Время до начала большого «пэ» следовало использовать максимально эффективно.
Первым делом записал структуру нового образца оружия и ушёл дальше, работать над структурой, вернее образом будущего корабля-добытчика-исследователя на базе СЗР.
Работа проходила внутри сознания, так что для постороннего наблюдателя я просто медитировал.
Первое, что я сделал, найдя структуру — уменьшил толщину корпуса. Если то, что я видел в игре было правдой, жнецы не сносили города одним выстрелом а являлись лично, то броня, способная выдержать удар тяжёлого орудия линкора — избыточна. Сэкономим металл ещё на один СЗР.
Уменьшение толщины корпуса, теоретически, должно увеличить способность корабля к движению в атмосфере. Дальше, что немаловажно, поменять оружие. У меня не было тибанна, и как бы не хотелось, пришлось отказаться от всех бластеров. Тем более что в космосе, несмотря на несоизмеримо более высокую скорость полёта заряда, скорости ему всё так же не хватало. Дестабилизация, правда, происходила только при столкновении с объектом, поэтому дальность была выше, чем в атмосфере.
Вообще, масс-драйверное оружие даст сто очков вперёд по дальнобойности бластерному — стрельба на километровых дистанциях это вообще проще некуда по меркам масс-драйвера. Редко какой ручной бластер мог стрелять на пять сотен метров, но, как показывает практика, сражений стенка-на-стенку в далёкой галактике и не было.
Вооружение — это первая и главная проблема, так как именно война у нас на носу. Политика и финансирование тоже не последнее дело, но не так уж и страшно, как отсутствие пушек и армии, флота. На этот счёт у меня были идеи — создать армию дроидов. Или попробовать завербовать легиона и предложить гетам мобильные платформы попонтовее тех, что у них были. Геты вообще крайне полезный союзник и я не хотел их упускать. Где найти Легиона я помнил, но это дела будущего, сейчас же стоило начать с строительства корабля и исследования космоса на предмет ценных ништяков.
От бластеров отказался, зато мощность лазеров увеличил в два раза — вместо скорострельных роторных установил турболазерные батареи. Мощности одного турболазера, судя по тому, что я видел в своей галактике и видел здесь, с лихвой хватит что бы разнести в клочья дредноут. Ещё бы — турболазеры в отличии от обычных лазеров были лучевым оружием, которое выдаёт не очередь из импульсов, а непрерывный луч, который может резать металл вражеских кораблей как бумагу. Скорострельность правда не очень, но это с лихвой компенсируется наличием на каждом борту двух тысяч таких турболазеров. Выглядят они как стволы длинной в пятнадцать метров и метровой ширины, установленные в поворотные башни.
Как и любой суперразрушитель, страж нёс в себе ИСЭУ и мог обеспечить энергией такие пушки. Местный реактор дредноута мог бы обеспечить стрельбу только одного турболазера — уж слишком извращённая форма получения энергии была у него.
Помимо турболазеров требовалось обновление нового вооружения. Противожнецового, а именно — ионного. По поражению синтетиков и вообще любой электроники ионное оружие не знало себе равных — легко выводило из строя даже сильно экранированную электронику, пережигало, вызывало в них индукционные токи и колебания такой силы, что обычный провод мог мгновенно расплавиться. Правда, это если попадёт рядом. Но если структура жнеца сложнее чем у утюга, то он гарантированно сляжет от попадания ионным орудием. И тут было не без ложки дёгтя — точность стрельбы была низкой, так что пришлось ставить помимо имевшихся двадцати сорока батарей, восемь десятков. Увеличение мощности одного орудия в данном случае нерентабельно, так как два орудия могут вести огонь по одной цели с большей эффективностью — создавая между точками попаданий течение тока и соответственно увеличивая урон.
Я боялся с одной стороны того, что слишком напуган жнецами а с другой стороны того, что ионные пушки окажутся не работающим вариантом. На этот случай конечно были запасены турболазеры и батареи обычных лазерных орудий, но… безопасности много не бывает.
Главным отличием СЗРа от имевшегося в памяти стала ориентация на добычу и перевозку полезных ископаемых. Я не смог пожертвовать ради этого суперлазером или сканером, пожертвовал ангарами. Ангары занимали очень большое пространство — в них могли уместиться десяток «аккламаторов». За ангарами на жертвенный алтарь моей жадности легли десантные отделения, где хранилась техника и жил личный состав. Отсутствие ангаров и десантных доков так же позволило изменить схему расположения экстракторов.
Корабли такого класса были оснащены всем необходимым для заправки прямо в процессе исследования или просто барражирования, в том числе можно было «подзаправиться» металлами для неотложных нужд. Внутри была мини-фабрика для производства боезапаса к ручному оружию и картриджей с газом тибанна для тяжёлых бластеров.
Пришлось впихнуть вместо одного экстрактора пять десятков. Расположенные вдоль дна, они сваливали вытянутый гравилучами грунт в молекулярные печи, в которых на уровне молекул происходило отделение зёрен от плевел и металлов от шлака. Из печи, как нетрудно догадаться, выходил уже готовый металл.
Что бы автоматизировать процесс пришлось создать «металлопровод» — трубы, по которым под действием гравитационных аномалий, создаваемыми надетыми на трубы кольцами гравимодуляторов, металл «падал» в грузовой трюм.
Базовая грузовместимость в шестьсот тысяч тонн была расширена практически в десять раз — до шести миллионов тонн. Это если считать объём стали.
Очевидно, что искать предстояло не чёрные металлы…
— Николя,— обратился я к кораблю, — сразу после выхода из гиперпространства включи все системы маскировки. Мимикрию, радиоэлектронную невидимость, тепловые экраны.
— Есть, капитан, — отозвался корабль.
Полёт продолжился.
По идее, на создание СЗРа мне нужно было пару месяцев, это если упрощённый вариант без отделки кают, без удобств, без всего.
Экипаж при этом может жить и на «фантоме», который будет в режиме невидимости — найти нас на свалке практически нереально. А тем более что в гиперпространстве наш кораблик просто исчез и не появится нигде.
До прибытия оставался час времени. Его я тоже провёл с пользой — решил не останавливаться на достигнутом и начать проектировать боевого дрона.
Прежде чем я успел закончить, корабль уже вышел около Корлуса и летел вниз, на планету.
— Николя, где ты нас приземлить собрался?
— В точке вылета. Есть возражения? — участливо поинтересовался через динамики корабль.
— Есть, нам нужно место с максимальной концентрацией металлов. Просканируй планету и лети туда, где металлов больше и разнообразней.
— Принято, — ответил корабль.
Я встал и пошёл к команде, предварительно попросив Николя собрать всех в кают-кампании.
Как легендировать свои навыки перед новыми-старыми друзьями я не знал, но понадеялся на удачу и импровизацию.
В кают кампании собрались действительно все, кроме джокера. Празза, Чаквас, Мордин, теперь на пару с Чаквас бросающий хищные взгляды на Праззу, Гаррус, Заид, Джейкоб, Сузи.
— Я собрал вас здесь что бы сообщить пренеприятнейшее известие! — с порога сообщил я. Все повернулись ко мне, — мы застряли на этой мусорке ещё на несколько месяцев.
— Надеюсь у этого есть разумное объяснение? — спросил Солус.
— Есть, доктор. Нам нужны ресурсы, причём в огромных масштабах. Как вы наверное поняли, я обладаю технологией путешествия в межзвёздном пространстве не скованной ретрансляторами. Взять хотя бы то, что мы уже на орбите Корлуса, а шесть часов назад были на омеге.
— Это мы поняли, капитан, — кивнула Сузи, — при чём тут ресурсы?
— Погоди, — остановил я её, — дай дорасскажу. Итак, как вы все, наверное, знаете, уже чёрт знает сколько лет существуют жнецы. Хрен знает кто их построил, но дело своё они делают исправно — раз в пятьдесят тысяч лет уничтожают всю высокоразвитую жизнь в галактике. Много циклов прошло и каждый раз происходило одно и то же. Наткнувшись на технологии прошлых цивилизаций, обрадованные новые цивилизации начинали своё развитие, тем самым попадая в ловушку. Ретрансляторы исключают возможность исследования галактики вне области вокруг ретрансляторов, таким образом ресурсы каждой расы ограничены определённым набором. Имея этот набор и имеющиеся технологии каждый раз происходит почти одинаковое развитие. Те, кто был до нас, протеане, тоже попали в эту ловушку.
— Известно? Вы говорите так уверенно. Я думаю, что не врёте. Источник? — зачастил Солус.
— Начать хотя бы с протеанского маяка, который вложил в мою буйную голову огромное количество знаний и технологий. После этого мне пришлось общаться с жнецом лично, и даже убить его. Я не сомневаюсь в своих знаниях, доктор Солус.
— Да, да, простите, продолжайте, — тут же отвернулся он.
— Так, на чём я остановился. Ах, да, ресурсы. Каждый раз расы обладали довольно ограниченным набором ресурсов, что, в свою очередь вело к предсказуемому набору технологий, которые они могли противопоставить жнецам. Теперь ситуация изменилась. Тем, что у нас есть, не ограничивается галактика. Где-то там есть другие металлы, минералы, газы, которые могут дать нам новый стимул к техническому развитию. Это должно стать сюрпризом для жнецов, которые в очередной раз выйдут для того что бы уничтожить нас. Можете не сомневаться, что их прибытие это время ближайших лет. Я бы поставил на год-два.
— Значит не видать мне пенсии, — хриплым голосом сказал Заид.
— Зря ты так, — покачал я головой, — на этот раз в отлаженный механизм вмешался неучтённый ими фактор. Я. Технологии, которые я принесу в галактику. Технологии, которых не было у других.
— Источник? — тут же спросил Солус.
— Не могу разглашать, — сказал я уверенно, — не потому что не хочу. Хочу. Не могу и всё тут. Это может принести много бед.
— Согласен, — кивнул Солус. Гаррус и прочие промолчали.
— И что же ты собираешься создать на этот раз? — спросила Сузи, как только стих разговор.
— На этот раз… корабль. Большой корабль, оснащённый технологией гравитационной экстракции.
— Никогда не слышал, — повернулся ко мне Солус.
— Очень просто, доктор. Узкий и чрезвычайно мощный гравитационный луч притягивает к себе всё, что под него попадётся. После этого отправляет в молекулярную печь, где полезные элементы отделяются от бесполезных. Примерно три тысячи тонн металла в день. С одного экстрактора. Их пятьдесят. Это при условии, что залежи поверхностны. Иначе можно поработать оружием и сжечь верхний слой. Впрочем, сами увидите. — Интересно, — наклонил голову Солус.
— И что нам это даст? — не понял Гаррус.
— Для начала — это даст нам возможность получить металлы более стойкие как к химическому так и к термальному, физическому урону. Продажа эксклюзивных металлов позволит нам заработать много денег. Достаточно, что бы профинансировать все нужные исследования и проекты. Далее. Планеты. В диком космосе хватает планет, многие из которых могут быть колонизированы. Жилое пространство, множество жилого пространства. Это два. Ресурсы для построение системы обороны от жнецов это три.
— Значит, вы решили заняться этим делом всерьёз, — кивнул Тейлор.
— А как иначе? Никто и не чешется. В то, что цербер сыграет в этом роль я не верю, понимаю, что они за люди. Цитадель? Сборище балаболов. Остаётся вся надежда на то, что мы сможем договориться с гетами.
— Исключено! — тут же подпрыгнул Празза, — они бездушные машины!
На его плечо легла рука Сузи:
— Кто тут бездушная машина? — девушка хищно улыбнулась, — я тебе сейчас рот зашью!
Празза спал с лица, сев на место.
— И всё же, — обернулся я к Праззе, — что бы ни считали ваши учёные, поверь мне, я знаю лучше, кто бездушный, а кто нет. Синтетики имеют такое же право на существование. И, честно говоря, то, что я читал об «утренней войне» создаёт у меня мнение, что тогда все были хороши. Но геты действовали правильно.
— Они же пошли за властелином, — повернулся Гаррус, — неужели ты думаешь, что с ними можно договориться?
— Уверен. По крайней мере, я не считаю, что формы жизни, возникшие на отличных от биологической основе имеют какое-то существенное отличие в своём существовании. Будем считать это солидарностью с синтетиками. Хотя создавать дроидов не возбраняется.
— Дроидов? — посмотрела на меня Сузи, — ты вроде бы говорил о них как о бездушных машинах.
— Именно. Сложные машины. Разум есть, души нет.
Команда восприняла новую линию партии не без разочарования, но и не без интереса.
— Иду на посадку, — сообщил Николя.
— В таком случае совещание закончено. Все свободны. Доктор Солус, скучно вам не будет, будьте уверены.
— О, да, конечно, — сообщил Солус.
— В таком случае, я удаляюсь для работы над СЗРом, а вы вместе с командой можете пока отдохнуть. Сузи, тебе будет отдельное задание. Проверить созданный пулемёт на деле. Можешь вместе с Джейкобом полетать на его летуне и поискать каких-нибудь подонков для этого дела. Джейкоб, ты просто обязан тренироваться в пилотировании.
— Есть, капитан! — козырнул он.
9. Бессмертный пони
Началось строительство первого в истории этой галактики СЗРа.
Выглядело это примерно так же, как строительство фантома, но в тысячу раз больше. Эффектность конечно на уровне. Николя приземлил нас около старой свалки кораблей, возможно, около самой старой свалки — судя по моим ощущениям под верхним слоем кораблей было ещё два слоя. Металла тут было очень много, но я представлял себе масштабы стража, поэтому понимал, что придётся ещё собирать с окрестностей.
Так как такую работу нельзя выполнить за один проход, то схема сборки корабля другая — каждый день мне предстоит собирать одну из секций, после чего соединять секции вместе. Всего их было два десятка и на каждую могло уйти по два дня непрерывной работы с последующим днём отдыхом... Потом, до сборки и после получения всех секций предстояло создать реактор, сканер, суперлазер. Кто-то думает, что увеличение размера не может дать серьёзного прорыва. Ну что ж, блажен кто верует, ибо в сканере именно его размер позволяет обеспечить высокую дальность обнаружения.
Начал я в первый же день, сплавив все находящиеся в радиусе пяти километров металлы в один толстый блин и разделив их как положено, изменив молекулярную структуру. Несмотря на мощнейшие щиты, броня остаётся важной составляющей боевого корабля.
Формирование секции было таким же внешне, как и строительство фантома — металлы поднимаются из стального озера под ногами, вверх, вливаясь в форму, которая постепенно обретает силуэт. Правда, по внешнему виду сказать, что это было, было трудно — форма была около километра в длину и трёхсот метров в ширину. Сверху над ней возвышалась часть будущей рубки. Если бы СЗР можно было разрезать как торт, ломтиками, то так бы оно и выглядело.
Солнце зашло и стало темно, но я не прекращал свою работу. Остальные могли воочию наблюдать за моей работой — Джейкоб по большой дуге облетал на своём пепелаце остов будущей секции. Не надо быть эмпатом, что бы прочитать чувства остальных, но я на них уже как-то привык не обращать лишнего внимания — то, что мои способности для тех, кто не знаком с архитекторами, удивительны, я и так знал. Тут не знали и про Силу, поэтому масштаб разрыва сознания был куда больше чем в далёкой-далёкой.
