— Да, я согласна. Мне тоже очень жаль. Когда мы отправимся в путь?
— Думаю что через два-три дня можно отправляться. В последнем бою с кочевниками пострадала легкая магическая повозка. Как только мастера ее починят, мы сразу же направимся на запад. Я сам приму в этом участие.
— Спасибо Андрис, я очень признательна тебе за все что ты делаешь... Скажи — немного помедлила она и наконец продолжила. — Ты всегда лишаешь жизни своих врагов с особой жестокостью?
Не успел я сообразить как ответить шустрой девчуле, как Лера на полном серьезе заявила.
— Нет, не всегда. На последней дуэли в Хохенштайне, наш Андрис просто отрубил баронету Брехту кисти рук. Убивать не стал. Ведь несчастный баронет не был непримиримым врагом Кригса, а всего лишь по глупости вызвал его на смертный бой. Понадеялся на свою звезду и мастерство мечника. Поэтому парню посчастливилось остаться живым.
Матильда судорожно сглотнула, видно представив себе счастливую жизнь без рук, кивнула и стремительно побледнев, покинула кабинет.
— Сейчас побежит блевать в туалет. Слишком впечатлительная подруга. Хотя по виду и не скажешь. В лагере кочевников держалась достойно.
— Она им умеет пользоваться?
— А то. Самое любимое занятие у этой девицы — нажимать кнопку слива на унитазном бачке. Мне кажется она считает его магическим артефактом — и Лера неподобающе своему званию, залилась веселым смехом.
— Ладно. Уже недолго осталось нашей соседке понапрасну истязать наши магические унитазы. Скоро сия любопытная особа покинет наш дом.
— Только ты даже не думай отправиться с ней один!
— Я понимаю, понимаю...
Весь следующий день был посвящен бытовым и хозяйственным хлопотам. С самого раннего утра меня навестила Татьяна и провела еще один лечебно-медицинский сеанс. Пояснила что таких процедур больше не потребуется и к вечеру я буду абсолютно здоров. Поэтому сразу после завтрака я принялся понемногу восстанавливать автомат и пулемет. С помощью Леры перекопировали ствол, остальное без лишнего фанатизма закончил в течении двух дней. Николай не терял время даром и смог поставить на ход Гелендваген. Вид у него стал лихой и страшноватый. Без переднего бампера и решетки радиатора, фары от другой машины, неродное лобовое стекло приляпано подручными средствами.
— Наш Мерседес понемногу превращается в БМВ, ( боевую машину воров ) как поговаривали в девяностые. Весь битый и мятый, в натуре ветеран боевых действий — с грустной улыбкой заметил Коля.
— Что-то в этом есть. Заслуженный агрегат, ничего не скажешь. Как у вас дела с водяным колесом, есть подвижки?
— Пойдем, сам посмотришь.
В процессе обхода к нам присоединился Ульрих. Чем хороши изделия из дерева — всегда можно заменить сломанную часть конструкции на такую же, изготовленную из подручных материалов. Восстановленное колесо снова покоилось на своем месте, но пока не крутилось, поток воды шел через перепускной шлюз.
— Пока нет острой необходимости в его запуске, патроны выпускаем на малой линии. Известь не цемент, прочность долго набирает — привел тот же довод Ульрих. — Я вот что думаю Андрис, может нам стоит в будущем выпустить малой серией картечные патроны к ружьям? Все таки у нас имеется пять стволов, это неплохое подспорье в обороне. При отражении последнего штурма они отлично себя показали. Мелкую дробь в патронах заблаговременно перелили на более убойный размер и расстреляли все заряды, до единого. Стрелять из ружья может любой, там даже целиться точно не надо. Картечью куда-нибудь да попадешь.
— Неплохая мысль, поддерживаю. Есть для них путевый образец?
— Да есть. У нас имеются латунные гильзы многократного использования. Изготовим на прессе такие же, но уже под наш единый капсюль.
— Дерзайте, товарищи механики. Гладкоствольные ружья проще нарезного Маузера, с них и начнем пробовать наши силы в производстве оружия. Это хорошо что у нас есть разные образцы, будет на что опираться в отдаленном будущем.
После окончания авральных работ по захоронению тел кочевников и наведению минимального порядка вокруг замка, на Угольный и Каменнотесный вернулись их постоянные обитатели. На Медный ушел Умный со своими людьми. Оставшихся пленных кочевников решили использовать на строительстве Гостиного двора. 24 человека это слишком много для наших рудников, столько людей нигде не надо. А здесь и огромный фронт работ, и жилье для них, и должная охрана. Больше всего такому развитию событий радовался Пауль. Но первым делом всех рабочих кинули на восстановление нашей новой деревни. Как хорошо что бревенчатые дома раскидали и перевезли на нижний двор. Сейчас и начали обратный процесс, бревна и доски снова грузили на КАМАЗ и возили назад. Наш печник рьяно взялся на кладку печей, зарабатывая себе на жизнь и радуясь объемным калымам. Стены домов дружно росли вместе со стенками печек-трехобороток, которые он здорово приспособился лепить. Все мощности Кирзавода были пущены на изготовление кирпича и глиняной черепицы, наш глав-мастер Клотт отлично освоил всю технологию этих процессов. Сам Кирзавод практически не пострадал от набега кочевников, деревянные навесы, так же как и дома, были разобраны и утащены под защиту замка, печь из кирпичей захватчикам была нисколько не интересна.
При отражении последнего штурма погиб один из реабилитированных нациков, второй не испугался трудностей и лишений воинской службы и попросился в дружину. Взвесив все за и против, парня решили принять. Воевал не хуже других, к оружию привычен, что еще надо от человека? То, что в голове мешанина из дурацких идей и фашистских лозунгов, это дело десятое. В этом обществе для них нет питательной среды, совершенно другой жизненный уклад и общественный строй. Эта гадость со временем сама смоется, социальная модель нацизма здесь никому не интересна, своих загибонов хватает.
Прошло три дня после памятного разговора с Матильдой и к началу путешествия в Раппенштайн все было готово. За руль боевого Мерина сел я, рядом Лера. На полуторном сидении сзади разместилась дочка барона и Томас, в качестве пулеметчика. Следом за нами двигался Фольксваген с пятеркой дружинников и Куртом за рулем. С собой везем две зимние палатки, продукты и все необходимое для путешествия в холодное время года. В этом направлении мы никогда так далеко не забирались, до замка соседнего барона оказалось около 60 км. Дороги как таковой нет, кати себе вдоль гор, оставляя их по правую руку. Несколько раз останавливали машины и Лера отправляла на разведку сороку. Степь в округе оставалась пустынной, в округе не заметно ни людей, ни животных. Снова вокруг меня бескрайние и недружелюбные просторы дикой степи, снова я выполняю очередной квест, не понимая толком что хочет от меня судьба и провидение. Для чего мы здесь, какая задача поставлена перед нашим сообществом? Чего ждут от нас всесильные Экспериментаторы? А может им просто скучно и они играют нашими копиями как дети играют яркими кубиками, переставляя и размещая их на свой вкус? Подобные меланхоличные мысли постоянно и назойливо лезли мне в голову, настраивая на ненужные философские и прочие никчемушные размышления...
На всем протяжении пути никого не встретили и мы спокойно продолжали поездку, машины наматывали на колеса километр за километром. За время короткой остановки все вылезали размять ноги. Особенно рад был Клыч, как и я, полностью вылеченный нашими магичками. Лишь рубец на правом боку нашего боевого пса напоминал о недавной битве. Лера уже две ночи проводила в моей кровати и каждое утро с трепетом проверялась на Кристалле. Успехи были, но незначительные. Для нас стало очевидно, что каждый последующий ранг дается сложнее чем начальный. То что конечный результат будет как надо, никто из посвященных не сомневался. Время чуть больше потратим, так это вовсе ерунда, куда и зачем нам спешить? Успе-ем... Двигаться по степи непросто, трава, ямки и кочки далеко не асфальтовое шоссе, сильно не разгонишься. Даже на отличной машине чувствуются неровности. Но все равно, к обеду добрались до цели путешествия, замку Раппенштайн...
После удачного штурма кочевники сожгли его, все что могло сгореть, сгорело. Некогда мощная цитадель сейчас представляла из себя жалкое зрелище. Закопченный от дыма, верх стен и башен весь в черных разводах. По размерам и конфигурации Раппенштайн сильно схож с нашим замком. Крепостные стены высотой немного меньше 10 метров, по углам чуть выступающие вперед круглые башни. Ворота надвратной башни выбиты ударами Воздушного кулака, железная решетка отсутствует. Ну да, оставлять бесхозным столько металла нищие кочевники не станут. Одна стена замка омывается неглубоким ручьем, спрашивать его название даже не стал. Итак понятно что одноименное с замком. Оставив машины с пулеметчиком возле ворот, приготовив оружие, осторожно вошли во двор. С момента падения Раппенштайна прошло около двух недель, странно что не чувствуется запах гниения тел погибших. Это что, кочевники похоронили тела защитников, быть того не может! Обгоревших скелетов и отдельных человеческих костей тоже не заметно. Кругом лишь головешки и пепел, уже прибитый, прошедшим недавно обильным дождем. Аккуратно приблизились к донжону, выгоревшему дотла. Целым остался лишь цокольный этаж, заваленный всяким негорючим мусором и золой. От трех этажной жилой башни сохранились только наружные стены, камин с завалившейся трубой да опорные колонны, некогда державшие деревянные балки перекрытий. Печальное зрелище, ничего не скажешь. Матильда плакала не скрывая слез, Лера расчуствовавшись, тоже поддерживала ее, тихонько всхлипывая. Сколько надо сил и средств, чтобы восстановить все эти разрушения? Где брать столько денег, материалов и людей? Кто поможет одинокой девчонке, вот в чем вопрос? Но понятно что ответа на него не найдется даже у великого мудреца, из ничего не возникнет нечто стоящее.
— Пойдемте отсюда, здесь никого нет. Лучше прокатиться в деревню, там живые точно найдутся. Заранее спрятались в лесу и переждали лихие времена. Матильда, эта дорога ведет в деревню, сколько до нее ехать? — спросил я примолкшую баронскую дочку, желая отвлечь ее от грустных мыслей.
— До Полянок примерно день пешего пути. Горная находится чуть дальше, за перевалом. Повозки там не пройдут, или пешком или верхом. Тропа очень крутая, труднопроходимая, идет по горам постоянно петляя.
— Это очень хорошо, значит кочевники туда не добрались.
— Все верно, тропка для чужаков очень неудобная. Местные мужики давно приспособились к незванным гостям, в неудобных местах могут устроить камнепад или завал из камней.
— Отлично. Направляемся в Полянки.
Еще около трех часов мы проехали по горной дороге, примерно такой же, как от нашего замка в Долинную. В одном месте обратили внимание на завал из деревьев, растащенный кое-как. А вот и нужная долина и бывшая деревня, также сожженная кочевниками. Деревянные дома сервов выгорели дотла, остались лишь грубые очаги-камины, сложенные из дикого камня и глины. Местами почти целые, но в основном представляющие разваленную груду камней. Зрелище примерно такое, как на кадрах кинохроники семидесятилетней давности, где от сожженной фашистами русской деревни остались одни печные трубы.
— От гостиницы тоже ничего не осталось — горько вздохнула обездоленная баронесса и указала на огромное пепелище возле дороги.
— Верно. Но трупов и скелетов нигде нет, как и в замке, значит их кто-то похоронил. Выжившие наверняка остались и сейчас прячутся в лесу, боятся подойти. Встаем лагерем, ночуем здесь. Курт, надо закрепить на древке копья или просто подходящем шесте наш флаг. Чтобы люди поняли кто мы такие. Матильда, ты знаешь где деревенские брали воду? Из колодцев или может ручей рядом протекает?
— За трактиром бьет родник, мы когда в Венцель ездили, всегда из него воду в дорогу набирали.
— Нормально. Располагаемся. Лера, отправь Соню на разведку, пусть полетает посмотрит. А то может крестьяне так перепуганы, что не осмелятся подойти. Если до утра не появятся, придется самим идти к ним.
В хлопотах по хозяйству прошел остаток дня. Живой дрон под руководством Леры облетел округу и обнаружил место где скрываются предусмотрительные арендаторы.
— Это в соседнем лесу, примерно с километр, хорошей дороги в ту сторону нет. Похоже специально устроены завалы, чтобы сбить возможных преследователей с пути. Там выкопаны землянки и построены шалаши, ну и всякие загончики и оградки для скотины. И у них был выставлен караул, сейчас этот дозорный мальчишка припустил к убежищу селян с докладом — почти сразу рассказала она последние новости.
Вскоре с лесной опушки вышел крепкий мужчина среднего возраста с топором в руках и ножом за поясом, и осторожно приблизился к нам.
— Герт, ты живой! — с удивлением воскликнула Матильда.
— Госпожа баронесса?! — не менее пораженный воскликнул прибывший и поклонился ей в пояс. — Какая радость! А мы уж не надеялись увидеть вас в живых, думали что проклятые кочевники убили или продали в рабство всех захваченных в плен.
— Барон Андрис Кригс вызволил меня из плена и приютил у себя. Это десятник нашей дружины — пояснила она мне. — Расскажи Герт, как ты очутился здесь, ведь при штурме замка ты был на стенах?
Обрадованный воин еще раз поклонился и начал свое повествование. Во время осады кочевники выбили ворота и решетку замка магическими ударами и ворвались во двор замка. Там вставшие на защиту бойцы тоже попали под воздействие боевой магии. Десятник угодил под отголосок удара Кастетом Силы и очнулся уже связанным среди немногих пленников. Захватчики вовсю праздновали победу, пили вино из подвала донжона и жарили на кострах мясо. По очереди насиловали захваченных женщин и молоденьких девчонок. Веселились и развлекались как могли, шатались по лагерю пьяными и горланили песни. Охрана немногочисленных пленников была налажена спустя рукава, находясь посреди шумного скопища кочевников, никто не озаботился должными мерами безопасности. Рядом находился еще один раненый дружинник, молодой Ланс, с рассеченным и кое-как замотанным лбом. Остальные были слуги, которые даже не думали о возможном неповиновении грозным захватчикам. Дружинники, лежавшие рядом, сговорились бежать при первой возможности. Ночью Герт извертелся, но смог добраться зубами до связанных сзади рук своего товарища. Дальше дело пошло проще. Развязав друг друга, дружинники ползком двинулись подальше от центра, стихийно возникшего стойбища.
Удача благоволила смелым воинам. Напоследок, перед выходом из лагеря кочевников, они вдвоем накинулись и задушили одинокого часового возле костра. К месту пришлись веревки, которыми их связали. Пока его товарищ трахал в шалаше захваченную молодку, караульный непозволительно расслабился и пропустил момент, когда ему на шею накинули удавку. Второй в это время крепко зажал дозорному рот, не позволяя издать вопль о помощи. Когда удовлетворенный насильник вылез из шалаша, к нему метнулись две тени и так же по тихому удавили разомлевшего захватчика. Затем осторожно заглянули внутрь ветхого сооружения и обнаружили там совершенно пьяного кочевника, который бессовестно храпел во сне, получив свою долю наслаждений. Невменяемого алкаша постигла та же участь, что и его трезвых подельников.
