Правила жестоких игр

— Саша! — От незнакомца Филиппа, к счастью, пахло родным теплом и грустью, и он крепко сжимал меня, словно старался найти успокоения от горя, охватывавшего его железные кольцом. На глаза мне выступили слезы, дыхание перехватило.

— Похоже, маленькая проблема не так уж мала? — Прошептал он мне в макушку, и меня как будто парализовало.

— Что? — Пролепетала я, начиная дрожать, как испуганная ручная собачка.

— Ты в шортах.

В следующую секунду он сжимал мое лицо ладонями, без зазрения совести копаясь в воспоминаниях прошедших часов. С каждым мгновением его лицо мрачнело, а глаза сужались от злости.

— Что я еще должен сделать, чтобы Зак не приближался к тебе? — Процедил он, отделяя каждое слово. Большой палец почти сердито стер с моей щеки высыхающую соленую дорожку.

— Лучше в машине. — Фальшиво улыбнулась я.

Филипп прочистил горло и сдержано кивнул, стягивая с себя короткое пальто и набрасывая его мне на плечи. Кажется, до внедорожника я бежала за ним вприпрыжку. Его горячие пальцы так сильно сжимали мою ладонь, будто хотели раздавить.

Когда парень увидел криво припаркованный автомобиль, то только закатил глаза и легко махнул рукой. Внедорожник сам собой стал выезжать с места стоянки и открыл двери у передних сидений. Не задумываясь, я скользнула за руль, заставив Филиппа недовольно сморщиться и усесться рядом.

Сзади развалилась Лиза, закинувшая ногу на ногу, она с наслаждением курила, выпуская дым в щелку приоткрытого стекла, отчего в салоне сильно пахло табаком. Филипп повернулся, чтобы бросить рядом с ней саквояж.

— Привет, братец. — Протянула она жеманно и широко улыбнулась, ехидно прищурив глаза.

Его лицо вытянулось, на высоких скулах вспыхнул румянец. Он задумчиво кашлянул, отвернулся и скрестил руки на груди. На лице заиграли желваки. Испуганно я покосилась на актрису через зеркальце заднего виденья, и та только пожала плечами, выбрасывая окурок в окошко. Моя рука дорожала так, что не получалось завестись. Филипп щелкнул пальцами, заставляя мотор исправно загудеть. Я тронулась.

— Пристегнись! — Рявкнул парень, и ремень сам собой обнял меня, прижав к креслу.

От страха, кажется, даже нога на педали газа истерично затряслась.

— Аида осталась в Варшаве? — Беспечно поинтересовалась Лиза, стараясь заполнить повисшую в салоне предгрозовую паузу.

— Нет, решила пожить с прежней семьей и вернулась в Киев. Ей сейчас тяжело. — Отрезал он, не собираясь поддерживать светскую беседу, жалкую в подобной тяжелой атмосфере.

Филипп злобно разглядывал мелькавший за окном яркий пейзаж из дорогих коттеджей, похожих на дворцы, и ярких амбаров, превращенных в торговые центры. Он о чем-то глубоко задумался, нахмурившись и потирая подбородок.

— Не гони! — Буркнул он, и автомобиль сам собой замедлился, стрелка спидометра поползла вниз. Нервно и неожиданно даже для себя я снова прибавила газу, и Филипп гаркнул, окончательно разражаясь: — Я сказал тебе, не смей гонять! Не быстро ли осмелела? Гонщица. Мне достаточно одной аварии!

Я покраснела, прикусив губу. Ладони повлажнели.

— Эй, полегче! — Осекла его Лиза, ткнув пальцем, и сморщилась от боли.

Неожиданно руль в моих руках перестал слушаться, словно зажил собственной жизнью. Он упорно проворачивался, заставляя автомобиль съехать на обочину. Педаль тормоза сама вдавилась в пол. С мягким толчком мы остановились, и рядом с нами по дороге проносились автомобили.

— Филипп, ты сам все видел! — Быстро затараторила я, поглядывая в зеркало на Лизу. — Это был демон, Заккери не соображал, что делал.

— Как Максим. — Поддержала меня актриса.

— Не смейте сюда примешивать Макса! — Процедил тот. — Лиза, вселился в Заккери демон или нет, не важно. Из-за него ты лишилась силы! Он едва не убил вас обеих! Черт возьми, он бросился на Сашу с ритуальным кинжалом!

— Фил, — неожиданно девушка мягко улыбнулась, — мы обе целы, слава богу. А что до силы? Разве ты не видишь? Я абсолютно счастлива! Я чувствую — это прекрасно. Меня переполняют эмоции, они вырвались из этой проклятой консервной банки. Ты лучше других знаешь, как я мечтала чувствовать. Не притворяться, не ощущать, а чувствовать! Мне остается только поблагодарить Заккери за щедрый подарок. Я не боюсь быть человеком. Хотя, признаться, я не решилась остаться с нашим братцем тет-а-тет в одном доме. — Она ласково потерла пальчиком рукав черной водолазки брата. — Филипп, смотри на это проще.

Парень скрипнул зубами, отвернувшись, темный от гнева.

— Трогайся. — Приказал он мне, кажется, сдаваясь.

Лиза нахально подмигнула в зеркальце, явно довольная эффектом от произнесенного трагического монолога. Я завела мотор и, отъезжая от обочины, едва не врезалась в несущийся на бешеной скорости седан, ловко увильнувший от столкновения.

— А поворотник кто будет включать? Водительница. — Прошипел Филипп, потом дал последние указания: — Лиза останешься пока у Саши, а я поеду в Гнездо.

* * *

Он бросил машину во дворе и буквально взбежал через открытую настежь дверь в разгромленный холл. На усеянном деревянными щепками и землей полу валялись осколки от цветочных горшков. Одна стена чернела обожженным черным пятном силового удара, и в ней утоп, как замурованный, разодранный без рамы портрет деда Луки. Филипп осторожно заглянул в гостиную через зияющий дверной проем, комната оказалась разгромленной и перевернутой вверх дном. Вокруг валялась дробленая крошка стекла, старинная хрустальная люстра, сорванная с потолка, разнесла журнальный стол, и одиноко торчал ржавый крючок. Занавески на всех распахнутых окнах яростно раздувались сквозняком, леденящим помещение.

Из столовой пошатываясь, как пьяный, вышел Заккери с разбитым лицом и потеряно оглядывал творившийся бардак. Он недоуменно заморгал, когда увидел Филиппа, между ладоней которого тут же налился прозрачный воздушный шар боевого удара. Зак смущенно почесал затылок и пробормотал хриплым сорванным голосом:

— Что произошло?

Сводный брат впился взглядом в его зрачки, перелистывая страницы воспоминаний. Подрагивающий силовой шар медленно всасывался в пальцы, и их кончики загорелись голубоватым свечением. Филипп приготовился к атаке и демонстративно удерживал удар, не очень-то по-родственному.

— Ты когда вернулся? — Зак, стараясь не замечать агрессии, исходившей волнами от сводного брата, проковылял к единственному целехонькому в разгромленной комнате дивану, но споткнулся о ножку перевернутого кресла и чертыхнулся под нос. Филипп молчал.

— Слушай, кажется, у меня ребра поломаны. — Проговорил Заккери и нехорошо кашлянул, схватившись за грудь. — Ни черта не помню. Где Кошка?

— У Саши. — Сквозь зубы пробормотал сводный брат, на его шее ходил кадык, а руки сжались в кулаки.

— Когда они успели подружиться? — Заккери хохотнул собственной глупой шутке, побледнев от накатывающей тошноты. Даже предположение о приятельстве ведьмы и рыжей звучало пошло.

— Когда прошлой ночью ты гонялся за ними с ритуальным ножом. — Получил он сдержанный ответ.

— Что?! — Вытаращился Зак и подавился воздухом.

— Ты пытался убить Сашу.

— Сашу?!

— Ты лишил Кошку силы!

— Кошку?!

— Черт возьми, Зак, ты просто ублюдок!!! — Заорал Филипп, багровея от гнева, и ткнул в брата пальцем. В воздухе проплыли круги, как от камня, брошенного в тихую водную гладь. — В тебя вселился демон, убивший Эмиля, и теперь он пытался убить Сашу! Слышишь? Мою Сашу!

— Это все сделал я? — Всклокоченный блондин кивнул на люстру, отчего та на мгновение приподнялась и рухнула обратно, искалечив последние невредимые висюльки.

В ответ Заккери получил презрительное молчание и тихо прошептал:

— Демон. Твою мать...

— Ведь это ты его выпустил, Зак? — Неожиданно обвинил Филипп. — Ты подставил Макса! Ты!

— Нет!!! — Заорал тот и закашлялся, хватаясь за ребра.

— Тогда кто?! Только ты был помешан на наследовании!

В одно мгновение от догадки оба брата содрогнулись и одновременно уставились на старинные напольные часы. Несмотря на то, что стекло вылетело, открывая почерневший от времени механизм, стрелки продолжали исправно бежать по кругу. Наступил последний сороковой день, а, значит, сила должна была перейти к Заккери. Больше не к кому — Макс погиб, Лиза превратилась в человека, Снежана только-только стала ведьмой и еще толком не научилась пользоваться знанием. Заккери застонал и откинулся на спинку дивана, закрывая разбитую физиономию руками:

— Черт, что же ты еще можешь подумать?

Внезапно до них донесся стук каблучков, разлетавшийся по пустому темному дому мрачным эхом.

— Эй, есть кто живой? — Раздался певучий голосок Снежаны. — У вас ураган прошел?

Она появилась на пороге, юная, свежая, с ярко-синими глазами, невероятно красивая и до неприличия повзрослевшая, и, с изумлением вытаращившись, остановилась.

— Вы что подрались?!

Парни молчали, уставившись на нее. Девочка вернулась в Гнездо в самый неподходящий момент.

— Ты одна? — Коротко спросил Филипп.

— Я сбежала от родителей. — Призналась она, переводя встревоженный взгляд с одного брата на другого.

— Мы можем вместе попробовать его поймать. — Вдруг невпопад предложил Заккери. — Снежана какая-никакая ведьма. Ее сила не помешает.

— Вы о чем? — Вмешалась девочка, но ее вопрос проигнорировали.

— Нам бы не помешала сила Лизы, но ты лишил ее силы! Нам бы не помешала сила Макса, но его нет в живых! — Зло выплюнул Филипп, прожигая брата презрением. — Ты теперь счастлив, наследничек?

Зак усмехнулся и покачал головой:

— Мне хуже, чем ты думаешь.

— Сомневаюсь. — Буркнул тот в ответ, и едва не толкнув недоуменную девочку, по-прежнему в нерешительности переминающуюся на пороге, устремился в кабинет, где хранились старинные талмуды о демонах.

В гневе Филипп свалил с полок книги, стараясь найти единственный нужный томик. Старинные бесценные фолианты парили в воздухе, подобно птицам, шуршали страницами, и от них летела многолетняя пыль. Некоторые корешки не выдерживали и подстреленными утками падали на кучу уже просмотренных и ненужных сочинений. Под потолком правильным кругом вертелись выдранные картинки старинных гравюр с изображением всевозможных демонов, начиная от домового и заканчивая клыкастым чудовищем с именем "Ужас Ганга".

Дверь в кабинет приоткрылась, и заглянула Снежа, явно смущенная. Сцепив руки в замок, она произнесла с несмелой улыбкой:

— Тук-тук.

— Чего тебе? — Филипп, сидевший за столом отчима, недовольно зыкнул в ее сторону. Всклокоченный с потемневшими глазами он выглядел диковато. Изменения, произошедшие в нем за несколько часов, пугали.

— Я решила, что смогу помочь и повыдирать оглавления. — В девочке как раз стала просыпаться черта, отличавшая всех молодых Вестичей — злой сарказм, доводивший окружающих до нервного тика.

— Не нужно. — Буркнул парень.

— Ты на меня злишься? — Вкрадчиво спросила девочка.

— Да.

— Ладно, насчет твоей, — она запнулась и с видимым трудом заставила себя произнести: — Саши я взяла лиху. Мне стыдно.

— Не стыдно. Я устал от твоих истерик. — Опроверг он и пожал плечами, демонстрируя свою осведомленность обо всех приемах подростков, делавших неловкие попытки утвердиться в жизни. — Ты перестала быть милым ребенком, Снежа, и превращаешься в весьма навязчивую особу.

Правда обидела, резанув по живому, и девочка раздосадовано фыркнула, не зная, как подступиться к сводному брату. Она сделала очередную попытку:

— Зак себя отвратительно чувствует. Похоже, у него переломана половина костей, я помогла ему улечься в кровать. Ты знаешь, что Гнездо закрыло почти все комнаты, остались только наши спальни? Все цветы завяли, свет не работает, окна открыты настежь! Дом выветривает дух семьи и засыпает. Филипп, почему?!

Тот промолчал, перед ним завис очередной старинный талмуд в обложке из человеческой кожи с выжженной старинными рунами печатью. Наверное, он являлся самой старой книгой в семейной библиотеке, и пришел в Гнездо вместе с первыми Вестичами. Знаки на страницах сильно размылись, картинки, будто нарисованные рукой несмышленого ребенка, побледнели. На парня с листа как раз смотрела страшная рожа со звериными клыками и черными точками глаз, призванных изображать горящие угли демонической силы.

Снежа и не думала уходить, оставшись стоять на пороге. Парень, не сводя с нее взгляда, щелкнул пальцами, рядом с книгой завис мобильный телефон. Нарисованные на экране кнопки быстро набрали номер Саши. Похоже, Филипп даже не осознавал, сколько силы неожиданно закипело в нем.

— Эй, привет! — Тут же отозвалась рыжая. Ее голос прозвучал долгожданным глотком свежести, лицо парня мгновенно смягчилось.

— Александра? — Криво усмехнулся он.

Снежана кашлянула и опустила голову, разглядывая туфельки с острыми носами.

— Что с Заком? — Спросила Саша быстро.

— Он выжил и даже очнулся. — Недовольно ответил парень. — Демон отпустил его, но все равно успел разгромить большую часть комнат. У Зака лицо разбито, и ребра помяты.

— Лицо — моя вина. — Нехотя призналась Саша. — Я огрела его сковородкой.

Из динамика донесся ехидный смешок Лизы. Снежа наливалась багрянцем, не в силах справиться с ревностью, всегда слишком сильно утомлявшей Филиппа.

— Ты помнишь, как выглядел демон? В твоих воспоминаниях он слишком размыт. — Он разглядывал старинную гравюру.

— Ну. — Замялась Саша. — У него были большие клыки, звериная морда. Когтистые такие лапы, человеческий торс, — она в точности описывала нарисованное чудовище, — копыта вместо ног. Знаешь, как у сатиров из мифов. И еще он все время отставал от Зака. Как будто догонял его и возвращался в тело.

— Ясно. Как вы там? — Нежно спросил он.

— Киснем от тоски! — Заорала Лиза в трубку. — Мы хотим погоняться за демонами, но людям это, знаешь ли, противопоказано!

Снежа вскинулась, испуганно округлив глаза. Филипп серьезно кивнул, отвечая на ее немой вопрос.

— Я перезвоню. — Он отключился, телефон громыхнулся о стол, задев золотой миниатюрный глобус, и повалил его.

— Почему Лиза сказала... — Снежана осеклась.

— Демон высосал из нее силу. — Пояснил Филипп, а потом покрутил указательным пальцем.

Книга резко развернулась, поворачиваясь лицом к девочке, чтобы та сумела разглядеть черно-белую картинку на желтоватом мягком листе, стремившемся отлететь от корешка.

— Вот он. Дух-захватчик. Он не демон как таковой, поэтому дом не трогает его, и его может видеть обычный человек, такой как Саша, к примеру. Тот, кто выпускал духа, понимал, что у него получится уничтожить всю семью. С каждым новым вселением он будет сильнее, пока не напьется нашей энергии и не сотрет с лица земли Гнездо.

— Гнездо?! — Пролепетала девочка испуганно.

— Конечно, и тогда наступит конец роду Вестичей.

— Но ведь сегодня сороковой день. Зак... — Она запнулась, заметив за скептическое выражение на лице парня. — Он станет Хозяином...

— Если доживет эти часы.

— Черт, почему ты спокоен?! — От злости она оттолкнула книгу, зависшую перед ней. Томик отлетел на несколько шагов и скособочено замер.