Конторщица

— А что это ты рвешь? — не выдержала Лактюшкина.

— График отпусков, сводную для выплат льготникам, свод страхового стажа с расчетами размеров пособий, а также график сменности по цехам — все на следующее полугодие, — с готовностью ответила я.

— Да ты что! — подпрыгнула Щука. — Не смей! Я сейчас охрану вызову.

— Как угодно, — ответила я. — Я имею право находиться здесь еще пятнадцать минут. И имею право забрать личные вещи. Вот я и забираю.

— Но уничтожать рабочие документы ты не имеешь права! — подвязалась Лактюшкина.

— Ах, какой ужас, — всплеснула руками я. — Какое вопиющее нарушение! Кошмар! Так увольте меня!

— Мы сейчас составим акт и вызовем милицию! — вякнула Жердий. — За порчу имущества социалистической собственности получишь по полной.

— Вперед! — кивнула я. — Вот только нигде в приказах и поручениях не сказано, что эти документы именно Горшкова должна делать. Ответственные -Щукина и Гиржева. Вот с них и спрос.

— Да что ж ты за дрянь такая! — вскричала Щукина. Глаза ее налились кровью, руки дрожали. — Ты хоть соображаешь своей безмозглой башкой, что натворила?! Как мы теперь успеем сделать все это за месяц?!

— Как-то вы не особенно задумывались о сроках, Капитолина Сидоровна, когда давали мне делать эту, чужую для меня, работу, и сроки мне давали всего неделю-две.

— Ты понимаешь, что ты сейчас сделала? — уничижительно прошипела Репетун, — ты сейчас оставила весь коллектив депо без отпусков, без зарплаты и без пособий.

— Да ничего, — весело отмахнулась я, — таких как я, ленивых бездарей, поэтому и увольняют. Зато остаются настоящие профессионалы и мастера своего дела — за месяц вам сделать все это — раз плюнуть! Счастливо оставаться, бывшие коллеги!

Ах, если бы вы знали, с каким удовольствием я закрыла дверь с той стороны, прошла по мрачным коридорам депо с улыбкой свободного человека и, наконец, вышла на улицу.

Свобода!

Дождь уже прошел и воробьи, весело чирикая, купались в теплых лужах. Пахло чистотой, цветами, звонко пели птицы, а на душе у меня стеклянным переливающимся колокольчиком пело предвкушение чего-то эдакого.

Угу. Как же!

Если полоса черная — то белой она не может быть по умолчанию. Это моя мудрость. Я только что сама придумала.

В общем, на скамейке у подъезда сидели дежурные старушки и Роберт (!).

Причем, что интересно, обычно всегда бдительные и подозрительные соседки, сейчас что-то наперебой рассказывали кивающему с важным видом парню. Но еще чуднее, что одет он при этом был неформально — в темном джинсовом костюме и черной бандане, из-под которой топорщились антрацитовые локоны, и наши старушки не ругали его за неприличный вид. Если вместо банданы натянуть берет и дать сигару в зубы — Роберт станет похож на Че Гевару, поняла я.

Я поздоровалась.

— А что это ты так долго на работе сидишь? — отчитала меня баба Варвара, — Роберт вчера приходил, не дождался, сегодня опять уже сколько ждет тебя.

— Виновата, исправлюсь, — покаялась я.

— Привет, Лида! — улыбнулся Роберт. — Поговорить надо.

— Пошли ко мне? — я пригласила парня в квартиру.

— А где это ты зависла? — спросил Роберт, осматривая обстановку на кухне и с комфортом устраиваясь у окна. — На свидания бегаешь?

— Нееет, — засмеялась я. — Старая я уже по свиданиям бегать. На работе я пропадала. Срочные дела, надо было все поделать.

— Аааа, — кивнул Роберт. — Ясно.

Я заглянула в холодильник, обнаружила там только пельмени и предложила гостю.

— Нет, спасибо, меня ваши старушки пирожками наугощали, я за эти два дня потолстел уже, — засмеялся Роберт. — Я по делу пришел. В общем, я все, что смог, выяснил.

— Рассказывай, — напряглась я.

— Тут довольно запутанная история. — начал рассказ Роберт. — Эта твоя Римма Марковна, оказывается, в молодости была замужем за Яковом Бурштейном. Он еврей, и то ли лингвист, то ли писатель. А вот его брат, Борис Бурштейн, был в немецком штабе переводчиком во время войны. А потом этому брату по доносу впаяли, что он якобы поддерживал фашистов. Брата потом осудили и отправили в лагеря. А этого Якова Бурштейна заодно, раз он тоже лингвист, то за содействие, как-то так. Я же говорю, запутанная история. А Римма Марковна через знакомых как-то смогла выкрутиться, подделала документы и жила как незамужняя.

Я только успевала переваривать информацию.

— Ее соседка Элеонора Рудольфовна, по совместительству твоя свекровь, — хмыкнул Роберт, — узнала и начала шантажировать ее этой историей. В общем, бабушку хорошо так психологически обработали, не за один день. Под угрозой разоблачения ее заставили приписать в комнату Ольгу Горшкову и поместили в спецучереждение для стариков с деменцией.

— Кошмар какой, — расстроилась я. — Слушай, Роберт, а откуда Элеонора узнала о прошлой жизни Риммы Марковны, особенно, если документы подделаны?

— Да Римма Марковна сама ей проболталась. Случайно. — Вздохнул Роберт. — Сперва Элеонора влезла к ней в дружбу. А та уже старая, где-то и ляпнула.

— А как она могла приписать Ольгу Горшкову к себе в комнату, если в то время Ольга жила вот в этой квартире? — не поняла я.

— Мутная история, — пожал плечами Роберт. — У них там какая-то знакомая в паспортном столе есть, и она помогала им с приписками всякими. Ольга тут жила, но не была приписана.

— Мда, — поёжилась я, — видимо, разработали многоходовую аферу, и мою квартиру отжать, и комнату Риммы Марковны.

— Ага, — зевнул Роберт. — Я так понимаю, там и другие соседи в сговоре были.

— Роберт, слушай, я не хочу озвучивать эти факты из жизни Риммы Марковны в газете.

— Кстати, выписать Ольгу Горшкову не выйдет. Да, и у нее покровители есть. — заметил Роберт. — То есть жить Римме Марковне теперь вообще негде. Так как я сильно сомневаюсь, что Горшкова пустит ее обратно в комнату.

— Пофиг. Заберу, значит, к себе, — вздохнула я.

Мы проговорили до самой ночи. Я договорилась с Робертом, что проверю текст его статьи. И в понедельник поеду забирать Римму Марковну. Роберт вызвался ехать со мной. Ну и прекрасно, силовая поддержка не помешает.

Когда Роберт ушел, я помылась (нормально в ванной, а не скрючившись по частям в умывальнике в дамской комнате на работе, как все эти дни) и пораньше легла спать.

Завтра поеду в село.

Теперь пришла пора разобраться с родственниками.

Глава 19

В село к родственникам положено ехать с утра, лучше — часов в пять утра. Идеально — на первый автобус. Но я-то была неправильной, поэтому решила ехать, когда удобно мне, а если замотаюсь, то вполне сойдет и на последний автобус.

Адрес, куда ехать, я знала, недаром стоически вытерпела все эти родственные "гости", зачастившие ко мне в последнее время.

Итак, мою мать зовут Александра, но все ее называют Шура, отца — Степан. Есть у меня старшая сестра Лариса. Ее мужа зовут Витя. Деревня, в которой жила Лидочка до того, как переехала в город, называется Красный Маяк. Ранее оно носило название Графское, но после революции такое название для советской деревни сочли не комильфо, кроме того, там был сформирован колхоз "Красный Маяк", следовательно, и деревню переименовали также.

Точного местоположения дома Скобелевых я не знала, но надеялась, что по ходу разберусь (кстати говоря, именно этот момент меня очень напрягал).

Во все времена в село к родственникам положено везти подарки и "городские" продукты. Деньги у меня были (спасибо Линькову), поэтому нужно было побегать по магазинам. В итоге, выстояв все утро в очередях, я капитально так затарилась: купила несколько сортов конфет, печенья и политых мятной глазурью пряников, и даже коробку зефира, на всякий случай; колбасы удалось взять двух сортов — "Докторской" и две палки "Московский сервелат" (повезло, как раз только привезли); сыра хорошего в центральном гастрономе сегодня не было, а бегать искать по другим было неохота, поэтому ничего брать не стала, зато приобрела копченного палтуса и три банки иваси "пресервы". Кроме того, взяла две булки черного хлеба и пшеничный батон. "Гвоздем программы" стали три бутылки "Столичной" и бутылка полусладкого крымского вина. Ну что же, программа-минимум выполнена (и как я это все теперь дотащу?). Осталось найти личные подарки.

А вот с личными подарками засада. Я же совершенно не знаю, ни как выглядят родственники Лиды, ни их размеров-габаритов, ни вкусовых предпочтений.

Совсем растерянная, я дотащила продукты до подъезда, села на лавочку и крепко задумалась, что делать. Из размышления меня вывело появление бабы Вари, которая как раз "заступала на дежурство" на лавочке. Обрадовавшись собеседнику в моем лице, соседка вывалила на меня целый ворох всевозможных сведений.

— А что это ты такая грустная, Лида? — наконец заметила мое настроение баба Варя.

— Да вот, еду в село, продуктов взяла, а что купить родителям и сестре на подарки — не знаю, — вздохнула я.

— Вот молодец, — похвалила баба Варя, — сейчас молодежь все больше старается оттуда продуктов притащить, а то, что в деревне многого не купишь — забывает.

— Так что же взять? — вернула я бабу Варю к решению моей насущной проблемы.

— Да все тут просто, — растолковала соседка, — купи им из одёжи что-то, в селе все быстро горит.

— Да нет, одежда есть у них, — схитрила я, — нужно что-то такое... нужное, полезное и не сильно дорогое.

— Ну, тогда так: матери и сестре купи шерстяные платки, — начала перечислять баба Варя, — лишними никогда не будут. Полотенца еще можно купить, махровые если. Отцу — одеколон, бриться. И сигарет обязательно, если курит он у тебя.

Курит ли лидочкин отец, я не знала, но сказала так:

— Да я в этом табаке ничего не понимаю, еще куплю, да не такой.

— Ну это да, — согласилась баба Варя. — Еще в село мне всегда раньше невестка порошок стиральный привозила. И дрожжи обязательно. В сельпо дрожжи как бывают, их разметают сразу. А сухие — это не то. Твоя ж мамка хлеб сама печет?

Я этого не знала, но, чтобы не признаваться, согласно кивнула.

— Тогда дрожжи возьми обязательно, — прищурилась баба Варя, — и ванильки еще можешь взять.

Я старательно запоминала.

— О! — вдруг вспомнила соседка, — в хозтоварах ключи закаточные привезли позавчера, купи матери, и крышек не забудь. Сейчас лето начнется, пригодится. Только желтые крышки лучше бери, поняла?

— А что, в селе нельзя этого купить? — удивилась я.

— Да почему нельзя? — пожала плечами баба Варя. — Но новый закаточный ключ точно лишним в хозяйстве не будет. А уж крышек не хватает никогда. По себе знаю.

Поблагодарив рачительную соседку за консультацию, я отнесла продукты домой, выгрузила скоропортящееся пока в холодильник и ринулась за остальными подарками.

В результате я последовала совету бабы Вари и приобрела закаточный ключ с упаковкой крышек, два платка, отрез ткани из лавсана, темно-голубого цвета (на платье точно хватит пошить), набор иголок и три махровых полотенца. Отцу и зятю купила по одеколону "Шипр" и по две упаковки носков гомельской трикотажной фабрики. На большее моей фантазии не хватило.

Ага, и дрожжи я тоже купила, так, на всякий случай.

Дома, я выставила все это добро в одну общую кучу и растерянно смотрела на образовавшийся продуктово-барахольный завал. И как мне теперь все это дотащить? Это — раз. Во-вторых, у Лидочки элементарно не было большой сумки. И маленькой тоже не было.

Подумав немного, я сходила к Вадику и стрельнула у него туристический рюкзак (надо будет потом себе такой же приобрести, очень нужная вещь). В рюкзак отправились бутылки, крышки, консервы, колбаса и все остальное тяжелое. Зато у меня была авоська, куда я вполне нормально поместила оставшуюся нетяжелую всячину, типа конфет и замотанных в серую оберточную бумагу полотенец. И вполне так нормально вышло: понять, что именно я тащу, будет сложно.

Решив вопрос с подарками и их транспортировкой, я переключилась на не менее важный вопрос: в чем ехать?

Помню по своей студенческой молодости из "той" жизни, у нас в комнате в общаге жила девочка, из отдаленного села. Так вот, каждый раз, когда она ехала домой на выходные, она делала в парикмахерской парадную прическу "с локонами", наряжалась в самое лучшее платье, с люрексом, и на каблуках ехала в свое село. Мы-то, в том числе и другие деревенские, ездили домой как попало, джинсы-кеды, лишь бы удобно в дороге. А вот она наряжалась, как на свадьбу. На наши подколки она объясняла, что будет идти по селу, "люди должны видеть, что дочка главного зоотехника из города, из института, приехала". Мне это объяснение тогда очень запало, но "делать прическу" я не хотела. Во-первых, банально лень, во-вторых, у меня на голове сейчас слишком коротко как для причесок.

В результате я особо заморачиваться не стала и натянула джинсы, рубашку Горшкова, голубую импортную куртку-ветровку и кроссовки. Ну, так вариантов у меня особо и не было — не поеду же я в офисном сарафане.

И тут передо мной встал еще один, очень важный, вопрос: ну вот приеду я в село, а лидочкина мать, к примеру, скажет "сходи подои корову", "заруби и ощипай утку" или еще что-то подобное, а я из деревенских работ только подметать двор умею. Спалюсь же моментально!

В общем, расстроилась я. Сначала. Уже хотела никуда не ехать. Но, взглянув на забитый подарками рюкзак и авоську, решила, что откладывать поездку не стоит. Иначе придется потом заново бегать по магазинам, выстаивать очереди, а мне и этого раза вполне хватило.

С одной стороны, это совершенно чужие мне люди. Я могу их, фигурально выражаясь, послать подальше и жить себе спокойно. Но! Во-первых, это родители и сестра Лидочки. А я, хоть и не по своей воле, но тем не менее, эксплуатирую ее тело. И кто его знает, как дальше оно повернет — может быть ее душа еще вернется, а, может, Лидочка попала в мое тело и мне бы вот очень не хотелось, чтобы она "послала" мою семью. Для них это будет стресс. Также и для лидочкиной родни, если я их пошлю, — это будет стресс, однозначно.

Кроме того, нужно выяснить некоторые "секреты" Лидочки, а также решить вопрос с нашествием родственников. Поэтому и ехать надо, и как не спалиться перед лидочкиной родней — тоже придумать надо. И я-таки придумала!

Правда, опять пришлось идти к Вадику:

— Извини, это я опять... — начала я, когда он открыл дверь.

— Да нормально, — кивнул он и расплылся в широкой улыбке, — в рюкзак все гостинцы не влезли?

— Да нет, нормально все, — улыбнулась в ответ я, — просто хочу тебя еще попросить кое-что.

— Говори, — хмыкнул он.

— Вадик, ты можешь мне руку перебинтовать, вроде как рана у меня? — спросила я.

— Злостное симулирование, чтобы не помогать родственникам? — с понимающей улыбкой прищурился он.

— Угу, типа того, — сконфуженно засмеялась я.

— Могу даже гипс наложить, у меня и материал есть, — обрадовал меня он, шепотом. — Заодно и потренируюсь. Только давай у тебя дома, а то у меня Ритка, сеструха младшая, приехала, сейчас сразу приставать начнет "ой, что это?" да "зачем это?". Она в политехе учится, первый курс. Зеленая еще, и глупая.