Имперский посол

— Там была кровь?

— Вода ведь, господин посланник... — Кьен даже растерялся от очевидной глупости моего вопроса.

Засохшая кровь так легко не отходит, значит, либо она была свежей, либо камзол сначала отмыли. Даже если труп долго пролежал в речке, в ледяной воде следы засохшей крови должны были остаться.

— А голову покойного ты разглядел?

— Затылок, господин посланник, чего там глядеть. Вроде волосы от воды закурчавились, а что цвет потеряли — дык мокрые были. Когда его главный господин Тьямет просушил, они и стали как были.

— Как были — это как у живого?

— Ну да. Тока ведь мёртвый — не живой, они уж так диковинно не блестели.

— Значит, лица покойного ты так и не видел?

— Видел, господин посланник, когда мы его обратно несли. Я ведь спереди носилки нёс, на пару с господином Синном, а господин Тиак, значит, сзади нёс. Всё лицо разбито было — если не знать, кто, дык и не догадаешься. — Чуть помешкав, Кьен добавил: — Главный господин Тьямет сзади всех шёл, за носилками.

— Когда вы принесли покойного, что было дальше?

— Там, в дахтамане, почитай всё семейство главного господина Хетрига ждало нас снаружи, и ваши все тоже. Госпожа Эсмэ так убивалась... Её господин Нандиг удерживал, чтобы она на тело не бросилась. Мы носилки в дом занесли, и меня отослали.

Я окинул взглядом речку и берег, мысленно расставив, кто где находился согласно рассказу мужичка.

— Ладно, пошли назад. — Затем я вспомнил, что упустил ещё кое-что. — Тело было свежим или протухшим?

— Откуда протухшим, вода ведь... — отозвался Тьен. — С гор течёт, в ней мясо хранить можно, если его в кожу потуже завязать.

Я замолчал и вскоре попал на растерзание его дочке, которая осмелела и снова стала выпрашивать сказки. Так, за сказками, я и вернулся в дахтаман, совсем немного опоздав к ужину.