О да, это было прекрасно. Но, как ни печально, о паре часов на отдых и чашку чая с медовой коврижкой после того даже и мечтать не приходилось: Энцилия гарантировала барону лишь одни сутки "рабочего" состояния, а что может случиться с ним потом, без серьезного магического вмешательства, оставалось непредсказуемым. И за эти сутки энграмцам надо было успеть исчезнуть из этой страны или хотя бы из Эскуадора, сбив при этом со следа охотников за своими головами. Поэтому расставание Юрая и Зборовского с гостеприимным храмом отличалось от бегства только тем, что они по коридорам и лестницам не бежали, ограничившись размеренным и торопливым шагом.

К счастью, пожитков у всей честнòй компании было немного и хранились они тут же, на месте. Лишняя пара рук в лице юного шевалье оказалась весьма кстати, а вещи самой Энцилии так и оставались в неразобранном состоянии на крыше кареты. В короткой записке настоятелям храма, которую волшебница оставила в келье, выражалась лишь глубокая благодарность за гостеприимство и лечение ее товарищей, но ни слова сверх того. Едва дождавшись, как за последним из четырех пассажиров захлопнулась дверь экипажа, возничий взмахнул кнутом — и через полчаса Юрай, Зборовский и Энцилия уже стояли на припортовой площади, любуясь пришвартованной у причала шхуной. А заодно созерцая склоку между собиравшимися в путешествие супругами, которые в одночасье обнаружили, что остались без последнего оскола.

И теперь, чуть отодвинув в сторону чересчур шустрого Макса, Влад решительным шагом направился к незадачливой парочке:

— Сеньора, сеньор! Полагаю, я мог бы посодействовать вам в преодолении столь печально сложившихся обстоятельств. Если вы соблаговолите пройти вместе с нами на корабль... — он многозначительно прокашлялся. — Да, кстати, позвольте представиться: барон Зборовский, к вашим услугам. Искренне надеюсь, что мне и моим спутникам удастся уговорить капитана, чтобы он вошел в ваше положение...

Впрочем, благие надежды Зборовского при ближайшем рассмотрении оказались несостоятельными: входить в положение горе-путешественников капитан отнюдь не пожелал. В этом мог бы самолично убедиться любой сторонний наблюдатель, случись ему увидеть четвертью часа позже, как мужчина в знакомом желто-зеленом камзоле уныло сходил с корабля, низко опустив голову. Следом сердобольный Макс вел под руку даму в широкополой шляпе с перьями. Юный шевалье оказался настолько любезен, чтобы предложить этим двоим подвезти их обратно домой в своей карете. Последний прощальный взгляд на пристань, и вот уже пара лошадей неспешно зацокала по мостовой в направлении жилых кварталов Низкого Города. А еще через некоторое время и красавица "Заря заката", подняв паруса и отдав швартовы, плавно двинулась по водам Мейвена обратно на восход, к энграмским берегам, унося с собой троицу искателей шестой планеты. Пусть восвояси, но подальше от наемных убийц легендарного Белого Братства.

...

— И что вы имеете сказать по этому поводу, Ондатр?

Комната, в которой незадолго до заката собрались несколько посвященных и заинтересованных лиц, была уютной и просторной. Мягкие кресла вдоль стен приглашали к неторопливой беседе, а мерное полыхание поленьев в камине, по идее, должно было придавать атмосфере еще больше тепла и уюта. Но тон хозяина хозяина особняка был сейчас настолько ледяным, что брату Ондатру явственно представилось, как будут поджариваться на этом огне в самом ближайшем будущем его собственные пятки, если он не найдет сейчас правильного ответа.

— Ну же, уважаемый! Что это вы вдруг замолчали? Я весь — внимание. Просто-таки не могу дождаться ваших объяснений: каким таким образом двое враждебных нашему Братству и при этом неспособных даже самостоятельно передвигаться инвалидов-чужестранцев умудрились бесследно исчезнуть у вас прямо из-под носа?

— Виноват, Благородный Дон. Не уследил.

Именно так: сначала каяться, а уже потом оправдываться. Причем каяться следует скупыми рублеными фразами, с прискорбием в голосе. И ни в коем случае не напоминать собеседнику, что именно ему самому принадлежала идея отложить операцию до завтра. А то ведь для кого-то он брат Единорог, а для кого-то и всесильный дон Рамиреш, директор-распорядитель Тайного Приказа и первый палач королевства...

— Злосчастное стечение обстоятельств. Предсказать которые не представлялось возможным.

— Вот даже как? — Голос могущественного Благородного Дона был полон сарказма — Ну а предсказать возможные последствия в ближайшем будущем лично для себя, это вы теперь можете?

-О, возможностей масса: уютная дыба, плети от лучших мастеров, или ваше фирменное калёное железо, — с юмором висельника стал перечислять невысокий плотноватый мужчина, и в самом деле чем-то напоминавший обликом того грызуна, чье тотемное имя он носил в Белом Братстве. — Но прежде, чем мы перейдем к этой, вне всякого сомнения донельзя занимательной части программы, может быть, вы позволите мне все-таки обрисовать ситуацию?

— Ну что же, попробуйте, Ондатр. Попробуйте. Только коротко и четко, по пунктам.

— Как вам угодно, Благородный Дон. Итак, пункт первый: Юрай и Зборовский каким-то образом насторожились, несмотря на то, что вся подготовка к ликвидации Отшельника была до предела скрытной. Пункт второй: неожиданное появление "магички со стороны", которая сумела на некоторое время привести раненого барона в чувство. И пункт третий: наши "друзья" снялись с места молниеносно и оперативно, едва успев к отплытию "Звезды заката". И отправились на ней обратно в Вильдор.

— А они действительно отплыли на шхуне, вы это гарантируете?

— На этот счет можешь не переживать, Единорог, — неожиданно вмешался худощавый брюнет с аккуратно остриженной бородкой, до сих пор спокойно сидевший в своем кресле и внимательно следивший за разговором. Брат Аспид был "человеком номер Два" в асконской ветви Братства и единственным, кто обращался к хозяину кабинета на "ты" и по тотемному имени вместо обязательного для всех остальных братьев ветви "Благородный Дон".

— Я, видишь ли, заблаговременно поставил на обоих магическую метку: лишняя предосторожность никогда не помешает. И сейчас ясно вижу сигнал опознавания...

— "Вижу"? — не удержался от вопроса донельзя заинтересованный Ондатр.

— Вижу, слышу, ощущаю... Не придирайтесь к словам, брат. Но сигнал определяется отчетливо, хотя и слабенький: он идет сейчас с востока и постепенно удаляется от нас все дальше, как раз вдоль течения Мейвена. Так что, мой гроссмейстер, этих мерзавцев надо теперь отлавливать и нейтрализовать уже в Энграме. Мне подготовить письмо для Грифона?

— Да, разумеется.

У брата Ондатра отлегло от сердца: похоже, что гнев Благородного Дона слегка поутих, но главное — сменил направление удара.

— А вы, Ондатр, не спешите радоваться. Можете вместо этого отправляться собирать чемоданы: письмо в Вильдор повезете вы. И позаботьтесь лично проследить, чтобы по крайней мере там все было сделано вовремя и так, как следует. Иначе, сами понимаете...

Завершающая реплика Благородного Дона так и осталась незавершенной, но ее интонация и выражение лица главы асконской ветви Белого Братства ничего хорошего в этом случае неудачливому брату Ондатру не предвещали, упаси Арман и помилуй!

Глава 2.4. Тайм-аут

— Так что же это за загадочное Белое Братство, и какие горшки вы с ним не поделили?

Макс был весел и оживлен, глаза его блестели лихорадочным блеском, а руки никак не могли найти себе покоя, находясь в непрестанном движении: то переставить местами нож и ложку на столе, то чуть подвинуть кружку с вином, а то и озадаченно почесать кончик носа... Ну еще бы, столько приключений на ровном месте!

Когда дверца стоявшей на пристани кареты захлопнулась и лошади мерным шагом двинулись вперед, Энцилия поудобнее устроилась на сиденье, перевела дух и наконец-то сняла с себя ненавистную шляпу с перьями, позаимствованную у энергичной супруги асконского торговца.

Подмену действующих лиц Зборовский провернул быстро, уверенно и с присущим ему блеском, чему немало способствовала изрядная сумма, которую барон предложил асконским горе-путешественникам на оплату дороги, питание и какие-то мелкие расходы. Супруги были настолько счастливы чудесному разрешению своих проблем, что безропотно согласились поменяться с Энцилией и Юраем одеждой, благо сменных нарядов у них в багаже имелось предостаточно.

Чуть больше времени ушло на то, чтобы уговорить капитана, который оказался не слишком рад лишнему пассажиру. Но после того, как молодая волшебница прибегла к самому старому в мире волшебству, подарив бравому повелителю парусов и штурвала (Влад, отвернись! Отвернись немедленно, я кому сказала?!) долгий, влажный, завораживающий поцелуй, он, вздохнув, согласился найти на своем судне еще одно дополнительное койко-место. Впрочем, душка-шкипер был настолько обаятелен, что и сама Энцилия после этого поцелуя словно обрела второе дыхание. Или был в том повинен уже следующий поцелуй — тот, которым она попрощалась со Зборовским, завершая столь долгожданную и оказавшуюся столь скоротечной встречу? Но так или иначе, а у девушки даже отыскались еще какие-то силы, чтобы окутать легким мороком их с Юраем лица на то недолгое время, пока они следовали за Максом от трапа к ожидавшей на пристани карете. Серьезного мага-профессионала такой морок, конечно, обмануть не мог, но обывателей и даже возможных наблюдателей из числа не владеющих магией — вполне.

И вот теперь все трое уютно расположились за столиком у "Развеселой вдовушки". Гарнизонная пивная располагалась на отшибе, вдали от обычных путей приезжей публики, да и любопытствующие обыватели из местных сюда практически не заглядывали — в центре Низкого Города вполне хватало заведений и увеселений на любой вкус, так что тащиться на далекую окраину в пивнушку, полную пьяной солдатни, кому-нибудь из посторонних вряд ли пришло бы голову. Нет, здесь собирались свои, к каковым Макс после вечера, проведеного с давешним рыжеусым сержантом, мог уже смело причислять и себя самого. Войдя в знакомые двери, он уверенной походкой завсегдатая направился прямиком к стоявшему за стойкой содержателю таверны:

— Командир, приютишь на денек-другой пару моих друзей? У них фишка не в масть пошла, и надо бы чуток в тени отлежаться.

— На пару дней, говоришь?

Лысоватый корчмарь озабоченно почесал в затылке, благо никакая шевелюра этому уже не препятствовала.

— Ну, разве что до пятницы, а то с понедельника все уже давно расписано и обещано. Одна комната, две постели, две ночи — и за все про всё один "герцог". Устроит?

— М-м-м... Наверное... — Юный шевалье не был посвящен в подробности личной жизни своих спутников, но в силу мужской солидарности с юношеским задором решил, что если эти двое окажутся перед необходимостью провести пару ночей в одной комнате, то по крайней мере Юрай в обиде не останется. И добавил уже более уверенно:

— Да, берем.

— Тогда держи! — Увесистый медный ключ скользнул по прилавку. — Наверху, вторая дверь по левой стороне. Деньги сегодня же, завтрак с шести до восьми, особых разносолов не держим.

...

Чуть позже, после того, как вещи двух энграмских беглецов были небрежно скинуты в предназначавшийся для них номер, а сами они устроились напротив Макса за небольшим столом в углу залы... После того, как на этом столе появилось блюдо с еще горячей, только что из плиты, запеченой свиной ногой... После того, как все трое наконец-то смогли перевести дух после поспешного бегства, а их пивные кружки наполовину опустели... Вот тогда Макс и улучил момент, чтобы задать столь интересовавший его вопрос:

— Так расскажите же мне, сударь, что это за Белое Братство и, главное, почему вы стремглав даете от него стрекача?

— Белое братство? — переспросил Юрай и, тяжело вздохнув, отхлебнул еще глоток пива из своей кружки.

— Есть, говорят, такое. Хотя мало кто о нем слышал, а тех, кто рассказывет, еще меньше. Потому что рассказчики эти, — слегка понизил он голос, — долго не живут. Так мне, по крайней мере, успел разъяснить Зборовский.

— То есть, гильдия убийц, — понимающе усмехнулся Макс.

— Если бы, — сокрушеннно покачал головой Отшельник. — На самом деле гораздо хуже.

Он пристально, со значением вгляделся в глаза молодого собеседника и негромко, но отчетливо произнес:

— Некоронованые властители Круга и строители нового порядка.

— В каком смысле, простите?

— А в таком смысле, что в Белом Братстве собираются те люди, которые ставят все остальные расы ниже своей собственной. Ну, то есть нашей, — немедленно поправился он. — Человек есть венец мироздания, и точка. И поэтому гномов, орков, троллей, леших там с русалками... Короче, всех нелюдей белые братки расположены низвести до положения рабов или слуг при людях. А еще лучше, вообще вырубить под корень: "Хороший гном — это мервый гном", как это у них говорится.

Юрай на мгновение запнулся, а потом снова поправил себя:

— Ну, или хотя бы выжить за пределы нашего Круга. Что они уже практически проделали с эльфами, кстати.

— Не мелочатся ребята, как я погляжу... — Макс даже присвистнул, пораженный таким размахом. — И всё это в глубокой тайне?

— Воистину. Кто состоит в Братстве, никому не известно. Но можно быть уверенным, что эта белая плесень незаметно прорастает нынче повсюду, не различая ни стран, ни сословий. — Юрай брезгливо поморщился. — Есть среди них, если верить Зборовскому, состоятельные купцы, есть и дипломированные маги, и храмовые служители. Графы и герцоги тоже встречаются, если даже не принцы крови. Словом, люди далеко не из последних и с большими возможностями... Ну, очень большими. А что их всех объединяет? Ненависть к чужим расам, конечно, но даже более того — жажда власти.

Он уже давно говорил вполголоса, и за соседними столами его вряд ли бы кто смог услышать в общем гуле и гомоне солдат, заполнявшем пивную. Но голос Юрая сейчас дрожал от возбуждения, как дрожали и пальцы рук. Почему он завелся на ровном, казалось бы, месте — непонятно. Тем не менее, бывшего алхимика пробирала сейчас откровенная мелкая дрожь. Сказались ли усталось и общее напряжение сегодняшнего дня? Не исключено. Или, может быть, это была запоздалая реакция на "всего лишь навсего" смертный приговор, вынесенный ему Благородным Доном, кем бы тот не оказался в действительности? Но дрожь дрожью, а начатую мысль надо было довести до конца.

— То, к чему стремится братство на самом деле, насколько я понял барона — это тайная незримая власть. Негласная возможность из-за ширмы управлять властителями, как куклами, и обустраивать мир к собственной выгоде. Пугая всех, естественно, засильем вампиров, ведьм и вурдалаков.

— Хорошо, допустим — кивнул в ответ заинтригованный Макс. — Но при чем здесь лично вы, ваше преподобие? Как вам удалось этому Братству настолько на хвост наступить, что теперь приходится бежать, словно зайцу от стаи борзых?

— Хотел бы я сам это знать, — огорченно вздохнул Юрай. О полученном от Великого Князя задании его тайный советник предпочитал не распространяться, тем более, что прямой связи между поиском шестой стихии и "белыми" делами пока что не проглядывалось.