| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Ты дала мне в руки
Серебряный ключик,
И владел я сердцем твоим.
И их полёт продолжился:
И мраки открылись.
Выплыл серебряный серп.
И мы уносились...
Уносились туда...
...Откуда звучали рога
Снежным, метельным хором.
Википедия:
"Рог — духовой мундштучный музыкальный инструмент. Один из древнейших сигнальных инструментов. Изготовлялся из бивней или рогов животных. Первоначально выполнял ритуальные функции, применялся охотниками (рог охотничий), пастухами, сторожами, воинами."
Это те же самые рога, которые он услышал на пристани, от которой "...в дали невозвратные // Повернули корабли" ( Третье стихотворение цикла — "Последний путь"), которое, впрочем, было тоже написано вот только что:
"...Ты услышишь с белой пристани
Отдаленные рога.
Ты поймешь растущий издали
Зов закованной в снега.
3 января"
Рог охотничий... Охота! Идет охота!
Из Примечаний к данному стихотворению в "Полном собрании сочинений и писем в двадцати томах" А.А. Блока:
"
— "...Пока не забудешь // Того, что любишь. — Конспектируя в конце декабря 1906 г. (перед началом работы над СнМ) "Рождение трагедии" Ф. Ницше (по русск. изданию: М., 1900), Блок выписывает слова о связи "дионисийского восторга" и забвения "будничного" мира: "То восторженное состояние, в которое приводит Дионис, заключает в себе усыпляющее начало. Этой пропастью забвения разделяются миры — будничный и дионисовой действительности" (ЗК[Блок, записные книжки]. С. 81).
Ср. в "Снежной королеве": "Снежная королева поцеловала Кая еще раз, и он позабыл и Герду, и бабушку, и всех домашних" (Андерсен, 1. С. 231).
Пафос "забвения" связан с мотивами "измены" и свободного выбора "пути".
... Опрокинула свод // Голубой ... — О символике "опрокидывания" см. с. 600 наст. тома .
"
С моей точки зрения "опрокидывание" — это метка смешения реальностей, указание на их смещение.
Ее песни
Не в земной темнице душной
Я гублю.
Душу вверь ладье воздушной -
Кораблю.
Ты пойми душой послушной,
Что люблю.
Взор твой ясный к выси звездной
Обрати.
И в руке твой меч железный
Опусти.
Сердце с дрожью бесполезной
Укроти.
Вихри снежные над бездной
Закрути.
Рукавом моих метелей
Задушу.
Серебром моих веселий
Оглушу.
На воздушной карусели
Закружу.
Пряжей спутанной кудели
Обовью.
Легкой брагой снежных хмелей
Напою.
4 января 1907
Стихотворение написано от лица героини книги. И это — ещё одна грань измены поэта. Ранее стихи от женского лица казались прямыми диктовками Лучезарной, когда она просто водила его рукой по листу бумаги, как у Вл. Соловьева в его "сомнамбулическом письме". Подобные стихи в СПД я называл "вставками чужим почерком" (в рукописях Владимира Соловьева встречаются врезки другим почерком, подписанные Sophie, обращенные к нему). Теперь он принял в душу диктовку от вот этой, которая "душит своими рукавами".
" — Душу вверь ладье воздушной — // Кораблю. — и это ещё одна, такая же грань измены, подмены. Ранее он ждал Её прибытия на кораблях из-за морей, но "прекрасная дама не ездит на пароходах", зато у этой — воздушная ладья.
Из Примечаний к данному стихотворению в "Полном собрании сочинений и писем в двадцати томах" А.А. Блока:
"
"- Взор твой ясный к выси звездной // Обрати.— Ср.: перед полетом в царство Снежной Королевы Кай "устремил взор в бесконечное, воздушное пространство" (Андерсен, 1. С. 232) .
" ... меч железный // Опусти. — Мотив утраты (порчи) меча типичен для творчества Блока 1904-1906 rr. (ер. в поэме "Ночная Фиалка": "Вот рассыпался меч, дребезжа"); близок к этому сюжет превращения меча в деревянный (см. драму "Балаганчик", 1906). Позже Блок, по воспоминаниям В.В. Гиппиуса, так определил смысл этого мотива: "По поводу выражения "Где ж твой меч? (см. стих. ''Голоса"; точный текст: "Где меч мой?" — ред.) кто-то заметил, что образ меча здесь вносит неуместный аллегоризм. Блок сказал: "Да, надо было сказать просто: где ж твоя воля?''" (Воспоминания, 2. С. 78). Символическому движению меча лирического героя вниз противостоит поднятие меча ангелом (см. стих. "На страже").
" — На воздушной карусели // Закружу.— Ср. сцены головокружений в горах у Руди — предмета роковой и губительной страсти Девы льдов в одноименной сказке Х.К. Андерсена (Андерсен, 2. С. 187).
"- Пряжей спутанной кудели // Обовью — См. коммент. к стих. "Снежная вязь", где, однако, прядет "нити" (колдует) лирический герой цикла. Стихотворение закрепляет мотив господства "Ее" в "снежном" мире СнМ.
"
В Примечаниях постоянно подчеркивается влияние сказок Андерсона на поэзию второго тома Блока. Несомненно, Блок чувствовал себя своим в мире Андерсона, но так же — и в мире северных королевств Андрея Белого, и в кругу молодых актрис театра Комиссаржевской, и в страстных мороках инфра-Петербурга. Всё это было его окружением, его строительным материалом, из которого он творил свои миры.
Так над подобным у себя улыбнулась Анна Ахматова:
"...Когда б вы знали, из какого сора
Растут стихи, не ведая стыда,
Как желтый одуванчик у забора,
Как лопухи и лебеда.
Сердитый окрик, дегтя запах свежий,
Таинственная плесень на стене...
И стих уже звучит, задорен, нежен..."
"...Налево беру и направо,
И даже, без чувства вины..."
"...И просто продиктованные строчки
Ложатся в белоснежную тетрадь."
Крылья
Крылья легкие раскину,
Стены воздуха раздвину,
Страны дольние покину.
Вейтесь, искристые нити,
Льдинки звездные, плывите,
Вьюги дольние, вздохните!
В сердце - легкие тревоги,
В небе - звездные дороги,
Среброснежные чертоги.
Сны метели светлозмейной,
Песни вьюги легковейной,
Очи девы чародейной.
И какие-то печали
Издали',
И туманные скрижали
От земли.
И покинутые в дали
Корабли.
И какие-то за мысом
Паруса.
И какие-то над морем
Голоса.
И расплеснут меж мирами,
Над забытыми пирами -
Кубок долгой страстной ночи,
Кубок темного вина.
4 января 1907
"Дольный" (из словарей):
устар. — относящийся к долу, долине; долинный ;
устар., перен. — земной, человеческий; низменный ? Два солнца по утрам светило с неба, // С свирепостью на дольный мир смотря. // И вопль протяжный: "Хлеба! Хлеба! Хлеба!" // Из тьмы лесов стремился до царя. К. Д. Бальмонт, "В глухие дни"
В прошлом стихотворении снежная дева звала поэта:
"Душу вверь ладье воздушной -
Кораблю..."
В этом ему и ладья не нужна — у него собственные крылья.
Там она сулила ему:
"Легкой брагой снежных хмелей
Напою..."
В этом — исполняет свои обещания:
И расплеснут меж мирами,
Над забытыми пирами -
Кубок долгой страстной ночи,
Кубок темного вина.
Из Примечаний к данному стихотворению в "Полном собрании сочинений и писем в двадцати томах" А.А. Блока:
"
Стихотворение, как и предыдущее, написано от лица героини цикла.
"
Мне так не кажется. Я читаю его, как ответ на её зов, как равный ответ: она звала, и он — теперь тоже крылатый, он взлетел и видит:
Сны метели светлозмейной,
Песни вьюги легковейной,
Очи девы чародейной.
Он видит внизу метельную землю, а напротив — её, он рядом с нею.
Но вопрос, кто из нас прав — бессмыслен. Блок считал любое толкование своих стихов правильным: увидели, значит в них это есть. Напомню сценку меж ним и Веригиной:
В.П. Веригина. "Воспоминания":
"Разговор зашел о стихотворении "В голубой далекой спаленке твой ребенок опочил ... " Я спросила: "Ребенок умер?" — и получила ответ: "Мать его задушила". Помню, что у меня вырвалось: "Не может быть! Тут нет убийства!" Александр Александрович улыбнулся и сказал: "Ну, просто умер, можно и так".
Из Примечаний к данному стихотворению в "Полном собрании сочинений и писем в двадцати томах" А.А. Блока:
"
— "И расплеснут меж мирами, // Над забытыми пирами — ( ... )//Кубок темного вина. -Метрико-лексическая реминисценция из стих. Тютчева "Кончен пир, умолкли хоры ... " (1850), ср.: "Не допиты в кубках вины", образ звездной ночи и др.
[
"Кончен пир, умолкли хоры,
Опорожнены амфоры,
Опрокинуты корзины,
Не допиты в кубках вины,
На главах венки измяты, —
Лишь курятся ароматы
В опустевшей светлой зале...
Кончив пир, мы поздно встали —
Звезды на небе сияли,
Ночь достигла половины...
Как над беспокойным градом,
Над дворцами, над домами,
Шумным уличным движеньем
С тускло-рдяным освещеньем
И бессонными толпами, —
Как над этим дольным чадом,
В горнем выспреннем пределе
Звезды чистые горели,
Отвечая смертным взглядам
Непорочными лучами...
1849 г."
]
Последняя строка ["Кубок темного вина"] — одновременно [ещё и ] развитие и образности "Балаганчика" — слов "Ее" из "второй пары влюбленных": "Кубок мой темный до дна испей" (СС-8 4 . С. 17). Ср. также в посвященном Н.Н. Волоховой стих. "Я в дольний мир вошла, как в ложу ... " (1 января 1907): "Взор мой ( ... )//В выси кинут, // Словно в небо опрокинут// Кубок темного вина".
"
Влюбленность
И опять твой сладкий сумрак, влюбленность.
И опять: "Навеки. Опусти глаза твои".
И дней туманность, и ночная бессонность,
И вдали, в волнах, вдали - пролетевшие ладьи.
И чему-то над равнинами снежными
Улыбнувшаяся задумчиво заря.
И ты, осенившая крылами белоснежными
На вечный покой отходящего царя.
Ангел, гневно брови изламывающий,
Два луча - два меча скрестил в вышине.
Но в гневах стали звенящей и падающей
Твоя улыбка струится во мне.
4 января 1907
"...опять твой сладкий сумрак, влюбленность" — странно читать это у Блока. "Опять" — у него уже было? Было не только тяжелое безнадежное чувство к Л.Д. с её "привычной суровостью", но и вот этот сладкий хмель? До нее? Или самые первые — еще в 1898 году встречи с нею? Но слова "Навеки. Опусти глаза твои", — это слова не мальчика... А, может — к мальчику, от его "первой любовницы" от балующейся с мальчиком К.М.С.?
Но все равно, подобные воспоминания или подобные приключения должны были восприниматься поэтом, как предательство. И, наконец, он свободен от прошлой любви, равной прошлому Служению: "и вечно раб!",— и можно просто радоваться. Ведь поначалу то, что влюбленность может приносить радость — это так необычно...
Но воспоминания о том всё равно покоя не дают: "царь" на фоне "зари" уже был в этом цикле:
"...Но бредет за дальним полюсом
Солнце сердца моего,
Льдяным скованное поясом
Безначалья твоего.
Так взойди ж в морозном инее,
Непомерный свет — заря!
Подними над далью синей
Жезл померкшего царя!
3 января 1907"
А что означало "царствование" в мире Блока расшифровано было в другой его поэме — "Ее прибытие" ", в которой (в поэме) в город прибывают корабли — прибывает Она, и при утренней заре навстречу кораблям (из первоначального варианта):
А.А. Блок. "Полное собрании сочинений и писем в двадцати томах. ДРУГИЕ РЕДАКЦИИ И ВАРИАНТЫ":
"...Сильные юноши сели у весел,
Скромные девушки взяли рули.
...Мы оглянулись. Вдали за кормой
В порте пылали все крыши, все окна
Пред молодой, золотою зарей!
Миг — и сверкая безмерною славой,
Жертвенной кровью вскипели моря.
И, возлетая на гребень кровавый,
Мы увидали над морем — Царя.
16 декабря 1904"
Последнее свершение — итоговое свершившееся — царство... Даже не так — Царствие. Вот что стояло за Его ликом...
В исходном стихотворении "царя" отправляют спать.
Разумеется, всё это очень не нравится грозному ангелу, но от его недовольства заслоняет и всё возмещает "твоя улыбка".
Из Примечаний к данному стихотворению в "Полном собрании сочинений и писем в двадцати томах" А.А. Блока:
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
