Война ситхов с джедаями была яростной, кровопролитной и разрушительной. Главой Ордена Ситхов считался тот самый отступник, что основал Орден, и его честолюбие исключало всякую мысль о разделении власти. Ученики и новообращенные начали плести заговоры как против него, так и против друг друга и сражались с единомышленниками не менее отчаянно, чем с джедаями.
И Орден Ситхов уничтожил себя. Магистр Ордена был убит, а вслед за ним погибли практически все его последователи. Немногие пережившие эту бойню были уничтожены бдительными джедаями. Всех поглотило безумие ненависти...
Всех, кроме одного...
Дарт Сидиус усмехнулся. У него не было оснований не доверять хроникам давних времён, но всё это сильно смахивало на джедайскую героическую сказку, сочинённую для достижения "драгоценного" равновесия и, наверное, бездумного согласия.
Даже последнему глупцу всегда было ясно, что Тьма первична. Желания и деяния всех живых существ всегда вырастали из Тьмы, равно как вырос из Тьмы и светлый облик Рыцарей-джедаев...
Более древняя и значительно менее популярная легенда гласила, что изначально среди звёзд существовала Раса Власти, Раса Тёмной стороны Силы, приводящая в порядок Галактику, выстраивающая железную иерархию силы и власти в хаосе полуживотных страстей, царивших в звёздной системе. Судя по всему, они были насекомыми. И их Сила была исключительно Силой Тёмной стороны. Этот народ называл себя ситхами — именно их самоназвание, а затем и ритуальный облик взяли себе джедаи-отщепенцы. Искусство истинных ситхов стало основой современных союзов Силы. И история мастера Бейна, основавшего и погубившего Тёмный Орден, — всего лишь неудачная попытка возродить древнюю и могучую Империю Ситхов, империю Тёмной стороны Силы... А кодекс мастера Бейна — последнего героя Тёмного Ордена, выжившего после джедайской резни, заложил основу нового мироформирования Галактики, простую и ясную формулу, исключающую междоусобицу в будущей Империи...
Дарт Маул ещё раз беспокойно переступил с ноги на ногу. Младший ситх пока не обладал терпением, достойным своего мастера. Только время и тренировка могли это изменить. Именно терпение уберегло Орден Ситхов от гибели. Именно терпение принесёт ему победу над джедаями.
Мастер Бейн прекрасно понимал это. Он относил терпение к высочайшим достоинствам, в то время как многие пренебрегали им. В основу кодекса он положил мастерство, сдержанность и знание тайной боевой техники — одной из древних ценностей джедаев, — забытую в презрении. Когда ситхи убивали друг друга и когда джедаи вырезали оставшихся, мастер Бейн стремился не втягиваться в конфликты и поединки. А после окончания войны исчез из вида, затаился и принялся ждать своего часа.
После того как ситхи перестали быть политикой и стали легендой, мастер Бейн вышел из своей добровольной ссылки. Он нашёл ученика, вырастил и воспитал его. С тех пор согласно кодекса, ситху после смерти мастера полагалось найти себе ученика и передать ему своё искусство. И только два ситха всегда жили в Галактике: учитель и его ученик. Новый Орден был полностью защищён от кровавых побоищ. Врагами ситхов навсегда остались джедаи. И никому не следовало забывать об этом...
Со времени уничтожения Ситхов прошла тысяча лет, и наконец время, которого они ждали, пришло.
— На Татуине мало поселений. — Хриплый голос ученика отвлёк Дарта Сидиуса от размышлений и заставил поднять глаза на голограмму. — Там правят хатты. Представительства Республики нет, но планета абсолютно недоступна для Торговой Федерации. Если след подтвердится, я быстро отыщу их, учитель.
На лице Дарта Маула, покрытом ритуальным рисунком ситхов, горели жёлтые глаза, полные нетерпеливого ожидания. Дарт Сидиус был доволен.
— Разделайся сначала с джедаями, — негромко посоветовал он. — Тогда ты сможешь без труда переправить королеву на Набу для подписания необходимого договора.
Дарт Маул резко, с присвистом, выдохнул. Его голос был ровен:
— Наконец-то мы встретимся с джедаями. Наконец-то сможем отомстить...
— Ты блестяще подготовлен, мой юный ученик, — сказал Дарт Сидиус. — Джедаям не сравниться с тобой. И уже слишком поздно — сейчас им нас не остановить. Всё идёт, как было запланировано. Скоро Республика окажется в моих руках.
Повисло молчание. Старший ситх прислушался к дыханию Великой Силы. Империя неизбежна. Да.
* * *
Гости в доме Шми Скайуокер уснули быстро — сказалась усталость. Места с трудом, но хватило на всех. Хозяйка предложила Падме разместиться в её спальне, а Джа-Джа свернулся клубком возле очага и, пока все ещё толкались возле бадьи с водой, он громко захрапел. Куай-Гона Энакин зазвал к себе сказав, что после установки второй кровати место ещё осталось. Шми возразила, что в общей комнате места больше. Энакин собрался капризничать. Куай-Гон помирил их. Это не проблема, сказал он. Ему всё равно, где спать.
Только спать не хотелось. Некоторое время он отвечал на вопросы, которые сыпались из мальчика, как зерно из мешка. Рыцарь с наслаждением стянул сапоги. Пол под босыми ногами был прохладный и шероховатый. Куай-Гон свернул своё пончо, собравшись воспользоваться им вместо подушки, но обнаружил, что Шми под шумок постелила ему — на полу у стены. Прислонившись к этой стене, он и сидел сейчас, завернувшись в одеяло, выданное хозяйкой. Энакин давно спал. Руден ранее молча слушавший их разговор, тоже уснул.
В комнате было темно, только сквозь щели в ставнях проникало немного света. Буря закончилась, и в чистом небе сияли серебристо-белые луны.
С мальчишкой что-то не так, и смешно притворяться и делать вид, будто не подозреваешь в чём дело. Мальчик особенный, сказал он Шми Скайуокер, и она согласилась. Она тоже знала. Совет Ордена... Опять будут долгие разговоры. Каждый раз одно и то же, а потом долго нельзя избавиться от ощущения, что разгребал отхожее место. Он уже наизусть выучил всё, что они могут сказать. Он — строптив, он не слушает умных людей, он не ценит мнения остальных, есть же правила... Правила созданы не для того, чтобы управлять их поведением, сказал он на последнем Совете. Правила лишь помогают понять и познать Силу. Поднялся дикий гвалт. Нет, внешне всё было очень пристойно, вежливо и любезно, но преисполнено устало-величавого негодования.
Мы должны хранить равновесие, сказали ему. Опрометчивый шаг нарушает равновесие. Он спросил: а может, тогда вообще никуда не ходить?
Сила — не неустойчивая доска на хрупкой опоре. Она как сегодняшняя песчаная буря, как водопады Набу, как тропический ливень на Дагоба. Её невозможно заморозить в одном состоянии. Равновесие — это иллюзия, сказка, которую они сами и выдумали. И когда растворяешься в ней, настраиваясь на силу всех остальных, думать некогда. Чтобы этому научиться, нужна целая жизнь. Или чуть больше.
Слишком увлёкся ты, падаван, услышал он голос учителя и усмехнулся. Он всегда увлекался. В этом-то и проблема. Вся твоя слабость в этом, любил повторять учитель. Потом обычно вздыхал и добавлял: и сила... Его всегда больше тянуло к тем, кто живёт здесь и сейчас. Абстрактные будущее и прошлое, что так занимали мысли Совета, его не привлекали. Он был практиком и предпочитал умозрительным построениям Живую Силу.
Жаль, что Оби-Ван увидит в мальчишке лишь очередного попутчика — ненужного, необязательного, лишний груз, помеху в пути. Да, его падаван любит мыслить масштабно. По юности лет и горячности головы. Рыцарь негромко вздохнул. Он не мог осуждать ученика. Лишь констатировал факт. Они с Оби-Ваном смотрели на Силу с разных сторон. И кто может сказать, кто из них прав? Но Совет сформулирует мнение, схожее с мнением Оби-Вана, не его. Так было. Так не раз будет. А потом он опять поступит по-своему...
Куай-Гон лёг на тонкий матрас и закрыл глаза.
Глава 5
Песчаная буря вымела мусор с улиц города тщательнее самой прилежной хозяйки. Два ослепительных солнца прямо с утра взялись раскалить городок добела и успешно справлялись с задачей.
Энакин вскочил с кровати прежде, чем его гости успели протереть глаза. Пока готовили завтрак, пока гоняли Куай-Гона и Джа-Джа за водой — причём, сначала пришлось разгрести завалы песка у обеих дверей, а потом вытирать лужу из опрокинутого гунганом ведра, — пока Шми помогала Падме заплести её волосы в косы, Энакин путался у всех под ногами и изводил бесконечным нытьём. Он уже был готов со всех ног мчаться в лавку Уотто и заключать с ним деловое соглашение о будущих гонках. Куай-Гон посоветовал не пороть горячку и позволить ему вести переговоры, потом с сомнением посмотрел на мальчишку и махнул рукой.
Город давно проснулся и теперь наводил красоту. Торговцы раскапывали входы в лавки; лоточники, пережидавшие бурю в гостиных дворах, вновь выносили ящики. На взлётном поле трудилось несколько десятков дроидов и парочка тяжеловесных вьючных ронто. Последние оглашали окрестности трубным воем. Один из кораблей вчера сел слишком поздно, его не успели откатить в ангар. Теперь вокруг него суетилась команда и, судя по настроению, к ним лучше было не соваться с советами и предложениями.
По дороге Падме соблазнилась свежими фруктами. Джа-Джа тоже уставился круглыми умоляющими глазами. Пришлось раскошелиться. Торговец не был так привередлив, как тойдарианец, так что спокойно принял кредитки да ещё долго кланялся вслед щедрым покупателям. Ну что ж, усмехнулся Куай-Гон, хоть кому-то сегодня мы подарили удачный день. Если примета верна, конечно.
Тем временем Энакин успел смыться, только пыль из-под пяток летела. Мчался парень в сторону лавки Уотто, и едва ли его можно было так просто догнать. По прыти и скоропалительности решений мальчишка даст сто очков вперёд одному моему знакомому падавану, — джедай хмыкнул. Потом сказал Падме, чтобы присматривала за шальным гунганом. Ничего хорошего не получится, если тот опять во что-нибудь влипнет... Джа-Джа тут же наступил в пахучую свежую кучу фекалий, наваленную эопи, и принялся стенать. Что-то подобное он и имел в виду, — рыцарь вздохнул. Ну, зато теперь пару-тройку хороших потасовок на полсотни участников, межрасовую войну и землетрясение на какое-то время можно из списка исключить.
Падме вымученно улыбнулась. У девочки тряслись все поджилки, какие она могла насчитать, но держалась хорошо. Даже попыталась пойти в наступление.
— Вы уверены? — Спросила она, поймав рыцаря за руку, когда они подошли к дверям лавки.
— Никогда и ни в чём, милая дама. А в чём дело?
— Разве так правильно? — Хмурила брови Падме. Получалось просто очаровательно. — Доверить нашу судьбу какому-то мальчику? Королева этого не одобрит.
— Разве ей обязательно знать? — Отозвался Куай-Гон.
Падме сверкнула глазами. Рыцарь даже залюбовался.
— Но я... — Девчонка осеклась.
Куай-Гон с интересом приподнял в немом вопросе бровь.
Падме уселась на ящик у входа, молнии мерцали в её карих глазах. Казалось, песок перед ней вот-вот начнёт плавиться.
— Я против.
Ладно, учтём. Подумал Куай-Гон развеселившись.
Интересно, а заметил ли этот королевский фокус с двойниками Оби-Ван? Кажется, нет. А вот Руден заподозрил ещё вчера, вон какой взгляд смешливый стал. Надо будет и далее понаблюдать. — Куай-Гон повернулся и, пригнувшись, шагнул в полумрак и прохладу лавки. С полумраком в лавке был полный порядок, зато о прохладе не стоило и мечтать. Там стоял такой крик, что воздух, казалось, раскалился сильнее, чем на улице.
Я тем временем тихо и молча следовал возле Куай-Гона, словно его тень, присматривал за юной королевной и наблюдал за всем происходящим, только дроидов, дабы не мешали в разыгрываемом антураже, оставил в доме Скайуокеров. Может зря?
Куай-Гон устроился поудобнее возле прилавка.
Не плохо для разнообразия побыть в качестве зрителя, — решил он. Спорщики выглядели великолепно. Особенно Уотто. Его крылышки превратились в сияющий синевой нимб, хоботок был воинственно задран, лапки так и мелькали.
— Патта го балла! — Орал он, даже подрагивая от возбуждения.
Энакин раскраснелся, светлый выгоревший хохолок его тоже стоял дыбом, руки были упёрты в бока. И он вовсе не собирался сдавать позиции из-за пустяков.
— Но батта! — Парировал он.
— Пеедункель!!
— Банио! Банио!!!
Куай-Гон заслушался. Таких выражений ему слышать ещё не приходилось. А он-то считал, что в свой прошлый визит на Татуин достаточно хорошо выучил местную лексику. Тут Энакин заметил его, наконец, и зарумянился ещё больше, хотя джедай заподозрил, что причина на этот раз была не в азарте. Зато Уотто не собирался успокаиваться. Он зашёл на цель, как хороший звёздный истребитель.
— Мальчик сказал, вы хотите нанять его гонщиком! — Уотто извергал слова, будто вулкан лаву. — Каким же образом? Запчасти не купить, а тут нате вам, пожалуйста! Не за республиканские же датари, а?
Ещё раз этот синий скряга упомянет любое слово, наводящее на размышления о Республике, похороню его здесь же, на заднем дворе, среди столь любезного его сердцу хлама, — пообещал сам себе Куай-Гон Джинн и достал из-под пончо комлинк. Над его ладонью зависло крохотное голографическое изображение корабля. Изображение медленно поворачивалось, позволяя рассмотреть звездолёт со всех сторон. Яхта был красива, с обтекаемыми аэродинамичными формами. Уотто мгновенно растаял.
— О-о, неплохо, — простонал он в экстазе, — это же "Нубиан".. ум-ммм...
— Она в порядке, — торопливо добавил Куай-Гон. — Надо только заменить часть деталей.
Например, основной генератор гиперперемещений, но об этом сейчас лучше и не заикаться. Куай-Гон позволил Уотто ещё пару секунд наслаждаться сладостным зрелищем и убрал комлинк. Лапки Уотто машинально дёрнулись следом за исчезающим сокровищем.
— А где возьмёте гоночный свуп, а? — Хитро поинтересовался торговец, залетая с другого бока. — Мой мальчишка разбил на прошлых гонках. Чинить его придётся долго. Верно?
Синий корявый палец ткнул Энакина в макушку.
— Я в этом не виноват! — Заспорил Энакин. — Правда. Себульба ослепил меня выхлопными газами. Можно сказать, что я спас болид... — Куай-Гон продолжал на него смотреть, так что пришлось признаться. — Почти.
Уотто издал негодующий рык, Куай-Гон тут же сделал вид, что ему разонравилась идея гонок, так что рычание мгновенно превратилось в подобие радостного похохатывания:
— Это верно... Мальчик — молодец.. без сомнения!
Джедай продолжил разговор уже с проблеском азарта игромана в глазах.
— Я выиграл гоночный болид в девятку. Прошу отметить, на шестом прикупе. — Куай-Гон чуть склонил голову, предлагая оценить весь блеск его достижения. — Самый быстроходный свуп, какой я когда-либо видел.
Он не оглядывался на Энакина, но легко мог вообразить, что сейчас написано на его лице. Рыцарь прошёлся по лавке, тем вынудив Уотто следовать за собой. Проблема одной честно-изумлённой физиономии была таким образом решена. По крайней мере, на время.
— Надеюсь, вы не убили из-за него кого-нибудь из моих знакомых, а? — С радостным урчанием поинтересовался Уотто.
Куай-Гон изобразил двусмысленную усмешку в стиле "подумывал об этом, но решил — пусть живёт", чем вызвал новый взрыв хохота Уотто. Тойдарианец долго не мог прийти в себя.
