| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Понять Дитерихса можно, он сильно недолюбливал самураев еще по воспоминаниям 1904 года, но надо прямо сказать, что Земский Воевода так же перехватывал через край со своими Православием, Самодержавием и Русским патриотизмом, как Барон Унгерн — с Желтой верой. Со служилыми остзейскими немцами это случалось. Наверное, ориентация на уход японцев могла бы отобрать у РКП(б) притягательность, как единственной истинно-патриотической партии на Русском Дальнем Востоке, сплотить население и позволить удержать остаток Небольшевистской России, если б рубеж обороны был на Байкале. А под Спасском и Уссурийском, всего за сто-двести верст от Золотого Рога, было, как кажется, безумием терять поддержку последнего союзника.
Впрочем, пепеляевской затее с походом в Якутию он и не помогал, более по полному отсутствию каких-либо ресурсов, но и особо не мешал. Издал чрезвычайно красноречивый приказ, закачивающийся словами: " ... призываю управление и население Якутской области к солидарной работе на пути борьбы с гнетом коммунизма и воссоздания великой, единой, мощной и неделимой России. С помощью Бога вперед! С доблестным вождем генералом Пепеляевым мы непобедимы!". Конфиденциально же сделал ему предложение "остаться в Приморье и занять высокий командный пост, на что Пепеляев ответил категорическим отказом". Зачем уж Воеводе был так нужен еще один генерал-лейтенант в армии, где нехватало, скорей, рядовых и младших командиров — Бог весть ... .
* * *
"В первых числах сентября в лагерях дружины был отслужен молебен, после чего перед дружиной выступил с речью генерал Пепеляев, в которой он сказал, что мы идем бороться за народ, вместе с народом, за власть, которую пожелает сам народ, и что самое главное — мы идем по просьбе самого народа". Эти слова — практически полное воспроизведение известного "парадного" определения демократии, так что политические убеждения Пепеляева были, как видим, не слишком близки к взглядам монархиста Дитерихса.
Ну, С Богом! Зафрахтованный на деньги, собранные среди укладывающих чемоданы в Харбин и Шанхай владивостокских купцов, пароход "Томск" идет в тот самый Аян.
Что их там ждет?
На официальном Веб-сервере органов государственной власти Республики Саха (Якутия) сообщается, однако, что "выдавая себя за делегацию якутского народа, якобы поголовно восставшего против Советской власти, представители тойонов и купцов передали генералу Пепеляеву предложения якутских буржуазных националистов и стоявших за их спиной японских и американских империалистов организовать новый антисоветский поход". Далее идут "банды", "члены городских партийной и комсомольской организаций", "Якутский народно-революционный добровольческий отряд (Якнарревдот)", "героически" и "полный провал замыслов". Остается спеть, держась за руки: "Если снова над миром грянет гром, Небо вспыхнет огнем, Вы нам только шепните ...". И непременно придут — можете не сомневаться. Только шепните!
С другой стороны, случайно выживший участник пепеляевского похода Г.Грачев сообщает, со слов сопровождавших экспедицию якутских повстанческих делегатов, что "народ Якутской области действительно восстал поголовно, включая женщин, которые немалую роль играли в разведке".
* * *
На самом деле ни так, ни этак обычно в жизни не бывает. Любая революция, любая гражданская война — это борьба одного меньшинства с другим. Бедное большинство всегда участвует в ихней борьбе по несчастью, когда не удается отвертеться. Наша Гражданская война 1918-1923 гг в этом, конечно, не исключение.
Якутия, надо сказать, несколько отличалась тогда от остальных российских и даже сибирских губерний. Прежде всего тем, что по ней, в отличие от почти всех остальных, нет ни одной версты железной дороги. Прежде всего, это значит, что нет и деповских рабочих, которые, вместе с черемховскими, кузбасскими, сучанскими шахтерами составляли главную опору большевиков за Уралом. Нет своей, местной якутской, гражданской войны между земляками. Так — редкие наезды вооруженных людей на санях за три тысячи верст из Иркутска, возрождение древнерусского полюдья в ХХ веке. Соответственно, край почти не разграблен ни войной на месте, ни реквизициями в пользу красного или белого Центров.
Спасают суровый климат и бездорожье. Оно, собственно, там и сегодня, любой может увидеть по телевизору Камазы и Скании, застрявшие в межсезонье на размытой Федеральной трассе "Лена". Но нынче ФСБ, чтобы взять кого конкретно понадобится за жабры, в любой момент может добраться "в этот край далекий" не хуже, чем на Южный полюс — на вертолете. А тогда — хрен! Только по реке, либо по горнотаежным трактам в доступные для передвижения месяцы.
Редкое счастье по тем бурным временам!
Естественно, что при таких условиях любой якут производит на добравшегося из Центра чекиста впечатление недораскулаченного богатея. Вот и восстания в ответ на реквизиции. Но не все, конечно, кто побойчее, однако. Кто-то и терпит. А при колоссальных якутских просторах и общем населении области в триста тысяч душ, понятно, что семь сотен закаленных бойцов Пепеляева — плюс его высокое, хоть и полученное не от царя, а от Правителя звание — могут сильно повлиять на соотношение сил в крае
* * *
Так и вышло. Они высадились в Аяне. Не могу удержаться, чтоб не привести еще одну колоритную цитату из мемуаров пепеляевца Грачева: "Пароход "Томск" прибыл в порт Аян 27 сентября 1922 года. Постройки этого порта далекого севера состоят из 14 частных изб, 4 амбаров, 2 бань, 2 казенных амбаров. Торговля — четыре лавчонки: американца, японца, англичанина и русского. Есть старая, обветшалая, небольшая церковь. Всего жителей — 30 мужчин, 20 женщин, преимущественно русские. Главное занятие — коммерция и промысел".
Добавим, для полноты картины, что ровно через 4 недели после их высадки пал Владивосток, корабли адмирала Старка повезли остатки Земской Рати искать приют на первый случай в корейскую колонию Японской империи, в порт Гензан. Красные, как правильно информирует известная песня, "на Тихом океане свой закончили поход" и немедленно ликвидировали более ненужную ширму Дальневосточной Республики, включив ее территорию в РСФСР.
Отряд Пепеляева вголодную дождался декабря, начала хоть какой-то проходимости знаменитого непроходимого хребта Джугджур, перебрался собственно в Якутию и пошел прямо на Якутск.
Тут оказалась несколько неприятная новость. Всеобщим ли было весенне-летнее якутское восстание или, по БСЭ, там были только "тойоны и купцы", но к зиме оно практически рассосалось, все антибольшевистские отряды разбрелись по домам. При тамошнем, очень уж резко континентальном климате, война зимой — на больших любителей. Да, впрочем, и в другие сезоны. Мы не будем тут подробно рассматривать ход военных операций на Северо-Востоке в 1923 году, а то никогда не вернемся к нашему Кибальчишу и его врагу из-за Черных Гор. Но сводились они в основном, к малым подобиям известного "Стояния на Угре". Белый и красный отряды стоят один против другого, постреливают в воздух и дожидаются, когда у противника кончатся еда, патроны или упорство. Потом длинные таежные переходы, бои с потерей десятка бойцов с обеих сторон, новые стояния, планы, замыслы, опять переходы ...
Решающим для всей этой истории было такое противостояние в месте со впечатляющим названием Сасыл-Сысыы (впрочем, в переводе на русский — всего-навсего "Лисья Поляна"). Три юрты, брошенные убежавшими от толп вооруженных людей местными якутами. 18 дней стояли на этой поляне один напротив другого отряды генерала Пепеляева и латыша-чекиста Ивана Строда. Перекрикивались, предлагая друг другу сдаться. Постреливали время от времени. Называлось это впоследствии "Ледовой Осадой". Белоповстанцы все надеялись, что оголодавшие красные уйдут и откроют им дорогу на Якутск. Вышло наоборот. Именно из Якутска пошла, обходя белый лагерь, подмога Строду — отряд нового красного Командующего вооруженными силами Якутской губернии и Северного края Карла Карловича Байкалова, недавно переведенного из Западной Монголии, где он воевал против генерала Бакича и есаула Кайгородова.
* * *
Отступить пришлось как раз Сибирской Добровольческой дружине. Дальше — снова переходы по тайге, снова те горы, о которых впоследствии советский писатель из геодезистов Григорий Федосеев напишет свою знаменитую книгу "В тисках Джугджура". Снова Охотское море и Аян. Там, в Аяне, генерал и остатки его изголодавшегося и измученного воинства сдались приплывшему в свою очередь из давно советского Владивостока экспедиционному отряду комбрига Вострецова. Правда, кое-кому из пепеляевцев удалось дождаться на сопках июня, когда пришли японские рыболовы, принявшие их "в качестве рабочих, с условием за наш труд вывезти нас в Японию". Анатолия же Пепеляева военный трибунал в Чите приговорил, вместе с 26 его ближайшими соратниками, к высшей мере социальной защиты — расстрелу.
Но не расстреляли. Пролетарская диктатура заменила ему расстрел на Воронежский политизолятор, где он отсидел 13 лет, ненадолго вышел на поселение и снова был арестован уже в 1937-м. Больше о нем никто никогда не слышал. Впрочем, его победитель при Сасыл-Сысыы, кавалер 4-х Георгиев и 3-х Красных Знамен Иван Строд тоже был арестован в том же году и тоже навеки исчез. Посадили, как троцкиста и заговорщика, также и Карла Байкалова, но чуть-чуть попозже, так что под расстрел он не попал, умер в лагере, по совпадению тоже в Якутии, в 1950-м.
* * *
Мы с вами, однако, договаривались искать прототипы Мальчиша-Кибальчиша и Главного Буржуина, а тут опять не совсем та история. Главное — оба претендента на роль прототипов Мальчиша опять не совсем местные, а оба латыши, один сослан при царе в места столь отдаленные за прибалтийские бунты в 1905-м, другой записался в Красную армию после 4-х лет в окопах мировой войны. Что-то проглядывает, конечно, но пока отдаленно. Знаете, когда делаешь обзорную часть для заявки на изобретение, то и всегда перечисляешь близкие технологии или устройства, постепенно подходя к Ближайшему Прототипу. Вот когда опишешь уже его — тогда и можно излагать, что же ты сам-то придумал. На мой взгляд, Ближайшим Прототипом для алькиной-наткиной-гайдаровской сказки будут события конца 1921 года как раз в тех местах, которые мы с вами недавно обошли, оставили на сладкое; полоса между реками Или и Енисей, по обе стороны недавней границы Российской и Китайской империи. Обе монархии, если помните, недавно приказали долго жить и нынче стрельба идет и тут, и там. Посмотрим поближе.
4. НА ОКРАИНАХ ДВУХ ВЕЛИКИХ ИМПЕРИЙ
Когда говорят о ХХ веке, как о веке распада империй, то обычно по неискоренимому европоцентризму начинают отсчет с 1918-го, когда по итогам Мировой войны повалилась одна из империй Антанты — Российская, а за ней все три империи Центральной коалиции: Турецкая, Австро-Венгерская и Германская. Между тем первое в этом веке крушение империи произошло еще в 1911 году. Рухнула Цинская империя, правившая Китаем, Тибетом, Монголией и многими другими сопредельными странами с XVII века. Манчжурская династия уступила место Китайской республике. Впрочем, у революционеров Сун Ят-сена тоже дело не задалось. После попытки генерала Юань Ши-кая самому сесть императором на Драконий трон и его внезапной смерти от скоропостижной уремии страна надолго распалась на провинции, в которых правили местные военные губернаторы — дуцзюни. Иногда они формально признавали власть центрального правительства в Пекине, Нанкине или Чунцине, иногда нет. Воевали между собой, с центральной властью, иногда и с соседними великими державами — СССР и Японией. Но вот это — не с особенным успехом.
Сам Китай надолго, казалось временами, что навсегда, выпал из ряда великих держав еще в XIX столетии. Отчасти — по итогам Опиумной войны, когда оказалось, что сотня британских морских пехотинцев беспрепятственно гоняет тысячи цинских солдат. Отчасти — по внутренним причинам, потому, что в очередной раз заработал механизм регулярных поднебесных апокалипсисов. Начинается всегда с того, что люди Срединной Державы очень уж плодятся — на пределе "несущей способности" тамошней земли. Тут-то и появляется, овладевая раскосыми массами, идея о том, что пора "сменить синее небо несправедливости на желтое небо справедливости". Ну, пророки, секты, какие-нибудь "Красные Брови" или "Желтые Повязки", мятежи в провинциях, общая резня, повстанцы берут с боя столицу, уничтожается на пути к всеобщему счастью от 50 до 80% населения страны. Потом через Великую Стену с севера приходят очередные кочевники и их неумытый хан садится на древний престол ванов. Через два поколения династия и осевшие в Застенном Китае кочевники совершенно ассимилируются — и начинай сначала. Если б этот механизм не действовал с периодом примерно триста лет, так, думается, на свете давно было бы не протолкнуться. Одни китайцы.
* * *
В середине девятнадцатого века в Поднебесной бушевало сразу два пожара: восстание тайпинов, считающих себя христианами, в долине Янцзы и бунт китайских мусульман, которых мы в России именуем дунганами за полной русской неприличностью их китайского названия, на западе империи от Шэньси до Юньнани и Синцзяна. Это не считая обычных "текущих" бунтов различных племен и религиозных сект. На этот раз династию опрокинуть не удалось, но число военных жертв, как со стороны повстанцев, так и со стороны "империалистов" суммарно оценивается в несколько миллионов душ, гораздо больше, чем погибло в те же годы в ходе Гражданской войны в США (около миллиона). Для того века — очень много. Что же до "молчаливого большинства", простых обывателей, крестьян и горожан — то они, как и всегда, заплатили много более. По разным оценкам, от голода, разбойного разгула в оставшихся без власти местностях, связанных с голодом болезней и женского инфантицида, и по прочим вызванным бунтами и их подавлением причинам в Китае в 1851-1877 гг погибло от 90 до 118 миллионов человек. Несколько меньшие оценки даются для суммарного числа всех жертв двух мировых войн в ХХ веке. Но это — для всего человечества.
Впрочем, население, как всегда, восстановилось и к 1921 году, десятому году Китайской республики, в ней опять живет около 450 миллионов ханьцев и нацменов — тибетцев, монголов, мяо, ляо, уйгуров, казахов и прочих. Из них около двух миллионов живет в Синцзяне, по другому — Китайском или Восточном Туркестане, который по площади 1,7 млн квадратных километров составляет пятую часть всей страны. Как видим, и в Поднебесной не везде перенаселение.
* * *
Но недавно в этих местах появились совсем новые обитатели. Это — белые русские, беженцы от красных русских. Дело было так.
После поражения колчаковской армии между Волгой и Уралом летом 1919 года отступление шло более или менее организованно до сдачи Омска в ноябре. Дальше ... лучше бы честно назвать это бегством. У Адмирала опустились руки, а он и до этого, сказать по правде, не совсем соответствовал, на мой взгляд, служебному положению. Ну, представьте себе, что Советским Союзом или хоть его половиной дали порулить Ивану Папанину. Или даже адмиралу Головко. Нет уверенности, что и они полностью были бы на высоте задач.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
