Лектор нагнулся к своему рыжему ассистенту, почесал его за левым ухом, после чего выпрямился и начал читать свою знаменитую на два мира вступительную лекцию.

— Коты, по моему мнению, самые прекрасные существа на свете. Был бы я поэт, написал бы о них поэму. Ну, давайте по порядку, — произнес джисталкер, осмотрел аудиторию, негромко кашлянул для солидности, после чего хорошо поставленным голосом уверенно продолжил: — Коты-ведуны, как и любые представители кошачьих подвидов, игривы и свободолюбивы...

Часть первая. Учебная

Ученье — свет!

Предметов тьма....

(институтский тезис)

Работа 1. Практическая

Теория без практики

— это летняя пересдача...

(студенческая мудрость)

В кабинете отдыха царил шум и гам. Время перерыва между первым и вторым парным уроком использовалось студентами для отрыва на полную катушку, а преподаватели вели солидные неспешные беседы, иногда сопровождаемые ритуальными танцами и истошными воплями (пока студиозы не видят — можно пошалить). Я отчитал утренние лекции, повесил на вешалку стесняющую движения преподавательскую мантию и удобно расположился в прохладном кресле, расслабившись и прикрыв глаза. Шумная компания во главе с профессором Апиком обсуждала животрепещущую тему, обожаемую учителями во всех временах. Маленький профессор, завладев вниманием компании преподавателей так же легко, как брал любую аудиторию, вещал:

— В молодости любимейшей темой для неофициальных разговоров, после обсуждения дам, естественно, — тут профессор хмыкнул, и поклонился тетушке Хтане, в этот момент погрозившей пальчиком почтенному ученому, — являлись глупые и потешные учителя. Какими мне они казались уморительными и нелепыми. Теперь же я не могу без смеха смотреть на студиозов.

— О да, — поддержали мага коллеги, муссируя любимую тему. — Душераздирающее зрелище...

— Перейдя из круга учеников на следующую ступень эволюционной лестницы (тут раздались легкие смешки), многие забывают, как трудно овладевать знаниями, — вступилась за студентов мудрая Хтана. — Коллега Тим, почему вы никогда не принимаете участия в этом споре? Каково Ваше мнение, Губернатор?

— Да, любезный Тим, — поддержал вдруг ректора (а тетушка Хтана занимала эту почетную должность) светоч магической науки. — Выскажитесь, если вас это не затруднит. Насколько я знаю, на Котоведении случаются самые веселые истории в Институте.

— Это коты любят пошутить, — не открывая глаз, сказал я. — Студенты тут скорее играют роль статистов.

— Не увиливайте от ответа, — якобы строго направила разговор в нужное русло тетушка Хтана. — Почему студентам смешны преподаватели, и наоборот?

— Да все же понятно, — попытался перехватить нить разговора Апик. — Мы находимся по разные стороны границ, отделяющих зрелые умы от незрелых мозгов, вот и все объяснение.

— Ваша точка зрения не является ни для кого тайной, — прервала профессора тетушка. — Дайте слово Тиму, он не может и слова вставить из-за вас, хотя давненько желает высказаться.

— Умолкаю, — в притворном испуге сложил ручки на груди маленький маг. — Прошу, Губернатор, не стесняйтесь.

— А я разве что-то хотел сказать? — притворно удивился я, пытаясь увильнуть от ответа.

— Хотели-хотели, — успокоила меня ректор. — Сформулировать вопрос еще разок?

— Не надо, — поспешно сказал я, на секунду задумался и спросил: — Смешным нам в молодости казались преподаватели в основном где?

— Где? — не стал гадать Апик.

— На лекциях, — тоже не стал настаивать я на отгадывании ненужных загадок. — Преподаватели смеются над студентами в основном где?

— Где? — хитро улыбнулась Хтана.

— На экзаменах, — дополнил я мысль. — Вывод: где ты выкладываешься на полную катушку — там ты и смешон. Преподаватели смешны, когда читают лекции, а студиозы — когда отвечают на вопросы преподавателей. Смешны напрягающиеся, смеются расслабленные.

— Интересная мысль, — задумался на секунду профессор.

— Но не все же студенты ходят на лекции, как на представление скоморохов, — продолжил развивать я свои размышления. — Отличники крайне редко смеются над преподавателями, так как их мозг занят усвоением знаний, а не ожиданием шоу, а те в свою очередь нечасто хохочут над прилежными учениками на экзаменах (не над чем хихикать-то особо).

— А что, логично, — согласительно кивнула Хтана.

— Это, конечно, все верно, — не сдавался Апик. — Но некоторые студиозы...

Тут дверь в комнату отдыха открылась и на пороге появилась маленькая гоблинка.

— Привет высокому научно-преподавательскому сословию, — звонко поприветствовала всех Лия, после чего взглянула на меня и мотнула головой: — Губернатор, на выход. Практическое шуганье.

— Тьфу ты, чуть не забыл, — пробормотал я, вскочил с кресла, попрощался и выбежал из комнаты отдыха, так и не дослушав прения по интереснейшей теме.

— Поговорим о важных делах сейчас, или после практики? — деловито поинтересовалась куколка-вампирчик, несясь рядом со мной по коридорам Института.

— Лия, давай на обеде все обсудим? — взмолился я на бегу.

— Не буду докучать великому и ужасному господину своему, — съехидничала ушлая гоблинка и тут же свернула в какой-то незаметный коридорчик.

"Инструктаж новичков на Земле провели, интересно? Или на месте все придется объяснять", — мелькнула в голове мысль, когда я выбегал под ясное небо из стен громады главного корпуса.

Мысль тихонько потухла под светом солнца, и уже через десять секунд я бежал привычной "волчьей рысью", чувствуя как кровь начала быстрее струиться по жилам. Пробежки всегда доставляли мне искреннее удовольствие, и единственно чего мне сейчас немного не хватало — это Рыжика, рыжей молнией несущегося рядом и периодически непоседливо забегающего вперед. К сожалению, для моего кота такие пробежки остались в прошлом — первый патриарх кошачьего мира Острова очень стар (тринадцать лет — практически предел кошачьей жизни), и передвигается в основном важным неспешным шагом.

Поляна, на которой происходят практические занятия по Котоведенью, находится примерно в пяти километрах от институтской каменно-магической громады. Это продиктовано техникой безопасности — присутствовать на "Практическом шугании" посторонним не стоит, во избежание получения лишних моральных и физических травм.

На месте все было подготовлено к практикуму. Примерно сорок студентов с Земли, частично замаскированных под орков и оркитянок, ждали начала еженедельного коллоквиума по ведовству. Студенты стояли небольшими группами, разбившись по старшинству. Солидные старшекурсники снисходительно поглядывали на институтскую мелюзгу, у которых это было первое практическое шугание. Старшие ребята явно постарались обставить дело так, чтобы первокурсники до полусмерти боялись предстоящего процесса — и надо сказать, весьма преуспели в своем начинании. Небольшая кучка первашей сбилась, олицетворяя собой меткое высказывание Брюсова: "Юноша бледный со взором горящим", причем бледность явно превалировала над горючестью.

Естественно, не обошлось дело и без казуса — между групп студентов с Земли ходил одинокий гном, старшекурсник факультета магии тверди, и никак не мог приткнуться ни к одной компании землян пока, наконец, не подошел к трясущимся новичкам. Найдя свое место, гномик замер рядом с первашами, такой же бледный и испуганный, но при этом с сияющими глазками. Имя этого студента постоянно вылетает у меня из головы, что-то там с окончанием "...алин", то ли Сталин, то ли Двалин.... Хотя, конечно же, на последнего Генералиссимуса бедолага гном походил меньше всего, да и с могучим толкиеновским брадатым воином Средиземья щупленького студентика никак нельзя было сравнивать. Маленького безбородого паренька, чем-то напоминающего диснеевского младшего братика из знаменитой "Белоснежки", для простоты буду звать Талин (с одной буквой л).

— Талин, опять ты тут, — подойдя к трясущимся ребятам, грустно прокомментировал я свершившееся событие. — Прямо как будто медом здесь намазано...

— Согласно уставу Института самостоятельно посещаю практику не в ущерб остальному обучению, — привычно отчеканил гном. — Пытаюсь постигнуть основы ведовства!

— Нет у тебя склонности к ведовству, — отрезал я. — Давай, собирай вещички — и на выход...

На Талина сразу стало жалко смотреть. Если минуту назад он выглядел испуганно-счастливым, то сейчас начал смотреться таким пугливо-несчастным, что внутри у меня что-то екнуло — не такой я уж и зверь, каким пугают доверчивую абитуру-дуру. Гномик посмотрел на меня снизу громадными глазищами, в которых бриллиантиками поблескивали навернувшиеся слезы, и жалостливо пропищал, потешно заикаясь:

— Г-господин г-губернат-тор, п-прошу в-вас, — тут Талин шмыгнул носом, всплакнул глазом, и я окончательно почувствовал себя законченным негодяем. — П-последний с-семестр п-попробую! Р-разрешите п-пожалуйста!

— Ладно, но запомни, последний семестр практикуешься, — сдался я, продемонстрировав полную неспособность к жестким волевым решениям.

— Спасибо! — просиял гномик, сразу перестав заикаться.

"Вот извращенец, ладно хоть безобидный. А хотя — чего это я по себе опять сужу? Фильмы ужасов и на Земле популярностью пользуются. Многие обожают пугаться..." — усмехнувшись, подумал я, развернулся и направился к группе котов.

Разноцветная пушистая команда разлеглась вокруг рыжего руководителя, который дремал. Кошачий патриарх нынче стал засыпать при каждом удобном случае. Я уже и забыл то время, когда энергия переполняла моего кота, не умеющего тогда даже недолго постоять на одном месте — Рыжик сразу же начинал прыгать. Я присел рядом с дремлющим старшим ассистентом, и аккуратно начал чесать того за ушами.

"Занятия начались?" — лениво поинтересовался рыжий начальник.

"Ждем твоей команды", — улыбнувшись, ответил я.

"Пусть начинают без меня, что-то я устал сегодня", — сказал Рыжик, быстро промяукал наставления Сусанину-старшему, в настоящее время Вожаку первого прайда острова, который внимательно выслушал мудрого патриарха хоть и знал дело досконально, после чего тяжело поднялся на ноги и ушел с поляны.

"Мы готовы", — энергично доложил Сусанин, воспринимающий меня своей ровней среди котов и старшим в деле Большой Охоты, которым пушистые охотники считали свое служение Институту.

"Как подойдет ваш огр, сразу начинайте", — отдал я команду, закрылся от контакта (Рыжик научил) и стал наблюдать за событиями на поляне.

Как вы уже догадались, процедура "большого шуга" была необходима только землянам, да и то не всем. Напомню — время пребывания в чужом мире ограничено количеством джитези, усвоенном организмом. Возможность усвоения человеком этого стимулятора невелика — десять-двенадцать доз, не более. Хватает на двадцать-двадцать пять часов пребывания в другом мире, потом следует самопроизвольный дисконнект. Ментально-телепатический контакт с котами мира Ворк является подзарядкой для пребывания здесь, правда не все люди способны общаться с этими прекрасными существами — а для зарядки необходима двусторонняя связь. Поначалу набор студентов, не способных к ведовству, планировался в очень ограниченном количестве: во-первых, из-за дороговизны джитези; во-вторых, из-за вредности постоянного применения данного препарата, хоть и не вызывающего привыкания, но тем не менее дающего серьезную нагрузку на весь организм. Я разок получил сверхдозу анти-джитези, оказывающую сходное побочное влияние и называющуюся "компенсура", — так чуть, как говаривали классики жанра, "дуба не дал".

Надо сказать процент ребят прошедших зубодробительный отсев, организованный тетушкой Хтаной совместно с ИскИном, был невелик. Из сотни желающих поступить в магический ВУЗ (при этом способных оплатить обучение) подходила в лучшем случае парочка соискателей. Естественно, дополнительное условие поставило еще одну плотину на потоке желающих стать первыми магами Земли, и тоненький ручеек обмелел окончательно — в результате отсев прошло всего три человека. Моя дочь тоже не прошла последний барьер — не было у ребенка даже зачатка ведовских способностей.

Благо, я вовремя вспомнил о том, каким образом коты мира Ворк не пускают в свой лес посторонних. Срочно были проведены эксперименты, и оказалось — ментальные удары пушистых ведунов отлично подзаряжают теплоэнергетическую оболочку любого человека, даже не способного к телепатическому контакту. Буквально десять-пятнадцать минут бега по пересеченной местности, сопровождаемого ментальными ударами страха, пробивающегося в сознания нечутких людей — и датчики пребывания в этом гостеприимном мире, которыми были снабжены трикеты всех студентов с Земли Магического Института, показывали полную зарядку. Потом постоянный контакт со снующими везде котами частично подзаряжал тепло-энергетическую оболочку землян, правда по истечении недели происходила адаптация, процесс бесстрессовой подзарядки практически прекращался и процедуру шугания необходимо было повторить. Кстати, стресс практического занятия полностью снимался в течение недели релаксационным воздействием от общения с пушистыми помощниками (подобное лечится подобным), попутно коты быстрее узнавали и выделяли землян из общей студенческой массы, что весьма способствовало быстрейшей адаптации наших ребят в чужом мире.

Срочно была подведена необходимая теоретическая база под Котоведенье, мной лично написаны и изданы в научных ежегодниках мира Ворк статьи, согласно которым развитие талантов ведовства происходит из-за постоянных общений с котами-ведунами — за них мне и присвоили почетное звание профессора, тетушка Хтана постаралась, помогая мне с рекрутингом научно-преподавательского состава. Наши научные заведения заочно (думаю, тут без Рудольфа Ивановича не обошлось, хотя он это и усиленно отрицает) подтвердили мое профессорство, так что теперь я официальный доктор наук, хоть на защите собственной диссертации и не присутствовал.

Далее все прошло как по маслу. На Котоведении ввели практический факультативный урок по развитию ведовских способностей, все земляне записались в эту группу, и теперь раз в неделю усиленно пугались кошек на большой поляне, под наблюдением парочки ребят в СВЗ, которые следили за тем, чтобы слишком рьяные бегуны не расшиблись о деревья, забежав случайно в лес. Опять же, с физическим развитием у моих студентов не было никаких проблем — каждый понедельник ровно в одиннадцать ноль-ноль по местному времени начинался увлекательный обще-оздоровительный забег по пересеченной местности, в котором участники выкладывались на полную катушку (пушистые судьи-мотиваторы не давали никому филонить). Основному количеству учеников хватало еженедельной экстремальной подзарядки, правда организмы старшекурсников за два-три года еженедельных практикумов адаптировались к стрессовым нагрузкам, и для них пришлось ввести дополнительное шугание в конце учебной недели, по пятницам.

Очень действенной в этой сложной процедуре оказалась помощь моего второго ассистента по Котоведенью, огра Дехора. Во-первых, отставной сержант явил всему миру таланты младшего командира и рулил отрядом котов во время "практического шугания" как своим боевым взводом. Ну а главное — очень уж способствовал внешний вид четырехсоткилограммового клыкастого громилы для достижения нужного внутреннего настроя у практикующихся студентов. После того, как мой высокообразованный ассистент, далеко продвинувшийся в изучении сложного общеобразовательного предмета, пару раз грозно рыкал, гневно поглядывая на сбившихся в кучу студиозов (неизменно сбивающихся в неорганизованную толпу при его появлении) — дальнейшие пугание для самих котов становилось совсем уж несложным занятием.