— Королева в расстройстве, — донеслось до него сквозь треск помех.
Куай-Гон покосился на Шми и гунгана. Те были заняты приготовлением обеда и диспутом о приправах к мясу. Хорошо. Потому что, ещё немного, и им с Оби-Ваном придётся кричать в полный голос, чтобы расслышать друг друга.
— Это приманка, — сказал он. — Я уверен. Стоит вам ответить, и вас тут же запеленгуют.
— А что если губернатор говорил правду? — Одновременно озабоченно и облегчённо возразил Оби-Ван. — И люди Набу умирают?
Куай-Гон вздохнул. Какая разница? Приманка не обязательно должна быть ложью. Лучше всего ловить совсем на другой крючок.
— Как бы то ни было, — сказал он. — Но времени у нас мало.
Он едва успел спрятать комлинк, как Шми позвала всех обедать.
Глава 4
Мне было весело слушать Падме и Энакина, смотреть на их первые проблески взаимной симпатии, поэтому иногда улыбаясь, предпочитал помолчать.
Когда Шми пригласила всех к столу, конечно же и я тоже последовал приглашению.
Ну что могу сказать об увиденном? Куай-Гон оказался в шоке и это ещё мягко сказано.
Хихикаю, довольный произведённым эффектом.
— А я думал, что такие как ты не могут настолько удивляться.
— Что мы, не люди что ли? — Тихо буркнул мужчина. — Лучше скажи, как ты Руден тут оказался и куда подевал наш корабль?
Оглядываюсь вокруг. Все ну очень заинтересовались нашим разговором.
— Вообще-то когда от вас не оказалось никаких вестей, я совершил ранее предусмотренное. Надеюсь, это хоть как-то вам помогло?
— Мог бы и подольше задержать дроидов, — буркнул Куай-Гон.
— Фрр! Ну уж извини, задержать надолго всю армию планетарного вторжения дроидов неймодианцев, наверное не смогли бы и армейские спецы Галактической Республики. Я же только сделал то, что успел изучить во время полёта, ну и помогло прихваченное с собой оборудование.
— Так вот почему на некоторое время выходили из строя вооружённые железяки, — с восторгом поняла Падме. — Спасибо, даже и этого оказалось немало. Наши люди тогда не растерялись и успели хорошо их покрошить!
Улыбаюсь довольно.
— Благодарю за лестный отзыв, только если неймодианцы когда-то об этом прознают.. меня и из худшей аномалии космоса достанут и размажут тонким слоем. Надеюсь, вы все понимаете, что об этом событии лучше навсегда забыть. И уж точно не говорить об этом ещё кому другому.
— Но Совет Ордена должен об этом знать!
— Куай-Гон, ты что совсем идиот? Если что-то знает ваш долбанный Совет, то вскоре узнаёт вся Республика. Поверь, я знаю о чём говорю. Служба безопасности отца давно это выяснили.
— Ещё скажи, что знаешь, кто предатель? — Взъярился джедай.
— Да кто или что угодно может быть, хоть пыль и сор под ногами! Современные технологии "не для всех" вполне это позволяют. Я только сообщил о самом факте утечки. И за одним хоть Оби-Ван ничего не знает, но факты сложить сможет. Поэтому по возможности объясни и ему. Иначе я никогда больше не буду иметь с вами дел, собственно как и всё наше королевство.
В этот миг в мозгах джедая словно что-то щёлкнуло.
— Извини Руден, я повёл себя недостойно.
Я лишь согласно кивнул. После чего все уверили меня, что об услышанном будут помалкивать.
— А сейчас давайте всё-таки поедим, а то скоро всё остынет и станет не таким вкусным.
После небольшого молчания, сопровождаемого позваниванием посуды, Куай-Гон повторно задал мне так интересовавший его вопрос: — А что всё же случилось с нашим кораблём?
Пожимаю плечами.
— Без понятия. Я оставил его на автопилоте в этой звёздной системе с заданием в случае угрозы нападения лететь на Корускант на стартовую площадку вашего Ордена. Если вы не обнаружили его подлетая сюда, то скорее всего он уже улетел. — Вот так, и ведь ни слова не соврал. Я же помню, что чуялка на прямую ложь у них очень даже работает.
— А ты что планировал?
— Отсидеться здесь, на гонки поглядеть, а потом позвонить отцу или нашему представительству на Корусканте и попросить забрать меня отсюда. Вот только никак не ожидал вас здесь встретить. Не зря видать в народе говорят, мол мир тесен. А вы тут какими судьбами?
— Долгая история. Но если вкратце, то когда пытались улететь с планеты, нас атаковали неймодианцы. Долететь смогли только сюда, но из-за гиперпрыжка Генератор "Т-14" окончательно вышел из строя и ремонту не подлежит. Этот генератор имеется у Уотто, где работает Энакин, но республиканские датари принимать отказывается. У тебя случайно нет других денег взаймы?
— Извини, но нет. Тоже только датари. — Спокойствие, только спокойствие, хотя так хочется изобразить фейспалм, и судя по смешливому взгляду Шми тоже явно подумавшей об банковских обменниках, мои потуги оценила.
Пока мы тихо беседовали, Энакин развлекал остальных гостей застольными беседами, и его, похоже, вовсе не волновал тот факт, что он чей-то раб. Он просто хотел поделиться со своими новыми друзьями всем, что у него было. Шми, наоборот, смущалась, разрываясь между желанием уберечь сына от случайной жестокости чужих людей и правилами гостеприимства.
— ..Понимаете, у всех рабов где-то в организме есть специальный передатчик, — начала объяснять она.
Энакин перебил:
— Я пробовал сделать сканер, чтобы найти его, но пока что-то не очень выходит.
Шми невесело улыбнулась.
— При попытке побега...
— ...тебя тут же взорвут! — Возбуждённо закончил за неё мальчик, набивая еду в рот и одновременно хлопая ладонью по столу. — Пуфф!
Джа-Джа подскочил на стуле:
— Уй! Как грубо!
— Не могу поверить, что где-то есть рабство, — удивилась Падме. — Законы Республики запрещают его...
— Тут не действуют законы Республики, — холодно отрезала Шми. — Каждый выживает в одиночку как может.
Повисло неловкое молчание. Падме смотрела в сторону, тщетно пытаясь придумать подходящую тему для разговора. Куай-Гон не делал даже попытки помочь ей, привычно погруженный в далёкие и непонятные размышления. Хозяйка дома неодобрительно разглядывала гостью. Энакин ёрзал на месте, расстроенный ситуацией.
— А вы когда-нибудь видели Большие гонки? — Вдруг спросил он.
От неожиданности все посмотрели на него, и в эту секунду Джа-Джа стрельнул языком в блюдо с фруктами на другом краю стола. Выстрел оказался удачным, фрукт вкусным, неприятно было только, что долговязому джедаю всё это почему-то не понравилось. Джа-Джа изобразил умильную улыбку: "извиняй, мол". Куай-Гон неодобрительно качнул головой.
Падме тоже покачала головой, но смотрела она на Энакина. Шми опять нахмурилась.
— Их проводят на Маластаре, — Куай-Гон впервые за трапезу подал голос. — Очень быстрые, очень опасные.
Энакин заулыбался.
— Из людей здесь только я вожу болид! — Радостно заявил он, прежде чем строгий взгляд Шми не стёр улыбку с его лица. — Мам, ну что? Я же не хвастаю. Уотто говорит, что никогда не слышал, чтобы люди участвовали в гонках.
— Если ты на это способен, у тебя реакция джедая, — одобрительно заметил Куай-Гон.
Энакин расцвёл вторично.
Джа-Джа нацелился языком на второй фрукт, но Куай-Гон, не глядя, молниеносно протянул руку и защемил вылетевший язык пальцами. Гунган замер с раскрытым ртом. Он, вероятно, предпочёл бы другое выражение лица, но пальцы у Куай-Гона были сильные, и язык никак не удавалось освободить.
— Не делай так больше, — с нажимом посоветовал джедай.
Негодующее мычание стало ему ответом. Рыцарь подождал, пока негодование сменится полным согласием, и разжал руку. Падме засмеялась, даже суровая Шми позволила себе улыбнуться. Только маленький Энакин смотрел серьёзно.
— Я... Можно я спрошу? — Сказал он.
Куай-Гон кивнул. Мальчик откашлялся, потому что в горле откуда-то взялся большой и колючий комок.
— Ты — рыцарь-джедай? — Выпалил Энакин на последних остатках вдруг испарившейся отваги.
За столом опять наступила тишина. Словно в комнате больше никого не было, только мальчик и мужчина, молча разглядывающие друг друга.
— Почему ты так решил? — Наконец спросил мужчина.
Мальчик сглотнул остатки комка:
— Я видел твой меч. Только рыцари-джедаи носят такое оружие...
— Может, я убил джедая, — хмыкнул Куай-Гон, — и взял его меч.
Энакин недоверчиво замотал головой:
— Ну, это вряд ли. Никто не может убить джедая.
Куай-Гон перестал улыбаться. Его светлые глаза на короткий миг стали печальны:
— Если бы так...
— Я видел во сне, что я — джедай, — доверительно сказал мальчик. — Что я вернулся сюда и освободил рабов. Ты прилетел за этим?
Куай-Гон помотал головой:
— Нет. К сожалению.
Мальчишка ему не поверил. Поразмышлял, потёр ладошкой веснушчатый нос и с вызовом сообщил:
— А, по-моему, да. Иначе — зачем ты здесь?
Мои брови вспорхнули.
— Очень хороший вопрос, мне тоже интересно. Вы ведь всех уверяете, что являетесь такими добрыми и благородными рыцарями, — поднажимаю словами. Даже Энакин в согласии со мной кивнул.
Так, приехали. Куай-Гон отодвинул опустевшую тарелку. На противоположном краю стола заёрзала Падме — девчонка предположила, что именно он может сказать. И она была не так далека от истины, чем ей хотелось бы.
Шми задумчиво взглянула на меня и промолчала.
— Тебя не проведёшь, Энакин, — спокойно сказал он. — Мы летим на Корускант — центральную звёздную систему Республики. С важным заданием. Но если кто-нибудь здесь об этом узнает, мы погибнем.
Он услышал, как негромко вздохнула Шми, и подумал: чего же больше было в её вздохе, разочарования или тревоги за сына?
Энакин вновь засиял. Мальчишка был ещё слишком мал для богатой гаммы переживаний. Чувства его были на редкость сильны и поэтому умещались в нём лишь по очереди.
— А как вы попали в наше захолустье?
— Наш корабль повреждён, — подала голос Падме. Она опять улыбалась, но Куай-Гон решил временно не смотреть на неё, опасаясь, что она постарается испепелить его взглядом. — Мы должны его починить.
— Я помогу! — Тут же вызвался Энакин. — Я могу починить что угодно.
— Я тебе верю, — улыбнулся Куай-Гон. — Но нам нужны кое-какие запчасти.
— А пети-мети наши не имети! — Бодро проинформировал Энакина лопоухий Джа-Джа.
Падме задумчиво обвела взглядом комнату.
— У этих торговцев барахлом должны быть какие-то слабости, — проговорила она.
— Тотализатор, — вдруг сказала Шми. Она встала из-за стола и принялась собирать грязную посуду. — Здесь всё вертится вокруг этих кошмарных гонок.
— Большие гонки, — пробормотал Куай-Гон. — Жадность — великий союзник, если умело ею воспользоваться.
Энакин возбуждённо вскочил.
— Я соорудил болид. Самый быстрый, а Руден ещё всё перепроверил и помог доделать недостающее. Теперь он идеален. Завтра — канун Боонты. Будут гонки. Подайте заявку.
Руден... — И с надеждой посмотрел на меня.
Я всё понял без слов и согласно кивнул.
— Энакин! — Поспешила вмешаться Шми. — Сядь на место. Уотто тебе не позволит.
— Уотто не обязательно знать, что болид принадлежит мне, — быстро возразил мальчишка.
Он что-то придумал, судя по тому, как заблестели его глаза. Повернулся к Куай-Гону.
— Ты можешь сказать, что это твоя машина. А меня одолжить как гонщика.
Куай-Гон почувствовал, как оцепенела Шми Скайуокер. И стал терпеливо ждать, когда она скажет, что не согласна.
— Я не хочу, — проговорила Шми, лицо у неё стало совсем усталым. — Я умираю от страха всякий раз, когда Уотто посылает тебя на гонки. Всякий раз.
Энакин прикусил губу.
— Ма-ам, но мне нравятся гонки. — Он вдруг показал на Куай-Гона. — А им нужна моя помощь. У них беда, мам. Призовых денег хватило бы на запчасти.
— Энакин!
— Мама права, — вмешался Куай-Гон. — Давай больше не будем поднимать этот вопрос. Здесь есть хоть какие-то люди, сочувствующие Республике?
Шми молча покачала головой.
— Нет.
Гунган, неожиданно проявивший чудеса воздержанности, совсем повесил голову, Падме тоже приуныла. Куай-Гон ждал. Теперь он мог ответить девчонке на её вопрос: почему они зашли в лавку тойдарианца. Случайностей у джедаев не бывает.
— Мама, — голос Энакина был почти спокоен, — ты говорила: все беды от того, что никто никому не помогает.
— Энакин, не на...
— Ты говорила, — упрямо повторил мальчишка, не поднимая взгляда. Шми отвернулась.
— Куай-Гон не станет подвергать мальчика опасности, — сказала Падме, пытаясь вернуть спокойствие в этот дом. — Мы найдём другой выход.
— Нет, — Шми опять качнула головой. — Иного выхода нет. Хоть мне это и не нравится, но он вам поможет. — Она помолчала, глядя на джедая. — Так предначертано судьбой.
* * *
Через чудовищно огромный город, поглотивший Корускант, протекала ночь. Тень сочилась сквозь летящие башни торгового департамента, скользила по зеркальным плоскостям космодромов, обволакивала игольчатые кристаллы жилых корпусов. Ночь неспешно окатывала половину города, рождаясь и погибая на ползущей грани терминатора планеты. Бесчисленные светящиеся окна ткали причудливый трехмерный орнамент во плоти тьмы. Светились цветными огнями многоэшелонные космические причалы. Ярким полукольцом планету охватывал ночной участок центрального проспекта планеты — Главного Меридиана. От гигантской фасетной трубы Меридиана, пылающего бесконечным потоком миллионов разномастных спидеров, к телу планеты спускались более сорока тысяч нумерованных Радиальных улиц. Где-то внизу они упирались в поверхность Старого Корусканта, превращаясь в знаменитые Хорды — сквозные улицы-туннели, пронзающие тело планеты и обеспечивающие радиальную стяжку её изъеденной литосферы.
Город давно впитал всю планету, превратившись в административный центр Галактики, сердце и мозг Республики, средоточие её власти. Власти гнилой и бессмысленной в своей неповоротливости и словоблудии. Власти, ставшей окончательно эфемерной и подлежащей скорейшему разрушению...
На высоком балконе звёздчатого замка-арки, открывающем вид на Главный Меридиан, стоял Дарт Сидиус. Просторные чёрные одежды его сливались с сумраком ночи. Он стоял лицом к городу, глядя на струящиеся огни Меридиана и словно не замечая рядом мерцающего изображения Лорда Мола — его, Дарта Сидиуса, ученика.
Бездонная ткань городских огней все мысли сосредотачивала на Империи. Империи прошлой и будущей...
Одна из легенд гласила, что Орден Ситхов возник почти две тысячи лет назад. Он воплощал тёмную сторону Силы и стремился к неограниченной власти над народами, населяющими Галактику. По легенде, Орден основал джедай-отступник, отщепенец, изменивший Ордену Рыцарей-джедаев, мятежник, который утверждал, что Великая Сила является воплощением не света, а тьмы. Естественно, он не смог убедить Совет проникнуться новыми воззрениями. Отступник порвал с Орденом, отказался от кодекса джедаев-рыцарей и принёс клятву Тёмной Стороне Силы.
Среди джедаев нашлись те, кто поддержал отступника. Они отрекались от кодекса Рыцарей и присягали Тёмной Стороне Силы. К Ордену Ситхов присоединялись всё новые и новые члены, и наконец их стало более полусотни. Отвергая идею равновесия и согласия, ситхи противопоставили кодексу джедаев свои кодекс — кодекс права сильного. Их Орден был создан не для служения народам Галактики, а для господства над ними.
