Тут и проявляется моё верхоглядство.
Я не смог бы настолько тщательно изучить предмет, как они, но более детальное погружение в предмет мешает им вспомнить третий закон Ньютона.
Впору накинуть черный капюшон на бестолковку и злорадно потирать руки перед голокамерой.
Ну что ж, на сегодня я тут сделал достаточно.
Раскланиваюсь с главой Агрокорпуса и сваливаю. Пора на тренировки с моей ненаглядной и остальными из «нашей» группы.
Идя по коридорам Храма, привычно сканируя вокруг, чтобы не нарваться на мастера Обарно, слышу восхищенные шепотки юнлингов и падаванов.
Ну еще бы! Группа из пяти джедаев и пяти падаванов разгромила огромную армию! Про остальные наши силы в слухах не упоминалось, типа, ну были там какие-то, под ногами путались.
В итоге, вся ситуация не могла меня не напрягать. Ну вот не верю я, что эта сука Ковен не имеет тех, кто отслеживает слухи, бродящие по Храму. А значит, она будет как-то реагировать.
Гайки в Ордене уже затягиваются, вон и запрет на браки уже есть. Пока нас не было, продавили.
Ой, что будет…
Ну не умею я сидеть тихо, как мышь под веником.
Четыре часа спустя.
Да, это было мощно. Бой «все против всех», это нечто, я вам скажу. Предметы интерьера тренировочной комнаты летали во всех направлениях, Волны Силы опрокидывали всех подряд, клинки с гудением рассекали воздух по замысловатым траекториям, так что непонятно, кто с кем сражается. Я пару раз еле сдержался, чтобы не поджарить кому-нибудь сраку молнией.
После тренировки мы некоторое время сидели, остывая.
Включаю самоанализ.
После того, как генерал Хот ушел в свой последний путь, прихватив лучших из лучших в Ордене с собой, «наша» группа по боевым возможностям нереально крута на фоне остальных.
В принципе, сейчас любой из наших падаванов разделает под орех практически любого мастера-джедая.
С одной стороны, это радует. С другой — если Орден своим приказом натравит одну часть группы на другую?
Падаваны однозначно встанут на сторону своих наставников.
Итак, расклад.
Я и Раскта моя ненаглядная.
Однозначно.
Сарро Ксаж и Молин Т’са.
Гигант боготворит мастера Лсу. Так что он, скорее всего будет с нами.
Мастер Воррор и Хавьер Доу.
Хрен его знает, что творится в бестолковке иторианина.
Валлентайн Фарфелла и Джайна Мор.
Заряженный мощной энергетикой сотен тысяч скорбящих о потерях, полуботан разрубил пополам представителя Конкордата в сенате сектора. Этим он, конечно, поставил себя в оппозицию Высшему Совету, но не порвал с ним. Да и сектор так себе, глубокая периферия, жопа сраки. Даже никакого резонанса его поступок не вызвал в СМИ. Это же вам не уход очередного любовника какой-нибудь топ-модельки. Фиг поймешь. Совет тысячелетиями и не таких обламывал.
Альма Парро и Пенелопа Роуз.
Мощная, фигуристая брюнетка Альма и мелкая, несмотря на тринадцать лет, блондиночка Пенелопа, или как её с моей подачи стали звать, Пипка.
Она сперва обижалась, потом привыкла. Но всё стесняется, что сисек нет, подкладывает что-то на грудь, даже доспехи у нее с увеличенными в нужном месте выпуклостями. Прыщи зелёнкой прижигают, мелкая, я-то внимание обратил, когда на Локасте всей толпой в фонтан голышом сигали.
Как бы то ни было, Альма волком смотрит на Фэй Ковен. Та отвечает ей тем же. Скорее всего, та при сшибке будет за нас.
И тут у меня забрезжила идея.
Пока прибирались в разгромленном тренировочном зале, я обсасывал идею со всех сторон. Понравилось.
Час спустя.
Чтобы найти того, кто мне нужен, надо просто идти навстречу потоку спасающихся бегством юнлингов, падаванов и рыцарей. Даже пара мастеров торопливо прошла навстречу, вжав головы в плечи.
Наконец, поток беженцев иссяк, и я склонился в поклоне:
— Вы не представляете, как я рад вас видеть, мастер Обарно.
Глава 3-5
Чуть позже.
Храм Джедаев, квартира мастера Обарно.
Ну что можно сказать об обстановке? Всё до предела аскетично. Мастер действительно, вплоть до малейшей мелочи, следовал догматам Кодекса.
Воспитание юнлингов носило до предела обезличивающий характер, поэтому сопротивляющееся подсознание мальков выливалось в следование каким-либо традициям своей расы или родной планеты.
Мелочи в одежде, прическе, макияже — всё это цвело в Ордене буйным цветом. Совет не обращал на это внимание, очевидно, понимая, что такие мелочи дают небольшую психологическую нишу и иллюзию выбора. Иначе можно с нарезок съехать.
Как Керн Обарно, например.
Расположившись друг напротив друга на предельно неудобных стульях, мы вели беседу. Вообще, мастер был нереально тяжеловесен в общении, просто игнорируя нежелание собеседника общаться с ним.
Но тут, очевидно, подсознание мастера среагировало странным образом, при виде разумного, который не убегает, не прячется, не пытается под любым благовидным предлогом срулить, а сам ищет общения.
Поэтому в коридорах Храма мастер Обарно первые четыре минуты молчал (я засёк!), когда я восторженно рассказывал о неодарённых наемниках, которые раньше служили в Армии Света, а потом решили безвозмездно помогать Ордену во всех, подчеркиваю, во всех начинаниях.
После моих слов о том, что было бы неплохо, если бы Совет отправил нескольких джедаев в помощь, а потом упомянул про необходимость «наставления столь полезных разумных на Истинный Путь Служения Свету», у мастера включилась ассоциативная цепочка «наставлять — руководить», и он буквально затащил меня к себе.
Вот тут-то он и развернулся вовсю.
Тщательнейщим образом он выпытывал у меня малейшие подробности, затем, после какого-то ключевого слова, типа, «Свет» или «Тьма», его громкоговоритель включался и он начинал вещать, перефразируя, но почти не перевирая то, что я ему только что изложил.
Правда, он пересыпал сказанное мной всякими «Священное Дело Света», «угроза Тьмы», и прочими подобными ремарками, увеличивая объём сказанного раза в два, минимум.
В итоге, после полуторачасовой беседы, Керн Обарно, вдохновившись, умотал требовать от Совета посылки к «Черной Гвардии» орденских «комиссаров».
Впору довольно потереть шаловливыми ручонками. Занне я показывал видео с этим персонажем, так что она сперва изумлённо пучила глаза, а потом, после моих объяснений, заливисто хохотала, глядя на записи, где мастер Обарно, пыжась, нёс очередную дичь. Аж падала на спину и ногами дрыгала.
Веселая она, э-эх, если бы не Раскта…
Но пора к моей ненаглядной, на тренировку.
Кроме Раскты, на этот раз на тренировке присутствовали Сарро Ксаж и его падаван, Молин Т’са. Мы примерно час размахивали шашками и применяли приемы Силы.
После ознакомления с голокроном, содержащим описания приемов Джуйо, Раскта осознала, наконец, что увлечение чистым фехтованием ущербно, что надо органично вплетать в него и Силовые приемы. Правда, получалось у неё слабовато. До сегодняшнего дня.
Но сегодня у моей красавицы случился просто прорыв. Она гоняла нас троих как щенков, просто раздавила напором фехтования, приемов Силы и яростного мата.
Да, наверное, русский язык, наконец, «уложился» в её прелестной головке, потому что владела она великой частью могучего весьма и весьма.
Наконец, Раскта погасила клинки, подавая сигнал к перерыву. Мы медленно, покряхтывая и постанывая, поднимались с пола.
Я был в состоянии сильного офигения. Так мощно меня давно не прикладывали. Ситх побери, когда я кувыркался, приложенный особо мощным ударом, я имел сомнительное счастье лицезреть собственную сраку! Несмотря на вовремя поставленный Щит Силы!
Мастер стояла в центре помещения, прикрыв глаза, а мы с опаской подходили к ней. Переглянувшись с могучим Сарро, который поводил шеей, как будто пытался проверить, насколько плотно сидит на плечах его бестолковка, я понял, что он тоже в состоянии охреневания.
Когла мы наконец приблизились к мастеру, она распахнула свои невероятные глазища и уставилась на меня так, как будто видела первый раз. Мгновение тягостного молчания, и, наконец, мастер засмеялась.
Она хохотала, а мы растерянно смотрели то на неё, то друг на друга, усиленно работая извилинами с целью понять, что вызвало такую реакцию.
Наконец, Раскта отсмеялась, и, вытирая выступившие слёзы, произнесла:
— Знаешь, ученик, этот твой mat очень помогает в применении Силовых приемов.
Мде, логично. Я и сам в прошлой жизни замечал, что несешь что-нибудь тяжелое, уронишь себе на ногу — и матерное слово помогает облегчить боль. Но чтобы применять матерщину в бою, для непосредственного применения приемов…
Хотя, логично. Экспрессивная часть русского языка позволяет сбросить негатив молниеносно, не давая ему проникнуть в сознание.
А что, интересно и открывает захватывающие дух возможности. От перспектив у меня аж «в зобу дыханье спёрло».
Всё-таки она действительно Мастер. Увидеть очевидное в такой простой вещи — это нечто. И тут меня как громом поразило.
Реально, ведь для меня Приёмы Силы были просто функциями, как кнопки спеллов в компьютерной игрушке, я «нажимал на кнопки», а для Раскты Сила была чем-то естественным, идущим из глубины.
С одной стороны, мой подход позволял делать многие вещи, недоступные одарённым моего уровня, а с другой — мне надо делать сознательное усилие, чтобы применить какую-нибудь Технику Силы.
Надо думать.
Сарро засопел, соображая.
— Что такое mat, учитель?
Лсу усмехнулась.
— Это, ученик, часть языка, которому обучил меня Магнус. Очень помогает в любой жизненной ситуации.
Она поразмыслила и добавила:
— Я подумала, что если совместить Силовые техники и mat, то получится экспрессивнее. Так и вышло. Магнус, ты можешь пускать Силовые Молнии?
В ответ я зафигачил Молнией в дальний угол.
— Вот видите? — обратилась мастер к рефлекторно активировавшим клинки Сарро и Малину, — он применяет Молнии, но гнева или иных тёмных эмоций не испытывает.
Те секунду переваривали услышанное, затем погасили клинки.
— А теперь, — Раскта обратилась ко мне на русском, — в тот же угол, но непрерывно и матерись, только по-настоящему.
Меня самого это заинтересовало, не выпуская мечей из рук, я шмальнул непрерывной, но жидковатой молнией, но начав высказывать всё, что я думаю о теперешнем Высшем Совете, с удивлением наблюдал, как мощь Молнии увеличилась в разы! При этом почти не чувствовалось накапливания усталости, как при обычном для меня применении. Правда, при повторном высказывании моего мнения о Совете, «подпитка» прекратилась.
Понятно, при повторении экспрессия из речи уходит.
Малин ошеломленно прошептал:
— Я не чувствовал Тьмы!
Сарро решительно тряхнул своим «конским хвостом»:
— Я тоже так хочу!
Ну да, ну да. Всю сознательную жизнь он подражал умениям своего учителя. И сейчас не хочет отставать.
Чую, группа матершинников Ордена скоро увеличится.
— Магнус может передать вам знание этого языка, — согласно кивнула мастер Лсу. Глядя на их удивленно приподнятые брови, она улыбнулась, — у него много разнообразных талантов.
Я скептически скривился:
— Учитель, для полного овладения языком надо передать не только сам язык, но и еще много сопутствующих образов. Иначе разумный не сможет пользоваться языком полноценно.
Но мастер Лсу снова удивила меня.
— Магнус, я думаю, что этим двоим можно и нужно рассказать всё. — При этом предостерегающе сверкнула глазами, типа, понял ли я, чего НЕ надо рассказывать.
Я укоризненно посмотрел ей в глаза. Я не дурак, это у меня просто лицо такое, любимая.
В общем, сели в кружок. При помощи Раскты передавать информацию оказалось намного легче — она выступала в роли «адаптора» для разумных с отличным от меня менталитетом. Все-таки, родиться и вырасти на Земле и в Небесной Реке — две большие разницы.
Сарро и Молин с час, закрыв глаза, переваривали то, что я им показал. Надо было уложить в головах информацию.
Все, что могло случиться, что обязательно случится. Постепенное превращение Ордена в послушных шавок Сената, его падение, яркая, но короткая победа ситхов, возрождение, вторжение ююжань-вонгов, и вот уже без всяких Темных, чисто из страха, джедаев уничтожают снова, бесконечные войны одарённых, калейдоскоп лиц и имен.
И это только по Ордену.
Про мою жизнь тоже было много всего. И все мои годы и знания укладывались у них в головах за считанные минуты.
Последствия — дикая головная боль, ощущение опустошенности, состояние общей омерзительности, как с дикого похмелья.
Сарро, наконец, открыл глаза и исподлобья зыркнул на меня:
— Значит, ты был на Руусане?
Я, заиграв желваками, кивнул. Взгляд бывшего падавана мастера Лсу потяжелел:
— И убивал джедаев?
Снова кивок.
Сарро чуть прикрыл глаза и задумчиво проговорил, как бы рассуждая вслух:
— Ты убивал джедаев, но я пережил твои чувства при этом. Ты этого не хотел. Ты пытал, но не наслаждался этим. Ты резал глотки безоружным, но считал, что это необходимо и тебе было противно. Я не знаю, что сказать. — Он почесал затылок. — Когда мы воевали с ситхами, всё было понятно. Но ты страшнее ситхов. Твоя любовь к разумным заставляет тебя убивать и творить мерзости, но ты не раскаиваешься, хотя и сожалеешь об этом. Я не знаю. Надо думать. Я хочу поразмыслить над твоими воспоминаниями.
И он тяжело замолчал.
Малин, так и сидящий с закрытыми глазами, вставил свое мнение:
— Теоретически, мы должны или убить его, или доложить о нём Стражам Храма. Но, учитель, мне почему-то не хочется этого делать.
Раскта начала дожимать:
— Мы видели на Локасте, что Магнус всеми силами старался снизить потери мирного населения. Правда, методы его не одобряются Орденом, но если бы он так не поступил, то жертв среди мирного населения было бы гораздо больше.
Сарро поднялся и упрямо набычился:
— Я понимаю это, учитель. Но ты, — тут он в упор глянул на меня, — падаван со многими именами, всё-таки помни, что я не одобряю таких методов. И я смирюсь с необходимостью такого, потому что я видел, к чему ты стремишься. Но если мне вдруг покажется…
Бычкой меня не удивишь. Я из Волгограда. И я жил в девяностые. Сидя на полу, много не наделаешь, поэтому тоже встал.
— Чего покажется? — Я подошел к нему на расстояние «готовности духа» — шаг и вытянутая рука. Самое то, выхватить меч и активировать клинок. Он-то из-за своего дрына и слишком большой мышечной массы чуть помедленнее будет. А тракатту никто не отменял.
— Стоп! — Раскта вклинилась между нами. — Ученики!
