировалась на кухню, я стала ждать продолжения.

— В первую очередь, я пришел узнать, как ты себя чувствуешь в нашем мире? — голос Анакреона был размеренным, спокойным и ровным.

— Все нормально, — несколько удивленно отозвалась я.

— Вам нравиться жить той жизнью, что вы ведете? — последовал еще один странный вопрос от мага.

— Меня окружают саамы добрые люди на свете, — начала я, погрустнев. — Благодаря ним, я могу что-то делать по дому, разговаривать с людьми, но мне хотелось бы чуть-чуть больше. Понимаете? Мне бы хотелось заняться чем-нибудь, что помогло бы скоротать время. Мне тяжело сидеть все время в темноте и ничего не делать. От этого темнота может проникнуть в разум, — совсем тихо закончила я.

— Вот оно что, — задумчиво протянул Анакреон. — Что ж, у меня есть для тебя предложение от знакомого мне человека, который хотел бы видеть тебя на своей работе. Мой знакомый работает в городе в лавке цветов. Услышав о слепой девушке, он решил предложить вам работу. Мистер Кверкус сказал, что зрение там не нужно: цветы можно распознать и по запаху.

— Но добираться... — хотела я сказать, хотя очень хотела попасть на работу в цветочную лавку.

— Мистер Кверкус живет недалеко от вас, и он возьмет на себя ответственность каждое утро заезжать за вами, — перебил маг. — А вечером отвозить вас домой.

— Это так неожиданно, — растерянно пробормотала я. Мне ужасно хотелось согласиться, но:

— Боюсь, что буду там мешать и...

— Не будете, — снова перебил меня Анакреон. — Кверкус поможет вам ориентироваться в его лавке. Вы уже довольно сносно говорите на нашем языке, хотя все портит неизвестный акцент.

Я не могла устоять перед таким предложением, и за какой-то день моя жизнь круто изменилась так, как я этого хотела. Теперь Кие и Гризу не будут волноваться за меня и мое будущее. Я буду теперь часто посещать город, только я не ожидала, что с кем-нибудь там познакомлюсь. Только... немного странно, что маг помогает мне, что я и выразила словами.

— В нашем городе все построено на взаимопонимании и поддержке, — объяснил Анакреон. — Если я могу помочь — я должен это сделать. А вам я должен помочь вдвойне. И это не потому, что вы слепы, а следовательно беспомощны. Нет. Я верю, что слепота не делает вас слабее. Но в нашем мире есть собственные законы. Получить достойную работу могут только те, кто имеет Дар. Те же, у кого он отсутствует, приходится довольствоваться лишь грязной работой. Конечно, в нашей стране и в частности в этом городе стараются сделать все, чтобы такого неравноправия не было. И это только потому, что безДарных у нас очень мало, и мы можем себе позволить устроить такого на нормальную работу. Собственно, я веду к тому, что ты относишься как раз к тем, кто Дара не имеет.

— Вот как, — заметила я, не чувствуя огорчения. — Спасибо вам, — поблагодарила я. — Конечно, я согласна работать в лавке мистера... Кверкуса и помогать ему. Только... хотелось бы предупредить, что мне потребуется некоторое время, чтобы привыкнуть к своему новому статусу.

— Не волнуйся. Кверкус прекрасно это понимает, — успокоил маг. — Он даже поможет вам быстрее сориентироваться.

— Хорошо, — с облегчением вздохнула я. Казалось, что еще чуть-чуть, и я уговорю мага не брать меня на работу, поэтому я просто сказала:

— Тогда вы можете передать мистеру Кверкусу, что я с радостью принимаю щедрое предложение и готова начать работать тогда, когда он сочтет необходимым.

— Я так ему и передам.

Ночь перед моим первым почти самостоятельным выходом из дома прошла для меня почти без сна. Было страшно и в то же время хотелось, чтоб побыстрее наступило утро. Поэтому уснула я только перед восходом солнца.

— Лера, вставай, — Кия была настолько добра, что согласилась меня будить по утрам, пока я не привыкну вставать сама.

— Мистер Кверкус уже ждет тебя.

— Уже?! — немедленно вскочила я, едва не запутавшись в одеяле.

— Не волнуйся, — мягко рассмеялась Кия, помогая выбраться из постели. — Мистер Кверкус любезно согласился подождать.

Но, не смотря на это замечание, я все равно постаралась сделать все намного быстрее, отчего у меня добавилось несколько шишек.

— Все, я готова, — немного запыхавшись, произнесла я. Нервно отдергивая платье и теребя в руках теплый плащ, я вошла в гостиную.

— А вот и вы, — услышала я мягкий бас незнакомого голоса. Мне сразу представился небольшой, немного толстенький человек, возраст которого указывали только тонкая сеточка морщинок, а глаза все так же молодо, озорно поблескивали.

— Приятно познакомиться, мистер Кверкус, — протянула я руку для рукопожатия.

— Взаимно-взаимно, моя дорогая, — пожимая руку, ответил он. — Я могу подождать, пока ты позавтракаешь.

— Не стоит, — помотала я головой, от чего волосы брызнули в разные стороны. Смутившись, я провела рукой по волосам, приглаживая их. — Утром я не ем. То есть ем, но мало.

— Я положила в корзинку достаточно пирожков, чтобы ты в любое время могла подкрепиться, — вставила Кия, волнение которой я ясно почувствовала. Она напомнила мне тех матерей, которые с тревогой провожали своих чад в школу, наставляя их и предостерегая. И мне даже вспомнился случай. Было это давно. Еще когда я ходила в первую школу... Как же давно это было...

Мы сидели за партами и во все уши слушали своего учителя, когда один из моих одноклассников достал из портфеля пирожки, заботливо упакованные матерью, и начал их с аппетитом уплетать не скрываясь. Немного растерянная учительница спросила его, почему он на уроке ест. Тогда одноклассник ответил: "Моя мама сказала, чтобы я, когда проголодаюсь, поел. Вот я и проголодался...".

Эти воспоминания вызвали у меня улыбку, которая выражала и благодарность за заботу, и печаль о давно ушедших временах.

— Спасибо, — поблагодарила я.

— Не беспокойтесь, госпожа Карелия, ваша дочь не будет голодной, заверил хозяин цветочной лавки. — Тогда нам, пожалуй, пора.

— Будь, пожалуйста, осторожна Валерия, — взволнованно сжала мою руку Кия.

— Непременно, — серьезно кивнула я.

— Мистер, вы приглядывайте за ней, — услышала я Гриза.

— Глаз с нее не спущу, — торжественно пообещал Кверкус, беря меня под руку. Его ладонь была теплой и сухой, как у Гриза. Только у моего приемного родителя она была с мозолями, загрубевшей от постоянной тяжелой работы.

Переступила я порог дома почти без страха, настолько мое волнение было велико. А у дома на гравийной дорожке нас уже ждала двуколка. Лошадь, запряженная в нее, нервно фыркала и поддергивала головой; звенела сбруя — вся эта музыка, которая, казалось бы, не должна звучать в такое раннее время, овладела мною, и страх исчез совсем. Осталось только чувство свободы. Теперь стены гостеприимного дома не казались мне защитой, точнее помимо защиты появилось и чувство того, что все это время я была в добровольном заточении. И вот, я, наконец, освободилась! Как же приятно ощущать свежий ветерок, слышать новые звуки и угадывать, что это. Внимательно внимать разговору мистера Кверкуса и узнавать много нового.

Сам Кверкус, без хвастовства, отличный садовод: он выращивает на своей плантации за городом огромнейшее количество разнообразнейших цветов, семена которых привезены из самых дальних уголков мира. Плантации утеплены, а некоторый особо чувствительные растут в оранжереях, поэтому он имеет возможность продавать цветы круглый год. А так как в городе таких лавочек мало, то Кверкус процветает.

Хозяин лавки объяснил мои обязанности, которые поначалу меня немного удивили. Как выразился мистер Кверкус, из-за того, что у меня перестал работать один из органов чувств, то все остальные должны были обостриться. Поэтому он совершенно уверен, что у меня хорошее обоняние, которое поможет мне гармонично составлять букеты.

— Ты как никто лучше справишься с этим, — убежденно заявил он. — Вот мы и приехали, — неожиданно остановил коляску Кверкус. Оказывается, пока я внимала рассказу, мы уже были в центре города. Небывалый случай, когда я настолько отвлеклась, что пропустила такой момент.

Мистер Кверкус помог мне спуститься на землю и повел в лавку. Когда дверь в нее открылась, над нашими головами тихо и ласково зазвенел колокольчик, словно радуясь возращению хозяина и приветствуя гостя. Когда же я шагнула в помещение, я не удержалась от изумленного возгласа. Такое количество разнообразнейших запахов ударило в нос, что некоторое время у меня раскалывалась голова, пока я не привыкла. Но самой удивительное было то, что некоторые запахи витали отдельно, совершенно не сочетаясь с другими, а некоторые вплетались друг в друга, образуя новый необычный аромат.

— Боюсь, что первое время уйдет только на то, чтобы запомнить, какой запах к какому цветку относится, — ошеломленно произнесла я.

В лавке находились и те цветы, которые были мне знакомы: розы, лилии, фиалки, маки, астры, даже одуванчики, колокольчики и ромашки. Но больше все-таки было тех, о которых я даже не слышала. Названия были такими же причудливыми и разнообразными, как и запахи. И пока я запоминала их, я одновременно отмечала в сознании положение кадок в лавке и всего того, что могло бы мне понадобиться во время работы. Мистер Кверкус по праву мог гордиться своей коллекцией цветов, ведь некоторые из них были очень капризными и требовали бережного и нежного обращения.

— Как же они не вянут здесь? — поинтересовалась я однажды, когда мы возвращались вечером.

— О, это мой маленький секрет, — хитро отозвался торговец цветами. — Один наш общий знакомый маг помог мне с этим. Немного поколдовал в лавке, и теперь мои цветы не вянут очень долгое время. Даже когда их приобрели покупатели, то растения держат свою первоначальную свежесть, словно только что сорванных, еще очень продолжительное время. Посетители этому очень рады. Хорошо иметь в друзьях мага, не так ли? — рассмеялся Кверкус.

Позднее я пробовала составлять букеты из тех цветов, которые я знала и запомнила. Причем руководствовалась запахами, а внешний вид готового букета оценивали Кверкус или еще один его работник, Гарри, который помогал с перевозками.

Так незаметно прошла неделя. Теперь выходные дни я проводила в городе или в саду в компании своих приемных родителей. Но ни Эррикель, ни Рик больше не навещали нас.

Вторая неделя работы в цветочной лавке была предпраздничной. Покупателей было как никогда много, и мне пришлось помогать по мере своих скромных сил. Постоянные клиенты уже знали о слепой цветочнице, которая составляет, по словам Кверкуса, прекрасные букеты. С ними было работать легче всего, но были и те, которым было очень трудно угодить. И когда поток покупателей иссяк, я с облегчением присела на табурет.

— Может чаю? — предложила я мистеру Кверкусу.

— Не помешало бы, — отозвался он, расставляя новые кадки с цветами. Но когда я уже встала, чтобы отправиться в небольшое помещение, как колокольчик над входной дверью возвестил о новом посетителе.

— Милорды? — услышала я удивленного Кверкуса и невольно села на стул. — Какая приятная неожиданность.

— Мы слышали, — сказал кто-то веселым глубоким и сильным голосом, — что у вас, мистер Кверкус, появился редкий цветок, который уже нигде не сыщешь. И я с братом решил увидеть его.

— И что же это за цветок, милорд? — вежливо поинтересовался Кверкус.

— Надеюсь, вы поможете мне и узнаете его по описанию. Брат? — в голосе незнакомца я почувствовала улыбку.

— Этот цветок очень хрупкий и нежный, — с первых слов я узнала его, сердце бешено заколотилось у горла. — У этого прелестного цветка самые удивительные глаза на свете. Такой цвет может быть только у цветов сирени, — я все ниже и ниже опускала голову, надеясь, что мое красное лицо не бросается в глаза. — А волосы, волнами сбегающие вниз и ничем не сдерживаемые, блестят серебром. — Вздрогнув, я понадеялась, что это просто сравнение и ничего больше. Я же не могла поседеть раньше времени. Или могла?

— А имя у этого цветка есть? — со смешком осведомился Кверкус.

— Есть, — ответили ему. — Имя такое же прекрасное и необычное — Валерия. — Мое имя он назвал так, словно позвал меня, поэтому у меня невольно вырвалось:

— Эррикель...

— Ну вот. С каких это пор ты обращаешься ко мне так официально? — с упреком спросил он.

— А с каких это пор я стала цветком? — задала я глупый вопрос.

— Эрри-и-икель, — пропел голос, который я услышала первым, не давая ответить Эррику.

— Замолчи, Марль, — резко оборвали его.

— Молчу-молчу, — усмехнулся он. — Но было бы весьма вежливо с твоей стороны представить нас друг другу, ты так не считаешь?

— Валерия, — ко мне подошел Эрик и взял за руку. — Того, кого ты сейчас слышала, такого веселого, это мой брат Марль. Брат, это Валерия, о которой я тебе рассказывал.

— Рад с вами познакомиться, Валерия, — Марль забрал мою руку и поцеловал ее. — Наконец, я увидел ту девушку, о которой грезил мой брат. Я тоже поражен.

— Марль, если ты сейчас же не прекратишь смущать девушку, ты будешь поражен уже моим кулаком, — грозно прорычал Эррик, а потом снова взял мою руку, чем вызвал мою сконфуженную улыбку.

— Я очень рад, Валерия, что ты перестала сидеть дома и осмелилась даже работать.

— Да, я тоже, — тихо отозвалась я. — Это все благодаря магу Анакреону и мистеру Кверкусу.

— Мистер Кверкус, вы не будете против, если мы похитим у вас столь ценного помощника? Обещаем к вечеру доставить ее домой целой и невредимой.

— Валерия? — решил поинтересоваться хозяин лавки.

— Только если вы не против...

— Что ж, почему бы и нет? Этим двоим я могу тебя доверить. Идите уж, — разрешил Кверкус. — Все равно я собираюсь скоро закрывать лавку.

Со спокойной совестью и поддерживаемая под руку Эрриком, я вышла из магазина.

— Марль, — недовольно позвал своего брата Эррик. — Возьми Валерию под руку.

— Как скажешь, Эррикель, — с усмешкой отозвался он.

— А куда мы идем? — решила я, наконец, поинтересоваться.

— В одно место, где делают превосходное мороженое, — жизнерадостно ответил Марль.

— Мороженое!? — удивленно переспросила я.

— Ну, да. Мороженное — это... — он решил, что я не знаю.

— Нет-нет, я знаю, то это. Просто удивлена, что тут оно есть, — со смехом перебила я старшего из братьев.

— А мы думали тебя удивить, — разочарованно протянул он.

— Марль, мороженое, этот уже старый метод, — язвительно сказал Эррикель.

— Ах, да, как же, — хмыкнул его брат. — Сейчас же в моде всякие стихи и песенки. Может, послушаем барда? — ехидно поинтересовался Марль. — Или в Борне не предвидится сносного менестреля? — странно, эти пикировки были адресованы именно Эрику. Только причем здесь он? — Вот вы, Валерия, слышали барда Рика Серебряный Голос?

— Я слышала, что он приезжал на День Осени, — осторожно ответила я. — В то время я еще не выходила из дома.