Лист сорок четвертый. Доктор сказал — в морг!
(обрывок ленты от радиотелетайпа)
Неделя пролетела — словно корова языком слизнула. Лето вошло в полную силу. Жаркое, яркое, душное. Сегодня пускали первую нитку водопровода, от насосной станции до центральной площади. Ради такого дела пришлось выползти на солнцепек в самый полдень. Думала, помру. Вообще-то я тепло люблю, но не до такой степени. Вышло весьма пристойно. С речами и микросалютом... Магниевая шутиха полыхнула над крышами, подобно атомной бомбе из старой кинохроники. Двойные тени вокруг легли. Хорошо, что были темные очки. Фонтан сделали нетипичный. Совмещенный с водоразборными трубками по периметру, что бы было удобно наполнять ведра, длинным каплеобразным выступом, для удобства зачерпывания в поилки и широкой чашей "для детишкам поплескаться"... Слив двойной, по уровню воды и "грязевой" — в самом глубоком месте. На скульптуры и украшения ресурсов нет, но вся арматура — медная, без дураков. И подающая труба — тоже... Литейка наконец-то заработала в полную силу. Можем себе позволить. Возить трубы авиацией — моветон...
Когда (если) подрастут деревья в разбитом вокруг фонтана скверике — получится уютное местечко. Пока — не особенно. Когда включили воду и везде ударили струи — народ кинулся поближе, а я чуть постояла — и в тень. Под арку... Спасаться от пекла. Там и пересеклась с молодым Конецпольским. Он, оказывается, рядом прогуливался (кто его знает, с умыслом или случайно). Раскланялся, как с доброй знакомой... Поговорили... Поразительно! Совсем другой человек, чем мне раньше представлялся... Галантный, остроумный, для своего времени изрядно начитанный. Развлек свежими сплетнями... Офигеть! Под впечатлением, решила дополнить "записки о грустном". Иначе, на скрижали истории попадет тот бред, что он пересказывал... А оно мне надо?
(светло-желтый лист рисовой бумаги, "с серпом и молотом под короной" и монограммой "N" сверху)
Никогда не верьте, что политика — это грязное дело. Она — сплошная вонючая грязь, типа векового дерьма, что выкачивали из цистерны под фундаментом центрального донжона. Будь моя воля, на некоторые сборища ходила бы исключительно в противогазе и полном костюме химзащиты. А нельзя... Приходится ковырять её (политику) ножом и вилкой, публично употреблять внутрь и улыбаться. Мать-мать-мать! По другому — никак. Если честно заявить, что власть, мягко говоря, невкусная и отойти в сторонку, то на свободное место сразу же ринутся сидящие на низком старте настоящие говноеды. Тогда небо покажется с овчинку. "Право на власть имеет тот, у кого она есть. Можешь подчинять других людей — пользуйся. Не умеешь — извини!" Это не мои слова, это я Барона перфразировала...
По настоящему хороших людей — всегда мало. Остальные только кажутся хорошими, пока это не требует слишком значительного напряжения сил. И где у каждого этот предел — фиг его знает. Приходится принимать в расчет "запас прочности", вносить коррективы в организацию... а там и до Оруэлла недалеко. Ну, помните: "Любая власть обязана заставлять людей страдать. Только тогда можно быть уверенным, что они выполняют волю руководства, а не свою собственную". Ох! С человеком (который звучит гордо) воленс-ноленс приходится обращаться, как с хищной обезьяной в зверинце. Провокация... Поощрение... Наказание... Закрепление образа доминанта...
Тогда, в приемном покое Медицинской Башни, предполагалось устроить совсем небольшой спектакль и внедрить в сознание у потерявших берега потаскушек образ "коллективного отца"... Попугать их, поругать и отпустить с миром во взрослую жизнь. А вышел натуральный шоковый импринтинг, грубый и ультимативный. Барон, после пробной проповеди, остался настолько доволен результатом, что буквально настоял на "продолжении банкета". То есть, очевидно, что полячки испугались. Но, никто не думал, что они перепугаются до такой степени. И кого? Меня с санитарками... Раз так — куй железо, пока горячо. Доводи процедуру перевоспитания до конца. Дословно иезуит выразился примерно так — "В бога эти курвы ещё верят, но гнева его уже не боятся". Вывод? Надо действовать! Быстро-быстро внушить им отвращение к беспорядочным половым связям на уровне подсознания, но уже по рациональным мотивам... Natalie! Debes, ergo potes (ты должна, значит — можешь)! И он прав, старый изверг...
Больше некому. Потому, что пока я на башне считала ворон, произошли паршивые события... Дневной "Гигант", вместо очередной партии малышни, привез в дырявом брюхе кучу раненых и убитых. Наших ребят. Лихая авантюра, предполагавшая атаку и захват целой перевалочной базы, где одновременно скопилось три каравана выжидавших удобной оказии компрчикосов, кончилась катастрофой. Профессиональные торговцы детьми — не трусоватые польские паны, и даже не татары с казаками. Те — любители, а компрачикосы — профи. Люди деньги зарабатывают! Драка, посреди сельской застройки, получилась долгая, кровавая и отчаянная...
На то, что бы убрать шкодливых панночек "куда угодно, но подальше" мне дали целых пятнадцать минут... Хоть к черту на рога! Что бы, когда в приемный покой хлынет поток "трехсотых", рядом их и духу не было. Парни — злые. История с массовым заражением их товарищей венерическими болячками получила огласку. Как бы не случилось беды... Одно хорошо — несколько свободных от дежурства ребят успели подтянуться на процедуры. Они мне хорошо подыграли. Заодно и подсказали, куда перебираться. Я второпях не сообразила... Поскольку труп золотоволосой пора тащить в анатомичку (свою роль она отыграла до конца), то что мешает устроить туда же экскурсию для всех? Великолепная мысль! В морге наверняка тихо, просторно... и очень, очень познавательно!
P. S.
А что воспитуемых загоняли в подвал ссаными тряпками — клевета. Подумаешь, сзади процессию замыкала дюжая санитарка со шваброй... Ей всё равно с нами по пути было. Честно-честно!
P. P. S. Маленькое отступление. Кроме цеха переработки "биологического материала", действующего с прошлой осени, как-то между делом у нас завелся настоящий анатомический музей (в худшем или лучшем значении этого слова). Herr Франкенштейн (как его зовут на самом деле уже забыла) — мужчина серьезный. К делу отбора и "увековечивания" любопытных биологических экспонатов относится ревностно. До нашего тут появления он прозябал простым, никому не нужным таксидермистом. А оказалось — талант. Специфический... Из категории — "Мертвое сделать живым? Могу!". Сырья-то полно... Грех было не привлечь его к обработке наиболее показательных "экземпляров". По горькой иронии судьбы, именно отдел венерических заболеваний представлен наиболее полно... Все формы развития сифилиса! От приобретенного, до врожденного... Часть — трупные препараты, обработанные "в голландском стиле", кровеносные сосуды наполнены цветным раствором, отчего они выглядят как живые. Часть — слепки из цветного воска. Не отличимые. Кажется, есть ещё окрашенные деревянные модели. В "стиле эпохи" не заточенные в банках с формалином или закрытых ящиках, а свободно сидящие или лежащие под прозрачными крышками из плексигласа (для защиты от пыли)... Крышку можно откинуть и рассмотреть интересные детали подробно. Жуткое местечко. Но, безусловно полезное. За его создание сама Дарья Витальевна выписала мастеру почетную грамоту плюс диплом "доктора патологоанатомии". Через голову ученого совета. Там же, второпях, проименовала его Франкенштейном. А он теперь на это имя отзывается... Цветные фото местных экспонатов тоже впечатляют слабонервных, но эффект заметно слабее. Правильно, что мы сюда приперлись. Кстати, присутствие в процессии санитарки становится понятным и мотивированным. Кажется, именно её, пару раз, я видела в компании "почтенного доктора" вне служебной обстановки. Насчет сожительства и ведения общего хозяйства не скажу, свечку над ними не держала, однако взаимная симпатия налицо. Похоже, переживает. А может и ревнует... Имеет право, чо... Рассуждая приземлено, тело золотоволосой, для "венерической коллекции" — сущая находка. Этакий вступительный аккорд. Самая ранняя стадия сифилиса, что только можно обнаружить визуальным осмотром. Зато живые молоденькие барышни нетяжелого поведения, для одинокого мужика — соблазн. Да ещё какой! Получается, что тетка тут — самодеятельный сensor morum (блюститель нравов).
(нежно-голубой лист рисовой бумаги, "с серпом и молотом под короной" и монограммой "N" сверху)
Доктора Франкенштейна на рабочем месте мы не застали. Может быть, оно и к лучшему. В освещенную лабораторию, наполненную обезображенными трупами, панночек наверное и шваброй было бы не загнать, а так ткнулись — ну, заперто. Ну, и двинули сразу на место. Благо что коды на замках учебных помещений стандартные, я их помню.
Зашли в гулкую темноту, подсвечивая путь огоньками зажигалок... Уложили тело на каменный стол у входа. Прикрыв дверь, парни двинулись вдоль стен — включать светильники. По экономной немецкой моде, почти нигде в Розенберге нет общего освещения. Только местное. Это при том, что электричество бесплатно. Давно же я тут не была. Пожалуй, с ранней весны... Капитально они тут обустроились... Не просто собрание экспонатов, а маленький лекционный зал. С санузлом (это правильно, вдруг кого сдурнит?), лавками, столами и шкафом с медикаментами. Обстановка, прямо, как в процедурной... Хотя, почему как? Впрочем, разберемся... Fiat lux! (Да будет свет!). И стал...
С чего начать? Тетка, мрачно на меня зыркнув, развернулась и принялась хлопотать над телом. Как будто для этого сюда и явилась... Истинная подруга анатома. Abeunt studia in mores (занятия налагают отпечаток на характер). Что-то меня на латынь потянуло... И скорее всего, она права — если не упустить время, то препарат выйдет роскошный. Сама технологию первичной обработки тел "ставила", чему теперь возмущаться. А мне с чего начинать? Оглянулась. Несколько десятков пар глаз смотрят с немым отчаянием. "А с нами что будет?" Психологическое состояние для внушения — отличное! Лампы разгорелись, крышки над экспонатами подняты, парни всё понимают правильно.
— Audi, vide, sile (слушайте, смотрите и молчите)! — будем надеяться, мой выговор не слишком похабен... Язык древнего Рима в Польше XVII века — символ высшей касты. Как там кричал один герой у Сенкевича? "Я шляхтич, я знаю латынь!" Интересно, а как же они до сих пор с ребятами общий язык находили? Из-за спин балансирующих на грани шока барышень мне дружелюбно подмигивают — начинай, подыграем. В курсе, зачем мы все сюда явились? Были здесь раньше? Тоже заинтересованы в результате?
Ну, держитесь! Касаться мертвого тела руками излишне (не хватало самой подхватить заразу), тем более, санитарка его уже раздела и чисто протерла. Воспользуемся карандашом как указкой. Очаги поражения кожных покровов видны превосходно... Догадываюсь, что наблюдать недавнюю знакомую неглиже, в мертвом и распластанном виде барышням неприятно. Особенно — входные пулевые отверстия между острыми девичьими грудками. А что делать? Зато ручаюсь, что они запомнят эту лекцию на всю оставшуюся жизнь. Итак! Bene dignoscitur, bene curatur (хорошо распознается, хорошо вылечивается)! (нахваталась афоризмов) Первая стадия "французской болезни" перед вами. Что будет, если её не лечить? Прошу пани... Не жмурьтесь и не отворачивайтесь. Возможно, это теперь и ваша проблема!
P. S. В городе шептали, что от моего голоса, во время лекции, дрожали стены и качались люстры. Сразу видно, что слухи как минимум "из вторых рук". Про люстры натуральная фигня. Где им качаться? Своды же! Потолок рукой достать можно (если подпрыгнуть). А вот про "громовой голос" — интересно. На самом деле я ни разу не повысила тон. На людей вообще нельзя орать... Крик — признак слабости и неуверенности. Другое дело психологическое восприятие сказанного. Это точно подмечено. Но, причем здесь я? Панночки сами ощутили себя "как громом пораженными". Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать... Ну, доктор Франкенштейн, ну, злой волшебник! Так наглядно обнажить язвы людской плоти — надо иметь талант... В сочетании с системой расположения тел (стадии прогрессирующей болезни по этапам, от легкой сыпи, до провалившегося носа и изуродованных костей, бугристых черепов и гниющих органов)... Ух! Одна мысль, что подобный ужас может случиться с тобой — парализует. Благочестивые церковные проповеди такого эффекта не дают. Иезуитам на заметку...
(бледно-розовый лист рисовой бумаги, "с серпом и молотом под короной" и монограммой "N" сверху)
На самом деле я не особо долго ораторствовала. Так, задала общее направление беседы... Не то место и не та ситуация... Оно мне надо? Чем ближе власть к простому народу, тем вернее она из "великой и ужасной" превращается в обычное "начальство". Азбука администрирования... У меня есть кому передать инициативу.
— Bursche, helfen sie bitte (парни, помогите пожалуйста)! — где-то я прочитала, что посещение влюбленными музеев весьма способствует укреплению романтических отношений. То ли особая атмосфера действует, то ли своеобразная интимная обстановка. Когда вокруг тебя безобразные монстры — поневоле будешь искать к кому припасть в поисках защиты. Что и наблюдаем. Замечательная иллюстрация к Новоселову. Хоть кино снимай.
Картинка назидательная до отвращения. Молодежь стайками разбрелась по подвалу, причем, за каждым курсантом хвостиком увязалась кучка девиц. Импритинг правильного поведения развивается полным ходом. Когда женщина балуется и не слушается, её следует сначала напугать, до мокрых трусов, а потом — "спасти и обласкать". С ролью "бездушного чудовища" я кажется справилась. Можно передохнуть и оглядеться. Между прочим, тетка уже закончила первичную обработку тела и уперев руки в боки с одобрением следит за мною... Жаль, что поговорить с нею сегодня не выйдет... Всегда интересно услышать мнение от человека совершенно другой культуры. Панночки, например, мне гораздо понятнее. О! Следующая партия курсантов подоспела. С медицинскими контейнерами и стерилизаторами. И тоже "на процедуры", надо понимать... "Сюда не зарастет народная тропа" Видимо, прием и первичная обработка раненых завершены. Пора напомнить народу о себе и о деле...
— Achtung (внимание)! Maedchen, legen Sie bitte ab (девочки, раздевайтесь пожалуйста), — именно здесь и именно сейчас, ага... Обстановка подходящая... Шприцы стынут. Добро пожаловать в солидарное общество!
Разводить деликатное обращение, в ходе медицинских процедур, при нашем хроническом малолюдстве непозволительная роскошь. Да и время жалко. Поэтому процедура "хорового иглоукалывания" упрощена до предела. Здесь хоть крыша и стены есть. А бывало, в чистом поле приходилось меры принимать. На первый-второй расчитайсь! Первым — приспустить штаны (обнажить торс, закатать рукав)! Вскрыть индивидуальный пакет! Протереть спиртом точку введения вакцины! Набирай! Доза — два кубика! В правую ягодицу — коли! А теперь — поменяться местами! Так за 3-5 минут, самообслуживанием, можно разом обработать многие сотни...
Лично я предпочитаю делать себе уколы сама. Задница не чужая. Абы кому родное тело не доверишь... На редкость дельная мысль! Аристократочки-то небось решили, что я собираюсь их принудить к оргии. Ха! Вон как злобно зыркают... Ладно, уговорили. Из гуманных соображений введем элемент демократии. Пускай выбирают — кому поручить собственную попу... Даже на их родном языке попробую растолковать ситуацию... Хорошо б исхитриться и тонко пошутить... Casta est, quam nemo, rogavit (целомудренна та, которую никто не пожелал)! Прямо по Овидию: "Смело, красотки! Чиста лишь та, которой не ищут; Кто проворней умом, ловит добычу сама". Догадались о чем речь? Несколько девчонок даже пытаются натужно улыбаться... Naturalia non sunt turpia (что естественно, то не стыдно)! Господи, какие же они внушаемые, когда умытые и растерянные.
