| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
* * *
Прошли приветствия. От крайревкома Стрелков, от российской Красной Армии — комиссар Чугунов, от русских женщин — Сафьянова, от РКП(б) — Терентьев, от Монголии — Шагдаржав, от красных партизан Тувы — С.К. Кочетов, от русскогo населения Урянхая — М.Г. Гурков, от корейцев — доктор Цой.
Выражая глубокую признательность свoeгo народа за приветствия и поддержку, наш знакомый, образованный нойон Буян-Бадыргы поблагодарил за добрые слова и высказался, что "до сегo времени как русские белые, так и китайцы всячески притесняли танну-тувинский народ. И только теперь впервые, с появлением в Урянхае новогo советскою закона и приездом представителя Сибревкома тов. Сафьянова, бесправному положению Танну-Тувы приходит конец".. В подтверждение этого всех выступавших с приветствиями русских товарищей записали в хуральный перезидиум, а не успевшим выступить дали право решающего голоса.
Далее, заслушали начальника товаро-транс ... прошу прощения, заслушали тов. Сафьянова о явке на Хурал отсутствующих нойонов. Постановили — велеть амбын-нойону, т.е. старшему феодалу края Сотнам-Балчыр-бейли, не отрываться от народа, срочно явиться в Суг-Бажы и принять активное участие.
>
* * *
На следующий день с утра, следуя установившимся в РСФСР передовым обычаям, заслушали доклад "О международном положении во всем мире", содоклады о Монгoлии и о событиях собственно в Урянхае и приняли резолюцию, главным положением которой было: "Народ Танну-Тува должен стряхнуть с себя вековые цепи рабства и установить новый порядок и новую народную власть". Ну, должен — так должен, но тут вышел спор. Некоторые, не до конца сознательные, делегаты из таежного кожууна Тоджа высказались в том, смысле, что они, тоджинцы хотели бы власти Монгoльскогo Святогo Богдо-гегена, к которому и поехал давеча ихний тоджинский нойон. Под это дело снова вылез монгoл Шагдаржав, тоже с резонами о том, что тувинцы якобы монгoлы и потому должны подчиняться Монгoлии и ее народно-революционному правительству.
В споры о тюркологии, однако, никто влезать не стал. Постановили для начала, что, что Танну-Тува со своими внутренними делами разберется самостоятельно, а с международными — непосредственно под покровительством Советской России. Без промежуточной монгольской инстанции. "Народная Республика Танну-Тува является свободным, ни от когo независящим в своих внутренних делах гocударством свободногo народа. В международных же сношениях Республика Танну-Тува действует под покровительством Российской Советской Федеративной Социалистической Республики".
* * *
На этом месте хитроумный Буян-Бадыргы попытался предложить русским товарищам пока отдохнуть, заявив: "Мне кажется, что, решив самый главный для нас вопрос о самоопределении с помощью представителей Советской России, в решении всех других вопросов необходимо предоставить полную самостоятельность представителям Танну-Тувы, так как они знают свою жизнь и обычаи и, руководствуясь многoлетним опытом, решат их более правильно". Ничегo не вышло. Он же сам голосовал насчет решающих голосов. Не могу, конечно, утверждать, но нойон мог бы и припомнить случаи из жизни великого северного соседа, когда его караул и его усталость сильно влияли на парламентские процедуры. В общем, на сегодня повестка была исчерпана и новое государство основано.
* * *
Следующим днем, 15 августа принимали Конституцию. Собственно, за все 22 статьи проголосовали единодушно, возможно, по незнанию тонкостей демократической терминологии, но в одном из пунктов говорилось об отмене допросов с пристрастием. Тувинцы резонно возражали, что эдак, без пыток — кто же сознается? Так никогда не найдешь виновного. Но Сафьянов продавил этот пункт, доказывая, со своей стороны, что иначе будет стыдно перед иностранцами..
Среди прочего, тот же тов. Сафьянов, идя навстречу пожеланиям Хурала и вообще трудящихся масс, предложил заменить слово "урянхи" словами "танну-тува улус", то есть, как он объяснил, самоназванием. Пообсуждали — ну, не жалко. Заменили. Еще один языковед-любитель, Демир-захирагчи из Ойнарскогo кожууна, предложил отменить также слово "сойоты", что тоже было принято. Впоследствии, в 30-40-х годах, "сойот" воспринималось, по мемуарам, как обидная кличка. А сейчас ничего, возрождается, оказалось, что ничего такого оскорбительного тут нет.
Буян-Бадыргы предложил включить в будущее народно-революционное правительство по одному из представителей каждого кожууна. Это, на мой взгляд, говорит о том, что он воспринимал новую республику, как племенной союз, каких немало было в истории тюркских народов. Наверное, на том этапе, до появления руководителей нового типа, обученных в Коммунистическом Университете трудящихся Востока и на Лубянке, так и было.
В утешение Монголии в связи с потерей всего края ей отдали без-воз-мезд-но территорию и население около озера Хубсугул. Население, конечно, никто не спрашивал. Впрочем, в покровительствованный Российской империей Урянхайский край оно все одно не входило.
* * *
Избрали тот самый Центральный Совет — ревправительство. Председателем вышеупомянутый глава здешней феодальной лестницы амбын-нойон Сотнам-Балчыра, члены — нойон Буян-Бадыргы тушээ-гуна, нойон Чымба-бейси, тоджинский нойон Томут-гуна, этот — как вернется от Богдо-Гегена из Урги, нойон Дамдын-гуна, Лопсан-Осур-захирагчи и Ензак-захирагчи. В общем, здесь пока было далеко до кухарки, управляющей государством.
Местом пребывания правительства, то есть столицей, определили Кызыл, бывший Белоцарск. Он, правда, весь сгорел во время сражений Кравченко и Щетинкина с полковником Бологовым, но уже восстанавливался — место было удачное.
По поводу русских колонистов приняли такое постановление: "Находящееся на территории Танну-Тува русское население в количестве 10300 человек считается Русской советской автономной колонией, живущей по Конституции Советской России и ей непосредственно подчиненной. Колония в своих отношениях с правительством Танну-Тувы обращается к представителю Советской России, и все дела общего характера решаются при его посредстве".
Ну, естественно. В любом протекторате граждане страны-протектора не живут по тем же законам, что подданные местного султана. Представьте себе идею, что англичанина в какой-нибудь Британской Нагонии судили бы местным людоедским судом!
* * *
Относительно новых переселенцев из России в полном единодушии туземных и русских делегатов было постановлено, что автобус не резиновый — пусть ни колонисты, ни тувинцы не были знакомы ни со словом "автобус", ни со словом "резина". Как будто, предложение не допускать новую иммиграцию даже и исходило от русских поселенцев. Оно, в принципе, и правильно. Страна горная, почва, хоть и плодородная, но тонкая, да еще и на склонах. Устроить тут тотальную эрозию — как два пальца ... . Братья Сафьяновы еще до мировой войны писали статьи, доказывая фантастичность планов Переселенческого Управления о поселении в Урянхае 150 тысяч русских крестьян. Тоже как у всех. Если помните, карьера Жоржа Дюруа началась со статьи о том, что для успеха колонизации Французского Алжира более не хватает не переселенцев, а хорошей земли.
Вот те, кто уже был тут, в общем, уже влились как-то в ландшафт, стали более или менее органичным элементом тувинского общества, компенсирующим отсутствие земледельцев в пасторальной Туве. Конечно, в последующие десятилетия доля русских росла, достигнув своего максимума в 1989 году — 98 831 человек или 32.3% населения Тувинской АССР. Но это, в основном, приезжали и жили не крестьяне, а горожане: учителя и другие специалисты, партхозчиновники, работники "ТуваКобальт", "ТуваАсбест", "ТуваЗолото". Когда в следующем, 1990 году на волне выросших национального сознания и духовности начались погромы, они коснулись и заставили бежать из республики именно этих городских и поселковых русских. Сел, сколько слышал, это не коснулось, скорей всего потому, что молодые энтузиасты из коренного населения догадывались — тут легкой добычи не будет. Уезжали горожане, как показала следующая перепись — около 40% русского населения республики, что сразу прикончило все эти "ТуваИскопаемые". В наше время прожить отгонным скотоводством и горловым пением трудно. Падение горнодобывающей промышленности сразу сделало республиканскую экономику нищим инвалидом, живущим за счет подачек из федерального бюджета. Зато, правда, говорят, что в республике еще лучше, чем при Советской власти, стало с окружающей средой. Шишка, дичь, грибы-ягоды, таймени.
Собрались, правда, нынче добывать уголь ... ну, посмотрим.
Вернемся на Хурал. Без обсуждения постановили выселить из страны всех, как-то замешанных в сотрудничестве с колчаковской властью, Концессии на Фсё: полезные ископаемые, рыбный, лесной и звериный промысел — было постановлено предоставлять только Советской России и ее гражданам из Русской советской колонии.
По докладу об участившихся случая самоуправства было постановлено, что самоуправства больше не надо. Надо прекращать. Кайгалы-удальцы, тувинский аналог кавказских абреков-абрагов, действительно, за все эти смутные годы совсем отбились от рук.
* * *
Тоже были решения об усилении воздействия на воров-рецидивистов, огораживании пашен и покосов, потравах, устройстве меховой торговли, возмещении населению за реквизированных партизанами еду и лошадей, поручении новому революционному правительству самому выбрать день для всеобщего праздника по поводу независимости. Еще два пункта требуют мне кажется, чуть большего внимания.
Наш друг Баян Бадыргы понимал, конечно, что нужны деньги на правительственные расходы и поставил вопрос о плате Советской колонии за занятые, юридически — арендованные, земли. Ему разъяснили, что по законам РСФСР плата за аренду земли не взымается, если при ее обработке нет эксплуатации наемного труда. Элементарное возражения, что то — РСФСР, а тут — Танну-Тува Улус, либо не пришло нойону в его умную голову, либо застряло на языке при виде кочетовских парней в папахах и с трехлинейками, охранявших хурал от злоумышленников, и при мысли о том, что с них арендную плату получить будет непросто. Сторговались на том, что Совколония поставит Правительству в Кызыл 900 пудов муки, 300 копен сена и 24 сажени дров, что и будет считаться налогом, уплаченным за текущий год.
* * *
Странная, казалось бы, тема о корейцах тоже вызвала бурные споры, Представители трех самых населенных кожуунов требовали их выселения. Ну, сколько к тому времени там было тех корейцев? Первые десятки. И торговля, скорей была в русских и китайских руках, так что объяснить накал страстей традиционной нелюбовью крстьянина к торговцу, поляка к еврею, средневекового француза к ломбардцу, индонезийца к китайцу, не получается. Я лично был в полной непонятке. На счастье, lj user="tttkkk", a.k.a. известный кореист, сеульский профессор А.Н.Ланьков объяснил мне эту загадку, а заодно, повидимому, и самый первый пункт с переименованием края.
... слово "урянхай" (весьма распространённый в регионе этноним), добралось и до Кореи, причём довольно давно. В корейском оно существует в форме "оранъкхе" (???). Исторически это было пренебрежительным наименованием всех кочевых племён Манчжурии и Монголии, а потом стало презрительной кличкой вообще всех иностранцев, в особенности инорасовых. Что-то вроде "чурка". Сейчас из широкого употребления вышло, но только отчасти.
Ну, так это естественно: если узнаешь, что кто-то держит тебя за чучмека, то недолго и обидеться.
* * *
Сколько не выступали доктор Цой и крайревкомовец Стрелков, пытаясь объяснить что корейцы не от хорошей жизни "рассеялись по всей Азии", а вовсе жертвы японского империализма, решение было: "предложить корейцам, живущим на территории Танну-Тувы, выехать из Танну-Тувы".
Впрочем, евразиатскую жестокость этого постановления, по ходу жизни несколько умерило его, тоже евразиатское, неисполнение. Один из старожилов вспоминает Кызыл 30-х годов так:
Состав населения Кызыла в начале 30-х, я точно сказать не могу, но думаю, что русских было примерно 50%, корейцев — 10%, китайцев — 5% и 35% — тувинцев.
Помню корейскую столовую, мы бегали туда кушать, она стояла на перекрестке Чульдума и Кочетова, покупали чай и хлеб, сливочное масло, специи стояли на стороне бесплатно.
* * *
Принявши все эти судьбоносные решения, делегаты разъехались по своим селам и сумонам — кто пасти стада, кто готовить охотничий припас к зиме, кто убирать поля, кто писать отчет о проделанной работе для Сиббюро РКП(б).
Кажется, уж Иннокентий Сафьянов теперь мог бы просто отдохнуть немного от совершенного подвига. Он сумел в реале создать придуманное им еще в гимназические годы тувинское государство, несмотря на сопротивление разных людей в России, Монголии, Китае и не шибко большой интерес к суверенности самих аборигенов. Закрывая хурал, его председатель Буян-Бадыргы сказал:
Приношу благодарность великой Советской России, которая в лице сайыта Иннокентия Сафьянова помогла нашему народу Танну-Тува объявить себя самостоятельным в своих внутренних делах и независимым народом.
Ну, Россия велика, однако, и не всем там понравились это объявление. Характерно, что просто прибрать Танну-Туву к рукам, присоединить ее в виде автономной области или республики, желающих в том году, повидимому, не нашлось. А вот исчезновение морковки, которую можно было бы постоянно держать перед монголами, стимулируя их продвижение по пути некапиталистического развития, мешало давно задуманным комбинациям и прожектам ряда ответственных товарищей.
Так что Сафьянову вместо аплодисментов и букетов пришлось получить такую вот указивку Сверху:
Сиббюро ЦК РКП получена от вас телеграмма о том, что Урянхай на своем съезде провозгласил свою государственную независимость, фактически край остаётся под протекторатом России. Сиббюро ЦК РКП считает нужным указать, что оно не разделяет той линии, которую, по-видимому, вы проводите в Урянхае. Установление протектората Совроссии над Урянхаем будет большой политической ошибкой и испортит наши отношения с Монголией. С нашей точки зрения Урянхай должен входить на автономных началах в состав Монголии. Содержание вашей телеграммы об Урянхайских делах нами сообщено в ЦК и товарищу Чичерину. Директиву ожидаем на днях. До получения директивы предлагаем Вам никаких новых шагов не предпринимать.
* * *
Главным оппонентом был будущий деятель высшего образования и киноиндустрии тов. Шумяцкий. То ли он кому-то уже обещал Урянхай, то ли не мог потерпеть подрыва своего авторитета, но дело дошло до телеграфных угроз о применении Дисциплинарного Устава Красной Армии. Возможно, он собирался посадить Сафьянова на губу или дать ему внеочередной наряд на кухню — но до этого не дошло.Известный революционер тоже не был самым главным коминтерновским и советским начальником, а на самом Верху решили оставить как есть, проводить одновременно два эксперимента по переходу из феодализма в социализм.
Но в итоге этой нервотрепки Иннокентия Сафьянова сначала шибанул удар, так что он на пару месяцев лишился дара речи. А у нас в лесу если молчишь — то так в тишине и съедят. Когда разговорный дар вернулся, оказалось, что место представителя Наркоминдела и Коминтерна в Туве занято другим, для него осталось только должность представителя Внешторга.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
