Звездная Империя (Мв-21)

-Благодарю, миссис Лазарева. Погода просто ужасная — всегда настолько неприветлива к гостям вашей страны?

Она моей официальной должности не знает — или намек на будущий разговор "без чинов"? А про погоду — не принято у англичан представляться с порога, как у нас или американцев ("привет, я Джон Уэйн из Сан-Франциско"), сначала следует о нейтральном завести. Тем более что погода и правда, поганая — дождь все сильнее, так что я втайне завидую Лючии с ее большим зонтом. Что ж — транспорт подан, Ваше Величество, и до "Астории" недалеко. А когда мы туда прибудем — то пусть хоть потоп!

Все детали были обговорены заранее, как положено при таких встречах — место размещения, транспорт, количество и состав свиты, охрана. Даже продукты и шеф-поваров англичане привезли с собой. Никаких иноземных солдат, в мундирах и при оружии, на нашей земле не было (на это мы даже в 1918 после Брестского мира не согласились, принимая германское посольство) — лишь крепкие мужчины в штатском толклись вокруг охраняемого объекта ("ближний" круг охраны), круг средний (заранее держать под контролем потенциально опасные места по пути следования), и дальний (разведка и превентивные меры против возможных террористов) были полностью нашей обязанностью. Десяток абсолютно одинаковых лимузинов ("Зис-115", бронированный вариант), окна шторками закрыты — в котором находятся охраняемые объекты, неизвестно — вот любопытно, их президенту Кеннеди в Далласе такой прием был незнаком? Ну и конечно, машины ОРУД и мотоциклисты в эскорте.

Для Ее Величества был подготовлен номер — "президентский люкс", с видом на Исаакий. Для свиты — смежные номера рядом. Ну а мне — номер на том же этаже, лишь по коридору пройти. Сидим сейчас там, я и Лючия, ждем. Я спокойна, а римлянка в азарте и нетерпении.

-Люся, успокойся! И скажи своему Юрочке, чтобы он тебя на рыбалку взял — как я с моим Адмиралом, прошлым летом в Приозерске, тут недалеко, на базе отдыха. Занятие хорошо воспитывает терпение — сиди и смотри, пока поплавок не нырнет. Помнишь, Валя говорил, у какого-то народа даже особое слово в языке есть, обозначающее "желание каждого в том, что другой станет инициатором того, чего хотят оба, но ни один не хочет быть первым"? А раз англичанка захотела меня увидеть — значит, она заинтересована в этом общении. Вот мы и подождем. Тем более, что обед скоро.

Вспоминаю рассказы про образ жизни английской знати — как обычно у них день проходил? С утра гости съезжались в поместье какого-нибудь лорда Гленарвана, и после легкого завтрака, проводили день на свежем воздухе — гольф или крикет, стрельба в цель, просто прогулка с любованием пейзажем — а ближе к вечеру наступало время главного события, обеда, к которому все переодевались в вечерние костюмы и изысканные туалеты, чтобы оценить мастерство поваров хозяина. В веке двадцатом, после Первой Великой войны, этот стиль стал в прошлое уходить, уж больно дорого стоил — но королеве марку держать положено. И как к столу — хозяев не пригласить?

К слову, про лорда Гленарвана я вспомнила не случайно. Cейчас этот замечательный (особенно для нашего юношества) роман вышел в варианте самого первого, еще дореволюционного, русского перевода от Александры Бекетовой (мама поэта Блока!), в котором характерные детали есть, отсутствующие в первом советском издании 1934 года (в котором я, еще девчонкой, впервые познакомилась с "детьми капитана Гранта"). Как например, текст в самом начале, где "Дункан" в родной порт возвращается и "на голубом вымпеле грот-мачты, расшитые золотом, увенчанные герцогской короной инициалы "Э. Г.", принадлежащие лорду Эдуарду Гленарвану, одному из шестнадцати шотландских пэров, заседающих в палате лордов". А у нас Гленарвана разжаловали до всего лишь члена Королевского яхт-клуба Темзы. Теперь восстановили, как у автора — показатель, что у нас стали к аристократии относиться более терпимо?

И вообще, даже на детских книжках иногда полезно учиться читать между строк. В том же романе есть майор Мак-Набс, на первый взгляд читателя — обычный армейский отставник. Вот только служил он, названо прямо, в 42м полку горной гвардии — а это в реальной истории была легкая пехота, егеря, аналог современного спецназа, "шотландский Черный Дозор" (неофициальное имя полка) прошедший все войны, которые вела Британская Империя. Так что за плечами Мак-Набса (считая что по тексту ему было пятьдесят лет, значит родился он около 1814 года, служить начал в середине 1830х) были — "опиумная" война в Китае, Крымская, подавление сипаев, ну и Африка по мелочи — наверное, опыт у него, по мерке прошлого века, был не меньше, чем сегодня у твоего благоверного, Люся! Полезно на занятиях в Школе — внимательно слушать даже треп преподавателя, а не предаваться мечтам о приятном.

-Однако же, обед не самое подходящее место для конфиденциального разговора — замечает Лючия — я бы на месте Ее Величества, предпочла прогулку под открытым небом. Где нет свидетелей в непосредственной близости, кто могли бы слышать — и микрофон заранее не установить. Вот только погода сейчас не совсем подходит. Так как придется или мокнуть — или сражаться с улетающим зонтом, как я на берегу.

Верно — в окно смотрю, там разыгралось, как в детской басне, ветер крыши рвет, града пока нет, но льет как из ведра. Прохожих не видно почти — лишь милиционеры топчутся, в мокрых блестящих дождевиках. Ничего — это все ж не в окопах, и не в осеннем партизанском лесу. Интересно, наводнение сегодня будет, как в иной истории, в этот же день?

Обед в английском аристократическом стиле — лорды, леди, слуги, сэры, идеальные манеры. Ну, в ресторанном зале "Астории" интерьер соответствующий, а вот насчет остального... Что гости скажут, увидев — на их части столов, приборы строго по этикету, а на советской, попроще? Десять разновидностей вилок, ложек, ножей для каждого блюда — имеют тот же внутренний смысл, что церемонии в Китае: обозначить "своих", отсеять чужаков. И появились они, когда мест наверху стало не хватать — во времена же героические, рыцари круглого стола, как и после англосаксонские лорды, ели руками и кости на пол швыряли собакам — а вот когда все уже было поделено, и поместья и титулы, тогда и придумали, "голубая кровь" и простонародье. Между прочим, их ученые в веке восемнадцатом на полном серьезе считали, что благородные господа даже по биологии отличаются, "поскольку их тело слагается из самых изысканных яств, а не их того, что едят слуги". Ну и наверное, при переговорах за столом удобно, когда оппонент (если он чужак) отвлекается чтоб вспомнить, а какой вилкой вот это блюдо положено, чтобы варваром не прослыть? Но у нас, советских людей, все проще и рациональнее — недопустимо лишь то, что негигиенично, некрасиво, и соседям мешает, а в прочем полная свобода. Однако интересно, Ее Величество к этому — свое отношение как-то проявит?

Промолчала, не дура. Хотя слышала я от "воронежцев", что когда она, Елизавета, в той истории приезжала в нашу страну в девяносто шестом, то среди наших русских людей (особенно тех, кто себя причислял к верхушке) возникла мода на британский столовый этикет, "а вдруг завтра обедать с англичанином, что он подумает?". Ну, нам здесь стесняться нечего — это они должны сейчас беспокоиться, что подумаем мы! Так что кушайте, гости дорогие — пока мы добрые, и угощаем!

Лаврентий Палыч с грозным видом, во главе стола, я по его правую руку, Лючия по левую. Ой, и слухи же после про нас пойдут — но мы перетерпим. Поскольку знаем, что за этими слухами подлинно стоит — больше того, сами, в некотором роде, эту эстафету подхватили. Вот не думал никто в том будущем, читая разоблачения, а отчего ужасный сталинский маньяк хватал исключительно жен ответственных товарищей? Хотя читала версию что "это вершина айсберга — а сколько простых девчонок так сгинуло, не знает никто". Так счет тогда пойдет на многие сотни, если не тысячи — не много ли даже для казановы? Информаторами эти женщины были — принося, что видели и слышали — вы ж, мужчины, на нас внимания не обращаете, а мы замечаем многое! И замыкались эти агентессы часто даже не на самого Берию, а на кого-то из его подчиненных (ага, те самые "полковники НКВД — которые, заметив на улице красивую девушку, тут же хватали и тащили ее в черный автомобиль").

Хотя отдельные случаи бывали — люди ж не ангелы. Был тут скандал с одним из охранников самого Сталина — который принуждал к сожительству женщин из обслуживающего персонала. А когда стали разбираться, то выяснилось, что он еще и входил в кабинет Вождя в его отсутствие, читал документы на столе, и пересказывал их содержание посторонним, пребывая в пьяном виде! А ведь заслуженный был товарищ, однако поехал далеко и надолго — интересно, а в следующем веке и в самой демократической стране, что бы сделали за такое с охранником Первого Лица? Ему еще дико повезло, что шпионажа в его действиях не нашли, как ни старались. (прим.авт. — история подлинная!).

Так и с товарищем Берией. Достоверно знаю про историю: муж — летчик, герой, жена — московская светская львица. Оказалась "слаба на передок" — пока муж воевал, сошлась даже не с самим Лаврентием Павловичем, а с одним из его помощников. А когда муж узнал, стала врать ему в духе некоей Новодворской, про ужасного маньяка — и кончилось все для летчика-героя очень печально. Но, поскольку фамилия была в "воронежской" информации, то здесь дело быстро всплыло самому Берии на стол. Результат — полковнику разжалование в майоры и перевод из Москвы в Караганду, мужу извинения, "а со своей супругой разбирайся сам". Выгнал с разводом, женился повторно, сейчас честно служит. А в той истории, когда бедный муж отсидев, в Москву вернулся — то его бывшая (успевшая выйти замуж за того самого полковника ГБ) даже разговаривать с ним не захотела и не пустила на порог.

А с самой идеей "внутренних информаторов" (вернее, информаторш), зачем же так грубо? Никакой вербовки, принуждения — все мы подруги, "клуб образцовых советских жен", друг с другом связь поддерживаем, как в каком-нибудь "ВКонтакте" (знаю, что такое соцсети!), всегда рады друг друга выслушать, помочь — и поделиться откровенным. В итоге выходит неплохой "мониторинг общественного мнения" с самых разных слоев — не всем же, как Инночке Баклановой, за замминистра замуж?

А на обеде — ничего значимого не случилось. Сколько помню английский этикет, в нем полагалось, после собственно поедания пищи, женщинам вставать из-за стола и удаляться в дамскую комнату, и вот тогда мужчины начинали говорить собственно о делах. Юмор в том, что сегодня у нас будет строго наоборот — вот, уже мне передали от Ее Величества пожелание, иметь небольшую неофициальную беседу. Формат двое на двое, на нейтральной территории (то есть, не в "их" номерах).

-Я пас — говорит Лаврентий Павлович — и так лучше: более откровенно выйдет.

Ну, промолчу о том, что он и так все будет слышать, в прямом эфире. Есть несколько мест на выбор, где такая беседа ожидалась — и во всех прослушка уже оборудована. Ну пусть будет Зимний Сад — есть тут такая комната, с пальмами и фикусами, и мягкие кресла как раз для переговоров. Через десять минут!

Быстро оглядываю себя и Лючию. Образ не Фай Родис, а скорее, леди Дарт Вейдер — полностью закрытые платья с длинным рукавом, перчатки, юбка клеш до лодыжек, и накидка на плечах (не та, что на улице была — ткань тоже "под металл", но более легкая, чтобы как деталь платья смотрелась). Шляпки нет, волосы убраны в высокую прическу. Образ из какого-то фильма "из будущего", на современные не похож, и выглядит очень эффектно.

Ну вот он, исторический момент. Интересный однако состав переговорщиков — против меня и Лючии, тоже две женщины, с Елизаветой такая характерная британская дама средних лет. Вспоминаю информацию по членам британской делегации — Джоан Брайт Эстли, год рождения 1910, служила в Военном Министерстве, в последнюю войну управляла особым информационным центром, который готовил данные для Черчилля — по факту была его "замом по разведке", сам же Черчилль официально называл ее "директором моего военного кабинета". Была среди ответственных за организацию Ленинградской конференции 1943 года (в этой истории, аналог Тегерана-43). После войны занимала различные должности в СИС — не директорские, но как раз то "среднее звено", которое держит в руках все рычаги управления. Оттого, не понесла ущерба в карьере, когда ее босс из премьеров ушел. Теперь, значит, главноответственное лицо с английской стороны по вопросу Двери в иные времена. Стоит не за спиной у Елизаветы, а чуть в стороне, чтобы видеть лица, и мое и ее — ну да, ее роль сейчас даже не участвовать в разговоре, а смотреть и анализировать. Взгляд цепкий, и сама в хорошей физической форме, фигура подтянутая, явно за собой следит.

Говорили по-английски — я язык не забыла еще. Ну что за условности — первой темой истинно британский беседы должна быть погода! Елизавета спрашивает, здесь в России всегда так неприветливо — или ваши ученые уже умеют и метеорологией управлять? А я отвечаю спокойно — разве это плохая погода? Максимум, можно промокнуть и получить банальную простуду — дождь ведь не радиоактивный.

-Миссис Лазарева! Я говорю от лица не только себя и своей страны, но также и от ряда влиятельных политических и деловых фигур Британии и США. Которые выражают недоумение, и даже недовольство, что в зоне наших общих интересов появилась еще одна сторона, избегающая с нами не только прямых отношений, но даже каких-либо контактов. Что вызывает серьезные сомнения в дружественности намерений этой неизвестной стороны.

-Ваше Величество, мне странно слышать это именно от вас. Разве не в английской традиции, когда клубы, где уважаемые джентльмены обсуждают свои дела, не имеют широкой известности и даже внешних атрибутов — более того, закрытость и малоизвестность такого клуба является признаком его элитарности. У вашего писателя Честертона есть — что-то про "верных рыболовов", дорогу к которым не знающий и не найдет.

-Вы неплохо информированы о нашей культуре и литературе?

-Ну не надо же нас какими-то инопланетянами считать? Или, по русской пословице, "Иванами, не помнящими родства" — не знаю, есть ли английский аналог. Существенно, что мы ничего не забыли — и помним о вас очень многое. И хорошее, и другое.

-Тогда вам должно быть известно и наше британское право? По которому вина может быть лишь за уже совершенное. То есть, мы не можем отвечать за будущие грехи наших детей и внуков. А за прошедшее, ваш Вождь Сталин к нам счетов не имеет.

-Ваше Величество, представим что вы бы, как в романе Уэллса, совершили путешествие в любимую вами викторианскую Англию, 1885 год. И встретили бы там Джека Потрошителя — который на тот момент еще ничего не успел совершить. Однако, вы бы относились к нему, как к честному и порядочному человеку?

-Наши историки до сих пор спорят как о его личности, так и побудительных мотивах. И замечу все же, что приличных женщин от не трогал.

Ваше Величество, вы только что упомянули про британское право. Вовсе не склонное к милосердию — напомните мне, за сколько преступлений в тогдашнем вашем законе полагалась смертная казнь — однако занятия проституцией, при всем моем неуважении к этой профессии, в том списке не было. И замечу, про важное отличие британского права от принятого на континенте, а также и в той стране, где мы сейчас находимся. Если у нас в приоритете Кодекс, писанные статьи закона, то у вас — прецедент. То есть, если где-то когда-то какой-то судья в похожем случае вынес вердикт — ой, не завидую вашим законникам, ведь по моему убеждению, выучить статьи кодекса намного легче, чем все случаи во всех судах Британской Империи за последние столетия, ведь у вас случается, и совсем древность в спорах выплывает иногда? — но я сейчас не о том. А о том, что все эти слезы "да, он совершил это, но потому что был таким несчастным", могут быть терпимы лишь в сытое и спокойное время. Если же речь идет о выживании всего общества, то суд намного короче — ты сделал то, что мешает всем? Значит, ты должен быть удален из этого общества, территориально или физически — и никому не интересны твои тонкие душевные страдания и побудительные мотивы. И дело тут даже не в мести — а лишь в целесообразности, ради общего выживания.