Феликс Фортуна (Червь / Гп)

https://forums.sufficientvelocity.com/threads/felix-fortuna-worm-hp.56551

Феликс Фортуна (Червь / HP).

Автор: Chartic.

Краткое описание: Наследник убит, а мир спасен. Фантастика! Менее фантастический: Контесса понимает, что собирается провести остаток своей жизни, уклоняясь от легенд и покушений на убийство. Она решает, что будет счастлива, даже если для этого придется начинать все сначала в другом мире ...

Кроссовер Червя с Гарри Поттером и сериалом Флавия де Люс.

Глава 1: Заклинание Второго раза.

Контесса стояла на краю пляжа, как нерешительная черепаха. Она перекинула куртку через плечо и приподняла шляпу. Ветер теребил ее волосы и трепал ее майку, а гребень прилива касался носка ее туфель.

Тридцать лет прошло почти так же быстро, как рухнула ее деревня. Эксперименты, планирование, построение сетей контактов, работа с Доктором; все это казалось таким недавним. Так свежо. Но теперь все было кончено, и ей пора было двигаться дальше.

Все было устроено. Портал, тело и припасы, взятые из старых мастерских Cranial и Bonesaw. Она посмотрела на устройство Tinkertech в своей ладони. На поверхности были ручки, винты и кнопки, в которых она не могла разобраться, но ее сила могла. Она щелкнула двумя переключателями и повернула ручку до упора вправо. Он гудел в ее руке, и ей казалось, что она вытащила штифт боевой гранаты.

"Морская вода разрушит вашу чрезвычайно дорогую кожаную обувь на заказ".

"Нет", — ответила Контесса, убирая техника в карман. Позади нее по рыхлому песку зашагал оратор. "Не будет".

"У нас мог бы быть этот разговор в более удобном месте", — сказал Числовой Человек, когда наконец подошел к ней у кромки воды. Он закатал штанины, как придурок, а в одной руке держал туфли и носки, тоже как придурок. "Мне пришлось отменить обеденное свидание с Жанной. Надеюсь, ты вызвал меня сюда для чего-то более важного, чем то, чтобы наверстать упущенное.

Ее сила велела ей подождать еще несколько секунд в тишине, прежде чем продолжить разговор. "Я ухожу."

"У нас есть электронная почта. Вы могли бы отправить один. "Дорогой Курт, пока. Пожалуйста, присмотри за моим папоротником. С любовью, графиня. Это было бы проще, чем разбить лагерь на пляже на другой земле ".

"Как человек, у которого в офисе находится Дали, вы должны понимать неуклюжие символические жесты".

"Хорошо". Числовой вытер очки о рубашку. Они не были грязными; корректировка была подсознательным признанием, что он потерял разговор. "Когда ты вернешься?"

"Я чего ."

Он перестал ерзать. "Ах."

"И я бы никогда не отдал тебя под опеку над Катоном. Я бы не хотел, чтобы он уловил ваш безвкусный вкус или отвратительное чувство моды.

"Могу ли я предположить, что я единственный человек, которого вы решили сообщить?"

Контесса хранила молчание, а Числовой Человек вздохнул про себя.

"Вы знаете, что это никого не обрадует", — сказал он.

Она знала, что он уже думал об аргументах, которые должны были вспыхнуть в тот момент, когда он раскрыл женщину, которая могла на все, решила отказаться от них.

"Не так ли?" она спросила. "Мне кажется, что власть имущие не хотят моей помощи , они хотят, чтобы я был под их контролем или мертв. Легенда скулит о том, что меня "сдерживают" каждый месяц надзирателями на собрании их директоров. У Dragon есть программы, которые следят за мной. Есть четыре крупные организации, которые планируют убить или схватить меня на следующей неделе, и Учитель... "

Number Man набросился на это. "Мы с Жанной озабочены Учителем и проблемой, которую он ставит для стабильности в будущем".

"С Учителем разобрались", — сказала она, используя свою силу, чтобы голос оставался совершенно нейтральным.

"А студенты?"

Контесса поправила шляпу. "Я предлагаю вам сообщить Стражам Учителя о кончине, чтобы они могли заняться уборкой".

Number Man снова вздохнул.

Она знала, что он боялся рассказать Жанне и Шевалье, как ему придется в ближайшие месяцы подавать жалобы на ее дезертирство. "Скажи им за завтраком", — предложила она. "Если вы рассчитаете время, Легенд захлебнется и выпьет кофе в нос".

"Я полагаю, это было бы уместным" до свидания "с вашей стороны, чтобы дать Legend еще одну последнюю головную боль, с которой нужно разобраться".

"Нет ничего хуже, чем то, что он дал мне, когда узнал, что Котел не прыгает, сажая цветы и спасая щенков".

Она ждала, пока он возразит. Он сделает это , несмотря на понимание бесполезности спора с ней.

"Я не собираюсь отговаривать вас от этого", — дипломатично сказал Номер-Человек, готовясь сделать именно это. "Я хочу, чтобы вы знали, что мы с Жанной намерены довести это до конца. Продолжайте работу Котла. Если бы ты остался, мы бы поддержали тебя до упора ".

"Спасибо. Ваши чувства отмечены ".

Контесса позволила увольнению полностью осознать, а затем продолжила: "Наследник ушел. Мир становится лучше и станет еще лучше под руководством Жанны. Я больше не нужен ".

"Я понимаю, почему вы это делаете", — сказал он, потирая переносицу. "Но в следующем году у нас будут очень неловкие разговоры со Стражами".

"Это будет неловко, но я счел это наименее хлопотным способом рассказать всем". Она остановилась. "Спасибо."

"Конечно. Я просто скажу, что вы решили вздремнуть на пляже в обозримом будущем, — сказал он и поправил очки. "Хотя я сомневаюсь, что это удержит кого-либо от попытки найти тебя".

"Они могут попробовать. Они потерпят неудачу ".

"И вы планировали рассказать мне, как именно вы это делаете?"

Контесса мысленно оступилась. Она посоветовалась со своей силой. Это давало ей понять, что она не подвергнет реальной опасности Числового Человека или Цитрина, если она поделится с ним незначительными деталями своего заговора. Единственный человек, достаточно безумный, чтобы сразиться с сильно укрепленным городом и одновременно дестабилизировать финансовые рынки всех земель сразу из-за намеков на ее местонахождение, был мертв в луже собственной мочи. Все, что он сказал, ему все равно не поверили.

"Есть еще неучтенные миры. Миры Scion даже не трогал. Безопасные убежища, где человечество не имело никакого представления о том, что происходит. Одна девушка из миллиардов не выделяется. И я очень хорошо умею избегать замечаний ".

"Одна девушка?"

"Одна женщина."

Неловкое шарканье, сопровождавшее ее слова, не убедило его, что это оговорка.

"Это объясняет недавние поездки Панацеи с территории ее отца".

Контесса не соизволила прокомментировать его предположения, и он не предоставил больше. Она проверила, и Человек-Номер молча представлял, как она будет выглядеть и вести себя в детстве. Ей удалось сдержать желание уложить его.

Числовой Человек выжидал соответствующее количество времени, прежде чем испортить разговор. "Мир все еще может использовать кого-то вроде тебя".

"Возможно, я не хочу, чтобы меня использовали".

"Возможно, нет", — сказал он. "Но, возможно, вы верите, что другой мир может больше использовать кого-то вроде вас".

Она хмуро посмотрела на море. "На этот раз я планирую провести нормальное детство".

"Что бы вы ни планировали делать, наслаждайтесь этим. Вы это более чем заслужили ". Человек с числами повернулся к ней впервые за весь разговор, его губы были нахмурены, а глаза потускнели, даже когда он протянул руку. "Полагаю, это до свидания".

Она взяла его за руку, притягивая к себе. Он неохотно обнял ее одной рукой, а она схватила его за другую руку и заставила обнять ее как следует. "До свидания, Курт".

"До свидания, графиня. Удачи, где бы ты ни оказался ".

"Удачной жизни".

Она отпустила его и смотрела, как он идет вверх по дюнам, пока он не скрылся за одной. Она провела пальцами по устройству в кармане.

"Удачи", — пробормотала она.

Контесса нажала последнюю кнопку, и все стало черным.

— — — —

Фортуна проснулся.

Она лежала в постели, уставившись в стену, в некотором сознании, но у нее не было желания встать. Это снова был один из тех снов. Мы с мужчиной разговариваем. К ней прилипли фрагменты: вода на ее туфлях, ее раздражение, объятие в конце. Чем больше она пыталась вспомнить, тем быстрее стирались воспоминания: внешность мужчины становилась расплывчатой, а разговор растворялся в белом шуме. В конце концов, он исчез, оставив лишь смутное ощущение, что сон произошел.

Единственные воспоминания, которые когда-либо остались, были плохими.

Ее соседка по комнате Эш уже спустилась. Она выкатилась из-под простыни и упала на край кровати, присев на корточки. Потребовалось только одно приземление на Эша, чтобы она каждый раз проверяла свою силу перед тем, как это сделать.

Чердак был тесным, на нем стояли двухъярусная кровать, два шкафа, вешалка и четыре стопки ящиков. Симмонсы ничего не убрали, когда поместили туда своего первого сироту, и сочли его достаточно хорошим и для второго. Жить было тяжело, но не больно.

Она проверила то, что ей нужно было знать прямо сейчас. Ее семья не спала, завтрак не был готов, и сегодня была странная женщина. — спросила Фортуна и обнаружила, что, да, было бы хорошо надеть ее свитер принцессы Луны и выцветшие черные пижамные штаны. Она схватила шляпу со столба кровати и надевала ее, когда один из ее приемных братьев, Макс, просунул голову внутрь.

"Ты встал? Мистер Симмонс говорит, что внизу есть кто-то для вас.

"Ладно."

Когда он исчез с лестницы, она поправила перед зеркалом шляпу. Шляпа была свежей и чистой, без обычных складок и слез, которые портят одежду, которую носили она, ее братья и сестры. Убедившись, что она удовлетворена, она коснулась своего карманного ножа. Он никогда не покидал ее и никогда не покинет; лучше перестраховаться, чем сожалеть.

Она распахнула чердак и спустилась по лестнице на второй этаж. Дом Симмонсов представлял собой беспорядок из тел, мебели и имущества. За эти годы они усыновили семерых сирот в доме, который едва мог вместить четверых, и в нем скопилось десять вещей и беспорядок. В коридоре стояли двери, некоторые были открыты, некоторые закрыты, но все они были заполнены до краев.

Фортуна переплелась между Сэмом и Крисом, двумя семилетними мальчиками, которые были последним пополнением в их семье, играла в теги в коридоре и прыгала через груды выброшенных игрушек и грязное белье. Подойдя к лестнице, она увидела, что ее приемный отец разговаривает с пожилой женщиной внизу.

Фортуна взяла поручень и грациозно приземлилась на этаж ниже.

Мистер Симмонс был человеком с телом как шар для боулинга и головой как кегля. Его лицо было ярко-красным большую часть дней от того, что он бегал за детьми, чтобы уберечь их от неприятностей. Теперь он был ярко-красным, когда он испугался ее внезапного появления.

"Я действительно хочу, чтобы ты этого не делал", — сказал он ей, должно быть, уже в сотый раз.

Фортуна не ответил, вместо этого выжидающе глядя на двух взрослых.

Он покачал головой и отказался от битвы. "Фортуна, эта женщина работает в школе-интернате в Шотландии. Они заметили ваши результаты тестов и думают, что вы хорошо подойдете ".

Неудивительно, что ее преподаватели вызвали интерес — она ??становилась ровнее, как на уроках, с тех пор, как первый учитель вложил ей в руку тот первый карандаш и попросил заштриховать пузыри. Она поняла только половину вопросов, но ее сила заполнила остальные.

"Доброе утро, мисс Флорис. Приятно познакомиться. Я профессор МакГонагалл, одна из учителей Хогвартса.

Эта женщина была высокой даже для взрослого человека. Она выглядела как статистка в Аббатстве Даунтон, чье продолжительное знакомство с некачественным повествованием измотало ее, как наждачную бумагу. У нее было платье, которое на сорок лет выглядело не модным, но с учетом того, сколько ей лет, могло быть куплено только тогда, когда это было модно.

МакГонагалл протянула руку, и Фортуна крепко ее пожал. Было важно произвести хорошее первое впечатление. МакГонагалл полезла в карман, вытащила толстый конверт, запечатанный воском, и протянула ей.

Фортуна посмотрел на адрес.

Мисс Ф. Флорис. Чердак. 107 Bassett Street. Фулборн. Кембриджшир.

Они знали, что она жила на чердаке? Фортуна взглянул на профессора, на лице которого была сдержанная улыбка.

"В Хогвартсе родились одни из величайших талантов этого поколения, мисс Флорис, и было бы приятно, если бы вы украсили наши залы в сентябре. Надеюсь, вы позволите мне обсудить, что Хогвартс может предложить человеку с вашими талантами.

"Похоже, прекрасная возможность", — вмешался мистер Симмонс. Он сделал паузу. "Было бы хорошо иметь дополнительное пространство и на один рот меньше для кормления. О, но я не хочу быть тем, кто принимает это решение за тебя ".

Она могла понять намек.

Сверху раздался грохот, и мистер Симмонс вздрогнул. "Все зависит от вас", — подчеркнул он.

"Если есть что-то, о чем вам нужно позаботиться, я буду рада поговорить наедине с мисс Флорис", — сказала МакГонагалл. "Нам нужно будет обсудить некоторые вещи, которые делают Хогвартс уникальным, а также то, почему она была выбрана и что будет охватывать ее исследования. В ее возрасте это серьезное решение, и потребуется время, чтобы все обдумать ".

Поспешно поблагодарив, мистер Симмонс поспешил прочь, и две женщины остались одни. Фортуна почти не заметил конца этого разговора. После вручения письма она задала три вопроса. Чему учили в школе? Магия . В самом деле? Да . Была бы она счастлива, если бы уехала?

Да .

"Хотите переехать в более удобное место?" — спросила МакГонагалл.

"Да, — сказал Фортуна, — я бы очень этого хотел".

Омак от FalseDead: Жезл для Скиттер Фортуны.

Сидеть рядом с Луной в поезде в школу было большим испытанием, подумала Фортуна.

Блондинка, которая сидела рядом с ней, болтала с ней о существах и заговорах, которых, как она была в значительной степени уверена, не существует, хотя она все равно подбадривала и задавала вопросы ... Она почти вообразила, что вот что такое настоящая друг был похож.

Однако теперь ей нужно было закончить "Путь к созданию друзей", и это потребовало от нее сортировки по...

"а вы даже не слушали меня... как сосредоточенно! В таком случае, это должен быть Слизерин!"

Теперь здесь путь потребовал от нее пройти ровно 30 шагов вниз по столу, чтобы сидящая одна студентка второго курса сказала:

"Ой, мой Тейлор Хеберт, я не видел тебя с тех пор, как вышиб тебе мозги".

Подождите что?! ЧТО?!

Глава 2: Очень одинокая поездка на поезде.

Предупреждение о триггерном событии: насилие и телесный ужас. Если вам неудобно с этим, пожалуйста , пропустите раздел курсивом.

Симмонсы извинялись, но ясно: у них не было времени отвезти ее на Кингс-Кросс. Миссис Симмонс дала ей смятую пятифунтовую купюру для автобуса и похлопала по голове на удачу, и мистер Симмонс перенес ее вещи на крыльцо, прежде чем Фортуна успел заметить, что пять фунтов не помогут ей пройти шестьдесят миль. в Лондон.

Макс, Крис и Сэм сидели на изношенном диване и смотрели телевизор, а она вышла вслед за их опекуном.

"Куда ты направляешься?" — спросил Сэм. Остальные повернулись к ней.

"Я ухожу в школу", — сказала она. Через мгновение она добавила: "Я не собираюсь возвращаться в ближайшее время".

"О, хорошо".

Все снова повернулись к телевизору. Фортуна стоял, ожидая, пока они попрощаются, и двинулся только после того, как мистер Симмонс спросил: "Вы что-то забыли?"

Дверь за ней закрылась, и она стояла на крыльце, окруженная всем своим мирским имуществом. Она использовала свою силу, чтобы сбалансировать спортивную сумку на переноске для домашних животных, сидящей на ее багажнике, не проливая все это, и, пошатываясь, подошла к концу тротуара, прежде чем обернуться, чтобы последний раз взглянуть.

Дом был отвратительно-белоснежным, краска отслаивалась от боковых панелей, а из заросших сорняков выглядывали давно забытые игрушки. Она чувствовала себя здесь такой же чужой, как и приехав сюда три года назад, промокшая под дождем и совершенно одна.

На улице была автобусная остановка, и ей пришлось ехать пораньше, на случай, если возникнут какие-либо проблемы с заведомо ненадежной системой общественного транспорта и нехваткой средств. Когда она положила свой багаж на землю у знака, она обнаружила, что опубликованные расписания автобусов представляют собой запутанную путаницу с числами и расписанием, поэтому она спросила себя, как можно быстрее добраться до железнодорожного вокзала.

Один шаг: протяни свою палочку.

Волшебный автобус, катившийся по дороге, был сюрпризом, но долгожданным. Внутри было немного странно, вместо скамеек стояли столы и стулья, но, по крайней мере, люди внутри не отличались от немагических. Бродяги сидели и бормотали себе под нос, мужчины в парадной одежде игнорировали все, кроме документов, а водитель сидел впереди, беспорядочно ехав и болтая.

Разница была в деталях. Когда бродяги говорили сами с собой, что-то отвечало. Мужчины носили халаты вместо костюмов, а в газетах были фотографии, которые двигались, как телевизор. Этот водитель не беспокоил платящих пассажиров и вместо этого обменивался остротами с говорящей головой, которая свешивалась с зеркала.

Затем автобус тронулся, мчась по сельской местности, и Фортуне пришлось использовать свою силу, чтобы оставаться на своем месте. Это не помешало ее котенку проснуться и недовольно взвыть, а несколько других пассажиров бросили на нее грязные взгляды.

Она проигнорировала их и потянулась через решетку переноски, чтобы поскоблить ему в ушах. У фонда осиротевших ведьм Хогвартса было достаточно, чтобы покрыть то, что ей нужно, без каких-либо фривольных дополнений, но, проходя мимо зоомагазина, она случайно увидела маленького серого котенка, выглядывающего из окна.

Было много других котят, но они спали, прижавшись друг к другу, или играли друг с другом. Этот сидел один в стороне. Когда они встретились глазами, котенок встал, покачиваясь на неуверенных лапах, и прижался носом к стеклу.

Фортуна заставил МакГонагалл остановиться, пока она спорила со своей силой. Она спросила, стоит ли ей завести кошку, но ответ был отрицательным. Второй, слегка измененный вопрос сказал ей то же самое. Третий, четвертый и пятый не были исключением. Это был девятый вопрос, который, наконец, дал утвердительный ответ, с десятками дополнительных шагов, чем она бы сделала в противном случае.

Одним из шагов была покупка дешевого подержанного сундука, немного слишком маленького для обширного списка книг и материалов для зелий Хогвартса, чтобы она могла позволить себе котенка. Фактически, единственной новой вещью, которую она купила, была ее палочка — бук, сердечная нить дракона, восемь дюймов длиной, достаточно гибкая. Олливандер назвал это жезлом огромной силы и мастерства, но предупредил, что его можно легко превратить в темную магию. Его слова вызвали у нее беспокойство, поэтому она решила отнести палочку к той же категории, что и другое оружие, которое она носила. Он был слишком длинным, чтобы поместиться в том же кармане, что и ее нож, поэтому она засунула его в задний карман брюк.

Взгляд в окно был рецептом укачивания, поэтому она посвятила все свое внимание успокоению своей кошки. Когда они подъехали к Кингс-Кросс, она искренне поблагодарила водителя, когда вышла, и он улыбнулся, засмеялся и сказал ей, чтобы она возвращалась в любое время.

Она пообещала, что сделает это, как только представится возможность, хотя и не была уверена, что это правда.

На вокзале не было платформы девять и три четверти. Там действительно были тележки, поэтому Фортуна катала свои вещи, чтобы не выглядеть перегруженным носильщиком. Она подошла к прочной кирпичной стене и спросила, действительно ли было хорошей идеей врезаться в нее лицом вперед. Вместо того, чтобы получить необратимую черепно-мозговую травму, она проехала прямо и оказалась на скрытой станции, а на рельсах бездействовал красный поезд.

Она была там единственным человеком, кроме мужчины, сметающего мусор. Он странно посмотрел на нее и вернулся к работе. Фортуна спросил, где все остальные, и понял, что сейчас всего восемь часов. Она приехала на несколько часов раньше.

Она взошла на борт и купила себе купе — лучшее, никто не сказал "нет". Поставив переноску для кошек на бок и закрепив чемодан на багажной полке, она нырнула в сумку, чтобы достать один из средневековых детективных романов, которые она запихнула среди своей одежды и других немагических вещей.

Болезненный вкус костейбыл подержанным, а страницы изношены и пожелтели. Она закончила наполовину, прежде чем Эш сказал ей "выключить этот чертов свет". Ее разум был в смятении всю ночь и во время завтрака, и потребовалось колоссальное усилие, чтобы не обмануть и не спросить свою силу, кто это сделал.

К тому времени, когда она подошла к концу, первые группы людей начали стекать на платформу, все они были кучками — счастливые семьи с гордыми родителями и детьми, взволнованными, чтобы начать еще один год обучения. Она использовала свою силу, чтобы проверить свою приемную семью, и обнаружила, что Ли заняла ее койку в течение пятнадцати минут после ее ухода.

Когда ей было тридцать страниц в One Corpse Too ManyДверь открыл мальчик ее возраста. Его волосы были песочного цвета и элегантно уложены, и он носил очки, слишком большие для его лица. Он сел напротив нее и представился.

"Кандидус", — сказал он, протягивая руку. "Кандидус Крейвен".

Она закончила свой абзац, прежде чем ответить на его приветствие. Он откинулся на спинку кресла и начал просматривать собственную книгу, но они дружно игнорировали друг друга.

Прошло немного времени, прежде чем дверь снова открылась, и девушка просунула голову внутрь.

"Эй, ты упаковываешь это сиденье?" — спросила она, указывая на пустое место рядом с Кандидусом, который положил свою книгу.

"Будь моим гостем", — сказал Кандидус.

"Ура!"

Девушка подняла в карету тяжелый чемодан. Ее волосы были собраны в хвост с помощью неоново-зеленой резинки для волос, а рукава ее ярко-оранжевого спортивного костюма были закатаны, чтобы продемонстрировать ее выдающиеся мускулы. Несмотря на его вес, она с легкостью подняла сундук и поставила его на одну из стоек над ними, прежде чем обратиться к Фортуне.

"Иисус Христос, ты в порядке? Вы бледнее матери в морге.

"Какие?" — спросил Фортуна, обрабатывая комментарий девушки.

"Ха! Просто посмеяться, приятель. Зовут Джессика, — сказала она, повернувшись к Кандидусу и слишком грубо похлопав его по плечу.

"Кандидус", — с гримасой ответил мальчик, вытирая место ее прикосновения.

Джессика повернулась к Фортуне. "А ты?"

"Я за ..."

Дверь распахнулась, и у входа стояла взволнованная девушка. "Есть место для еще одного?"

Джессика кивнула, и девушка ворвалась внутрь, захлопнув дверь. Кандидус вздрогнул от звука, но она была слишком занята, загоняя свой грузовик в угол, чтобы это заметить. Она плюхнулась рядом с Фортуной, у которой едва хватило времени, чтобы положить переноску для котенка себе на колени.

"Сожалею!" воскликнула она. "Везде просто забито! Но, по крайней мере, вы первая группа людей, которых я видел, не одетых в что-то нелепое. Кстати, Анжелика.

"Я Кандидус, Кандидус Крейвен", — сказал мальчик с притворным поклоном.

"Вы можете называть меня Джессикой", — сказала Джессика, пожимая руку девушки и остальных ее тел.

"Вау, — хмыкнула Анжелика, — ты довольно сильная!"

"Достаточно силен, чтобы ударить моряка!" — сказала Джессика с сердечным смехом.

Анжелика встала и начала сжимать руку большей девушки. "Что там за история?"

"Мой поп — культурист, верно? Он следит за тем, чтобы я не расслаблялся ". Она понизила голос, явно подражая мужчине." Мне все равно, птица ты или нет, ты научишься поднимать тяжести ".

"Я это вижу! Как ты думаешь, ты сможешь кого-нибудь унести? "

Собственно говоря, Джессика думала, что сможет. Она вскочила, и маленькая девочка вцепилась ей в руку, раскачиваясь, как обезьяна. Фортуна спросила себя, следует ли ей это делать, и получила в ответтвердое " нет" . Она ринулась вперед и не позволила Анжелике ударить Кандидуса по лицу.

Анжелика разочарованно застонала, когда Джессика поставила ее, затем моргнула, когда поняла, что не узнала, кто ударил ее ногой. "Откуда ты!"

"Вот, — сказал Фортуна.

"Боже мой, — сказала Анжелика, плюхнувшись на свое сиденье, — мне очень жаль! Я даже не подозревал, что ты был там.

Фортуна снова села и прижала кошачью переноску к груди. "Я Фортуна".

Анжелика наклонилась вперед и заговорщицкими глазами оглядела карету. "Итак, вы все... ну, нормальные?"

Улыбка Джессики промелькнула от этого комментария, и на лице Кандидуса появилось кислое выражение.

"Мои приемные родители никогда так не думали", — ответил Фортуна.

Атмосфера в машине внезапно стала напряженной. Фортуна переводил взгляд с человека на человека, но все избегали ее взгляда.

За исключением Анжелики. Она вскочила, чтобы обнять Фортуну, но как только ее ноги коснулись пола, поезд покачнулся. Анжелика пискнула, врезавшись боком в Джессику.

"О!" — сказала она, отталкиваясь от нее. "Мне очень жаль!"

"Я в порядке", — сказала Джессика. Она осторожно потерла собственные ребра. "Эти кости могут поцарапать сталь".

Она встала и помогла возбужденной девушке подняться. Этот жест был отчасти добрым, а отчасти — скрыть слезы, выступающие на ее глазах.

Анжелика села и переориентировала разговор. "Я имел в виду, что твоя семья волшебная?"

Фортуна задумался. Лишь за несколько коротких мгновений удалось пережить событие, которое унесло большую часть ее воспоминаний и сделало ее сиротой. Лицо ее матери улыбается ей сверху вниз. Отец учит ее доить козу. Небольшой коттедж с садом. "Нет, не думаю, — ответила она.

"Моя тоже", — сказала Джессика.

"Магическую линию моей семьи можно проследить довольно давно", — сказал Кандидус. "Это не имеет значения, — добавил он, прежде чем начать рассказ о том, как его дедушка был министром магии более ста лет назад, и обо всех чудесных вещах, которые он сделал.

Кандидус, очевидно, выучил наизусть целую энциклопедию мелочей из волшебного правительства, которой он поделился, пока ее не прервала женщина, торгующая конфетами. Фортуна даже не оторвалась от книги, которую осторожно подобрала минут через три после импровизированной лекции; отказ от денег на покупку сладостей был одной из цен, по которой шел ее котенок.

Когда рассказ Кандидуса закончился, она дочитала последние несколько страниц и спрятала книгу в спортивной сумке. Остальные были так увлечены его рассказом, что даже не заметили ее чтения.

Анжелика начала ворковать своему котенку.

"Разве ты не милый котенок? Да, да, это так. Как вас зовут?"

— Предвестник, — нахмурившись, сказал Фортуна. Предвестник был слишком велик, чтобы говорить с ним детским голосом.

Анжелика покосилась на нее. "Предвестник — глупое имя для кошки".

"Это не так", — сказал Фортуна, похлопав его по носу.

Он ударил оскорбляющим пальцем, но она отстранилась, прежде чем он успел поцарапать ее.

"Моя мама никогда не позволяла мне заводить домашних животных". Анжелика протянула свои пальцы, чтобы Предвестник понюхал. "Она всегда беспокоилась о том, что это будет мочиться на весь коврик, или волосы появятся на ее одежде, или поедают ее дорогие серьги".

"Моя сова встретит меня в Хогвартсе", — сказал Кандидус. Все трое выжидающе посмотрели на Джессику.

"У меня есть жаба", — сказала Джессика, наклонившись вперед, как будто собиралась поделиться секретом. "Я называю ее" мама "".

Анжелика не поняла шутки и сменила тему. "Выпусти Харби", — потребовала она, размахивая коробкой конфет перед лицом Фортуны. "Я хочу увидеть, как он гонится за этими сахарными мышами".

Убедившись в ее силах, чтобы убедиться, что Предвестник в порядке, Фортуна поставил

переноску на пол и отпустил его. Вместо того, чтобы проявить хоть какой-то интерес к разлитым по полу конфетам, Анжелика прыгнула на колени Фортуне и заснула.

Анжелика проворчала. Сахарные мыши пищали и носились вокруг ее обуви.

"Это потому, что вы назвали его Харби, — сказал Фортуна.

— Что ж, это было разочарование. И пустая трата хороших сладостей". Кандидус полез в сумку и вытащил украшенную деревянную коробку: "Кто-нибудь в шахматы?"

Джессика приняла его вызов, и игра началась. Анжелика все время болтала, чередуя комментарии и приукрашенные рассказы о каждой проигранной игре, а также о каждой игре, в которую она когда-либо играла.

Фортуна молча смотрел, как Кандидус выиграл три игры. "Сторона королевы замка", — посоветовала она Джессике сделать несколько ходов в их четвертой партии. С помощью нескольких своевременных советов — не жертвуйте пешку, возьмите этого слона конем, переместите туда ферзя - она привела Джессику к победе.

"Легко сидеть и давать советы,"обиженно сказал Candidus, как его король бросил свою корону к ногам ладьи Джессики."Как насчет вас играть? Если только ты не боишься проиграть.

Фортуна передала переноску Предвестника Анжелике и поставила шахматную доску между собой и Кандидусом. Он предложил ей первую, и она с радостью приняла его. Сначала конь, потом пешка, потом ладья. По мере развития середины игры стало ясно, что Кандидус пытается забрать ее королеву, поэтому она позволила ему. Он пожертвовал замок, коней и слона ради ее королевы и полностью лишился позиции. Спустя восемь ходов она поставила ему мат.

Затем, когда она попыталась вернуться к своим книгам, он потребовал реванша. Фигуры сбрасываются, и на этот раз он заявил, что белые "права проигравшего". Эта игра была длиннее, поскольку он сидел по несколько минут, обдумывая каждый свой ход. Она то и дело проверяла, действительно ли он планировал, а не просто пытался ее рассердить.

В какой-то момент во время второй игры подошел префект и посоветовал им переодеться в мантии. Анжелика заснула в середине своей четвертой игры. Ей, вероятно, следовало смягчить его, но он назвал ее трусей.

Наконец, после шестого поражения подряд Кандидус резко упал. "Как ты это делаешь?"

"Я вижу, какой ход ты собираешься сделать, а потом я пытаюсь противостоять ему, прежде чем ты это сделаешь", — ответил Фортуна. "Затем, когда вы противостоите ходу, который я сделал, я противостою этому ходу, пока у вас не останется больше фигур на доске. И тогда вы проиграете ".

Кандидус скрестил руки и, надуясь, повернулся к окну.

"Я тоже не понимаю, но ты чертовски талантлив", — сказала Джессика.

"Спасибо", — сказал Фортуна. Она взглянула на Кандидуса. "Но Кандидус — великий игрок. Мне просто повезло, что он не замечает шаблоны, которые я использую ".

"Спасибо", — сказал Кандидус, немного согнувшись. "Извини, я просто все время играю в шахматы со своим отцом, и даже он не может так сильно меня победить".

"Может, я просто использую другие техники".

"Может быть."

Поезд трясся, когда он начал замедляться.

"Эй, Анжелика, проснись. Я думаю, мы приближаемся, — сказала Джессика, постукивая туфлей по маленькой девочке.

"А? Уже?" Анжелика озадаченно огляделась.

Внезапно водитель резко нажал на тормоз, отбросив Фортуну на свое место, Анжелику — в Джессику, Кандидуса — в багажник, и все их вещи встряхнули там, где они были спрятаны. Предвестник проснулся и начал мяукать, явно обиженный на прерывание.

Анжелика выглянула в окно из своего нового положения на полу. "Итак ... мы уже там?"

Фортуна попросил ее силы. "Нет, мы не такие".

"Тогда что происходит?"

Ее сила сообщила ей, что поезд пропускает охрану, назначенную правительством, и что все они будут обысканы. Прежде чем ответить, она потратила несколько секунд, пытаясь придумать, как объяснить, что происходит, и как она узнала, что происходит. "Я не знаю."

Факелы в поезде потускнели. В окна ничего не было видно. Небо было мрачным, черным морем, и их экипаж был бесшумным, если не считать безжалостного барабана дождя по стеклу. Воздух быстро стал холодным, настолько холодным, что дождь перешел в мокрый снег, окна покрылись инеем, и их дыхание превратилось в облака.

Анжелика вздрогнула, увидев в окне поезда фигуру, и Фортуна вскочила на ноги, когда кто-то начал кричать.

"Кто это делает?" . спросила она

. Все смотрели на нее, слишком напуганы , чтобы ответить

Она вытащила свой нож. Я хочу знать -

Дверь купе открылась. Тень, окутанная лохмотьями, наклонилась, зависла в воздухе. Он повернулся к ней. Она ошеломленно наблюдала, как он медленно поднял гниющие пальцы и откинул капюшон.

Под ним было окровавленное лицо ее матери с мертвыми глазами. Кусок кожи и мускулов соскользнул с ее щеки и упал на переднюю часть его мантии.

— Нет, — прошептал Фортуна. "Нет, нет..."

"Нет!" Мать толкнула ее к задней части дома. "Убирайся отсюда. Беги".

Она не могла пошевелиться. Существо, опухоль в форме человека — мясистая и студенистая, с деформированными конечностями, беспорядочно торчащими из ее массы, и болезненными желтыми фурункулами, вырастающими из его рук, ног и лица, — стояло в том, что осталось от их дверного проема. Ее отец пытался отбить его посохом, но он, похоже, даже не заметил ударов.

Он рванулся вперед, проткнув горло ее отца одним ударом когтя. Кровь ударила ей по лицу. Его металлический привкус наполнил ее рот.

Фортуна отпрянул от тряпья, но идти было некуда. "Я хочу сбежать", — подумала она, но ее сила впервые в жизни подвела ее. Перед ее взором клубился инопланетный серый туман.

Ее мать наконец схватила ее за руку и увела прочь. Она сморгнула кровь отца с глаз как раз вовремя, чтобы увидеть, как его ноги отрываются от его торса. Ее мать открыла заднюю дверь, выгоняя Фортуну, но в них врезалось еще одно чудовище.

Ее мать упала почти на полпути со склона. Фортуна заскользил по траве, остановившись всего в нескольких ярдах от него. Ударившее их чудовище покачнулось вперед на пяти разорванных конечностях. Его тело, длинное и узкое, как растянутое тесто, было покрыто хитиновыми чешуйками. Вязкая слизь сочилась и капала из трещин, шипя при падении на землю.

"Что я вижу?" — настойчиво спросила себя Фортуна, желая, чтобы туман рассеялся. "Что это?"

"Форта", — взмолилась ее мать, волоча разбитое тело по земле. " Пожалуйста, Форта, беги ".

Зверь двинулся на ее мать, но Фортуна оставалась неподвижной. Она лежала и смотрела, как он поднимается над ее матерью и извергает поток слизи на ее лежащее тело. Вскоре воздух запылал сернистым запахом прогорклого мяса. Через секунду ее мать начала кричать. Она яростно билась, когда слизь разжижала ткань, плоть и кости, но существо прижало ее.

В груди Фортуны сжалось, и она дышала все быстрее и быстрее, не в силах получить достаточно воздуха. Я хочу остановить это . Ее сила продолжала быть бесполезной.

Две руки схватили ее сзади.

"Фортуна! Нам нужно идти!" — закричал дядя, тряся ее.

Когда она не встала, он сам поднял ее и перекинул через плечо. Он шагнул вперед, пытаясь сохранить дистанцию ??между ними и чудовищем даже своей игровой ногой. Она могла только наблюдать, как ее мать растворялась в неузнаваемом суматохе.

Крики матери превратились в бульканье. Зверь раскрыл челюсть и встретился глазами с Фортуной.

Она узнала лицо, которое смотрело в ответ, сквозь хитин и безумие. Это было лицо ее лучшей подруги. Слезы, текущие по ее щекам, обратили долины в крови ее родителей.

Фортуна прислонилась к двери, ее дыхание прерывалось. Она ударила рукой об окно, не зная, действительно ли оно там было. "Мама", — прошептала она.

"Фортуна?"

Она развернулась на каблуках и указала ножом, спрашивая свою силу, как нейтрализовать угрозу.Наконец туман рассеялся, открыв один шаг: слушайте .

"Эй, ты чокнутый. Убери эту штуку, прежде чем кого-то ударить, — что-то крикнуло ей, размахивая руками.

Ей потребовалась секунда, чтобы распознать окружающие ее лица, принадлежащие испуганным детям, и еще секунду, чтобы узнать в них своих одноклассников.

Фортуна схватил с пола пустую переноску для кошек и сунул ее между собой и остальной частью купе, уклоняясь от попыток Анжелики обнять. Она бросилась в угол между краем сиденья и стеной под окном, прижала ноги к груди и зарыдала.

Глава 3: Разбирая чувства.

Я хочу найти своего дядю.

Я хочу знать, где мой дядя.

Я хочу знать, есть ли у меня дядя.

Я хочу знать, был ли у меня дядя.

Я хочу идентифицировать и найти человека с больной ногой, который забрал меня из дома моих родителей в тот день, когда я позволил им умереть.

Фортуна чихнул на Предвестника, который освободил свое место на полу и в какой-то момент залез ей на колени. Он был крепко прижат к ее груди смертельной хваткой, и его мех был мокрым оттуда, где он впитывал ее слезы. Он терпеливо переносил эти унижения. Она сравнивала свое дыхание с его мурлыканьем, чтобы ослабить напряжение в животе.

"Их называют дементорами. Вы знаете, они охраняют Азкабан. Это волшебная тюрьма, куда ходят темные волшебники и убийцы. Они питаются счастьем. Я предполагаю, что они искали Сириуса Блэка, который является первым человеком в истории. Сбежать."

"Они заставляют всех остальных сходить с ума?"

"Ну, иногда людям со слабым или чувствительным нравом их труднее переносить, но ничего не может прояснить шоколад. Только не садись в тюрьму, хе-хе".

Я хочу знать, почему мой друг причинил боль моей матери.

Я хочу знать, что случилось с моим другом.

Я хочу знать, почему мой друг стал монстром.

Я хочу знать, жив ли еще мой друг.

Я хочу знать, где мой друг умер.

"Фортуна, я сказал тебе съесть шоколад. Тебе нужно что-то, что поможет тебе почувствовать себя лучше ".

Дверь купе распахнулась. "Ребята! Я нашел кое-что получше, чем префект. Это наш профессор защиты.

"Я слышал, кто-то здесь плохо отреагировал на дементоров?"

"Профессор? О, слава Мерлину. Да, сэр, это Фортуна. Она не разговаривала с нами с тех пор, как появились дементоры. Ты можешь что-нибудь сделать? "

"Она еще не ела шоколада?"

"Да, профессор! Ну нет, профессор! Я читал о дементорах раньше и пытался дать ей немного, но она просто отбросила это. У нее есть нож ".

Я хочу знать, как звали моих родителей.

Я хочу знать, какими были мои родители.

Я хочу знать, любил ли я своих родителей.

Я хочу вспомнить, почему я их не спас.

"А, — сказал новичок, — это может потребовать немного больше, чем шоколад, чтобы исправить. Дементоры не просто высасывают из вас счастье. Они также могут вызвать ваши худшие мысли или чувства или... —

Худшие воспоминания, профессор? Кандидус, снова.

"Точно."

Фортуна подняла голову с спутанного меха Предвестника. В их купе был мужчина, потрепанный, в заплатанной мантии поверх уродливого черного твидового костюма. Анжелика стояла прямо за дверью, глядя на нее широко раскрытыми глазами.

"Что вы сказали?" она спросила.

Кандидус, Джессика и профессор повернулись к ней.

"Мне жаль?" — спросил мужчина.

"Что вы сказали?"

Он немного понизил голос, пытаясь казаться более успокаивающим. "Я профессор Люпин. Дементоры высасывают из вас счастье, но теперь остается только худшее из вас. Ваша печаль, ваши страхи, ваши самые уязвимые и трагические моменты. А теперь, мисс...?

— Ее зовут Фортуна, сэр, — вмешался Кандидус. — И будьте осторожны, у нее есть нож.

"Флорис, сэр", — сказал Фортуна.

"Мисс Флорис". Люпин присел рядом с ней на пол. "Мне очень жаль, что эти существа были вашим первым знакомством с волшебным миром. Надеюсь, это не испортит ваше впечатление о Хогвартсе. Теперь вы в безопасности, я могу вас заверить, что дементоры ушли и больше не будут вас беспокоить. Человека, которого им поручили искать, нет в этом поезде. Важно то, что вы чувствуете себя хорошо.Мы все беспокоимся о тебе. "

Фортуна позволила ему положить руку ей на плечо. Он вложил ей в ладонь кусок шоколада.

"Смотри, все будет хорошо", — мягко сказал он, глядя на нее на одном уровне. "У вас есть кошка, у вас есть друзья, вы отправляетесь в школу магии. Оставьте эту неприятность позади. Выпей шоколада. Это поможет. Теперь тебе лучше?

"Да, сэр", — сказала она, используя свою силу, чтобы это звучало убедительно. Ей нужно было избавиться от них и подумать.

"Хороший. Я бы хотел, чтобы вы поговорили с мадам Помфри, но ... нет, сначала вам нужно будет пройти сортировку. Может быть, после пира. Если вы по-прежнему плохо себя чувствуете, сообщите об этом префекту или главе вашего дома. Они доставят вас прямо к ней, и она не сможет ничего исправить. А теперь, если вы меня извините, мне нужно проверить другого студента ".

Когда профессор ушел, Фортуна продолжал гладить Предвестника, пока она воспроизводила все, что он сказал. Дементоры заставляли людей заново переживать их худшие воспоминания, худшие моменты, которые когда-либо с ними случились.

Это означало, что то, что она видела, было реальным , а значит, она видела смерть своих родителей. Для кого-то с ее способностями это было то же самое, что убить их.

"Фортуна"раздражением сказал Candidus, решив поставить лекцию профессора не было,"вы ,пожалуйста , просто есть шоколад? Если не ради вас, то хотя бы ради нас. И во что вы играли, размахивая ножом? Не стоит даже носить оружие ".

Ей было интересно, что он думал о палочке.

Анжелика ободряюще махнула рукой на шоколад в руке Фортуны. "Тебе станет лучше. Я знаю, что сделал! "

Что, если я не хочу чувствовать себя лучше ? Фортуна подумал о том, чтобы уронить шоколад на пол.

Вместо этого она попросила способ заставить всех перестать беспокоиться о ней. Ее сила заставила ее съесть шоколад — что раздражающе заставило ее почувствовать себя лучше — и подняться на ноги. Она выпрямила спину, вытерла лицо и повысила голос.

Как только она снова встала на ноги, Анжелика вышла из дверного проема и бросилась обнять. Фортуна случайно повернул переноску Предвестника между ними двумя, когда она снова села. "Спасибо, — сказал Фортуна, — что помог мне".

"Не за что", — сказал Кандидус, помахав рукой. "Вы просто слишком остро отреагировали с ножом и всем остальным. Дементоры — это плохо, но не так уж и плохо . Я знал, что кто-нибудь постарше поможет разобраться с тобой.

"Да." Ее сила вызвала спокойную улыбку на ее лице. "Может быть, вы правы."

Остальные снова начали болтать, заряженные волнением. У каждого была своя теория о вероятном местонахождении разыскиваемого, который, по всей видимости, был опасным и расстроенным беглецом. Фортуна сначала участвовала, но постепенно выпала из разговора и заговорила только тогда, когда ее к этому подтолкнула сила.

— Фортуна, — сказала Анжелика, наблюдая, как Фортуна фыркает в шерсть Предвестника, — может, тебе стоит на время уложить Харби? Я могу подержать его за тебя.

Фортуна отчаянно чихнул. Ее котенок дернулся у нее на коленях. "Спасибо, но я в порядке".

"Похоже, у тебя аллергия на клещей", — заметила Джессика.

"Я бы не стал заводить питомца, на которого у меня аллергия", — сказала Фортуна и потерла зудящие глаза тыльной стороной ладони.

После их внезапной остановки дождь только усилился, и к тому времени, когда они въехали на станцию ??Хогвартс и вылезли на платформу, на улице был настоящий муссон. Дождь лил такими толстыми слоями, что она не могла видеть больше метра или двух перед собой. Студенты вылились из поезда, разбиваясь на ручьи, идущие в разные стороны. Она позволила своей силе пробираться сквозь толпу.

"Первокурсники, сюда!" — крикнул голос справа от них. Бородатый великан указал на грязную тропу, по которой студенты уже скользили и скатывались в неизвестном направлении.

"Они действительно не могут ожидать, что мы пойдем туда, не так ли?" Кандидус кричал, перекрикивая рев дождя и шум других студентов.

Фортуна оценил опасность. Джессика справится сама, и Кандидус сможет что-нибудь придумать. Однако Анжелика могла споткнуться о яму в темноте и пораниться. Фортуна схватил Анжелику за руки и кивнул Джессике. "Увидимся внизу", — сказала она.

"Что, твой дедушка был козлом?" — спросила Джессика. "Как, черт возьми, ты это делаешь?"

Фортуна потащил Анжелику за собой, а другая девушка без вопросов последовала за ней.

Только Кандидус понял, что она собиралась делать. "Ножи не справятся с дождем, Фортуна. Не ...

Фортуна сделал шаг вперед и соскользнул вниз по склону. Анжелика визжала всю дорогу, высота звука менялась, когда она чередовала страх и возбуждение. Фортуна кружила вокруг выступающих камней, заблудших корней и падающих детей, пока наконец не достигла дна и не остановилась, поставив одну ногу на причал.

Анжелика перестала кричать и начала хлопать в ладоши. "Боже мой, мы можем сделать это снова ?! Это было потрясающе ".

Фортуна поднял глаза, едва различая фигуру Джессики, топающей по склону, неся на руках смущенного Кандидуса.

"Черт побери, Тони Хок, где ты научился этому !?"

Фортуна встряхнула туфлями по воде, избавляясь от грязи. Остальных профессор заберет по прибытии. "Пойдем", — сказала она.

Когда вокруг них бушевала буря, четверо из них сели в одну из шатких лодок, которая зловеще покачивалась на волнах. Постепенно остальные грязные, утомленные первокурсники спустились к причалу и заполнили плавучие суда, отчаянно борясь, чтобы согреться на ветру. Великан осмотрел их, пересчитывая на пальцах плотно сбитые кучки в каждой лодке.

"Хорошо, это все вы. Были выключены."

Он забрался в свою лодку, которая, как понял Фортуна, поддерживалась магией. Несмотря на дождь, он пустился в путь, и остальные лодки следовали за ним, как колонны утят.

"После всего этого у меня будут крекеры со сливками", — крикнула Джессика так, что ее голос разнесся сквозь шторм.

"Тебе будет намного хуже, если лодка перевернется", — крикнул ей в ответ Кандидус.

Между холодом и дождем Фортуна могла притвориться, пытаясь согреться, чтобы не вмешиваться в разговор.

Я хочу знать, почему я ничего не могу вспомнить.

Опять туман. Зачем?

Почему она не могла вспомнить? Почему она ничего не делала, кроме как пристально смотрела? Онаничего не могла сделать. Если бы она захотела прямо сейчас, она могла бы украсть резинку Джессики и завязать волосы Кандидуса в косичку, чтобы никто не заметил. Тринадцать шагов. Легко. Все было легко.

Ее сила всегда могла сказать ей то, что она хотела знать. Она могла ответить на любой вопрос, решить любую головоломку, раскрыть любой секрет с помощью мысли. А теперь он отказался у нее работать. Это были ее собственные мысли и чувства, и она была полностью слепа к ним.

Я хочу знать, почему я никогда раньше не спрашивал о своих родителях.

Это было самым постыдным из всего. Она провела три года в приемной семье и никогда не думала спросить о своем прошлом больше, чем она думала рассказать кому-либо о своем даре. Ей не нужна была ее сила, чтобы знать, сколько проблем с тем, чтобы показаться или выделиться так вопиюще, что она могла бы поднять руку.

Может, она боялась узнать. Ее родители умерли на ее глазах, и она ничего не делала, кроме как смотреть. Может быть, это было то, что она просто не хотела вспоминать, когда-либо снова, и поэтому ее сила задернула это занавеской.

В таком случае она была еще более трусихой. Это был позор, который она должна вынести.

Она переключила свой ум на внешние обстоятельства. Она была единственной в мире, обладающей силой, подобной ее, но была ли она единственной, чьи родители умерли от монстров вроде тех, что демонстрировали ей дементоры? Она спросила свои силы, связаны ли эти двое, но увидела только туман.

Может быть, в ее материалах есть ответы?

Я хочу знать, почему мне никогда не рассказывали о моих родителях.

Это дало ответ. Во-первых, приемное агентство не знало, что случилось и откуда она взялась; она оказалась без сознания возле отделения неотложной помощи, казалось, из ниоткуда. Во-вторых, Симмонсы не считали, что об этом стоит говорить. Грязные дела, подавленные воспоминания — лучше пусть спящие собаки лежат. Ее амнезия не сопровождалась физическими или функциональными нарушениями, лучшие детские психологи были в Лондоне, и она не вызывала проблем с другими детьми, так что они отпустили ее.

Погода бушевала, но их лодка продолжала двигаться. Сквозь дождь Фортуна мог различить сияющие окна и возвышающиеся валы самого Хогвартса.

"Следи за своими головами!"

Их лодка пробила занавес из плюща. Теперь они были под Хогвартсом, и волны начали сглаживаться, поскольку каменный навес блокировал проливной ливень и резкий ветер. Холод утих, когда лодки пришвартовались, и мокрый беспорядок детей слез с них, оставив за собой след из луж и грязи.

Великан провел их вверх по лестнице и вниз по коридору, остановившись у множества двойных дверей. Он открыл их и посмотрел через плечо. "Тогда я обязательно пойду и найду профессора".

Громовой хлопок дверей прервал его выход, оставив детей вокруг Фортуны, чтобы они указывали на них и шептались о своем окружении.

Влажность воздуха начала испарять большую часть жалкой атмосферы. Девочки справа от нее пытались навести порядок в своих растрепанных волосах, а мальчики слева от нее вытирали обувь о стену, чтобы смыть с них грязь.

"Это великолепное место", — хмыкнула Анжелика, уставившись на резной камень и сводчатые потолки, окружавшие их.

"Спорим, туалеты из чистого золота", — согласилась Джессика.

Кандидус начал объяснение того, как появился Хогвартс, Основателей и их добродетели, а также причуды замка, который они построили — дружелюбные призраки, которые бродили по коридорам, лестничные пролеты, которые менялись сами по себе, говорящие портреты, заколдованный потолок в Большом зале.

Фортуна уставился на двери. Ее сила зашла так далеко, по крайней мере, для тех путей, которые она старалась показать. Она пережила своих назойливых одноклассников, своего благонамеренного профессора и самого дементора. Еще немного. Пир, сказал Люпин, а потом постель. Еще два часа. Она могла прожить еще два часа.

Двери открылись, и сквозь них суетливо прошел человек, не намного крупнее первых лет, с которыми он столкнулся. "А, хорошо. Рад всех видеть здесь. Я надеюсь, что небольшая буря снаружи никому неиспортила духа. Он огляделся, ожидая веселья.

Кандидус захохотал.

"Вот, — сказал мужчина, вытаскивая палочку и взмахивая ею, — возможно, это поможет".

Вода брызнула из их одежды и соскользнула, как змеи, а грязь, покрывающая их мантии, образовала комки, которые спрыгивали вниз по лестнице.

"Что ж, я надеюсь, что теперь увижу от тебя еще несколько улыбок. Я Филиус Флитвик, глава Равенкло, и я с нетерпением жду встречи со всеми способными молодыми студентами в моем доме в этом году. Пожалуйста, продолжайте, Сортировка ждет! "

На удивление быстро Флитвик поторопил группу по еще одному коридору и еще через несколько дверей, прежде чем подошел к входу, чтобы посрамить всех остальных. Флитвик толкнул их без малейшего напряжения, и воздух задрожал от рев сотен возбужденных подростков.

"А теперь идите, следуйте за мной", — сказал Флитвик, ведя группу по рядам говорящих студентов, большинство из которых смотрели на них, пока они шли к шляпе, сидящей на табурете.

После песни и громких аплодисментов все притихли, и Флитвик развернул пергамент. "Когда я назову твое имя, пожалуйста, подойди, сядь и надень шляпу тебе на голову. Амика, Луиза! "

"Думаю, мы увидимся после сортировки". Анжелика ерзала, наблюдая, как ученики один за другим подходят к табуретке. "Разве не было бы замечательно, если бы мы были в одном доме!"

"Да, было бы хорошо, если бы мои соседи по койке не были шайкой болванов и метателей", — сказала Джессика с улыбкой.

"Вряд ли, но я постараюсь не отставать от всех", — солгал Кандидус.

Фортуна читал его как книгу. Он не собирался идти в ногу с Анжеликой, которую с презрением отверг за несколько секунд после встречи. Он был слишком привязан к обычаям своего мира и класса, чтобы дать Джессике шанс, и намеревался полностью избегать ее, которую считал нестабильной.

Сила Фортуны показала им то, что они ожидали увидеть, а именно короткую улыбку и кивок, в то время как она продолжала отсчитывать минуты, пока не сможет побыть наедине с собой.

Джессику отправили в Слизерин, а Кандидус — в Когтевран. К тому времени, когда Шляпа наконец отправила мисс де Люс в Гриффиндор, Фортуна уже сняла свою шляпу и выступила вперед. Флитвик настаивала на том, чтобы назвать ее имя полностью, хотя она уже сидела на табурете. Шляпа едва причесалась по макушке, прежде чем заорать "ГРИФФИНДОР!"

Она выбрала место ниже гриффиндорского стола, где сидели другие первокурсники, и пристально посмотрела на отражение в своей пустой тарелке, подняв глаза только для того, чтобы увидеть Мартина. Анжелика отправила в Хаффлпафф. Вскоре после завершения сортировки директор поднялся, чтобы поприветствовать их.

"Добро пожаловать! Добро пожаловать в еще один год в Хогвартсе! У меня есть кое-что сказать вам всем, и, поскольку одно из них очень серьезное, я думаю, что лучше не мешать вам, пока вы не были сбиты с толку нашим великолепным застольем". Как вы, возможно, знаете, после обыска Хогвартс-экспресса, наша школа в настоящее время принимает у себя нескольких дементоров Азкабана, которые находятся здесь по делам Министерства магии ".

Фортуна была готова проигнорировать его комментарии, но упоминание о дементорах привлекло ее внимание.

"Они размещены у каждого входа на территорию, и пока они были с нами, я должен ясно дать понять, что никто не должен покидать школу без разрешения. Дементоров нельзя вводить в заблуждение трюками или маскировками — или даже плащами-невидимками".

Тогда у нее будет легкий доступ к ним. Идея начала просачиваться через ее мысли. Профессор продолжил, но Фортуна счел это неважным. Его голос превратился в фоновый шум, когда она уточнила идею с помощью своей силы.

Еда появилась вокруг нее, больше еды, чем она когда-либо видела за всю свою жизнь — определенно больше, чем она когда-либо ела в доме Симмонсов. Фортуна съела жареную баранину и немного картофельного пюре, выложив на тарелку кусочек. Но когда она задавала свой последний вопрос, ее мысли были в другом месте.

Я хочу знать, как бороться с дементорами.

Заклинание. Она представила, как выполняет движения и заклинания, которые вызовут защитника, способного прогнать дементоров. Да, ее сила в конечном итоге позволит ей приблизиться к тварям и безопасно вытащить ее, прежде чем они смогут причинить какой-либо продолжительный вред.

Но ее путь требовал терпения. Она еще не могла использовать заклинание. Это требовало воспоминаний. Единственное, чего у нее не было. Вскоре ее сила сказала ей. Ей нужно только подождать, чтобы создать воспоминания, необходимые для успешной встречи с существами снова.

И она будет, поклялась она себе. Как только она сможет, она собиралась сразиться с дементорами и вернуть воспоминания своих родителей.

Глава 4: Проблемы с завариванием.

Спичка на ее столе превратилась в иглу. Фортуна поднял его и немного покачал, проверяя эластичность металла. Затем она согнула его, пока концы не соприкоснулись, прежде чем отпустить и посмотреть, как он снова принимает форму. Она поставила его и снова превратила в обычную спичку.

МакГонагалл поручила ей поэкспериментировать. Фортуна начала с цвета, затем с формы и постепенно начала менять свои физические свойства. После минутного размышления он снова превратился в иглу, только кристаллическую и твердую как алмаз, а не резиновую. Тогда это снова была спичка.

Трансфигурация была чем-то большим, чем просто движение палочки и произнесение нескольких слов, она формировала существование чего-то еще посредством точного понимания и чистой силы воли. К этому моменту она могла сделать это мгновенно, но ей нравилось наблюдать, как изменения разворачиваются перед ней, наслаждаясь тем, как синий кобальт полз по краям хрупкого дерева и превращал его, полоска за щепкой, во что-то более тонкое, острое, прочное.

Постигнув основы, она перестала использовать свою силу.

В чармах на это не было ничего. Ничего не было по этому поводу.

Ей потребовалось несколько секунд, чтобы подумать, может ли красивый пурпурный цвет лучше подойти для иглы, придать ей столь необходимый чутье.

Профессор МакГонагалл прервала ее рассуждения. "На сегодня хватит. Составьте сочинение длиной в фут по теории трансфигурации, которое нужно сдать в следующий вторник, — сказала она классу. — И, мисс Флорис, я бы хотела пару слов.

Фортуна подошла к столу своего профессора, пока все собрались и уехали. МакГонагалл подождала, пока комната не опустеет, прежде чем заговорить. "Прежде всего, мисс Флорис, я должен сказать, что скорость, с которой вы взяли Трансфигурацию, поразительна. Я не могу сказать, что видела студента за всю свою жизнь. лет, превративших спичку в иглу с первой попытки ".

Ее удовольствие испарилось, осталось только самообвинение. Ей следовало сдерживать себя, как она это делала в "Чарах", и избегать столь быстрого и очевидного успеха. Одно дело — получить отличные оценки во всех классах и добиться большего успеха, чем у сверстников; полностью превзойти их, будучи замеченным , было другим. Придется принять меры.

МакГонагалл ожидала ответа, и Фортуна решила использовать возможность, чтобы показать своему учителю, что внимание доставляет ей дискомфорт. "Да, профессор", — сухо ответила она.

"Ну тогда." МакГонагалл отступила на шаг и сменила тему. "Мне также нужно было поговорить с вами о прошлой ночи. Профессор Люпин сказал, что дементоры в поезде немного встряхнули вас. Я бы хотел, чтобы вы навестили мадам Помфри в больничном крыле, чтобы убедиться, что не осталось никаких побочных эффектов.

То, как она это сказала, указывало на то, что она не хотела бы, чтобы она это сделала, она заставитее это сделать. Больше внимания.

Каким-то образом МакГонагалл сумела почувствовать сопротивление в своих колебаниях. "Мисс Флорис, к этому нельзя относиться легкомысленно. Я не увижу, как ученик под моим присмотром пренебрегает собственным благополучием. У вас есть зелья с профессором Снейпом после обеда?

"Да, профессор".

"Хорошо, ты поговоришь с ней, когда закончишь".

Чтобы отговорить МакГонагалл от отправки ее к мадам Помфри или составления тщательно продуманного заговора с целью фальсифицировать визит, потребовалось гораздо больше времени, чем она хотела бы вложить. — Да, профессор.

"Спасибо", — сказала МакГонагалл, и Фортуна воспринял это как увольнение.

Но, когда она была на полпути к двери, МакГонагалл снова заговорила. "И, мисс Флорис?"

"Да, профессор?"

"Я бы посоветовал вам использовать нож для зелий только во время урока. Я не хочу слышать о том, как ты почесываешься в коридоре, потому что решил носить его с собой по какой-то причине ".

"Да, профессор".

По дороге на обед Фортуна спросила себя, как кто-то узнал о ноже. МакГонагалл услышала это от Флитвика за завтраком, который накануне вечером узнал об этом от префекта Равенкло, который слышал это от Кандидуса, который угощал гостиную Равенкло комментариями к ее поведению в поезде, в комплекте с подробные рассуждения о ее проблемах.

Ей придется с ним разобраться.

Она думала о своей проблеме, когда ела сэндвичи с огурцами, которые выбрала, потому что думала, что это было бы тем, что персонаж Энид Блайтон ел бы в ее ситуации, по крайней мере, в отсутствие пудинга с патокой. Они должны были успокоить душу, но Фортуна не чувствовал разницы.

Ее первый день еще не закончился, но ее уже заметили три профессора, она стала предметом слухов и сделала то, что не смог бы сделать даже вундеркинд. Если она так и продолжит, все узнают о ее силах до выходных, что было недопустимо.

Тем не менее, она обнаружила, что не хочет саботировать себя в Трансфигурации, и по опыту в школе маглов знала, что симулировать некомпетентность в других предметах со временем станет утомительно. Это было также неприемлемо.

Если бы она не хотела выделяться тем, что была намного лучше всех, могла бы она сделать всех остальных лучше?

Да. Это займет некоторое время, но Фортуна сможет сделать ее год самым выдающимся в учебе в истории Хогвартса и Хогвартса.убедиться, что успех других не может быть связан с ней.

И сегодня она справится с последствиями дементоров. Гриффиндорцы и Рейвенкло дважды в неделю пили двойные зелья вместе, поэтому она покинула Большой Зал как раз вовремя, чтобы перехватить Кандидуса на его пути в подземелья.

Как только он понял, что не может избежать ее, поскольку они собирались в одно и то же место, он улыбнулся и попытался завязать светскую беседу. "Как ты себя чувствуешь?"

"Очень хорошо", — сказала она. "Учитывая, что я, должно быть, пережил что-то ужасное из-за трагической потери моих родителей и жестокого обращения в системе приемных родителей маглов. То, что меня поместили в Гриффиндор, тоже не пошло мне на пользу — хотя куда еще я мог пойти? недостаточно умен для Рэйвенкло, и Слизерин сожрал бы маглорожденного вроде меня. Всегда есть Хаффлпафф, но я немного одинок и слишком обидчив. Неустойчивый, знаете ли ".

Пока она говорила, Кандидус выглядел смущенным, а затем испуганным, побледнев, когда понял, что она повторяет слова, которые он сказал прошлой ночью в его гостиной. Она преувеличила его ритм и интонацию ровно настолько, чтобы он узнал свой голос в ее голосе и почувствовал, что над ним насмехаются. Он наткнулся на смесь извинений и оправданий,но Фортуна перебил его.

"Вы были недобрыми", — сказала она. "Вы слышали, как некоторые старшие ученики говорили о том, что Гарри Поттер потерял сознание из-за дементоров, и думали, что могли бы внести свой вклад в разговор и заслужить доверие своих соседей по дому, если бы вы рассказали им обо мне, поэтому вы решили вести себя недобро".

"Я..."

"Они все думали, что ты мерзавец". Фортуна искоса взглянул на него. "Это не значит, что сплетни не пристанут ко мне".

Она толкнула дверь в их класс зелий, прежде чем он успел ответить, и направилась в дальний угол в соответствии с рекомендациями своей силы. Когда она настраивала свою рабочую станцию, краем глаза она увидела, как некоторые из когтей Рэйвенкло указывают в ее сторону. Кандидус тоже их заметил и поежился.

Она намеренно встретилась с ним взглядом, кладя свой нож для зелий (не тот, который был у нее в кармане, который она несла и продолжит носить, несмотря на увещевания МакГонагалл) на разделочную доску. Он покраснел и отвернулся.

Девушка-гриффиндорка с каштановыми волосами, собранными в две косички, села рядом с ней, не спрашивая. "Фортуна! Как обед? Я не видел тебя после Трансфигурации.

Фортуна нисколько не узнал ее, но по домашнему галстуку и знакомству она могла понять, что ее догнал один из соседей по комнате. Ее сила заполнила пробелы для нее: это была Флавия де Люс, она видела все, что Фортуна сделала в "Трансфигурации", и она искала информацию о том, почему МакГонагалл удерживала ее после занятий. В любопытстве Флавии не было ничего злого; она предположила, что МакГонагалл сдерживала ее для похвалы, и хотела знать, предлагала ли она Фортуне дополнительные возможности для обучения.

"Я пришел в Большой зал немного поздно, — сказал Фортуна. — Профессор МакГонагалл хотела посмотреть, как я устроился".

Какой бы ответ ни планировала Флавия, появление профессора Снейпа было прервано появлением профессора Снейпа. Он вылетел из задней комнаты и обошел класс, надвигаясь, насмехаясь и монологи, прежде чем, наконец, приказал им сварить зелье забвения, которое, как он ожидал, было идеальным.

"Я очень люблю зелья", — заявила Флавия, вытаскивая из сумки свой учебник. Она открыла его на соответствующую страницу. Несмотря на то, что книга была новой, ее страницы уже были заполнены аннотациями. "Один из моих предков был очарован ими и создал частную лабораторию в одном из крыльев нашего дома. Там я живу, когда нахожусь дома. —

Я приготовлю ингредиенты, если ты приготовишь само зелье, — предложил Фортуна, зная, что именно это хотела услышать Флавия.

"Превосходно!" Флавия уже разводила небольшой огонь под котлом. "При слабом пламени зелье будет кипеть. Если он сразу закипит, капли из реки Лета испытают быстрое разложение, и образовавшиеся анионы начнут реагировать друг с другом. А потом котел, вероятно, взорвется, и мы проснемся в больничном крыле, не помня, как мы туда попали ".

Фортуна нарезала веточки Валерианы кубиками, ее руки двигались под руководством ее силы.

"Не могли бы вы передать мне мой градусник?" — спросила Флавия, протягивая руку, не поднимая глаз. "Я хочу измерить температуру".

Фортуна протянул ей трубку, и девушка прикрепила трубку с ртутью. Она налила воду и наблюдала, как красная жидкость начала подниматься и подниматься, прежде чем, наконец, выровнялась до двухсот пятидесяти градусов. Фортуна без подсказки протянул пипетку, и Флавия добавила две капли воды из реки Леты.

"Меня всегда удивляло, что такая ценная мифологическая находка используется детьми, которые учатся делать зелья", — заметила Флавия. "Я уверен, что древние греки могли бы сказать что-нибудь грубое по этому поводу".

Фортуна ничего не знал об этом. мифологии, но она знала, что чувствует Флавия — на этот раз по опыту, а не по своей силе.

Флавия взяла пригоршню аккуратно нарезанных веточек и ждала, терпеливо считая секунды на пальцах другой руки. Удовлетворенная, она окропила его, медленно позволяя ему упасть с пальцев в пузырящуюся жидкость. Затем она помешивала настой длинными ритмичными движениями, затем взмахнула палочкой и уселась на табурет.

"На данный момент это все", — произнесла Флавия, отмечая время в своей книге. "Все, что ему нужно, это немного закипеть, а затем мы можем добавить ягоды".

Фортуна кивнула. Она раздавит ягоды, если у нее будет достаточно времени.

Флавия нырнула в сумку и вынырнула с песочными часами. "Это были ягоды моего двоюродного дяди Тарквина", — сообщила она Фортуне. "Он может отсчитывать время в любое время, а не только час".

Снейп подошел, чтобы взглянуть на их котел, но поймал расчетливый блеск глаз Фортуны. Он обернулся и увидел, что Кандидус ломает веточки. Забыв о Фортуне и Флавии, на него напал профессор. — Подразумевает ли слово " нарезанный кубиками" использование ступки и пестика, мальчик?

Фортуна сидела, положив руки ей на колени, а Флавиа внимательно рассматривала учебник. Она вытащила из-под него блокнот и начала записывать все, что они сделали, с точными комментариями, от способа приготовления образцов до направления, в котором она помешивала их зелье.

"Мне нравится отслеживать", — сказала Флавия, отвечая на незаданный вопрос. "Это гарантирует, что будущие партии будут более гладкими, и помогает мне воспроизвести эффекты особенно хорошего образца".

Фортуна наблюдал, как фиолетовые пузыри поднимаются из котла и всплывают на несколько дюймов, прежде чем лопнуть. Флавия работала над зельем со знанием дела, свидетельствующим об опыте. Тяжелый опыт, не говоря уже о законах против магии несовершеннолетних, если страницы о приготовлении зелий, которые заполняли ее блокнот, могли что-то сказать об этом.

Фортуна рискнул. "Кажется, ты неплохо разбираешься в зельях. Вы знаете, есть ли какие-нибудь, которые делают противоположное этому? Это может заставить людей вспомнить вещи? "

"Да, есть зелья , которые могут помочь людям вспомнить факты более легко, но они считаются обман ,если вы принимаете их до экзамена."

"Что о чем — то более длительный срок?"

" Вы имеете в виду , как зелье, чтобы отменить Обливиацию? "

Фортуна заколебался.Я хочу знать, есть ли на мне Obliviation.

Туман.

"Да, — сказала она.

— К сожалению, нет. Целители не нашли способа сделать что-либо подобное ". Флавия помедлила, затем улыбнулась, полностью обнажив зубы в скобах. "Пока что."

"Вы знаете, есть ли какие-нибудь зелья, которые могут превратить людей в монстров?"

Флавия подумала об этом: "Мой отец сказал бы алкоголь, но нет. Не намеренно, по крайней мере. Плохо приготовленные зелья, как известно, вызывают множество непреднамеренных побочных эффектов, но не приводят к полной трансформации. Они, как правило, обратимы. . "

"Понимаю."

Флавия перестала писать. Она изучала лицо Фортуны напряженными и ищущими глазами. Следующие слова она заговорщицки прошептала. "Чтобы превратить кого-то в монстра, потребуется очень мощная темная магия. Если вы собираетесь это сделать, вы должны пообещать, что позволите мне посмотреть ".

"Я не собираюсь этого делать", — честно сказал Фортуна. Она никогда бы не сделала ничего, что могло бы привести к тому, что кто-то другой испытает то, что было у нее. "Мне просто было любопытно."

"Ну, если вы были собираетесь это сделать, я бы обязан в качестве зелий партнера и соседа , чтобы сказать Вам , что есть гораздо более простые способы , чтобы избавиться от кого — то. Некоторые из самых сильных ядов на земле можно создать за несколько простых шагов. Даже зелья — магловская наука может быть столь же эффективной, если не большей. Вы когда-нибудь занимались химией? "

Фортуна призналась, что на шестом курсе научного курса она получила поверхностное представление об этом предмете, и рот Флавии скривился от жалости. Затем она начала рассказывать истории о часах, которые она провела, синтезируя и извлекая химические композиции в почти заброшенном крыле дома своей семьи, часто чтобы дать ей преимущество в продолжающейся войне с сестрами. Она описала крошечные пузырьки, которые использовала для отслеживания различных растворов, растворителей и суспензий. Она подробно рассказывала о воспламенении пламени водой, сиропом от кашля и маленьким кристаллом под названием перманганат калия. Она поделилась тем, как отвлеклась, читая одну из своих книг, и так долго оставила стакан на горелке, что он взорвался у нее в руке, как только она добавила воды.

К тому времени, как песок полностью высосал из песочных часов, прошло сорок минут, и почти пора было снять котел с огня. Фортуна потянулся к ступке и пестику, чтобы раздавить ягоды, в то время как Флавия парила над своим творением со стандартным ингредиентом в руке.

Она бросила порошок и взяла у Фортуны пестик, осматривая измельченные ягоды. "Вы слили жидкость", — заметила она. "Отлично сработано. Это восхитительно эффективный яд, но он расплавил бы котел.

После добавления двух щепоток ягод Флавия снова начала помешивать, нежно, как няня, перемешивая ингредиенты вместе. Она вытащила палочку, взмахнула ею и заявила, что работа завершена. Она наполнила флакон оранжевым раствором и закрыла его пробкой, ожидая проверки. Затем, когда она подумала, что Фортуна так занят чисткой их инструментов и уборкой их рабочего места, что она не заметит ее, она взяла еще несколько образцов и спрятала их в карманы.

Когда урок подошел к концу, Снейп стал недооценивать усилия своих учеников, игнорируя неудачные попытки и отворачивая свой довольно большой нос в ответ на не очень плохие попытки. Наконец он добрался до скамейки Фортуны.

"Приемлемо, — сказал он тоном, который подразумевал, что это не так. — Единственный приемлемый флакон здесь, который только плохо говорит о возможностях урожая этого года Равенкло. Мне нужно двенадцатидюймовое краткое описание использования этого зелья и способов его выхода из строя. —

Он оглядел класс, его взгляд задержался на одних больше, чем на других. — Некоторые из вас уже должны быть в этом экспертами ".

С этими словами он исчез в своем офисе, а их одноклассники сбежали.

Флавия относилась к их работе более положительно, чем их профессор. "Не беспокойся о том, что сказал Снейп. Фили и Даффи — мои сестры, знаете ли, — говорили мне, что он никогда не говорит ничего хорошего. "Приемлемое" от него обычно было бы основанием для присвоения отделения исследования, названного в честь вас ".

Фортуна уже знал, что Снейп никогда не скажет доброго слова никому из них, но вместо того, чтобы сказать это, собрал ее книги.

Флавия танцевала, обнимая себя. "Вы были великолепны, просто великолепны. Мне еще никогда не удавалось так равномерно измельчать ягоды и веточки! Большинство людей слишком острореагируют и режут их слишком мелко, но это игра в кости , а не бруноаз . Из вас получится такой хороший помощник. "

Фортуна воспринял эту восторженную похвалу как соизмеримую со слабой похвалой Снейпа, но Флавия внезапно перестала танцевать, и на ее лице появилось выражение ужаса: "Прости, я не имела в виду помощника, поскольку ты не важен. Я просто ... "

"Я понял вас, — сказал Фортуна, — и для меня большая честь быть вашим помощником, Флавия де Люс". Слова были выбраны ее силой, но она обнаружила, что ее сердце было в них.

Дискомфорт Флавии заметно уменьшился, и ее улыбка "Яру, — тихо сказала она. — Ты хочешь пойти в библиотеку?" Мы могли бы поработать над домашним заданием по Трансфигурации. . ."

"Да,"сказал Фортуна"Встретимся там, но я собираюсь в больничное крыло первого."

"А ты! Ну, я могу помочь вам найти его."

"Все в порядке. Я знаю, где это".

"Я все еще хочу приехать".

"Тебе не обязательно".

"Ой, пышно-шикарно", — сказала Флавия, уже идя впереди. "Не волнуйтесь, это не неудобство".

Фортуна нашла настойчивое желание одноклассника сопровождать ее и спросила себя об этом. Ее сила подсказала ей, что Флавия намеревалась использовать обличье обеспокоенного друга в качестве прикрытия для кражи нескольких медицинских зелий и ингредиентов для личного пользования. Она решила позволить это; она не хотела идти к врачу с самого начала и не ждала ответа на какие-либо вопросы о своем опыте. Некоторая компенсация была в порядке.

Больничное крыло было не столько крылом, сколько довольно большой комнатой. Две колонны кроватей выстроились вдоль стен, образуя проход, ведущий к маленькому офису в дальнем конце. Большинство кроватей было пусто, но на одной или двух кроватях были натянуты простыни.

Мадам Помфри была пухлой ведьмой средних лет, которая напала на них, как только они вошли. "Могу я чем-то помочь вам двоим?"

Фортуна кивнула, заложив руки за спину. "Да, мэм. Профессор МакГонагалл сказала, что вы хотели поговорить со мной.

— Ах, девочка из поезда, — мрачно сказала мадам Помфри. "Вы не первый ученик, которого затронули дементоры, и я уверен, что вы не будете последним. Не представляю, о чем думали в Министерстве, когда приносили эти вещи сюда ".

— Ей понадобятся зелья, мэм? — спросила Флавия. "Может быть, укол?"

"Укол!" — воскликнула мадам Помфри, обращаясь к Флавии. Когда она повернулась спиной, Фортуна закатал рукав ее халата, поднес рукав свитера к носу и глубоко вдохнул. Предвестник спал на ее свитере прошлой ночью, оставив свой перхоти повсюду, и ей нужно было бы чихнуть, чтобы Флавию не поймали. "Откуда ты взяла эту идею? Нет, конечно нет. Мне просто нужно спросить, мисс...? "

"Флорис, мэм".

"Мне просто нужно задать мисс Флорис несколько вопросов. Пойдем, сейчас.

Фортуна послушно сел на одну из кроватей ближе к кабинету, а мадам Помфри придвинула стул; Флавия попала в слепую зону. "Перво-наперво", — сказала она, вытаскивая палочку, чтобы выполнить диагностические заклинания. "Как вы себя чувствуете физически? Боли, боли, дискомфорт? "

Фортуна не сводила глаз с мадам Помфри, тонко поощряя медсестру поддерживать зрительный контакт, когда Флавия прокралась в заднюю комнату. Она знала, что, если она не раскроет это, Флавии потребуется слишком много времени, чтобы это сошло с рук. Если Помфри думала, что с Фортуной все в порядке, она выталкивала бы ее за дверь, похлопывая по спине и держа немного шоколада в руке, как клинически склонный Вилли Вонка.

"Нет, мэм", — сказал Фортуна. Она наклонилась вперед, заставив мадам Помфри отразить ее. "Я чувствую себя лучше, но .... "

"Но?"

Флавия открыла шкафы и пробиралась сквозь стеллажи.

"Я не уверен, мэм". Фортуна выжимала слова, делая глубокие вдохи и долгие мучительные паузы, как будто она настраивалась, чтобы раскрыть болезненную тайну. "Я думал, что это кошмар или галлюцинация, но профессор Люпин сказал мне, что дементоры могут заставить вас увидеть вещи из вашего прошлого ...?"

Мадам Помфри кивнула: "Да, они могут заставить вас заново пережить ваши худшие дни. Если вы проводите достаточно времени с ними, это все, что у вас остается".

Фортуна позволил ее взгляду ускользнуть от лица мадам Помфри, направляя его на вход. "Я видел, как умерли мои родители".

Лицо мадам Помфри окаменело. "Я сказал им, что это произойдет. Некоторые из детей здесь потеряли членов семьи во время войны, и все же министр Фадж добился этого. Мне очень жаль, мисс Флорис.

Фортуна взяла простыню, на которой она сидела, одной из своих рук. Чихание нарастало.

"Если они причинят вам больше горя, дайте мне знать. Мы можем предложить вам зелья, которые помогут вам уснуть. Может быть, если бы вы поговорили с...

Флакон выскользнул из рук Флавии. Он не расколется, но звук удара стекла по камню будет звучать громче любого колокола. Фортуна откинула голову назад и чихнула, от чего она чуть не упала с кровати.

— О Мерлин, — сказала мадам Помфри. "Я думал, вы сказали, что чувствуете себя хорошо?"

"Мне очень жаль, мэм", — сказал Фортуна. Она вытерла нос и снова чихнула. "Я простудилась на прошлой неделе."

Мадам Помфри покачала головой и взмахнула палочкой вокруг головы Фортуны. "Это не простуда, — сказала она. "У вас аллергия на кошек. Тяжелая".

Фортуна чуть не слетел с кровати. "Я не собираюсь отказываться от своей кошки", — воскликнула она. "Я не могу, я только что получил его, а он всего лишь котенок. Это было бы неправильно, и ты не можешь меня заставить".

Медсестра успокаивающе подняла руку, и Фортуна снова сел. "Нет нужды в чем-то столь экстремальном", — успокаивающе сказала она. "У нас есть чары для этой ситуации. Это заклинание пятого курса, так что вам просто нужно попросить старшего ученика переделывать его один раз в день.Аллиго Pestem !"

Инцидент с упавшим флаконом побудил Флавию ускориться, и она поспешно обыскивала оставшиеся полки, чтобы получить то, что хотела.

"Извините, о чем мы говорили раньше?" — спросила мадам Помфри.

"Что делать, если я увижу дементора".

"Да, что ж , тебе лучше не видеть их больше, но, если ты видишь, постарайся сохранять спокойствие и уйти. Они здесь только для того, чтобы искать Сириуса Блэка и должны игнорировать вас. Просто поговорите со своим главой дома, если у вас возникнут дополнительные вопросы. Я скажу профессору МакГонагалл, что с тобой все в порядке.

Флавия снова появилась, все еще в слепой зоне мадам Помфри.

"Спасибо тебе, мама."

Мадам Помфри отодвинула стул и столкнулась с Флавией. "О боже, мне очень жаль! Я забыл, что ты был там.

Флавия отмахнулась от этого как случайности, и мадам Помфри отправила их в путь с шоколадной лягушкой и увещеванием избегать дементоров.

"Итак, — сказал Фортуна, когда они были на полпути к библиотеке, — вы нашли что-нибудь хорошее?"

"Откуда взять что-нибудь хорошее?" Флавия по большей части хорошо отыгрывала это, но красный, выступающий у нее на шее, выдавал ее нервозность.

"Я отвлек для вас мадам Помфри, — сказал Фортуна. "По крайней мере, скажи мне, поймали ли ты что-нибудь стоящее на риск".

Гордость Флавии явно пострадала, и Фортуна позволил ей надуть ее. Через несколько минут хмурый вид одноклассника превратился в ухмылку. "Ваши родители, должно быть, были рыбаками в Арктике. Никто другой не мог так сохранять хладнокровие. "

Должно быть . Флавия слышала, что она"— сказал мадам Помфри.

"Я бы не догадался, что ты ее наставляешь, если бы ты не сказал мне. Ты чихнул так точно вовремя".

"Мне не о чем говорить".

Флавия огляделся по коридору, убедившись , что она была пуста , прежде чем она распахнула свою сумку и показала небольшой , но впечатляющий ассортимент настоек и трав , спрятанные в ее котле. Она выпалила их имена и власть Фортуны объяснила ей , что каждый сделал.

"Как ты знал, что я делал? " — спросила она, запечатывая сумку. — Я была уверена, что обманула вас обоих.

"Вы думали, я не замечу, как вы сбегаете?"

Флавия это переварила. "Ты очень интересный человек, Фортуна", — сказала она наконец. Затем она, казалось, приняла решение и ринулась вперед, поспешив к библиотеке с новой мотивацией. "Было много вещей, которые я планировала сделать сама. , но всегда лучше иметь компанию ".

Позади нее Фортуна улыбнулся.

Апокриф: Unexpected Petroleum.

"Фортуна, мы все оставили свои жезлы в других одеждах!"

"Фортуна, наложи заклинание, прежде чем мы станем пустыми детскими оболочками, неспособными снова испытывать эмоциональное удовлетворение!"

"Фортуна, ты единственный, кто может это сделать!"

Фортуна глубоко вздохнул. Все рассчитывали на нее; не было времени на колебания, только действие. С помощью своей силы она собрала свои самые счастливые воспоминания. Она вызвала в голове ощущение волн, плескающихся вокруг ее ног. Океанский бриз вызвал у нее мурашки по коже, большая часть которых была открыта, потому что она по какой-то причине решила надеть майку. Соленая вода испарялась с ее черных джинсов, оставляя только песок, который натирал ее икры и напоминал ей, что она все еще способна чувствовать.Весь процесс воспоминания занял сорок восемь часов.

На пике радости она указала палочкой и произнесла слова, которые призывали ее опекуна. Полоса ослепительного серебра вылетела из кончика ее палочки. Возникший пар мгновенно слился в серебряного человечка, который грациозно приземлился на четвереньки.

Она прищурилась. Сквозь полупрозрачный нимб, окружавший его гладкую фигуру, она могла различить детали его наряда — блестящие очки в большой оправе, хорошо подогнанную и безупречно отглаженную рубашку с пуговицами. На голове у него была пара пушистых собачьих ушей, прикрепленных повязкой для волос.

Он продвигался к скрытой сущности с элегантностью и хладнокровной эффективностью опытного бухгалтера-убийцы, который также был на четвереньках. Дементор покачнулся, как будто физическая сила отбросила его назад. Однако он пришел в себя и медленно двинулся к собравшимся ученикам.

Патронус Фортуны перехватил, вытащив из кармана протектора шариковую ручку и направив ее на темное существо.

"Возможно, тебя нельзя убить, — мягко сказал он, — но у меня есть ручка, и я могу ясно видеть точки давления твоего жуткого жуткого призрака".

Он щелкнул по ней, и дементор остановился. Фортуна попросила ее силу обнаружить, что она взвешивает шансы на победу в этом сценарии. Несмотря на отсутствие какого-либо формального математического образования, он принял рациональное решение.

Он отступил.

Фортуна наблюдал, как ее патронус проворно перелезал через дальнюю стену с помощью паркура. Он уселся на подоконник и смотрел на нее и ее одноклассников с выражением лица, которое излучало неисчислимое пренебрежение к общественным конструкциям и полное отсутствие угрызений совести, когда дело доходило до манипулирования ими. Его собачьи уши колыхались на ветру.

"Дементоры — это общее заблуждение", — сказал ее патронус.

Глава 5: Веди, следуй и проваливай с дороги.

Библиотека Хогвартса представляла собой огромный лабиринт из дерева и пергамента. Книжные полки были так плотно набиты от пола до потолка, что ученики едва могли пройти друг мимо друга в проходе. Единственным свободным от них местом была широкая дорожка, огибавшая комнату, и именно здесь студенты могли поселиться в мягком кожаном кресле, вокруг стола или в отдельном учебном уголке вдали от любопытных глаз библиотекаря.

Двое из них отгородили один конец стола стеной с книгами и присели за ней на корточки. "Это было сделано в основном из эстетических соображений", — сказал Флавия, полагая, что лучше всего думать в окружении мыслей других. Фортуна отнесся к этому скептически, но стулья были достаточно мягкими, чтобы в них можно было заснуть, а в воздухе витал густой успокаивающий запах книг. Она бы не возражала.

Обещание Флавии вовлечь Фортуну в ее интриги быстро превратилось в жалобы на то, что у нее нет подходящего места, чтобы все продумать должным образом. "Пока этого достаточно, но я бы хотел, чтобы здесь была моя лаборатория. Это то место, где я стараюсь изо всех сил, и невозможно усовершенствовать свои гнусные уловки в менее интимном пространстве ".

Рука Фортуны написала ее эссе для зельеварения, даже когда она внимательно посмотрела на молодого химика. Она тщательно рассчитала это: если эссе будет слишком совершенным, Снейп обвинит ее в копировании Флавии, но если сочинение будет слишком несовершенным, он даст ей "Приемлемо" вместо "Превышает ожидания". Она согласилась, чтобы вся информация была правильной, но присыпала эссе особенно вопиющими орфографическими ошибками, которые дадут ему оправдание, необходимое, чтобы помешать ей получить выдающуюся оценку, которую он оставил для слизеринцев (она уже могла предвидеть, что Флавия взорвется в следующий четверг ).

"Мы можем поработать над первыми шагами и найти место, где лучше проработать более подробные детали. Мне даже зелья некуда варить! По крайней мере, не тот, который нас не отвлекает. Если Фили найдет нас в классе, она все испортит и снимет пятнадцать баллов с Гриффиндора, просто назло мне. Нам нужно будет найти какое-нибудь уединенное место для установки ".

"Настроить для чего?" — спросил ее Фортуна.

"Верно, извини, я еще не вник в это. Видишь ли, я планирую... —

Фортуна, извини, можно мне уделить минутку твоего времени?

Флавия нахмурилась, и Фортуна повернула стул к Кандидусу. Мальчик стоял слишком далеко и держал перед собой сумку с книгами.

"Могли бы мы поговорить наедине?" он спросил.

"Нет, — ответил Фортуна, — мы не можем".

Кандидус колебался, взвешивая, лучше ли позволить проблеме усугубиться и попытаться снова позже или разрядить напряжение сейчас, но принять дальнейшие унижения перед Флавией. Он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. "Я хотел извиниться за свои действия. Не подобает кому-то из моего сословия говорить так, и мне очень жаль, если вы обиделись.

Фортуна кивнул. "Это начало. Я согласен с тем, что вы знаете, что сделали неправильно".

"Что ж, тогда это хорошо", — сказал Кандидус, не зная, как закончить разговор.

"Ой", — позвал кто-то откуда-то из книжных стеллажей. Джессика встала, а Анжелика следовала за ней, как потерянный щенок. "Думал, я слышал, как вы здесь болтаете".

"Привет, Фортуна. Привет, Кандидус, — сказала Анжелика, помахав рукой.

"Только что закончила посадку, и этой птице нужно было встретиться со своими товарищами. Подумал, что вы, болваны, будете здесь ночевать, как мухи на кучу.

Джессика приподняла стул и сдвинула стопку книг Фортуны в сторону, чтобы лучше ее рассмотреть. Анжелика уселась рядом с ней, а Кандидус, бросив тоскливый взгляд на вход в библиотеку, сам сел. Он сел напротив Джессики, но не сдвинул книги Флавии, чтобы не смотреть прямо на Фортуну.

Флавия не выглядела счастливой.

"Извини, что прерываю, — сказала Анжелика, — но о чем вы двое говорили?"

Кандидус попытался отмахнуться от этого. "О, на самом деле это было ничего, просто... просто ..."

"Вы двое наслаждаетесь своими домами?" — спросил Фортуна, не давая Кандидусу подавиться ногами.

Анжелика кивнула, будто ее шея превратилась в желе, а Джессика откинулась назад и поставила ноги на стол. "Да, они в порядке. Третий год такие чертовы мерзавцы. Куча головорезов и оруженосцев. Эта партия мертва с головы до

ног , но остальные змеи — выбор ". Кандидус нашел здесь общий язык и набросился на него. "Я знаю, что Вы имеете ввиду. Мои соседи по дому в основном здоровы, но есть девушка на год старше меня, полная псих. Она... — Он замолчал, несомненно, вспомнив разговор за пределами класса Зелий. Он закончил хромым тоном: "Да, они в порядке".

"И кто ты такой? Прости, что мы помешали, мы просто хотели поздороваться, — спросила Анжелика, указывая на Флавию.

"Я Флавия де Люс", — сказала она, ничего не предлагая.

"Де Люс? Например, Офелия де Люс? Чертова Староста?" — спросила Джессика.

"Да", — коротко сказала Флавия. "Моя старшая сестра".

"Она отвела нас в наши общежития и накинулась на нас, как на козла прошлой ночью. Как бы то ни было, на этом застолье половина из нас была убита, как мертвые, прежде чем мы даже упали на кровать", — сказала она со странным чувством гордости.

"Да, это действительно похоже на нее. Фили любит думать, что она вдохновляет всех и каждого".

Кандидус открыл рот.

"И да, Дафна в Когтевране, хотя я удивлен, что она показала себя достаточно долго, чтобы вы это заметили. Она всегда окружена книгами, и почти не забывает выходить кормить". Флавия потянулась, очевидно, не обращая внимания на то, что ее окружали книги. " Я думаю, что она инферий, склонная поглощать мозги уже мертвых".

"Кстати о мозгах, — сказала Джессика и повернулась к Фортуне, — ты собираешься объяснить, как ты узнал свой лук в Transfig?"

Флавия внезапно начала обращать внимание — хотя она пыталась притвориться, что начала работать над своей бумагой — и Анжелика и Кандидус подключались к словам Джессики, оба были заинтересованы в том, чтобы понять, о чем она говорит.

"Главное — превратить что-то во что-то еще", — ответил Фортуна.

"Спасибо, мерзавец, теперь ты собираешься объясниться, или я вырву это из тебя?" — спросила она, уже вставая, чтобы поставить ее в удушающий захват.

"Что вы имеете в виду? Тунец сегодня хорошо учился в классе? — спросила Анжелика.

Фортуна почувствовал, как ее шея загорелась, как масляный огонь. "Меня зовут Фортуна, больше ничего. Если тебе это не нравится, зови меня Флорис ".

Анжелика снисходительно улыбнулась, как будто на нее только что зарычал щенок таксы.

Джессика, все еще стоя, указала на Фортуну. "Девушка собиралась на той спичке, как поджигатель. Изменилась эта чертова штука с первой попытки. У нее было больше игл, чем у дикобраза, приятель. Даже профессор выглядел напуганным ".

Ей не нужно было, чтобы Джессика все так преувеличивала и рисковала, что люди зададут неправильные вопросы, например: "Должен ли первокурсник так хорошо разбираться в магии?" или "как именно ты умел это делать?"

"Этим летом мне нечего было делать, кроме как читать книги, лежа дома", — сказал им Фортуна. "В некоторых книгах очень подробно рассказывается о том, как работает заклинание и что делать. Чары были хорошим введением, но Трансфигурация была там, где все это сходилось ".

Ложь всегда была лучше, если поверх нее переложили правду. Они купили это, или, по крайней мере, купили достаточно, чтобы не торопиться. У Джессики были сомнения, но ее больше беспокоило получение помощи, в то время как Флавия была любопытна, но не хотела давить на такое количество людей.

На самом деле она была очень раздражена в тот момент, и Фортуне потребовалось еще одно использование ее силы, чтобы понять, что она расстроена тем, что не смогла выразить все свои планы на учебный год и не успеет, пока все не уйдут. Тем не менее, она, наконец, отодвинула свои книги в сторону, чтобы лучше рассмотреть.

"Ух, ты говоришь, что все волшебство основано в твоей голове?" — спросила Анжелика, коснувшись своего.

Кандидус ухмыльнулся. "Это было бы объяснить , почему у вас возникли трудности."

Фортуна ударил его ногой по щиколотке.

Он кротко посмотрел в сторону. Сообщение получено.

Фортуна вспомнил план, который она обдумывала во время обеда. Здесь у нее были ученики из каждого дома, у каждого из которых были свои сильные стороны. Они могли стать связующим звеном ее учебной группы. "Вы пробовали визуализацию?" она спросила.

"Ну... нет", — сказала Анжелика, не зная, что означает "визуализация". "Я имею в виду, я просто пытаюсь превратить что-то во что-то другое?"

Спички у Фортуны не было, зато у нее было перо. Она положила его в середину стола, проверила с помощью своих сил, чтобы убедиться, что это не вернется к учителю, и вытащила свою палочку. Фортуна заговорила, используя свою силу, чтобы превратить перо в вязальную спицу в очень медленное движение.

"Дело не в конечном результате, а в процессе. Вам нужно увидеть, как объект перемещается от иглы к игле или от спички к булавке. Вы должны понимать, как это меняется, а не только что это меняется. Лучший способ сделать это — представить это в своей голове ".

"Ха", — сказала Джессика, откинувшись на спинку стула после быстрой демонстрации. Затем она достала одно из своих перьев и попробовала; конечный результат был и пушистым, и острым, но она явно была довольна. Пока трое других учеников последовали его примеру, Фортуна небрежно сказал что-то о том, что иногда требуется лишь немного поработать вне класса.

Он щелкнул.

"Я знаю!" — сказала Анжелика. "Мы должны сформировать учебную группу! Мы могли бы работать вместе, учить друг друга и помогать друг другу практиковаться. Я уверен, что есть несколько старших учеников, которые могут быть готовы помочь за взятки. Кенди обычно работает, верно?"

Джессика была полна энтузиазма, Кандидус (более открытый к этой идее после того, как его ругал Снейп) был вдумчивым, Флавия ничего не сказала, а Фортуна подтвердила, что она готова поделиться опытом трансфигурации. Ее сила подсказала ей, что Анжелика, единственная из они с любыми социальными способностями начали бы сегодня вечером спрашивать старших школьников, не захочет ли кто-нибудь помочь им с учебой. Четвертый курс Хаффлпафф будет достаточно любезен, чтобы ответить на их вопросы в обмен на несколько шоколадных лягушек и тому подобное. начал бы набирать обороты.

"Что ж, прекрасно, — решила Джессика, — тогда пока мисс Визуализация может помочь нам с нашими эссе".

???

Была поздняя ночь, когда Флавия откинула занавеску, которую Фортуна задернула вокруг ее кровати, чтобы защитить себя от любопытных глаз и вопросов других соседей по комнате. Предвестник, устроившийся между колен Фортуны, вздрогнул и попытался отскочить. — перехватила Флавия, обняла его, пока она сидела, и чесала по голове, пока он не уселся ей на колени и мурлыкал, чтобы заснуть.

"Я собираюсь найти Сириуса Блэка", — сказала она не шепотом, но достаточно мягко, ее голос не донес ее до других девушек. "Он убийца, преследовавший Того, Кого нельзя называть именем, и он идет сюда, он должен быть. Невозможно было бы разместить так много дементоров, если бы они не были уверены. Думаю, он может преследовать Гарри Поттера ". Капюшон

Fortuna let Monk's Hoodупасть на грудь, пока она обдумывала это. Трудно было представить, что Сириус Блэк собирается ходить по Хогвартсу в ближайшее время, учитывая, что семестр уже начался, а замок был полон студентов и окружен дементорами. Дементоры, которые останутся на месте, пока он будет на свободе. Дементоры, которых она могла бы использовать, чтобы вырвать из головы секреты своего прошлого, если у нее будет достаточно времени.

Флавия обратилась к эмоциям. Она указала на небольшую книжную полку у кровати, которую Фортуна заполнил ее магловскими книгами. "Сэйерс, Криспин, Кристи, Питерс. Сегодня вы достали шесть книг из библиотеки, и четыре из них были с загадками убийства.

Она кивнула, все еще размышляя. Она слышала, как имя Блэка упоминалось в поезде, и она слышала имя Гарри Поттера из собственного рта, когда делала выговор Кандидусу. Блэк отвлекся от ее внимания, но дементоры тоже расстроили Гарри Поттера. Она спросила о нем и узнала из своей силы, что он тоже сирота, ставший свидетелем смерти своих родителей.

Смерть, как только что сказала ей Флавия, спланировал Сириус Блэк.

Фортуна колебалась, выбирая не менее убедительные варианты, и прислушивалась к своему другу.

Флавия произносила каждое слово с полной уверенностью, как если бы она была единственной, кто мог сделать все. "Что вам в них нравится? Загадка, когда все части собраны вместе? Или справедливость, использующая истину, чтобы исправить неправильное? В любом случае, это твой шанс. Разгадай тайну там, где другие потерпели неудачу, исправь ошибку ".

Фортуна оказалась втянутой в нее. Она могла представить, как они вдвоем разгадывают загадку, где находится Сириус Блэк, и останавливают его, прежде чем он убьет Гарри Поттера. Всего один вопрос и...

Нет. Она остановила себя. Когда она позволяла себе пропустить загадку, броситься до конца и ускориться в поисках, которые стоили того? Какой смысл объединяться с Флавией, чтобы разгадать загадку, если она пошла и проделала все в одиночестве в течение одной мысли?

Вместо этого она просто проверила бы их, чтобы убедиться, что они останутся в безопасности даже без руководства ее силы. Будут ли они ранены или убиты, если они будут искать его? Доберется ли Блэк до Гарри Поттера первым?

Нет.

Фортуна протянула руку Флавии, чтобы она пожала ей руку. Когда Флавия наклонилась вперед, чтобы взять его, она зажала Предвестника между животом и икрой, вызвав неодобрительный вопль.

"О, вы двое, просто заткнитесь!" — крикнула одна из их соседок с кровати через комнату. "Ты собираешься заниматься этим всю ночь или пока я не позвоню профессору?"

Двое из них поспешно удалились от враждебной атмосферы комнаты для девочек-первокурсников, оставив Предвестника дуться, а Ромильду Вейн спать, и перегруппировались на диване в общей комнате. Несколько групп старшеклассников бездельничали у камина, в основном болтали и играли в игры, а одна девочка занималась одна в углу.

"Мы начнем с утра", — объявила Флавия, сцепив руки вместе. "Но нам понадобится место для проведения встреч и тестов. Сюжет лучше всего делать при свечах при полной луне, но на самом деле для размышлений требуется отдельное пространство ".

Фортуна решила проложить путь вперед, прежде чем Флавия вернется к тому, как ей хотелось бы иметь свою лабораторию.

Я хочу знать, где лучше всего построить базу в наших поисках Сириуса Блэка.

Ее сила велела ей отправиться в Визжащую Хижину. Потребовалось еще четыре вопроса, чтобы выяснить, что это такое, где это, как туда добраться и как составить подходящее объяснение того, откуда она об этом узнала.

"Я слышала, близнецы Уизли упомянули одно место за завтраком сегодня утром", — прошептала она Флавии. "Место вдали от всех остальных. Они говорили о способах проникнуть в Хогсмид мимо дементоров и нашли два секретных прохода, о которых Филч не знает. Один из них ведет от замка к кондитерской, а другой ведет к заброшенному дому из-под того дерева, которое атакует всех, кто проходит мимо ".

Флавия выглядела возмущенной. "Вы знали, что есть секретные ходыи ты мне не сказал ? "

" У меня не было времени сообщить тебе ", — сказал Фортуна с соответствующим раскаянием. "Сожалею."

"Я должен был знать, что они уже нашли все секретные ходы", — сказала Флавия. Ее взгляд переместился на двух рыжих мальчиков, которых Фортуна никогда не видел. "Они попадают во всевозможные проблемы, и некоторые из вещей, которые, по словам Фили, они сделали, не моглибыть выполнены без хорошего способа тайком".

В ее голосе звучала ревность, и она наблюдала, как мальчики, предположительно близнецы Уизли, смеялись у камина в течение нескольких задумчивых мгновений.

"Ну, — сказала она, — они упомянули способ пройти мимо дерева?"

"Есть узел, в который можно попасть длинной палкой. Я нене знаю, какой узел, но. . . "

"Должно быть ограниченное количество узлов. Мы можем определить, какой именно, ударяя по ним по одному, пока не найдем тот, который работает! Хорошо, тогда приступим".

Фортуна нахмурился: "Так поздно? Уже почти комендантский час".

"Что может быть лучше, чем сейчас?" — спросила Флавия. — Мы можем добраться туда и обратно, прежде чем кто-нибудь заметит. И я прослежу, чтобы никто не заметил, что мы идем.

Она вытащила палочку и тайком направила ее на девушку в углу. С свистом, щелчком и шепотомwingardium leviosa стопка книг девушки рухнула на пол. Все повернулись, чтобы посмотреть, что вызвало шум, и Флавия схватила За руку Фортуны и вытащил ее сквозь портрет, пока другие ученики были отвлечены.

Флавия двинулась вперед, но Фортуна подталкивал и намекнул, пока она не пошла вперед через остальную часть замка. Они поспешили вниз по лестницам и по коридорам, спрятались от полтергейста за доспехами и пробрались в классную комнату у главного входа. Они подождали некоторое время, пока смотритель пройдет мимо, прежде чем поспешно покинуть замок.

Лужайка была ярко освещена полной луной, и они без труда направились через поле к массивному дереву, которое стояло в одиночестве. Дерево было менее отзывчивым, чем свет; он сломал первые три их палки, а также следующие три.

"Мы должны стать ближе", — сказал Флавия.

Фортуна поднял руку, чтобы заставить ее сдержаться — задача не из легких — и нырнул вперед. Она увернулась от массивных ветвей дерева, когда они врезались в землю там, где она стояла несколько мгновений назад, метнулась вокруг них, когда они выскочили, чтобы перехватить ее, и, наконец, остановилась у основания дерева, где ее рука дотянулась вылез и ткнул рут. Дерево успокоилось, и Флавия поспешила за ней.

"Что это было? Вы думали о том, чтобы стать Охотником?"

"Мы уже преследуем преступника", — ответил Фортуна и залез в яму, которую было почти невозможно увидеть, зарытую в корнях дерева.

Флавия соскользнула за ней. " Люмос,"Сказала она, и свет в конце ее палочки выявили тесный, узкий грунтовая проход. Потолок был настолько низок , что даже при их высоте, они были вынуждены присесть весь путь к Хогсмид.

"Это не — самое легкое место, до которого можно добраться, — заявила Флавия, когда они снова оказались в полуразрушенном доме, — но это просто означает, что нас никто не найдет ".

Фортуна огляделась вокруг. Краска отслаивалась со стен, вся мебель в комнате была сломана, и почти все было покрыто слоем пыли. Одним словом, это была свалка.

"Это прекрасно", — сказала Флавия. заявил: "Нам нужно все очистить и кое-что исправить, но этоидеально. О, если бы здесь был только Доггер, он мог бы помочь. Но я думаю, что с нами обоими это не займет много времени ".

Фортуна молча позволила своей силе найти лучший способ исправить это место. Им придется трансфигурировать мебель, забрать припасы из темниц Хогвартса, использовать заклинания, чтобы смыть пыль, совершить набег на кухню в поисках достаточного количества еды и...

Флавия резко повернула голову. "Что..."

Активировав свою силу на инстинкте, Фортуна бросилась перед Флавией, прежде чем она поняла, что сделала это, и ее палочка поднялась и взмахнула перед ней.

"В том, что?"

Что-то шевелилось в тени. То, что уловила острый слух Флавии, пока Фортуна была занята своими мыслями. Форма расширилась, и ее глаза заблестели в тусклом свете палочки Флавии, когда она поднялась в полный рост.

Вперед выступила большая лохматая черная собака.

Апокриф: Если бы не те вторгшиеся дети...

GabeC1997 сказал:

На ум приходит Скуби-Ду.

"Смотри! Скабберс — это тайный старый мистер Петтигрю, переодевшийся! И Скуби знал это!"

"И я бы сошел с ним, если бы это было не для вас вмешиваются детьми и ваш паршивый собака ... но я не что старый. Я только ... о боже, я старый ! "

* POOF * "И я на самом деле не Скуби, я втайне Сириус Блэк! А теперь я собираюсь убить крысу!"

"Нет, мистер Блэк, вы должны сохранить ему жизнь, чтобы доказать свою невиновность".

"Нет! Он предал нас, он должен умереть. Ничто не удержит меня от моей мести!"

"Даже на Скуби-Снэк?"

"Хммнн ... нет даже этого".

"Как насчет двух закусок Скуби?"

"...сделать это три. "

Глава 6: Grand Theft Alchemy.

Собака медленно продвигалась вперед, ее глаза метались между ними двумя. Свет от волшебной палочки Флавии отражался от его зазубренных белых зубов, и все его тело было напряжено, как будто оно было подключено к батарее и ждало удара.

В хижине не было укрытия. Все, что когда-то могло быть полезным, давно уже разлетелось на куски или разорвало в клочья. Спрятаться было негде, и выход был слишком далеко, чтобы добраться до них, прежде чем собака успела добраться до них. Лучшим шансом было бороться с этим.

Он остановился в нескольких дюймах от палочки Фортуны.

"Флавия, я хочу, чтобы ты убежала", — сказал ей Фортуна спокойным шепотом. "Я отвлеку его, выйду и найду помощь". "

Абсолютно нет", — сказала Флавия, стоя неподвижно, как статуя, под взглядом собаки.

Собака медленно опустилась на пол и положила голову на лапы. Значение было универсальным: не угроза. Капитуляция.

Флавия протянула свою палочку Фортуне и встала на колени, не обращая внимания на потенциальную опасность, грязное состояние собаки и... это были блохи? Она сама бросила Люмос . Да, это были блохи. И Флавия погрузила пальцы в взлохмаченную шерсть собаки, чтобы погладить ее спину.

"Похоже, он умен". Флавия была уверена в своей оценке, хотя все, что она сделала, это приняла ее помощь. "Он, должно быть, был собакой волшебника. Не сторожевой пес, если только они не выбрали его размер, не узнав его. В любом случае, его оставили здесь не для того, чтобы охранять этоместо. Об этом на время забыли.

"Вероятно, он прорвался внутрь", — сказал Фортуна, зная, что это так. "Нам придется заблокировать дыру".

"С ним внутри", — решительно сказала Флавия. "Возможно, теперь у нас есть кто-то, кто поможет сохранить наше логово в безопасности"

. Собака заскулила.

"Да, конечно, мы тебя накормим. Как ты думаешь, у нас есть время, чтобы достать еду? "

Фортуна подумал об этом. Кухни были все еще открыты, готовили завтрак и часть обеда на следующий день, но они находились в дальнем конце замка. Часть четырех часов, чтобы добраться туда, собрать еду, принести ее сюда и снова прокрасться в замок. Было уже почти час ночи, у них завтра в десять, а на этот раз Фортуна хотел приготовить завтрак.

"Не сегодня, — сказала она. — Мы можем вернуться завтра с едой и припасами для нас".

"Не называй его так" .

"Как же тогда это называть?"

Флавия какое-то время шагала, затем щелкнула пальцами, схватилась за ножку стула, отколовшуюся от того, что, должно быть, когда-то было невероятно красивым сиденьем, подняла свой посох и осторожно положила его на голову собаки: "Я венчаю вас. .. Король Георгий Пух ".

Фортуна вздрогнул: "Я не позволю тебе называть такого имени".

"Зачем?" Флавия выглядела обиженной: "Что в этом плохого? Король Георг — фигура респектабельная!"

"Почему Пух ?"

" Пятая уже занята".

"Мы не можем назвать его как-то так ласково. Ему нужно достойное имя, как Александр ".

"Чем Александр более благороден, чем король Георгий Пух?"

"Александр — имя победителя. Что-то гордое, к чему нужно стремиться. Пух просто смешон "."

Почему мы не позволим ему выбрать? "— спросила Флавия. Она встала, взяла у Фортуны свою палочку и перешла в другой конец комнаты." Давайте оба позвоним ему. Посмотрите, к кому он идет. Мой господин, король Георгий Пух, не могли бы вы украсить меня своим присутствием? "

" Александр, — властно сказал Фортуна. — Останься здесь "

. Собака посмотрела на него.на нее и через мгновение поднялся на ноги, повернулся к ней спиной и наклонился к Флавии. "Я рада видеть, что мы согласны, Ваше Величество", — сказала она самодовольно, почесывая ему между ушами.

Фортуна сдался; не имело значения, как звали собаку или что она предпочитала Флавию. Предвестник обладал такими преимуществами, как кошачий нрав, класс, трезвость и чистоплотность.

Флавия уже говорила о стратегиях освещения. Свечи, сосуды с переносным огнем (как только она научилась их делать), факелы, фонари, лампы, подключенные к переносному генератору (который, по ее мнению, она могла построить с помощью подходящих инструментов, хотя бензин был другой проблемой) и все остальное. это не требовало постоянного удержания.

"Нам понадобятся плотные шторы, чтобы нас не заметили", — сказал Фортуна. "Мы можем достать запасные занавески для кроватей из нашего общежития, немного их преобразить".

"Вы имеете в виду, что можете немного их преобразить", — сказала Флавия. " Я могу стоять рядом и подбадривать вас. Вы знаете репаро ?"

Фортуна покачала головой. "Вы можете показать мне завтра".

Когда они исследовали дом — если не считать его ветхого состояния, на самом деле это не была лачуга — каждый из них обращал внимание на то, с чем им приходилось работать и что они хотели привезти. Фортуна уделяла больше внимания окружающей обстановке и возможным угрозам безопасности, в то время как Флавия рассказывала о своем желании приобрести оборудование для зелий. Она казалась непреклонной, без нее они не смогли бы сделать и половины. Книги, мебель, ковер — все остальное было второстепенным.

"Вы много знаете о Сириусе Блэке?"

"Нет. Как вы относитесь к использованию этой комнаты для своей лаборатории зелий? "— спросил Фортуна, когда они достигли площадки второго этажа.

Флавия кивнула и продолжила: "Отец не любит рассказывать о своем времени на войне, но он обязательно предупредил нас, прежде чем отправить Фили, Даффи и меня в Хогвартс. "Он опасный человек, не делай глупостей". Он действительно говорил со мной, и эти двое убедились, что я это знаю ".

"Почему он опасен?"

"Что вы слышали о войне?"

"В основном так и случилось".

"Есть волшебники, которые не думают, что мы должны позволять кому-либо из семьи маглов учиться в Хогвартсе или участвовать в жизни нашего общества. Около двадцати лет назад они сплотились вокруг Сами-Знаете-Кого — Темного Волшебника — и попытались захватить власть. Он исчез после того, как напал на Поттеров, но некоторые из его слуг остались. "

"Включая Сириуса Блэка, — сказал Фортуна.кто не знал, кто такой Сами-Знаете-Кто.

"Да", — сказала Флавия, распахивая дверь в то, что можно назвать спальней. Александр протиснулся мимо нее и вскочил на изодранную кровать, трижды повернулся и сел, чтобы посмотреть на Флавию. "Он убил двенадцать маглов и волшебника, взорвав целую улицу, предположительно используя одно проклятие".

"Это необычно?" — спросил Фортуна. "Магглы могут убить столько людей одновременно".

"Теоретически это возможно, но я думаю, что он мог попасть в газопровод — может быть, случайно, потому что многие чистокровные ничего не знают о магглах. То же самое и с аврорами, они часто не знают достаточно, чтобы взять маглов или химические соображения во внимание ".

Фортуна тщательно подавила свою силу и позволила себе строить предположения. "Если он выжил, он, вероятно, не попал в газопровод или защитился раньше. Это было бы намеренно, а не случайно ".

Флавия вздохнула." Вы правы. Мы можем подумать об этом больше завтра — я полагаю, сегодня позже. Сейчас, должно быть, уже давно прошел колдовской час, и мы должны уйти раньше. люди начинают вставать. И мы принесем вам что-нибудь, не так ли? " — сказала Флавия, потирая руками спутанный мех Александра.

Они спустились вниз и спустились в туннель. "Это не значит, что нам нужно все сразу настраивать, — сказала Флавия, — но к этому нужно стремиться. Я не знаю. В конце концов, я не знаю, где мы могли бы достать припасы и посуду для настоящей лаборатории зелий.

Фортуна посоветовалась с собой. Большинство вещей, которые Флавия сочтет полезными, можно найти в замке и получить, лишь немного подкрадываясь. "Я посмотрю, смогу ли я что-нибудь придумать", — сказала она ей.

Они возвращались из Хогсмида в тишине, и только луна была свидетелем того, как они прокрались обратно в замок.

Когда они вернулись в Гриффиндорскую башню, было уже три часа ночи. "Вы вышли из комендантского часа", — укоризненно сказала Толстая Леди.

"Да, — сказал Фортуна, — но если вы впустите нас, мы не будем".

"Я не впущу тебя без пароля".

Фортуна сжала губы.

— Большая Фортуна, — сказала Флавия с улыбкой.

Общая комната была пуста, только девочка все еще делала уроки. Она не подняла глаз, когда они на цыпочках прошли мимо нее и вернулись в постель.

"В следующий раз мы вернемся в разумный час", — шепотом сказала Флавия. "Но не волнуйся, завтра будет не так уж плохо".

Она ошибалась. Фортуна плохо спал и проснулся в поту. Как и во многих других случаях прежде, с ней остались лишь частички ее кошмара — взгляд на что-то через проем в деревьях, звук рычания, ощущение того, что за ней гонятся.

Она выбросила это из головы и осталась вялой, раздражительной и совершенно неспособной принять завтрак, которого с нетерпением ждала. Она не смогла оценить мармелад, разлитый по тосту, ложку, потрескивающую корочку, смесь варенья, смешавшуюся с топленым маслом. Она затолкала его в рот как можно эффективнее и с минимальными усилиями.

Она отпилала вилкой куски рыбы, и дымная бронзовая рыба услужливо рассыпалась. Она сунула его в желток, перетащив туда вилку, золото просочилось в белок, прежде чем зачерпнуть смесь несомненно вкусной еды, пережевывать и проглотить.

Двойной курс гербологии с Когтевраном только усугубил ее проблемы. Ее завтрак сочетался с жарой оранжереи и успокаивающими растениями, которые они высаживали в горшках, чтобы усилить ее истощение. Ей приходилось полагаться на свою силу, чтобы не уснуть.

К полудню Фортуна уже хотел кого-нибудь ударить. К сожалению, Кандидус вел себя прилично на протяжении всего урока, даже помогая другим с горшком. Это имело смысл в том, что он мог лучше общаться с растениями, чем с людьми, но это оставило ее без цели.

Пока она не вспомнила профессора Снейпа. Флавии нужны были принадлежности для зелий, и его личный магазин в его офисе был, безусловно, лучшим местом в замке, чтобы их найти. Шкафы в этой комнате за долгие годы были заполнены потрепанными книгами, частично расплавленными котлами и достаточным количеством стеклянной посуды, чтобы построить копию Хогвартса. Некоторые из них были бы полезны, но ингредиенты были тем, что ей действительно нужно. Мастер зелий сразу заметил бы, но винил бы других.

На ее плече была рука, вернувшая ее к реальности.

"Фортуна, ты еще там?" — спросила Флавия.

Кухни располагались за изображением фруктов, которое открывалось, когда грушу щекотали. Флавии не нужно было больше коучинга, чем это; эльфы были более чем счастливы помочь в первый год, устроив пикник. Она устроит пир, достойный королевской семьи, и уйдет без каких-либо проблем.

"Да", — сказал Фортуна. "Я просто хочу знать, не могли бы вы сделать что-нибудь для меня".

?

Когда Фортуна спустился по нескольким ступеням в подземелья, мраморные и гранитные стены верхних этажей уступили место темному, влажному серому камню. Подземелья были холодными и влажными, беспорядок туннелей, которые вели в неизвестно куда и жили неизвестно что. Она проследила возможные пути с помощью своей силы, увидела, что если она пойдет этим путем, то наткнется на стену, а если она пойдет этим путем, она закончится на вершине скалы, выступающей над озером. Ее сила говорила ей, что большинство вещей, которые она видела по пути, не были опасными, но их существование могло быть причиной того, что класс зелий находился так близко к поверхности.

Профессор Снейп прятался в задней комнате с одним из своих учеников. Она медленно открыла дверь и вошла внутрь, не позволяя петлям скрипнуть. Класс выглядел точно так же, как и вчера, только бесплодным и неподвижным. Без звука работы студентов это было почти похоже на склеп.

Фортуна подкрался к дальнему шкафу и распахнул дверь, обнаружив беспорядочный набор контейнеров, конденсаторов и приспособлений для извлечения. Некоторые пригрозили вылететь, но она остановила их с помощью точно рассчитанных захватов. Она спрятала в сумке несколько важных вещей, но оставила гораздо больше, чем взяла.

С ингредиентами была другая история. Флавия чувствовала, что ей нужно работать с большим разнообразием; она не знала, какие зелья ей нужно приготовить, пока ей не пришлось их приготовить. Фортуна забрал все, от змеиных клыков до слизней. Если он мог поместиться в сумке, он пошел в сумку. Она щипала относительно небольшие суммы, но не сомневалась, что профессор Снейп сразу обнаружит потерю; он был из тех людей, которые возражали бы, если бы его перо покатилось на три дюйма вправо.

Ее сила велела ей спрятаться на нижней полке шкафа, в котором она копалась, что она и сделала, тихо закрыв за собой дверь. Через несколько секунд профессор Снейп выскочил из задней комнаты, за ним последовал студент в середине разговора.

"Профессор, мы оба знаем, что медсестра Хогвартса может вылечить царапину менее чем за двадцать четыре часа".

"Мисс де Люс, не смейте комментировать то, что я знаю".

Де Люс?

Это была Офелия, Флавия. старшая сестра и старшая сестра.

"Сэр, он заставляет наш Дом выглядеть нелепо. Ты единственный, кто может на него опереться ".

Их бормотание становилось все тише и тише, когда они выходили из комнаты. Дверь захлопнулась с глухим стуком за ними. Фортуна подождал пять секунд, пока они пройдут по коридору, прежде чем снова открыть дверь. Профессора Снейпа не будет в течение следующих нескольких минут. Она взяла еще несколько вещей с полок в классе, прежде чем пойти в его кабинет, чтобы совершить набег на его личные магазины.

Фортуна никогда не представлял, как будет выглядеть темница мрачного мастера зелий, но она идеально подходила профессору Снейпу. Глазные яблоки в банках смотрели на них, забальзамированные животные плавали в жидкости странного цвета, а при тусклом освещении было трудно сказать, что это было. Котлы либо кипели зельями, либо сушились для дальнейшего использования. На столе Снейпа лежали стопки пергамента. Фортуна заметил, что стул только один; Профессор Снейп предпочитал, чтобы его гости стояли. Шкафы стояли вдоль стен, и она знала, что именно там она найдет самые экзотические и опасные ингредиенты.

Ее сила привела ее к ящику, заполненному перчатками. Она надела пару и приступила к мародерству. Запихивая пригоршню за пригоршней в сумку, она поняла, что это не только Сириус Блэк. Флавия просто хотела попробовать зелья, которые ее отец категорически запретил ей пробовать в их доме, или которые она еще не была достаточно опытной, чтобы сделать, но хотела попробовать.

Внезапно ее сила велела ей бежать. Команда пришла так быстро, что Фортуна не сообразил, что она закончила, прежде чем ее ноги начали стучать по камню. Ее повели обратно через класс и вывели за дверь, свернув в альков и затаив дыхание.

Секундой позже профессор Снейп миновал ее позицию и исчез в своем святилище. Фортуна выдохнула и двинулась, поспешно поднявшись по лестнице в свою комнату в общежитии (рассчитав время, чтобы она могла последовать за кем-то другим и избежать необходимости произносить пароль), где она вздремнула.

Она открыла глаза за двадцать минут до урока полетов, гораздо более отдохнувшая и менее раздраженная. Флавия была там, запихивая под кровать корзину для пикника. Еда внутри была очарована, чтобы оставаться теплой, и они обсуждали свои планы на вечер, пока шли на поле.

"Тебе понравится летать", — сказала ей Флавия, когда она завязала галстук и натянула мантию. "Я думаю, у тебя есть все, что нужно, чтобы стать Охотником".

"Ты сказал", — ответила Фортуна и, наконец, спросила ее силу, что это значит. Это была позиция в игре под названием квиддич, в которую играли на метлах, когда для набора очков бросали мячи через обручи.

"Может, ты попадешь в команду в следующем году. Моя мать, Харриет, играла хранительницей. Это великолепно ".

Студенты, похоже, согласились. К тому времени, когда они приехали, большинство их одноклассников заметно дрожали от предвкушения возможности сесть на метлу. Джессика стояла на некотором расстоянии от них с маленькой белокурой девушкой, чей халат был обожжен в нескольких местах, и громко жаловалась на состояние атлетики в Хогвартсе.

"Это то, что они называют спортзалом? Сидеть тебе на заднице и дергать метлой. Кровавая психика. Неудивительно, что эти парни ходят с телом моей няни.

Слизеринцы и гриффиндорцы сформировали небольшие группы, которые напомнили ей большинство приемных детей, которых она знала, — все они собрались вместе, но почти не взаимодействовали. Это не годится для плана Фортуны, поэтому она подтолкнула Флавию и подошла поговорить с Джессикой и другой девушкой, которая оказалась некой Асторией Гринграсс.

"Я вижу, у вас были чары до этого урока", — прокомментировала Флавия, вероятно, заметив странный след от ожога и запах дыма.

Девушка слабо улыбнулась. "Да. Я не знала, что перья могут взорваться ".

Они слонялись вокруг, пытаясь завязать светскую беседу, пока не вышла мадам Хуч и окружила всех, как овчарка. Ее голос был почти таким же пронзительным, как ее свист, но это было оружие, которым она владела. Чтобы привлечь внимание студентов: встаньте рядом с метлой. Вызовите ее. Между коленями.Теперь давай.

Ветерок коснулся Фортуны, когда она оторвалась от земли и упала на нее. От кончиков пальцев ног к макушке распространился электрический шум.

"Хорошо, — сказала мадам Хуч, — всем взлетать".

Фортуна взлетела в воздух, как дельфин, прыгающий по волнам, впервые осознав, что когда вы пробились на поверхность, это другой мир. Земля под ними сжималась, пока они осторожно обходили квадроцикл. Медленного темпа, которым мадам Хуч заставляла их двигаться, было недостаточно, но надо было.

На данный момент.

Слишком рано их попросили спуститься и отправить обратно в замок. Флавия и Фортуна выполнили все домашние задания на выходные между уроками и отходами ко сну, а затем расположились лагерем в общей комнате Гриффиндора и читали, пока почти все остальные не легли спать. Фортуна просмотрела книгу по истории Трансфигурации, которую она проверила.

Они снова выскользнули из Хогвартса и снова направились в Визжащую Хижину. Александр ждал их, и Фортуна понял, что его больше интересует корзина для пикника, чем любой из них.

"Я обещал, не так ли?" — сказала Флавия, когда они зажгли достаточно свечей, чтобы все было видно. "Здесь эльфы уложили нам всем бутерброды".

Она открыла крышку, и все превратилось в поток еды и одеяла. Бутерброды, сопровождение и чай взлетели в воздух и мягко коснулись земли, образуя идеальную аранжировку.

"Ну, копайся", — сказала Флавия, подавая Александру бутерброд с индейкой.

Фортуна схватила свой бутерброд и откусила его.

Ее глаза открылись. Были уровни ростбифа. Она знала только печальные, типичные мясные закуски, которые миссис Симмонс купила в гастрономе, и теперь она могла видеть, что они были почти так же близки к мясу, как опилки к дереву. Они происходили из одного типа, но давно перестали звонить друг другу.

Этотсэндвич был незабываемым опытом. Хрен, салат, аромат чеснока и шалфея, перечная корочка — от этого у нее потекли слюнки. Вокруг него два толстых ломтика закваски, снаружи — корка, от которой можно стучать ножом, а внутри — нездоровый кусок тоста, поджаренный тем же говяжьим жиром. Ломтики были неровными, одни толще других, но ни одна из них не была настолько толстой, чтобы помешать жеванию — не то чтобы это было проблемой с мясом, каким бы розовым и нежным оно ни было.

Флавия вылила из миски супа и наполнила ее водой для Александра. "Ну что ж, давай, посмотрим, что у тебя есть", — сказала она, указывая на сумку.

Фортуна открыл сумку. Флавия вытерла руки перед мантией и начала вытаскивать бутылки и фляги, выстраивая перед собой маленькие связки стекла, как генерал, осматривающий свои порядки.

— Фортуна, — сказала Флавия, ее глаза сияли радостью, — ты не поверишь, что я могу справиться с этим. Сириус Блэк не узнает, что его ждет. Но что мне делать в первую очередь? Есть так много вариантов. Я понятия не имел, что ты так много получишь.

"Я просто схватил всего понемногу, пока профессора Снейпа не было в офисе", — сказал Фортуна.

"Я не могу представить, что он счастлив".

Александр поднял глаза, и Фортуна протянул ему второй бутерброд. "Не за что."

Внезапно Флавия сделала стойку на руках. "Ну, все в порядке. Он может охладить голову на выходных и, надеюсь, вынести все, что осталось от учеников понедельника. Бедный Хаффлпафф, —

моргнул Фортуна. — Почему ты стоишь на голове?

"Это способствует притоку крови к мозгу и позволяет вам лучше думать".

Фортуна принял это, пожав плечами.

"И я подумала, — продолжила Флавия, ее левый локоть немного покачнулся, прежде чем она переместила вес, — мы не знаем, где Блэк, но собирается ли он приехать в Хогвартс, ему придется пройти пешком. Если мы отследим его должным образом, мы должны знать, когда он прибудет. И когда он появится, мы будем готовы к нему ".

Фортуна жевал булочку. В аромате был намек на абрикос, в то время как сливки лежали сверху, как холодное пуховое одеяло. В каждом кусочке были следы сладости, но ни один из них не был особенно сильным. Она почувствовала смутное разочарование.

Возможно, именно так должны были быть на вкус лепешки. Выпечка никогда не интересовала ее.

"Почему он не может просто украсть маггловскую машину и подъехать сюда?" — спросил Фортуна. "На самом деле он мог уже быть здесь, скрываться и ждать возможности попасть в замок".

"Черт возьми, — сказала Флавия. Она разочарованно фыркнула, покачиваясь на руках, затем решительно изменила позу. "Отчеты — это все, что у нас есть на данный момент, если только мы не хотим просто следовать за Гарри Поттером и ждать, пока Блэк выскочит на него из кустов. Король Джордж, не могли бы вы мне помочь?"

Александр послушно встал и кинулся к Флавии.Он поймал ее, когда она упала вперед, превратив то, что было бы неприятным пролитием, в легкое падение на ворсистый коврик. Она подошла к стене и пришпилила карту, которую вытащила. из кармана, расставив места красными булавками.

"Вы сказали что-то о репаро сегодня утром?" — спросил Фортуна, глядя на последний бутерброд с индейкой. Она была довольно наелена, но у нее определенно было место.

"Да! Давайте начнем с этого".

Флавия провела Фортуну по ступеням, необходимым для наложения заклинания, а затем извинилась перед собственной палочкой, прежде чем бросить ее на стол.

"Это часть заклинания?" — спросил Фортуна.

"Нет, буковые палочки, как правило, взрываются, если им становится скучно, а эта принадлежала моему двоюродному дяде Тарквину. Я использую ее в течение года и каждый раз, когда прошу ее сделать что-то исключительно банальное — слово Даффи, — я пытаюсь чтобы он знал, что скоро мы сможем делать действительно впечатляющие вещи ".

"А, — сказала Фортуна и была удивлена, когда ее сила подтвердила утверждение Флавии. — Вы не хотите, чтобы здесь была книжная полка?"

Там былокогда-то там была книжная полка, а теперь превратилась в груду осколков. Флавия вытащила свою палочку. После быстрого ремонта детали начали складываться вместе и сливаться, пока полке не вернули былую славу.

Флавия просияла и потерла руки. "Хорошо, давайте займемся организацией лаборатории сегодня вечером. Независимо от того, где находится Сириус Блэк, нам нужно быть готовыми, прежде чем он доберется сюда. К счастью, у нас здесь есть сторожевой пес, который защищает от него наше жилище. Разве не так, король Джордж? "

Фортуна взглянул на одеяло для пикника: собака украла ее бутерброд.

Апокриф: Путь к дракону.

Фортуна подумал, что ей, возможно, следует быть осторожнее, используя свою силу.

После очень утомительного лета она пришла к выводу, что ей нужно собрать средства.

Кратковременное использование своей силы дало ей путь к легкому способу легального получения удобной суммы наличных, чтобы никто не задавался вопросом, почему у нее внезапно появились деньги.

Написание ее имени на полоске бумаги и оставление его в стопке других бумаг казалось тривиальным делом, пока эта полоска выжженной бумаги не вылетела из Кубка.

Очевидно, кто-то из старшекурсников использовал ту же квитанцию ??для своего имени, но она была опалена Кубком Огня, оставив ее имя нетронутым.

Остальные участники, казалось, были встревожены результатом.

С одной стороны, в Хогвартсе было два чемпиона.

С другой стороны, один был четвертым, а другой — вторым ... у обоих вместе было меньше лет обучения, чем у других участников.

Преимущества такого курса действий были очевидны.

Приз в 1000 галеонов, полученный легальным и очевидным образом, менее чем за 3 дня работы.

Не менее очевидны и недостатки такого образа действий.

А именно, Фортуна в палатке, а снаружи — сварливый дракон.

Ей определенно придется более внимательно проверить дальнейшие пути.

Что ж, было уже слишком поздно.

С таким же успехом можно выиграть.

Фортуна быстро вышел из палатки.

Сняв верхнюю одежду, она послала его обернуть вокруг глаз дракона, как повязку на глаза, с быстрымВингардиум Левиоса .

У дракона было множество других чувств, но он не собирался позволять плащу оставаться там.

Он метался вокруг, пытаясь оторвать непокорный плащ, позволяя Фортуне нырнуть под левую переднюю ногу.

Она зачерпнула золотое яйцо и перепрыгнула через правую заднюю ногу.

Быстрый Mobilicorpus удерживал ее тело неподвижным и легким, когда бьющийся хвост врезался в нее и отбросил ее прямо в палатку Чемпиона.

Рассеяв связь, она приземлилась и отступила внутрь палатки всего через 20 секунд после выхода из нее.

Толпе, судьям и дракону потребовалась почти минута, чтобы понять, что все уже закончилось.

Апокриф: Современная Сантехника.

"Я верю тебе, когда ты говоришь, что помнишь привидение, жившее с тобой однажды, — сказала Флавия по дороге на следующий урок, — и что она могла общаться с тобой через холодные сквозняки и прикосновения к твоей коже".

Фортуна ничего не ответил, обратив внимание на портреты в коридоре. Возможно, она шла немного быстрее.

Флавия продолжила: "Как это ни странно, я даже могу оттолкнуться от мысли, что призрак убирал ваш дом для вас, не спрашивая ничего взамен. Я полагаю, что есть полтергейсты, которые больше озабочены чистотой, чем опрокидыванием мебели. Почти Безголовый Ник сказал мне, что привидение случается, когда ведьма или волшебник умирают и решают не уходить. Возможно, если домовой эльф пожалеет о пыльной мантии или достаточно кривой салфетке, он сможет продолжить свою жизнь в условном, а теперь и в бестелесном рабстве. не знаю ".

Фортуне наконец пришлось взглянуть на Флавию, когда они оба проходили через дверной проем своего класса.

"Но Фортуна ..." Флавия умоляюще посмотрела на нее. "Почему, ну почему вы должны были спросить нашего профессора истории на глазах у всех, плавает ли он вокруг исчезнувших улик Хогвартса? "

Персонажи драмы.

Предвестник — благородный представитель семейства кошачьих, который соизволил позволить Фортуне заботиться о нем. Ни в коей мере не несет ответственности за какие-либо случайно сходные с аллергией эффекты, которые Фортуна мог испытать после встречи с ним. Совершенно совершенное существо.

Король Георгий Летучий — королевский пёс, охраняющий Визжащую Хижину от гнусных злоумышленников. Оплачивается едой из кухонь Хогвартса, любезно предоставленной Флавией и Фортуной.

Александр — прозвище Фортуна по ошибке попыталось присвоить Его Величеству королю Георгию Поплавку.

Флавия де Люс— первокурсница гриффиндорца и младшая из трех дочерей семьи де Люс. Как заядлый химик и энтузиаст зелий, она унаследовала жезл своего великого дяди Тарквина, эксперименты которого она надеется соответствовать.

Джессика Коулман — первокурсница Слизерина и дочь известного бодибилдера по происхождению. Громко и немного грубо, ей нравится тренироваться, и в результате ее сила выделяется среди сверстников.

Кандидус Крейвен — первокурсник Рейвенкло из семьи Чистокровных. Быстро улыбаться и смеяться, быстрее судить. Невозможно поверить, что он ошибается.

Анжелика Мартин— первокурсница Хаффлпаффа из богатой магловской семьи. Спокойная и добрая, она очень талантлива в магии. Поступление в Хогвартс привело ее в новый мир и создало пропасть между ней и ее родителями.

Астория Гринграсс — первокурсница Слизерина из семьи Чистокровных. Хрупкая, но гордая, она очарована Джессикой, несмотря на ее укоренившиеся предрассудки.

Фортуна Флорис — первокурсница гриффиндорца из приемной магловской семьи. Любительница кошек и детективов, любит быть нормальной. (Она не.)

Семья Симмонсов — приемная семья Фортуны. Так много детей, так мало времени ...

Сириус Блэк — печально известный массовый убийца, сбежавший из Азкабана. Определенно от кого-то первокурсника стоит держаться подальше.

Дементоры— чудовищные стражи Азкабана, они повсюду приносят отчаяние, погружая Фортуну в темные кошмары, давно забытые.

Гермиона Грейнджер — ученица третьего курса Гриффиндора, часто бегала из одного класса в другой или слишком поздно ложилась спать в общей комнате.

Офелия де Люс — семикурсница из Слизерина и Хогвартса. Раздраженный выходками некоторых из ее младших соседей по дому.

Толстая Дама — портретистка привратника гриффиндорской гостиной.

Минерва МакГонагалл — учительница Хогвартса по трансфигурации и глава Гриффиндорского дома. Она познакомила Фортуну с волшебным миром и довольна ее способностями к своему предмету.

Северус Снейп— Учитель Зельеварения Хогвартса и глава Слизеринского Дома. Горький, злой, злобный и одинокий.

Ремус Люпин — учитель защиты Хогвартса от темных искусств и глава клуба, "который, скорее всего, потеряет работу к концу года". Умный, усталый и неопытный.

Поппи Помфри — матрона Хогвартса. Не любит, когда вокруг замка есть дементоры. А кто бы любил?

Глава 7: Летающий слепой.

Лишь столько раз человек мог безрезультатно задать один и тот же вопрос, прежде чем впадал в отчаяние. Фортуны еще не было, но она чувствовала, что приближается. Она попросила свою способность сравнить ее настойчивость с настойчивостью среднего человека и узнала, что большинство людей перестали бы задавать вопросы двадцать шесть назад.

Она протерла глаза, как будто это могло рассеять туман перед ее мысленным взором, и записала слова, сказанные ею, ее матерью и дядей. Затем она перестала думать о своей семье и спросила себя, где найти людей, говорящих на языке, написанном на пергаменте перед ней.

Никто на всей планете этого не сделал. Было много людей, которые могли бы его понять, потому что он был близок к латыни, но она не смогла бы найти носителя языка или сообщество, где это использовалось.

Как язык оказался не только забытым, но и вычеркнутым из памяти? Она поняла это, когда вспомнила, и теперь она понимала слова, когда читала их, но она не могла сформулировать новые предложения или создать дополнительный словарный запас самостоятельно.

Возможно, были другие, которые просто не знали, потому что тоже не могли вспомнить.

Но если это было правдой, что это значило? Она не думала, что кто-то может массово уничтожать человеческие воспоминания с помощью какого-то всемирного заговора удаления языков.

Что ж .. .она могла. Но она не стала бы. Это было бы бессмысленно.

Если только язык не был опасен?

Или ей стало очень скучно.

Она откинулась на спинку мягкого кресла, которое она присвоила себе в пустой гостиной Гриффиндора, и уставилась на пергамент. Слова смотрели на нее, насмешливо ничего не стоящие. Ни намека среди них, не за что ухватиться или использовать.

Бесполезный.

Никого не было рядом, чтобы усомниться в ее внезапном владении чарами, поэтому она направила палочку на свою последнюю неудачу и сказала: " Incendio ". Она просыпалась раньше всех в воскресенье, чтобы побыть наедине с собой, чтобы подумать об этом, но теперь ей хотелось отвлечься.

Подойдет свежий воздух.

Было достаточно поздно, чтобы ученикам разрешили бродить по коридорам, не опасаясь задержания, но достаточно рано она никого не увидела; в мире не было студента, который просыпался бы на рассвете в первые выходные после начала занятий. Несмотря на то, что она знала, что это так, перед уходом она все равно автоматически проверяла опрятность своей внешности: галстук поправлен, рубашка заправлена, свитер разгладился.

Строго говоря, по выходным форма не требовалась, но ей не нравилось носить магловские халаты, когда у нее под рукой было что-то новое, шикарное и более социально приемлемое. Кроме того, ей нравилась эстетика, и она предпочла бы прослыть человеком излишней формальности, чем бедностью.

Как она и ожидала, прогулка Фортуны вниз по лестнице, через территорию и к квиддичному стадиону прошла без проблем. Хогвартс держал хранилище метел запертым в шкафу для использования во время уроков полетов, поэтому она взломала дверь и взяла лучшую из группы, чтобы покататься.

Без указаний мадам Хуч и чужих глаз, удерживающих ее, она прыгнула в воздух, подняв метлу в десять раз выше, чем ей разрешили в пятницу. На мгновение она замерла, чтобы осмотреться. Двор был пуст, за исключением пары животных. Она повернулась и с визгом упала на землю, выровнявшись в дюймах от земли. Затем она перешла от травы к воде, извивая узоры над озером, позволяя своей скорости сгореть.

Даже когда она плыла по воздуху, ее разум неизбежно возвращался к своим проблемам. Было очевидно, что были и другие; целый язык не развился и не исчез в одночасье. В ее памяти подразумевалось целое сообщество, и маловероятно, что она была единственной выжившей; кто-тодоставил ее в больницу. Но если были другие, похожие на нее, как она могла их найти, если она их не помнила, а они ее не помнили?

В Британии было много людей, которые не помнили своих семей, и она пробежала первую десятку в списке: слабоумие, слабоумие, слабоумие, повреждение мозга, слабоумие. Она думала о том, чтобы поочередно перебрать каждого человека без семьи в Великобритании, но в этом списке были десятки тысяч. И если она искала людей, похожих на нее — ну, это число было настолько большим, что она могла понять это, только используя свою силу.

Территория Хогвартса могла быть почти унылой. Все цвета были приглушены: темно-зеленый, серый и черный под туманом. И все же Фортуна не смог бы найти ни одного человека, который описал бы это иначе, как впечатляющее. Вид был естественным, и природе не нужно было оправдываться светлыми или веселыми красками. Холмы и процветающая фауна говорили сами за себя.

Я хочу знать, где я могу найти холмы, похожие на холмы, которые я видел, когда встретил дементора.

Никуда.

Я хочу знать, где я могу найти такие пейзажи, как холмы, которые я видел, когда встретил дементора.

Северная Италия, юг Франции, Корсика, Сардиния. Какие?

Я хочу знать, откуда я.

Туман.

Чем больше она думала об этом, тем больше убеждалась, что в этом замешана магия. Воспоминания, языки, а теперь и целые пейзажи, исчезнувшие из жизни? Что, кроме магии, могло быть сильнее? Что, кроме магии, могло объяснить ее симптомы?

Амнезия просто непроявить то же, что и ее. Ни один из обычных способов потери памяти у кого-то не мог объяснить все, что она пережила. Самое главное, что нормальная потеря памяти не деформировала людей до такой степени, что они даже не задумывались над вопросом, почему их жизни пропали. Она просто согласилась, что помнит свое имя, но не людей, которые дали ей имя, что она может читать и говорить по-английски, не помня, кто ее учил, и что она прожила восемь лет, не помня, кто провел их с ней.

И теперь у нее появилась первая подсказка: чары памяти.

Взлетая все выше и выше, она увидела Квиддичный стадион, возвышающийся на северной территории Хогвартса. Она влетела в деревянную конструкцию, уворачиваясь и переплетаясь между трибунами, прежде чем пролететь над полем, чтобы отдохнуть в воздухе.

Большую часть вчерашнего дня она провела в постели, читая детективные рассказы, которые в четверг проверила в библиотеке. Чары памяти относились к магическим книгам-мистикам, как божественное откровение, женская интуиция, мумбо-юмбо, джиггери-покери, совпадение и стихийное бедствие были для детективных романов Золотого века. Казалось, что это считалось плохим спортом, по крайней мере, если бы авторы "Загрязненного бладжера", "Доставка косоглазой совой" и "Чародейская смерть" были чем-то интересным.

Было легко понять почему. "Obliviate" было просто слишком удобно, чтобы собрать интересную головоломку. Он может устранить любых свидетелей, создать любое алиби, уничтожить любое дело, расстроить любого детектива. Писатели избегали использовать это как уловку, потому что настоящая вещь была слишком сильной, и еесила, которая могла предоставить ей информацию о чарах памяти, если она не применяла эту концепцию к себе, согласилась с этим выводом.

Лоботомизация — это не то слово, которое Фортуна распространял, но это было что-то, что описывало процесс испорченного заклинания памяти. Не все ушли, не все там, вынуждены работать с теми частями, которые остались позади. Даже незначительное использование заклинания показалось ей безнравственным, а в большинстве случаев жертвам оставалось не больше, чем кусочки швейцарского сыра.

Ей не хотелось чувствовать себя куском швейцарского сыра.

Это не помогло. Она повернула налево от того места, где кружила, и полетела обратно к шкафу с метлами.

Внизу была небольшая толпа, группа студентов, одетых в красное с золотом, и первый, кто заметил ее, подлетел, чтобы кричать на нее. "У нас есть поле. Тебе нужно сойти ".

Фортуна повернулся к нему лицом, остановившись на монете. "Какие?" она спросила.

"Вы должны убираться отсюда, — взорвался он. — У нас есть поле. Вы не можете просто прийти сюда и поиграть! Нам предстоит серьезная тренировка ".

На мгновение она подумала о том, чтобы ответить нагло, но решила не отвечать на его дерзость с интересом. Она была выше таких детских поступков и все равно планировала закончить.

"Хорошо", — сказала она и немедленно полетела вниз, чтобы приземлиться перед другими учениками. Если она присоединится к команде в следующем году, как предлагала Флавия, этот момент будет первым впечатлением, которое ее товарищи по команде получат от ее полета, поэтому она произвела на нее впечатление. приземление было аккуратным и резким.

Она не смотрела на них, чтобы увидеть их реакцию; вместо этого она проверяла свою силу, пока она не спеша проходила мимо них.

Никто не заметил.

Напряженный мужчина, который кричал на нее, ушел, чтобы осмотреть цель посты на другом конце поля, которые, по его мнению, могли измениться за лето. Загонщики и Охотники определенноне обращая на нее внимания, будучи занятыми загадочным разговором, который они вели между собой. Каждый из близнецов Уизли был сосредоточен на одной из девочек, но притворялся, что это не так, чтобы девочки не заметили; девочки заметили, но притворились, что не заметили, чтобы мальчики не заметили, что они так легко подсунули руку. На первый взгляд, это были светские разговоры о летних каникулах и уроках; Под поверхностью это был запутанный клубок пьес, контригр, настороженности, незащищенности, замешательства и надежды. Все пятеро были полностью согласны друг с другом, и все пятеро знали об этом, но они продолжали притворяться, потому что... ее сила очень четко прояснила, о чем все это было, и она мысленно вздрогнула.

Остался только Гарри Поттер, и он не видел ее приземления, потому что засунул пальцы под очки, чтобы стереть сон с глаз. Она повернула голову через плечо, чтобы самой увидеть этого сироту. Он был ближе к ее возрасту и росту, чем другие, и тот факт, что он думал о завтраке, а не о поцелуях, вызвал у нее расположение.

Она отвернулась, чтобы он не заметил ее пристального взгляда.

Вернув метлу, Фортуна направилась в Большой зал на завтрак. Она думала о своих следующих шагах, пока ела себя с вафлями, искусно обернутыми в глянцево-красную консервацию, со свежими образцами тех же фруктов поверх них. Обильно намазали что-то вроде густо взбитых сливок.

Она ткнула вилкой вниз, закрепляя вафли, и аккуратно разрезала их ножом пополам. Один быстрый поворот пластины, еще два распиливающих движения, и он оказался аккуратными девятыми, идеальными кусками размером с укус.

Симмонсы никогда не давали ничего такого хорошего. Она знала, что они получили деньги от правительства для субсидирования расходов на кормление семерых детей, и она также знала, что они никогда не тратили больше трети этих денег.

Еще одна вещь, которую она не удосужилась расспросить.

Хрустящий кусочек вафли хрустнул у нее во рту, она проткнула еще одну и поступила так же. Угловые части пошли первыми, поскольку лучшее она оставила напоследок, а боковые части встретили свою кончину, использовавшись для вытирания сока. Она оставила только розовые пятна на тарелке, прежде чем положить губки с ароматом в рот.

В центр, она смотрела на мгновение, обдумывая варианты. Сначала пошел нижний, затем верхний, центр которого был пропитан смесью розовых сливок и брусники. Она зачерпнула ложкой, опасаясь пролить награду на тарелку. Он попал ей в рот, и она была готова.

Сделав это, Фортуна остановилась в Гриффиндорской башне, чтобы принять душ и переодеться, а когда она снова ушла, она отправилась в библиотеку. Она использовала предлог, чтобы вернуть свои загадки и узнать больше, чтобы организовать встречу с кем-то, кто мог бы ответить на вопросы, не распространяя информацию о том, что она их задает.

Первым шагом было избежать обнаружения мадам Пинс, держась подальше от пути ее патруля. На втором этапе нужно было выбрать девять книг, а на третьем — перейти к одному конкретному перекрестку между полками. Стопка покачивалась и шаталась в ее руках, но даже близко не упала.

Она спряталась среди стопок и стала ждать. Когда ее сила велела ей это сделать, она вышла перед учеником. Нос другой девушки зарылся глубоко в книгу, так что она не заметила Фортуну. Они столкнулись. Фортуна приземлилась неподалеку, в безопасности, в то время как старшая девочка вскрикнула, когда ее забросали детективными романами и фолиантами о магии разума.

"О нет, мне так жаль", — измучилась девушка. Ее волосы были вьющимися, а под глазами были мешки; она выглядела так, будто ей отчаянно нужен сон. Фортуне потребовалась секунда, чтобы узнать в ней девушку, книги которой они перебили три дня назад.

"Нет, мне очень жаль", — сказала Фортуна, отряхиваясь. "Это моя вина. Я схватил все эти книги, но не мог их видеть. Думаю, я не ожидал увидеть здесь кого-нибудь еще в воскресенье утром. Я такой легкомысленный ".

"О нет, мне следовало смотреть, куда я иду. Мадам Пинс не видела, правда?

Девушка наклонила голову вокруг книжной полки, но библиотекарь была озабочена тем, что ругала некоторых старших учеников за их объем. Она вздохнула с облегчением. "У нас все в порядке. Хорошо, мне нельзя было запретить доступ в библиотеку. Я нахожусь в середине двух проектов, и если она меня выгнала — о, о чем я. Позволь мне помочь.

Она начала хвататься за книги, но даже не пыталась удержаться от чтения каждого названия, прежде чем сунула их в растущую стопку в руках Фортуны.

"Чары памяти? Они учат вас этому в начале года? Это не может быть правдой, я слышал об этом только в обороне. Полагаю, я понимаю, насколько это будет полезно...

Фортуна оборвал ее, прежде чем ее предположения разошлись .

"Это не совсем для класса", — сказала она. "Это просто то, что меня немного интересовало, и, ну, профессор Флитвик сказал мне, что я могу написать пару футов в качестве дополнительной оценки. Я беспокоюсь, что, возможно, я не буду достаточно хорошо себя чувствовать в первые несколько дней, будучи магглорожденным...

— Глаза другой девушки загорелись. Она поспешила забрать последнюю книгу, и Фортуна использовала свою силу, чтобы последовать за девушкой к одному из столов, не проливая книги снова.

"Что ж, если ты об этом беспокоишься, я была бы рада помочь", — сказала она, терпеливо ожидая, пока Фортуна уронит падающую башню текстов, прежде чем протянуть руку для рукопожатия. "Я Гермиона Грейнджер".

"Фортуна Флорис. Приятно познакомиться."

"Так что ты ищешь?" — спросила Гермиона, рассортировав книги в аккуратные стопки по теме, фокусу и уровню в указанном порядке.

"Как восстановить воспоминания людей после того, как они были уничтожены. Я понимаю, что происходит, когда заклинание срабатывает, но я хочу знать, что делать, когда вы хотите вернуть свои воспоминания.

"Я не думаю, что это возможно", — сказала ей Гермиона. "Ну, это... на самом деле для этого нет заклинаний. Последнего учителя Защиты пришлось переместить в Сент-Мунгос, это волшебная больница, потому что они не смогли вернуть его воспоминания после, эм, несчастный случай, заставивший его потерять их. Быть Obliviated — это улица с односторонним движением ".

"Так что же происходит в таких случаях, когда происходит ошибка?" — спросил Фортуна. "Что, если кто-то потерял свои воспоминания, кто не должен был этого делать. Или кто хотел их вернуть? Что тогда?"

"Ошибок быть не должно. Профессор Защиты был... — Гермиона замолчала, ее щеки потемнели. — Мошенник. Преступник, случайно наложивший на себя заклятие. В Министерстве есть команда волшебников, которые могут безопасно использовать его, когда считают, что это важно для обеспечения безопасности волшебного мира ".

"О, — ответила Фортуна, ее сила заставила ее тело сжаться в себя, — так что тогда это бессмысленно? Я собирался сосредоточить весь свой отчет на этом ".

"Нет, не совсем так. Нет заклинания, зелья или другого гарантированного способа вернуть воспоминания, но это не значит, что люди всегда теряют свои воспоминания навсегда, — сказала Гермиона, переходя к лекции, когда она листала одну из книг, которые взял Фортуна. Не хватает случаев, чтобы сформировать убедительную теорию, но определенно была тенденция, на которой вы могли бы основывать свое эссе ".

Она положила раскрытую книгу на стол перед Фортуной, который посмотрел вниз и увидел две страницы, покрытые аннотированными графиками. "Это некоторые данные из больницы Святого Мунго. не так много тематических исследований ".

Кровь у нее во рту. Ее мать кричит. Не двигается, глядя, как умирают ее родители.

"Понятно", — сказал Фортуна. Гермиона думала о пытках, но демонстрация себя дементорам была той же проблемой, и в конечном итоге она сможет это контролировать. они вставляют фальшивые? "

"Ну да, чары памяти часто используются в тандеме с имплантацией ложных воспоминаний, чтобы отвлечь людей от факта, что что-то было изменено".

"Насколько реальным это кажется изнутри?" — спросила Фортуна, думая о фрагментах своих снов, которые она могла вспомнить. Пляж, белый коридор, женщина в лабораторном халате. "Могут ли ложные воспоминания изменить чувства человека или сны? Или вообще проявиться во сне?"

Гермиона выглядела смущенной. "Нет, не думаю, что когда-либо слышал о чем-либо подобном раньше. Ложные воспоминания — это те, которые они могут вспомнить, когда сознательно пытаются думать об этом ".

Фортуна задумался. Если ее сны представляют собой имплантированные воспоминания, значит, она должна их запомнить. Если она не могла, то зачем кому-то насаждать ей эти воспоминания? И то, что она могла вспомнить из своих снов, не совпадало с тем, что могла бы логически испытать восьмилетняя девочка, поэтому они не могли быть ее первоначальными воспоминаниями. В этом не было никакого смысла, и она сказала об этом вслух.

"Что ж, — сказала Гермиона немного раздраженно, — это то, что написано в книгах, а книги — это то, что вам нужно, чтобы писать статью. Извините, мне нужно вернуться к тому, что я делал. Было приятно с тобой встретиться."

"Спасибо", — автоматически сказал Фортуна. "Ты тоже, Гермиона".

Гермиона ушла за своими книгами, а Фортуна уставился на нее. Гермиона не ошиблась; книги подтвердили то, что она сказала.

То, что некоторые люди восстановили часть своей памяти, и что она сделала то же самое, подтвердило теорию о том, что воспоминания на самом деле не были разрушены заклинанием. Некоторые их части остались.

Она посмотрела на графики, которые показала ей Гермиона, тематические исследования людей, которые частично преодолели чары памяти. Она спросила себя о них и обнаружила, что дюжина из них все еще живы и находятся в Великобритании. Она могла совать их, хотя ей пришлось бы использовать свою силу, чтобы убедить их рассказать о своем опыте странному ребенку по почте.

В книгах больше не было необходимости, поэтому она оставила стопку документальной литературы, проверила свои тайны и направилась обратно в Гриффиндорскую башню. Скоро Флавия проснется, и Фортуна сможет проследить за ее следами и позже рассмотреть проблему утраченного языка.

Что-то зацепилось за ее мысли.

Разве ее только что не познакомили с чем-то еще, кроме латыни, но похожим на нее?

Incendio, reparo, lumos .

Она задала себе еще вопросы. Волшебники не знали, откуда взялась магия, и не понимали, как и почему она работает. Они были довольны работой в системе, но не знали, кто ее установил и почему так оно и было. В какой-то момент это знание было утеряно, и здесь она наткнулась на потерянную страну, потерянный язык и потерянный народ.

Была ли связь?

Туман.

Она подозревала, что это означает, что она на правильном пути.

К кому обратиться за помощью?

И снова учителей не было; они заметят. Большинство студентов не знали достаточно, чтобы быть полезным. Дафна де Люс была возможной, но она с подозрением отнеслась к мотивам Фортуны и стала бы бесполезной, когда узнала, что ее следователь дружит с Флавией.

Поэтому она поспешила догнать Гермиону, которая была просто рада продемонстрировать свои знания и не задавалась вопросом, зачем кому-то еще понадобиться эти знания.

Но когда Фортуна нашел старшую девочку, она была не одна. Ее книги снова рассыпались по полу, а рядом стояли трое других мальчиков, смеясь. Двое из них были здоровенными ничтожествами, а белокурая посередине орала шикарно для Фортуны, и она не могла не сравнить его с окрашенным, более невыносимым Кандидусом. Ее сила определила его как того, кто начал это, выбив книги Гермионы из ее рук.

Фортуна автоматически отпрянул, готовясь ускользнуть. Это не ее проблема, и она всегда могла догнать Гермиону и забрать ее мозги позже.

Но разве она этого хотела?

Гермиона прервала их смех. "Почему я не удивлен, что у вас нет ничего лучше, чем мешать другим людям, выполняющим настоящую работу,Малфой? "

"Жаль, что вся работа в мире не компенсирует тебя, Грейнджер. Вот почему ты это делаешь, не так ли?" спросил блондин. Он посмотрел на остальных. "Она пытается компенсировать это, не так ли?"

Головорезы рассмеялись, и Фортуна понял, что насмешка ужалила.

Нет, решил Фортуна. Нет, это не было. Она незаметно скользнула за спину Гермионы и порылась в ее кармане, собирая книги.

Затем она швырнула украденного бронзового Кнута в Малфоя, ударив его между глаз.

"Ой!" — воскликнул он. "Что?"

Фортуна выступила вперед, встав между Гермионой и остальными. "Заткнись", — сказала она.

Все внимание обратилось на нее.

Глава 8: Малфой-нутый.

Фортуна воспользовался моментом, чтобы оценить ситуацию. Светловолосый слизеринец прижимал пальцы левой руки — его правая рука была на перевязи — к мерзкой красной отметине, выступавшей на его лбу. У нее было несколько секунд, чтобы подумать; он был слишком ошеломлен, чтобы действовать, а его лакеи были недостаточно активны, чтобы делать что-либо, кроме как пристально смотреть на своего ошеломленного босса.

Она заглянула в следующие пять минут. Предстоит драка. Пара дюжин заклинаний использовалась, шум и крики привлекали внимание профессора, и каждый получал наказание.

Включая ее.

Это было недопустимо. Она не могла позволить себе ни одной черной отметки в своем послужном списке.

Гермиона выпрямилась, но она пропустила атаку Фортуны и не знала, почему Малфой кричал. "Она права, Малфой, — сказала она."Выдолжен заткнуться. "

Малфой опустил руку, игнорируя слова Гермионы." Это была ошибка ", — сказал он. Он вытащил палочку из левого кармана, неловко переложил ее в правую руку и направил на Фортуну. ты думаешь, что делаешь? "

Он имел в виду, что его вопрос был риторическим, но он был достаточно глупым, чтобы получить ответ. Она приняла решение, и ее сила наметила путь вперед." Уход, — сказала она. Давай, Гермиона.

Гермиона не двигалась. Ее взгляд метался между тремя слизеринцами, когда она оценивала ситуацию, а ее рука двигалась в направлении кармана ее мантии.

"Нет!" — сказал Малфой. "Ты напал на меня, а я не собираюсь этого делать. чтобы позволить тебе уйти с этим. "

" Нет, она не сделала ".— возмущенно сказала Гермиона. "Ее палочка даже не вышла!"

"Не с помощью магии, конечно, потому что она ничего не знает". Он снова обратил внимание на Фортуну, глядя на нее сверху вниз. Это был не впечатляющий подвиг; она была невысокой. "Магглорожденный, а?"

Фортуна пожал плечами. "Вероятно."

"Тогда маглорожденный и ублюдок", — усмехнулся он. "Что ж, я знаю, кто мой отец, и тебе следует учиться. Я сделаю тебе одолжение и помогу тебе начать карьеру в Хогвартсе, преподав тебе урок о том, как устроен наш мир".

Некоторое время он продолжал в том же духе, и Фортуна рассматривал тон, интонацию и ритм его голоса, в то время как профессор, на которого она полагалась, подходил все ближе и ближе. Он говорил как Кандидус — или Флавия, она должна была признать, особенно когда она была взволнована. Исходя из Флавии, это звучало как естественная и бессознательная самоуверенность. Исходя из Малфоя, это звучало как инбридинг.

— Флипендо , — сказал Малфой, когда наконец закончил.

Она уже опустила плечо на полдюйма, необходимое, чтобы увернуться от проклятия.

— Использование магии в коридорах — против правил, Малфой, — сказала Гермиона. , уже прорабатывающая заклинания в своей голове.К этому моменту ее рука сжимала собственную палочку, хотя она еще не вытащила ее.

"Тогда не используйте ничего, Грейнджер". Он снял руку с перевязи и снова произнес заклинание. "Флипендо! "

Фортуна, слегка переместившись, пока его внимание было сосредоточено на Гермионе, попросту оказался не туда, куда он нацелился. Двое других слизеринцев решили присоединиться к плану своего лидера и начали пытаться поразить Фортуну собственными проклятиями отбрасывания. Гермиона тогда бы вытащила, но Фортуна наткнулась на ее руку с волшебной палочкой, когда она избегала заклинаний серией излишне эффектных уловок.

" Таранталлегра! "

Фортуна уже пришел в себя и начал отпрыгивать, прежде чем закончил слово. Заклятие ударило по доспехам, и его ноги начали судорожно подергиваться. Она подтолкнула одну из книг Гермионы в один из солеретов костюма, который перенаправил ее на путь следующих заклинаний головорезов, где она удобно прикрыла Гермиону и разлетелась на куски.

Девушек не ударил град наплечников, пулей и перчаток, потому что Фортуна уже наткнулся на Гермиону, сбив ее с ног. Половина этажа, должно быть, слышала стук, но единственным, кто имел значение, был Профессор древних рун. Она остановилась как вкопанная, вздохнула, прокляла свое решение стать учителем и пошла навстречу им.

Спустя еще несколько секунд после того, как Фортуна уклонилась от надвигающихся заклинаний слизеринцев таким образом, что ее сильные удары отбросили все конечности Гермионы от атак, профессор наконец прибыл.

"Мистер. Малфой! "Крик профессора разнесся по коридору." Как ты думаешь, что ты делаешь? "

Ее голос отозвался эхом, и вопрос повторился в тишине, наступившей после ее прибытия.

Не было и хорошего ответа — нет причин, по которым старший мальчик угрожал двум безоружным девочкам, лежащим на полу среди груды книг и груды доспехов. Малфой посмотрел на профессора, а затем снова на Гермиону, прежде чем засунуть палочку в мантию.

"Профессор-"

— Задержание за использование магии в коридорах, мистер Малфой. Неделя заключения для вас троих ".

"Профессор, она начала это", — сказал Драко, указывая пальцем прямо на Фортуну.

"Первый год?" — сказал профессор немного саркастически. Она была далеко не беспристрастным судьей. Гермиона уже собиралась стать звездной ученицей своего класса "Древние руны", и ее интерес к предмету профессора вызвал определенную долю доброй воли, которая не распространялась на Малфоя и его дружков. Она повернулась к Фортуне, которая помогала Гермионе встать, и пристально посмотрела на нее. "Вы первый год, не так ли?"

Фортуна сказал, что да. Она прервала зрительный контакт и посмотрела себе под ноги, как будто боялась, что сделала что-то не так, будучи на первом курсе перед профессором.

"Где твоя палочка?"

"В заднем кармане, профессор".

"Вы напали на мистера Малфоя?"

"Нет, профессор. Я..." Она замолчала и позволила своему голосу немного дрогнуть. "Я сказал ему заткнуться".

Если бы Фортуна не знал, что его искать, она бы не заметила подергивания губ профессора.

"Они перевернули мои книги, профессор Марчборн, — вмешалась Гермиона. "Потом они начали меня оскорблять. Это то, с чего все началось ".

"Спасибо, мисс Грейнджер. Тебе нужна помощь? Вы ударились?"

"Нет, — горячо ответила Гермиона, — и он тоже. Он притворяется, что его рука серьезно ранена Клювокрылом, но это не так. Он"притворяться, чтобы навлечь на Хагрида неприятности ".

— Лжец, — выплюнул Малфой. "И эта девушка бросила в меня что-то, монетку или что-то в этом роде. Мне пришлось защищаться, хотя я ранен ".

Фортуна подумал, что, если бы он подумал указать на свой лоб, у него, возможно, были бы более убедительные аргументы. Она также подумала, что ему повезло, что она не была дали возможность ударить его по лицу стальной наголенником.

Профессор снова оценил ее, и не нашел ничего в ее лице или позе, чтобы указать, что она была кем-то, кроме невинной одиннадцатилетней девочки, испугавшейся, что она собирается попасть внутрь проблемы в ее новой школе. "Итак, тебе пришлось защищаться от беспалочкового первокурсника, который проучился в Хогвартсе менее четырех дней. Это то, что вы говорите, мистер Малфой? "

Мальчик покраснел и начал заикаться.

"Вероятная история, — сказал профессор. — Покажите мне монету, которую она бросила в вас, не так ли, мистер Малфой?"

Слизеринцы смотрели на землю, как стая сорок, но, кроме разбросанных осколков артуровской брони, не было ничего маленького, что могло бы быть использовано для снаряда, не говоря уже о монете. Профессор усмехнулся и повел их обсуждать подробности их задержания.

После того, как троих мальчиков оттащили, она снова начала помогать Гермионе поднимать свои вещи с пола. "Спасибо, что пришли помочь мне, — сказала старшая девочка, — но я могла бы справиться с ними сама".

Фортуна почувствовал краткий всплеск раздражения из-за снисходительности другой девушки, но она подавила его, как только поняла, что Гермиона просто обеспокоена тем, что младшая ученица попадает в беду. Она придала чертам лица должное раскаяние. "Прошу прощения за всю эту суету, но я хотел задать вам еще один вопрос".

Лоб Гермионы наморщился. "Задай мне еще вопрос?"

"Как мы обсуждали в библиотеке. Прямо сейчас, перед всем этим ".

Последовала неловкая пауза, затем на лице Гермионы появилось понимание. "О верно. В библиотеке да! Конечно. Извини, у меня столько всего происходит — все так запутано — Малфой заставил меня забыть — о чем мы говорили?

"Чары памяти", — медленно произнес Фортуна. Ее охватило внезапное беспокойство, что ее амнезия заразна — но нет, это было глупо. Что-то еще было не так с этой картинкой, и она спросила себя, что это было.

"Верно", — сказала Гермиона, пытаясь найти мысленную покупку. Ее бойкий кивок не убедил Фортуну, что она знала, что происходит. "Верно. Конечно. Извини, а что с ними?"

Ее сила объясняла, что ее прошлое было в будущем Гермионы. Гермиона собиралась отправиться в прошлое, чтобы учиться, и через два часа своего будущего, десять минут в прошлом Фортуны она встретит Фортуну. Гермиона, с которой она только что говорила, ушла в противоположном направлении к коттеджу смотрителя.

Терминатор времени фразыпришло в голову. Интересно, но не сразу полезно для кого-то на ее месте. Ей нужны были ответы о том, что произошло значительно больше шести часов назад. Об этом можно было помнить, но в настоящее время это не актуально.

"Вы дали мне хорошую отправную точку, чтобы не волноваться. Мне было интересно кое-что еще — кое-что об истории магии. Но мы могли бы поговорить об этом позже".

"Конечно, но на самом деле я думаю, что профессор Биннс был бы для вас более полезен — я имею в виду для начала. Вы уже прошли его курс?"

Фортуна покачала головой, и Гермиона рванулась прочь, оставив ее стоять в куче доспехов. Профессор не потрудился собрать их обратно, поэтому она сделала это, используя свою силу, чтобы идентифицировать и наложить заклинание. Когда рыцарь вернулся на помост, он увидел заблудившегося кнута, лежащего на земле, где он был скрыт от взгляда профессора боевым цевьем. Она подняла его и обдумала.

Она, конечно, вернет деньги их законному владельцу. Гермиона не заметит отсутствия монеты и не заметит ее возврата. Через несколько недель она потратит их на конфеты в Хогсмиде. Через несколько дней после этого он попадет в руки бармена, который отдаст его в качестве сдачи человеку по имени Феттерс, который отправит его своей племяннице в Чешир, которая ...

Она отрезала себя.

Как правило, с деньгами она не мешала. Она была молода, и ребенка, внезапно сделавшего богатство, заметили бы. Кроме того, другим людям это нужно было так, как она не нуждалась; она могла получить все, что хотела, другими способами.

И прямо сейчас она хотела отомстить за то, что Драко Малфой сказал о ее семье. Это правда, что она его заманила, что она более или менее выбрала для него то, что он сказал, — но ее сила не дала бы ей такой возможности, если бы он на самом деле не чувствовал этого.

Когда она возвращалась к Гриффиндорской башне, идя немного медленнее, чем обычно, чтобы она могла удобно прибыть в то же время, что и кто-то еще, и тем самым избежать необходимости говорить пароль, Фортуна спросила себя, как семья Малфоев приобрела и сохранила свое состояние .

Возможно, потребуется некоторая балансировка весов.

???

Было немного вещей, которые Фортуна ненавидела больше, чем Историю, и справиться с этим было задачей, которую она передала в свои руки в течение первой минуты после того, как ей впервые сказали открыть учебник социальных наук. Она никогда не просила свою силу сказать ей, что на самом деле произошло, а что не произошло — она ??просила его написать ожидаемые ответы на ее тестах, не утруждая себя размышлениями о том, какую болтовню могла бы написать ее рука.

Конечно, были причины, по которым люди говорили об актуальности истории, но все они были чушью.Она слышала , что те , кто не помнит прошлого , были обречены повторять ее, но она знала , что люди сделали неизбегать ошибок, даже если они запомнили кучу дат и "фактов", которые, как уверяла ее сила, обычно вовсе не являются фактами. Она знала, каковы были настоящие факты, а именно: этот урок истории всегда был пустой тратой времени, этот урок истории всегда был пустой тратой времени, а этот урок истории всегда был пустой тратой времени.

Студенты Хогвартса, похоже, согласились. Когда один из первокурсников сказал, что их первым уроком этим утром была история магии, старшие гриффиндорцы сказали, что иметь дело с профессором Биннсом в понедельник утром — это большая удача. Когда они заняли свои места, Флавия упомянула, что ни одна из ее сестер не может сказать ничего положительного о классе или своем профессоре, которого они оплакивали как скучного и невнимательного. Фортуна предположил, что когда дело доходит до уроков истории, постоянное прослушивание гудения мертвого парня на самом деле просто исключает посредника.

К счастью для нее, даже мертвые профессора все еще позволяли студентам беспокоить их после уроков, задавая вопросы. Профессор Биннс почти не понимал этого — скучный человек, который преподавал скучный предмет, скучно в этом помогал — так что Фортуна точно выстрелил в него, прежде чем он смог прорваться сквозь стену.

"Профессор, если бы я мог поговорить с вами".

Он смущенно огляделся и наконец заметил девушку перед собой. Он поправил очки, сосредоточившись на ней. "Чем могу помочь, мисс ...?"

"Флорис, сэр. Я хотел задать вам вопрос о том, чего не было в лекционном материале ".

"Очень хорошо, — сказал профессор Биннс. Он казался незаинтересованным и явно хотел, чтобы он был где-то еще, как будто ему нужно было чем-то заняться, кроме как посещать учительскую.

"Я хотел задать несколько вопросов по истории магии, — сказал Фортуна. — В частности, откуда берется магия. Есть ли общепринятые теории о том, кто его создал или откуда они? "

Призрак нахмурился. "Мисс..." Он запнулся, потому что уже забыл ее имя. "Юная леди, я не преподаю мифы или легенды в этом классе, только холодные, неопровержимые факты. "Атлантиды" не существует и никогда не существовало, и наш корабль определенно не был подарен наминопланетянами . Если вы хотите заняться праздными, безосновательными предположениями, я предлагаю вам оформить подписку на Quibbler. Я не буду поддерживать такую ??болтовню, если я увижу что-нибудь из этого в ваших эссе, я отмечу вас. Если это все. "

Не дожидаясь ответа, призрак отвернулся и пронесся сквозь ближайшую стену. Он даже не оглянулся, когда исчез.

Независимо от Fortuna ожидал, это не было что . Очевидно, она задела нерв. Она посоветовалась со своей силой. Видимо, эта тема была больным местом историков. Никто не знал, откуда взялась магия, и в представленных объяснениях было меньше теорий и больше сказок.

Вот вам и мейнстрим истории. Было ли что-нибудь за теориями, которые можно было бы найти в том, чем был "Кибблер"? Нет, совсем нет. Это был персональный таблоид, которым управлял абсолютно лающий.

Затем она спросила себя об "Атлантиде". Там нет тумана: это не было настоящим местом и никогда не было настоящим местом. Да и легенды об этом не основаны на самом деле; это была метафора, созданная греческим маглом, когда он говорил о философии.

Что касается пришельцев, дающих людям особые силы? Абсурд. То, что она видела, не имело ничего общего с инопланетянами; монстры были извращенными людьми, а земля, которую она видела, была землей. И казалось, что если она захочет узнать, куда делась эта земля и ее люди, ей придется делать свою работу.

То, что она стояла в классе, заполненном учениками следующего урока, ни к чему не привело. Фортуна последовала примеру своего профессора и удалилась, слегка разгневавшись, как только схватила то, что нельзя было упустить. Единственный раз в жизни у нее возник вопрос, на который историки должны быть в состоянии ответить, был единственный раз, когда они не смогли. Казалось, ей придется делать их работу за них, и она не могла придумать ничего более раздражающего.

"Привет! Фортуна! Привет!"

Анжелика. Голос раздался из коридора, но с каждым словом становился все ближе и ближе. Фортуна подавила искушение ускорить темп. Сегодняшний день стал важным шагом в реализации ее плана остаться незамеченной, и Анжелика сыграла в этом важную роль. Даже ключ.

Анжелика попыталась схватить ее за плечо, но Фортуна увернулся от слишком знакомого приветствия, повернувшись к улыбающемуся вторжению Хаффлпаффа.

"Похоже, ты собирался сбежать. Ты меня не слышал?

Фортуна покачала головой и печально улыбнулась. "Я задумался".

"Я знаю, что вы имеете в виду", — сказала Анжелика. "Я думаю, что мне может сниться. Я знаю, что заснул в классе, но не знаю, проснулся ли я".

"Ты не заснул", — сказал Фортуна. "Ты просто хотел".

Анжелика продолжала бормотать, не обращая внимания на это вмешательство. "Через пятнадцать минут у меня в библиотеке собирается куча людей. Вы можете привести Флавию?"

"Она уже идет в библиотеку",— сказал Фортуна. "Мне пришлось остаться, чтобы задать вопрос".

Другая девушка просияла. "Уже усердно работает?" Она продолжила, не дожидаясь ответа: "Генри собирается помочь нам запустить нашу учебную группу, но он не может начать до следующей недели".

Она не опознала Генри, поэтому Фортуна получила возможность сделать это за нее. Он учился на пятом курсе, и его стремление помогать кому угодно и трудовая этика уравновешивали его оценки лишь немного выше среднего. Он также был уязвим для конфет; Все, что Анжелика сделала, чтобы завербовать его, — это намекнула, что шоколадные лягушки могут быть на столе, и его рука подписала этот метафорический контракт.

Тем временем Анжелика все еще говорила. "Я спросил Джессику и Кандидуса за завтраком, значит, они уже должны быть там".

Фортуна знал, что это так, но она этого не сказала. Вместо этого она позволила себе вытерпеть светскую беседу и познакомиться с двумя другими хаффлпаффцами, Захари Бангборном и Дереком Окторном. Оба были шатенками, круглыми и нетерпеливыми, и Фортуна с трудом отличил их друг от друга.

Не то чтобы ей это было нужно. Ее сила сделает это за нее.

Когда она добралась до библиотеки, она отделилась от Хаффлпаффцев, чтобы найти Флавию. Ее соучастник схватил столик в углу, достаточно удаленном, чтобы Фортуна не смогла бы найти ее самостоятельно.

Флавия не хотела присоединяться к исследовательской группе и сказала об этом. Она сказала, что не думала, что получит от этого какую-либо академическую ценность — ее реальный мыслительный процесс был гораздо более грубым, чем интеллектуальные способности ее одноклассников, — и Фортуна прекрасно знал, что она права.

"Я считаю, что смог бы получить хорошие оценки и без посторонней помощи", — сказал Фортуна. "Но есть и другие соображения. Дружба, связи, просто получение удовольствия от школы как таковой".

Это был слабый аргумент, но это был только ее первый аргумент. Она собиралась убедить Флавию, но не с помощью логики конкретного аргумента; это будет через то, как она это сказала, как она так быстро выдвигает так много аргументов. Флавия будет меньше обращать внимания на слова и больше на то, что Фортуна не потерпит отказа. В конце концов, ее друг уступил, просто чтобы сделать ее счастливой.

"Я сомневаюсь, что это было бы лучше, чем просто учиться самостоятельно. Общение могло действительно отвлекать".

"Это поможет другим, — продолжил Фортуна. — Разнообразие различных точек зрения и сильных сторон обеспечит понимание и понимание, которых невозможно достичь самостоятельно".

Флавия казалась озабоченной своей бутылкой с чернилами. "Вы можете присоединиться к нам самостоятельно", — сказала она. "Я бы не расстроился ".

Не совсем так, но она в это верила.

"Но без тебя все было бы иначе, — сказал Фортуна. "Мне нужна помощь с зельями, как и всем, кто не вы".

"Я невосприимчив к лести с тех пор, как наш шеф-повар сказал, что однажды я приготовлю почти такого же хорошего повара, как она", — сварливо сказала Флавия. Но ее сварливость казалась не слишком убедительной.

"И вы действительно думаете, что кто-то вроде профессора Снейпа должен определять весь опыт наших одноклассников с зельями? Как вы думаете, он заслуживает такого влияния?"

Флавия всплеснула руками. "Пакс", — сказала она. "Стоп. Хватит. Я уступаю. Я присоединюсь к вашей учебной группе". Она начала собирать вещи. "Вы действительно хотите это сделать."

"Я читал загадки, происходящие в интернатах". Фортуна пожал плечами. "Теперь, когда я на самом деле здесь... Все должно быть по-своему , если вы понимаете, о чем я. Обычные студенты днем, изгои сыщики ночью. "

Флавия жевал ее губы, чтобы подавить улыбку." Rogue potioneers . Я полагаю, это могло бы обеспечить какое-то прикрытие ".

" Точно ".

???

Считая двух девочек-гриффиндорцев, Анжелика собрала семь первокурсников в своей учебной группе. Кандидус приехал сам, потому что его попытки завести друзей в собственном доме до сих пор были бесплодны по причинам, известным только Фортуне и всем, к кому он приближался, в то время как Джессика привела белокурую девушку, которую Фортуна заметил с ней во время урока полета. Она представилась как Астория Гринграсс, и все заняли свои места.

"Итак, — сказала Анжелика, — что все делали?"

"Я бы сказала, что волосы ниже пяти футов", — сказала Джессика, пристально взглянув на гриффиндорцев.

"Я удивлен, что вы все еще можете видеть нас оттуда", — холодно сказала Флавия, хотя и не так хладнокровно, как предполагала, прежде чем снова обратить внимание на Хаффлпаффа. "Ничего особенного. Мы'я только что освоился ".

"Не знаю, назвала бы я раздражающего Драко Малфоя " ничем особенным ", — прокомментировала Астория, глядя на Фортуну. "Это был ты, не так ли?"

Похоже, слизеринцы сплетничали немного больше, чем она хотела бы, и она была немного удивлена, узнав, что Малфой чем-то поделился. На его месте Фортуна счел бы этот опыт унизительным и промолчал бы. Но нет, ее сила подтверждена; этот отпрыск одной из самых гордых и самых известных семей в своем обществе обладал таким низким достоинством, что провел большую часть предыдущего дня, бродя по общей гостиной Слизерина и клянясь отомстить одичавшему Грязнокровка, напавшему на него.

Она устроила шоу полного замешательства. "Я так не думаю, — сказала она.

"Он сказал, что на него напала первокурсница с Гриффиндора, что дает нам пять возможностей". Астория подняла левую руку, вытянув все пять пальцев, чтобы обозначить указанные возможности.

"О, это определенно не я", — сказал Фортуна. Она вздохнула с облегчением, как будто возможность оказаться в плохих книгах Драко Малфоя была очень пугающей, и она была рада, что исключила себя. "Я ни на кого не нападал".

"Ну, он сказал, что кто-то сказал". Она опустила мизинец и безымянный палец. "Не де Люс и не Блэкстоун, он бы их узнал".

"Странно", — заметила Флавия необычно высокомерным голосом, который Фортуна узнал как подражание голосу ее старшей сестры. " Я Wouldn"Я узнал его ".

Она лгала, и Астория это знала, но не пыталась спорить. Вместо этого она снова сосредоточилась на Фортуне и, продолжая говорить, опустила средний палец. "Он сказал, что это кто-то с черными волосами, из-за чего Амика выходит из себя — ее можно было принять за Уизли".

Фортуна посмотрела на Асторию, гадая, к чему она это ведет. Она решила, что оппортунист. Слизеринка пришла сюда, чтобы понять, из-за чего возникла суета, и решить, будет ли она пытаться укрепить авторитет среди сверстников, предупредив Фортуну, или попытаться выслужиться перед своими старшими соседями по дому, сообщив Малфою о выходках Гриффиндора.

"Остается ты и Ромильда Вейн. Но он также сказал, что это М — маглорожденная, а Ромильда чистокровная". Она подняла теперь единственный большой палец, чтобы подчеркнуть. "Человек, который напал на него, должно быть, был вы."

Флавия фыркнула. "Логически убедительный аргумент, если вы принимаете ваши предпосылки. Но вы упустили из виду очевидную возможность, а именно, что он лгал или неправ".

"Я думаю, он, должно быть, лжет", — медленно произнес Фортуна. "Вчера я действительно столкнулся с тремя слизеринскими мальчиками в коридоре, но они напали на меня . Пытался сглазить меня, и учитель вмешался, прежде чем я смог пораниться".

Астория мудро кивнула, как будто подозревала, что это было так. Похоже, драматические выходки Драко не ограничивались противостоянием в коридоре, и рассказ Фортуны был более правдивым, чем рассказ Драко. Весы слегка склонились в ее пользу; Астория поверила ей и почувствовала небольшую симпатию.

Эта симпатия не будетне мешать Астории пытаться играть за обе стороны, и онаопределенносообщать, что Флавия де Люс публично поддержала нападавшего, но это было только начало. Он не забудет свою обиду, но будет умнее — или, по крайней мере, тише — действовать в соответствии с ней. Во всяком случае, на время. Когда он думал, что Староста не заметит.

"Драко ..." Джессика потерла подбородок. "Это был бы блондин, который постоянно ходит по гостиной и говорит о себе?"

Астория была шокирована как тем, что Джессика уволила члена правящего класса, так и тем фактом, что она делила драму внутри дома с людьми за пределами Слизерина. " Драко Малфой — сын очень важного человека, и тебе не стоит распространять о нем слухи или, что еще хуже, оскорблять его".

"Трахни его", — сказала Джессика.

Флавия вытащила из сумки учебник по зельям. "Я не могу не заметить, что он распространяет слухи и оскорбляет Фортуну ".

"Трахни его", — снова сказала Джессика.

Это привело к драке, которая будет достаточно серьезной, чтобы выгнать их из библиотеки и выгнать Асторию из учебной группы. Джессика не отступала, а Астория доводила себя до самодовольной ярости из-за того, что относилась к старшим слизеринцам с уважением, особенно на публике. Мальчики из Хаффлпаффа и Кандидус ничем не помогут, и Анжелика уже заламывала руки всем, а не просто ладила.

Фортуна подтолкнул Флавию, которая слегка кивнула и прервала пивоваренную битву, ударив своей книгой по столу с такой силой, что она слегка задрожала.

Джессика присвистнула. "Ты разбил сильнее, чем я разбил твою маму прошлой ночью".

Все остальные выглядели сбитыми с толку этим комментарием, что привело к некоторому замешательству. Правда заключалась в том, что даже Джессика не знала, что означала та фраза, которую она сказала, но Фортуна внезапно понял, пожалел ее и позволил проявиться некоторому своему раздражению. " Если бы мы могли сосредоточиться на том, почему мы здесь, у нас завтра должно быть задание по зельям. Я считаю, что это будет худший класс для всех ".

Настроение стало сырым, как болото, и все хмурились и хмурились, когда открывали свои учебники по зельям. Все, кроме Флавии, которая начала барабанить пальцами по открытому учебнику, чтобы немного ослабить волнение, и Астории, бросавшей злобные взгляды на других членов группы. Ей казалось, что отношение ее одноклассников было осуждением Снейпа — и она была права.

"Итак, — сказала Флавия, когда все открыли свои книги и преодолели свое первоначальное недовольство. "Профессор Снейп не смог научить Зигмунта Баджа варить лекарство от фурункулов, поэтому мы научимся этому сами".

"Профессор Снейп компетентен, — защищаясь, — сказала Астория. — Если у вас есть какие-то проблемы с ним, вы можете передать их ему. Он очень честный ".

Мальчики из Хаффлпаффа сразу же начали ворчать. "Вы были там", — сказал один из них, Бангборн. "Вы видели, как он испарил половину зелий нашего дома, и ни одно из ваших! И он снял с Дерека балл за то, что он не знал ответа, и назвал это щекой!"

Анжелика промолчала, потому что ее политика заключалась в том, чтобы вообще ничего не говорить, если она не могла сказать ничего хорошего, но она кивнула, когда Окторн добавил, что Снейп не был таким резким по отношению к слизеринцам.

"Многочисленные источники сообщили мне, что Снейп склонен думать о своих учениках лучше, чем о других", — заявил Кандидус. "Я слышал о нем, и его поведение на прошлой неделе не заставляет меня думать, что слухи, которые я слышал, неверны".

"Он знает намного больше, чем вы, иначе вы бы учили зельям", — огрызнулась Астория. "Запугивание и серьезность не означает, что он невежественен или предвзят . Может быть, он был жесток с тобой, потому что ты был неправ, а неправильные зелья опасны! "

Вещи снова начали накаляться, и Фортуна опрокинул гигантский экземпляр" Несокращенного сборника полезных трав "Кандидуса. Он упал на стол, как разрушенное здание.

"Это моя книга", — пожаловался Кандидус, раздраженный тем, что она прикоснулась к ней, хотя он мог процитировать все по памяти.

Мадам Пинс высунула свою стервятниковую голову из-за угла и посмотрела на них. Студенты успокоились и замолчали до тех пор, пока она двинулась дальше.

"Кандидус может ошибаться", — сказала Флавия. "Но он прав в том, что Снейп был ужасен из-за этого. Он испортит зелья для всех, а это просто несправедливо . Страница двенадцатая?"

Флавия с легкостью провела их по заданному материалу, а Хаффлпаффцы часто перебивали их, чтобы задать вопросы. Джессика делала записи так быстро, как Флавия могла говорить, и Кандидусу даже удавалось время от времени добавлять что-то о траве, что имело смысл.

Одна только Астория была непокорной. "В этом нет никакого смысла, — сказала она. — Вовсе не то, что сказано в книге".

"Книга учит, как приготовить зелье, которого хватит на первый год", — ответила Флавия. "Но есть способы улучшить это. Перья работают лучше, если их поворачивать по часовой стрелке, потому что движение с востока на запад имитирует солнечный цикл. "

" Профессор Снейп упомянул бы об этом, если бы это было то, что нам нужно было знать ", — заявила Астория. "В противном случае заставлять себя пытаться выглядеть умнее, чем вы есть на самом деле, — это просто бесполезные знания".

Флавия вытащила из сумки гораздо более старую книгу и сунула ее перед Асторией, на которой была изображена диаграмма человека, перемешивающего иглы дикобраза в серебристом бульоне по часовой стрелке. "Ты будешь выглядеть так же глупо, как и когда твое зелье станет фиолетовым, а не индиго".

"Ты продолжаешь говорить, и ты станешь пурпурным", — сказала Джессика с ухмылкой.

"Мисс де Люс права, — сказал Кандидус. "Но мои источники говорят, что профессор Снейп никогда не примет ответ, который он нам не сказал, даже если это правильный ответ".

"Источники?" Джессика фыркнула: "Где, черт возьми, вы их нашли? Проклятого торговца у туалета? У вас нет источников , у вас даже нет друзей".

"Моя кузина , — продолжал он, пристально глядя на нее, — сообщила мне, что лучше что-то пропустить, чем быть отмеченным неправильным из-за того, что он не сообщил о факте".

Астория хотела возразить против несправедливой характеристики главы своего дома, но согласилась на тихую гримасу. Флавия внешне приняла его попытку миротворчества, но Фортуна знал, что она внутренне фантазировала об отравлении Астории в качестве мести за то, что назвал ее претенциозной. Фортуне придется поблагодарить подругу за то, что она впоследствии всем помогала, несмотря на унижения.

Бумага накапливалась по мере того, как делались заметки и эссе хешировались, причем одни требовали немного больше внимания, чем другие. Через час Джессика откинулась на спинку стула и застонала.

"Мне было лучше на похоронах моего дедушки, — объявила она. — Я думала, что магия будет связана с огненными шарами, превращением людей в жаб, выбором. Разве мы не можем сразу перейти к этому? Давайте что-нибудь взорвем ".

"Не хочешь ли ты рассказать директору Дамблдору, как должны проходить его занятия?" — спросила Астория. "По крайней мере, позже у нас будет" Защита от темных искусств ". Это должно быть интересно".

Кандидус взял на себя ответственность сообщить всем, что защита от темных искусств была совершенно непредсказуемой из-за того, что учитель менялся каждый год. Это могло быть простозвездным или постыдно жестоким , и кто мог сказать заранее? "Никто", — заявил он.

Фортуна мог, но ей было все равно. "Это не может быть так плохо, как История", — сказала она, закончив упаковывать свои вещи.

Этот вопрос не подлежал сомнению.

"Вы уезжаете?" — спросила Флавия немного резко.я с этимилюди? ", но ей не нужно было этого делать.

Фортуна улыбнулся ей, признавая невысказанную половину предложения." У меня есть кое-что очень важное, что мне нужно сделать ".

"И что это?" — спросила Джессика.

— Спите, — сказал Фортуна. Флавия поймет, что ее бросили на несколько часов, если она скажет, что собирается спать; они не ложились спать до трех, заканчивая создание лаборатории зелий в Визжащей Хижине.

"Но сейчас время обеда", — сказала Анжелика.

"Это так", — сказала Фортуна через плечо. Ее бодрая прогулка очистила четыре книжные полки прежде, чем кто-либо успел сказать хоть слово, и к этому моменту она была свободна. Никто не собирался рисковать гневом мадам Пинс, крича в библиотеке.

Ее уход был внезапным, но она ушла не для того, чтобы расслабиться. Она хотела провести некоторое время в сове, чтобы никто не заметил, что она ушла, а это означало, что ей нужно было закончить и заснуть, прежде чем Флавия закончит обед и вернется в Гриффиндорскую башню.

Драко Малфой был проблемой — или, скорее, он стал бы проблемой, если бы ему позволили продолжить свой нынешний путь. Он был богат, связан и имел одержимость шириной в милю. Она привлекла его внимание, решив вмешаться от имени Гермионы, выбор, о котором она не могла заставить себя полностью сожалеть, и теперь ей придется потратить время на то, чтобы разобраться с последствиями. Чем раньше она начнет действовать, тем меньше времени потребуется на управление им.

Она могла отрезать его от его сверстников, начиная с самого младшего, еще до того, как он понял, что теряет их. Некоторая основа была заложена исследовательской группой; Астория осталась, несмотря на дискомфорт, и студенты из других домов теперь воспринимали Малфоя как лжеца.

Перед ней была открыта еще одна линия атаки, которая перекликалась с мыслями о деньгах, которые у нее были накануне. Власть Драко в школе, какой бы незначительной она ни была, существовала потому, что его отец был влиятельной фигурой в волшебной политике. Из этого следовало, что если бы его отец был менее влиятельным, он пользовался бы меньшим уважением среди одноклассников.

Она написала три письма тремя разными почерками. Один пригласил получателя на чай в четверг, другой заявил, что семья в конце концов не заинтересована в продаже, а последний просто сказал: "Я смотрю". красными чернилами.

Удовлетворенная, она отправила их через разных, но одинаково незапоминающихся сов.

Она не сделает ничего резкого, ничего явного. Она могла подталкивать вещи туда и сюда, не занимая слишком много времени, спроектировать серию совпадений — немного удачи для соперника, члена его сети, отвлеченного в ключевой момент, случайные мелкие ссоры, — которые постепенно и незаметно разрушить его основу власти. К тому времени, когда его наследник достигнет совершеннолетия, имя Малфоя станет одним из многих.

А пока она могла просто использовать свою силу, чтобы уклоняться от любых столкновений.

Она завершила свой бизнес в сове, отправив письма каждому из тринадцати человек, которых ее сила определила как восстановивших их воспоминания после Обливиации. У нее не было причин делать все самостоятельно на этом фронте; поскольку они отвечали один за другим в течение следующих двух или трех недель, она связала их друг с другом, чтобы они могли сравнить записи. Возможно, их обсуждение приведет к чему-то, что она сможет использовать.

Пока она ждала этих результатов, она выбрала другой путь. После того, как Фортуна распаковала свой портфель в комнате общежития, она провела рукой по обложке записной книжки в кожаном переплете, которую приобрела у забывчивого профессора Биннса.

Гермиона намекнула, что сны, которые ей снятся, могут включать воспоминания. Очевидно, она не могла использовать свою силу, чтобы получить к ним доступ, но это не означало, что она была беспомощна. Воспоминания или нет, но она собиралась записывать фрагменты, которые могла вспоминать каждое утро, и собирать воедино все, что могло крутиться в глубинах ее разума.

Был только один способ получить ответы на свои вопросы — провести расследование.

Глава 9: Нечего бояться.

Александр ударил хвостом по земле, когда Фортуна толкнул дверь Визжащей Хижины. Он не был очень живой или демонстративной собакой, но он узнал, что их присутствие означает еду, и стал ждать их каждый вечер.

"Это недостойно", — сказала она, отступив с дороги и обойдя собаку, чтобы Флавия могла последовать за ней.

Флавия наложила заклинание, которое зажгла факелы на первом этаже, а затем возобновила их разговор. "Более унизительно, чем слоняться возле портрета в ожидании, что кто-то скажет два слова?" она спросила. "Как долго ты собирался стоять в коридоре?"

Фортуна поставила сумку на стол, который она отремонтировала несколько дней назад и нарядила — как бы превратилась в ель — с помощью трансфигурации. "Ровно столько, сколько я", — сказала она и начала распаковывать их припасы.

"А что, если бы не я нашел тебя? Кто-нибудь другой подумал бы, что ты достаточно глуп, чтобы забыть пароль с твоим именем в нем, что, несомненно, менее достойно, чем наличие твоего имени в пароле с самого начала. "

"Возможно, я просто хотел тебя видеть и знал, что ты скоро будешь рядом".

"Если девушка говорит" fortuna major "в пустом коридоре и никто ее не слышит, она все равно теряет лицо?"

"Я бы это услышал", — сказал Фортуна. "И Толстая Дама услышит это. И это будет недостойно".

"Вы сказали это по поводу прозвища Предвестник", — сказала Флавия. "Пока он лизал свою задницу на твоей кровати".

"Чистота — это достойно", — возразил Фортуна. "Предвестник — привередливый молодой человек, заслуживающий уважения".

"Вы позволили ему лизнуть вашу руку менее чем через две минуты", — сказала Флавия, протягивая руку для осмотра Александра.

Не имея ни готового возвращения, ни желания использовать свою силу для его создания, Фортуна занялась тем, что подарила их собаке целый пирог. Это был один из трех, которые она принесла на вечер, и она ожидала, что съест четверть одной.

Онтеперь тоже была чистой, благодаря совместным усилиям Флавии и очень большого ведра с мыльной водой. Он согласился принять ванну, но сбежал, когда Флавия выломала гребень, что поставило его намного ниже стандартов ухода за Харбингером. Тем не менее, Фортуна остался доволен улучшением.

"Могло быть и хуже", — сказал Флавия. "Это могло быть" fortuna minor ", —

фыркнул Фортуна. "Это также может быть что угодно. Например," Слово Флавия означает блондинка, но Флавия де Люс не блондинка "".

"А ты не думаешь, что ты крупный?"

"В этом нет никакого смысла, — сказал Фортуна, наконец давая выход полуторанедельному сдерживаемому раздражению. — "Major" означает "больше". Состояние побольше? Почему это пароль? Если не Фортуна в аблативе, в этом случае он будет "больше , чем Фортуны. Но это просто ... "

Флавия рассмеялась, и Фортуна замолчал. До нее дошло, что ее ругают . Это тоже было недостойно, но она не контратаковала.

Смех ее подруги в конце концов утих, и у нее перехватило дыхание". Я думаю, вам стоит наслаждаться этим, пока он длится, а это не должно длиться слишком долго. Рассмотрите это как заголовок. Наслаждайтесь тем фактом, что каждый гриффиндорец должен признать ваше величие, если они хотят войти в ваши владения ".

" Мне не нужен титул."

"Вы сказали это о Его Величестве", — сказала Флавия. "И ты был неправ".

Двое из них рассматривали Александра. Он смотрел на них, немного задыхаясь. Его глаза были яркими, голова склонилась набок, и — что было для него необычно — он не ел.

Флавия протянула руку и поскрипела между его глазами. "Я думаю, нам нужно изменить диету короля Георга, — задумчиво сказала она. — Он еще не прикоснулся к своему пирогу".

"Возможно, ему плохо от того, что он съел всю нашу коробку шоколадных лягушек прошлой ночью. Я удивлен, что он не умер "."

Он волшебный пес ", — ответила Флавия. "Шоколад, наверное, нормален для его породы".

"Его порода, — сказал Фортуна, не простивший потерю лягушек, — дворняга".

С этими словами они поднялись наверх в свою лабораторию зелий и принялись за работу.

Они превратили Визжащую Хижину из обветшалых обломков в уютную гавань — или, по крайней мере, убежище, которое сила Фортуны считала невзрачным — с самого первого путешествия. Пыль и мусор были сметены с деревянного пола, а рваные остатки старых обоев были удалены и заменены деревянными панелями и гобеленами.

Они переделали спальню, используя простыни, невольно подаренные Ромильдой Вейн, и мягкие кресла, выкрашенные из пустой классной комнаты с левитирующими чарами. То немногое, что осталось, было занято кроватью Александра — неоправданно большой и абразивно-зеленой подушкой, взятой у старшеклассника Слизерина, который, возможно, был родственником Флавии, а может и нет, — и лабораторией зелий.

Лаборатория начала приобретать вид логова сумасшедшего ученого, чего, как подозревал Фортуна, добивалась Флавия, несмотря на ее яростные отрицания. Она могла бы аккуратно организовать вещи, как Фортуна могла бы преобразовать любой контейнер для хранения, который она пожелала, но вместо этого все было на виду. Флаконы, полные разноцветных растворов, выстланы слоями полок и похожими на лозу нитками химических трубок, намотанных по всему столу и между колбами. Непрерывно охлаждающие рефлюкс-конденсаторы, роторные испарители с магической энергией и до боли нормальные колбы Эрленмейера стояли наготове.

Это была лучшая установка, которую Фортуна могла предоставить с ресурсами Хогвартса в ее распоряжении, и Флавия не могла быть более довольна этим. Она оценила щедрость и соединила эту мысль с одним из пунктов своей повестки дня. "Как ты думаешь, профессор Снейп в последнее время злился из-за того, что потерял так много ингредиентов?" — спросила она, зная, какой будет реакция Флавии.

" Северус Снейп , — выплюнула Флавия, швыряя библиотечную книгу на ее стол более резко, чем она того заслуживала" не принадлежит в позиции зелий в Хогвартсе. Он не заслуживает привилегии наглядя на пергаменте , на котором написаны мои очерки, не говоря уже о чтении слов я ,установленные на нем.Наглыйпредположение, что он квалифицирован, чтобы присвоить им числовое значение, недопустимо . Почему этому самонадеянному кретину разрешено преподавать в этойшколе, я так далеко не могу себе представить, что... — Она замолчала, пытаясь найти способ озвучить ее в полной мере своего презрения.

Александр, занимавший подушку и смотрел на них, зарычал.

"Умный мальчик", — сказала Флавия Александру и дала ему сахарную мышку. Затем она продолжила свою тираду. "Он ничего не сделал.но разрушительные зелья для целого поколения ведьм и волшебников. Сколько студентов бросили занятия или отказались от своих мечтаний, чтобы избежать его занятий? Сколько недостойных учеников прошло из-за его фаворитизма? Он оттеснил самые силы магического и научного прогресса. Это грубая халатность, и мне лучше самому провести этот класс, чем продолжать его посещать ".

"Вы сами преподаете этот класс", — сказал Фортуна. "И ты до сих пор преуспеваешь".

На самом деле, все хорошо за последнюю неделю. На уроке заклинаний во вторник Анжелика заслужила похвалу профессора Флитвика, правильно наложив заклинание с первой попытки. Профессор Флитвик, обрадовавшись тому, что новый ученик так быстро выполнил заклинание, спросил ее, как ей удалось преодолеть свою неумелость, проявленную на первой неделе — конечно, не так много слов. Анжелика взволнованно описала учебную группу.

Профессор присвоил Хаффлпаффу десять баллов за хорошее владение заклинанием и командную работу, и это вдохновило других студентов присоединиться к нему. На их встрече в среду участвовало двенадцать человек, и Фортуна знал, что с тех пор появились еще две группы. Конкуренция теперь была неизбежна, и эта конкуренция будет способствовать общему улучшению. Фортуна Флорис скоро станет одним из многих способных учеников.

Ее другая проблема была решена , а также. В четверг мать Астории приехала в Поместье Малфоев в ответ на приглашение на чай от Нарциссы Малфой. Нарцисса Малфой не прислала такого приглашения и не очень обрадовалась, когда ее прервали после обеда. Они спутались, но в результате инцидента обе женщины почувствовали гнев и унижение.

В пятницу и миссис Малфой, и миссис Гринграсс обратились к своим детям с просьбой рассказать о фиаско, которое они могут предоставить, и к субботе Астория перестала рассматривать учебную группу как возможность шпионить за другими сверстниками, чтобы получить репутацию с Драко Малфоем. Без ее тыка и подталкивания Фортуна в ближайшие недели сможет отойти на второй план.

Ей просто нужно было закрепить зачисление Флавии. Группа по изучению выросла на ней за последнюю неделю, особенно после того, как Снейп обидел ее, но она все еще сомневалась, что сможет извлечь что-нибудь из времени, которое она посвятила этому. Ей потребуется несколько месяцев, чтобы полностью оценить, насколько она может получать удовольствие от помощи другим.

Так что Фортуна продолжал настаивать. Она начала ставить галочки на пальцах членов учебной группы. "91, который ты получил, был высшей оценкой в ??нашем классе. Я получил 87, Кандидус получил 84, Хаффлпаффцы получили 80 и 81".

"А Коулман и Гринграсс получили 86 баллов, несмотря на то, что у них было такое же качественное эссе, что и у Хаффлпаффцев. Пристрастие дома на работе".

"Верно. Но ты сам это сказал. Дело не в оценках, а в том, что ты"заставлять людей учиться ипонимать."

Не один , чтобы быть удержано от праведного гнева, Флавий игнорировал это."И ни один из этих ответов на любом из наших статей не были неправы , и он это знает. Опека меня был месть. Он просто искал предлог , чтобы вернуться на меня за то, что я доказал неверность одного из его пунктов в классе.

"Я не думаю, что то, что вы сказали, имеет для него значение. Я думаю, что тот факт, что ты гриффиндорец, имеет значение. И у него плохое настроение, потому что он потерял свои ингредиенты и, вероятно, винит гриффиндорцев, даже если он не знает, какие гриффиндорцы стоят за этим. "

Флавия фыркнула, затем вернулась к своей книге." Тогда мы должны украсть еще

". Мы будем."

Флавия с неохотным ворчанием согласилась с этим и вернулась к своей книге. "В четверг новолуние", — сказала она, листая страницы. "Тогда нам придется заварить Веритасерум, но мы можем раздавить лунный камень и приготовить некоторые другие ингредиенты сегодня вечером".

"Веритасерум?" — спросил Фортуна, потому что она не должна была знать ответа.

"Зелье , что побуждает людей говорить правду. Это не является надежным, но способность противостоять редко. Мы будем болтаться Гарри Поттера в качестве приманки, засаде черный, и заставить его проливать его кишки.

" Как мы болтаться кого — то еще? "

" Ну, я не думаю, что мыдолжен, — сказала Флавия. — Подойдет Блэку, зная, что он в Хогвартсе, и он должен это знать. Если он все еще смог сбежать из Азкабана после двенадцати лет дементоров, он все еще должен уметь делать базовые арифметические операции ". С ней

что-то произошло, и она отключила питание, прежде чем задать вопрос." Почему, — медленно сказала она, — сделала ". он не сразу сбежал из Азкабана? "

Вопрос заставил Флавию задуматься." Ты права, — сказала она. — Если бы он смог это сделать, когда прибыл туда, он бы сделал это тогда, вместо того, чтобы ждать двенадцать лет с дементорами. "

" Что-то должно быть изменилось этим летом. Кто-то извне вышел на связь и помог ему ".

"Возможно, — сказала Флавия. — Или, возможно, он завершил что-то большое, находясь внутри. Возможно, это заняло у него некоторое время, но это возможно. В конце концов, Жозеф Гей-Люссак потратил почти десять лет на формулировку закона Чарльза, несмотря на то, что семь лет назад он вывел его принципы ".

Идея заключенного, выведшего некий скрытый секрет о внутреннем устройстве Азкабана или изобретающего какую-то беспалочковую магию после двенадцати лет, проведенных вокруг дементоров, казалась нелепой, даже если принять во внимание метафору Флавии. Нет, внешнему человеку со связями было бы легче его вытащить.

Она решила позволить себе испытание.

Если бы мне пришлось помочь заключенному сбежать из Азкабана, как бы я это сделал?

Ее разум буквально взорвался возможностями. Человека-охранника можно было подкупить, дементоров можно было отвлечь, можно было пробить стены, можно было исчезнуть.

Если бы я был пленником без палочки, который провел двенадцать лет в Азкабане и не обладал своей силой, как бы я сбежал один?

Без вариантов. Рассказывая.

"Кажется более вероятным, что ему помог кто-то из Сами-Знаете-Кто на войне", — отважилась она.

"Как Люциус Малфой?" Флавия фыркнула. "У него не хватает смелости".

Александр хрипел, и Фортуна проверил его, чтобы убедиться, что он действительно не умирает от избытка шоколадной лягушки, даже если он действительно этого заслуживает.

"Однажды ночью я услышал, как отец говорил о войне,и он думает, что такие люди, как Малфой, хотят, чтобы такие люди, как Блэк, осталисьв тюрьме, потому что это место, где такие люди, как Малфой, и такие люди, как Блэк, знают, что таких людей, как Малфой, с ними нет ".

Фортуна нашел момент, чтобы обдумать это предложение.

" Важно то, что его сейчас нет, и на чем мы сосредоточены. я был похищен до начала учебного года, и я не собираюсь, чтобы это повторилось снова. Нам нужно будет ...

— Ты был тем , кем , — прервал Фортуна.

— О, — сказала Флавия. Немного растерялась. "Я не объяснял этого, не так ли?"

"Ты не."

"Однажды утром я нашла тело в наших огурцах", — сказала она с радостью в глазах. "Это был старый школьный друг моего отца".

Желание Флавии, чтобы она спросила больше, было таким же тонким, как влюбленность школьника, но Фортуна был счастлив позволить ей похвастаться.

"Я предполагаю, что вы немедленно подключились к делу", — сказал Фортуна.

"Конечно! Полиция была полностью сбита с толку. Я проводил дни отслеживания обратно через имущество этого человека, копаться в газетных архивах, говоря со старыми сподвижниками моего отца, и , наконец , раскрыть правду о материи. "

Она прихорашивалась немного.

"Похищение,"Фортуна сказала многозначительно.

" О, Убийца понял, что я понял, что он сделал, прежде чем смог сбежать. Он связал меня и бросил в подвал, несмотря на то, что это ему помогло. Доггер подошел и засек ему один хороший. Проехал на машине Харриет прямо через стену библиотеки. Это довольно долгая история."

"Мне было бы интересно когда-нибудь это услышать, — сказал Фортуна. "Как-то до того, как мы оценим ваши идеи о том, как поймать Сириуса Блэка".

"Да, ну, тогда меня застали врасплох, но будьте уверены, что на этот раз я не буду таким застенчивым. Думаю, завтра мы должны исследовать чары обнаружения злоумышленников в библиотеке. Больше всего меня беспокоит появление Блэка до следующего месяца, когда будет завершен Veritaserum ".

Фортуна воздерживалась от любых вопросов по зелью. После разговоров о похищении нормальное возбуждение Флавии угасло, оставив спокойное созерцание. Она говорила так, словно почти не обращала внимания на то, что вылетало из ее рта.

Она позволила наступившей тишине задержаться, прежде чем спросить: "Что-то не так?"

"На самом деле, нет. Убийство было суматошным — отца сначала арестовали — и многое выяснилось. Я обнаружил, что финансовое положение моей семьи в настоящее время менее чем благоприятно. Есть шанс, что нам придется продать Бакшоу, наш дом. "

Нет, нет, - решил Фортуна.

— Было бы неплохо разгадать загадку без каких-либо сокрушительных открытий. По крайней мере, здесь мы знаем, кто это сделал и почему, и все, что нам нужно сделать, это поймать его и встряхнуть, чтобы узнать все о его друзьях ".

Фортуна позволил молчанию повиснуть, но она чувствовала ожидание, что уверенность Флавии будет вознаграждена.

"Я провела последние три с половиной года в приемной семье с шестью другими детьми в любой момент времени", — сказала она. "Я почти не помню ничего из того, что было раньше".

Флавия перевернулась. Фортуна спросила себя, почему, и увидела, что Флавия только что поняла, почему она спросила о зельях памяти в тот первый день.

"Я только что вспомнил, как потерял родителей из-за дементора в поезде. Так что я понимаю боль сокрушительных разоблачений".

Флавия протянула руку и положила руку Фортуне на плечо. Она позволила ей это сделать. "Это то, для чего предназначена книга?" — спросила она. "Вспоминая вещи?"

"Да", — признал Фортуна. Разумеется, Флавия заметила, что Фортуна пишет. журнал каждое утро, но она не комментировала его до сих пор: "Но он не работает".

Даже будучи настроенной использовать свою силу, чтобы писать, в тот момент, когда она просыпалась, ее сны ускользали от нее. Были обрывки вещей, которые ускользали быстрее, чем сильнее она пыталась их сбить. То, что ей удалось собрать за несколько ночей, было впечатление стерильных белых коридоров, и с этим она мало что могла поделать.

"Я думаю, что, должно быть, лежал в больнице после того, как мои родители умерли, но я не знаю . Ни в одной больнице — я имею в виду, ни в одной больнице, о которой я знаю, — нет никаких записей обо мне. Часть меня потеряна в прошлом, и это то место, куда я не могу добраться ".

Флавия еще некоторое время молчала. Затем она сказала: "Я понимаю, что вы имеете в виду. Люди ведут себя так, как будто я Гарриет, моя мать. Но единственные ее части, которые остались в запертой комнате, сидят, чтобы сгнить, или их заберут, или... или продадут. У нас даже тела нет ".

Александр заскулил и положил голову Флавии на колени. Она почесала ему уши. "Я часто задаюсь вопросом, как бы это было, — сказала она. "Если бы этого не случилось".

Кем бы она была, если бы ее родителей не убили? Где бы она была? Была бы ее семья счастлива с ней? Будет ли она сейчас с Флавией, поедет в Хогвартс?

"Я тоже", — сказала она.

???

Профессор Люпин расхаживал перед классом, когда в него вошли последние из его первого курса гриффиндорцы и слизеринцы. Фортуна быстро начал уважать его, несмотря на его неопытность. Он был компетентным человеком, который хотел преподавать, и, если верить рассказам старшеклассников, это были две важные черты, которые некоторое время отсутствовали на позиции Защиты от темных искусств.

Он сразу же начал говорить, как только они заняли свои места. "Как я сказал в первый день, это не будет класс, подобный чарам или трансфигурации. Вы не будете изучать заклинания и судить по ним, хотя вы будете изучать заклинания. Вас будут судить по тому, как вы используете заклинания. Можете ли вы определить существо, с которым вы столкнулись, и вовремя применить правильное заклинание? "

Он обратил внимание класса на большой шкаф в передней части комнаты.

"Преподаватели и я собираем боггартов, чтобы студенты могли практиковаться, и мы поймали одного здесь. Кто-нибудь может сказать нам, что такое боггарт? Да, мистер Гоггин?"

Мускулистый слизеринец опустил руку. "Сэр, боггарт — это монстр, который превращается в то, что вы считаете самым страшным".

"Совершенно верно. Одно указание на Слизерин. Заклинание для его изгнания простое, но вы должны придумать способ сделать то, чего вы боитесь, смешным".

Он провел их через заклинание и движения палочки и дал им несколько минут подумать о своем страхе и о том, как они с ним столкнутся. Скрежет стульев и стук ботинок, когда студенты расположились грубым полукругом, перешептываясь между собой. Джессика оставила своих собратьев-слизеринцев, чтобы беспокоить Флавию и Фортуну.

"Чего ожидать?" она спросила.

"Я предполагаю, что это Офелия придет, чтобы ущипнуть меня за щеки и называть меня милыми именами питомца", — ответила Флавия. "Нет ничего страшнее Фели, когда она притворяется дружелюбной. Как насчет тебя?"

"Наверное, та учебная группа, — солгала Джессика. — Нет ничего более пугающего, чем навсегда застрять вместе с тобой за чтением книг. А как насчет...

— Мисс Флорис, не хотите ли вы сделать нашу первую попытку? — с улыбкой спросил Люпин.

На самом деле Фортуна не хотел быть первым, кто попробует, но отказ от прямого запроса профессора был бы более заметным, чем попытка сделать это первым. Она подошла к центру круга, чувствуя, как глаза одноклассников впиваются ей в спину.

Для нее это было тяжело. Чего ей бояться? Скука? Кто-то обнаруживает природу ее способностей?

Нет. Слишком абстрактно для монстра в шкафу, зарабатывающего на жизнь пауками и мумий. Она спросила себя и увидела туман.

Что имело смысл. Дементор приоткрыл какой-то контейнер внутри нее, и туман выплеснулся наружу. Это было единственное, что она обнаружила, что полностью заблокировало ее способность видеть, используя ее силу. Ее самая большая слабость и препятствие для ответов на все вопросы о себе. В конце концов, неизвестное было намного страшнее любого киномонстра.

Боггарт ухватится за это, и она сможет превратить это в ливень блесток. Каждый был бы слишком занят, вытаскивая его из волос и протирая глаза, чтобы удивляться, почему она боится облаков.

Дверь со скрипом открылась.

Ее сила была подготовлена ??для наложения заклинания — три шага. Визуализируйте блеск, взмахните ее палочкой, прокричите слово.

Но боггарт не торопился.

Первым, что вышло, были черные кожаные ботинки, отполированные до зеркального блеска.

Фортуна мысленно дрогнул.

Бледная рука обхватила край двери и толкнула ее, обнажив женщину внутри. Она вышла, встав во весь рост. Ее руки начали разглаживать несуществующие складки на ее острых черных брюках и сшитом на заказ черном жакете, который она носила поверх накрахмаленной белой рубашки на пуговицах, а затем поправили тонкий черный галстук, завязанный тем же узлом, что и Фортуна.

Я хочу знать, кто это.

Но туман накрыл ее предвидение, отрезая ее от власти. Все, что она могла сделать, это смотреть.

Она узнала лицо, которое смотрело в ответ. Это было лицо ее матери, красивое и аккуратно обрамленное темными, не совсем вьющимися волосами, но резкое и непримиримое, лишенное доброты, тепла, всего того, что сделало ее мамой . Увидеть такое лицо было чем-то более пугающим и невыносимым, чем смотреть, как оно растворяется в кислоте.

Женщина оглядела класс своими темными глазами, бесстрастно оценивая каждого из своих одноклассников и профессора. Казалось, она пришла к выводу, что все они не имеют отношения к делу, и наконец обратила всю силу своего взора на Фортуну.

"Привет, Фортуна", — сказала женщина в костюме. "Если тебе все равно, я хочу вернуть свое тело".

Апокриф: Аминь.

Витражи Большого зала взорвались с неистовой силой. Осколки стекла летели, падали на головы студентов, пугали ближайших сов и делали невероятно вкусным гарниром завтрак, разложенный вдоль длинных столов.

Фортуна посмотрела вверх, когда Флавия испугалась рядом с ней. "Ой", — сказала она. "Это только ты".

Дж. К. Роулинг сидела на декоративной горгульи у потолка, подвешенная на веревке, на которой она качнулась. Она задыхалась от напряжения.

"Фортуна!" Джоан Роулинг вскрикнула ужасно свинцовым тоном Слова Божьего. Она подняла руку к небу и опустила ее, как гильотину. "Теперь ты гей! Ты всегда был геем!"

Единственная слеза скатилась по щеке Фортуны, когда ее воспоминания о Счетоводе на четвереньках без трусов исчезли, как Хранитель на ветру.

Глава 10: Бугимен.

Были дальние сигналы тревоги звон в голове, и она не могла заставить себя двигаться, но Фортуна нечувствуют себя напугал. Ее разум не мог полностью понять то, что она видела.

Она попросила свою силу о помощи. Ответил только туман.

Профессор Люпин выглянул со своего места по ту сторону шкафа. Он отчаянно шептал о смехе, но Фортуна решил проигнорировать его инструкции в поисках ответов.

"Кто ты?" она спросила.

"Будущее, — сказала женщина в костюме, — будущее, которое вы неизбежно примете, и будущее, о котором вы пожалеете".

Будущее? Она предположила, что боггарт принял форму ее матери, но ее мать была мертва. Для нее не оставалось будущего.

"Мне любопытно." Женщина небрежно шагнула вперед, заложив руки за спину. "И о том, почему ты пытаешься спрятаться от меня, и почему ты думаешь, что можешь. Ты трус или просто эгоист?"

Фортуна распознал легкий наклон головы, когда констатировал факт, паузу между предложениями, как будто собираясь с мыслями, и пристальный взгляд, убедившись, что точка зрения выражена полностью. Все это были тики. Ее собственные тики.

Не ее мать.

Me .

Воцарился страх. Он начался с ее руки с волшебной палочкой, неуклонно парализовав ее, распространился, как грибок, по ее руке и груди, пока не поселился в ее мозгу.

Женщина вытащила маленький нож, такой же, как у Фортуны в заднем кармане, и начала лениво чистить ногти. "Наблюдайте за фактами. Вы знаете, кто вы есть, и вы знаете, что они для вас значат . Вы не можете находиться здесь ни под каким другим образом, кроме ложных предлогов. Во что вы играете?"

Краем глаза Фортуна увидела приближающегося профессора Люпина.

Женщина в костюме повернула голову, чтобы посмотреть на него. "Оборотень".

Он остановился как вкопанный. Класс смутился, но Фортуна понял. Женщина демонстрировала, что она может сделать с силой, которой владеет, — как легко она может раскрыть любую тайну, уничтожить любую жизнь.

Сила, которой обладал Фортуна .

Она повернулась к Фортуне, приближаясь к ней в медленном, рассчитанном темпе. "Ваша семья была бы потрясена вашим бессовестным эгоизмом. Однако вы отказываетесь от своих обязанностей в пользу игры в куклы". Она наклонилась вперед. "Что заставляет вас думать, что вы заслуживаете разбазаривания такого потенциала на себя, эгоистичный, потакающий своим желаниям ребенок ?"

Негодование хлынуло из глубины Фортуны, и его интенсивность застала ее врасплох. Она зажмурилась. Это нечестно. Я никогда не просил этого. Оставь меня в покое.

Затем она подняла палочку. Голос ее дрожал. " Риддикулус ".

Женщина осталась стоять без изменений и невозмутимо. "Единственная приемлемая причина для отказа от своих обязанностей — это отдаться тем, кого вы обидели. Тем не менее, вы предпочли бежать, а не сталкиваться со своими преступлениями.

Она бросила нож. Лезвие вонзилось в пол у ног Фортуны.

Фортуна посмотрела на черную ручку, торчащую между ее туфлями. Ее зрение затуманилось.

"Ты будешь продолжать терпеть неудачу, — сказала женщина. — Снова и снова. В конце концов ты поймешь, что твое бездействие — зло, и ты не почувствуешь ничего, кроме стыда, когда наконец сдашься. Неважно, как долго и как далеко вы бежите, ваши путь не приведет вас ни к чему, кроме меня ".

Чья-то рука схватила ее за плечо и отбросила в сторону, где она тяжело упала на запястье. Стрела раскаленной добела боли пронзила ее руку от того места, где она треснула об пол. Фортуна схватился за нее и поднял глаза.

Флавия стояла лицом к лицу с боггартом, который начал превращаться из женщины в костюме в пожилого мужчину. Если судить по его лицу, годы истерзали его, как наждачную бумагу.

"Мне жаль, что вам пришлось это выяснить, но правда должна выйти наружу". Мужчина покачал головой: "Ты не моя дочь. Ты никогда не была им. Мы нашли настоящую Флавию и скоро отправим тебя туда, где ты принадлежишь. Твои сестры будут очень довольны..."

" Риддикулус ," Флавия сказал, даже не колеблясь.

Мужчина резко выпрямился. Он вынул из кармана пачку и открыл ее. Рассматривая себя в зеркальце, он заговорил пронзительным фальцетом Офелии де Люс.

"О, что мальчики делают, чтобы привлечь внимание красивой девушки, — сказал он, взмахивая ресницами. — Мне так нравится получать черствый шоколад от Неда Кроппера. Это заставляет меня чувствовать, что я самый вкусный пирог в целом. церковный обед ".

Все засмеялись, и боггарт отпрянул:

"Замечательная работа, мисс де Люс! Мисс Коулман, не могли бы вы взять слово?"

Когда Джессика выступила вперед, профессор Люпин поспешил к Фортуне. Он наклонился к ней и пробормотал: "Мисс Флорис, с вами все в порядке?"

Фортуна не ответил. Она заметила, что плачет, и вытерла щеки тыльной стороной здоровой руки. Профессор Люпин осторожно оторвал ее вторую руку от груди, чтобы проверить ее запястье.

Позади него боггарт превратился в высокую насмешливую женщину, которая начала ругать Джессику за то, что она провалилась из Хогвартса.

"Похоже, ты вывихнул запястье. Тебе следует

пойти... — Я отведу ее к мадам Помфри, — вмешалась Флавия, прежде чем профессор даже подумал о том, чтобы послать Фортуну одного.

"Не волнуйся, дорогая". Из-за спины профессора послышался плавный голос: "Это совсем не бремя — кормить и одевать тебя, пока тебе не исполнится восемнадцать. Мы знали, что тебе никогда не выжить в этой школе. Ты действительно верил, что собираешься заработать? это с этими шикарными детьми? Теперь ты здесь, прямо там, где тебе место ".

Профессор Люпин взглянул через плечо на боггарта, затем повернулся и улыбнулся. Ни грамма напряжения не покинуло его лица. "Спасибо, мисс де Люс. Это очень любезно с."

Джессика ткнула палочкой в ??боггарта. " Риддикулус ".

Женщина изогнулась, превратившись в гигантскую лягушку, которая все еще была в той же липкой одежде, что и раньше. Она открыла рот, чтобы продолжить атаку, но все, что вышло, было громкимтрепом.. Каждый раз, когда она каркала, становилась все меньше.

Когда раздался крик смеха, Флавия помогла Фортуне встать и повела ее к двери.

Профессор Люпин обратился к классу. "А есть здесь кто-нибудь, кто не собирается видеть своих родителей?"

Флавия повела Фортуну по коридору медленнее, чем необходимо, нежно держа другую девушку за руку. Прошло всего несколько коридоров, прежде чем руководство стало раздражающим рывком для чувства собственного достоинства Фортуны.

"Мой мозг не пострадал", — сказала Фортуна, убирая руку из хватки Флавии. "Меня не нужно водить, как собаку".

Флавия внимательно посмотрела на нее, не совсем веря этому. "Ты в порядке?"

Фортуна на мгновение задумался. Она решила, что прямая правда — лучший способ сделать это. "Нет, — сказала она, — я не такая, и твои навыки метания оставляют желать лучшего".

" Я думаю, тебе не хватает твоих навыков падения", — огрызнулась Флавия. Она ожидала благодарности и была уязвлена ??критикой.

В ней вспыхнула ярость от высокомерия Флавии, ее самонадеянности. В мгновение ока она увидела все недостатки и неуверенности другой девушки так же ясно, как видела ее лицо. Она видела, насколько тривиально было бы вонзить нож в каждую трещину и разбить ее без возможности восстановления.

Играем в куклы .

Гнев ушел так же быстро, как и появился, оставив только стыд. Фортуна глубоко вздохнул. Другие люди обычно были невиновны, и ей приходилось сдерживать себя, даже когда это не так.

"Спасибо", — ровно сказала она. "Я рад, что ты вмешался".

"Неужели это так больно?" Флавия с сочувствием посмотрела на свое запястье.

Сделал это? Фортуна не мог сказать. Она не получить больно. Она не была неуклюжей, никогда случайно не прикусила язык, не укусила ногу и не вошла в дверной косяк. Она не ела ничего, что могло бы вызвать у нее тошноту или головную боль. Это был новый опыт, в котором она должна была винить себя.

" Бля ", — сказала она.

Флавия поморщилась. "Мне правда очень жаль, — сказала она. "Я не должен был бросать тебя, но я волновался. Видеть свою мать такой, должно быть, было...

Фортуна развернулся с такой скоростью, что она дернула запястье. "Это была не моя мать".

"Нет, конечно, не так", — успокаивала ее Флавия. "Но я думал, что тебе нужна помощь, и я был единственным, кто мог ее оказать. Доггер, наш садовник, поступает так же. Все остальные выглядели так, будто собирались стоять и таращиться, пока женщина не схватит тебя за горло.

Остальные студенты. Что они думали о ней?

Ничего особенного, она с облегчением узнала. Оказалось, что у большинства из них были глубоко укоренившиеся семейные проблемы, и они предположили, что Фортуна был привлечен к ответственности родственником. Фактически, только Флавия глубоко обдумывала эту сцену. Ей следовало позволить ей думать, что это ее мать.

Некоторые из ее одноклассников действительно меньше думали о гриффиндорце, которая не могла противостоять страху, но ей пришлось признать, что их суждение было справедливым. Она не отреагировала хорошо, или вообще не отреагировала. Потому что снова появился гребаный туман.

Фортуна распахнул двери медицинского отсека и был на полпути к кабинету Помфри, прежде чем женщина высунула голову, чтобы посмотреть, кто там был.

"Так скоро вернулся?" — спросила мадам Помфри. "Надеюсь, это снова не дементоры".

"Я был ранен в защите от темных искусств. Сломанное запястье, — сказал Фортуна, предлагая ее руку для осмотра.

Медсестра ткнула Эда и отвела Фортуну на кровать для осмотра, Флавия следовала за ней.

Мадам Помфри наклонила руку Фортуны из стороны в сторону, а затем произнесла заклинание. "Перелом ладьевидной кости, — объявила она. — Ничего подобного, ни о чем не может позаботиться ни одна капля Knight's Bone-Knitting Brew. Подожди здесь".

Она ушла в спешке, оставив двоих наедине друг с другом. Флавия украдкой взглянула на Фортуну. Ее сила сообщила ей, что другая девушка планировала лучший способ начать разговор о том, что она видела на уроке защиты.

Фортуна решил прекратить это до того, как все началось. "Мне нужно время, чтобы подумать", — сказала она, бросив умоляющий взгляд на подругу.

Флавия не стала спорить. "Я понимаю", — сказала она. Она вышла за дверь. "Мне тоже нужно побыть одному, чтобы думать как можно лучше. Увидимся позже".

Ждать не пришлось долго, прежде чем мадам Помфри уже спешила обратно с зельем в каждой руке. "Ваш друг уже ушел?"

Фортуна кивнул:

"Похоже, ваше выздоровление займет больше времени, чем обычно, — сказала медсестра. — Кто-то недавно пробрался в нашу комнату для зелий и украл некоторые из моих ингредиентов. Доставка некоторых из них была немного задержана, поэтому нам придется пойти другим, более длительным лечением ".

Она положила на прикроватный столик два зелья, одно темно-зеленого, а другое ярко-пурпурного.

"Выпейте оба, как только сможете. Я бы хотел, чтобы вы остались здесь на ночь, по крайней мере, пока он не подействует. Я бы хотел посмотреть утром, чтобы убедиться, что ничего необычного не всплывет.

Фортуна не стал спорить. Она не была заинтересована в том, чтобы видеться сегодня с кем-либо еще, и не будет еще одной травмы в Хогвартсе до завтрашнего утра, когда на втором курсе Хаффлпаффа получится ожог на треть своего тела зельями. Снейп виноват.

Мадам Помфри задала несколько вопросов, но Фортуна отклонил и отвлек ее, пока она не вернулась в свой кабинет. Она больше не будет ее беспокоить.

Она задернула шторы. Затем она выпила зеленое зелье, которое поправило бы ее запястье. Вкус был более горьким, чем все, что она когда-либо пробовала раньше, и он шел как масло, но ей удалось подавить его. Вскоре от него осталось неприятное послевкусие.

Фортуна воздержался от приема пурпурного снотворного. Вместо этого она легла на бок и уставилась на беловатые клинические занавески, окружавшие ее кровать.

Ее тошнило. Она никогда всерьез не думала об использовании своей силы в масштабах, которые предполагал боггарт, и теперь, когда она попыталась остановиться на этом, она нашла это немыслимым. Потребовалось усилие, чтобы сосредоточиться, как будто она намеренно заставляла себя приложить ладонь к горячей плите.

О каких неудачах говорила другая ее личность? Позволить родителям умереть? Были лиещепреступления, может быть, даже похуже за пеленой тумана? Был ли туман, чтобы защитить ее от этого знания?

Она переключила свое внимание на остальные обвинения, которые боггарт возложил к ее ногам. Что она уклонялась от своих обязанностей и просто играла, используя других как реквизит, чтобы развлечься.

Это правда, что она могла утвердить огромную власть над кем угодно — над всеми . Ломать, контролировать и формировать людей было бы так же легко, как и все остальное, что она делала, но она не была заинтересована в этом. Означает ли простой факт, что потенциал существует, она должна жить одна, никогда ни с кем не взаимодействуя? Или это означало, что она должна использовать его, чтобы изменить мир на благо человечества, чего бы это ей ни стоило?

Вы эгоистичный, снисходительный ребенок.

Она знала, как другие использовали бы ее силу, если бы она была у них — в частности, они бы ееиспользовали — и она знала, что именно поэтому хорошо, что она была у нее, а у них — нет.

Откуда бы ни пришла ее сила, это была единственная случайность, аномалия, которую не нужно было обнаруживать или применять в больших масштабах. Это не определило ее и не определило ее путь. Она была Фортуной. Это все, что ей нужно и чем она будет. Не инструмент. Никогда не инструмент.

Независимо от того, как долго или как далеко вы бежите, ваш путь не приведет вас ни к чему, кроме меня.

При мысли об этих словах она почувствовала кое-что еще. Страх, смешанный с тяжестью неизбежности. Как будто эта женщина прокляла ее, обрекла.

Если бы она начала так использовать свою силу, чем бы это закончилось? Она увидела, что перед ней открылась дорога, и увидела, к чему приведет ее жизнь, подчиняющаяся нуждам других и диктатуру ее власти. Пустота, грусть, замкнутость.

Эта мысль вызвала у нее рвоту, и она знала, что действует не зелье. Она потянулась за снотворным.

???

Когда Фортуна проснулась, в ее ухе была палочка.

Не двигая головой, она посмотрела в свою сторону. Единственным источником света была полоска полумесяца, но ночь была безоблачной, и занавески больничного крыла были задернуты. Она могла ясно видеть Флавию, стоящую на другом конце палочки.

"Почему?" — сказал Фортуна.

"Практика", — бодро ответила Флавия, убирая палочку, но в остальном не реагируя на то, что ее поймали. "Мне нужно уметь делать выводы, какие зелья недавно принимали мои подопытные, просто на основании наблюдений".

Она потерла ухо. "И что ты сделал, когда тыкнул мою барабанную перепонку?"

"Ничего", — признала она. "Я знаю, что вы, должно быть, принимали либо Knight's Bone-Knitting Brew, либо Lickety Splint просто потому, что это то, что я оставил в шкафу, а другие зелья, которые вылечили бы сломанное запястье, варились более двенадцати дней, но я не могу сказать Который. И ты принял снотворное, но я знаю это только потому, что я был то после ужина, а ты только что проснулся ".

Фортуна проверила время своей силой. Была половина второго. "Я проснулся, потому что ты воткнула мне палочку в ухо".

"Что это было? Я думаю, это был костный отвар из-за остаточного тепла в вашем запястье, но это было слишком долго, чтобы сказать наверняка".

— Ликети Сплинт, — сказал Фортуна неправдиво и немного кисло.

Флавию не обманули. Она на мгновение прихорашивалась. Затем она взяла подушку с другой кровати и бросила ее Фортуне. "Переехать."

Фортуна отошла в сторону, уступив ей комнату.

Как только она устроилась в ней, Флавия вздохнула. "Моя методология требует уточнения, — сказала она. — Мне нужно больше подопытных, и я не думаю, что мадам Помфри будет добровольно приглашать своих пациентов. "

Если вы собираетесь собрать их, сломав им кости, а затем подкрадываясь к ним во сне, я сомневаюсь, что у вас будет много добровольцев".

Флавия начала обрисовывать альтернативные стратегии по заманиванию в ловушку больных волшебников, но на самом деле она этого не сделала пришла в больничное крыло, чтобы попрактиковаться или поговорить о диагностике зелий, поэтому она перестала употреблять.Ее молчание оставило вакуум, который, как она ожидала, заполнит Фортуна.

Фортуна должен был признать, что все сделано очень хорошо. Все в этом разговоре было просчитано. Она дала время пройти, проверила настроение Фортуны, позволила ей почувствовать себя комфортно, а затем дала ей возможность поговорить. Молчание было техникой допроса, которую она переняла у сыщика в своей деревне, и она сознательно применила впервые.

Даже зная об этом, Фортуна чувствовала, что отвечает на это ожидание. "Ты думаешь, ты должен что-то делать только потому, что можешь?"

Флавия придвинулась ближе. "Что вы имеете в виду?"

"Скажи..." Фортуна сделала паузу, позволяя ее силе собрать объяснение. "Скажи, что ты мог бы быть лучшим Искателем, который когда-либо был и когда-либо будет. Ты всегда найдешь снитч, независимо от того, насколько быстро он был или куда он летел, и ты всегда найдет его первым. Вы никогда не потеряете его из виду и никогда не проиграете ни одной игры. Никто не сможет победить вас. Ваша команда всегда будет побеждать только потому, что вы явились и попали на метлу. Вы бы сделали это только потому, что вы мог?"

"Это было бы скучно", — сказала Флавия. "Для вас и всех, кто смотрит квиддич".

"Поднимите ставки". Фортуна сел: "Зелье, которое я принял. В этой комнате еще четырнадцать. Может, украсть их, сесть на метлу и доставить четырнадцати магглам со сломанными костями? "

" Статут секретности "-

"Чары памяти", — сказала Фортуна, снисходительно взмахнув здоровым запястьем. "Или просто заставьте их выпить спиртного. Закон — не препятствие для оказания помощи, а просто оправдание".

Флавия нахмурилась.

"Есть миллиарды маглов. Нас несколько миллионов. Почему только нескольким людям может повезти? Разве мы не должны прекратить все, что мы делаем, и помочь им?"

Флавия долгое время хранила молчание, пока два противоречащих друг другу набора культурных условий вступили в войну друг с другом: обязательная секретность против тридцати четырех поколений благородства. Конечно, люди, которым можно помочь для их же блага, должны получать помощь для их же блага, но были веские причины следовать диктату и нормам волшебного общества. Борьба, наконец, вылилась в решимость получить больше информации — ключей , поскольку она думала о заявлениях Фортуны.

"Что это такое, — сказала она наконец, — что ты думаешь, что можешь?"

"Захватите мир и поработите волшебное население на благо всех".

Флавия уставилась на нее. Фортуна ждал.

"Ты боишься стать следующим Темным Лордом",— сказала Флавия. В ее голосе послышался трепет. "Вына самом деле боюсь этого. Больше всего на свете. "

Конечно Флавий не верит , что она могла сделать такую вещь, но она восхищалась масштаб , на котором Fortuna думал о работе и силе ее осуждения, и , соответственно , пересмотрела свою оценку Фортуны вверх на несколько ступеней.

" Есть Вы говорите, что я не могу? "— ровно спросила Фортуна.

Она могла слышать, как в голове Флавии крутятся шестеренки, когда она переоценивала своего спутника в свете событий дня. Они прочли мысленный каталог разговоров и наблюдений и остановились на решение раскрыть Фортуну как убийство.

Флавия решила разыграть это как шутку, скрывая свой вывод. "Я никогда не сомневаюсь в твоих способностях", — сказала она. "Я не говорю, что ты не можешь, я говорю, что не стоит . Где бы я мог вписаться? Не думаю, что из меня получился бы хороший заместитель".

"Я мог бы захватить мир и поработить волшебное население на благо всех от вашего имени" , — предложил Фортуна. "Флавия Регина Инджениоза".

"Королева Флавия Блестящая", — сказала Флавия, пробуя звук названия во рту. Она не могла полностью подавить возбужденное изгибание. "Мне это нравится."

"Я учту ваши предпочтения".

"Спасибо", — торжественно сказала Флавия. Она расстроила челюсть, зевнув настолько преувеличенно, что это прозвучало бы фальшиво, даже если бы Фортуна не использовал свою силу. "Ты, — закончила она, добавляя в голос ощутимо истощенную ноту, — будешь моим великим визирем".

И на этом Флавия сделала вид, что засыпает. Она перевернулась, взяв с собой одеяло, полагая, что если оставить Фортуну только с четвертью одеяла, она лучше продаст ее ложь. В конце концов, разве кто-нибудь при пробуждении намеренно лишит кого-нибудь тепла и уюта? Конечно, нет; она, должнобыть, без сознания.

Фортуна подыграл. Она укрыла Флавию оставшимся лоскутом завязанного одеяла и выскользнула из кровати, чтобы схватить еще одно, как бы она сделала, если бы ее сосед по спальне действительно спал.

Глава 11: Ситуация с Сириусом.

Пока Фортуна вытирала ей сон из глаз, она сориентировалась. Было почти четыре, еще два часа до окончания комендантского часа, и мужчина — профессор Люпин — тряс ее, требуя, чтобы она проснулась.

Его слова прозвучали резкими порывами и вздохами. Очевидно, запыхавшийся, он выглядел даже более не в своей тарелке, чем обычно.

"Мисс Флорис! Рад, что ты в безопасности. Мисс де Люс здесь с вами? Мы обыскали повсюду и...

Флавия, которая крепко спала и не обладала сверхспособностями, чтобы ориентироваться, тихо вылезла из кокона украденных одеял и разинула рот.

"Вот ты где", — прохрипел он, массируя грудь. Ему явно нужно было чаще бегать по замку. Он повернулся к рыжеволосому мальчику, который стоял немного позади него. "Мистер Уизли, вы можете сказать Минерве, что мисс де Люс в безопасности в больничном крыле?"

"Да, сэр", — сказал мальчик и побежал обратно за дверь. Профессор снова повернулся к ним двоим.

"Безопасно?" — спросила Флавия. Затем ее глаза стали резкими. "От чего?"

Фортуна подозревал и не просил ее силы.

Профессор Люпин поморщился. "В башне Гриффиндора было взломано. Мы провели перекличку, и когда тебя нигде не могли найти, я вспомнил, что твой друг ночевал здесь".

"Взлом? Почему? Кто?"

Профессор Люпинлицо потемнело. "Сириус Блэк."

Волнение, охватившее Флавию после этого объявления, было ощутимым. Ей не удалось подавить это, пока их профессор не заметил.

"Что, — сказал он быстро, чтобы упредить то, что Флавия собиралась сказать, — именно поэтому вы не можете покинуть комендантский час. Это опасно".

Пауза, пока Флавия обдумывала варианты. "Мне очень жаль, сэр", — сказала она тихим жалким голосом, опустив голову и глядя на само раскаяние. "Я волновалась за Фортуну..."

Фортуна приняла решение. "Боггарт напугал меня, — вставила она.

"И я просто не мог не пойти искать ее, — продолжила Флавия.

"Я попросил ее остаться. Я не хотел оставаться одна".

"Я не'не хочу причинить вред ".

"Я не думал, что кто-то заметит ее пропажу. Пожалуйста, сэр, это моя вина".

Они накладывали его немного толстым слоем, и профессор Люпин только частично успокоился. "Я не буду отбирать баллы", — сказал он. "Но правила существуют по какой-то причине. Вы, мисс де Люс, могли серьезно пострадать — или того хуже. И вам, мисс Флорис, не следовало ее поощрять. Задержание вас обоих".

Флавия резко фыркнула, но не стала спорить, и Фортуна принял его решение. Она совсем не хотела этого, но альтернативой было отказаться от Флавии.

"Мне нужно еще кое-что сказать вам, мисс Флорис. Мисс де Люс, не могли бы вы вернуться в свой дом? Старшая девушка была достаточно любезна, чтобы согласиться проводить вас обратно".

Староста? Фортуна моргнул, затем посмотрел назад профессору Люпину. Девушка — женщина — все это время стояла в комнате, тихая и спокойная, чтобы ее не заметили с туманными глазами обитатели.

Она была красива, и она ясно знала это, и она так же ясно культивировала это. Никто, даже такие женщины, которые короновали королеву, поклоняясь массам и неся на золотых пьедесталах, чтобы все могли преклониться перед ними, не просыпались глубокой ночью и не выглядели так презентабельно. Она явно приложила усилия, чтобы выбрать мантию и уложить волосы, даже в три часа ночи во время чрезвычайной ситуации.

Офелия де Люс провела бледной рукой по длинным волосам и заправила локон за ухо, прежде чем ответить. "Конечно, профессор. Я все равно хотел бы иметь возможность поговорить с моей сестрой ".

Флавия напряглась, как испуганный дикобраз, но бежать было некуда. Она вылезла из-под одеяла и плюхнулась на пол, прежде чем потащиться к сестре, как мужчина, которого собираются повесить. Фортуна был немного удивлен; между Флавией и ее сестрами были намеки на неприязнь, но, похоже, она преуменьшила ее серьезность.

Флавия ушла, не попрощавшись.

В результате Фортуна оставался наедине с профессором Люпином, который все еще наполовину опирался на перила кровати.

Она наблюдала за ним, пока он продолжал переводить дыхание. Каким бы острым ни был его ум, даже то, что он был оборотнем, не поддерживал его в форме.

"Директор Дамблдор хотел бы поговорить с вами, когда вы считаете, что готовы", — сказал наконец профессор Люпин.

"Да, сэр", — ответила Фортуна, страх скапливался у нее в животе. Между тем фактом, что ее сила не могла предугадать все, что магия бросала ей на пути, и выбором, который она сделала, чтобы вмешаться, вместо того, чтобы молчать, с ней произошло слишком много заметных вещей. Она не успела даже за месяц до того, как привлекла внимание директора.

Ей нужно будет очень осторожно организовать встречу, а затем агрессивно контролировать будущие события, чтобы все не вышло из-под контроля. Она не хотела заглядывать в будущее очень далеко, так как никогда особенно не интересовалась формированием долгосрочных планов. Рассмотрение более чем одного конкретного вопроса одновременно сделало бы слишком легко потеряться в ее власти, слишком легко начать жить в будущем за счет настоящего.

Все еще. Контроль ущерба постфактум стал раздражать.

Как пристально смотрел на профессора Люпина, который пытался придумать, как спросить ее, откуда она узнала, что он оборотень, не используя этих точных слов.

Нет.

"Профессор, — сказала она, — не возражаете, если я догоню Флавию? Мне лучше, и я буду чувствовать себя в большей безопасности в гостиной Гриффиндора ".

"Ой, — сказал он, немного запинаясь, — ну да, наверное, но поторопитесь! Я не хочу, чтобы ты бегал по залам в одиночку.

"Да" — это все, что Фортуне нужно было услышать. Она вылезла из постели и бросилась к двери прежде, чем профессор Люпин закончил говорить. Она быстро преодолела два коридора между ней и де Люсами, только замедляясь, когда могла их видеть.

"Пробираться по замку ночью, красться — мы с Дафни никогда не делали ничего подобного. Восемь вместе лет в Хогвартсе и ни одного потерянного очка дома, ни одного заключения, ни единой жалобы от одного учителя. Ты одиозный, Беспечный зверь с мозгом тапиоки! "

"Перестань разговаривать с собой публично, Фили" , — протянула Флавия. "Вы заставите своих женихов опасаться за стабильность ваших генов".

"Почему тебя это должно волновать? Мы не родственники". Офелия сделала паузу, решила, что ее точка зрения недостаточно ясна, и продолжила. "Наши гены совершенно разные".

Щелкнул переключатель. Внезапно Флавия пришла в ярость, сжала кулаки и скривила лицо. "Нет, это не так! Забери это обратно! "

"Просто подожди", — продолжала Офелия болезненно-сладким голосом. С "Боггарта" было еще смешнее. "Когда я расскажу отцу, что ты сделал, он поймет, какую ужасную ошибку он совершил, и отправит тебя обратно. маггловский приют, из которого вы приехали. Ха, тогда тебе будет жаль, что ты причинил столько неприятностей.

"Возьми это обратно! Отец не стал бы этого делать. Харриет бы этого не сделала! Скажи, что ты лжешь! Скажи, что я твоя сестра, бандикат с узким лицом!

Фортуна никогда раньше не слышал, чтобы Флавия так отвечала. Она привыкла слышать, как ее друг говорит с уверенностью — возможно, с большей уверенностью, чем всегда ожидалось, — но теперь она барахталась, как ребенок. Фортуна почти поклялся, что сдерживает слезы.

Она не знала, как слова Офелии так сильно ранили Флавию, но она собиралась исправить эту ситуацию.

"Я сирота"

. Спор внезапно закончился, когда оба повернулись к Фортуне, стоящему в нескольких метрах от холла.

"Мне пришлось жить в приюте с тех пор, как убили моих родителей. полтора года. Это не лучший вариант, но он безопасный и теплый, и мне больше нигде нет. Неправильно издеваться над детьми за то, что они так живут ".

Флавия, казалось, пришла в себя, но Офелия была слишком огорчена, чтобы получить немедленный ответ. Она немного запнулась, пытаясь извиниться, которое было бы адекватным, но не уступило бы ее младшей сестре ни пяди.

Фортуна решила предложить ей нет помощи.

"Прошу прощения", — сказала наконец Офелия. "Это было бесчувственно с моей стороны, и я не должен был этого говорить. Пожалуйста, следуйте за мной обратно в вашу гостиную, поскольку вы обасейчас нарушаете комендантский час".

Их шаги эхом разносились по пустым залам, пока они продвигались через самые долгие десять минут тишины, которые они когда-либо испытывали. Когда Офелию отчитали, Флавия остыла, а Фортуна решил не болтать, никто не выдвинул тему для разговора. Когда наконец-то открылась общая комната Гриффиндора, это было похоже на открытие водоема в пустыне.

"Ваш пароль был изменен на" камыш ", — сообщила им Опелиа, и портрет Толстой Дамы раскрылся при этом слове. "И я напишу отцу о твоем поведении".

Фортуна затолкал почти дрожащую Флавию в гостиную. Вспышка гнева у ее подруги прошла, она собиралась исследовать коридор на предмет каких-либо признаков Блэка, но этого нельзя было сделать перед Офелией.

"Вы слышали!" — воскликнула Флавия, как только закрылась дыра для портрета. "Сириус Блэк напал на нашу общую комнату! Наша каменоломня стояла на этом самом месте меньше часа назад, и нас не было здесь, чтобы увидеть ее. Это просто должно было случиться в тот день, когда нас здесь не было.

Флавия в раздражении начала расхаживать по комнате, кружась вокруг диванов. "Черт, — воскликнула она. — Черт побери. Ох, сколько дней осталось уехать. Если бы мы пошли сегодня вечером в Визжащую Хижину, мы могли бы натолкнуться на него на обратном пути ".

"Я так не думаю, — сказал Фортуна. "Обычно мы возвращаемся к часу ночи в школу, и Блэк, должно быть, приехал сюда около трех тридцать".

"Предполагается, что его поймали, как только он вошел. Может, он пришел сюда раньше, но не смог попасть в общую комнату, а может, он пробыл здесь какое-то время, прежде чем кто-то заметил".

Глаза Флавии начали метаться по комнате, пока она излагала свои доводы, отчаянно ища все, что казалось неуместным. Она была убеждена, что учителя что-то упустили, и поэтому она толкала столы и рылась под диванами, ища какие-нибудь зацепки.

"Портрет Толстой Дамы не пострадал, а это значит, что он, должно быть, нашел другой путь внутрь", — сказал Фортуна.

"Или у него был пароль", — сказала Флавия, на цыпочках обходя столик и рассматривая каждую потертость на нем, как будто ища отпечатки пальцев. "Придется спросить ее, как только берег очистится. Может, во время ужина".

Пока Флавия ходила по кругу, изгибаясь и изгибаясь, пытаясь осмотреть комнату со всех сторон, Фортуна решил встать у двери. Если бы Блэк вошел через портрет, что бы он увидел?

Достаточно аккуратная комната — если предположить, что он прибыл после того, как домашние эльфы убрали бы около двоих — и ничего больше, кроме лестницы, ведущей в общежития. Он прошел мимо дементоров, учителей, призраков и Толстой леди. Его ничто не могло остановить; это должно было быть прямым выстрелом от входа в общежитие мальчиков. Возможно, комната Мальчика-Который-Выжил была залита кровью, но Фортуна почему-то сомневался в этом.

"У меня вопрос, — сказал Фортуна, — почему он сразу же не пошел в спальни мальчиков и не напал на Гарри Поттера".

Флавия выпрямилась, чтобы посмотреть, на что смотрит Фортуна. Она увидела — или, скорее, она поняла то, чего не видела, а именно: причину, по которой Сириус Блэк не должен был зарезать Гарри Поттера во сне — и нахмурилась.

"Кто-то, должно быть, видел его, — сказал Фортуна, — и он убежал. Но почему? Почему тот, кто может убить дюжину людей одним словом, посчитал домашнего эльфа или несовершеннолетнего студента настолько опасным, что ему пришлось отказаться от своей миссии? "

" У домашних эльфов есть свои собственные виды магии. И даже у студентов есть палочки. Возможно, ему пришлось бежать. "

" Если у него есть связи, чтобы сбежать из Азкабана и получить пароль от нашей общей комнаты, у него наверняка есть связи, чтобы получить палочку ".

Фортуна обдумывал эту мысль, пока Флавия копалась в пространстве за двумя плюшевыми креслами. Соучастник имел наибольший смысл, но кто? На ум приходил только один очевидный ответ: профессор. У кого еще будет такой уровень доступа и знаний о Хогвартсе? Трудно представить, чтобы какой-либо из странных персонажей, нашедших свою работу в Хогвартсе, позволил осужденному преступнику убить ребенка, но если не они, то кто?

"Ага!" — крикнула Флавия с необузданной радостью. Она вскочила на ноги и замахнулась маленьким клубком пуха в Фортуну.

"Это пыль", — сказал Фортуна, немного рассердившись, что ее мысли были нарушены из-за обломков.

Флавия подняла сжатый кулак в воздух. "Это волосы", — заявила она.

Фортуна бросил на пыльного кролика еще один презрительный взгляд.

"Это волосы, — продолжила Флавия, — но это не человеческие волосы. Здесь должно быть что-то, что что-то выдало бы. Возможно, Блэк спит с лошадьми или прячется с крысами, или...

— Откуда ты знаешь, что Блэк его оставил? —

Потому что все остальное, очевидно, чисто.

Это было очевидно, и Фортуна ударила себя ногой.

— Придется взять интервью. домовые эльфы тоже, чтобы помочь нам определить время входа.

— Но кто мог ему помочь?

"Кто бы это ни был, — ответила Флавия с улыбкой, — я уверена, что мы узнаем".

* * *

Сила Фортуны вела ее до конца утра, и она была лишь наполовину в сознании, поскольку ее учителя и одноклассники приходили и уходили, как белый шум. Угроза, представленная встречей с директором Дамбельдором, заняла большую часть ее внимания.

Во-первых, она была тем, кем она была. Бледнолицая, черноволосая, скрупулезно вежливая и аккуратная сирота растерла бы его неправильно, и у него оставалось бы смутное ощущение, что с ней что-то не так.

Это раздражало. Не ее вина, что ее настоящая личность совпадала с ложной, представленной манией величия пятьдесят лет назад.

Также был богато украшенный инструмент с множеством неудобных деталей, которые реагировали, когда она приближалась к нему. Когда она спросила себя, почему, она узнала, что устройство обнаруживает необычные вещи. Что-то необычное вызовет любопытство директора — она ??не будет приоритетом, но он начнет вести на нее ментальный файл, и все, что она сделает в Хогвартсе в течение следующих семи лет, будет занесено в него.

Все потому, что запутанная и совершенно ненужная штуковина собиралась произвести на нее фуи-звук. Это должно уйти.

И она, конечно, солгала, приняв фальшивый образ, чтобы провести ее через встречу. Она пойдет с чем-то, что заставит ее казаться безобидной, немного милой и в конечном итоге не требующей внимания. Не просто забываемый, но и неприемлемый.

Трансфигурация была незадолго до обеда, и профессор МакГонагалл еще раз попросила ее остаться. Она продолжила лекцию профессора Люпина о нарушении правил и опасности, а затем посоветовала Фортуне, как добраться до кабинета директора Дамблдора.

Фортуна, да, профессор, продолжила разговор и остановилась в ванной рядом с местом назначения, чтобы подготовить впечатление, которое она хотела произвести на следователя. Она расстегнула галстук и небрежно переделала его. Затем она выпустила волосы из хвоста и дразнила их, пока они не превратились в спутанное гнездо.

В отличие от Анжелики или Гермионы— думала она, превращая свою аккуратно упакованную сумку в настоящую катастрофу. Она застегнула его наполовину, оставив пергамент, перья и книги торчащими под разными углами, затем перекинула его через плечо и изучила эффект в зеркале. В ответ на нее с тревогой смотрел взволнованный ребенок с рассеянным мозгом.

Отлично.

"Марс Бар", — сказала она горгулье. Он отошел в сторону, и она поднялась по винтовой лестнице на этаж, где оказалась перед закрытой дверью. Она осторожно постучала по нему, достаточно громко, чтобы его мог услышать сотрудник офиса.

"Войдите", — сказал он.

Она приоткрыла дверь и выглянула из-за ее края, как будто боялась того, что она может найти с другой стороны.

"Добро пожаловать, мисс Флорис".

Она распахнула дверь и столкнулась лицом к лицу с директором школы.

Его было трудно разглядеть в суетливом хаосе его офиса. Гаджеты двигались, люди приходили и уходили с портретов, а живая птица внимательно ее рассматривала. Она едва могла сосредоточиться; кружение, мерцание, кружение и пернатый беспорядок отвлекал ее взгляд от одной странности к другой, пока она не была дезориентирована, сбита с толку и (вопреки самой себе) немного взволнована. Если бы у безумия был какой-то метод, Фортуне пришлось бы попросить ее силы. Она не удивится, если он окажется пустым.

Что касается директора, то он был импозантным человеком, хотя это не заставляло ее чувствовать себя небезопасно — не то чтобы что-то заставляло ее чувствовать себя небезопасно. Нет, он был больше похож на дедушку, человека, который внушал уважение одним своим присутствием, но добрым и добрым. Это было рассчитано; Несмотря на то, что она знала, сколько языка тела и невербальных сигналов может передавать, она могла узнать мастера.

Она была впечатлена.

"А, мисс Флорис", — сказал профессор Дамблдор. "Пожалуйста, присаживайтесь".

Когда Фортуна шла к своему столу, она споткнулась о какой-то агрессивный ворс и врезалась в набор шумных вещей на его столе.

Ее портфель взорвался. Свернулись стопки пергамента. Птица взвизгнула, взлетая и порхая по офису. Ее цель — прибор, который мог бы обнаружить в ней "что-то необычное" — разбился вдребезги, упав на пол.

Фортуна пробормотал дюжину разных извинений, но директор милостиво отмахнулся от них, сказав, что исправит их, как только их встреча завершится.

Он лгал, чтобы пощадить то, что он считал ее чувствами; ведьма, которая его изобрела, давно умерла и сделала только одну. Он был незаменим, если только Фортуна не захотела использовать свою силу, чтобы починить его, а она этого не сделала.

Скатертью дорога.

Она поспешно запихнула все обратно в сумку и рухнула на один из плюшевых стульев, которые профессор Дамблдор поставил перед своим столом. С этой точки зрения она могла видеть мужчину только через траншею из пергамента с одной стороны и взволнованную (но целую) экипировку с другой.

"А теперь, — сказал он, перебирая разбросанные бумаги с помощью палочки. — Я хотел бы извиниться. Я слышал, что вы были ранены, но не спрашивал, как у вас дела. Я рад, что ты так быстро и превосходно выздоровел ".

" Ух ", — сказал Фортуна. Да, э-э, сэр. "

Она поразилась идиотизму, исходящему из ее рта. Ее сила никогда раньше не вела ее по такому невыносимому пути.

Жаль. Если бы она не хотела этого,ей следовало проявить больше осторожности и обдумать туман.

"Как ты находишь Хогвартс?" — любезно спросил он.

"Удивительно, сэр". Она сделала глаза широко открытыми и яркими. "Я никогда раньше не представлял себе ничего подобного".

"Я знаю переход от немагического мира ко всему этому... — Он указал на свой кабинет, декор которого все еще кружился и испускал клубы дыма. "... Может сбивать с толку".

Случайное заявление на самом деле было вопросом исследования. На такое простое наблюдение можно было дать много разных ответов, и он делал выводы из всего, что она предлагала.

"Это все еще так, сэр. Но я быстро приспосабливаюсь, по крайней мере, я на это надеюсь. Многие мои одноклассники работают вместе, чтобы убедиться, что мы все понимаем наши уроки, а то, что мы изучаем, просто невероятно ".

"Прекрасно. Ничто так не согревает сердце старого профессора ". Директор улыбнулся ей. "Профессор МакГонагалл сообщает мне, что вы довольно хорошо разбираетесь в трансфигурации".

"Мне это нравится", — хмыкнула она. "Это так захватывающе! Э, это так захватывающе, сэр ".

Его голубые глаза мерцали, и это был волшебный эффект, создаваемый его очками. "Я сам неравнодушен к этой теме", — продолжил он. "Я преподавал это много лет, прежде чем занял эту должность. Фактически, профессор МакГонагалл была одной из моих учениц, и она говорит, что вы от природы".

"О-о. Она заламывала руки." О, это не может быть правдой, сэр. Все мои одноклассники такие талантливые, и они очень мне помогали ".

"Я рад, что вы так быстро адаптируетесь", — сказал он. Он наклонился к своему столу, и его улыбка стала еще нежнее. "Я понимаю, что вы выросли в приемной семье маглов".

"Да сэр." Затем она испуганно посмотрела на него, как будто она только что ответила на контрольный вопрос и испугалась, что ошиблась. Когда она не получила ничего, кроме спокойной внимательности, она продолжила: "Мои родители умерли, когда мне было восемь. "

И... ах... возможно, они были не такими добрыми, как могли бы"

. Подлая неправда, она была уверена. Два или три уцелевших фрагмента ее памяти были счастливы, и теперь она знала, что ее родители погибли, защищая ее. Ее любили.

Мне очень жаль— подумала она, когда язык ее тела лгал. Сгорбленные плечи, взгляд вниз, без словесного ответа. Все, что указывало на его догадки о ее семейной жизни — и личности ее Боггарта — было верным.

Я так виноват.

" Несчастные семейные отношения — обычное дело, как вчера в значительной степени продемонстрировали ваши одноклассники".

По крайней мере, ее сила избавила ее от необходимости ответить на этот вопрос.

"Но профессор Люпин сказал мне, что одноклассник буквально бросился на вашу защиту. Один из величайших триумфов человеческого духа состоит в том, что мы не одиноки в своих страхах. Всегда будет другой, готовый встать позади нас".

Фортуна потерла сломанное ею запястье, кивая в ответ на слова директора. "Я так счастлив, что все здесь такие дружелюбные".

"Настоящая дружба — самый ценный дар в этом мире. Я рад, что ты смог найти его в таком молодом возрасте ". Улыбка директора исчезла с его губ, и он понизил голос. "Теперь, мисс Флорис, мне нужно кое-что у вас спросить. У вас нет никаких проблем, поэтому, пожалуйста, не волнуйтесь — это не будет записано. Я должен попросить ради друга ".

Фортуна кивнул.

"Ремус также сказал мне, что ваш Боггарт назвал его оборотнем".

Вот она, настоящая причина, по которой он ее позвал. Он хотел знать, как раскрылся секрет его профессора.

"Он сказал ... он сказал много ужасных вещей. И все это произошло так быстро".

"Ты хоть представляешь, как Боггарт опознал профессора Люпина как оборотня?"

"Потому что было страшно? Оборотни не настоящие. Она просто сказала то, что звучало ужасно "."

Это ", — сказал он." Не она. Выявление и наименование ваших страхов — первый шаг к их преодолению. "

Не это. Я.

" Я знаю ", — сказала она.

Профессор Дамблдор откинулся в кресле, размышляя. Об успешной фокусировке Боггарта на двух целях было неслыханно, поэтому он пришлось бы примирить то, что произошло, с тем, что он увидел перед собой.

А то, что он увидел перед собой, было девушкой, которая — бедный ребенок — была полностью и без разбора напугана авторитетными фигурами. Кто-то, кто, вероятно, считал, что жестокий родитель будет знать все возможные секреты и использовать это знание, чтобы подорвать, замолчать, ранить... Боггарт просто показал ей то, чего она ожидала.

Это был не тот случай, когда кто-то узнал правду о профессоре Защиты так рано в этом году (и Фортуна сделала мысленную заметку, чтобы спросить себя об этой формулировке и предположениях, стоящих за ней позже), а скорее случай, когда чудовище вышло из-под контроля.

"Оборотни действительно существуют в нашем мире", — сказал он, когда пришел к своему выводу. "Это ужасный, неизлечимый недуг, который часто понимают неправильно. Есть те, кто желает исключить волшебников, которые являются оборотнями, так же как есть те, кто желает исключить ведьм, рожденных от родителей-маглов".

Она увидела нити манипуляций. Они были меньше ниток, чем веревок; он не считал ее очень умной, что было одновременно оскорбительно и именно то, что она хотела, чтобы он думал. Он приравнивал состояние ее учителя к тому, что она была маглорожденной, заключая союз между ними, гарантируя, что она не будет говорить.

Ему не нужно было беспокоиться. Она никогда не использовала бы против них чьи-то раны. Она не была той женщиной.

Профессор Дамблдор продолжил. "Я полностью верю и доверяю профессору Люпину, но есть те, кто использовал бы его — назовем это болезнью — как предлог для того, чтобы подвергнуть его остракизму. Я прошу вас сохранить этот секрет, так как он не принадлежит вам по праву".

Она так энергично кивнула, что почти испугалась, что ее сила может отрубить ей голову, чтобы лучше продать уловку. "Конечно, сэр."

Директор улыбнулся. "Тогда спасибо за ваше время. Я знаю, что подняться сюда может быть сложно, но приятно время от времени видеть новое лицо. Наблюдение за новыми учениками дает этим старым костям немного жизни ".

Фортуна бессмысленно хихикнула, качая головой. Он отпустил ее, и она практически выскочила из его офиса.

Как только она оказалась вне зоны досягаемости, она отбросила улыбку и поправила мантию. Она пришла в себя прежде, чем достигла конца винтовой лестницы.

За исключением ее волос. Ей все еще нужно было его почистить.

Тогда она раскроет тайну.

Глава 12: Простые детективы.

"Эврика!"

Пораженная, Фортуна чуть не упала на рояль, на котором сидела.

Флавия стояла в дверном проеме на лестничной клетке Визжащей Хижины, держа в руках стакан с голубой жидкостью.

"Эврика", — снова сказала она, благоговейно опуская контейнер. "Что делаешь?"

"Настраиваю пианино без..." Она взяла себя в руки. "Магия. С гаечным ключом".

"Но ничего не сказать вам, в какую подачу вы попали?"

Фортуна посмотрел на внутренности пианино, на пергамент, зажатый между двумя струнами, отвечающими за среднюю "до". Она занималась этим уже двадцать минут. "Я начинаю думать, что могу быть глухой", — задумчиво сказала она.

"Я попрошу Фели о заклинании, которое будет держать его в тонусе", — сказала Флавия. "Она не скажет мне охотно, поэтому я отравлю ее и возьму в заложники противоядие. Ты играешь?"

"Нет, но я был бы хорош, если бы научился, поэтому мы должны убедиться, что это работает". Фортуна указал на стакан. "Что ты нашел?"

Флавия еще раз рассказала о своем открытии. "Вещество мы обнаружили в комнате Гриффиндора во вторник утром собака волосы. Так как студенты могут иметь только сову или крысу или кошку илижабу, мы можем сделать вывод , что не осталось студентом. Кто был в гостиная, которая не была студентом? Сириус Блэк ".

"Но что это может значить, Холмс?"

"Это означает, Ватсон, что Сириус Блэк..." Флавия сознательно остановилась для драматического эффекта. "Есть собака".

" У нас есть собака", — сказал Фортуна.

Позади нее прекратились звуки Александра, пожирающего свой четвертый за вечер бифштекс и пирог с почками.

Две девушки посмотрели на него. Заметив их взгляды, он начал вилять хвостом.

Но даже собачьи выходки не смогли отвлечь Флавию от разочарования. Она простонала. "У нас есть собака, и это всего лишь его волосы".

Фортуна посочувствовал. Было слишком много надеяться, что все встанет на свои места с помощью простого применения нескольких серых ячеек, но их полное отсутствие прогресса удручает. С момента краткого появления Сириуса Блэка прошло четыре дня, и их единственная реальная подсказка только что оказалась отвлекающим маневром. Она знала лучше, чем на самом деле верить, что они найдут секретные проходы, спрятанные в каждом шкафу, что длинноногие дамы, которые слишком много знают, войдут в их офис или что бесценное сокровище, спрятанное в обычной статуе, упадет ей на колени, но она к настоящему времени ожидал небольшого прогресса.

"Мы могли бы составить список подозреваемых", — предложил Фортуна.

"Используя какие доказательства?" — угрюмо спросила Флавия.

"Что ж, мы знаем, что это кто-то из Хогвартса, потому что Толстая Леди подтвердила, что он знал пароль", — сказал Фортуна. "Это сужает круг подозреваемых до" любого в Волшебной Британии "", —

согласилась Флавия, и они поднялись наверх в свою лабораторию. Фортуна предложил провести мозговой штурм и преобразовал часть стены в классную доску.

Первое имя, которое написала Флавия, принадлежало профессору Биннсу.

"Очевидный подозреваемый", — заявила она.

Фортуна приподняла брови. "Нет никаких доказательств того, что он это сделал".

"Именно", — ответила Флавия. "Как призрак, он нигде не оставляет никаких доказательств".

"Это логически неверно", — сказал Фортуна.

"Ну, возможно, но мы не можем исключать его.Отсутствие доказательств не является доказательством отсутствия, по крайней мере , не тогда , когда отсутствие являетсядоказательство. Кроме того, это никогда не является очевидным подозреваемым ".

Фортуна тоже сомневался, что это логически правильно, но не хотел распутывать его. Не то чтобы она знала достаточно, чтобы по-настоящему исключить кого-либо. Тем не менее, наверняка были более вероятные подозреваемые. ?

"Ремус Люпин," предложила она. Если он скрывает что — то , что большинство людей думали , должны получить его уволили, что еще может он быть способен скрываться?

она говорила , не задумываясь, и обнаружила , что интересно , как она могла бы оправдать свое предложение не нарушая ее обещания не раскрывать, что он был оборотнем.

Но Флавия даже не колебалась. "Отлично", — сказала она. "Позиция Защиты от темных искусств якобы проклята, поэтому люди, которые не являются отчаявшимися, глупыми или злыми, не берутся за эту работу. Одним из них на самом деле был замаскированный Сами-Знаете-Кто или что-то в этом роде. Это было Первый год Даффи и слухи было трудно разобрать ".

"Проклят?" — спросил Фортуна. "И никто не снял проклятие?"

"Это не было бы проклятием, если бы кто-то снял проклятие".

В отличие от ее анализа вины профессора Истории магии, это было логично. — Значит, кто-нибудьпытался снять проклятие?

"Ну, я полагаю, кто-то долженпробовали раньше. Совет не позволил бы годами проклинать преподавательскую должность, если бы они могли этому помочь. И Дамблдор сам по себе очень могущественный волшебник — если бы он мог исправить это, я уверен, что он бы уже

сделал это сейчас ". Лениво, Фортуна гадал, что пропустил директор.

Проклятый объект, спрятанный Сами-Знаете— кто в комнате , доступной только для тех , кто отчаянно пытается скрыть доказательства. потертой тиара, открыто размещены среди десятков тысяч брошенных вещей, выставленных только по поводу людей , в спешке , чтобы избавиться от чего — то и уйти.

Скрываясь в равнину прицел.

Фортуна подумал о своей стратегии с исследовательской группой.

Дамблдор не узнает, и он продолжит терять обороны профессоров скандал, травмы, болезни и смерти. Это было возможноей нужно было остановить это, хотя она чувствовала досаду на себя даже за то, что рассматривала такую ??возможность. Это была его работа, а не ее.

Но что насчет пострадавших? Заслужил ли профессор Люпин потерпеть, возможно, смертельный несчастный случай, потому что он взял единственную работу, которую мог получить? Заслуживала ли Анжелика расти без кого-то, кто научил бы ее бороться с основными волшебными домашними вредителями? Хотела ли она справиться с нарушением своих планов в отношении одноклассников, которое может вызвать несоответствие качества преподавания?

Был только один ответ.

"Что ж, в таком случае нам придется присматривать за ним", — сказала она, мысленно решив снять проклятие, когда вернется в замок. Если они вернутся к четырем, у нее будет достаточно времени.

"И Минверва МакГонагалл", — добавила Флавия. "Никто не станет сомневаться в ее присутствии в Гриффиндорской башне, и она была первой учительницей на месте происшествия".

Северус Снейп, естественно, последовал за ним. Было легко представить зализанного профессора злодеем, поскольку он был именно тем изворотливым человеком, который будет скакать с людьми в плащах в тенистых барах. Простое упоминание его имени вызвало у Александра раздражение — еще один верный признак того, что их профессор был каким-то образом замешан.

Флавия завершила первую колонку словами "Другой профессор". Немного общий, но он отражает тот факт, что у каждого профессора были средства помочь серийному убийце проникнуть в Хогвартс.

Мгновение она колебалась, затем записала имена Офелии и Дафны де Люс.

Фортуна скрестила руки.

"Какие? Вы видели, каким был Фили в ту ночь! Они оба опасны. Вы не знаете их так, как я. Они как сумасшедшие барсуки.

Фортуна позволила разглагольствованию подруги утихнуть, прежде чем она вернулась к списку, добавив Филча и Гермиону Грейнджер.

"Не Филч. Он дворецкий, не мог этого сделать. А вот эта его кошка..." Флавия замолчала. "Кто такая Гермиона Грейнджер?"

"Помимо того факта, что она гриффиндорец и, следовательно, единственная ученица в нашем списке, которая могла бы впустить Блэка, она — один из друзей Гарри Поттера и может предоставить ему доступ".

Флавия обдумала этот аргумент и написала Кандидус Крейвен под именем Гермионы.

Фортуна согласился. Если кто в ихгруппа друзей вынашивала предательские намерения, это определенно был Кандидус.

Чмо.

Фамилии были близнецы Уизли и Толстая леди, поскольку они были единственными свидетелями — единственными настоящими свидетелями. Гриффиндорская башня была до краев заполнена студентами, которые жадно хвастались своим столкновением со смертью, но беглый допрос показал, что никто из них даже не знал о прибытии Блэка, пока заместитель директора не собрал их для подсчета голосов.

Толстая Дама тоже разыграла свое приключение. Очевидно, жизнь, приклеенная к стене, не приносила удовольствия, и она доила сказку изо всех сил. Это оказалось не так уж и много; Хотя она могла выполнять свою работу инстинктивно, она спала от бутылки мерло, которую поделила с рыцарем с пятого этажа.

Только Фреду и Джорджу Уизли удалось увидеть этого человека, хотя они даже не поняли, кем он был до его ухода. Когда он вошел, они работали над изобретением, и он сразу же убежал, увидев их. Максимум, что они могли сказать, это то, что они были почти уверены, что он был беспалочковым.

Оттуда действительно нечего было делать, поэтому лучше всего было составить список подозреваемых. Соберите больше улик, возможно, немного займитесь преследованием, обыщите их комнаты в поисках улик и разработайте план атаки.

"Но не сегодня", — подумала она, садясь на угол кровати и сбрасывая туфли. Она была измотана после всех задержек с Филчем, упражнения в ворчливой работе и зря потраченного времени, которое, как она надеялась, больше никогда не будет. Они скрупулезно следили за задержаниями, еженедельно посещая Визжащую хижину, чтобы не забыть о Веритасеруме или чтобы Александр не умер с голоду, поэтому она спала не более четырех часов за ночь.

Флавия уже начала приближаться к своему столу зелий, а Фортуна устроился на одеялах. Уже почти наступил час ночи, и ей нужно было вздремнуть, если она хотела уничтожить тиару до того, как Дамблдор проснется и сможет пережить субботнее собрание группы по изучению.

Казалось, она гуляла несколько часов. Она вернулась в больницу, проходя мимо белых комнат по белому коридору при белом свете. Все яркое, бесплодное, болезненное на вид.

Наконец она остановилась у изножья девичьей кровати. Кожа сползла с ее тела, и бледность смерти легла на нее, как одеяло. Губы девушки шевелились, но звука не было. Ее губы замедлились, а тело успокоилось, не считая затрудненного дыхания, которому способствовали две трубки, идущие вверх по носу. Она потянулась вперед, потянулась вперед и ...

Лицо девушки раскололось в дюжине разных мест, и кора взметнулась между трещинами и распространилась, заменив ее плоть. Трансформация распространилась по ее телу, и одна из ее рук удлинилась. Он скользил, как виноградная лоза, вокруг ее бедер и сливался с ногами. Другая ее рука слилась со щекой, оставив лицо полуприкрытым.

Не было возможности выбить эту руку, ей ничего не оставалось, как закричать.

Фортуна открыла глаза.

Александр смотрел на нее с выражением, которое она могла назвать только озабоченным. Она увидела, что ее рука свисает с кровати, и что он толкает ее руку. Разбудить ее.

Она выскользнула из постели и обняла его, прижавшись щекой к его плечу. Его мех пах нарциссами и пасленом, благодаря шампуню от блох, который они с Флавией приготовили.

Нападение на ее родителей, исчезновение ее родного языка, потеря памяти: она подсознательно предполагала, что они были результатом волшебной аварии. Если бы она могла понять, как работает магия, она могла бы выяснить, как это произошло.

Она ошибалась.

Кто-то сделал это специально.

Она пыталась вспомнить детали своего сна, любые лица или слова, с которых можно было бы начать, но все, что осталось, — это убеждение, что кто-то намеренно создал монстров в контролируемой среде. Если бы Александр не разбудил ее посреди кошмара, у нее бы даже этого не было.

Нет. Не надо так оформлять. Прогресс был прогрессом. Три недели назад она ничего не знала. Теперь у нее была отправная точка и несколько ключей, каждая из которых указала на что-то большее и зловещее, чем предыдущая. Похоже, здесь действует злой разум, и ей нужно подойти к этому с терпением и осторожностью.

Она могла это сделать. Она могла все.

"Спасибо", — сказала она Александру.

"Хм?" — спросила Флавия. Она склонилась над котлом.

"Ничего." Фортуна встала и подошла посмотреть, что делает ее друг. "Над чем вы работаете? Я думал, что нам не нужно больше ничего делать для Veritaserum".

"Яд", — сказала Флавия, с удовольствием вытягивая слово. "Для Офелии, конечно".

"Конечно", — автоматически сказал Фортуна. "Мы должны вернуться. Сейчас уже три".

Флавия закатала рукав и посмотрела на свое запястье. Затем она посмотрела на Фортуну. "Как узнать время без часов?"

"Судя по положению солнца", — сказал Фортуна, готовясь занять точку. Им нужно было бы избежать префекта, профессора Бербеджа, двух семикурсников, миссис Норрис, Пивза и целого собрания призраков, чтобы вернуться и не быть пойманными. "Давай.Может быть, Блэк вернулся в нашу общую комнату ".

Оказалось, что Блэка нигде не было видно, но Флавия достаточно устала, она не была разочарована. Фортуна смотрел, как она поднимается по лестнице в их общежитие, и продолжал наблюдать за лестницей после того, как она исчезла, ожидая.

Две минуты спустя появился Предвестник. Он пришел, чтобы связать ночное возвращение Флавии с ее возвращением, и он вывел ее присутствие здесь, исходя из ее отсутствия наверху.

Она усмехнулась, когда он поспешил поприветствовать ее с высоко поднятыми хвостом и головой. "Он такой умный", — подумала она, когда подняла его и провела ногтем по его дрожащему горлу. Он был самым умным котом в Хогвартсе

— кот Гермионы был умнее. Раздраженная, она попыталась найти лучший и более правильный ответ. Через несколько секундона могла утешить себя тем, что этот Косолапс был только наполовинукошка.

А Харбингер была целой кошкой, настоящей кошкой, идеальной кошкой. Он, несомненно, был самым красивым...

Большинство людей согласятся, что ситцевая Артемида Лаудмаута Кеннета Таулера была самой привлекательной из кошачьей популяции Хогвартса. Затем были Фарфаллеле, кошка в смокинге с белыми усами в форме галстука-бабочки, и Катакадабра, длинноволосая персидка с квадратным лицом, которой люди необъяснимо восхищались, несмотря на то, что она была длинноволосой персидкой с квадратным лицом.

По мере того как Фортуна просматривала список чистокровных, полосатых и черепаховых, она поняла, что только у нее есть должное уважение и уважение к гладким серым кошкам. На конкурсе красоты в Хогвартсе Харбингер будет сорок девять из шестидесяти одного, и он был настолько высок, потому что он все еще был котенком, и это усиливало его воспринимаемую привлекательность. Став взрослым, он получил бы пятьдесят три места.

Глубоко оскорбленная, она усадила свою гипотетически обиженную кошку на диван и подумала, что лучше не задавать вопросы. Он вывернулся из ее рук и начал точить когти о подушку рядом с ней, не обращая внимания на мрачную толпу, окружавшую его. Фортуна похвалил его за благородство и великодушие, а затем порылся в сумке, которую второкурсник оставил перед огнем, за пером и куском пергамента.

Предвестник ударил пером, и она несколько минут дразнила его.

Она колебалась.

Она трижды проверила, никого нет рядом, и наконец заставила себя написать единственное предложение.

Меня зовут Фортуна Флорис, и у меня есть суперсила.

Она положила перо, сложила пергамент в небольшой квадратик и сунула его в карман.

Теперь ей нужно было что-то спрятать.

Шаг второй — перейти на седьмой этаж.

Глава 13: Слишком молод, чтобы умереть (adem). Too Young To Die(adem).

Седьмой этаж почти никогда не был занят, так как он находился в неудобном пространстве ниже общих комнат Гриффиндора и Равенкло, а также Астрономической башни, но над фактически используемыми классными комнатами. По правде говоря, так большая часть замка была заполнена разнообразными чудесами, что странный пустой класс или скучный коридор, как правило, не обращали внимания. Это почти заставило Фортуну задуматься, сколько еще, казалось бы, бесполезных областей содержало какую-то секретную или до сих пор неизвестную цель, но это было расследование на другой день.

Она остановилась перед неоклассическим воспроизведением неудобного и безрезультатного урока балета и начала ходить, сосредоточившись на противоположной стене и сжимая записку в кармане, как будто это была граната, из которой она вытащила булавку, но не могла бросить. . В конце концов твердый камень разделился, образовав дверь, и она толкнула ее.

Внутри был сплошной дурдом. Стопки книг возвышались над высоким потолком, и казалось, что они расположены так беспорядочно, что грозили упасть. Мебель, выброшенная и сломанная, была брошена в груды, которые превышали рост Фортуны как минимум в четыре раза. Немытые котлы, покрытые затвердевшей непонятной грязью, стояли рядами один за другим. Странные устройства, соединения технологий и магии 14 века, кружились или порхали, как им заблагорассудится.

Ближайшей точкой отсчета, которую она могла использовать для сравнения, был дом Симмонсов. Мебель, собранная в кучу, целые поколения детских игрушек, все прошлогодние хобби упакованы и забыты. Комната здесь была значительно больше и теснее, но сходство было. Это место было для выброшенных вещей.

Некоторое время она смотрела на секрет, написанный на пергаменте, затем отпустила его. Взмах ее палочки, произнесенное слово, и бумага загорелась. Прежде чем упасть на землю, это был пепел.

Как только она исчезла из пепла, она прокладывала себе путь между кучей разного рода разногласий, позволяя своей силе действовать как шерп. Ее ненадолго отвлекла особенно шикарная шляпа, брошенная на столбик кровати, сломанный посередине. (Она настаивала, потому что это было заколдовано, чтобы зажать глаза и уши владельца, когда он на солнце.)

В какой-то момент груда пустых бутылок из-под хереса преградила доступ к узкой дорожке между столами, которая выглядела так, как будто они получили на дуэли. Быстрый удар по одной из несущих бутылок открыл дорожку. Стеклянная буря обрушилась на Фортуну, когда она шла через разваливающийся памятник алкоголизму к месту назначения.

Источник проклятия на позиции Защиты от темных искусств находился среди грязной груды старых учебников. Корона была тускло-серой, как потускневшее серебро, и почти разочаровывала из-за злодеяний, десятилетиями нарушавшего магическое образование. Когда Фортуна подошел ближе, она увидела, что надпись, четкая и яркая, просвечивает сквозь грязь.

W него сверх меры является величайшим сокровищем человека .

Глупый. Она знала или могла знать все, что нужно было знать, и все это создавало проблемы.

Она обыскала ближайший шкаф в поисках белья и, стараясь не прикасаться к самой вещи, завернула ее и положила в карман своей мантии. Охваченная добыча, она сбежала, остановившись только для того, чтобы схватить пузырек со злобно вспенивающейся жидкостью, которая была уверена, что Флавия это оценит. Филч выйдет по коридору через восемь секунд, но и она, и дверь уже исчезли бы.

Неприветственное появление Сириуса Блэка поставило школу в тупик, и ей пришлось уклоняться от патрульных доспехов и бдительных глаз портретов. Позволяя своей силе направлять ее, преодолевая препятствия и переплетаясь между парами префектов, она остро осознавала, насколько неудобно диадема утяжеляет ее карман.

Даже завернутый в старые наволочки, он казался слишком близким к ее коже, напоминая ей, что этоопасно . Конечно, она сформулировала свой вопрос так, чтобы проклятие на короне не повредило ни ей, ни кому-либо еще, когда она ее уничтожила, но разве ее сила не подводила ее раньше? Неужели она действительно в этом уверена?

Это было неразумно, и она тоже этого не хотела . Она не должна этого делать — вмешиваться, позволяя своему предвидению диктовать свои действия до такой степени, что она предает свои собственные намерения. Она говорила себе раньше, что никогда не будет использовать свою силу таким образом, вмешиваясь только потому, что могла.

Она поклялась никогда не допустить, чтобы это стало тем, что руководило ее, поглотило ее — но даже сейчас, когда она спрыгнула с лестничного пролета, чтобы обойти странствующего учителя гадания, она чувствовала себя пассажиркой в ее собственное тело.

Дела большого Волшебного Мира не должны были быть ее проблемой. Это было не ее место, это было место Дамблдора. Разве она не могла просто сказать ему и позволить ему позаботиться об этом?

Нет, об этом не могло быть и речи. Директору нужно только знать, откуда она узнала . Но должно было быть другое решение, которое не предполагало, что она взяла на себя ответственность за всех остальных. Она просто не могла думать об этом, но если эта штука действительно могла даровать мудрость, возможно, она могла бы использоватьЭто. Используйте его, чтобы найти способ решить проблему, не уничтожая еще один бесценный артефакт, возможно, объединив его силы с ее...

Что?

Нет, это были не ее мысли.

Проклятие пыталось защитить себя. Он чувствовал ее намерения и не хотел, чтобы его нарушали. К сожалению, все, что он мог ей предложить, было смутным обещанием силы, которой у нее было более чем достаточно. Что касается разрушения волшебных штуковин, освобождение Хогвартса от проклятия должно считаться подходящей выплатой. Она и профессор Дамблдор были бы более чем равны.

Все ее опасения были смыты, как мел во время ливня, и она продолжила идти с новой решимостью. Помощь ее друзьям, особенно так, как никто никогда не должен знать, могла иметь приоритет только на этот раз.

Фортуне пришлось прятаться за статуей Лоренцо Забывшего рыцаря, статуя, которая давно потеряла свою первоначальную одежду и теперь облачилась в старую одежду студентов, держа в руках большой ковш вместо копья, чтобы избежать всех четырех глав дома. .

Ранним утром все выглядели совершенно измученными. Возможно, это была уловка фонарика, но она могла поклясться, что темные круги обрамляют каждую пару глаз, и обычно ухоженный вид всех ускользает. Даже профессор Снейп выглядел хуже, чем обычно, что, несомненно, было достижением.

"Дементоры хорошо поработали! И Фадж хочет прислать еще и команды авроров в придачу. Авроры! Можно подумать, он рассматривает школу как зону боевых действий ".

"Ребенок мог умереть, Помона," сказал профессор Макгонагалл, "а не только какой — либо ребенок. Я понимаю озабоченность министра Фаджа, но не согласен с методами ".

"Возможно, если бы твою гостиную лучше охраняли, то Поттеру вообще не угрожала бы опасность", — сказал Снейп.

МакГонагалл злилась, но вмешалась Флитвик, прежде чем она успела возразить. "Северус, мы могли бы заколдовать все перья в замке, чтобы они полетели при первом взгляде на Блэка, но это не принесет никакой пользы, если он решит взорвать гостиную. Если он чувствует угрозу, у него гораздо больше шансов сделать что-то необдуманное. Я считаю, что... —

Остальная часть их разговора была потеряна, когда они проходили мимо, и Фортуна бросился вперед, чтобы дать статуе горгульи пароль и поспешить вверх по лестнице.

Кабинет был пуст, что само по себе давало понять, насколько серьезно профессор Дамблдор воспринял вторжение Блэка в свою школу. Директор ушел на утреннюю встречу с министром Фаджем и приказал портретистам и своему фениксу патрулировать замок в его отсутствие.

Здесь у Фортуны был выбор. Она могла получить меч, сломав его футляр заклятием редуктора, или вытащить его из Распределяющей шляпы.

Меньше шагов, чтобы использовать проклятие, но ...

Она прошла через офис к Шляпе и надела ее на уши.

"Не давай мне пока меч" , — подумала она. У меня блок памяти. Вы можете смотреть сквозь него?

Голос Шляпы, которого она не слышала во время сортировки, казалось, говорил ей на ухо. "Я не могу."

Разочарование закипело в ней, но она двинулась дальше.

А как насчет моей силы? Ты это видишь?

"Я не могу."

Ну, ты что-нибудь можешь увидеть?

"Я вижу, что я был точен, как всегда", — сказала Шляпа, и теперь это прозвучало устало и раздраженно, как если бы кто-то попытался составить ее список королей и королев Англии по порядку и объяснить, почему они якобы имеют отношение к делу. ни к чему. "Ускользнуть из школы, чтобы отправиться на приключения, обойти правительство, чтобы поймать убийство, и ограбить кабинет директора, чтобы снять проклятия, — все в течение первого месяца учебы ... Я должен попросить у Альбуса повышение зарплаты".

Фортуна почувствовал себя смутно обиженным. . Не думаю, что я рыцарский или смелый, но вы поместили меня в Гриффиндор. Это означает, что вы понимаете части меня, которых я не понимаю. Было совершенно логично предположить, что вы можете знать что-то большее, но я вижу вас думаю, что я просто возмутитель спокойствия.

"Если ты не думаешь, что ты"рыцарский или смелый или даже возмутитель спокойствия, чтоделатьвы думаете?"

ум Фортуны пошел пустой в течение нескольких секунд.

Я не знаю .

"Я мыслящее шапка, но я не думаю , что для вас."

Так она думала , что больше.

Не сосуд для ее властей .

Ведьма. Ребенок. Сирота.

В последнее время детектив, лаборант, друг и наставник.

Ничего особенного ".

Это так? Почему я снова на твоей голове? "

Чтобы получить меч .

" Нет ", — весело сказала Шляпа." Ты не гриффиндорец, который в этом нуждается, и я вижу, что ты знаешь, что можешь получить меч, разбив этот чемоданчик. . Почему ты на самом деле здесь? "

Ты только что обвинил меня в том, что я сделана специально для Гриффиндора , — мысленно огрызнулась она.

"В нужде, — повторила Шляпа. — Ты хочешь меч, но тебе не нужен меч. Вы не думаете, что на карту поставлено что-то действительно, не нужно призывать добродетели вашего Дома. "

Я здесь, чтобы защитить своих друзей от злого проклятия. Этого не достаточно для Гриффиндора?

" Это могло быть, если бы вы действительно были здесь ради своего друзья. "А

?

" Не Когтевран, не так ли? ""

Я умнее тебя , — подумала она, а затем, когда Шляпа начала смеяться, она поняла, что было глупо сказать. сказал это, Шляпа просто читала ее мысли. Что было обманом.

"Я не хочу уколоть твою гордость, маленькая львица. О чем вы думали, когда я вас сортировал? "

Она вернула свои мысли.

Дементоры? Нет, Сортировка произошла до того, как Дамблдор подал ей идею пойти за ними. Но она была мертвой на ногах, стремясь вперед из-за них... Нет. Из-за того, что она узнала из-за них.

Мои родители. Я вспомнил, как они погибли. Я была расстроена.

"Однако вас больше всего не беспокоили шок или горе. Вам было стыдно за свое бездействие, вы были убеждены, что должны были спасти их всех. Это то, о чем вы думали, когда надевали меня, и так вы думаете об этом до сих пор. . Неспособность быть героем ".

А почему я не был? Почему я ничего не сделал? Скажи мне, о чем я думал. Скажите, почему я допускаю что-то ужасное с моими родителями, но не позволяю что-то неудобное случиться с моими друзьями.

"У тебя есть единственный ответ, который я могу дать, Гриффиндор ".

Рукоять меча ударилась ей в голову. Она взвизгнула и сорвала шляпу, и меч с грохотом упал на землю.

Она схватила его и поспешила к столу. У нее не было времени терять зря. Нежелание Шляпы давать прямые, по существу ответы съело время, которое ей пришлось уйти.

Она поместила диадему в центр стола директора, так и поставила ноги, подняла меч над головой и взмахнула рукой.

Диадема завизжала, рассекаясь пополам, что было излишне мелодраматичным и слишком шумным. Волнение заставит портреты разбегаться, и ей нужно было хорошо выстрелить из офиса, прежде чем они появятся, поэтому она оставила меч врезанным в стол.

На бегу она проникла в умы своих друзей и разорвала их воспоминания об их сортировке. У Флавии был выбор между каждым домом, кроме Хаффлпаффа, и она выбрала Гриффиндор, чтобы быть похожей на свою мать. Джессике предлагали Хаффлпафф, но она жаждала испытать себя маглорожденной в Слизерине. Кандидус мог попасть в Слизерин, если бы ему было все равно.

Даже Анжелику, у которой вообще не было выбора, выбрали потому, что она была кем-то. Добрый и заботливый, теплый и стойкий.

А что у нее было? Клочок воспоминания и убеждение, которое она потерпела.

Она предполагала, что попала в Гриффиндор из-за чего-то положительного внутри нее, а не из-за процесса исключения.. Не то чтобы она была недостаточно хороша для остальных троих, но ее все же нужно было куда-то пихать. Разве не это сказал Кандидус? Слишком глупо для Рэйвенкло, слишком злобно для Хаффлпаффа, слишком потеряно для Слизерина?

Конечно, она не была амбициозной, но разве она не была хитрой? Разве она не перехитрила Дамблдора и разве весь год не танцевала под мелодию по своему выбору?

Нет, это была ее сила, которую ей нужно было скрыть — которую нужно было скрыть. Его потребности вытеснили ее. И что ей было нужно? Чего она действительно хотела ? Сидеть в клубе, читать и есть? Чтобы жить, не беспокоясь о других?

Фортуна знала, что ей не просто не хватает амбиций, она была их противоположностью. Все либо давалось ей легко, либо было невозможно достичь, и не было ничего, кроме тупого чувства долга, подталкивающего ее к действию.

Шляпа смеялась над идеей, что она может быть подходящей для Рейвенкло, но это было несправедливо, не так ли? Без ее силы ... ну, она почти потерпела бы неудачу в истории магии и получила бы только "Приемлемые" по гербологии и астрономии, но она все еще была достаточно умна, и ее сила не имела ничего общего с ее успехом в трансфигурации. Это была она все, разве это не должно считаться?

Но она знала, что это не так, не по меркам Распределяющей шляпы, потому что она не была заинтересована в изучении вещей как таковых — не в накоплении фактов, как это делал Кандидус, или в синтезе обрывков знаний для создания большего, как надеялась Флавия. Она не была любопытной , не ценила знания ради самих себя. Даже ее упражнения с мистическими книгами были просто для облегчения скуки. Фактически, она была раздражена, когда она пришла к выводу, что решение до того, как детектив смог раскрыть личность убийцы.

Безмерное остроумие не было ее самым большим сокровищем.

Также не было ничего, что отличало бы хаффлпаффцев, которые по определению никем не выделялись. В лучшем случае они продемонстрировали настойчивость и трудолюбие — две вещи, в которых она никогда не нуждалась в своей жизни. В своем обычном состоянии они были просто теплыми и дружелюбными, а она... нет.

Сама идея даже иметь друзей была для нее новой; Хогвартс мог бы стать еще одним приемным домом — ее могли бы поместить в первую (единственную) группу, которая приняла бы ее, втолкнуть в социальную динамику банды детей без присмотра, потеряться в системе, которая только так заботилась о том, чтобы она вообще существовала, не говоря уже о том, что она сделала.

Она предпринимала шаги, чтобы предотвратить это, но была вынуждена признать, что не могла вписаться в группу, основанную на том, что питало Анжелику. Ей нравились одноклассники, и она любила проводить с ними время, но на своих условиях, по-своему. Она на самом деле не общалась с ними, не любила обниматься или шутить, и в большинстве разговоров либо доминировала, либо дрейфовала.

В конце концов, заботиться о них с помощью тех средств, которыми она располагала, означало защищать их.

Когда она вернулась в Гриффиндорскую башню, она наколдовала пакет со льдом, чтобы удерживать его против выступа, который поднимался оттуда, где ее поразил меч.

* * *

Мадам Пинс выбросила их из библиотеки, якобы потому, что они были более дикими, чем стадо кентавров, но на самом деле (в зависимости от силы Фортуны) потому, что вид множества детей, которые своими грязными ручонками теребят ее милые книги, был готов дать у нее аневризма.

Они вывалились в коридор, ворча о том, чья это вина. Это было не чье-либо, кроме мадам Пинс, но Фортуна не могла точно сказать об этом, и ее одноклассники ссорились вокруг нее.

"Тебе не следовало повышать голос", — сказала Астория Кандидусу.

"Анжелике не следовало писать свое эссе о восстании не тех гоблинов", — фыркнул он.

"Ну, они все почти одинаковы.Волшебники обращались с гоблинами как с поганками, и гоблины восстали, и волшебники сражались с ними. Что еще к этому нужно? "

"Что еще до этого! Я надеюсь, что вы знаете разницу между восстаниями 1309 года из-за незаконного создания галеонов и восстанием 1682 года из-за легитимности нации гоблинов в законе Визенгамота. Не говоря уже о героических поступках, о которых вы читали, например о работах волшебника Герита, сумевшего победить целое восстание с помощью хитро спланированного камнепада, или бюрократического вундеркида Ричарда Нобблдона, который чудесным образом остановил войну благодаря стремительным политическим играм и непостижимо трудные для понимания трактаты! "

Все перестали обращать внимание менее чем на полпути, но он продолжал, захваченный волной собственного энтузиазма. "Нация гоблинов была готова атаковать формально, но Ричард мудро вступил в бой и прошел через весь набор трактатов между гоблинами и людьми. На первом военном собрании Ричард принес с собой малоизвестный раздел, запрещающий использование трижды расплавленного металла в определенных районах из-за распространения некачественного и низкокачественного оборудования. Теперь, конечно, гоблины его не использовали, но это действие означало, что именно они нарушили правила и должны были заплатить ...

"Да ладно, — решила Джессика, — просто оставь все как есть, Анжелика, этот чертов призрак все равно не заметит разницы. Я переписывал книгу в течение трех недель, и он отметил, что все это хорошо ".

"Является ли, что , как вам удалось сделать бумагу так кратким?" — сказал Кандидус, явно не зная, что ему больше обидеть — обман или внезапное прекращение его лекции.

— Нам нужна альтернатива библиотеке, — вмешался Фортуна.

— Есть множество заброшенных классных комнат, — сказала Флавия, понимая намек. от смены темы Фортуны: "Мы могли бы взять себе одну".

Это предложение воодушевило Джессику почти так же, как восстание гоблинов воодушевило Кандидуса. "Ага", — воскликнула она, ткнув палочкой в ??воздух. "Если бы у нас не было этого стервятника, дышащего нам в шею, мы могли бы приступить к боевой практике! Дуэль! Ага!"

"В учебной программе нет боевой практики", — отметил один из прихлебателей Анжелики из Хаффлпаффа.

"И я не думаю, что готова к этому", — кротко сказала Анжелика.

"Еще одна причина для практики", — сказала Астория. "И это будет означать, что мы будем впереди всех, когда начнем учиться".

Всем остальным, казалось, понравилась идея дуэлей, и они сразу начали ссориться из-за того, с чего начать. На седьмом этаже были самые заброшенные классы, но он был слишком далеко от общих комнат Хаффлпаффа и Слизерина, чтобы быть справедливым. В итоге они поселились на третьем этаже.

"Это как пасти кошек", — пробормотала Флавия.

"Нет, — сказал Фортуна. "Кошки милые и не отвечают".

"Кошкам не нужно отвечать", — сказала Флавия, затем повысила голос. "Хорошо, всех, я распределяю обязанности".

Она быстро соединила своих одноклассников в пары и отправила их по разным коридорам, пока не остались только она и Фортуна.

"Что ж, у нас есть время подождать,— сказала Флавия, прежде чем сесть на пол и достать учебник по зельям.

"Вам действительно нужно было их всех обмануть, чтобы сделать это?"

"Конечно, нет! Я никогда не собирался никого обманывать. Я был очень серьезен, я не собираюсь оставаться здесь весь день, прыгая из класса в класс, пока группа не развалится от явной скуки. Мы сделаем это как можно быстрее ".

На мгновение Фортуна подумала об использовании своей силы, чтобы найти подходящее место. Но нет, их маленькие группы могли легко его найти. Она села рядом с Флавией, открыла свой рюкзак и начала писать письма.

"Что делаешь?" — спросила Флавия.

"То же самое, что и ты", — сказал Фортуна. "Я обманным путем заставляю кучу людей делать мою работу за меня". Затем она объяснила свое желание узнать, как избавиться от чар памяти, и как, по ее мнению, объединение их друг с другом может дать результаты.

"Как вы узнали их имена?" — спросила Флавия.

"Эээ", — сказал Фортуна. Она не ожидала вопроса, и это была ее собственная вина.

"А?"

"Я спросила старшую ученицу", — сказала она, намеренно уклончиво, пока она советовалась со своей силой, чтобы найти способ сбежать. "Я попросил Гермиону, и она помогла мне найти старую книгу. Я просмотрел и послал сову всем, кто еще жив".

"Гермиона?" Флавия обдумала приманку и взяла ее. "Гермиона из нашего списка подозреваемых? Почему бы не спросить учителя? "

"Учителя также находятся в нашем списке подозреваемых", — возразил Фортуна. "И если Гермиона думает, что я слишком близок к истине, она не может заставить меня пойти в больничное крыло и там ее сбьет мадам Помфри".

Флавия мудро кивнула. "Я так понимаю, вы читали американские детективные романы?"

Фортуна полезла в сумку и вытащила "Проклятие Даина" . "Правильно рассмотрено, милорд".

"Это было элементарно, Бантер". Флавия купалась в собственном сообразительности и забыла о промахе Фортуны.

Все еще. Небрежно.

Она закончила четверть своих писем, когда эхо "Ооо!" от Анжелики прыгала по коридорам.

Они с Флавией собрались и поспешили к источнику звука.где к ним вскоре присоединились другие группы исследователей.

"Выглядит идеально!"

Так оно и было. Сила Фортуны сказала ей, что класс, по утверждению Анжелики, когда-то использовался для дуэльного клуба. Он был достаточно большим, чтобы вместить не только их существующую группу, но и всех других людей, которые могут захотеть присоединиться к ним в будущем. Стулья, мишени, а также случайные безделушки, которые могли пригодиться опытным дуэлянтам, стояли вдоль стен, но оставляли много места посередине.

Группа по изучению бросала мешки на стулья, когда они собирались и обыскивали комнату.

"Сказал, что мы что-нибудь найдем", — сказала Джессика с ухмылкой.

Анжелика нашла в шкафу коробку со старыми принадлежностями для квиддича, в том числе мантии. Она сразу вылила их на пол. "Сделаем баннер с названием нашего клуба!"

"У нас есть имя?" — спросили Дерек или Захари.

"Конечно, если мы подумаем об одном", — ответили Захари или Дерек. "А как насчет клуба первокурсников?"

Астория не согласилась. "Название должно отражать наши ценности".

"Наши ценности?"

"Превосходство", — сказала Астория, как будто это было очевидным.

" Академическое превосходство, — быстро сказал Фортуна. — Достигнутое упорным трудом и дружбой".

"Превосходство", — сказала Джессика. "Мы должны быть дуэльным клубом. , слишком. Мы можем быть Хогвартс Юнайтед ".

" Объединимся против чего ? " — спросила Астория.

Джессика неодобрительно покачала головой. Затем она усмехнулась и еще раз покачала головой.

— А как насчет Учебного клуба Хогвартса? — сказала Анжелика, снова сосредоточив внимание всех на задаче.

"Мусор", — сказала Джессика.

"Почему мы не можем просто называть себя Клубом?" — спросила Астория. "Любой, кто достоин знать, что это значит, должен знать, что это значит".

"Возможно, буквальное имя не идеально, — сказал Кандидус. "Мы должны пойти на что-то, вложив в это немного больше размышлений. А как насчет Ведьмового котла? "

Фортуна почувствовал, как ее пронзило раздражение. "Абсолютно нет", — ответила она более резко, чем если бы она подумала перед тем, как говорить.

Когда она заметила, что все смотрят на нее, она быстро попросила свою власть дать ей имя, которое лучше всего разрядило бы аргументы.

"Труд и проблемы?" — предложила она.

"Ой, как из шотландской пьесы!" Анжелика взвизгнула, хлопая в ладоши.

"Вы знакомы с Бардом?" Кандидус спросил:его удивление слишком очевидно.

"Вы знакомы с моими кулаками?" — потребовала Джессика, когда Фортуна ударил его ногой по голени.

Жестокое обращение с ним не было необходимым, чтобы сохранить их группу или продвинуть какие-либо другие цели, но она думала, что это принесет ему пользу.

Упуская оскорбление своего интеллекта и вмешательство других, Анжелика просто ответила ему. "Моя мама — актриса. Леди Шотландская пьеса — ее любимая роль, но Джульетта мне нравится больше".

"Ах, — сказал Кандидус. "Ты знаешь, что можешь сказать, что она на-"

"Мы знаем", — сказала Джессика, прерывая его. "А теперь просмотрите наши очерки по гербологии".

Он так и сделал, и Фортуна и Анжелика работали над баннером, в то время как Кандидус оценивал все попытки описать сморщенную фигуру. В целом,он считал их недостаточно хвалебными.

Анжелика и Фортуна закончили плакат примерно в то же время, когда Кандидус завершил свои комментарии к каждому из своих эссе, и они с Джессикой вместе подняли баннер над доской перед классом.

Название было написано крупными буквами, с искрящимися жезлами и дымящимися котлами, бегущими по дну и по бокам. Возможно, это было немного глупо, но Анжелика, очевидно, была искусным художником, и это действительно связывало комнату воедино.

"Это глупо", — прошептала Флавия ей на ухо.

"Это очаровательно", — прошептал в ответ Фортуна.

"Верно, — сказала Флавия. — Ваша теория о том, что школа — это легкомысленные клубы и детские выходки".

"Я проверила эту гипотезу экспериментально и не опровергала ее".

Флавия не собиралась так легко сдаваться. "Визжащая хижина по-прежнему является гораздо лучшим секретным местом для работы". "

Конечно, — согласился Фортуна. — Но это только для нас".

"И я все еще не совсем уверен в этой группе на практике".

"Конечно, — согласился Фортуна. — Но послушайте, Захари-или-Дерек хочет помочь с его эссе по зельям".

"Это Дерек", — вздохнула Флавия и вышла вперед.

Фортуна проверил. Либо это был Захари, либо даже ее силе было все равно.

Она посмотрела на работающих студентов; Хаффлпаффцы обсуждают зелья с Флавией, Кандидус сует свои гигантские книги по гербологии в сумку, Астория и Джессика угрожают манекену-мишенью. Если бы Фортуна не знал ничего лучше, она бы сказала, что это выглядело бы как функциональная учебная группа — группа студентов, изучение и понимание угроз в их мире больше не будет ежегодно нарушаться.

А это значило, что ее вмешательство того стоило, не так ли?

Интерлюдия: Die (adem) Другой день от maroon_sweater.

Untitled Omake, что я не прошел мимо моих соавторов, потому что они не были в сети, и я хотел опубликовать это, но потом Chartic одобрил это; Или, Интерлюдия: Дамблдор.

Вот и действительно была загадка.

Альбус считал, что разрушенная корона была диадемой Рейвенкло, и Филиус согласился с ним. То, что он всплыл на поверхность только для того, чтобы стать непригодным для использования, было одновременно трагедией и тайной.

"Финеас, прости меня за то, что просил тебя повторить..." Альбус ждал резкого ответа, но не получил его. Это было настолько близко к прощению или разрешению, которое дал бы ему старый колючий циник. "Вы сказали, что вас снова привлек сюда крик. Вы можете это описать?"

"Громко. В агонии. Коротко. Крик".

"Человек?"

"Отчетливо".

В его офисе было два человека? Или, может быть, диадема протестовала против уничтожения? Его предварительное тестирование выявило следы темной магии, которая не могла исходить от Меча ... и все же Ровена Равенкло не использовала бы ничего темного в волшебном творении. Было внесено некоторое изменение, которое было рассеяно атакой Меча.

"Интригует", — пробормотал он, едва осознавая, что сказал это вслух. "Самое интригующее..."

" Что интригующего?"

Альбус поднял глаза. Сказал Северус, и он, по понятным причинам, был раздражен. Он спал, когда Альбус позвал его, Минерву и Филиуса в офис.

"Я не могу сказать", — сказал он. "Представляются определенные возможности, но каждая из них рушится в результате внутреннего противоречия. Я чего-то упускаю, и пока я не смогу сказать что-то стоящее, я буду держать свои размышления при себе".

Северус и Минерва обменялись сердитыми взглядами.

Вторжение, разрушение и отсутствие связи указали на угрозу. Однако использование Меча на предмете, затронутом чем-то темным, указывало на нейтрализацию угрозы. В любом случае, ему хотелось, чтобы владелец Меча оставил какое-то объяснение.

Возможно, он просто должен был думать, что Меч использовался во благо. Простой Репаро создавалиллюзию, что Меч вытащили из Шляпы, а не украли из ящика.

Но это вернуло его к исходной загадке: кто знает о Шляпе достаточно, чтобы притвориться, что Меч был отобран нуждающимся гриффиндорцем. Это знание было предназначено только для немногих ... Он и Минерва знали. Потом был Гарри и, конечно же, все, что Гарри сказал ... Но это был список, который определенно не содержал более двух имен.

Он сам надел Распределяющую шляпу.

"Альбус".

Услышав звук Шляпы, Альбус наполнился теплом, когда он вспомнил свой первый день в Хогвартсе, как Шляпа болталась между Рейвенкло и Гриффиндором. Ностальгия по годам до смерти его матери, за годы до его связи с Геллертом и за годы до ужасного дня, который закончился их отношениями.

Шляпа, казалось, вежливо кашляла. "Вы хотите, чтобы я рассказал вам, кто еще меня сегодня одел".

Если бы ты.

"Но кто еще? Настоящий гриффиндорец".

"Естественно , — подумал Альбус с удивлением. Он снял шляпу и осторожно вернул ее на место на полке.

Героические намерения исключили Тома или его агентов, что успокаивало его. Остался гриффиндорец, тот, кто не хотел объяснять себя ... Или, действительно, разговаривать вообще.

Может быть, кто-то, кто уже вошел и ушел, не попав в плен, хотя вся школа от него охранялась?

Мы неверно оценили тебя, Сириус?

Апокриф: Фортуна Флорис и устранение когнитивных предубеждений от maroon_sweater.

КТО-ТО спросил, что произойдет, если FF и HJPEV вместе отправятся в Хогвартс, и вот контент, который вам не нужен или который вам не нужен, но который вы собираетесь получить.

Фортуна Флорис и развеивание когнитивных предубеждений.

По какой-то причине Рэйвенкло ее года были особенно сильны, и Фортуна их ударил. Между Кандидусом Крэйвеном и Гарри Джеймсом Поттером-Эвансом-Верресом и настойчивым стремлением Гермионы Грейнджер помогать и подстрекать их обоих, она испытывала искушение списать со счетов весь дом.

Даже Флавия не могла убедить ее думать, что они терпимы, и единственная причина, по которой она все еще общалась с ними, заключалась в том, что ее сила требовала их участия в их исследовательской группе. Гарри и Драко (почти одинаково наказываемый слизеринский мальчик) оба были достаточно доминирующими, то есть громкими и эгоистичными личностями в свой год, что их нужно было взять на борт, и, в частности, Гарри был таким антиобщественным кретином, что ей пришлось заставить его думать это была его идея. Ему было очень трудно генерировать идеи, которые имели какое-либо отношение к физической реальности, так что это потребовало некоторых усилий с ее стороны.

Учить его, что повторение искаженных резюме книг, которые он никогда не читал, не отражало его истинного g-фактора, было такой потраченной потерей времени, что она и ее сила отвергли его как безнадежное дело. Это не означало, что она не могла время от времени жалеть энергию, чтобы побудить его к еще большим высотам саморефлексии, ушибая его голени. (Будучи очень умным, он упустил возможность того, что одноклассники пинали его, потому что он был невыносимым занудой, и остановился на неопровержимой гипотезе, включающей поворотники времени и параллельные вселенные.)

В течение года Гарри становился все более терпимым. Благодаря ее силе он был окружен слишком многими людьми, которые были такими же успешными, как и он в школе, и тот факт, что они были более любимы и счастливее, чем он был, был настолько очевиден, что проникал даже сквозь броню его черепа толщиной в несколько дюймов.

Однажды на нее напал тролль.

Она интересуется , почему это происходит, и, казалось , что их защита профессор, который, видимо ,Волдеморт в масках, и что на земле , заставило его думать , что он может уйти с , что, очевидно, пришла к выводу, что она ответственна по крайней мере за некоторые изменения, которые улучшили темперамент Гарри. Следовательно, ее пришлось съесть троллю. (У него были такие же ужасные судьбы, запланированные для половины людей за год; к счастью, она стала первой жертвой, потому что казалась самой мягкой.)

Когда она почувствовала, что тролль подошел достаточно близко, она бросила свой нож ему в шею . Лезвие аккуратно перерезало спинной мозг. Оно рухнуло, и после нескольких секунд размышлений она сожгла, а затем исчезла с тела.

Она поняла, что проблема профессора Волдеморта заключалась в нарциссической травме. Он рассматривал Гарри как часть себя, и если Гарри не был особенным от природы, то убийство всех остальных должно было сделать его особенным.

Она могла рассказать о нем Дамблдору. Она могла напугать его так сильно, что он навсегда сбежал из волшебной Британии. Она могла бы даже убить его, хотя ей потребуется время, чтобы найти все земные крестражи и уничтожить "Вояджера 2".

Но как лучше с ним потрахаться? Игнорируй его. Если просто делать вид, будто ничего не произошло, он сводит его с ума .

chocolote12 сказал:

Почему он все время щелкает пальцами?

Это отсылка к HPMOR, где всякий раз, когда Гарри Поттер делал что-то невероятное, чего он не хотел объяснять, он просто драматично щелкал пальцами и отказывался сообщить подробности, потому что он мог быть драматичным дерьмом, когда хотел.

Глава 14: идет дикий Хог.

Наступила канун Всех Святых, и Хогвартс был более чем украшен для этого случая. Тыквы ухмылялись из ниш и укромных уголков Хогвартса, заколдованные летучие мыши порхали по коридорам, а призраки были особенно оживленными.

Это привело к увеличению числа напуганных первокурсников, хотя большинство фантомов не собирались никого пугать. Этого было просто трудно избежать, потому что их вид транспорта часто предполагал выскакивание из-под пола.

(Трудно избежать для любого, кто не был Фортуной. Она не кричала и не падала назад, когда Почти Безголовый Ник выскочил из-под ее ног, когда она возвращалась из библиотеки. Она никогда бы не сделала этого. такая вещь.)

Самое главное, что Хеллоуин был первой поездкой в ??Хогсмид, и то, что она была на два года меньше, не помешало бы ни ей, ни Флавии уехать. Флавия хотела превзойти своих сестер, а Фортуна, которая едва отметила праздник, не считая накопления нескольких шоколадных батончиков, очень хотела посмотреть, что с ним сделают Волшебники.

Она обернула шарфом, который она превратила из золотого и малинового в желто-черный, вокруг нижней части лица. "У вас есть все необходимое?"

Флавия закончила шнуровать набор чудовищных походных ботинок, которые, когда она встанет, увеличивают ее рост на четыре дюйма. "Я бы предпочла сделать правильный Оборотный жиклер, но пока это должно работать", — ответила она.

Фортуна кивнула и подняла капюшон. Затем, когда Флавия надела пару негабаритных мотоциклетных очков, она опустила их, чтобы ее подруга могла полностью увидеть ее недоверчивый взгляд.

"Какие?" — спросила Флавия. — Доггер одолжил их мне. Я могу их использовать ".

Фортуна согласилась, снова натянув капюшон. Она снова устроилась в яме, которую сделала для себя в кустах, служившей их убежищем.

Они встали так рано, что завтракали масляными блинчиками и джемом из тайберри с кухни, а не из Большого зала, и ускользнули от входа во время удобного спора между профессором Синистрой (который следил за дверью) и Пивзом. . Благодаря согревающим зельям, заклинаниям и одеялам прятаться в кустах на болоте в течение трех часов было значительно удобнее, чем это казалось, когда Флавия изначально высказывала идею, и они скоротали время, выпивая горячее какао и обсуждая важные вещи в жизнь.

"Александр просто не умел одновременно выполнять несколько задач", — сказал Фортуна. "Он не может быть одновременно нашим талисманом и нашей сторожевой собакой. Напряжение было бы слишком велико для его собачьего ума".

"Укажите первый: он отвечает только королю Георгу Пуху", — возразил Флавия; это было досадно правдой, но только потому, что он был собакой, а собаки были лишены рассудка ". Пункт второй: Предвестник едва может очистить себя, не говоря уже о выполнении одновременной задачи по представлению нашей гнусной организации. Следовательно, он не может быть нашим талисманом, quod erat manifestrandum.

Фортуна открыла книгу с расчетливым пренебрежением. "Я хочу, чтобы вы знали, что Предвестник, безусловно, способен очистить себя. Фактически, он самый чистый кот в Гриффиндоре ".

Этот титул на самом деле принадлежал Apawcolypse, но это не имело значения. То, чего не знала Флавия, не могло оскорбить достоинства Предвестника.

"Более того, его имя не только для показа. Он — то, что предупреждает других об их уничтожении. Он — сила, превосходящая человеческие возможности, и именно поэтому он должен быть нашим талисманом, потому что мы тоже".

Флавия разрывалась между тем, чтобы претендовать на титул силы, превосходящей человеческие возможности, и выиграть спор, и она пила какао, размышляя, на чьей стороне она выступила. "Во всяком случае", — наконец сказала она, закончив, — "Предвестник представляет вас , бездельничавшего весь день".

"Я не отдыхаю", — сказала Фортуна, настраивая свой салон для оптимального комфорта. "Я просто предпочитаю удобно сидеть, размышляя о тайнах вселенной".

"А если под загадками Вселенной вы имеете в виду Тайну Полого Жезла, чей секрет, очевидно, в том, что он полый, я... Привет. Даффи и Фили всегда говорили, что экипажи безлошадные, но посмотрите на это ".

Фортуна неохотно покинул свое положение и сел, чтобы увидеть, о чем говорит Флавия. Наконец Хагрид (солнце только вставало) вышел из своей хижины и он готовился к поездке в Хогсмид. Они состояли из постановки колонны экипажей, каждую из которых тащила пара костлявых черных лошадей, за дверью в главный зал.

"Они не выглядят так, как будто бы быть комфортным, чтобы летать, — заметил Фортуна. Это было ее основным интересом к вещам с крыльями, и она в итоге отмахнулась от сверхъестественных пегасов.

"К черту их", — прошипела Флавия через пару секунд. "Они солгали, потому что хотели застать меня врасплох ... Держу пари, Даффи закричала, когда увидела их, и хотела, чтобы я тоже".

Фортуна хмыкнула и вернулась к своей книге. Ее гораздо больше интересовало, окажется ли он достаточно глупым, чтобы сделать ей предложение, когда Никосиус Никили вовремя найдет настоящего убийцу, чтобы спасти Хлою Клиган от поцелуя дементора.

Они подождали еще десять минут, пока смотритель закончит свою работу с экипажами и уйдет, чтобы заняться другими своими обязанностями в течение дня. Это был их сигнал собраться, броситься через территорию к одному из самых задних вагонов и прыгнуть внутрь. Двое из них низко склонили головы, ожидая прибытия остальных учеников, чтобы случайный взгляд в их сторону не сорвал весь план.

В общем, она и Флавия провели еще час, читая свои книги (Хлоя отвергла Никосия, но что-то подсказывало Фортуне, что она будет менее сопротивляться в будущих выпусках), прежде чем старшие ученики начали покидать замок.

Как только двери вокруг них начали открываться и закрываться, Флавия потеряла внимание к своей книге. Она принесла текст заклинаний вместо текста зельеварения, думая, что ее любимый предмет будет слишком мертвая распродажа.

Фортуну больше беспокоило то, что их физические характеристики могут подсказать. Оставаться незаметным и незамеченным было трудной перспективой, учитывая, что Хогвартс не была самой большой школой, и обе девочки оказались где-то на нижнем конце первого года обучения.

Вот почему она выбрала этот автомобиль (Флавия разработала план, но Фортуна подтолкнул его к успеху). Вместо любопытных четверокурсников, которые спрашивали себя о крошечных третьекурсниках, делящихся их пространством, или даже о старших учениках, которые узнавали бы брата или сестру Старосты, их объединяли бы с парой третьекурсников, которые были бы слишком заняты в их разговоре замечать их, пока не стало слишком поздно.

Рыжая с длинным носом распахнула дверь в последнюю минуту. "Это чушь, что его не пускают", — жаловался он, забираясь внутрь. "Вы знаете, каковы его тетя и дядя. МакГонагалл знает, какие они. Это нечестно."

Гермиона Грейнджер присоединилась к нему. Ей пришлось оттолкнуть его в сторону, потому что он автоматически занял центр. "Честно говоря, Рон, — сказала она, когда они расположились и экипажи тронулись, — правила существуют не просто так. Я не думаю, что Гарри должен прийти в первую очередь. Для него это небезопасно ".

"Но для него небезопасно в нашей общей гостиной, правда? Он мог бы немного повеселиться. Ты видишь это так же, как и я, он хочет выбраться из замка, как и все остальные".

"А что, если тогда с ним что-то случится, Рональд? Стоит ли ему поездки и сладостей?"

" Мы оба идем", — защищаясь, сказал Рон. "Очевидно, это чего-то стоит".

— Однако не стоит встречаться с Сириусом Блэком, — мудро сказала Флавия.

"Я рада, что у кого-то здесь есть разум", — сказала Гермиона, рассеянно кивая. Она повернулась к своему собеседнику, и чего бы она ни ожидала увидеть, это были не два крохотных шатких пуффендуйца.

"Было интересно отслеживать ее мыслительный процесс, — подумал Фортуна. Гермиона перешла от самодовольного удовлетворения к тому, что ее поддержали, к правильному выводу, который пришел к возмущению в течение двух секунд.

"Фортуна", — холодно сказала она. "Как прошел ваш проект по забвению?"

"Я не помню", — сказал Фортуна, заставив Рона рассмеяться.

— Ты тоже забыл правила Хогсмида?

"Что вы имеете в виду?" — сказала Флавия. "Мы четвертый год. Четвертый курс Хаффлпафф".

Они выбрали эту ложь на основании того факта, что никто, кроме Хаффлпаффа, не мог назвать Хаффлпаффца четвертого курса.

"Ерунда", — сказала Гермиона. "Вы — гриффиндорцы-первокурсники".

Рон покосился на них. "Да, ты ребенок де Люса".

Флавия нахмурилась и взмахом руки отбросила волосы за спину. Некоторые из них попали в ее очки. "Мне часто нравится считать себя императрицей де Люс, но вы можете называть меня Флавией", — сказала она самым высокомерным тоном.

Гермиона вздохнула и откинулась на спинку стула. "Сейчас невозможно остановить карету, не так ли. Нам просто нужно найти префекта и отправить вас обратно, как только мы приедем".

"Мы не думали об этом в наш первый год, — задумчиво сказал Рон. — Но это то, что сделали бы Фред и Джордж".

"Не поощряйте их! Мы просто договорились, что Гарри не может приехать ".Гермиона прошипела: "И он в нашем году!"

Рон, который на это совершенно не соглашался, выжидал.

"Но для него это опасно из-за Сириуса Блэка, верно?" — спросила Флавия своим самым разумным взрослым голосом. " Мы не имеем к нему никакого отношения".

Гермиона колебалась, и Фортуна решил, что пора обратиться к ее самым сокровенным занятиям. "Мы просто хотим, чтобы конфеты на Хэллоуин и заглянули в книжный магазин", — добавила она. Она сделала паузу, позволяя Гермионе взять учебник на коленях у Флавии и вспомнить их встречу в библиотеке. "Ничего опасного, ничего похожего на борьбу с троллями или контрабанду незаконных драконов".

"Что..."

"Как..."

Фортуна пожал плечами. "Твои братья разговаривают. Не всегда тихо".

"Ну," сказала Гермиона,сплачивая себя. "Вы не поверитеколичество баллов, которые мы потеряли за первый год! "

Фортуна дважды толкнул Флавию в лодыжку.

" Двести, — сразу сказала она. — Если применяются те же штрафы, и вы скажете нам, мы потеряем сотню. И поскольку именно вы позволили нам сбежать из Хогвартса, у вас тоже будут проблемы! "

" Что? Мы такого не делали! "

Флавия позволила тишине повиснуть. Фортуна скрестила руки.

" Это — это шантаж "

, — пробормотала Гермиона. Варежки цвета Хаффлпаффа) "и неточная. Взаимно гарантированное уничтожение более применимо ".

"Это того не стоит", — сказал побежденный Рон. "Все были так злы на нас в первый раз".

Гермиона заколебалась, наблюдая, как Фортуна небрежно убирает ее книгу в сумку. "Ну, — сказала она, закусив губу, — ты знаешь, что тебя поймают. Ты действительно очевиден".

"Может быть, для тебя", — сказал Фортуна. "Но подумай об этом. Это первый раз, когда все выходят из замка, и они будут сосредоточены на себе. И это Хэллоуин, так что никого не волнует, что мы странно одеты. Кроме того, кто еще будет в книжном магазине? ? "

Рон поднял левую руку в защищающем жесте и указал правой на Гермиону.

"Я буду сказать префект , если вы даже думать о делать это снова ".

"И ни слова о нас, если тебя поймают", — добавил Рон.

"Конечно, нет, — сказал Фортуна.

"Никогда не смогу", — сказала Флавия. "Не мы впускаем Сириуса Блэка в гостиную".

"Что это должно означать?" — спросил Рон с непонимающим лицом.

"Что он делает, чтобы вальсировать по замку, не будучи пойманным, чтобы вытащить пароли от студентов? Нет, у него должен был быть сообщник. Кто-то впустил его в замок и в гостиную. Кто в Гриффиндоре так ненавидит Гарри Поттера? "

"Никто", — сказала Гермиона с не слишком счастливым лицом. "Никто в школе этого не сделает".

"Есть Малфой, — сказал Рон. "Он был счастлив, когда василиск охотился на маглорожденных. Он пытается убить ту птицу, которой ты так увлечен, только потому, что ей нравился Гарри больше, чем он!"

"Клювокрыл, а он гиппогриф, и ты это знаешь. Но это не может быть Малфой, его нет в Гриффиндоре".

"Так? Может, Малфой это подслушал, или он кого-то избил, пока ему не сказали".

"Даже если бы это был он, как бы он сказал это Блэку, когда все входы охраняются?"

"Как он вошел?" — сказал Рон, затем указал на Флавию и Фортуну. "Как они выбрались?"

Они боялись комментировать.

Когда они прибыли в Хогсмид, Фортуна положил руку Флавии на колено, удерживая ее в карете, пока старшие ученики не выйдут из нее. Гермиона сунула голову обратно, как только Рон ушел с ее пути. "Не думай об этом снова", — сказала она. "Возможно, это не лучший первый год для начала Хогвартса, но это не значит, что ты можешь просто не подчиняться правилам. Верно, Рон?"

"Да", которое он дал в ответ, звучало не слишком обеспокоенно, но Гермиона казалась достаточно удовлетворенной и утащила его на экскурсию по территории Визжащей Хижины ... которой Флавия и Фортуна согласились избегать, чтобы не связать себя с здание.

Они держались подальше от главных улиц и пробирались по сонным улочкам, вдоль которых выстроились фермерские дома, сочетая отпуск и острые ощущения от того, что их поймают. В кондитерской уже собралось довольно много студентов, поэтому Фортуна и Флавия сделали первую остановку для книг.

"Я просто хочу взглянуть на их отдел алхимии", — сказала Флавия, когда они вошли. Фортуна прекрасно знал, что они проведут здесь три четверти часа, но кивнул.

Не прошло и десяти минут, как Флавия оказалась по шею в углу одного из столов для чтения, ее очки ненадежно прижались ко лбу. Лавочник покачал головой, вероятно, сбитый с толку тем, почему такой молодой студент а) носит тяжелую зимнюю одежду и б) пытается просмотреть такие нишевые тексты, прежде чем вернуться к своей книге. В остальном магазин был пуст; неудивительно, что студенты не были заинтересованы оставлять одни книги в поисках других.

Видя, что ее подруга потеряна для мира, Фортуна бродила по стопкам, копаясь в романах. Странные названия, которые, вероятно, имели бы больше смысла, если бы она выросла, читая их, были разбросаны по полкам. Гардероб ведьм , Любопытные хроники Уолтера Бёрнингторпа иЕе внимание привлекли лишь заколдованные чернокнижники .

Когда последний оказался романом, она поспешно отказалась от него и сбежала к тайнам. Волшебные триллеры были интересны, особенно тем, что она узнала так много сюжетов и персонажей из магловских книг. Очевидно, эти два мира были разделены, хотя двадцать процентов волшебного населения были маглорожденными.

Она поняла, что именно тот пятый человек совершил плагиат.

Аккуратный трюк.

Были и другие, уникально волшебные романы, и она их просматривала. Одна книга рекламировала себя как поиск живой головы давно умершего чернокнижника, другая претендовала на то, чтобы быть правдивым описанием дела об убийстве, которое раскололо мир Франции конца восемнадцатого века на части, и этот список продолжался, и она хотела всего их.

К сожалению, воровство из книжного магазина было неприемлемо, поэтому ей пришлось быть немного более разборчивой, чем когда она совершала набег на библиотеку.

Я хочу знать, какие три мне понравятся больше всего, а какие нет в библиотеке Хогвартса, а какие можно купить всего за семь серпов .

Ее руки собрали три книги, и она пошла платить за них, что более или менее опустошило ее казну. Отправляясь на поиски Флавии, она просматривала суперобложки. Одна из ее книг была о похищении маглов из загородного имения волшебника; один был о лисе, олене и кошке, пытающихся выяснить, кто убил волка; и один был о женщине, которая растворилась в воздухе во время съемок.

"Нашли что-нибудь интересное?" — спросил Фортуна, открывая третью книгу.

"Только то, что, похоже, учебная программа Хогвартса по зельям еще более тусклая, чем я думал изначально", — сказала Флавия. "Было так много исследований по объединению алхимии и зелий, и Снейп никогда не коснется этого".

Фортуна заглянула поверх своей книги, чтобы взглянуть на диаграммы у Флавии. Все это выглядело как тарабарщина. "И это что-то еще, как вы думаете, может нам помочь?"

"Нет, в основном личный интерес", — признала Флавия. "Я не ожидаю, что Северус Снейп научит меня чему-нибудь, и я должен что— то сделать в следующие семь лет".

— Ты имеешь в виду, кроме того, что учишь всех зельям и ловишь убийц?

Каким-то образом это вызвало у Флавии дискуссию о prima materia, ее связи с гипотетическим magnum opus, который предположительно мог быть использован для создания философского камня и который только одному человеку удалось с легкостью достичь.

Фортуна кивнул, когда это было уместно, но в основном не мог понять, что происходит. Примерно на шестой минуте монолога, который утихал и утихал с энтузиазмом Флавии, она сдалась и спросила свою силу, что происходит.

Оказалось, что Флавия тоже не знала, что происходит; она натолкнулась на концепцию, которую совершенно не понимала, и думала вслух, чтобы проработать ее. Половина того, что она говорила, было полной чепухой, а половина состояла из гипотез, которые она формулировала и на ходу отвергала. Ничего из этого не имело отношения к зелью, о котором она думала.

Фортуна позволил своему вниманию заметно блуждать. Она заерзала, оглядела полки и даже стала барабанить пальцами по обложке книги, пока Флавия не заметила.

"Я утомляю тебя", — сказала она.

"Для меня это греческий язык", — признал Фортуна с застенчивой улыбкой. "Я не знал, что алхимияреальна, еще несколько минут назад, так что я даже не знаю, что это такое".

Флавия посмотрела на палец Фортуны, который случайно упал на один конкретный символ. "О, это сурьма, пятьдесят первый элемент. В прошлый раз, когда у меня ее было много, я взорвал ее, бросив в... ну, неважно. Интересно, что бы произошло, если бы я раздавил ее и бросил в воду. рог ... "Она замолчала, увлеченная предположениями, которые разрешат, как верил Фортуна, к ее удовлетворению.

Они оставили стопку алхимических текстов, чтобы владелец магазина разобрался с ней и продолжил свое запрещенное исследование. Флавия двигалась медленно, погруженная в раздумья, скованная своими гигантскими ботинками и полуслепая из-за очков, и Фортуна впитал все, что можно было увидеть и услышать в чисто волшебном городе.

Легкая песня доносилась из того, что выглядело как музыкальный магазин, чего и следовало ожидать, за исключением того факта, что лютня в окне играла сама. Это было рядом с волшебной кузницей, владелец которой создавал набор наручи из драконьей шкуры. С другой стороны, магазин, пропахший ладаном и шалфеем, продавал хрустальные подвески и зачарованные серьги. Наконец, запах сахара и мускатного ореха сигнализировал, что они достигли второго пункта назначения в течение дня: Ханидюк.

Ящики с различными кондитерскими изделиями и сладостями выстроились вдоль каждой доступной стены и поверхности с грубо нарисованными этикетками и ценами над каждой из них. Плавающие сахарные шарики и живые лягушки сидели бок о бок с маггловскими ирисками и шоколадными конфетами. Фортуна и Флавия бродили по магазину, хватая и складывая небольшие образцы всего, что им пришло в голову.

Фортуне все нравилось, пока она не зашла в раздел "Необычные вкусы" и не столкнулась лицом к лицу с демонстрацией темно-красных леденцов на палочке. Почему клубничные присоски считаются необычным вкусом?

Хлопает кровь?

Последние секунды отца бросились ей в голову, и Фортуна была несчастна. Она сознательно проглотила свое ущелье и снова попыталась забыть. Это не сработало, и она в изумлении вылетела из магазина, даже не возражая, когда Флавия настояла на том, чтобы за все заплатить.

Хуже всего было то, что она была голодна . Никто из них не ел с четырех утра, и их неизбежно тянуло к запаху шипящего тушеного мяса и тлеющей колбасы, исходящему из двух или трех ресторанов, которыми гордился город. Флавия подсознательно повела их в ближайший паб.

Именно тогда Фортуна совершила ошибку, хотя она знала бы об этом только ретроспективно, а это не та точка зрения, которую ей обычно приходилось рассматривать. Она решила, что лучший способ избавиться от воспоминаний о смерти отца — это съесть что-нибудь горячее, вкусное и сладкое, и позволила им войти в "Три метлы".

Официантка усадила их, приняла заказ и оставила с напитками, пока они ждали еду.

Фортуна схватил сливочное пиво и обнаружил, что его название полностью соответствует действительности. Количество масла, которое было добавлено в напиток, чтобы сбалансировать сахар, было практически непреодолимым.

Естественно, она выпила все за один присест.

Когда она опустила кружку, Фортуна обнаружила, что моргает, глядя на пустую будку. Ей потребовалось мгновение, чтобы найти Флавию, которую выдернул из своего места молодой идиотский подросток, который выглядел так, как будто она хотела сменить мадам Пинс.

"Я знал, что это ты, с теми очками, которые ты украл у Доггера!" Ее авторитетный тон был подорван из-за того, что ей нужно было вытянуть шею, чтобы встретиться взглядом с Флавией, которая все еще была в сапогах на платформе. "И никто другой не мог бы иметь такого писклявого пикколо вместо голоса!"

Это будет другая сестра Флавии, Дафна, которая, очевидно, решила, что лучшее место и время для обеда с друзьями — здесь и сейчас.. Хуже того, она и Флавия сняли маскировку в ожидании еды, и последствия этого быстро выходили из-под контроля.

Их поймали. Фортуна прекратил трансфигурацию их мантий и шарфов, чтобы, по крайней мере, они не были наказаны за то, что притворялись хаффлпаффцами, помимо всего прочего. Разница, похоже, не произвела впечатления на Дафну, которая все еще была занята сдерживанием Флавии.

"Отпусти меня!"

"О, я так не думаю. Au contraire — это значит, наоборот, — я пойду искать префекта".

Флавия вырвала руку из хватки сестры. "Вы не можете никому сказать, что видели меня. Никто вам не поверит. Они знают, что вы не можете вытащить голову из книги достаточно долго, чтобы заметить, что на самом деле происходит вокруг вас!"

К ним подошел рыжий подросток. Значок головореза на передней части его мантии означал неминуемую гибель.

"Привет, дамы", — сказал он самым самоуверенным тоном. "Есть проблема?"

По лицу Дафны появилась подобострастная ухмылка. "О, спасибо, мистер Уизли. Я просто пытаюсь сказать свою сестру , что первые года здесь не разрешены и так грубо нарушая правила особенно опасно сейчас. Смотрите, их двое! Моя сестра и ... подруга моей сестры ".

Грудь Перси заметно распухла от самомнения. Он схватил каждого из них за запястье и вытащил из магазина — но не раньше, чем остановился, чтобы насладиться излишне необузданной благодарностью Дафны.

Фортуна начала перебирать оставшиеся варианты, быстро избавляясь от каждого по очереди. Убить старшего было слишком жестоко, и она была раздражена, даже если ее сила подсказала это. Большинство остальных предложений ее силы повлекло за собой изменение его памяти, памяти Дафны и памяти Флавии, но она считала забвение неприемлемым.

Чтобы наказать ее за то, что она спасла ему жизнь, Перси Уизли заговорил — или, точнее, трепыхался. "Вы должны лучше знать, чем делать такие вещи, когда вам прямо сказали не делать этого! Я как префект потрясен вашим поведением. Как гриффиндорец,Мне стыдно"Он сделал глубокий вдох, чтобы подготовиться к следующему предложению." У меня нет другого выбора, кроме как взять двадцать — нет, тридцать - баллов с Гриффиндора! "

Если он надеялся на проявление раскаяния, он был разочарован. Обе девушки Шла рядом с ним в торжественном молчании, Фортуна по привычке и Флавия из желания больше не оговаривать себя.

"Что ж, — сказал он, когда они подошли к линии экипажей. — Честно говоря, скажи мне сейчас. Кто помог вам выбраться из замка? "

" Никто, сэр ", — сказал Фортуна." Мы взяли один из задних экипажей и спрятали наши лица ".

Флавия подхватила сигнал." Честь девушки-проводника, сэр ". — добавила она, не упомянув тот факт, что ее исключили из организации с крайним предубеждением ".Мы использовали только свою смекалку и никого не подкупили ".

Это было настолько чрезмерно, что наивный олененок не смог бы это продать, но старшина был слишком занят возобновлением критики прискорбного преступления, которое он единолично пресек, чтобы заметить.

Фортуна знал, что он не остановится, пока не убедится, что справедливость восторжествовала; уклонение от наказания повлечет за собой применение силы. Она могла шантажировать или угрожать ему; она могла ввести его в заблуждение симулякром МакГонагалл; она могла заставить его вернуть свои очки и оставить их наедине с магией. Она отбросила эти мысли, некоторые сильнее, чем другие, и села.

Перси не переставал говорить всю поездку. Его темами были: бесстыдное мошенничество первокурсников в наши дни, позор, который они принесли своему дому и Хогвартсу, и насколько онвиноват.чувствовал бы, если бы Сириус Блэк убил их. К этому моменту Фортуна пожалел об этом, и обратил ее мысли к более приятным вещам, например, к тому, что их ждет.

Она с полной ясностью видела, как все будет разворачиваться: лекция МакГонагалл, конфискация их сладостей и даже их книг, снятие еще двадцати баллов за дом, обещание написать своим семьям и назначение месячного заключения. .

Хуже того, Рон Уизли был прав, говоря, что все остальные злятся на них. Когда все остальные гриффиндорцы вернутся из Хогсмида, они увидят на своих песочных часах меньше пятидесяти рубинов и получат меньше удовольствия от пиршества. А затем Перси Уизли, будучи Перси Уизли, сообщал, кто виноват.

Если, конечно, она не использовала свою силу — но снова она столкнулась с тем фактом, что забвение было приемлемым решением. У нее был еще один путь, который заключался в том, чтобы броситься к дементорам по их возвращению и превратить возникшее в результате заклинание обморока в неотложную медицинскую помощь, которая заставит МакГонагалл лишить ее приоритетов своих проступков ...

Нет. Она еще не была готова к этому, и она не могла заставить себя использовать своих родителей, чтобы избавиться от небольшой неприятности. Время изменить будущее было тридцать шесть минут назад, и она упустила это, потому что наслаждалась собой. Это было так плохо?

Она искала другие способы улучшить ситуацию и обнаружила, что на самом деле ей не нужно много делать. Гриффиндор выздоровеет — она ??договорится о выплате долга с процентами, чему будет способствовать тот факт, что Флавия будет столь же решительна, — а тем временем их друзья были из других домов и не потерпели бы к ним никакого зла.

Она могла помочь в этом, показавшись в высшей степени несчастной из-за своего задержания на публике; хотя Флавия хотела бы, чтобы она казалась стоической перед лицом их испытаний, ее можно было убедить увидеть ценность публичного покаяния, если оно не повлекло за собой обсуждение ее семьи. Часть их наказания, которая действительно расстроила бы ее, заключалась в том, что она знала, что ее отцу расскажут о ее нарушении правил.

Фортуна подумал о Симмонсах и о том, как ониреагировать. Сова сбивала их с толку, затем неохотно открывала письмо, затем перечитывала его, чтобы убедиться, что им не грозит опасность забрать ее, а затем выбросить.

Это осознание немного задело, и ей не нужно было притворяться угрюмой, поскольку темные лошади приближали их к Хогвартсу.

Несмотря на то, что был полдень, в вагон нахлынул холод. Наконец, Флавия вышла из задумчивости, которая была посвящена потенциальному использованию волчанки, а не мудрости возражений Перси, и она немного сблизилась с Фортуной.

Дементоры. Двое из них пришли осмотреть свою машину. Их расчистили, когда большая часть студентов уехала в Хогсмид, но никто не позаботился сделать то же самое для одного вагона.

Либо Перси был слишком занят разъяснением их безнравственности, чтобы обращать внимание на дементоров, либо его способ справиться с худшими воспоминаниями своей жизни заключался в проповеди.

"Дементоры", — прервал его Фортуна. "Я не..." хочу объяснять это . "Они заставляют меня повидаться с мадам Помфри. Пожалуйста".

Перси потребовалось мгновение, чтобы вырваться из своей обличительной речи в стиле крестового похода о нарушении правил, и еще мгновение, чтобы понять, что она сказала. В этот момент дементоры подошли ближе, зависнув в нескольких метрах от своей кареты, и она услышала крик матери. Ее руки схватились за сиденье кареты, чтобы не тряслись.

"Ой!" — сказал Перси как шут и высунулся из кареты, наложив заклинание, направив на дементоров болезненный серебряный туман.

Существа немного отшатнулись, позволив троим пройти мимо. Дементоры наблюдали за ними, когда они уходили, а Фортуна смотрела им в ответ, гадая, будет ли она готова когда-нибудь с ними справиться. Она пыталась не обращать внимания на оставшийся привкус железа, когда карета проезжала через ворота, чтобы предать их судьбе.

Интерлюдия: Король Георгий Пушной.

Было бы чертовски обидно, если бы его крестник оказался кошачьим, но Сириус волновался, что это так. Гарри видел его дважды, и оба раза он был напуган.

Однако он был смелым летчиком, даже блестящим (и это было абсолютно не предвзятое отношение к Джеймсу, это был просто объективный факт), и теперь Сириус виноват, что у него не было метлы. Поэтому он заточил перо одним из ножей для зелий, которые его бесстрашные преследователи оставили в своей лаборатории, окунул его в чернила и начал выписывать заказ на Firebolt, который должен был быть доставлен одному Гарри Поттеру и оплачен через семью Блэков. свод. То, что это оставит небольшую, но значительную брешь в его состоянии, доставило ему огромное удовлетворение.

Оставался вопрос логистики: как добраться до Лондона? Ему, вероятно, придется полагаться на небрежность со стороны девочек или надеяться, что в какой-то момент они приведут сову. К сожалению, они меньше времени проводили в Хижине, приходили позже и уходили раньше, потому что страдали от очередного продолжительного приступа задержания.

Это было правильное и естественное место для гриффиндорцев, как по его мнению, так и по опыту, но они, казалось, рассматривали это как нечто среднее между несправедливостью и катастрофой. Со временем они научатся принимать это; им придется, поскольку к этому моменту он был почти уверен, что они не перестанут попадать в неприятности.

Он поймал себя на том, что улыбается, а затем у него потекли слюнки. Он всегда сначала нюхал их — вернее, запах еды, который он мог уловить за сотню ярдов, даже как человек. Он спрятал пергамент под подушку "короля Джорджа", которой он пользовался только тогда, когда они были поблизости, потушил свечу и превратился в собаку.

Затем он спустился вниз и стал ждать у входа в коридор, потому что он был собакой, а собаки любили еду и любили людей, которые приносили им еду, и они приносили ему еду, а это означало, что он былих собакой.

Не то чтобы ему пришлось симулировать благодарность. Еду Хогвартса нельзя недооценивать или пренебрегать ни при каких обстоятельствах, и даже немного меньше уважения к ней после поедания крыс по пути на север и того хуже в Азкабане было кощунством.

Сначала он пошел к Флавии. У Фортуны были основные блюда, и теперь он знал, что это она покупала их припасы, но у Флавии был какой-то шоколад в кармане. Он не был с дементорами с июля, но он все еще жаждал шоколада, а нос его собаки добавлял новый слой мучений, когда он не мог до него добраться.

Она развернула единственную лягушку, которая у нее была, и отдала ему, прежде чем возобновить разговор, который они, вероятно, вели в коридоре. "Прошел почти месяц, и мы не видели ни шкуры, ни волос", — сказала она, пробираясь сквозь его волосы, чтобы почесать шкуру. Он засмеялся, полагая, что этот звук будет ошибочно принят за радостное приветствие. Боже, но он хотел дать им понять шутку.

И он бы это сделал. Его первоначальный план собрать силы, одолеть их и использовать их жезлы, чтобы заставить их впустить его в Гриффиндорскую башню, в какой-то момент этого месяца потерпел неудачу. Когда он сбежал, у него не было четкого плана, кроме убийства Питера . Теперь он думал о будущем, и каким-то образом нападение на двух детей, которые ничего не сделали, кроме помощи ему, не вписывалось в его долгосрочные планы. Это было бы чертовски сильное впечатление, которое произвело бы впечатление на Дамблдора, заставив его выглядеть таким же невменяемым, как они говорили ... таким же невменяемым, каким он был в Азкабане.

( Ничего не сказать им больше нельзя. Кто-то должен был научить их искусству создания проблем, а он считал себя крутым дядей с того дня, когда Лили и Джеймс сказали ему, что Гарри уже в пути.)

"Боюсь, след остыл", — согласился Фортуна. Она поставила перед ним две тарелки с курицей тикка масала, и он упал на ближайшую. Он задавался вопросом, заметят ли они когда-нибудь, что кормили его вещами, потенциально токсичными для собак. "И задержание не помогает".

Флавия вздохнула. "У нас недостаточно доказательств, чтобы что-то делать, и у нас есть другие приоритеты, например, отравить всех наших врагов".

"И получить обратно баллы".

"Я не должен слишком сильно беспокоиться об этом", — сказала Флавия. "У нас уже тридцать два очка впереди, а прошло всего две недели. Я предполагаю, что мы расстанемся с вами к концу месяца".

Фортуна высыпала ее сумку на стол. Ингредиенты для зелий. "Двадцать семь", — сказала она, разделив их на аккуратные стопки. "Профессор Снейп взял пять за щеку. И это было полностью оправдано".

"Я уверен , что и щека", - подумал Сириус. Он должен был задаться вопросом , что в аду Дамблдора было думать, что делает Нюниус профессор .

"Итак, мы прошли более половины пути", — громко сказала Флавия. "И ты, вероятно, сможешь получить отдых через день или два. Я заметил, что ты больше хвастался в Трансфигурации. Сделай это еще немного, и МакГонагалл будет вынуждена вернуть Гриффиндору все наши очки".

"Я не хвастаюсь. Я просто стараюсь не начинать свою работу, пока не узнаю, что профессор МакГонагалл ее увидит. Манипуляция восприятием, а не различие в действии".

"Почему ты сдерживаешься в классе?" — спросила Флавия.

Фортуна выглядела немного озадаченной, и она отвернулась от Флавии, почесывая Сириуса за ушами. Несмотря на все ее громкие и частые утверждения о превосходстве кошек, она точно знала , как гладить собаку. "Трудно сказать", — медлила она. "Полагаю, я не хочу выделяться".

Судя по недоверчивому взгляду, который Флавия выстрелила в нее из-за спины, это было для нее совершенно чуждым понятием. "Я знаю это много", — нетерпеливо сказала она. "Я спрашиваю, почему".

"Это опасно."

"Не для других людей, если только вы не боитесь, что они упадут в обморок от зависти. Тогда для вас? Вы беспокоитесь о том, что люди, заметившие, что вы гений, поставят вас на путь, чтобы стать следующим Темным Лордом?"

"Это, безусловно, часть этого", — сказала она. В ее голосе не было юмора, и выражение ее лица заставляло его чувствовать себя неловко.

Флавия отстранилась от своего вопроса и сделала вид, что расхаживает по комнате в созерцании. "Знаешь, я не уверен, что наш список подозреваемых все еще в силе. Друзья Гарри не думают, что кто-то в школе ненавидит Гарри настолько, чтобы пытаться убить его, за исключением Малфоя, и мы уже имеем дело с ним ".

"Не должно быть ненависти", — очень тихо сказал Фортуна.

Как она это узнала?

"Может быть, они не знали, кто он такой, или, может быть, они думали, что, напугав Мальчика-Который-Выжил, сделают их знаменитыми, или, может быть, они испугались за себя, или, может быть, это заставило их почувствовать себя важными ... Эгоизм, а не ненависть. Без дополнительных доказательств наши Список подозреваемых бесполезен. Любой мог помочь ему по любой причине. Не думаю, что мотив поможет нам здесь ".

Разговор напомнил Сириусу о Питере, и он попытался дистанцироваться от него, исследуя ингредиенты, которые принес Фортуна, потому что нюхать их — это то, что сделала бы собака.

Пиявки, златоглазки, горец ...

Он понял, что они означают, и его сердце подпрыгнуло.

Апокриф: Ребекка все помнит... или нет.

В которой другой важный член Котла попадает в Хогвартс.

Ребекка ненавидела детей, и то, что она сама была ребенком, просто не имело значения, большое вам спасибо.

Они не должны были быть достойны ее презрения, но чувствовать себя изгоем среди сверстников было неизбежной участью вундеркинда. Она отказывалась быть одинокой, потому что не ее вина в том, что искрометных разговоров между ее сверстниками не хватало, а чувство грусти было похоже на то, что ее наказывали за свои способности. Она обнаружила, что ненависть к одноклассникам и к миру в целом стала намного комфортнее.

Небольшой огонек надежды загорелся внутри нее, когда она получила письмо с приглашением в Хогвартс, зажатую в когтях гордой смуглой совы. В течение нескольких недель она верила, что, возможно, окружающие ее дети были просто приземленными отражениями особого общества, к которому она действительно принадлежала. Возможно, идеальная память была создана не только для Ребекки, и были бы такие, как она.

Эта идея улетучилась во время ее первого и единственного набега на Косой переулок.

О, это было достаточно красиво, и какое-то время это внушало ей трепет не меньше, чем других детей-маглов, которые гнались за профессором Макгонагалл, как утята. Неодушевленные предметы были оживлены, развевающиеся мантии, которые выглядели как что-то из исторической драмы по телевизору, гладкая деревянная палка из грецкого ореха и пера феникса, которая каким-то образом чувствовала себя частью ее, которой ей всегда не хватало, и так много Больше.

Разочарование началось, когда она узнала, что волшебникам и ведьмам нужна метла, чтобы летать, и они не остановились на этом.

Дети-волшебники терлись носом о рукава не меньше, чем дети-маглы. Их юношеский мозг понимал концепцию личного пространства и такта не лучше, чем любой из адов, вокруг которых она выросла. Один мальчишка, которого она встретила в книжном магазине волшебников, даже бросил в нее колдовское оскорбление, и ей пришлось подавить желание свернуть девочке бледную шею.

Хуже всего то, что один взгляд подсказал ей, что ни один из этих людей не похож на нее, даже старшие дети или взрослые.

В тот день она ушла с красивым ситцевым котом, которого она назвала Риком, набором волшебных устройств, которые, как она была уверена, проведут ее в течение учебного года обучения магии, и с тяжелым сердцем.

Болезнь окутывала ее неделями — окончание всех учебников до конца первого дня в приступе отчаянной досады, конечно, не помогло. Ей было скучно и расстроено, и осознание того, что она действительно была ненормальной даже среди людей, которые, как она надеялась, будут из ее вида, закрадывалось внутрь, вонзая когти в ее мозг и сгребая их до ствола, пока она не почувствовала, что все в ее голове было пробежать через блендер.

Ее родители никогда ничего не говорили, но она выучила книги по языку тела и психологии, и она могла видеть признаки того, кем они были.

То, что глаза расширились, когда она показала, что не следовало бы этого делать, легкое вздрагивание, когда она вошла в комнату, прерывистое дыхание, когда она почти пошла поговорить с ними. Не нужно было быть гением, чтобы увидеть это, но даже заметить, что многое должно было быть за пределами возможностей ребенка ее возраста, и от этого ей стало только хуже.

Она ненавидела это. Ненавидел их всех за то, что они были такими до боли обычными и заставляли ее чувствовать, что она одна в мире.

Не ее вина, что она помнила все с полной ясностью. Она не просила, чтобы у нее была возможность поднять машину одной рукой, и при этом она никогда не хотела быть непобедимой, чтобы повредить ее или летать без очевидных средств движения. Не то чтобы она хотела быть нормальной, боже нет ... Мерлиннет, подумала она — она ??хотела, чтобы все остальные не были такими .

Все изменилось, когда она вошла в купе Хогвартс-экспресса.

День начался скучно. Тупые родители, которые не могли уехать достаточно быстро, когда высадили ее, унылый вокзал с скучной архитектурой и унылый поезд, который не выглядел впечатляюще маггловского — какой смысл использовать даже волшебный поезд В любом случае, если это будет просто уродливый устаревший паровоз?

Она приехала рано, поэтому на платформе было мало людей, и она чувствовала себя комфортно, парив на сантиметре или около того над землей, сама подняла свои сумки и отважилась отправиться в Хогвартс-экспресс с Риком, накинутым ей на плечи, словно шарф.

Быстрое ознакомление с компоновкой поезда потребовало всего нескольких минут полета, и вскоре она нашла путь к тому, что, по ее расчетам, будет самым красивым вагоном, который не будет использоваться старшими учениками. Когда она открыла дверь, то, что кто-то уже был там, было больше разочарованием, чем сюрпризом. Полсекунды она собиралась уйти, чтобы найти другое купе, но через четверть отказалась от этой идеи.

Девушка читала книгу, но подняла глаза, когда Ребекка открыла дверь. Ребекка застыла, и ей потребовалось мгновение, чтобы вернуть дыхание, которое один взгляд этой девушки украл у нее из легких.

Сама по себе она не была красивой. Девушки их возраст редко мог быть описан как довольно , если они не были Rebecca-милобыл более подходящим дескриптором, и даже это казалось неправильным, на самом деле. Тем не менее, что-то в ее внешности задело сердце Ребекки, играя песню, которую она была уверена, что не слышала раньше, но все еще была до боли знакомой.

Прямые черные волосы были обычным явлением во всем мире. Коричневый цвет глаз не был необычным, и их форма не была уникальной. Силуэт ее лица и оттенок кожи были особенными только в том случае, если вы почему-то никогда раньше не видели кого-то из Средиземноморья — тосканского региона Италии, если предположить, — прежде. Федора вышла из моды на несколько десятилетий, но вряд ли стала чем-то необычным.

И все же вместе они сформировали картину, которая что-то толкала в ее затылке, взбалтывая воспоминания, как грязь в чистой воде. Однако грязь осела, воспоминания ускользнули, и ничего не осталось, кроме слабого ощущения, что онадолжна узнать человека перед собой.

Дежавю.

Ребекка ничего не забывала. Когда-либо. Ни разу в ее жизни с тех пор, как ее юношеский мозг развил способность формировать воспоминания. Каждое мгновение каждого дня — семь лет, восемь месяцев и девятнадцать дней ее жизни — было записано с кристальной ясностью и вспоминалось со скоростью мысли.

Так почему же ей казалось, что она встретила эту девушку, когда она точно знала, что нет?

"Вы не возражаете, если я сяду здесь?" — спросила Ребекка. Прошла всего секунда, а она все еще чувствовала себя веселой простодушной.

"Давай, — ответила девушка.

Ребекка убрала свой чемодан в верхнее отделение, затем села напротив странно знакомого незнакомца. Рик спрыгнул с ее плеч и переместился к ней на колени, где он свернулся клубочком и тут же снова заснул.

Фортуна странно посмотрел на него, и Ребекка обнаружила, что не может начать догадываться, почему. Заметных жестов у девушки не было.

Как интересно.

"Ребекка Коста-Браун", — предложила она.

"Фортуна Флорис", — тем же ответила девушка.

Опять слабое признание. Как будто это имя было написано в ее голове карандашом, а затем сильно стерто.

Фортуна мгновенно повернулся, привлекая внимание Ребекки. Ее одежда хорошо ей шла, она была аккуратно выглажена и выстирана. То, что девушка была здесь, еще с самого начала Ребекки подразумевало, что ей некому было проводить ее, и оттуда было справедливо предположить, что забота о ее одежде была ее собственными. Уровень самообладания, который был редкостью для их возрастной группы, распространялся и на остальных ее членов. Ни соплей под носом, ни грязи на лице не было. Волосы у нее были ухоженные, но без особой укладки. Ее ногти были безупречными, а зубы жемчужно-белыми и чистыми.

"Опрятно и аккуратно , — подумала Ребекка. Это была низкая планка, но это ставило ее выше большинства сверстников. Тлеющий угольок надежды, погасший в Косом переулке, снова разгорелся.

"Ты магл?" — спросила Ребекка, когда Фортуна замолчал. Модные наряды волшебников и ведьм имели тенденцию... выделяться.

"Я. А ты?"

"Тем же. Родился в Калифорнии, но моя семья переехала в Лондон, когда мне было пять лет, потому что мой отец работал в банке. Никогда даже не задумывался о том, что магия может быть реальной.

Фортуна кивнул, его не смутила лексика Ребекки. "У тебя слабый акцент".

"Я впечатлен тем, что вы заметили".

"Люди нашего возраста обычно невнимательны".

Ребекка моргнула. "А ты, по-видимому, нет".

"Я не, нет".

Аккуратный, аккуратный и наблюдательный. Умная. Интересно. Все добродетели сами по себе, но их сумма дала ей ответ, которого она всегда хотела и почти не осмеливалась мечтать, что она могла бы найти.

Она похожа на меня?

Ребекка была восхищена так, как никогда раньше.

К сожалению, в купе вошла какая-то нахальная маленькая жаба мальчика и села, ничего, кроме представления, и она решила найти способ испортить свои воспоминания, чтобы она могла забыть его имя. Нерв!

За ним последовали другие. На этот раз девушка с раздражающим акцентом, грубым языком и одержимостью фитнесом, если уж на то пошло, ее мускулистые руки. Ребекка могла бы сломать ее, как ветку.

Последним был какой-то сумасшедший парень, который в равной мере привлек внимание Фортуны и гнев Ребекки, хлопнув дверью, как какой-то варвар. Потом — тогда ! — две другие девочки начали грубить, как дошкольники! Фортуна ловко уговорила их успокоиться, но ее возмущение осталось. Вот почему она ненавидела свою возрастную группу.

Поезд тронулся, когда купе погрузилось в пустую детскую болтовню, которая, казалось, была предназначена для того, чтобы Ребекка взлетела на стену.

Фортуна несколько раз вовлекал ее в разговор, прежде чем она смогла выйти из себя, но вскоре и этого было недостаточно, и ей пришлось уйти, прежде чем она сделала то, о чем не пожалела бы.

Она потерпела поражение еще до того, как смогла начать расследование, но учебный год был долгим, и загадка Фортуны Флорис никуда не делась.

Впервые за долгое время Ребекка почувствовала, что волнуется. Если бы кто-то сказал ей, когда она проснулась тем утром, она с нетерпением ждала бы жизни в Хогвартсе, она бы им не поверила.

Глава 15: Убийства персонажей.

Суббота стала первым матчем по квиддичу в году. Студенты пришли на завтрак, разукрашенный в цветах их дома, отчасти в знак поддержки своей команды, но в основном для того, чтобы побороть нарастающий зимний холод с помощью дополнительных слоев одежды. Фортуна была рада присутствовать и увидеть в действии команду, к которой она когда-нибудь присоединится, но требовалось задержание.

Профессора Снейп и МакГонагалл до сих пор справлялись со своими задержаниями (разлука была, как им сообщили, частью их наказания), но ни один глава дома не собирался пропускать квиддич, чтобы поссорить пару непослушных первокурсников. Таким образом, они передали честь провести свое задержание откровенно радующемуся Филчу.

Куратор долго ворчал о том, что в последнее время ему не разрешают бичевать злодеев или ставить их на скамейку запасных, и неохотно устроился на каторгу. Это был единственный способ расквитаться со студентами, само существование которых его оскорбляло.

К счастью, ванная, которую они с Флавией мыли, была теплее, чем буря снаружи, если не суше. Это была на первый взгляд простая задача, усложнявшаяся тем фактом, что призрак решил, что жизнь нежити лучше всего провести, преследуя школьную канализационную систему. Она также, очевидно, решила поделиться своими страданиями с другими, поскольку она наводила огромный беспорядок в ванной каждый раз, когда они приближались к завершению.

Фортуна мог бы заставить ее уйти с приговором и заставить ее искать изгнания нечистой силы с еще тремя, но Флавия была заинтересована в ней, поэтому она молчала, пока ее друг работал, чтобы заслужить доверие призрака — с неоднозначными результатами.

"И на что это было похоже?" она спросила. Она не отрывала взгляд от своей добычи, безуспешно поливая водой из туалета своей шваброй."Умереть, я имею в виду?"

Призрак, Миртл, которую она назвала себя, разросся от собственной важности, превышающей Перси. По крайней мере, у нее была лучшая стрижка, чем у него, хотя она была устаревшей на несколько десятилетий.

"Это было просто ужасно ", — ответила она мягко, благоговейно. Она сделала паузу для драматического эффекта — не для того, чтобы избавить никого от звука ее голоса, но чтобы позволить свежим слезам выступить. "Я был так расстроен, потому что я был доведен до абсолютныхстраданий из-за того, что Олив Хорнби издевалась над моими очками , и когда я вошла сюда, чтобы всхлипнуть..."

Нетерпение Флавии взяло верх. "Я не просил тебя , как ты умер, я спросил вас , что умирающие чувствовал себя как."

Прерывание, казалось, оскорбило призрака, и Флавия, почувствовав ее оплошность, поспешно начала объяснять, чтобы не броситься к ближайшему U-образному изгибу.

"Раньше мне нравилось лежать в гробах, чтобы почувствовать, каково это — быть мертвым", — сказала Флавия. Частично это было ложью; ей все ещенравилось лежать в гробах, и Фортуна решил спросить ее об этом позже. "Никто в моей семье никогда не становился призраком, и мне пришлось отказаться от обращения к источнику в пользу визуализации вещей самостоятельно. Итак, как бы вы описали процесс смерти?"

Призрак демонстративно повернулся спиной к Флавии и мелодраматически приготовился к демонстративному пикированию обратно в предпочитаемый ею таз. Она собиралась снова затопить ванную комнату, и Фортуна не очень-то хотел убирать результаты в шестой раз.

"Ты единственный призрак, с которым интересно поговорить", — сказала она, вмешиваясь с помощью своей силы. "Мы пробовали с Почти Безголовым Ником, но он только и продолжает бубнить о том, как он не вписывается в число других обезглавленных призраков. Готов поспорить, вы можете рассказать нам то, что никто другой не сделает".

Миртл колебалась между своей истерикой и их лестью, прежде чем принять решение. Повернувшись к ним лицом, она изобразила большое горе и печаль. "Я замерзла ", — сказала она. "Я схватился, и я плыл, плыл, плыл..."

"Куда вы поплыли?" — спросила Флавия. Она бросила швабру, чтобы порыться в кармане в поисках пера, которого там не было, потому что она не принесла блокнот в тюрьму. "Над вашим телом?"

Призрак неопределенно ни на что не указал. "В гостях. Но я вернулся, чтобы напомнить Олив Хорнби, что я умер из-за нее".

Разговор продолжился, но Фортуна была захвачена возможностью, что ее родители стали призраками. Были ли они такими же застрявшими, как Миртл, прикованными цепью к своему разрушенному дому и обреченными на вечную жизнь после своей смерти? Ее желудок сжался. Кровавый Барон и Почти Безголовый Ник несли на себе убитые ими раны; из перерезанного горла ее отца постоянно текла струйка? Была ли ее мать—

Она свернула свой разум с этого пути, и он вынужден был пойти по худшему. Последним действием ее родителей было задержание нападавших на достаточно долгое время, чтобы обеспечить ей побег, но они не дожили, чтобы подтвердить это. Они бы не узнали, что она в безопасности. Знали бы они, что она могла им помочь, но не стала? Неужели последние несколько лет они думали о неудачах, их и ее?

Пучки тумана, стекавшие по краям ее поля зрения, стали твердыми, и она вернулась в настоящее. Ее носки были мокрыми. Она застыла на месте, пока думала, и не стала держаться подальше от швабры Флавии.

"Обычно здесь довольно холодно, — говорила Миртл, — но в основном то, что я чувствую, — это эмоции. Это осталось прежним, хотя трудно чувствовать что-либо, кроме грусти".

"Это правильно", — сказала Флавия. "Вам пришлось нелегко, и грустить по этому поводу имеет смысл. Большое вам спасибо за помощь в продвижении научных исследований. Я уверен, что мы сможем выяснить, куда вы пошли, если будем работать над этим вместе".

Первым порывом Фортуны было сказать Флавии, чтобы она поработала над этим, как только она закончит оттирать раствор, но Филч, несомненно, будет в ярости от их работы, независимо от того, сколько усилий они приложат для очистки. В конце концов, именно поэтому он выбрал эту ванную.

Вместо этого она повернулась к Миртл. "Я знаю, что тусоваться после того, как ты должен был уйти, — твоя привычка, но нам нужно закончить нашу работу, и мы можем обойтись без того, чтобы ты хандрил и разрушал вещи. Если только ты не сможешь взять зубную щетку и принести пользу?"

Миртл причитала. Поскольку ей не нужно было дышать, она могла выдерживать это в течение нескольких десятков секунд, и это закончилось только погружением в туалет.

Фортуна, который не соизволил смотреть представление, возобновил мытье полов с гораздо большей силой, чем было необходимо. Она чувствовала тяжесть взгляда Флавии на своей спине, но продолжала работать.

"Почему ты это сделал?" — сказала наконец Флавия. Она говорила ровно, но ее слова были резкими, и Фортуна мог слышать скрытый гнев.

Фортуна повернулась к подруге. "Мы оба так думали".

"На самом деле, я думала о том, что испытала моя мать, когда умерла", — отрезала Флавия. Она сделала шаг вперед, сжав кулаки и сверкнув глазами. "Ты прервал меня просто для того, чтобы..." Она подумала о самой презрительной характеристике действий Фортуны. "Просто чтобыныть ".

Фортуна был вынужден признать справедливость обвинения. Она выдохнула, расправила плечи. "Мне очень жаль. Я не знал, что ты это делаешь".

Попытка умиротворить провалилась, и Флавия двинулась к ней, подойдя достаточно близко, чтобы Фортуна была вынуждена отступить, и ее голос стал повышаться, когда она давала выход своей ярости.

"Какая еще причина могла быть у меня? Это была моя лучшая идея, мне потребовались часы, чтобы зайти так далеко, а вы просто пошли и все испортили".

Она закончила с визгом, и ее крик остался задыхаться.

"Мне очень жаль", — сказал Фортуна прежде, чем Флавия успела отдышаться. "Я думал о том, как несправедливо, что моих родителей нет, а она...ну. Нет оправдания. Я должен был знать, что у тебя есть причина, и позволить тебе работать".

Гнев Флавии улегся так же резко, как и возник. Она нахмурилась, расхаживая по ванной, не обращая внимания на то, насколько влажным стал подол ее мантии. Наконец она прислонилась к раковине. "Фортуна... если бы твои родители были похожи на тебя, они бы никогда не стали призраками".

Фортуна ждала, зная о возможности оскорбления ее семьи.

"Иногда я забываю, что ты маглорожденный", — сказала Флавия, не осознавая предрассудков, которые она предавала. Она склонила голову в сторону стойла Миртл. "Она думала, что ее обида слишком важна, чтобы отказываться от нее. Поэтому она осталась здесь и просто посмотрите на нее сейчас, когда Олив Хорнби закончила учебу".

"И все привидения такие? Жалкие?"

"Да. Это одна из причин, по которой вы не можете заставить их говорить об этом в каких-либо конкретных выражениях. Вы слышали самую безрассудную королеву драмы в мире. Ее воодушевил выбор, который она сделала, чтобы поговорить об Олив Хорнби".

Фортуна вспомнил разговор и вспомнил, что Миртл сказала, что уплыла и вернулась. В то время она задавалась вопросом об этом, но не удосужилась спросить ее силу. Теперь, когда она это сделала, на нем осталась пустота — но не такая же, как туман. Ответа просто не было."Понятно", — сказала она. "Что означает, что что-то не так с людьми, которые становятся призраками?"

"Так думают некоторые люди. Если это правда, то именно поэтому мы — де Люсы, я имею в виду — предпочитаем не делать этого". Флавия закатила глаза к небу. "Хотя Фили и Даффи сказали мне, что Харриет ушла только потому, что я был слишком ужасен, чтобы на меня смотреть".

Фортуна распознал изменение тона как сигнал о том, что Флавия хочет сменить тему. Она пошла вместе с ним, торжественно подняв руку. "Я клянусь каждой каплей трюмной воды, которую мы прогнали и выгоним из этой ванной, что я найду вам еще одного призрака, лучшего призрака, до конца года".

"Я буду настаивать на этом", — столь же торжественно сказала Флавия. Но она не могла удержаться от улыбки.

Когда Филч наконец прибыл, чтобы высвободить свое неодобрение, Фортуна отразила большую часть метафорической слюны (хотя, к сожалению, почти никакой буквальной слюны) своей силой. Она не хотела, чтобы он просил МакГонагалл передать ему оставшуюся часть их заключения.

Задержание измотало их обоих, но они все же собрали немного энергии для разговора на обратном пути в Гриффиндорскую башню. Оба они хотели восполнить последствия своей битвы чем-то еще, и Флавия остановилась на своей миссии.

"Нам нужно быть более агрессивными", — сказала она. "Мы можем послать ему сову, а ты можешь украсть метлу и следовать за ней".

Фортуна задумался. Было бы просто, если бы у нее была подходящая метла, и любой из семи "Нимбусов 2001" в подземельях Слизерина был бы более чем подходящим для ее работы. "Я могла бы", — осторожно разрешила она.

"Но?"

"Я только читал о том, что сов перехватывают, но не преследуют. Разве магия совы позволит ей доставить письмо, если ее получатель не хочет, чтобы его нашли?"

Флавия вздохнула. "Полагаю, если бы это сработало, это уже было бы сделано". Уважаемый мистер Сами-Знаете-Кто, я надеюсь, что это письмо обнаружит у вас плохое здоровье. Пожалуйста, примите прикрепленную бомбу. Шучу, она уже взорвалась, ха-ха. С уважением, директор Альбус Дамблдор ".

Настроение в общей комнате было таким же мрачным, как и в ванной, которую они только что покинули. Фортуна понял, что команда по квиддичу — которая заметно отсутствовала — проиграла и уловила несколько мрачных шуток, которые передавались между несколькими старшими учениками.Мало того, что они были сплющены Хаффлпаффом, они были сплющены Хаффлпаффом, потому что Гарри Поттер упал в обморок, вместо того, чтобы поймать снитч.

Ее сила побудила ее следовать за Флавией, пока она переигрывала игру в своей голове, приводя к точке, где Гарри Поттер был окружен дементорами и упал с метлы.

Она удерживалась от вопросов о подробностях того, что он видел и слышал; она вспомнила с первого раза, когда спросила о нем, что он был свидетелем убийства его родителей, и она знала, что это личное.

Прямой доступ к его разуму было в некотором смысле обманом, но она думала, что другие люди должны иметь возможность помнить, что самый известный в их мире сирота был сиротой, и иметь возможность экстраполировать оттуда.

К сожалению, казалось, что другие не согласны. Большую часть этого вечера она провела, слушая, как Ромильда Вейн и Луиза Амика размышляют о том, почему Гарри Поттер был таким слабым. Стол для завтрака был заполнен студентами, сплетничающими о проблемах Поттера. По коридорам шутили, слизеринцы раздавали насмешки, и с каждым словом, взглядом и хихиканьем Фортуна чувствовала, что она становится все более нетерпимой.

Она вонзилась в тарелку с начинкой и пюре, яростно разрывая кожуру колбасы.

"Вы расстроены", — заметила Флавия, не то чтобы такой ум требовал, как у нее, чтобы сделать вывод.

"Да", — сказал Фортуна, продолжая измельчать ее колбасу. "Я."

"Не потому, что мы проиграли матч?"

Она обратила внимание на то, чтобы разделить вторую колбасу на составные части. "Потому что они высмеивают кого-то за реакцию на дементоров".

Остальные гриффиндорцы переживут это, поскольку все, что их действительно волнует, — это очки и будут другие матчи по квиддичу. Но унижение останется с Гарри , и это была рана, которую другие в его год, особенно Драко Малфой, будут задирать в течение следующих нескольких недель.Малфоя поддержит греческий хор слизеринцев и других студентов, которые захотят выслужиться перед ним или увидеть, как Гриффиндор или Мальчик-Который-выжил сломали колышек.

"Флавия", — сказала она.

"Фортуна", — сказала Флавия.

"Мне нужна твоя помощь".

"Я очень хочу помочь".

"Похоже, Драко Малфой считает, что насмехаться над Гарри Поттером — приемлемый прием . Честь нашего дома оскорблена и требует удовлетворения".

"Должны ли мы его отравить?" — спросила Флавия.

Фортуна кивнул. "Да."

* * *

По предложению Фортуны, которое она сделала, потому что собиралась повернуть нож, они подождали нанести удар до следующего понедельника. Было бы проще подсыпать что-нибудь Малфою в еду на выходных, но если сделать это в будний день, то почти все в школе, включая всех учителей, будут в Большом зале, чтобы это увидеть. Выполнение этого в первый день недели означало, что это будет доминировать в еженедельном школьном цикле сплетен, не говоря уже о том, чтобы нарушить всю неделю Малфоя. Как только она и Флавия покончат с ним, ему придется провести остаток семестра, играя в догонялки.

Кроме того, у нее был долгосрочный план сделать семью Малфоев бесполезной. Чувствуя, что, возможно, она слишком остро отреагировала на неловкость, которую устроил Фортуна несколько недель назад, Нарцисса Малфой решила исправить ситуацию. Она посоветовала своему сыну сыграть приветливого дипломата и поработать, чтобы исправить положение с младшим Гринграссом. Он и Дафна Гринграсс встретятся во время завтрака в понедельник, чтобы притвориться взрослыми и разыграть какое-то факсимиле политиканства своих родителей.

Если позволить им добиться успеха, это не помешает ее планам, которые должны были вступить в силу в течение нескольких лет, но ей не хотелось уступать им ни пяди.

С этими мыслями Фортуна подошел к столу Слизерина, чтобы поздороваться с Джессикой и Асторией. Флакон с голубоватой жидкостью, придуманной Флавией, стоял в ее кармане, как взведенный пистолет. Малфой находился в нескольких местах от Джессики, весело хвастаясь перед своими товарищами обязанностями, возлагаемыми на него отцом, и тем, как его отец будет рад услышать о его неизбежном успехе. На равном расстоянии между ними двумя стояла огромная тарелка булочек с корицей.

Она подумывала заранее отравить его еду, сходя на кухню и подделав булочку, которая, как она знала, окажется на тарелке Малфоя, но решила, что это действие привлечет слишком много внимания — со стороны Флавии. Ее друг-детектив узнает, что Фортуна каким-то образом что-то сделал, и попытается разобрать это на части. Лучше устроить очевидную демонстрацию действия, чем оставлять Флавию в гадании, пока ее разум не ударит по грязи.

Фортуна чувствовал на себе взгляды некоторых старших слизеринцев, когда она шла к своей подруге и Астории, хотя вела себя так, будто не подозревала о них. Вести себя так, как будто общение гриффиндорца со слизеринцами было совершенно нормальным, в некоторой степени способствовало тому, чтобы это стало так.

Астория и Джессика, с другой стороны, не заметили ее, пока она не наклонилась над ними.

"Вы не забыли написать эссе по трансфигурации на этот раз?" — спросила Фортуна, взяв зелье в левую руку.

Джессика притворилась, что ее не смущает — что было легко, поскольку она почти не смущалась. "Я забыл одну газету, а не кровавую Великую хартию вольностей. Не приходи, будто я невежественен, как Канди".

Астория поднесла к себе булочки с корицей. "Несмотря на то, что Кандидус социально неадекватен, на него можно положиться, по крайней мере, в выполнении поставленных перед ним задач", — заметила она и выбрала особенно липкую булочку.

"Я хотел удостовериться, что мы закончим работу на этом учебном занятии и не допустили, чтобы он превратился в очередной раунд дуэлей". Пока она говорила, Фортуна небрежно подтолкнула тарелку туда, откуда она взялась, позволяя флакону в ее руке перевернуть одно тесто, как и она.Жидкость потеряла синий цвет, когда погрузилась в сладкую глазурь, в результате чего яд неотличим от остальной глазури.

"Не могу получить кочерыжку, потому что мне скучно до смерти", — проворчала Джессика.

"Да, — сказал Фортуна, не имея ни малейшего представления о том, что значит надевать початок, — я могу". Она отказалась от своего смутного мысленного образа жарки кукурузных початков на гриле в пользу того, чтобы посоветовать Джессике больше не запугивать Анжелику обезоруживающими заклинаниями.

Выполнив это, она вернулась к гриффиндорскому столу и села рядом с Флавией, прежде чем она смогла привлечь к себе чрезмерное внимание.

Минуту или две спустя появился Перси Уизли и выбрал место поблизости, чтобы бросать на них злобные взгляды во время еды. Они прочно закрепились в его сознании как нарушители спокойствия, и он самоотверженно взял на себя обязанность упрекать их на каждом шагу. Его бдительность скрепит их алиби крепче, чем бутылка портвейна тридцатилетней давности.

Вскоре близнецы Уизли вошли в приподнятом настроении, которое испортило все остальные. В последнее время они начали экспериментировать как на себе, так и на младших детях, и их хорошее настроение сигнализировало об опасности для всех, кто находился поблизости. Увидев Перси, они сели на противоположном конце стола, который по совпадению был обращен к той части стола Слизерина, которую занимали Малфой и его друзья.

Вскоре после того, как они устроились, Драко Малфой потянулся за булочками с корицей, которые она протолкнула ему, схватил испорченную и откусил от нее здоровый (или нездоровый) кусок. Верный слову Флавии, он, похоже, не почувствовал разницы — хотя, даже если бы они ошиблись при приготовлении пива, липкое одеяло из корицы и сахара скрывало бы любой неприятный привкус. Драко прожевал его и закончил, когда Дафна Грингасс вошла в комнату.

Он вытер руки, хотя и не так тщательно, что не заметил ни одной-двух чешуек глазури на волосах, когда разгладил их, и двинулся ("ходьбы" было недостаточно для пышности случая) к молодой леди. Она ждала его со всей царственной серьезностью, на которую способен тринадцатилетний ребенок. Это действительно было важное дело.

Фортуна поймал, что уголки ее рта начинают приподниматься, и скрыл это предательство своих эмоций, сунув ей в рот половину апельсина.

Потомок дома Малфоев поклонился потомку дома Гринграсс, и она ответила ему жестом, приближающимся к реверансу. Он высокомерно расправил плечи, открыл рот и издал громкое "Хи-ха!"

Дафна отпрянула. Драко прикрыл рот и огляделся в поисках того, что, по его мнению, было нападавшим с палочкой. Он видел только то, что все смотрели на него; он не видел, чтобы они смотрели на длинные бархатные уши, торчащие по бокам его головы.

Но даже он заметил, когда ноги превратились в задние части осла, и слой меха покрыл его кожу. Все появление Пан без какого-либо таланта. Затем из-под его штанов вырвался длинный хвост, и сила трансформации заставила его броситься вперед. Он выбросил руки перед собой, чтобы остановить падение, и они превратились в копыта, прежде чем упали на землю.

Несколько долгих секунд воцарилась полная тишина.

Затем Малфой, чье лицо теперь полностью походило на лицо осла, снова взревел.

Близнецы начали смеяться, что было идеально, потому что в тот момент, когда внимание властей обратилось на них, уже не было шансов, что это уйдет куда-нибудь еще. Пока остальные в зале следовали примеру близнецов, Фортуна увидел, как брови МакГонагалл сплести одеяло на зиму, и Снейп бросился в бой. Он не побежал к Малфою, но двигался целенаправленно.

Вместо того, чтобы сделать разумный поступок — стоять на месте и ждать, пока профессор осмотрит его, — или сделать естественный поступок, а именно полностью покинуть холл, — Драко бегал взад и вперед по длине слизеринского стола, рыскал и тянул. слепая паника.

"Я не вижу в этом проблемы", — прошептала Флавия, глаза блестели от результатов ее тяжелой работы. "Мы раскрыли Драко только то, чем он уже был".

Фортуна улыбнулась в ответ, заканчивая в голове шутку своего партнера. Жопа.

Глава 16: Дом для выходных.

Лунное затмение задержало их план по повторному проникновению в Хогсмид. Для зелья полисока требовалось собрать водоросли, собранные при свете полной луны, но Флавия хотела собрать ограниченное количество водорослей, доступных в теплице в темноте полного затмения, для экспериментов, а не для шалостей.

Отсутствие полной луны в течение дня имело другое, более непосредственное последствие, чем необходимость отложить реализацию их плана до следующего срока: профессор Люпин заболел. Поэтому, хотя присутствие замещающего учителя в их классе Защиты от темных искусств не стало сюрпризом для Фортуны, она действительно хотела, чтобы это был кто-нибудь, кроме профессора Снейпа.

Бессильная ярость вдохновила сальноволосого мужчину сделать его обычные уровни мерзости похожими на выходки человека, посвятившего свою жизнь распространению солнечного света и счастья. Профессора, естественно, не смогли доказать, что близнецы Уизли отравили Драко, поэтому в глазах слизеринцев Гриффиндор унизил их и ушел безнаказанно. Мелочность главы их дома была их единственным выходом, и он с радостью подходил — или спускался — по случаю.

Он сердито смотрел на каждого гриффиндорца, когда они входили, и сердито смотрел на Джессику и Асторию за то, что они шли с ней и Флавией. Мысль примерно на четверть неприятнее самого профессора зелий пришла ей в голову. Будет ли он отомстить слизеринцам в ее учебной группе просто за то, что они общаются с гриффиндорцами? Ответ был положительным — частично. Он оставит Асторию в покое, у нее слишком хорошие связи, но Джессика будет честной добычей для более тонкого возмездия.

Дверь за ними резко хлопнула и заперлась со звуком. "Девять очков от Гриффиндора", — сказал он. "По одному на каждого из вас, не севших к началу урока".

Шесть слизеринцев тоже встали. Те, кто это заметил, своего наблюдения не озвучили.

"Девять", — пробормотала Флавия. "Где десять?"

"Три балла Гриффиндора за внеплановые разговоры, мисс де Люс".

Фортуна толкнул Флавию в лодыжку, чтобы подавить ее горячий ответ, и они сели.

Через несколько секунд в дверь раздался робкий стук. Снейп зарычал и безмолвным взмахом палочки открыл дверь. Бекет Холт, еще один гриффиндорский магглорожденный, проскользнул внутрь.

"Десять баллов от Гриффиндора за опоздание", — сказал Снейп.

Затем он начал яростный монолог о дряхлом состоянии образования в области защиты от темных искусств в Хогвартсе. Учебная программа была не в духе, полагал он (хотя он знал, что директор Дамблдор считал, что должность была проклятой), и он вернет ее в порядок ровно за один день, рассказав им об оборотнях.

Фортуна почти предпочел урок Боггарта этому. По крайней мере, это было информативно. Оборотни не должны были охватывать до третьего года обучения, но он навязывал этот фарс-урок каждому классу, который имел удовольствие преподавать в тот день. Это была очевидная уловка, чтобы максимально увеличить шансы, что кто-то узнает секрет профессора Люпина и уволит его.

Затем, фактически не читая лекций, он начал расхаживать по комнате, расспрашивая их. Ребенок за ребенком профессор подбадривал своих учеников над тем, что они все не прочитали, присуждая слизеринцам баллы за "щедрые усилия", которые они вложили в свои слепые догадки, и снимая баллы с гриффиндорцев за их "явное шутовство".

С другой стороны, выходки их профессора полностью стерли даже малейший шанс того, что кто-то из их соседей по дому будет заботиться о баллах, которые она и Флавия потеряли. Негодование нарастало, как сыпь, и дикое удовольствие от уловки, которую Снейп пытался уничтожить, росло вместе с этим негодованием.

Профессор был не только хулиганом, но и недальновидным. Каждая мелкая несправедливость, которую он допустил, только увеличивала признательность и веселье одноклассников, вызванных розыгрышем Драко Малфоя, и этот инцидент быстро становился легендой, которая будет сопровождать его оставшиеся годы в Хогвартсе.

Профессор Снейп продолжал в том же духе до конца часа, и с огромным облегчением все оставили его, чтобы продолжить его истерику в одиночестве, не обращая внимания на долгосрочный ущерб, который он наносил своим собственным планам.

Когда их отпустили на собрание своей учебной группы, Астория посмела выглядеть пристыженной.

"Профессор Снейп был недоволен тем , как дела были обработаны," сказала она. Она говорила с самосознанием формальности, имитируя дикцию она подслушала от взрослых " Он выразил , что недовольство ... непристойно."

"Это нагрузка дерьмо, — перевела Джессика.

"Я могу посочувствовать всеобщему недовольству", — сказала Астория. В конце концов, ее старшая сестра была опорой. "Было несправедливо отпускать близнецов Уизли."

"Но не было никаких доказательств того, что они это сделали", — сдерживаясь сказала Флавия. По правде говоря, она взбесилась из-за того, что ей не поверили в шутку, но слизеринцы восприняли это как рефлексивную защиту Фреда и Джорджа.

Фортуна прервала зарождающийся конфликт сменой темы, которая входила в ее повестку дня в исследовательской группе. "Тебя можно видеть с нами? Другие слизеринцы?"

Джессика и Астория обменялись взглядами, но не сразу ответили. Они уже подумали о последствиях растущей вражды с Гриффиндором и обсудили их вместе. В частности, они обсуждали их после того, как Джессика сломала нос второкурснику из Слизерина.

"У нас все будет хорошо, — сказала Джессика. — Но третьекурсники уже готовы что— то сделать.. Вы должны смотреть назад в залах. "

Флавия махнул руку беззаботно."Не волнуйтесь, мы используем Ромилд и Ромилд в друг , как приманка."

"Знают ли они , что?"Спросила Astoria.

" В той степени , что они , можно сказать, "знаю что-нибудь", — сказала Флавия.

Астория поджала губы, одновременно выражая неодобрение и признательность, и Джессика перевела разговор на свое намерение включить практические методы защиты в деятельность их учебной группы. Фортуна в частном порядке одобрил идею и позволил Джессике принять ее как строить планы.

Все остальные уже прибыли к тому времени, когда они добрались до штаб-квартиры своего клуба — Снейп задержал их класс допоздна, чтобы напомнить им, что оборотни имеют дело с оборотнями каждое полнолуние, точно так же, как это было у них сегодня, — и им нужно было придумать, как интегрироваться сами в существующий разговор.

Дерек и Захари стояли у доски, возбужденно обсуждая Драко. Анжелика нервно порхала вокруг них, пытаясь понять, как отвлечь разговор от чего-то столь же подлого, как сплетни. Кандидус переходил от неодобрительного молчания к описанию происходящего, которое он видел почти с самого переднего сиденья.

Джессика, осматривая комнату, заметила ее дискомфорт и направилась к самому маленькому мальчику с ухмылкой на лице. "Как дела?" — спросила она, от души хлопнув его по спине, чуть не швырнув его лицом в передний ряд парты.

Он бы пришел в себя, но двое других хаффлпаффцев нырнули ему на помощь. Путаница заставила их всех споткнуться друг о друга, в конечном итоге рухнув в кучу, прежде чем Фортуна смог подойти достаточно близко, чтобы предотвратить катастрофу.

Джессика улыбнулась им. Даже без кучи одиннадцатилетних ее рост, казалось, был якорем для группы. "Рефлексы и координация", — сказала она. "Похоже, тебе нужно попрактиковаться в работе ног, прежде чем мы начнем настоящую дуэль".

"Дуэль?" — пискнула Анжелика.

Джессика протянула руку. "Конечно", — сказала она. "Немного из реальной жизни".

"Кандидус", — сказала Астория, повышая свой голос так, чтобы голос Джессики совпал с голосом Джессики, — "ты уже закончил это эссе для гербологии?"

Фортуна, которая села и вытащила свою версию рассматриваемого эссе, размышляла о том, как слизеринцы естественным образом стали руководить группой. Конфликтов было бы больше, если бы Флавия была вложена в группу достаточно, чтобы заявить о себе, или если бы Джессика и Астория не хотели действовать как партнеры. Это отлично сработало.

В этом нет ничего удивительного.

Кандидус уловил улыбку Фортуны и подумал, что она смеется над ним. "Я уверен, что моибумага является образцовой ", — сказал он, пытаясь сохранить достоинство, но в конечном итоге выглядел и звучал чучело." Как и следовало ожидать. Было бы неплохо, если бы вы передали свой мне для исправления ".

Они успокоились и сделали это с разной степенью кротости. Фортуна закончил с похожей стопкой эссе по трансфигурации, Флавия с зельями, Джессика с Защитой от темных искусств Астория с астрономией и коллективный Хаффлпафф с Charms. Они разделены ужасной история магии равномерно.

каждый из них работали через стек в тишине. к сожалению, Хаффлпаффцы закончил первый, оставляя их свободно блуждать к Фортуне.

"Я надеялась, что мы сможем поговорить еще о Трансфигурации, если Тунец будет согласен, — сообщила Анжелика двум другим.

Фортуну это не понравилось. "Вам будет намного труднее выполнять домашнее задание, если вы откажетесь называть меня по имени".

Анжелика сложила руки вместе и опустилась на колени перед своим столом. Фортуна с некоторым раздражением заметил, что Хаффлпафф не намного ниже, чем она была сейчас.

"Пожалуйста, Фортуна из Уважаемой линии Флорис, я не знаю, что я делаю не так с нашим заклинанием" крыса к наперстку ". Это так сложно, и я не хочу обидеть маленького ребенка...

— Дай мне закончить это, — прорычал Фортуна.

Анжелика встала. Она и Захарий и / или Дерекс сияли на нее.

"Привет. Может..." Флавия заколебалась, гадая, какой из них был правильным мальчиком из Хаффлпаффа. "Вы пришли сюда посмотреть на это?"

Ни один из них не поспешил подчиниться призыву — не потому, что они знали о путанице с их именами, а потому, что они не хотели заниматься зельями. Снейп назначил им пару невероятно сложных зелий прямо перед рождественскими праздниками, а дополнительные домашние задания должны были быть выполнены сразу же по их возвращении. Только он был так намеренно жесток; другие профессора задали минимум домашних заданий, зная, что они не будут выполнены, пока не вернется поезд.

По крайней мере, так было для большинства студентов. Фортуна будет делать то же самое в начале зимних каникул, освобождая остальное свободное время для ... чего?

"Вот", — сказала она Анжелике, когда закончила. "Где твой наперсток?"

Даже с помощью ее силы ей потребовалось более четверти часа, чтобы научить Анжелику преображению. К тому времени, как они были готовы, остальные эссе были переданы на доработку.

"Ты собираешься остаться в Хогвартсе?" — спросила Флавия.

Фортуна кивнул. "Хогвартс устроит вечеринку получше", — сказала она. Она не сказала, что Симмонсы будут сбиты с толку и рассердятся, если она появится. "И кто-то должен позаботиться об Александре".

Были и другие дела. Скорее всего, больше чтения или, возможно, больше ночных исследований. Таким образом, она могла придумать законный предлог, чтобы сказать Флавии, что она "обнаружила" больше секретных ходов или, возможно, комнату, где она нашла диадему.

"Королю Джорджу требуются сервиторы, которые будут уважать его титул", — сказала Флавия с притворной торжественностью. Внезапно она переключилась в режим убеждения и наклонилась вперед, сверкая глазами. "Тебе следует вернуться со мной в Бакшоу. Я знаю, тебе это понравится. Я не хотел бы мешать, если есть причина, по которой вы собираетесь остаться, но я знаю, что вы хотели бы встретиться с Доггером. Офелия и Дафна, как обычно, будут беспокоить вас, но вам не стоит об этом беспокоиться. О, но тогда мы могли бы отомстить Даффи подальше от посторонних глаз. Тебе понравится вид, и я смогу показать тебе Бишоп-Лейси и... —

Флавия потчевала ее рассказами о своих подвигах в Бакшоу. Людей, город, даже ужасные убийства. Это всегда было напоминанием о том, что Флавия имела жила полноценной жизнью еще до встречи с ней, и она обнаружила, что хочет это увидеть.

"Да, — подтвердила она, — мне больше ничего не нужно".

Флавия улыбнулась ей в ответ. "Тогда, возможно, нам следует снова собраться после нашей учебной сессии, чтобы обсудить более тонкие детали, мисс Флорис".

"Я бы с удовольствием, мисс де Люс".

Джессика стукнула кулаком по столу: "Я буду рад, если вы двое напишете наше историческое эссе до того, как Биннс подведет нас!"

Они посмотрели друг на друга, одним взглядом выражая весь диалог, но, тем не менее, поспешили к ним.

*

Последние школьные дни пролетели в потоке чернил и бумаги. Студенты, которые садились в экспресс Хогвартса холодным и снежным субботним утром, были не совсем бесплатными, но большинство из них возились только с домашним заданием во время поездки в январе.

Их купе в поезде было практически таким же, как в начале года, за исключением Флавии.

Сторона комнаты Фортуны напоминала банку с рыбой, между ней и Анжеликой стояла Флавия. Предвестник спал у нее на коленях, пока нежная качка поезда трясла его, как младенца в колыбели. С добавлением багажа и разнообразных игр почти не оставалось места, чтобы дышать.

Не то чтобы это помешало Анжелике или Джессике — или Кандидусу — вести многочасовые шумные разговоры о своих планах на следующие две недели.

"Моя мама каждый год устраивает бал в компании моего отца", — сказала Анжелика. "Все будут там, и... о, нет. Все будут там ".

"Что случилось с этим?" — спросил Кандидус.

"Все мои друзья", — сказала Анжелика. "Они захотят узнать, чем я занимался последние несколько месяцев, и мне придется солгать, потому что я не могу рассказать им о магии, и..."

Она замолчала и в отчаянии скрутила руки.

"Скажите им, что вы отправились в иммерсионный тур на Камчатку", — сказал Фортуна.

"Будь серьезен", — сказал Кандидус. "Девушка явно волнуется ".

Фортуна пожал плечами, толкая Флавию и Предвестника. ""Девочка"восемь месяцев старше , чем вы, и мое предложение будет работать. Есть вы собираетесь любые шары, сапсИйиз?"

Его брови приподнялись. "Почему бы и нет."

Джессика толкнула его локтем под ребра. "Не могли получить приглашение на ту шикарную штуку, которую держит Малфой?"

Кандидус в ответ хрипел и потер бок:

"А ты?" — спросила Джессика Флавию. "Вы получили один? Или твоя сестра? "

" К твоему сведению, моя семья не собирается идти ни на что, принадлежащее Люциусу Малфою, — сказала Флавия. — Мой отец даже не подумает об этом. Мы пойдем в церковь ".

"Церковь?" Нос Джессики наморщился. "На Рождество ?"

"Мой отец дружит с викарием. Мы всегда посещаем службы ".

Джессика в ужасе покачала головой. "Петь Первый Новелл, пока Христос не вернется домой? Моя семья устраивает праздник. Приходят все мои кузены, тети и дяди. У взрослых появляется мочевой пузырь, мы начинаем драться. Папа посадит пятерых детей. Речь королевы по телику. Монетный двор ".

"Маггловские обычаи такие странные", — прокомментировал Кандидус, а затем быстро перевел взгляд на взгляд, который он получил на таком расстоянии. "Волшебники обычно дарят подарки и едят, но ничего подобного речам или церкви — никакой ерунды".

Все выжидающе посмотрели на Фортуну, но она отклонила подразумеваемый вопрос, вызвав Кандидуса на шахматный турнир.

Она не позволила ему выиграть ни разу.

Когда Хогвартс-экспресс наконец прибыл в Лондон, группа разделилась, попрощавшись и обменявшись последними добрыми пожеланиями на Рождество. Хорошее настроение у нее и Флавии полностью испарилось при виде сестер Флавии, ожидавших их у входа.

Некоторое время они стояли молча, не зная, как отреагировать на добавление четвертого человека в их группу. Стало очевидно, что Флавия никому не сказала, что пригласила Фортуну.

Офелия решила смириться с ситуацией, но бросила сердитый взгляд на Флавию.

Флавия проходила между ними, как узник, которого повесят, пока не вышла на дорогу. Как только Фортуна уложил Предвестника и догнал его, Офелия подняла палочку, и Рыцарский автобус с треском прилетел. Они сели, водитель дал каждому по шляпе, и они поехали в Глостершир.

Теперь, когда новизна магии улетучилась, Фортуна обнаружила, что ей наплевать на Рыцарский Автобус. Эстетика была единственной причиной не прикручивать сиденья болтами, и эта эстетика была хуже, чем причудливой; это мешало ее кошке чувствовать себя комфортно.

В то время как она могла держать свою кружку какао под контролем, Дафна выплеснулась из ее чашки и приземлилась на колени Фортуны — или, точнее, на спину Предвестника.

С таким же успехом она могла бы чиркнуть спичкой от баллонной ракеты. Харбингер стояла с колен, крича и металась между ног и под скамейками. Фортуна отшвырнула книгу, которую она держала в стороне, убедившись, что она не будет повреждена, и поспешила вслед за своим кошачьим спутником сквозь взволнованные толпы волшебников, направляющихся домой на Рождество.

К тому времени, когда она забрала его и успокоила его достоинство, он соизволил вернуться на их место, Фортуна полностью разработал план, чтобы вывести Knight Bus из строя путем привлечения доверенных лиц для создания волшебной транспортной компании, предлагающей точно такой же сервис, за исключением мебели, которая не двигалась. Фактически, она начинала этот вечер, когда Флавия ляжет в постель и у нее будет ровная поверхность, на которой можно писать.

"Я рада видеть, что ты наконец нашел друга своего размера", — заметила Дафна, не извиняясь и не отрывая глаз отМиддлмарча . "Жаль, что

она тоже соответствует твоему крохотному нравственному росту". "Она недальновидна, тоже, — добавила Офелия. — Позволяя неподготовленному, злобному животному прыгать в общественном транспорте. "

Фили, — сказала Флавия, — не носит очков, потому что думает, что они уменьшают сияющий блеск ее неземной красоты. По правде говоря, она теряет эту сияющую красоту, как только может ясно видеть свое отражение ".

Она сказала это небрежно, но краем глаза смотрела на кота Фортуны, опасаясь реакции его хозяина. Он яростно слизывал со спины остатки оскорбительной жидкости, пытаясь восстановить невозмутимость и уравновешенность. Фортуна сохраняла спокойствие, поскольку она подумала, что любое чувство вины, которое она могла испытывать из-за участия в розыгрышах Флавии против ее сестер, было превентивно подавлено.

"Интересно, — сказал Фортуна, недружелюбно глядя на Дафну, — как бы вы отреагировали, если бы кто-то пролил на васобжигающее горячее какао ".

"Нечего удивляться, — сказала Флавия. "Эмпиризм — мой девиз, научный метод — мое кредо. Мы нанесем жидкость ей на спину, пока она спит — не сегодня вечером, очевидно, потому что ожидание наблюдения испортит результаты, — но когда она думает, что она в безопасности".

Фортуна кивнул в ответ. "Отличный метод постижения истины. Я принимаю ваше предложение, хотя я предлагаю повторить эксперимент в аналогичных условиях, чтобы гарантировать воспроизводимость".

"То, что я буду действовать иначе, ранит меня, мисс Флорис, — сказала Флавия.

Фортуна поклонился, насколько это было возможно, сидя с возмущенным котом на скользящем сиденье. "Прошу прощения, мисс де Люс. Я просто думала об экспериментальной строгости,и я не имел в виду такого пренебрежения к вашей честности ".

"Ой!" — с отвращением воскликнула Офелия. " Двое из вас!"

"В самом деле", — сказала Дафна. Она отказалась от притворства при чтении. "И почему это так, Труляля? Разве ты не можешь устроить неприятности в собственном доме?"

"Нет, — сказал Фортуна.

Офелия, которая внезапно увидела, к чему ведет этот разговор, так же ясно, как и Фортуна, вздрогнула. Она протянула руку и предупреждающе положила руку Дафны на колено, но ее стул внезапно унес в сторону, когда автобус резко повернул.

"Если даже твоя собственная семья не хочет, чтобы ты был рядом, почему ты беспокоишь нас вместо того, чтобы оставаться в Хогвартсе? У нас уже есть одна ракушка, а ты не такая очаровательная, как Энн Ширли".

"Я видел, как умирают мои родители, — в разговоре сказал Фортуна. — Вторжение в дом. Грязный. До этого ничего не могу вспомнить. Травматическая амнезия отняла у меня все, кроме этого момента ".

Это заткнуло Дафну так же эффективно, как нож к горлу, но Фортуна решил повернуть его.

" Зачем ты использовал это как основу, чтобы оскорбить кого-либо, не говоря уже о твоем гость собственной сестры? "

С этим риторическим вопросом Фортуна полезла в сумку, стараясь не беспокоить Предвестника, и схватила "Убийство в доме священника" . Она решила игнорировать старшего де Люса. Она чувствовала, как Флавия кипит рядом с ней, и не прошло много времени, как она встала и покачнулась, как матрос по проходу, к водителю, с которым она говорила приглушенным тоном.

Прошло всего несколько мгновений, прежде чем она направилась обратно, хватаясь за столбы и людей для устойчивости.

"Мы не собираемся идти с ними" , — объявила Флавия, как только села. — Прежде чем поехать в Бакшоу, мы зайдем к дому инспектора Хьюитта. Они сами могут объяснить наше отсутствие отцу ".

"Это неправда, — подумал Фортуна. Единственным, кто планировал встретиться с ними, был человек по имени Доггер; Мистер де Люс не выйдет из своей комнаты до следующего дня. Этот комментарий все еще ранил Дафну, которая притворилась, что возвращается к своей книге, пытаясь скрыть свое унижение.

Фортуна находила выходки Леонарда и Гризельды Клемент все менее захватывающими с течением времени, и в конце концов она позволила книге закрыть, чтобы можно было смотреть в окно. Некоторое время назад они покинули Лондон, и теперь они мчались по частям страны, которую она никогда не видела — и, учитывая выходки рыцарского автобуса, она все еще не видела, за исключением тех случаев, когда они останавливались, чтобы отпустить или взять другого пассажира.

Она подумала о том, чтобы сделать свою альтернативную автобусную компанию более неторопливой, но обнаружила, что скорость была частью привлекательности для большинства пассажиров, многие из которых не могли аппарировать. Возможно, второстепенная в турах? Если ее предприятие заработало достаточно, она могла сразу купить Knight Bus и просто списать его. Она планировала и совершенствовала свою атаку, пока, наконец, Флавия не ткнула ее в руку.

Фортуна и Флавия оставили свой багаж ее огорченным сестрам и спрыгнули в конце дорожки, ведущей к двери известнякового коттеджа. В нем были две дымоходы, несколько фронтонов, увенчанных крутой крышей из каменного сланца, и ухоженный — волшебным образом ухоженный — сад, хотя в сезон не было цветов. Предвестник вывернулась из ее рук и перепрыгнула через невысокую стену, окружавшую стоянку. Фортуна понимал, что ему нужно все видеть. Это место было идеальным, и любого, кто здесь жил, стоило знать; они могли впустить ее внутрь.

"Не могу дождаться, чтобы познакомить вас", — сказала Флавия, бессознательно повторяя ее мысли. Она снова встала на ноги, когда сестры скрылись из виду. "Инспектор Хьюитт — мой хороший коллега, хотя он этого не признает, а его жена Антигона — единственная другая ведьма в Бишоп-Лейси".

Она провела ее через ворота и поднялась по тропинке, едва не подпрыгнув, когда она направилась к деревянной двери. Она трижды сильно стукнула и стояла на цыпочках, пытаясь заглянуть в глазок. Вскоре она оживилась, услышав звук шагов внутри, и отступила. Дверь распахнулась, и у входа стояла женщина.

На ней была маггловская одежда, джинсы и сине-зеленый свитер, который точно подходил к ее глазам, и оба оттенка выделялись ее оливковой кожей и черными волосами, спускавшимися вниз по спине.

Флавия в восторге стояла рядом с ней, дрожа, и Фортуна ранился, если ей нужно было ударить ее, чтобы она успокоилась. "Миссис Хьюитт!" она взорвалась наконец. "Я вернулся!"

"Итак, я вижу", — сказала миссис Хьюитт с улыбкой. "Рада снова видеть тебя, Флавия. Я не ждал тебя еще несколько дней. Счастливого Рождества.

"Счастливого Рождества! Это моя подруга Фортуна Флорис. Она собирается остаться с нами в Бакшоу. Фортуна, это Антигона Хьюитт".

Фортуна предложила лучшее рукопожатие, которое она могла собрать, лучшее из всех возможных рукопожатий. "Рада познакомиться", — сказала она.

"А ты", — ответила Антигона. Фортуна подозревал, что она внутренне смеется над ними обоими из-за формальности, но не хотел спрашивать себя. "Я собирался пить чай. Не могли бы вы присоединиться ко мне? "

Флавия, которая ожидала и желала именно этого, бормотала о том, что они не могут вторгнуться, даже когда она выходила вперед, чтобы переступить порог.

Из коридора раздался грохот. Антигона вытащила палочку и сунула их обоих за собой за то время, которое потребовалось Фортуне, чтобы идентифицировать звук как разбивающееся стекло.

"Оставайся здесь", — сказала она очень тихо и направилась в сторону комнаты, откуда возник шум.

Естественно, они там не остались. Они немедленно последовали за ними, Фортуна с ножом и Флавия с палочкой. Они последовали примеру Антигоны, которая двигалась медленно и бесшумно, вместо того, чтобы броситься в беду.

Но когда они добрались до комнаты, о которой идет речь — логова или библиотеки, — они увидели, что опасности нет. Был только мужчина, безоружный, который держался за спинку кресла. Он приподнял одну руку, когда увидел Антигону, но прервал жест, чтобы схватить его за горло.

Он открыл рот — чтобы объясниться, попросить о помощи, просто чтобы закричать, — но не издал ни звука. Вместо этого из его рта расцвела единственная пуансеттия, красная, как кровь.

Интерлюдия: Флавия де Люс.

Антигона бросилась в бой, как ожила Диана Версальская. Она пробежала мимо человека, который потерял сознание, и через разбитое французское окно, которое было позади него. Это был не первый раз, когда я видел, как кто-то, кто прошел через Войну, реагирует на кризис, но это был первый раз , когда Антигона продемонстрировала свой опыт.

Я бросился через комнату и упал рядом с жертвой. Я сразу же узнал симптомы, вызванные зельем Лидспрут, гротескные детали которого были изящно описаны Финеасом Борном в "Самых мощных зельях" .

Что необычно для Финеаса, которого я обычно считал самым надежным коллегой, это ужасное описание не сопровождалось никаким рецептом. В то время я чувствовал себя довольно подавленным, но мое разочарование тогда стало ключом к разгадке: тот, кто отравил этого человека, либо имел гораздо более эксклюзивный источник рецепта зелья, либо вывел ингредиенты и процесс варки из первых принципов.

Я хотел встретиться с этим убийцей.

И убийцами они были.

Даже когда я встретился с ним взглядом, я знал, что этот человек уже мертв. Безоар или общее противоядие будут действовать только до того, как семена укоренятся в слизистой оболочке желудка жертвы. Не было никакого специфического противоядия, и не было никакой надежды остановить рост к тому времени, когда язык зацветет.

Но если бы я мог отсрочить события хотя бы на несколько секунд, возможно, он смог бы дать какой-нибудь знак относительно того, что произошло. Какие у меня были варианты? Думай, Флав, думай!

Я ткнул палочкой ему в горло. — Анапнео, — прошептал я. Это было заклинание, которое дядя Тарк когда-то использовал, чтобы спасти гостя от удушья бараниной, предназначенное для очистки дыхательного горла цели от всего, что могло ему помешать. Это не сработало, и я не был удивлен — я никогда не практиковал это, и в любом случае у него был заблокирован пищевод, а не трахея.

Его нижняя челюсть треснула, когда изо рта вырвался еще один цветок. Я постучал по нему палочкой и пробормотал: "Reducio".

Растение оставалось неуступчивым. Я попытался еще раз, надеясь на лучший результат, но потерпел неудачу. Магически устойчивый. Я не припоминаю, чтобы Финеас упоминал об этом, но, возможно, он счел это слишком очевидным, чтобы заслуживать внимания.

Я расстегнула его рубашку и глубоко вдохнула. Иллюстрации Финеаса, какими бы подробными они ни были, не передавали должных эффектов. Его нижняя часть кишечника заметно выступала сквозь кожу, и они двигались, смещаясь, как змеи, перебегающие друг друга. Виноградные лозы. Маленькие ростки пробивались между его ребрами, острые кончики заканчивались окровавленными почками.

Все, что пришло на ум сейчас, это режущее заклинание, но мое все еще было небрежным, а тела людей были общеизвестно чем-то особенным. не положено резать. Возможно, я мог бы сделать что-то более точное с ножом Фортуны. Я взглянул в сторону, наполовину ожидая, что она уже протягивает мне его, ручкой вперед, но ее там не было.

Я посмотрел через плечо.

Она все еще была в коридоре, прислонившись к стене. Я подавил импульс пойти к ней почти до того, как он закончил формироваться. Она поймет. Я снова посмотрела в глаза моего человека, ища в них любой намек на попытку передать информацию о его грядущей смерти. Все, что я видел, было животным отчаянием, и я сразу понял, что никакое общение невозможно.

Я взял его правую руку в обе свои и стал ждать. При этом я увидел все, начиная от стекла, в котором я стоял на коленях, и заканчивая простой маггловской рубашкой и брюками, теперь окрашенными все более глубоким красным цветом.

Антигона вернулась до того, как он перестал двигаться, но после того, как его глаза потеряли фокус. Она встала на колени с другой стороны, но он не ответил ни на движение, ни на руку, которую она положила на его растерзанную щеку. — Янус, — тихо сказала она. "Мне жаль."

Она подняла глаза и встретилась со мной взглядом. "Флавия, не могла бы ты отвести свою подругу на кухню? Она больна. Мне нужно позвонить Чарльзу и сказать ему... сказать ему, что произошел несчастный случай".

— Да, миссис Хьюитт, — сказал я. Я вырос. Тогда я выпалил: "Вы знаете, что это было не не авария?"

— Я знаю, — сказала она. Она тоже встала, потом бросила патронус. "Иди к Гавейну. Скажи ему, что Янус мертв, и пусть приезжает немедленно".

Серебряный ротвейлер замерцал, а затем рванулся прочь.

Я направился к Фортуне, которая закрыла лицо руками. Как будто я провалился в смолу, мои шаги замедлились, когда я приблизился к ней. Я не был уверен, как подойти, даже не был уверен, что должен. Такие вещи случались нечасто, но она всегда была чувствительна после этого.

"С ней все в порядке?" — спросила Антигона.

"Она как..." Я откусил предложение, прежде чем оно закончилось на " Доггер ".. Я знал, что Антигона знала о Доггере, но это не давало мне права болтать об этом, как Фели, перечисляющая Даффи предполагаемые достоинства своих многочисленных кавалеров, когда отец был вне пределов слышимости. "Ей просто нужно немного времени. Вот, я принесу ее кошку".

В любом случае, мне нужно было проверить снаружи. Мне было необходимо обыскать сад до того, как прибудут власти, чтобы вмешаться в мое место преступления. Если Антигона намеревалась привести в дом авроров, а я не мог думать ни о ком, кроме аврора Робардса по имени Гавейн, мне не дали бы шанса обыскать территорию. И что еще хуже, инспектор Хьюитт наверняка сорвет все мои планы, как только он приедет.

Я прошел мимо Фортуны, вернулся через парадную дверь и повернул назад. Небольшие кусты обрамляли низкую каменную стену, а кусты роз лежали в спячке, ожидая цветения следующей весной. Небольшой сад с травами дремлет в углу двора, и среди мирских базилика и тимьяна я мог бы найти еще волшебные растения для зелий. Я был наполовину искушен присмотреться и взять несколько для себя, но долг взял верх.

Я встал на четвереньки и начал ползать по траве, внимательно выискивая любые подсказки. Несколько сломанных лезвий привлекли мое внимание, и я пошел по следу. Он заканчивался грядкой из анютиных глазок — точнее, грядкой из того, что когда-то было анютиными глазками. Предвестник был занят разрыванием остатков двух последних.

"Кот!" — воскликнул я, совершенно раздраженный.

Он остановился достаточно долго, чтобы установить со мной зрительный контакт, и продолжил, явно довольный своей работой и моим неодобрением.

— Иди сюда, — сказал я, хватая его. Он увернулся, поднял хвост в воздух и зашагал прочь, демонстрируя свой зад и гарантируя, что его дерзость проявится в будущих поколениях.

— Тебе повезло, что кто-то считает тебя милым, — крикнула я ему вслед.

Необыкновенно повезло. Фортуна не был склонен к сентиментальности или сумбурному мышлению, но этот кот был слепым пятном. Я часто задавалась вопросом, как такая опрятная женщина никогда не обращала внимания на то, что ее штаны или мантии покрыты седыми волосами. У нее также была аллергия на него, хотя ее чрезмерная реакция на то, что подруга Ромильды Вейн дразнила ее по этому поводу, заставила меня осторожно притвориться, что я этого не знаю. Больше всего поразило то, что она предпочла его Его Королевскому Высочеству королю Георгу Пуховому, несмотря на все, что Его Величество милостиво снизошел до того, чтобы сделать для нас.

Я покачал головой и вернулся к своей работе. Я нашел еще один след из притоптанной травы, этот оказался гораздо более плодотворным. Было очевидно, что мой человек аппарировал недалеко от дома и наткнулся на окна Антигоны. Я нашел его палочку, которую оставил там, где она была, чтобы бедным аврорам было чем заняться, и пошел дальше.

Потом я увидел это.

Опытные следователи, такие как я, мгновенно узнают улику, когда увидят ее, и улика для этого дела лежала тут же, скомканная в траве, где жертва наступила на нее, когда он, шатаясь, вошел в дом миссис Хьюитт.

Это был лотерейный билет — магловский лотерейный билет. Я завернул его в носовой платок, осторожно (как всегда), чтобы не испортить улики и не загрязнить образец для тестирования, и сунул его в карман.

Я собирался еще раз пройтись по двору, но не хотел, чтобы мое отсутствие затянулось настолько, чтобы вызвать подозрения. Я вернулся в дом по пути жертвы и нашел Фортуну, сидящую за кухонным столом и хмуро смотрящую на свои ладони.

"Ваша кошка плохо себя ведет", — посоветовал я ей.

— Физически, химически, биологически и флогистонически невозможно, — рассеянно сказала она.

— В садоводстве — общеизвестная истина. Придется помириться с миссис Хьюитт.

Она как будто не слышала меня, но через мгновение сунула в рот большой и средний пальцы и присвистнула.

Я услышал еще один грохот в окно и еще какие-то удары по коридору, затем в комнату вбежал Предвестник. Он влетел на колени Фортуны и плюхнулся, подставив свой живот ее пальцам.

— У тебя есть подсказка, — сказала она и выжидающе протянула другую руку.

Я дал ей билет. — Больше я ничего не нашел, — сказал я тихим голосом. Нашептывание предупредило бы Антигону, склонившуюся над чайником, о том, что мы занимаемся заговором.

Лицо Фортуны внезапно стало пустым, глаза приобрели выражение человека, сфокусированного на точке вдалеке, прямо за горизонтом.

Я с нетерпением ждал, когда она вернется в мир живых. Я очень рано научился не удивляться и не оскорбляться ее частыми умственными отклонениями, но мне хотелось, чтобы она лучше говорила мне, куда ходит.

Наконец она заговорила. — Флавия, я был не совсем откровенен с тобой.

Я знаю , подумал я; но я не позволил себе разволноваться. Я мог сказать, что она склоняется к чему-то совершенно не относящемуся к делу, возможно, к шутке — или, как обычно с ней, к чему-то вроде шутки. — Я выслушаю твое признание, Фортуна.

"Мы признанные ученые, стремящиеся понять мир путем тщательного эмпирического исследования, но я..." Она взмахнула рукой, и билет исчез. "Верю в магию."

Я бы разразился дикими аплодисментами, если бы не подумал, что это будет неуважительно по отношению к человеку, который лежит мертвым менее чем в тридцати футах от меня. Я, конечно, знал, как подсовывать монеты, но даже с ними мое исполнение никогда не было таким гладким. Карты были совершенно вне меня. "Покажи мне, как ты сделал эту тыльную ладонь".

Она широко растопырила пальцы, затем медленно повернула руку, чтобы я мог видеть, что она не спрятала билет тыльной стороной пальцев. "Задняя ладонь?" — спросила она с такой невинностью, что это могло быть только синтетическим.

— Девочки, — раздался голос позади нас. Инспектор!

Фортуна мгновенно вскочила на ноги. На самом деле она уже начала перекладывать Предвестника с колен на руки еще до того, как инспектор Хьюитт заговорил, хотя даже мой острый слух не уловил его приближение по ковровому коридору.

Я последовал за ней, чуть менее изящно, и пошел вперед, чтобы встретить его. Я протянул руку. — Инспектор, — сказал я серьезно, как и подобает партнерам по розыску, еще раз совещающимся над жертвой.

Он взял меня за руку, и если в этом жесте и было какое-то нежелание, я мог бы приписать его тому факту, что человека только что убили садовым растением в его собственной гостиной. — Привет, Флавия, — устало сказал он.

"Приятно снова работать с вами".

Инспектор Хьюитт сделал на этом лице выражение долготерпения и покорности. Я почти подумал, что он был неблагодарен за всю ту помощь, которую я ему оказал. "Мы не работаем вместе, не раньше и уж точно не по этому делу. ".

"Ну, естественно, это дело не в вашей юрисдикции, — сказал я, — но оно в вашем доме, и я это уважаю."

Его брови взлетели вверх, и он издал какой-то звук, похожий на ваш ?

— Я могу сварить тебе что-нибудь, что избавит от кашля, — услужливо сказал я. "А инспектор Хьюитт, это мой одноклассник Фортуна Флорис. Фортуна, это инспектор Чарльз Хьюитт".

Рукопожатие Фортуны было чистым и точным. — Рад познакомиться с вами, сэр.

Ее речь стала формальной довольно резко, и я мог видеть одобрение — и прямо-таки оскорбительную степень облегчения — на лице инспектора, когда он оценивал ее. Хорошая мисс , вероятно, подумал он. Она будет держать Флавию в узде . Я был удивлен , что его так легко обманули поверхностные проявления, если он думал, что Фортуна когда-либо сможет быть лучше, чем я, или если он думалона была лидером нашего общества сыщиков зелий — естественно, он не знал об этом.

— И твое, — сказал он. Затем он хлопал глазами по мне, как он хлопал железом по подозреваемому. — Мы можем поговорить подробнее по дороге в Букшоу, куда я буду подвозить вас, девочки, — как только вы вывернете свои карманы, Флавия.

Мой рот раскрылся от чистого возмущения — наглость, дерзость, желчь ! Почему он мне не доверял? И как он смеет не требовать того же от Фортуны? Это просто показало то, что он знал, она была той, у кого были улики. Я сделал, как он просил, все время глядя на него.

Когда он увидел, что все, что у меня есть, это моя палочка, обертка от шоколадной лягушки и теперь уже пустой носовой платок, он кивнул. — Спасибо. Пойдем?

Мы пошли, и когда мы залезли в машину инспектора, я заметил, что Фортуна продолжает свою часть разговора без какого-либо недовольства или отстраненности, которые она иногда демонстрировала, когда впадала в ступор. Какие бы черные воспоминания ни овладевали ею в коридоре Антигоны, они прошли.

Я обратил свое мысленное внимание на нее. Мало того, что я был обязан ей поразмыслить после того, как перепрыгнул через нее в коридоре, я не забыл о своем предыдущем решении узнать, почему она такая, какая есть, — кроме того, я был уверен, что инспектор Хьюитт сможет услышать, как я думаю о билет, который я нашел бы, если бы осмелился подумать о нем.

Я все еще не знал, что с ней делать. Видеть, как ее так легко сбить с ног, да еще и с помощью показного зельеварения, говорило о чем-то большем, чем то, что она ранее рассказывала о своем опыте. Требовалось что-то более серьезное, чем легкомысленные намеки, которые она использовала, чтобы поставить моих чудовищных сестер на место.

И было еще кое-что.

Она едва не сказала мне, что женщина, в которую превратился ее боггарт, была ею самой, а затем провозгласила, что может править миром, — декларацию, от которой она не отказалась.

Хотя я знал о ее непринужденной, практически непринужденной гениальности, которую она активно скрывала от других наших однокурсников и даже от наших профессоров, я все же не понимал, почему она была в этом так уверена.

Или боится этого.

Я почти, почти подумывал не предупредить ее о том, что в Букшоу действительно время от времени попадаются домовые, просто чтобы посмотреть, что произойдет, если она снова наткнется на одного из них, но эта мысль была недостойной. Мне было стыдно.

Чтобы компенсировать это, я небрежно поменял позу, прижав свою руку к ее руке ближе, чем раньше. Приближаться к Фортуне было очень похоже на кошку; медленно и осторожно, оценивая ваши намерения. Уголок ее рта приподнялся, она слегка кивнула, положила свою руку на мою и сжала.

Глава 17: Кровь на снегу.

Зимнее солнцестояние наступило намного позже восхода Флавии и Фортуны. Время и прилив не ждали человека, а месть не ждала шара пылающего газа. Слишком долго Дафна де Люс обрушивала ужас на авантюристов Гриффиндора и какао на спины спящих кошек, и сегодня настал день расплаты.

Флавия танцевала вокруг своего котла, делая полушажки и кружась, шепча на псевдолатыни (а иногда и на настоящей латыни), перемешивая брызги маслянистой красной жидкости, окрашивавшей кипящую смесь в темно-красный цвет. Если не считать противогаза и защитных очков, она выглядела настоящей ведьмой, несмотря на то, что ее текущая работа была такой же обыденной, как и бунзеновская горелка, питающая ее — зелье было всего лишь смесью перекиси водорода и средства для мытья посуды.

Она хвасталась.

— Итак, — авторитетно сказала она. "Комбинация перекиси водорода и перманганата калия вызовет быстрое расширение газа, который может уловить достаточное количество среды, что приведет к взрывному увеличению размера указанной среды. С добавлением красителя кадмия, что ж, скажем так, книги не будет единственной красной вещью сегодня".

Нет места на земле так идеально подходящего Флавии де Люс, как ее спальня. В отличие от мешанины из украденного оборудования, собранного в Визжащей Хижине, химическая лаборатория, которую Флавия выбрала для себя, обладала всеми возможностями и величием оксфордского исследовательского центра. Комната была круглой из-за башни, на вершине которой она располагалась, и, куда бы Фортуна ни повернулась, она не видела ничего, кроме стеклянной посуды, пузырьков, пустых и закупоренных, чтобы их содержимое было в безопасности, и книг всевозможных форм и размеров, всего наследия. великого дяди Флавии Тарквиния.

Инвентаризация сама по себе заняла бы недели, но Флавия провела здесь годы, и это отражалось в деталях. На поверхностях были вмятины и царапины, а также глубокие пятна от опрокинутых и пролитых зелий или химикатов, не поддающихся никаким попыткам очистить их. Тут и там были разбросаны заметки, либо вырванные из книг, либо набросанные на вкладышах посреди эксперимента.Книги были сложены среди пустых стаканов так, чтобы человек ростом с Флавию мог без особого труда дотянуться до них. Даже на химикатах были небольшие рукописные аннотации со ссылками на страницы, несомненно, подробно описывающие, как они были приготовлены. Несмотря на то, что это было похоже на хранилище знаний, к которому нужно относиться с глубоким почтением, это был не музей.

Пока Флавия продолжала свою работу, Фортуна уселась на табуретку и позволила своей силе на мгновение отвлечь ее. Убийца, которого звали Уолден по причинам, известным только его чрезмерно жестоким родителям, находился в своем лондонском офисе, выполняя работу, не имеющую особого значения. Казалось, что если у него не было невинных людей, которых нужно отравить, или невинных животных, которых нужно зарезать, он стоял и болтал с другими волшебниками-бюрократами, составлявшими волшебное правительство.

Он еще не принял решение приехать в Бишопс-Лейси в канун Рождества, куда он прибудет незадолго до того, как часы пробьют полночь. Но после недели, когда он избегал своих сомнительных друзей, он в конце концов двинулся за лотерейным билетом, а она ждала. Ни один другой человек не пострадает; она была в этом настолько уверена, насколько вообще возможно быть уверенным в чем-либо, но проверка и перепроверка его положения и душевного состояния за последние два дня все же стали чем-то вроде рефлекса.

По какому-то невидимому сигналу Флавия схватилась за ручки и подтащила котел к чистой боросиликатной мензурке, стоящей на низком столике. Вздохнув, она вылила раствор, и он медленно вылился. Так выглядела бы кровь в плохом фильме ужасов, вся жидкая, без единого сгустка. У Фортуны от этого скрутило желудок, и она закрыла глаза, когда Флавия закончила процесс.

Котел валялся на полу, и Фортуна осмелился еще раз взглянуть. Флавия подняла банку. "Узрите происхождение нашего возмездия".

"Я вижу средства, с помощью которых зло вашей сестры будет возвращено семикратно, и вижу, что это добро", — сказал Фортуна.

"Очень хорошо", — сказала Флавия, на мгновение изучив свое химическое творение. "Но нам нужно сделать так, чтобы это взорвалось, и для этого нам нужен катализатор. Не могли бы вы подержать это секунду?

Фортуна не успела вовремя совладать с выражением лица, и Флавия поспешно сменила тему. "На самом деле, если вы будете достаточно любезны, возьмите перманганат калия, я понесу эту смесь, чтобы обеспечить ее стабильность".

Флавия неопределенно кивнула на ряды химикатов позади Фортуны, которая использовала свою силу, чтобы выбрать стеклянную бутылку из бесконечных рядов цветов и форм. Он был полон пурпурных кристаллов, которые выглядели почти как металлическая стружка и ничего для нее не значили. Когда она повернулась, то обнаружила, что тяжелый взгляд Флавии прикован к ней, как крылатая ракета. — Откуда ты знаешь, какой мне нужен?

"Блестящий химик вдохновляет своих лаборантов на выдающиеся способности, — красиво сказал Фортуна. "Давайте реализуем нашу безупречную схему, пока наша цель еще невиновна в наших подлых намерениях".

Не в силах возразить ни с утверждением, ни с предложением, Флавия направилась вниз по лестнице в западное крыло Букшоу.Подойдя к спальне Дафны, они начали ходить на цыпочках, останавливаясь за каждым углом, чтобы убедиться, что путь свободен, прежде чем продолжить путь.

Такие меры предосторожности не были действительно необходимы; Флавия утверждала (и Фортуна в частном порядке подтвердила), что, верная своей форме в праздничные дни, Дафна будет сидеть в своей ванне, пытаясь освежиться после ночного запоя за чтением, одновременно начав дневной запой за чтением. У них будет достаточно времени, чтобы заложить ловушку и позавтракать, прежде чем насладиться шоу.

Когда они, наконец, прибыли, они осторожно толкнули дверь и проверили обе стороны на наличие ловушек, прежде чем войти.Выяснилось, что Дафна в своем высокомерии и глупости не устроила никакой защиты от незваных гостей.

Неохраняемая спальня была памятником письменному слову. Книжные полки тянулись вдоль каждой стены, за исключением письменного стола, который сам был завален текстами в кожаных переплетах. Вся слава английского языка была представлена ??в хронологическом порядке, от Чосера до Шекспира, Остина и Во, но личных вещей было найдено очень мало. По-своему, целеустремленность в одной области исследования была так похожа на комнату Флавии, что Фортуна на мгновение опешил.

"Отлично", — сказала Флавия вполголоса., и она направилась к тумбочке, где поверх четырех других книг лежал экземпляр "Холодного дома ". "Я знал , что она, должно быть, читает какую-то большую старую книгу, от которой даже Биннс заснет. Я не знаю, как она не получила сотрясение мозга, потеряв сознание во время учебы".

Она открыла книгу и подозвала Фортуну, поставив свой стакан на одну страницу и схватив стакан Фортуны, чтобы посыпать кристаллами другую. "Сигиллум, — сказала она, сильно тыкая в страницу своей палочкой.

Книга захлопнулась, химические вещества исчезают внутри нее.Флавия затаила дыхание и замерла на месте, ожидая, не взорвется ли книга.

Этого не произошло, и заговорщики с триумфом удалились и направились на кухню, где миссис Маллет суетилась, готовя завтрак.Если когда-нибудь в Букшоу и жили домовые эльфы, то этот факт был потерян на свалке истории (что, с точки зрения Фортуны, было просто другим способом сказать "история"), а миссис Маллет была экономкой. и готовить, так как мать Флавии наняла ее во время войны.

Слово " экономка " было, безусловно, более подходящим словом, чем " повар " . Едва она заметила своих первых за день жертв, как поставила на стол две горки тарелок. Один взгляд на еду, если ее можно было так назвать, уничтожал любые мысли о приятном завтраке или о чем-либо, кроме добровольного голодания.

Был омлет, или, по крайней мере, желированная масса яичницы-болтуньи, которая начиналась с стремления стать омлетом. Он был начинен ломтиками мандарина и покрыт чем-то вроде зеленого лука, но при ближайшем (слишком близком) рассмотрении оказалось, что это мята.

Сопровождающие лосося также были полностью лишены своего достоинства. Обугленная плоть была покрыта какой-то отвратительной пастой из специй, которая не могла иметь никакого гастрономического смысла, кроме человека с непревзойденным талантом миссис Маллет, а обгоревшие осколки перца привились к нижней части бедной рыбы, чья жизнь оборвалась. за эту судьбу.

"Спасибо", сказала Флавия с зубастой антиухмылкой, которая не столько не смогла коснуться ее глаз, сколько избегала их по соображениям совести.

Миссис Маллет улыбнулась им обоим. "Я знаю, что вы, девочки, работали в своей лаборатории, поэтому я приготовила двойные порции для вас обоих".

Увидев, что Флавия не собирается лгать во второй раз, вмешалась Фортуна. "Спасибо", — сказала она, выглядя более любезной, чем ее подруга, только потому, что обладала сверхсилой почти непостижимой мощи, которая управляла выражением ее лица.

К счастью, произошел взрыв. За ним последовал куда более громкий крик, за которым, в свою очередь, последовали хлопающие двери, глухие шаги и ругательства.

Словно чудовище, восставшее из тины древнего зловонного болота, в дверях появилась Дафна. Каждый ее вздох был тяжелым вздохом, который, казалось, сотрясал все ее тело, и с нее капала шипучая красная пена, которая покрывала все ее частички. Она тряслась от едва сдерживаемой ярости, каждый колчан выплескивал на пол мыло, окрашенное кадмием, и ее глаза были широко распахнутыми и дикими, когда она осматривала комнату.

Наконец ее злобный взгляд остановился на Флавии. — Ты, — выплюнула она, изо рта у нее потекла пена и запачкала подбородок, — ты... гнусный осквернитель божьего творения! Ты... но удалось только покрыть кухню ярко-красными пузырями и огорчить миссис Маллет.

Затем она заметила Фортуну, которая предпочла не скрывать ухмылки. — Вы оба — вы, пагубные поганки! Вы, гадкие, извивающиеся, змеиные червячки! Вы, вы... —

Но иногда слова ускользали даже от Дафны де Люс, и она прибегала к насилию, чтобы выразить свои чувства. Она прыгала по кухне, как регби. В ее глазах пылала жестокость, Фортуна едва успела вытащить Флавию и себя из зоны удара, а Дафна соскользнула по столу, неся с собой тарелки с предполагаемой едой и кружки с молоком мимо стульев на пол. Под аккомпанемент возмущенных возгласов миссис Мюллет они побежали в том направлении, откуда пришла Дафна, и с помощью Фортуны немного продвинулись вперед, скользя по мыльной тропе.

Дафна бросилась в погоню, отказавшись от всякого притворства. Она начала двигаться на четвереньках, как бешеная медведица, но перешла на спринт, как только ее опора стала более устойчивой, выкрикивая все менее изобретательные обличительные речи с каждым вдохом, который ей удавалось сделать. было — ее более длинные ноги позволили бы ей догнать их достаточно скоро.

Итак, Фортуна привел их всех в оккупированный коридор. В то время как она могла уклоняться от группы взрослых, сначала Флавия, а затем Дафна столкнулись с ними, вызвав цепную реакцию, похожую на домино, когда все они упали один за другим.

К тому времени, когда пыль рассеялась, остались стоять только Фортуна и израненный и избитый мужчина с искусственной ногой и волшебным глазом, и только Фортуна осталась незапятнанной мылом, которое Дафна принесла с собой. Верная слову Флавии, кадмиевая краска придавала ей кровавый оттенок, из-за которого ее творение превратилось из фокуса на вечеринке в скотобойню, и все выглядело так, будто в коридоре была убита дюжина дворцовых стражников.

Корчащаяся масса конечностей на полу не уменьшала общей неприятности зрелища. Флавия, Дафна, Антигона Хьюитт и три аврора сплелись вместе, все боролись за освобождение и полностью мешали другим сделать это. Один из них, почувствовав бесперспективность борьбы, просто посмотрел на человека, стоящего рядом с Фортуной. — Ты не мог предупредить меня, Грозный Глаз?

Это на мгновение привлекло внимание Фортуны. Он имел в виду, что "Грозный глаз" должен был предсказывать будущее? Она бросила на него взгляд, задаваясь вопросом, похож ли он на нее, но нет, он мог просто видеть сквозь стены с помощью магического устройства. И он также сказал остальным, чтобы они не беспокоились о взрыве и криках.

Он фыркнул. "Я надеялся , что целая команда авроров и ветеранов не будет уничтожена школьницами. Разве я тебя ничему не научил, Робардс?

При этом между двумя женщинами выглянула голова Флавии, и она выползла наружу, действуя как стержень, который, казалось, позволил остальным из них освободиться. Она сосредоточилась на человеке с волшебным глазом.

— Ты Ма, ты Аластор Грюм, — объявила она с формальностью, которая дала Фортуне понять, что она собирается сказать что-то возмутительное. "Меня зовут Флавия де Люс, и я хочу, чтобы вы проконсультировались со мной по поводу ядов".

Сила Фортуны сообщила ей, что этот человек был чем-то вроде героя войны или/и параноидального маньяка, и Флавия слышала не одну ужасающую историю о его действиях. Она была совершенно очарована.

— Я консультируюсь с людьми, достаточно взрослыми, чтобы пользоваться палочкой за пределами Хогвартса, — прорычал Грюм.

— Но я не использовала для этого магию, — пискнула Флавия, в основном правдиво. — Это просто маггловская химия!

Все восемь человек огляделись. Фортуна привыкла к случайным снисходительным замечаниям, когда Флавия упоминала о своем интересе к наукам, но ни с кого не слетало ни слова. Доказательства ее способностей были разбросаны по отвратительно-красным и горчично-желтым обоям, словно останки рук убийцы с топором.

Сами авроры и даже Антигона, которая, по-видимому, была лучше других знакома с тем, что могла сделать Флавия, выглядели крайне неловко из-за того, что их покрыли чем-то, похожим на остатки банка крови. Наконец Грюм, по-видимому, вспомнив, что он волшебник, а не полицейский с причудливой палкой, взмахнул палочкой, и краска растворилась серией пузырьков.

— Девочки, — спросила Антигона, наблюдая, как остатки слоновьей зубной пасты всплывают и исчезают, — что вы делали ?

Взгляд Дафны стал еще более угрюмым, и она ткнула пальцем в Флавию, которая демонстративно отряхивалась. " Она тайная и злодейская интриганка".

Внезапно оба глаза Аластора Грюма сфокусировались на Дафне. — И ты знал об этом до сегодняшнего утра?

— Я знала это всю ее жизнь, — надменно сказала Дафна.

"И ты все же попался на ее уловку, не так ли? Я не должен был уничтожать улики, тогда, если бы ты их убрал, это могло бы стать для меня поучительным опытом".

Глаза Дафны расширились, и, не находя слов и родительского авторитета, она развернулась на каблуках и ушла со всем достоинством, на которое была способна. Это было очень мало, хотя она больше не была покрыта пеной. "Грибы и пища для грибов", — прошипела она Флавии и Фортуне, уходя.

"Час потрачен впустую на Хэвиленд", — проворчал аврор Робардс, собираясь уйти, и Фортуна только тогда понял, что взрослые навещали отца Флавии. — Я знал, что мы ничего от него не получим.

Антигона открыла рот, но Флавия уже напряглась и шагнула вперед. — Если ты так много знаешь, скажи мне, как называется яд, убивший Януса, как его делают, сколько времени нужно, чтобы убить, и что все это значит как для убийцы, так и для жертвы. Более того , если ты собираешься раз так некомпетентно вести это дело, приходится спрашивать: где вы были в пятницу вечером?"

Рот мужчины открывался и закрывался, увеличивая его и без того сильное сходство с рыбой.

— Ты хочешь ногу, как у меня, Гавейн, продолжай жевать свою ногу, — проворчал Грозный Глаз Грюм. — Что касается остального, девочка, мы уже знаем, что Волперс знал своего убийцу. Доверься нам, и мы сделаем нашу работу.

Флавия согласилась на каменно-молчаливую высокомерность, но справилась с этим хуже, чем ее сестра Офелия.

Когда из-за угла выскочили остальные взрослые, Фортуне показалось, что Грюм все еще смотрит на них сквозь стену. Она использовала свою силу, чтобы смотреть прямо на него, отслеживая, куда он шел, не моргая, пока он, наконец, не посмотрел куда-то еще.

К тому времени, когда она выиграла свой конкурс гляделок, Флавия расслабилась и вела себя так, как будто ничего не произошло."Успех, доктор Босх, блестящий и ошеломляющий успех!"

"Абсолютная и безупречная победа, доктор Хабер", — сказал Фортуна, направляя их обратно в лабораторию (и подальше от кухни)."Давайте поздравим себя, съев съедобную пищу, подходящую для живого существа. Любого живого существа, включая грибы".

Флавия вздохнула, демонстративно игнорируя открытую дверь в кабинет отца, проходя мимо нее. — Мы можем приготовить тосты и чай на бунзеновской горелке. И подать с сахарными мышами. Опять же.

Фортуна рискнул посмотреть. Хэвиланд де Люс стоял, повернувшись к ним спиной и глядя в окно на приходящие в упадок сады Букшоу. Пыль осела повсюду, а на его столе лежали нераспечатанные стопки конвертов. Как долго он был там? Фортуна поняла, что ни разу не видела этого человека с тех пор, как два дня назад приехала в Букшоу. Она была настолько поглощена этим делом и их планами, что совершенно забыла, что должен был быть кто-то, кто сказал бы им не использовать свои палочки и не давал им есть конфеты три раза в день.

И подумать только, что Флавия сказала, что де Люсы не стали призраками.

К тому времени, когда они закончили свой завтрак, Флавия была готова обсудить цель визита авроров, если не то, кого они посетили.Тайна занимала большую часть внимания Флавии с момента их прибытия, и они провели свой первый день в соседней деревне, пытаясь раскрыть какую-то важную информацию. Они исследовали гостиницу (нет новых клиентов), единственную в городе стоянку такси (нет новых клиентов) и полицейский участок (Флавия, уходите), не найдя ничего, что указывало бы на преступный элемент, глубоко укоренившийся в ткани забегаловки. придорожная деревня.

"Нам нужно снова пойти в Бишопс-Лейси", — объявила она. "Результаты лотереи будут в газетах, и я подозреваю, что наш билет — выигрышный".

"Не было бы смысла убивать кого-то с чрезвычайно темной магией из-за проигрышного билета", — кивнул Фортуна.

" Эзотерическая чрезвычайно темная магия", — сказала Флавия, и ее глаза обратились к фолианту ужасных рецептов зелий, с которыми они сверялись (скорее, с которыми консультировалась Флавия, а Фортуна старательно игнорировала из-за ужасных иллюстраций). "Рецепт не записан в обычных местах, и я не знаю никого из живущих, кто мог бы сделать вывод о его содержании на основе его эффектов, если только Снейп действительно что-то скрывает. Скорее всего, убийца нашел существующие семена Лидспрута. куда-нибудь, а не варить яд самому — или себе".

Определенно он сам, Фортуна знала, и она также знала, что догадка Флавии о семенах была точной. Уолден Макнейр имел доступ ко множеству темных предметов благодаря сочетанию своей работы и своих таких же жалких друзей. "И это медленно," сказала она."Это зелье. Значит, он знал, что умирает, и пошел к миссис Хьюитт, потому что думал, что она сможет что-то сделать... не для него, а с билетом?"

"Это должно быть связано с войной. Если авроры не скажут нам, и отец не скажет нам..." Флавия пожевала кончик одной из своих косичек. "Мы собираемся поговорить с Доггером, а потом поедем на велосипеде к дому Антигоны. Это твоя вина, что мы должны привести в порядок ее сад".

Артур Доггер был в старой оранжерее, когда они обратились к нему за советом. Он передвигал палочкой мешки с землей, его темп был медленным, а работа палочкой была небрежной. Мешки тряслись от каждого движения, и было очевидно, что они сопротивляются его попыткам перевезти их заклинанием первого года обучения.

Флавия обязательно постучала в дверь, прежде чем войти, и для верности затопала вперед. Пожилой человек — он не был темстарый, просто морщины на его лице придавали ему вид среднего возраста, а не лет тридцати — казалось, потребовалась секунда, прежде чем он посмотрел в ее сторону темными, проникновенными глазами, которые казались еще более темными и проникновенными, потому что они были посажены. под тяжелым лбом и спадающим вдовьим козырьком. — Я могу вам чем-то помочь, мисс Флавия?

Флавия подошла и села на перевернутый горшок для довольно большого растения, а Фортуна остановилась и встала немного позади нее, стараясь сделать свое присутствие как можно незаметнее. Она могла легко участвовать в разговоре, но Флавия была чем-то вроде собственника, когда дело касалось Доггера и его прошлого.

Фортуне стало не по себе от мысли, что Флавия так часто сравнивает ее с этим мужчиной. Наблюдая за тем, как осторожно Флавия ступала в прямом и переносном смысле, чтобы не нарушить его душевное равновесие, она немного смутилась. Мысль о том, что она такая хрупкая, что ее так легко сломить, засела у нее в животе еще хуже, чем самозваный "ужин", который миссис Мюллет устроила им прошлой ночью.

— Доггер, — весело сказала Флавия, — как можно заниматься садоводством?

— Что ж, мисс Флавия, кажется, я разобрался с этим вопросом.

— О... нет, Доггер, — сказала Флавия, спеша успокоить его на случай, если она обидела его. — Я не приду за твоей работой! Видишь ли, мы согласились помочь Антигоне с ее цветником, потому что кот Фортуны все испортил.

"Предвестник никогда не устроит беспорядок", — с готовностью сказала Фортуна, хотя она прекрасно знала, что к этому моменту Доггер уже не раз мягко отговаривал упомянутого Предвестника от уничтожения сада с травами Букшоу. "Анютины глазки были в беспорядке, и он поправил их. "

Флавия толкнула ее локтем: — Но все же мы обязаны ей все исправить, не так ли?

Доггер потер щеку, обдумывая вопрос. — Что ж, мисс Флавия, я сам не видел повреждений, но если растения можно спасти, вам не нужно ничего делать. Если молодой мастер-предвестник разрушит корневую систему, вам, возможно, придется полностью заменить ее. Вы не можете сделать это, пока не станет теплее, так что вам придется убрать растения сейчас и ждать..."

Дуэт выждал мгновение, чтобы посмотреть, продолжит ли мужчина, но вместо этого его взгляд скользнул, и он начал смотреть куда-то мимо двух из них. "

Тогда все хорошо, Доггер, спасибо за совет!" — весело сказала Флавия. — Скажите, вы когда-нибудь знали миссис Хьюитт раньше?Сразу после того, как вы закончили школу? —

Возможно, мисс Флавия. Трудно сказать.

— Вы не знаете, работала ли она когда-нибудь с человеком по имени Янус?

Доггер, никто не дурак, не ответил на вопрос. — Вы планируете поймать его убийцу.

"Ты знаешь, что мы должны, Доггер. Что-нибудь, что может помочь...?"

На этот раз Доггер подошел к скамейке и сел. Обе его руки крепко сжали бедра, словно он боялся их потерять. "Я считаю, что она была вовлечена во многие вещи. Мы все были тогда".

"Во время войны?" — подсказала Флавия.

— Именно так, мисс Флавия. Миссис Хьюитт и мистер Вулперс были очень близки. Они работали бок о бок столько, сколько могли. Как брат и сестра, они были так близки.

— Как вы думаете, у них могли быть враги?

— Мы все нажили себе врагов, мисс Флавия. Не было ничего, кроме врагов. Мистер Хьюитт и я... — мужчина опустил глаза, словно сосредоточившись на чем-то за их пределами.

Доггер молчал минуту, потом две. Флавия казалась счастливой молчать и ждать его.

Потом вдруг сказала: "Значит, сегодня мы действительно ничего не можем сделать, чтобы починить анютины глазки?"

Взгляд Доггера не совсем сфокусировался, но его глаза повернулись в их сторону. — Боюсь, что нет. Подождите до весны.

"Хорошо, хорошо, тогда у нас будет работа. Спасибо, Доггер!"

Флавия вытолкнула Фортуну из оранжереи, как будто думала, что Фортуна может остаться здесь из-за бестактности. — Доггер лучший из них. Просто у него иногда бывают проблемы, — сказала Флавия.

"Он сказал нам самое главное", — сказал Фортуна. "Все, кто знал мистера Вулперса, знали, что он был близок с миссис Хьюитт. И если убийца знал мистера Вулперса достаточно хорошо, чтобы подсыпать ему немного яда..."

"Именно так", сказала Флавия, и внезапно ее гнев снова вспыхнул. "Они все разговаривают с нами, как с детьми! Даже миссис Хьюитт, которой лучше знать!"

— Ты видишь проблему, не так ли? — спросил Фортуна.

"Это очевидно, но они не собираются слушать меня — я имею в виду разум. Антигона в опасности, и они не предпринимают шагов, чтобы защитить ее. Даже она ведет себя так, как будто она в безопасности!"

"Мы спрятали от них билет, — сказал Фортуна. "Они не знают, что у убийцы есть особый мотив, чтобы прийти сюда".

Флавия раздраженно махнула рукой. "Они должны вывести это из первых принципов. Убийца всегда возвращается на место преступления, никогда не бывает только одного тела, и нет такой вещи, как совпадение. Если жертва умерла в доме Хьюиттов, убийца последует за ней. Они просто не мыслят логически".

Фортуна кивнул, как будто все это имело смысл. "Знаешь, если они его не остановят..."

"Тогда все на нас".

18