Пророчица

В гостиной после речи Ярины повисла режущая тишина. Он видел, как медленно поднялся Велес. Он подошел к Матери Крови, встал на одно колено и поднял голову. Яромир дернулся к другу, увидев, совершенно неуместную улыбку и сталь клинка во взгляде, но Кара остановила его, поймав за руку. "Не мешай!" — прочитал Яр в мыслях невесты.

— Благодарю, Мать, — наследник клана Крови обозначил кивок. — Я, Велеслав Всеволжский, прошу засвидетельствовать Матерей мое отречение от клана Крови. Водою кровь обернулась, вешним ручьем унеслась. Нет больше связи, нет больше долга. За свободу плачу одиночеством, но принимаю эту цену, — закончил он и резко выпрямился.

И вновь воцарилась бьющая по ушам тишина. Яр наблюдал за тем, как только что отрекшийся от всего вампир, отошел к двери и встал рядом с ней, прислонившись спиной к стене. Яромира удивляло то, что он вообще не ощущал эмоций Велеслава. Это было противоестественно. Эмпат, который ничего не чувствует, это уже точно берд. Тем более сейчас! Из-за всего этого было просто необходимо срочно что-то решать, чтобы изменить сложившуюся ситуацию.

— Раз уж мы занялись формальностями, — нарушила молчание Лесса, — давайте покончим с ними. Я, Карина Вольная, прошу Матерей кланов засвидетельствовать брак между мной и Яромиром Вознесенским, — добила их девушка. Яр улыбнулся и, взяв невесту за руку, опустился на колено перед ней.

— Я, Яромир Вознесенский, носящий имя судьбы Донар, наследник клана Памяти прошу руки твоей, Карина Вольная.

— Я, Карина Вольная, носящая имя судьбы Василеса, нарекаю мужем своим, Яромира Вознесенского.

— Клан Волка услышал.

— Клан Памяти принял.

— Клан Крови — свидетель.

— Благодарим, — улыбнулась почему-то лишь ему Лесса. — Разрешат ли Матери покинуть их?

— Ступайте, — ответила Истислава.

Уже покинув гостиную, Яромир заметил, что Велигор остался с Матерями. Что ж, маг наверняка найдет о чем побеседовать с Главами кланов, тем более после своего почти полного молчания во время обмена информацией и обсуждения плана дальнейших действий.

— Яр, ты просто обязан провести для нас экскурсию по вашим винным погребам! Я желаю напиться в ночь собственной свадьбы!

Вампир прекрасно понимал, что в большей степени это желание Лессы продиктовано необходимостью вытащить Велеса из состояния полного безразличия, в котором он до сих пор пребывал. Бывший наследник клана Крови хранил полное молчание, удерживая все эмоции в себе. Яр помнил, что подобные эксперименты могут обернуться для эмпата не просто большими проблемами с силой, но даже смертью.

— Идемте! Давненько я там не был, — произнес он, прикидывая кротчайший путь к погребам.

И вновь ее проводил в туже комнату Буйгорд. Софья смогла перевести дыхание, лишь закрыв за своей спиной дверь. Было страшно, а еще мучили мысли о том, что родители и Аня волнуются. Разница между ними была в том, что подруга точно знала по какому поводу волноваться, а вот родители... Девушка закусила губу, пытаясь сдержать слезы. Она обещала, что приедет в гости в аккурат сегодня, а получилось... Ничего не получилось, ей даже позвонить им не разрешили! Зато упорно вдалбливали в голову, как она должна себя вести на предстоящем приеме. А еще ее боялись. Она ощущала это каждой клеточкой своего тела, увидела страх за приторно сладкими улыбками и постоянными напоминаниями о том, что она должна быть "хорошей девочкой", иначе пострадают ее родные.

Совет хотел получить в ее лице марионетку и старался добиться этого не считаясь с ценой. Ей было противно от осознания этого. А еще потому, что Софье даром не нужна была ни власть, которая подразумевает куда больше ответственности, чем каких-то выгод. Девушка хотела свободы и спокойствия. Мы всегда хотим того, что не можем получить. Девушка никак не могла сосредоточится и взять себя в руки. Она прекрасно понимала, что ничего не добьется накручивая себя, но изменить что-то было выше ее сил.

— Ты опять не думаешь головой! — услышала она голос Сердца у себя в голове. Это замечание заставило Софью вспыхнуть негодованием.

— Я как раз думаю! — огрызнулась она.

— Думала бы — не психовала, а действовала! Тебе столько дано, а ты сопли на кулак наматываешь, — девушка не ожидала такой свойской отповеди в исполнении артефакта и теперь то ли от удивления, то ли от стыда за свое поведение смогла быстро взять себя в руки.

Что может ее вера? Сообщить родителям о том, что она жива и в относительной безопасности? Нет, не может. Связаться с Велеславом или Карой? Тоже вряд ли. Сбежать? Возможно, ей бы и удалось это сделать, но Софья была не готова рисковать близкими людьми. В том, что Совет исполнить свои угрозы, девушка ничуть не сомневалась.

Идея пришла, когда она вспомнила о подсказке, которую дало ей Сердце сегодня: "В этом мире возможно все, во что ты сможешь поверить!". Софья постаралась успокоиться и поверить в то, что родители не волнуются о ней. Получалось плохо, но она должна была справиться. Это осознание не очень-то помогло.

— Раз не можешь решить проблему так, попробуй с другой стороны, — посоветовало ей Сердце, когда девушка уже была готова расплакаться из-за своей непутевости.

С другой стороны? Казалось бы, банальнее совета не придумаешь, но это действительно помогло. Поверить в то, что родители думают о том, что она всего лишь уехала в столицу, чтобы сопровождать Велеслава, оказалось гораздо легче.

— Молодец, — прошелестел голос Сердца в ее мозгу.

— Спасибо, — так же мысленно ответила она.

После этого на душе стало немного легче, и девушка решила узнать, как у кого дела. К счастью, яблочко и тарелочка остались на месте. Первым делом она заглянула в родительский дом и убедилась в том, что там нет переполоха или беспокойства. Немного понаблюдав за родственниками, Софья решила узнать, как дела у наставника, который сейчас был не в меньшей опасности, чем ее родные. Тарелочка показала довольно странное помещение. Там царил полумрак, и пророчица с трудом смогла разглядеть лица людей, сидящих за грубо сработанном столом. А когда разглядела, ей стало очень не по себе. Софья до этого не видела подобного выражения ни у Велеслава, ни у Кары. Про Яромира она ничего сказать не могла, потому что вампир сидел к ней спиной, и опознала его девушка по прическе и фигуре в целом. Еще больше ее еще насторожило то, что, судя по всему, они пили и пили давно. Молча. Что могло произойти такого, чтобы так выбить из колеи всегда готовую пошутить Кару?

Она не успела толком озаботиться вопросом: "Что случилось?", когда появилось новое действующие лицо. Софья вгляделась в черты лица незнакомки, и ее захлестнула волна зависти. Незнакомка не была ошеломительно красива, нет, но в каждой линии ее лица чувствовалась порода. Высокие скулы и открытый высокий лоб, прямой нос и тонкие губы. Женщина казалась властной и холодной, а еще строгой. Софья не могла бы сказать в чем именно проявляется эта строгость, но он впечатления отделаться не могла.

— Достойная, — как-то обреченно выдохнула девушка и тут же одернула себя. Потому что уж больно этот вздох напомнил ей о "любовных терзаниях", а на них Софья была совершенно не согласна. Она слишком хорошо понимала, что не ровня Велесу, а быть развлечением не позволяла гордость.

Пока пророчица занималась самокопанием, женщина подошла к Велесу и почему-то посмотрела на Кару с Яромиром, словно ожидая какой-то реакции. Реакции, впрочем, не последовало. Поэтому она все же заговорила:

— Я хочу поговорить с сыном, не могли бы вы нас оставить, — несмотря на строение фразы, Софья сразу поняла, что это был приказ, а не просьба. Девушка заметила, как вампир немного наклонил голову, словно прося друзей оставить их наедине. Женщина села напротив Велеслава и молча дождалась, когда Кара с Яромир уйдут.

— Ты должен понимать...

— Отличное начало беседы, — жестко усмехнулся ее наставник. — Я уже ничего не должен, Ярина.

— Велес, ты не только подданный клана Крови, ты еще и мой сын.

— Когда тебе это удобно, да, — он был жесток и прямолинеен.

— Я не могу позволить тебе рисковать кланом. Велес, одумайся, я не хочу тебя хоронить.

— Поэтому ты решила, что без поддержки клана я на это не решусь.

— Да. Ты не сможешь вызвать Венцедара на дуэль, потому что теперь не являешься лицом говорящим от Клана Крови.

Велеслав рассмеялся, и от этого смеха, у нее побежали мурашки по телу. Софье было страшно, потому что в этих звуках было лишь безумие. Девушка прикусила губу, чтобы не закричать, но смотреть за развитием ситуации не перестала.

— Как мило ты ошибаешься, — он резко оборвал смех. Софье показалось, что чувства опять оставили вампира, оставив лишь волю и решимость. — Венцедар по отношению ко мне нарушил клятву сюзерена, ты не сможешь ничего изменить.

— Тебе так хочется умереть?! — вскричала женщина. Пророчица заметила, как побелели костяшки пальцев Матери клана Крови.

— Я не собираюсь умирать.

— Я не понимаю. Ты погибнешь сражаясь с Венцедаром. Зачем тебе это? Зачем тебе вмешиваться в дележ Пророчицы?

— Потому что она моя подопечная. Я отвечаю за нее, как ты отвечаешь за клан Крови.

— Подопечная, — зло фыркнула Ярина. — Опять, Велес?! Тебе не надоело? Сначало Хелен, теперь эта...

— Юна не имеет никакого отношения к Хелен, — прорычал он.

— Да? — притворно изумилась вампирша. — Юна. Ты даже зовешь ее не полным именем. И как? Хорошо девка? Наиграешься и что дальше? Пророчицу невозможно убить, ты и сам знаешь...

— У тебя есть еще что-то мне сказать? — из голоса Велеслава исчезли все эмоции.

— Нет, — глава клана Крови, судя по всему, тоже была зла.

Софья отпрянула от тарелочки. У нее было такое ощущение, что ее полили грязью. Ох, не зря говорят, что не стоит заглядывать в замочные скважины, а то можно увидеть то, что совсем не понравится. Девушка почти бегом отправилась в душ и долго стояла под горячими струями воды, пытаясь смыть ту грязь, к которой прикоснулась из-за любопытства. В душе же она вновь тренировалась в управлении собственной верой, потому что девушке очень не хотелось выдавать Совету планы своих спасителей.

Следующие две ночи прошли для нее в какой-то беспорядочном напряжении. Совет требовал повиновения, при этом заставляя изучать этикет и поведения настоящей правительницы. Как у них сочетались первое и последнее для Софьи оставалось загадкой, но она молча подчинялась. Беспокойство о родных стало не таким острым, но все равно осталось.

Так что на четвертую ночь своего пребывания в столице, ее охватило нервное возбуждение. Ощущение того, что вот сейчас все решится, было таким отчетливым, что она буквально за полчаса искусала губы в кровь, стараясь держать себя в руках. Впрочем, ладони рук уже тоже получили свои украшения в виде отпечатков-полумесяцев от ногтей. Хладонрава неоднократно подходила и в издевательством тоне заверяла ее, что бояться нечего. Как же она хотела в это поверить, но не могла...

Когда пришло время отправляться в главный зал, который не иначе как по иронии судьбы назывался Залом Правды, ее уже колотило. Истерзанные губы болели. Софья глянула на себя в зеркало перед выходом "в свет" и с трудом подавила желание остаться в комнате: искусанные губы, темные круги под глазами и общая бледность создавали совсем не величественный вид. Изящно уложенные волосы и парадные, хоть и довольно простые одежды выглядели неуместно. Она сама себе напоминала дешевую подделку на образ властительницы. Вот мать Велеслава или Кара, они могли бы править, а она? Софье стало грустно, но она заставила себя отправиться на церемонию представления ее кланам, потому что не хотела подвергать своих близких лишней опасности.

Девушка была очень рада, что в зал она попала задолго до появления глав кланов. Софья, переступив порог, долго стояла совершенно ошеломленная. Зал и раньше был красив и величественен, но сейчас... Помещение было прекрасно и торжественно. Хотелось любоваться и вбирать в себя его настроение, чувства и силу. Но, к ее сожалению, Софью довольно быстро выдернули из этого состояния сопричастности и довольно резко посоветовали заняться нужным делом. Девушка мысленно пообещала сделать Хладонраве какую-нибудь пакость, чтобы неповадно впредь было красть такие моменты в ее жизни, и отправилась к возвышающимся невдалеке тронам. Принять величественную позу на весьма неудобном сидении было затруднительно, но стоило ей опустить пальца правой руки на Сердце, как весь дискомфорт улетучился. Она погрузилась в мир своей силы и осознания своей власти. Софья успела удивиться тому, что раньше ничего подобного не происходило, но времени копаться в себе у нее, к огромному сожалению, не было.

Вскоре в зал начали входить представители различных кланов, приветствовали ее и отходили на положенные им по статусу места. Софья до сих пор не понимала, зачем ее выставили на обозрение, но спросить было не у кого, а Говорящие до этого просто отмахивались от ее вопросов. Так что суть сего мероприятия была от нее скрыта. Девушка очень удивилась, когда увидела входящую в зал мать Велеслава, а своего наставника рядом с ней не обнаружила. Софью тут же постигло разочарование. Она поняла, что эта женщина сумела убедить своего сына не рисковать ради непонятно кого. Пророчице стало очень горько, и она немного упустила момент того, как в зале появились последние из приглашенных — представители кланов Волка и Памяти. Софья обратила внимание на этот факт, лишь обнаружив, что нарушено запланированное течение церемонии. Кланы заняли свое места, но перед тронами остались стоять трое: Кара, Велеслав и неизвестный ей маг. Сердце глухо стукнуло.

— Пророчица, к тебе взываем мы, ища справедливости, — начала оборотень.

— Слуги твои в Совете говорящие за нас клятвы свои преступили, — продолжил маг. У него оказался завораживающе-низкий голос, так что она с трудом заставила себя вникать в смысл сказанного, а не наслаждаться музыкой слов.

— Мы готовы защищать свою правду с оружием в руках, — закончил Велеслав. — Дозволите ли вы нам это, правительница?

Софья ничего не понимала. Она растерянно смотрела на таких близких и далеких, знакомо-незнакомых людей и не знала что сказать. "Позволь" — шепнуло ей Сердце.

— Дозволяю.

И началось вообще что-то совершенно ей не понятное и не объяснимое. Три ритуальных дуэльных фразы, заставили ее сжать подлокотник трона, ища в ним опору и поддержку. Было страшно. Страшно оттого, что сейчас решалась ее судьба, а Софья ничего не могла сделать. События развивались так стремительно, что она едва успевала следить за тремя кругами поединков. Движения были настолько стремительны, что девушка попросту не могла разобраться, кто и какие атаки проводит, кто побеждает, а кто проигрывает.

"Помоги!" — мысленно взмолилась она.

"Используй свою силу и голову", — посоветовало ей Сердце.

"Как?!" — мысленный крик, а в ответ молчание.

И дуэли не ждут. Она увидела, как победоносно поднимает меч Кара, обходя поверженного Буйгорда, чтобы через секунду напряженно замереть, вглядываясь в сражение Венцеслава и Велеса. Софья тоже посмотрела на них и с трудом подавила рвущийся наружу крик. Она отчего-то отчетливо видела, как набухает кровью правый рукав рубашки Велес в то время, как он защищался, держа меч в левой руке.