...В себя он пришёл, сидя на земле и тупо разглядывая полуобгорелые кусты на противоположной стороне дороги. На самой дороге скрёб ногами в агонии самый крупный из кагути, передняя половина тела которого превратилась в обожжённое месиво. Остальные, судя по удаляющимся паническим визгам и треску ломаемых веток, предпочли спастись бегством. Впрочем, поодаль вяло шевелящейся бесформенной грудой валялся ещё один, значительно мельче первого — судя по всему, его затоптали удирающие сородичи. Торонор — живой и невредимый, хотя и заметно пропылившийся — все так же жизнерадостно приплясывал вокруг слезшего-таки с дерева и степенно оправляющего одежду данмера и что-то тараторил, тыкая поочерёдно в обе туши коротким пальцем.
"Надо же, — зазвучал в голове альтмера задумчивый и какой-то бесцветный голос Второго, — с первого раза сработало. А я уж думал, нам крышка".
И, как апофеоз абсурда, с той стороны, где они оставили Ра'джирра, донёсся свист и вдохновенная ругань:
— Малакатовы яйца, так ты — боевой маг! Настоящий боевой маг!
Элемар повернулся на голос и едва удержался от стона — на него с каким-то детским восторгом смотрел неизвестно когда успевший объявиться Нельс Ллендо...
Глава 10. "Это ты..."
— Так больно? — палец целителя ткнул в не заживший до конца перелом на левой руке.
Второй дернулся, прошипев в адрес альтмера нечто забористо-некуртуазное. Элемар, пребывающий в бестелесном состоянии и отрезанный заботливым "соседом" от ощущений израненного тела, заинтересованно следил за лицом проводящего осмотр Тьермэйллина. Однако тот даже ухом не повел. Выслушал комментарий, хмыкнул и продолжил свое дело. Теперь его внимание привлек обширный ожог на груди — след от попавшего в Элемара огненного заклятья.
— Занятно... Ты что там — в костёр упал? — полюбопытствовал целитель.
— Иди ты, — вяло огрызнулся Второй. — Костер, как же... Ожог от простого огня Синнолиан уже бы вылечил. Да даэдрот тебя залюби, не тыкай же ты в меня пальцами! — взвыл он.
Элемар воспользовался тем, что управляющий их общим телом дух прикрыл глаза, видимо, пережидая боль от неосторожного прикосновения к ожогу, и погрузился в воспоминания о том, как он оказался в таком плачевном состоянии.
...Распрощавшись с парочкой ученых-натуралистов, вручивших напоследок вычурный зачарованный кулон — Второй, покрутив его в руках, обозвал украшение "аляповатой цацкой" и посоветовал спрятать на "черный день" — альтмер имел беседу с Ллендо. Данмер, обозрев "поле брани" с кагути, окончательно решил, что Элемар — боевой маг и что ему, Нельсу, в первую их встречу просто повезло. Второй, пришедший в себя немного раньше и взявший управление телом — и лицом — на себя, разубеждать не стал, одобрительно кивая в ответ на сочиняемую собеседником версию что, мол, "ясное дело, что ты предпочел откупиться, с опустошенным резервом-то... а то бы мне несдобровать". Деньги, правда, тот вернуть не предложил. Но Второй и не настаивал, предпочтя обойти этот скользкий вопрос и ненавязчиво переведя беседу на обсуждение самого Ллендо и его мастерство обращения с оружием. И, в конце концов, договорился с данмером, что тот по дружбе как-нибудь даст ему несколько уроков обращения с короткими клинками — чтобы не оказаться безоружным, если вдруг снова истратит всю магическую энергию. Дескать, не все же такие благородные, как Ллендо... Данмер сарказма не заметил. Элемар же, мгновенно осознавший угрозу их общему кошельку, попытался возмутиться, но был невежливо заткнут напоминанием, что у каждого народа имеются свои боевые приемы, знать которые никогда не помешает. Хотя бы в общих чертах. И заявлением, что бретонцам до данмерских ассасинов, как до Красной горы на четвереньках. От Вэйреста. Что на это ответить, он не нашелся. И только спустя какое-то время сообразил, что Второй собирался учиться у данмера сам.
Оставался Ра'джирр. Кота, как и предсказывал Второй, пришлось провожать до самой Аргонианской Миссии — Штердекан, пожилой редгард с похожим на сушеную виноградину лицом и глубоко посаженными глазами, остро поблескивавшими недоверием к пришельцам, просьбе каджита совершенно не обрадовался и вежливо, но твердо отправил их восвояси. Свою принадлежность к аболиционистам он яростно отрицал, заявив, что это все навет и клевета, что сам он просто небогатый фермер, а рабыня-каджитка, которую они видели в его доме, не беглая, а честно купленная в Садрит-Море, чтобы было кому помогать управляться с хозяйством. Договориться с ним не удалось. Возможно, все сложилось бы иначе, будь Ра'джирр один. Но кот был в сопровождении альтмера и хозяин маленькой фермы это видел. Элемар в ответ на виноватый взгляд Ра'джирра только устало пожал плечами — "я же предупреждал".
К слову, кот прижился при Аргонианской Миссии и на родину, похоже, уже не торопился — альтмер неоднократно видел его в Вивеке в Квартале Чужеземцев. Отъевшегося, прилично одетого, с неизменно деловым выражением на седой усатой морде и парой-тройкой книг под мышкой — бывший раб крепко сдружился с тамошним книготорговцем Джобашей и, по его же словам, частенько выполнял для него курьерские поручения. Второй посоветовал не проявлять слишком сильного интереса как к самому книготорговцу, так и к его делишкам, непрозрачно намекнув, что Джобаша — ярый аболиционист от усов и до кончика хвоста. Но тут же добавил, что при случае у него можно купить довольно редкие и даже порой запрещенные издания. Главное, не поддаваться на провокации и не поддерживать разговоры на тему рабства и прочих несправедливых законов Морровинда.
Илус Труптор привезенную ему рубашку надел один-единственный раз, но альтмер о потраченных деньгах не жалел — увиденное того стоило. Мастер Фаланамо подошел к предложению Второго со всей фантазией и мстительностью — рубашка была пошита на совесть и точно по фигуре тучного имперца... вот только вместо того, чтобы скрывать недостатки, она их ненавязчиво подчеркивала. И лошадиное ржание аптекаря Фрика — человека образованного, но, как и все норды, прямого и несдержанного в проявлении эмоций — увидевшего толстяка в обновке, на фоне старательно скрываемых усмешек остальных, включая даже вечно рассеянного Синнолиана Тунифуса, оказалось лучшей наградой. Второй даже не поленился отправить с курьером записку портному с выражением благодарности. А на претензии имперца ответил, что, дескать, как оплачено, так и пошито. И вместо того, чтобы обвинять его и Фаланамо в сговоре, нужно было не жмотничать, а оплатить заказ честь по чести, чтобы не было сюрпризов. И тем же вечером, перед тем как отбыть в Хла Оуд по новому поручению Кайе, завернул в таверну "Шесть рыб", где аккуратно распустил слух о жадности и склочности эбенгардского Учёного Стендарра, обидевшего известного мастера-портного из Кальдеры. Элемар, вынужденно присутствовавший при этом, молча дивился мстительности и фантазии своего "соседа по черепу" — он-то помнил, что Второй терпеть не может скользкого толстяка, но, как оказалось, даже не представлял, насколько. Немного успокоило его то, что в таверну частенько захаживали и другие члены Имперского Культа, присутствовавшие при ссоре Труптора и "служителя Суротано", также охотно поделившиеся впечатлениями, так что довольно быстро изначальный источник сплетни определить стало решительно невозможно. Похоже, Илусу Труптору в скором времени предстоял вынужденный переезд в другую провинцию Империи Тамриэль. Во всяком случае, при последней встрече вечное благочестиво-хитроватое выражение на круглой лоснящейся физиономии имперца отсутствовало, сменившись хмурой озабоченностью.
Задание в Хла Оуд — небольшой рыбацкой деревушке на Горьком Берегу — оказалось не слишком сложным. Как раз по умениям Элемара — подкрался-убил. Убить следовало четверых бандитов. Как выразилась аргонианка Окур, к которой и направили альтмера, требовалось "покарать убийц несчастной Джулиэль Аумин" и принести амулет, снятый ими с тела убитой, чтобы её дух, являвшийся аргонианке во снах, смог обрести покой. Альтмер тогда неосторожно пошутил над Вторым насчёт упокоения и был наказан прослушиванием дурацких куплетов про какого-то маленького мальчика, который находил смертельные приключения для себя и окружающих, всю дорогу до пещеры Ясамси. Куплеты, всякий раз начинавшиеся с "маленький мальчик нашёл", были довольно познавательны, но голос исполнителя... Для Элемара голос Второго всегда звучал, как его собственный, отличались разве что интонации. Но не в этом случае — обиженный дух расстарался и завывал чудовищно немузыкальным фальцетом, ничуть не похожим на его обычный тембр. Бесило это пение преизрядно, но альтмер стиснул зубы и молча терпел, зная, что, во-первых, сам виноват, во-вторых, требование заткнуться ничего не даст, а в-третьих — как только они дойдут до места, Второй замолчит сам, чтобы не отвлекать. Ну и в-четвёртых, лучше пусть горланит свои дурацкие песни, чем обижается всерьез и действительно пытается уйти. Альтмер хорошо помнил, как они однажды, еще в самом начале совместного существования, разругались, что называется, насмерть и как разъярённый дух на полном серьёзе попробовал разорвать их связь и освободиться. В результате чуть не погибли оба. Зато окончательно уяснили, что никуда им друг от друга не деться и, наконец, сумели договориться. Так что пусть поет, хотя раздражает это вытьё неимоверно... Впрочем, Второй умолк немного раньше, чем ожидалось — когда на них набросился неведомо как залетевший под кроны деревьев скальный наездник. Дух вдруг оборвал своё кошмарное пение и гаркнул "Атас, птичка!", не утруждая себя произнесением правильного, но неудобно длинного в такой ситуации названия твари, и скомандовал бежать под дерево с низко расположенными ветками. В результате, с лишённой манёвра "птичкой" Элемар разделался без особых проблем: парализованный первым же ударом зачарованного клинка наездник, попутно лишившийся своего грозного хвоста с острым костяным жалом, камнем рухнул наземь, после чего его оставалось только добить. И ободрать ценные перья с хохолка, разумеется — чего добру пропадать? С бандитами тоже особых трудностей не возникло, если не считать необходимости сменить штаны — один из них, коренастый норд, будучи застигнутым за справлением малой нужды, не стал тратить время на то, чтобы остановить процесс и убрать своё завидное хозяйство в штаны и, по выражению насмешника-духа, "разил кинжалом и струёй". Второй, конечно, преувеличивал, но штанину и сапоги альтмеру и впрямь оросили. Случайно. Тем не менее, штаны он потом все-таки переодел, благо выбор различной одежды в логове бандитов оказался немалый — четвёрка, судя по всему, не брезговала снимать со своих жертв все мало-мальски ценное: одних амулетов было не меньше десятка. И как сказал дух, когда отсмеялся, вспоминая этот эпизод, им очень повезло, что противник сразу схватился за оружие, а не додумался направить эту самую струю Элемару в лицо...
Потом было путешествие на гору Канд в поисках посоха Позора и злополучная поездка в Хуул... Знал ли Кайе, что его "ведьма из Ашалмавии" на самом деле телваннийская волшебница?..
Внезапно пространство вокруг Элемара залила тьма, а в шаге от него возникла человеческая фигура, озадаченно вертящая головой.
— Опаньки, — протянул пришелец, оказавшийся не человеком, а мером, — вот это номер...
— Ты кто такой? — подобрался альтмер. — И что ты тут делаешь?
Голос неизвестного был подозрительно знакомым. Да и интонации... Но незнакомая обстановка сбивала с толку, а черты незнакомца все время плыли, не давая его рассмотреть.
— Я-то? — хмыкнул тот.
Присмотрелся. И вдруг заржал, как жеребец.
— Ну, ты даешь, сосед! Не признал что ли?
— Второй? — неуверенно спросил Элемар.
— Он самый, — кивнул гость.
И словно бы проявился окончательно. На альтмера насмешливо глядел... он сам. Скалящий зубы в ехидной ухмылке и с дурацким хохолком на бритой голове, напоминающим гребни на шлемах индорильских ординаторов Вивека. А в остальном — точно такой же, как в зеркале.
— А что я здесь делаю, — продолжил Второй. — Ответа "Нахожусь" будет ведь недостаточно?
— Меня больше интересует, почему ты здесь находишься, — мрачно буркнул Элемар. — До этого мы как-то пребывали тут по очереди.
— Ну, с этим-то все просто. Наш общий знакомый целитель решил, что тыкать в наши болячки одним пальцем уже не интересно и приложился всей пятернёй. К тому самому незаживающему ожогу. Скотина... Так что я заорал и отрубился. И теперь он безнаказанно измывается над нашим бессознательным телом, а я составляю тебе компанию.
— Так вот ты какой, обморок, — невесело усмехнулся Элемар.
— Сильно сомневаюсь, что у нормальных людей или меров все происходит так же, — покачал головой "сосед". — Но где мы, а где норма?
— Да уж, — согласился альтмер. — Кстати, если уж ты решил выглядеть, как я, почему у тебя такая прическа?
Второй удивленно воззрился на него:
— Какая "такая"?
Элемар объяснил, для наглядности приставив к своему темени ладонь с растопыренными пальцами. Дух ошалело выпучил глаза и разинул рот.
— Рыжий, долговязый, с твоей мордой... и ирокезом, — медленно проговорил он, задумчиво повторив жест альтмера с приставлением пятерни к голове. — Охренеть...
И недоверчиво спросил:
— Слушай... а ты меня не разыгрываешь?
— Зачем бы мне это? — удивился Элемар.
Второй замялся.
— А что, это что-то означает? — заинтересовался альтмер. — Что-то важное?
— Возможно, — уклончиво ответил дух. — Я тебе потом скажу, ладно? Если буду уверен, что это... что это не я... Что я не придумал этот облик, начитавшись здешних книжек.
— Ну а все-таки?
— Потом, — отрезал Второй. — Если это не моя дурная фантазия, я тебе обязательно расскажу. Обещаю.
Возразить Элемар не успел — окружающее пространство неожиданно посветлело, и он обнаружил, что лежит на постели, уставившись в физиономию Тьермэйллина, изготовившегося отвесить ему оплеуху. Явно не первую, судя по тому, как горит лицо. Левая рука немедленно заныла, но слабо, почти неощутимо. Обожжённая грудь тоже еще болела, но от этой боли уже не хотелось орать, как это было, пока Второй не вышвырнул его из тела, отрезав от ощущений и взяв управление на себя. Кстати, а где он сам?
"Здесь", — тут же пришел ответ.
— Очнулся? — заговорил Тьермэйллин. — Это хорошо. И зачем только Кай с тобой возится?
— Неужто ревнуешь? — немедленно высунулся Второй.
Целитель изумленно вытаращил глаза, разом растеряв всю свою альтмерскую надменность. Элемар против воли почувствовал некоторое удовлетворение — рядом с сородичами он часто чувствовал себя... неполноценным. Словно подзаборная дворняжка рядом с ухоженными породистыми обитателями королевской псарни. Хотя, в сущности, так оно и было. Или нет?
— Хамишь, — удовлетворенно произнес целитель. — Значит, уже здоров. Не полностью, но вполне достаточно.
— Сколько я тебе должен? — поинтересовался Элемар, осторожно садясь.
— Кай заплатит.
— А с чего вдруг такая щедрость? — изумился альтмер. — Или он зажимает мое жалование?
